Текст книги "Я стану твоим проклятием"

– А хозяин точно против не будет? – спросила немного нервно, оглядывая темные стены и парящие под потолком комочки зеленого света.

Тот еще антураж. И это я про оплавленные свечи и опутанную заклинаниями домовину на каменном постаменте не упомянула.

– Точно, – проскрипели из темноты. Я вскрикнула и попыталась спрятаться за Ворона, но тут на освещенный участок склепа вышел уже знакомый лич. – Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

– Последнее, пожалуй, лишнее, – хмыкнул Тахшак.

– Вот именно, – поддакнула я из-за спины мага. – Давай я тебя быстренько прокляну, и разбежимся.

Мужчины недоверчиво хмыкнули, но в целом план действий одобрили. И каждый занял свою позицию: мы с Вороном – в центре склепа, друг напротив друга, а лич невозмутимо уселся прямо на домовину и настроился на занятное зрелище. Ничего святого у некоторых нет!

Время шло, я все топталась на месте, настраивалась…

– Действуй! – потерял терпение Тахшак. Он тоже заметно нервничал, пожирал меня взглядом и изредка дергал плечами, будто хотел взмахнуть крыльями.

– Не рычи на меня!

Врезать ему действительно хотелось, давно, сильно, и я дала волю чувствам. Почти как тогда. Вспомнила страх, в котором существовала все три месяца, вынужденный побег из родного города, скитания, испорченный праздник… Ворон был готов и успел напрячься, но его все равно свалило с ног. Он не сопротивлялся, сжал зубы, запрещая себе тянуться к дару. А я прикрыла глаза и стала думать…

Какой он хороший! Красивый. Не надо ему неразделенной любви, я прощаю его. И так ведь все прочувствовал и наверняка осознал.

Не знаю, насколько искренне получилось, но я старалась изо всех сил. Остановилась, только когда реальность перед глазами задрожала. Лич соскочил с насиженного места и аккуратно придержал меня за плечи, чтобы не рухнула рядом с Вороном. Брр, пальцы холодные, как будто железяки в кожу впиваются. Через два глубоких вдоха стало полегче и удалось разглядеть, как Ворон вытирает тыльной стороной ладони идущую носом кровь и содрогается в приступе кашля. Неслабо я его. Поймав мой взгляд, упрямый маг безмятежно улыбнулся и демонстративно закинул руки за голову, вроде как отдохнуть прилег.

– Потрясающие ножки, – сообщил он.

– У кого именно? – забеспокоился лич.

Подол моего платья открывал лишь носки туфелек, так что беспокойство было небеспочвенным.

– В тот раз, у моря, – хрипло пояснил Ворон, – я видел одну из красивейших нимф, отказался от прогулки под луной с молоденькой акробаткой, а мимо Джейлы пройти не смог. Потом она прокляла меня, унизила, а я лежу на земле и думаю про ее ножки…

Однако как все запущено… В тот день я тоже в длинном платье была.

– А сейчас? – спросили мы с личем почти в один голос.

Но Ворон отвечал мне одной:

– Поверь, ведьмочка, тебе лучше не знать. Впрочем, если передумаешь насчет наших отношений, я готов все наглядно продемонстрировать.

Хозяин склепа восхищенно присвистнул, а я испытала навязчивое желание залезть в домовину и забаррикадироваться изнутри. Ворон смотрел так… так… дыхание перехватывало, коленки дрожали, а внутри что-то переворачивалось. А еще было жалко немного его и очень сильно себя. Потому что в неравной битве проклятия с самообладанием победит, скорее всего, зло.

Чтобы прийти в себя и остановить кровь, Ворону понадобилось примерно полчаса. За это время мы с личем успели нормально познакомиться. То есть он-то обо мне и так знал больше, чем я готова была рассказать, так что сейчас сказал несколько слов о своей полумертвой персоне. При жизни он носил имя Далев Шакурей и принадлежал к аристократическому роду. Правда, когда пошел в маги, от титула барона пришлось отказаться, как того требовали законы империи. По ним все одаренные равны и объединяются в особое сословие, а выделяться могут лишь своими талантами в ремесле, но уж никак не происхождением. Семья разобиделась и отказалась от него, вот так и получилось, что после смерти Далев в одиночку занимал целый склеп.

