Текст книги "Курс лекций по звукорежиссуре в кино"

Многоканальные стереофонические системы и раскадровка фильма

Существуют некоторые особенности в построении кадра, связанные с локализацией шумовых эффектов в стереофонических фонограммах. При подготовке к съемкам не всегда принимается в расчет движение камеры, направление кадра и особенности монтажа стереофонических эффектов. Проанализируем на некоторых примерах, каким образом это учитывалось в фильме Френсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня», в свое время совершившего переворот в сфере звукового оформления стереофонических кинофильмов и получившего «Оскар» за лучший миксаж звука в 1980 году.

Френсис Форд Коппола «Апокалипсис сегодня»

Эпизод «Вертолетная атака». 0.34.00-0.41.24

Основой звукового решения этого знаменитого эпизода стала симфоническая фантазия Рихарда Вагнера «Полет валькирий» из оперы «Валькирия». Валькирии – мифические персонажи, возносящие души героев, погибших на полях сражений, в волшебную небесную страну. Вагнер был очень популярен в фашистской Германии, «Полет валькирий» в высшей степени выражал воинственный дух немецкого народа. Может быть, именно поэтому музыка Вагнера была использована Копполой для вертолетной атаки американцев во Вьетнаме, чудовищной по своей жестокости и цинизму.

Эпизод начинается с очень общего, красивого плана огромного числа вертолетов, находящихся в розовом, утреннем небе. В тишине звучит со всех каналов нежная, спокойная, авторская музыка, подчеркивающая ужас и красоту этой воздушной армады. Камера приближается к вертолетам, и мы попадаем в кабину одного из них, готовящегося к атаке.

Камера внутри вертолета поочередно берет крупные планы командира, членов экипажа и солдат, вооруженных автоматами. Мы видим, как майор отдает команды и хладнокровно шутит, поднимая дух подчиненных. По его приказу солдат включает магнитофон с фонограммой «Полета валькирий». Они приближаются к цели, и эта музыка должна поднять боевой дух экипажа, укрепляя в солдатах уверенность в необходимости расправы над вьетнамцами. «Полет валькирий» звучит в вертолете как внутрикадровая музыка со среднего канала, чтобы с началом атаки перейти на все каналы и стать основой звукового решения эпизода.

Камера находится снаружи, в кадре крупный план вертолета, двери которого открыты, и мы видим улыбающихся солдат, приготовившихся к атаке.

Звук мотора вертолета, записанный в кабине, соответствует положению камеры. Создавая эффект присутствия, он постоянно идет со всех каналов и вынесен в зал, являясь второй основной составляющей фонограммы.

В дальнейшем атака состоит из множества коротких крупных планов майора и солдат внутри кабины, а также общих, снятых сверху, с точки зрения экипажа, кадров того, что происходит на земле в результате страшной атаки. Камера большей частью статична, а если движется, то в том же направлении и с той же скоростью, что вертолет, с точки зрения которого снято происходящее внизу. Такая съемка и монтаж позволяют объединить огромное количество кадров в один эпизод, потрясающий своей цельностью и силой. Локализации звуковых эффектов нет, так как весь кошмар на земле снят по центру и звучит по центру. Такая композиция кадра была предусмотрена в раскадровках, так как в противном случае взрывы на земле, попадания снарядов, вспышки от зажигательных смесей звучали бы то справа, то слева, то по центру, следуя за изображением. При дробном монтаже и насыщенности событиями это привело бы к хаосу в звучании и дискомфорту для зрителей.

Звук в эпизоде «Вертолетная атака», как и вообще в фильме Френсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня», произвел огромное впечатление на зрителей и профессионалов в кино именно потому, что звуковая композиция была разработана в подготовительном периоде вместе с изобразительным рядом. «Полет валькирий» был задуман в сценарии так же, как и приказ командира о включении магнитофона. Замечательная музыка Вагнера и низкий, выразительный звук мотора вертолета, постоянно идущие со всех каналов и вынесенные в зал, помимо мощного, эмоционального воздействия на зрителя, позволили авторам фильма создать цельное красивое звуковое решение эпизода.

Мы остановимся еще на одном эпизоде фильма «Апокалипсис сегодня», имеющем иную конструкцию построения кадра, которая учитывает монтаж и локализацию звуковых эффектов.

Эпизод «Серфинг». 00.48.15–00.49.00

Серфинг – вот о чем говорит командир вертолета, когда после воздушной атаки они идут на посадку вдоль берега океана. После приземления, среди пожара и несчастья, майор, отдавая команды, рассказывает солдатам о серфинге и советует покататься. Находясь постоянно в кадре, майор разговаривает со всеми, кто к нему обращается: с военными, с вьетнамцами, которые просят о помощи, и со своими солдатами, продолжая рассказ о серфинге.