– Ты себе не представляешь, как тут скучно, – сетовал маг.

– А активность, которая тут лет пять назад случилась, – это случайно не вы? – скромно потупилась я.

– Я как раз пробуждался, – подтвердил лич. – И с чего горожане панику развели?

– Быть может, с того, что ты, пока силу не контролировал, чуть старого магистра Веритаса не разбудил? – хмыкнул уже пришедший в норму Тахшак. – А у того был премерзкий характер, я до сих пор свои первые дни в команде с отвращением вспоминаю.

На несколько минут обо мне забыли. Далев клялся, что все-таки разбудил, но через пару дней старик его достал и был отправлен обратно в небытие, а Тахшак вспоминал, что едва не заработал разрыв сердца, когда увидел бывшего командира на своем пороге.

– Представляешь, ведьмочка, – хохотнул неживой, – ему было плевать, что я лич. Стою я на пороге, значит, жду, пока меня хотя бы попытаются угрохать, а этот нахал требует, чтобы я принял на себя командование Воронами, потому что его все достало, и заодно сказал его папаше, что он меня не убивал.

Безумный рассказ сомнений не вызывал. Я представила и только утвердилась во мнении, что боевые маги – народ слегка чокнутый, и приличной нечисти лучше держаться от них подальше.

– Ладно, хватит болтать, – вздохнул Ворон. – Пойдем где-нибудь поедим и заодно продумаем следующий шаг.

Далев предложение отклонил просто потому, что в еде остро не нуждался, к тому же, помимо облизывающейся друг на друга парочки, как выразился неживой, у него имелись и более важные дела. Он расследовал свое убийство. Я тоже прилив энтузиазма не испытала от перспективы обеда в компании лича.

– Уверен, что нам стоит проводить так много времени вместе?

Твердый кивок Ворона стал неожиданностью.

– Знаешь, – пробормотало мое наказание, – когда искал тебя, хотел только обладать. А нашел… это странное проклятие, ведьмочка. Меня тянет к тебе, хочется быть рядом, видеть, чувствовать прикосновения, целовать хотя бы иногда.

Вот как знала, что с ним проблем не оберешься!

– Давай без последнего обойдемся, а? – взмолилась я.

– Не обойдемся! – рыкнул Ворон. – У тебя еще долг в четыре поцелуя.

Утолять голод мага пошли все в ту же кофейню. С нормальной едой там было негусто, в основном сладости, но бутербродами и блинчиками с творогом разжиться удалось. Восторга я по-прежнему не испытывала, слишком свежи были воспоминания о предыдущем посещении, но вырваться из сырого, холодного склепа была рада, а когда на столе возникла тарелка с блинчиками, неожиданно поняла, что тоже успела проголодаться.

Большущий бутерброд в два укуса скрылся во рту Тахшака, после чего в меня впился взгляд почти черных глаз. Чуть не подавилась, честное слово!

– С этим надо что-то делать, пока я еще контролирую себя, – сообщил маг.

– Предложения? – Из-за важности проблемы я даже жевать прекратила.

Он надолго задумался. Да и какие тут могли быть варианты? Проклятие мы так и не идентифицировали, даже вид магии не смогли определить. Если честно, я даже не была уверена, что это именно проклятие, ведь разрушительного действия нет, только тяга ко мне. Но от приворота или любой другой сердечной магии следы на ауре должны быть красные, а у нас черные… В общем, болезнь определению не поддается, а значит, и лечение назначить невозможно.

– Какая у тебя магия? – зашел с другой стороны Тахшак, сделал глоток чаю и аккуратно примерился к новому бутерброду.

– Ведьминская. Самая обычная.

– И при этом ты без особых усилий проклинаешь людей и взрываешь кристаллы-измерители? – Он не поверил.

Врать я не пыталась, и в мыслях ничего такого не было. Всю жизнь считала себя ведьмочкой. Или просто хотела ею быть?

Словно подслушав мои мысли, полные сомнений, Тахшак задал следующий вопрос:

– А в родословной никто особенный не отметился? Ну, кроме людей. Или, может, в семье сильные маги были?

Вот тут я все-таки подавилась. Ненавижу этот вопрос! Всей душой ненавижу! И в ответ обычно отмалчиваюсь, увиливаю, лгу. Но сейчас… Перед этим Вороном оголить душу было особенно тяжело, а не сказать правды – подло. Мы ведь хотим избавиться от его одержимости мной? Очень! А значит, самолюбие может разок и пострадать.

– Дай слово чести, что все сказанное мной так и останется за этим столиком, и выставь, пожалуйста, щит, – дрожа всем телом, попросила я.

Мужчина замялся на минуту, но заинтересовался, и сильно, а потому без лишних возражений выполнил оба требования.

– Итак, я слушаю тебя.

– Не могу сказать с полной уверенностью, – смотреть старалась исключительно в свою чашку, чтобы не пересекаться с ним взглядом, – но, кажется, среди моих родственников вообще людей не было.

Теперь подавился он.

– Очень смешно. – Кажется, мне не поверили.

– Знахарка Майрина – подруга моей мамы, я просто жила у нее, – развеяла его последнюю иллюзию.

– Но мне говорили совсем другое! – не сдавался Ворон.

– После того как по городу расползся слух, что ты чуть не обесчестил ведьмочку? – фыркнула я. – Да там же все к Майрине ходят и меня знают неплохо. Радуйся, что тебя повторно никто не проклял!

– Трижды пытались, – скривился он. – А я все гадал, как ты улизнула!

Рассказывать, как сидела в подполе, закутанная в заклинания, и слушала его неприличные предложения, а потом и откровенные угрозы мне, Майрине и всему городу, я не собиралась. И уж тем более не планировала выдавать аптекаря, который тайком вывез меня в ближайшее селение, когда доставлял заказ. Боевые маги – народ мстительный!

Поэтому поспешила направить разговор в нужное русло:

– Бабушка по маминой линии – фея смерти. – Ворона перекосило, но это было еще не то родство, которого я стыдилась.

– Предполагается, я должен радоваться, что меня не убили, а всего-навсего прокляли? – скептично уточнил он.

Но по болезненному блеску в глазах стало ясно, поверил.

– У меня нет этого дара, – продолжала откровенничать я. – Там все сложно, особенно с полукровками. Если в пятнадцать лет не прорезались крылышки, то пытаться развить способности бессмысленно. Расслабься, убивать прикосновением я не умею.

На самом деле об этой своей родне я знала немного. Бабку по матери, Жилиссу, я видела всего дважды, и то первый раз в голове не отложился, слишком маленькая была. Тогда смертоносная явилась глянуть на внучку и преподнесла дорогущее ожерелье из черных бриллиантов. Майрина его распилила и продала, построила лавку и на приличную жизнь нам хватало.

Второй пришелся как раз на фейское совершеннолетие, она пригласила меня к себе погостить, и целых три недели я провела в Ониксовом городе. Незабываемые впечатления! Но муж Жилиссы, который моим дедом не являлся, был не в восторге, и когда оказалось, что я не фея, вернули к Майрине и благополучно забыли о моем существовании.

Тахшак сидел в полной прострации, даже есть перестал. Кажется, он пытался убедить себя, что события развернулись еще не худшим образом, но не сильно преуспел. А я, все так же не глядя ему в лицо, продолжала:

– Дед был инкубом, но я его никогда не видела. Так получилось. – Я рассказывала о своей семье впервые, и это было не слишком приятно. Быстрей бы закончить! – Мама, как ты, наверное, уже понял, суккуба.

Усилием воли вернув челюсть на место, Ворон выругался сквозь зубы и точно так же сквозь зубы уточнил:

– Инициированная?

– Ну конечно! – Ох, лучше бы не смотрела на него! Превосходство и пренебрежение на красивом лице жутко злили. Так, что пришлось до боли сжать кулаки, чтобы ногти впились в ладони. – И не надо делать такое лицо! Зато она не фея смерти!

Почему-то этот фокус никогда не срабатывал. Смертоносных, конечно, недолюбливали, но к суккубам вообще относились странно: мужчины – восхищались и желали, женщины – ненавидели и завидовали, но и те и другие испытывали легкую брезгливость.