По рации он обращается к экипажам истребителей, прося у них помощи и напалма для вьетнамских деревень. Вертолеты беспрерывно появляются в кадре, пролетая по экрану то справа налево, то слева направо. Они показаны то на общем плане, за спиной у майора, то крупно, у него над головой. Звук их моторов, следуя за изображением, перемещается по экрану. Если вертолет появляется слева и улетает направо, то мы слышим его сначала с динамика левой стены, затем с левого заэкранного канала, центрального, правого заэкранного канала и с правой стены. Весь эпизод занимает около шести минут. Он снят очень длинными планами, камера статична, и все время держит майора в кадре, все снято с одной точки. Такая постановка кадра, почти без обратных точек, позволила авторам использовать эффектный живой фон с постоянно движущимися вертолетами без потерь в монтаже. Любая обратная точка мгновенно перемещала бы вертолет, находящийся слева, на правую сторону экрана и наоборот. Перемещение звука подчеркнуло бы путаницу в изображении, от локализации пришлось бы отказаться и дать звучание всех моторов по центру, значительно обеднив звуковое оформление. Этот эпизод мы привели в качестве примера, так как непонимание эффектов стереофонии встречается часто из-за недостаточной подготовленности к съемкам или из-за сознательного отказа от стереофонических эффектов в фильме.

Возможность увеличения объема информации за счет звука в режиссерской разработке. Источник звука в кадре и за кадром

Возможность использования закадрового звука, который связан с сюжетом фильма, необходимо учитывать в режиссерской разработке или при написании сценария.

Отар Иоселиани «Сады осенью»

Одним из наиболее ярких примеров закадрового звука как дополнительного источника информации является эпизод в фильме Отара Иоселиани «Сады осенью». Действие эпизода происходит в интерьере, за исключением небольшого фрагмента на натуре, в городе.

Эпизод «Ноги дамы». 0.15.30-0.30.15

В кадре площадь в Париже. Возбужденная, улюлюкающая и свистящая толпа, люди с микрофонами, выкрикивающие лозунги и произносящие речи, требуют снять министра сельского хозяйства. Сирены полицейских машин, духовой оркестр, исполняющий «Интернационал», «Марсельеза», звучащая на улицах города, гул голосов и скандирование – такова атмосфера всего эпизода.

События переносятся в интерьеры министерства, куда отраженно доносятся звуки волнений, то нарастая, то затихая, приближаясь и удаляясь по воле автора фильма. Звуковое сопровождение интриги, связанной с приходом нового министра, настолько убедительно, что воспринимается как вполне реальное закадровое параллельное действие. Толпы в кадре нет, лишь группа орущих людей, заполняющих открытые ворота министерства, появляется на экране два раза.

Такое использование звука, подчеркивая ироничное отношение автора к содержанию фильма, без дополнительных затрат увеличило объем событий.

Фон города, доносящийся в помещения, достоверен и естественен. Заметим, что он состоит из множества мастерски подобранных фактур, изменяющихся по уровню и акустической составляющей.

Френсис Форд Коппола «Крестный отец»

Для того, чтобы использовать в эпизоде закадровый звук, имеющий драматургическую нагрузку, его источник должен быть показан в предыдущем или последующем эпизоде. Посмотрим, как это происходит в фильме режиссера Френсиса Форда Копполы «Крестный отец»

Эпизод «Кабинет дона Корлеоне. Свадьба». 0.10.22-0.15.17

Режиссер начинает фильм с этого эпизода, знакомя зрителя с доном Корлеоне, его окружением, характером занятий и взаимоотношений с людьми. В кабинете своего дома Корлеоне ведет деловые и дружеские беседы с посетителями. Толстые стены кабинета отделяют его от внешнего мира, откуда доносятся приглушенные звуки музыки. Он подходит к окну, выходящему в сад.

Мы видим праздник (свадьба его дочери), на котором много народа: жених, невеста, семья, близкие друзья, гости, музыканты. Дон Корлеоне отходит от окна и продолжает свои дела. Праздник происходит днем, в то время, когда он обычно работает. Встречи и разговоры – это и есть его работа, так как он глава одного из кланов итальянской мафии, существующей в Америке. Для зрителя так же важно то, что происходит в кабинете, как и свадьба, звуки которой туда проникают.