– Теперь понятно, почему я не смог пройти мимо тебя. – В шипящем голосе Ворона послышалась ярость, смешанная с легким отвращением, а в глазах по-прежнему полыхало желание.

Надо было взять с него слово еще и не оскорблять.

– Я ничего не делала!

– Ведьмочка, – протянул он немного издевательски, – ты, конечно, хорошенькая, но не настолько, чтобы у опытного мужчины крышу сорвало.

– Индюк озабоченный! Я не инициирована!

– Хочешь сказать, никто еще не дорвался? – хмыкнул с сомнением маг, и жажда в его глазах сменилась интересом.

Даже у нечисти терпение не безгранично! Плохо понимая, что творю, я вскочила и от души выплеснула в холеную физиономию недопитый чай.

И все, время словно застыло. Мы испепеляли друг друга ненавидящими взглядами, но никто не шелохнулся.

Суккубы в империи редкостью не считаются и, несмотря на то что изначально они пошли от одного из демонических кланов, сейчас причисляются к относительно безобидной, разумной и не подлежащей истреблению нечисти. Обидная формулировка, но отношение окружающих и того обиднее. Знают о нас достаточно, но не все, что пишут в учебниках, так и есть. Например, неинициированная суккуба часто имеет небольшие способности к магии и вполне может сойти за ведьмочку, что я и сделала. Только влюбляться нам нельзя, потому что инициацией является совсем не то, что предполагают в большинстве своем несведущие, а чувства в сердце. Если все сложится, ведьмочка вырастет ведьмой, никто и не заподозрит, что с ней что-то не так. Но первая любовь редко бывает на всю жизнь, и большинство из нас все же попадают в раскаленный омут вечной страсти.

Желающих столкнуть в эту бездну всегда было немало. Для магов стать первым мужчиной у суккубы – значит в три раза усилить дар. Кто же от такого откажется? Вот девичьи сердца и бьются, а на свет появляются прекрасные монстры. Надо говорить, что способности к магии теряются навсегда?

Болезненные удары сердца отсчитывали время, мы с Вороном больше минуты неотрывно смотрели друг на друга. Мое дыхание сбилось, по его лицу и вьющимся волосам стекали ручейки подслащенного чая.

– Отец кто? – первым отмер маг.

– Понятия не имею, – обреченно отозвалась я и буквально рухнула на свой стул.

– При такой матери неудивительно, – буркнул он, промокая льняной салфеткой чай. Потом плюнул на зряшное занятие и пробормотал заклинание. Судя по красным пятнам на лице, питье было горячим… – Спросить у нее сможешь?

Эту тему, пожалуй, я ненавидела еще больше, чем вопросы о маме.

– Думаешь, дожила до восемнадцати лет и ни разу не поинтересовалась?!

– И?..

Кошмарный вечер. Быстрей бы все кончилось!

– Говорит, что не знает, – ответила совсем тихо.

Тахшак ничего не сказал, только хмыкнул, но этого хватило, чтобы я почувствовала себя самым жалким существом на свете. Будто я была в чем-то виновата.

Доедали в молчании. Вернее, Ворон ел, а я просто сидела, с тоской рассматривала пустую чашку, не решаясь, заказать еще чай или встать и уйти. Вообще ни на что сил не было, мысли словно исчезли. А ведь если бы не то проклятие, ничего этого бы не было… Но тогда и в школу я бы не поступила, не приехала бы в Шерихем и не познакомилась с Тхей.

– Идем отсюда, – выдернул меня из пустоты приказным тоном Ворон.

И, не дожидаясь реакции, Ворон схватил меня за локоть и поволок к выходу. Еле успела сумку схватить!

– Руку убери! – прошипела ему в плечо, до уха даже на цыпочках не доставала. – Больно!

– Со мной пойдешь.

Естественно, выполнить мою просьбу даже не подумал.

– Эй! Мне вообще-то учиться надо! Знаешь, какая строгая Стелла?

– А зачем? – с нехорошей усмешкой глянул на меня маг. – Все равно зарабатывать на жизнь другим будешь.

Вот это было уже слишком. Я, конечно, на понимание не рассчитывала и к грубым словам привыкла давно. Но сейчас все напряжение, скопившееся за последние дни, выплеснулось, и по щекам покатились горячие слезы. Я рванулась, ткнула обидчика локтем в бок и попыталась расцарапать обожженную щеку, но желанной свободы так и не добилась. Ворон упрямо тащил меня вперед по улице.

– Да пусти же! Не смей трогать! У меня дар пропадет!

– Он в любом случае однажды пропадет, – прошипел мучитель.

– А я думала, ты решил быть благородным…

– С ведьмочкой, но не с нечистью, – холодно одернул Тахшак. – Ты должна мне еще четыре поцелуя. А там посмотрим.

Я не ждала помощи. Всегда отдавала себе отчет, что я не из тех, кого защищают, и рассчитывала только на себя. Так проще. Но сейчас была слишком измучена, чтобы предпринять хоть что-то действенное, только ругалась и отбивалась. Сама виновата, если вдуматься, ведь в больное место может ударить лишь тот, кому это место покажешь.

Когда совсем рядом послышались шаги, а потом стихли, остановившись, просто не обратила на них внимания. Но сегодня фортуна была на моей стороне.

– Кажется, девушка не желает с тобой никуда идти, – пролетел по улице голос.

И моя рука обрела наконец свободу.

Глава 5

Мужчин было трое: блондин, русый и рыжий. Все высокие, но по телосложению не воины и уж точно не боевые маги. Исходящая от них сила ощущалась как-то странно, слабо совсем, будто ее специально пытались спрятать.

Интуиция ничего не подсказывала.

Я не знала, кто опаснее, про́клятый и оттого неуравновешенный Тахшак или эти. Они могли слышать про нечисть. С другой стороны, нечисть – это необязательно суккуба, если спросят, всегда смогу что-нибудь соврать.

– Оставь девочку в покое, Ворон. – Блондин выступил вперед и смерил мага ледяным взглядом.

– Это не твое дело, Виллин. – В голосе моего кошмара слышались еле сдерживаемые рычащие нотки.

О, да они же знакомы! Ведь не из-за меня же Ворона так перекосило…

– Теперь – мое, – без особого выражения в голосе сообщил беловолосый.

Другие двое встали за его спиной плечом к плечу, словно готовились вступить в бой. А названный Виллином сделал еще шаг вперед и протянул руку. Мне.

– Позволь, я провожу тебя домой. – И попытался улыбнуться, но вышло как-то неумело. – Шерихем – опасный город, вечно попадаются какие-то странные люди.

Тахшака как подменили. И пока я растерянно моргала, пытаясь выбрать из двух зол меньшее, мой локоть опять угодил в плен его пальцев.

– Не смей с ним никуда ходить, – глухо сказал мне в макушку маг. – Ты себе не представляешь, кто это.

Он прав, я не представляла. Совершенно не представляла. Ни единой догадки. Но блондин в строгом сером костюме, с зачесанными назад волосами и светлыми глазами почти без выражения не смотрел на меня с… жаждой обладать, как назвал это Тахшак. Он смотрел так, как смотрят на уличных прохожих. Равнодушно. Может быть, в этом взгляде присутствовал оттенок легкого интереса, но не более того.

– Я запрещаю. Идем отсюда!

– У тебя нет права мне что-либо запрещать! – протестующе выкрикнула я и, сильно дернувшись, буквально влетела в руки Виллина.

По тонким губам того расплылась довольная ухмылка.

– Идем, ведьмочка. – Он аккуратно придержал меня за плечи, потом предложил опереться на свою руку. – Клянусь доставить тебя домой в целости и сохранности.

– Только посмей ее тронуть! – в бессильном бешенстве рычал Тахшак. – Сам лично голову оторву. И плевать мне на твое положение и возможные последствия!

– У-у-у… – оценил его реакцию блондин в маскирующих чарах. – Как интересно. Я смотрю, она тебе небезразлична, а, Ворон?

Невероятно, но тот и не подумал отрицать.

– Это моя ведьма. Запомни. И не смей трогать ее своими липкими руками.

– Твоя – кто? – ухмыльнулся Виллин. – Подружка, игрушка, блажь?

– Моя ведьма, – повторил Тахшак и заступил нам дорогу.