Дон Корлеоне подходит к окну, и мы снова видим семейный праздник, куда нас иногда переносит режиссер, знакомя с героями фильма. Можно сказать, что это обычный параллельный монтаж, но для нас важно, что эти события происходят рядом, благодаря закадровому звуку не прерываясь во времени. Эпизод длится почти тридцать минут, которые для зрителя пролетают незаметно. Деловую жизнь дона Корлеоне сопровождает живой и разнообразный фон, доносящийся из сада, едва слышный сквозь стены кабинета и закрытые окна. Свадьба звучит контрапунктом серьезным, а иногда и драматичным беседам дона Корлеоне, в то же время давая глубину звуку. Так был задуман, разработан и осуществлен этот фрагмент режиссером Френсисом Фордом Копполой.

Ким Ки Дук «Весна, лето, осень, зима… и снова весна»

Эпизод «Колокольчик». 00.00.01–00.03.55

Первая новелла фильма называется «Весна». После заставки с названием новеллы на экране возникает очень крупный план деревянных ворот со старинной росписью, изображающей самураев. Ворота медленно открываются, и мы видим за ними озеро, посередине которого на общем плане пагода на деревянной платформе. Ветра нет, тишина, слышен лишь щебет птиц, доносящийся из леса и слабый плеск воды.

В кадре крупно платформа с пагодой. В ней старый монах, бьющий в колотушку перед скульптурным изображением будды. Старик перестает стучать, и мы различаем очень тихий звон колокольчика. Интерьер пагоды, маленький мальчик, спящий на полу, тихий плеск воды, далекие птички необычайно гармонируют с нежным звуком колокольчика.

Старик выходит из пагоды. Он убирает свою крохотную территорию – платформу, стоящую на совершенно неподвижной глади озера. Звон колокольчика становится ярче, и, наконец, мы видим его, висящим на углу изогнутой крыши пагоды. Ветра нет, и он совершенно неподвижен. Звук происходит от язычка, который крутится вокруг своей оси, слегка задевая стенки колокольчика. Его звон будет сопровождать все новеллы фильма, несущие зрителю радость, печаль и скорбь. Весной он встречает нас нежным звуком в тишине и безветрии расцветающей природы. Летом колокольчик с трудом пробивается сквозь густой гомон птиц и плеск воды, осенью становится ярким, раскачиваясь на ветру, в негромком щебете птиц.

Эпизод «Кот». 00.49.20–00.52.15

Третья новелла «Осень» очень печальна. После заставки раскрываются ворота, и мы видим за ними старика, идущего вдоль берега озера. За спиной у него рюкзак, снятый крупно, так, чтобы можно было разглядеть сидящего в нем кота. Теперь это его единственный друг и собеседник. Прошло время, мальчик стал юношей и уехал в город вслед за любимой девушкой.

Старик садится в лодку и быстро гребет к пагоде. Мы слышим скрип уключин и удары весел, плеск воды, иногда одинокую кукушку. Старик причаливает, выпускает из рюкзака кота и разворачивает газету, чтобы достать хлеб. На измятой странице портрет молодого мужчины, это его повзрослевший мальчик. В заголовке написано, что он убил жену и находится в бегах. Старик поднимает глаза к небу, лицо его неподвижно. Раздается пронзительный, очень высокий звук скрипок, его подхватывает колокольчик, раскачиваясь на ветру. Кот начинает тоскливо мяукать. Мягко вступает оркестр.

Музыка продолжает звучать при появлении на берегу озера молодого мужчины, которого мы видели на портрете в газете, и заканчивается на плане старика у пагоды, встречающего его ласковым взглядом. Звенит колокольчик, плещутся волны о платформу, мяукает кот. Это мяуканье, протяжное и тоскливое, сопровождает новеллу «Осень», полную отчаяния, хватая за сердце и придавая ей еще большую пронзительность.

Конец новеллы трагичен. Старик остается один. Полицейские увозят на лодке единственного на этом свете близкого ему человека. С ними он отправляет и кота, поскольку решает добровольно уйти из жизни.

«Зима» – четвертая новелла фильма. Скованное льдом озеро с заброшенной пагодой посередине. Идет снег. Зимний воздух, слабый ветер и далекие, редкие галки в лесу – эти звуки окружают молодого мужчину, идущего по озеру к пагоде. Старый монах умер. Мальчик, ставший юношей и покинувший старика, теперь возвращается, чтобы занять его место. Колокольчик встречает мужчину тихим звоном, усиливающимся, когда тот приближается к пагоде, и этот звук красив и печален.

В фильме немного музыки. Колокольчик, висящий на крыше пагоды, слышен постоянно, по воле автора фильма окрашивая остальные звуки нужными ему оттенками настроения.