События развивались странно. Друзья таинственного блондина вооружились жезлами, украшенными ониксом, и попытались приблизиться, но тот сделал знак не вмешиваться. И обо мне будто забыл, с вызовом смотрел прямо в глаза Ворону.

Может, получится вырвать руку и сбежать?

– Просто ведьма и все? – недоверчиво переспросил Виллин. – Мы оба знаем, что это не дает тебе никаких прав.

В воздухе повисло короткое молчание.

– Идем, ведьмочка.

И мы действительно пошли. Целых два шага сделали.

Потом я буквально уткнулась носом Ворону в грудь. С дороги он так и не сошел.

– Невеста. – Голос Ворона звучал прохладно и уверенно. – Эта девушка – моя невеста. Руки убрал!

Было ли выполнено требование, я так и не узнала. Шею опалило огнем так, что из глаз слезы брызнули, а из горла вырвался болезненный всхлип, и в следующий миг вокруг нее сжался невидимый обруч. Воздуха стало не хватать… И вокруг меня сомкнулась зыбкая тьма.

Способность связно соображать пришла вместе с мучительной головной болью. Я лежала на чем-то мягком, щек и лба касалось нечто влажное, прохладное, с ароматом трав. Открыть глаза было страшно.

– Наставница меня убьет, – меж тем прошептали губы.

Это казалось страшнее даже, чем инициация.

– Не убьет, – спокойно возразил Ворон. – Я с ней говорил только что.

От сердца не отлегло. Наоборот, я похолодела вся от нехорошего подозрения, вздрогнула, случайно сшибла большую миску с тем, чем меня обтирали, наделала грохоту… И пока Ворон, ругаясь сквозь зубы, ликвидировал последствия, все-таки разлепила глаза.

Взгляд тут же уткнулся в фиолетовый полог.

Мамочки-и-и-и!..

Его кровать, его дом и беззащитная ведьмочка подвида суккуб в его полной власти.

Расстановка сил мне сразу не понравилась. Захотелось завыть в голос, а лучше провалиться. Можно обратно в обморок, а можно сквозь землю. Хоть к демонам, только бы от него подальше!

– Угомонись, а? – Тахшак смерил меня долгим взглядом. – Если бы я был тем, за кого ты меня принимаешь, тебе было бы сейчас больно, а мне хоть немного легче.

– Тебя принимают за того, кем ты сам себя показал, – враждебно буркнула я и натянула одеяло до самого подбородка.

Приняв сидячее положение, почувствовала себя немного увереннее.

– Извиняться не стану, – встал в позу маг. – Бредить ведьмочкой – уже достаточно унизительно. Но суккуба – это перебор!

Отвечать я не собиралась. Разумом понимала его правоту. Предрассудки порой страшнее яда. Но сердцу было больно, слишком много на нем осталось гноящихся, незаживающих царапин от холодности родных и косых, полных отвращения взглядов чужих. Иногда, узнав меня лучше, они меняли мнение, но для некоторых в родном городе я до сих пор оставалась чем-то мерзким. В провинциях с гибкостью мышления вообще туго. Повезло еще, что когда Ворон искал меня, ему под руку никто из этих «некоторых» не попался.

Пока молчали, успела оглядеться. За окном царствовала ночь. Сколько же я пролежала в беспамятстве? И почему вообще потеряла сознание?

Память услужливо подкинула последнее воспоминание перед тем, как я отключилась, – обжигающая боль в шее, рефлекторный взмах руки к ней, распахнутые в ужасе глаза. Под дрожащими пальцами чувствовался прохладный узор. Будто металл въелся в кожу. Никогда не встречала похожей магии…

– Что ты наделал?!

– Давай без паники, – выдала эта морда пернатая и нервно поерзала в кресле.

Ага, помнит еще, какая она, ведьминская паника!

– Без паники?! – Я медленно, но верно переходила на громкость баньши. – Ты надел на меня сначала браслет, теперь ошейник, чуть не задушил меня и хочешь, чтобы я не паниковала?!!

Взгляд метнулся к прикроватному столику в поисках любимой бронзовой вазы, но ее там не было. У-у-у, так это спланированная акция, получается! Сейчас бы новым проклятием в него швырнуть, но та частичка разума, которая еще сохранилась, подсказала, что мне же потом и расхлебывать последствия. Пришлось ограничиться подушкой.

Бух!

И Тахшак сделался пернатым.

А нечего было собственную подушку заклинанием встречать! Что-то, я смотрю, совсем нервный стал…

– Ведьма, – прозвучало как ругательство.

– Ведьмочка! – упрямо поправила я.

Несколько секунд сверлили друг друга взглядами, но это уже стало чем-то обыденным, и потому никто не впечатлился. Ворон сдул с носа вздумавшее приземлиться туда перо, выковырял еще парочку из-за уха и с расстановкой произнес:

– За ошейник прости. Но не моя вина, что у демонов предбрачные ритуалы больше на пытки похожи.

– У демонов?! – хотела рявкнуть, но получился жалкий всхлип.

В голове разом просветлело, мысли хаотично замельтешили, по спине пробежал озноб. Этот изверг использовал на мне демонический ритуал! Древние покровители, я же могла…

– К чему столько экспрессии? – мурлыкнул Тахшак и украдкой отмахнулся от очередного пера. – Ты выдержала, все хорошо. К тому же я просто не мог тебя отпустить с этим падальщиком.

Хотелось его убить, но я зачем-то спросила:

– Почему?

– Ты хоть знаешь, кто он, ведьмочка? – И когда я мотнула головой, просветил: – Один из старших сыщиков местного отделения тайной службы, демон на треть, некромант, владеющий магией тлена. Он больше пяти лет пытается обвинить меня в смерти Далева. И поверь, он прекрасно знает, что тот недостаточно мертв. А теперь скажи, если бы по дороге домой тебя ненавязчиво спросили про лича, ты бы догадалась не болтать?

К щекам прилила краска. Нет, конечно, я бы не догадалась, вообще бы не подумала об их ситуации. Получается, Ворон защищал друга. И почему от этого не легче?

– Более гуманного способа решить проблему не нашлось? – Я выразительно провела рукой по шее.

– Был. Но первым вспомнился этот. – Не похоже, чтобы маг испытывал муки совести.

– Эгоист! Изверг!

– Зато теперь мы знаем, что ты сильная, и хотеть тебя мне уже не так противно.

Некоторое время я беззвучно открывала и закрывала рот, а Ворон откровенно наслаждался ситуацией. Вероятность того, что смертельная для человека метка навредит нечисти, была ничтожно мала, но она была. Этот пернатый перешел черту!

Знать о моих мыслях маг не мог, а потому через какое-то время невозмутимо продолжил:

– Но ты же понимаешь, что это несерьезно? – И проницательно глянул на меня.

– А?! – выпала из своих мыслей, но нить разговора так сразу не поймала.

– Я никогда не женюсь на тебе, – цинично сообщил он.

Кажется, хотел еще что-то добавить, но я опередила. В меня точно бес вселился! Мысли взорвались фейерверком, душу захлестнула раскаленная ярость, но внешне удалось сохранить спокойствие. Я подалась к нему, оперлась руками о кровать впереди себя, смерила свое наказание томным взглядом. Затем медленно облизала сухие губы и, когда мужчина громко сглотнул, промурлыкала:

– Нет, это я никогда не свяжусь с тобой. Ясно?

На красивом лице заиграли желваки. Ворон злился.

– Вот и славно, – тем не менее изрек он. – Выберем время, смотаемся к демонам, там тебя освободят от метки.

– Согласна!

К демонам не хотелось, но чтобы избавиться от его внимания, я готова была на все.

Наши взгляды столкнулись. В серых омутах отражалась решимость.

– Теперь верни меня домой, пожалуйста.

– А чем тебя не устраивает моя кровать? – тут же вскинулся Тахшак.

– Хотя бы тем, что она твоя, – отбрила я. – Будь человеком, а? Там Тхей с ума сходит.

Жили мы в разных концах города, поэтому Ворон расщедрился на экипаж. Такому повороту событий я обрадовалась. Упрямство, конечно, та еще движущая сила, но на ногах получалось стоять с трудом. Сейчас бы добраться до дома и поспать… Об учебе уже не думала. Какие-то знания в голове имелись, а остальное… можно разок побыть и не самой прилежной ведьмочкой. Не убьет же меня наставница, зная всю ситуацию с ее пасынком!

Но когда Тахшак сам забрался в экипаж и устроился рядом, радость несколько померкла.

– Тебе необязательно ехать, – пока не тронулись, я попыталась вежливо отделаться от него. – Уверена, извозчик знает город и доставит меня в целости и сохранности.

– Предпочитаю лично проконтролировать, – не оценив ведьминской вежливости, хмыкнул маг. – Трогай!

Колеса загрохотали по мостовой.

Минут десять ехали в молчании. Мерное покачивание убаюкивало, веки тяжелели, голова потихоньку клонилась к плечу сидящего рядом мужчины… Трижды я успевала выровняться в последний момент, Тахшак наблюдал с улыбкой. В конце концов не выдержал, обнял и придвинул к себе.

– Устраивайся. Мое плечо в твоем полном распоряжении.

Кажется, он бормотал что-то про «остальные части тела тоже». Кажется, у меня мелькнуло желание оттолкнуть напыщенного мага и высказать все, что думаю о его поведении. Но усталость была сильнее. Шею слегка кольнуло. Я подавила зевок, потерла место, где теперь красовались темные линии узора, и уткнулась в грубую, еле уловимо пахнущую цитрусом ткань. Сон окутал мягкой пеленой.

– Мачеха просила передать…

Но я уже спала.

Вернувшаяся реальность принесла с собой запахи сдобы, чая и недовольное ворчание подруги:

– Хватит спать! Я сейчас умру от любопытства.

Разум еще не проснулся, в мыслях до сих пор стояла картинка наемного экипажа и обнявшихся нас с Тахшаком, поэтому, сонно шевельнувшись, я спросила глупость:

– Где я?

– А где бы ты хотела быть? – с ехидцей осведомилась Тхей.

Сон улетучился. Моргнула.

Моя комната, подруга сидит поверх одеяла и дожевывает свой завтрак, за окном уже занялся серенький день.

– Просто не помню, как попала домой, – призналась немного смущенно и с тем же чувством заглянула под одеяло.

Любимая ночнушка была на мне. Милая, но и соблазнительная. А под ней – белье, значит, раздевалась я точно не сама!

– Тебя твой Ворон принес, – поведала горгулья. – Слушай, а он красавчик…

– Угу, – согласилась мрачно я и, постанывая, села. – А еще редкостный грубиян и твердолобый, напыщенный самец, уверенный, что каждая ведьмочка только и мечтает о его крылатой персоне.

Восхищенный блеск в ее глазах немного померк.

– Опять приставал?

– Пытался.

– Хочешь, я ему врежу? – сказала Тхей серьезно.

– Хочу. – И это было правдой. – Но другой подруги у меня нет, поэтому лучше не надо.

Чувствовала я себя все еще неважно, так что вставать не торопилась. Все равно влетит. Горгулья этим воспользовалась, а именно расселась у меня на кровати и потребовала отчет о вчерашнем вечере. Но чаем и сладкой булкой поделилась, а что измученной ведьмочке еще надо? Вот я и выложила все.

В месте, где говорила про «ошейник», лицо подруги стало испуганным. Я такого выражения у нее прежде не видела, потому сразу поспешила уточнить:

– Мы от него избавимся. Он обещал!

– Вот и хорошо, – пробормотала Тхей и так посмотрела на мою шею, что та опять зачесалась. – И чем быстрее, тем лучше.

Внутри шевельнулось нехорошее предчувствие.

– Выкладывай.

Она помялась немного, но все же заговорила:

– Я сама не знаю, мелкая еще была, но одна из моих теток вышла замуж за демона. Не высшего, самого обычного воина, но у нее похожая штука появилась, только сам узор был другой.

– И что? – Ощущение неладного усилилось.

– С помощью этой штуки жених может управлять невестой, – наконец выдала главное Тхей. – У них там женщин мало, красивых вообще почти нет, вот они и привязывают к себе невест, чтобы не увел кто или сама к другому не сбежала. Мне одна из сестер рассказывала, что как-то тетка с женихом поссорились круто, так она потом три дня как кукла, послушная его воле, ходила. Скажет сесть – сядет, прикажет улыбаться – будет…