Наверное, и кот, и колокольчик необходимы были автору в кадре, вместе с тем, дав ему возможность придать звуковому решению фильма дополнительную окраску. Их появление в фильме было продумано в подготовительном периоде – в режиссерской разработке.

Запись музыки для съемок под фонограмму в подготовительном периоде

В этом последнем разделе второй главы, не касаясь технологии записи музыки, рассмотрим возможные варианты подготовки музыкальной фонограммы для съемок, если по сценарию задуманы сцены с пением, танцами и исполнением музыки.

Наличие фонограммы обязательно, так как, если на съемке к каждому кадру записывать «живой звук» или черновую фонограмму, то музыкальный номер не смонтируется. Дубли отснятых кадров никогда не совпадут по ритму. Кроме того, под фонограмму разрабатывается последовательность и длина кадров, а также монтируется отснятый материал. Исключение может быть только, если в кадре музыканты импровизируют, и снимать под фонограмму невозможно. В таком случае фонограмма записывается на съемке синхронно вчистую, а импровизация снимается одним длинным планом. Это надо иметь в виду во время съемки, чтобы предусмотреть возможность перехода с дубля на дубль при необходимости. Для этого импровизация исполняется с паузой, и снимаются перебивки.

Запись фонограммы происходит в подготовительном периоде. Тогда же делается черновое сведение для съемки в моно– или стереоварианте. Голос солиста записывается на отдельный канал и, как правило, не подлежит замене после съемки. По разным причинам иногда его все-таки заменяют, что негативно отражается на качестве. Новый солист должен не только следить за синхронностью и артикуляцией, но и воспроизводить манеру исполнения и посыл голоса. В противном случае фонограмма будет неорганична. Все это будет сковывать исполнителя, лишая его свободы и естественности.

В качестве аккомпанемента иногда используется синтезатор, который заменяется на инструменты при окончательной записи музыки, когда изображение смонтировано. Финальное сведение производится под отснятое и смонтированное изображение на шесть каналов и является окончательным оригиналом музыки для перезаписи.

Возможны исключения. Например, записывается только аккомпанемент, чтобы актер в кадре имел свободу в исполнении. Текст вокального номера в таком случае должен быть самым простым. Тогда его можно озвучить синхронно и без больших потерь в качестве исполнения.

Например, таким образом были сняты эпизоды фильма «Кин-дза-дза!», когда Евгений Леонов и Юрий Яковлев поют «Ку» и «Ы-ы-ы», а Станислав Любшин – «Мама, мама, что мы будем делать?».

Необходимо отметить, что подготовка актера к съемкам требует многих репетиций под фонограмму с учетом пластики движений и артикуляции певца, исполнявшего вокальное произведение во время записи. Репетиции должны проводиться с концертмейстером или с исполнителем. Только в этом случае изображение будет органично с оригиналом фонограммы. То же самое относится к съемкам под фонограмму музыки, исполняемой солистом на инструменте. Актеру полезно иметь видеозапись исполнителя, сделанную во время создания фонограммы. Исключения относятся к случаям, когда под фонограмму снимаются сами исполнители.

Приведем примеры.

Сергей Соловьев «Асса». Композитор Борис Гребенщиков

Эпизод «Импровизация». 0.00.22–00.02.20

В начале фильма главный герой и барабанщик из группы Гребенщикова исполняют импровизацию на ударных. Весь эпизод снят одним длинным планом, фонограмма к нему была записана синхронно во время съемки.

Эпизод «Козлодоев». 1.07.03-1.09.29

Номер в исполнении группы Гребенщикова был записан для съемки в подготовительном периоде. Эта же группа снималась под свою фонограмму, и эпизод отличается абсолютной органичностью с изображением

Эльдар Рязанов «Андерсен. Жизнь без любви». Композитор Алексей Рыбников

Эпизод «Хор бомжей». 00.04.15–00.06.00

Фонограмма хора бомжей записывалась в подготовительном периоде как основа для съемки будущих персонажей – бомжей. Актеров и массовку еще не утвердили, и характер эпизода не был определен до конца. Певцы и музыканты исполнили музыку Рыбникова в точности так, как хотел композитор. Фонограмма являлась лишь «болванкой», предназначенной для съемки и монтажа. Аккомпанемент, солисты и хор записывались на разные каналы и подлежали частичной или полной замене после окончательного монтажа отснятого материала.

Снимался эпизод в приюте, где находился дедушка Ханса Кристиана Андерсена. Персонажи и массовка выглядели приблизительно так, как наши бомжи, только из того времени, в котором жил Андерсен. Выражениями их лиц и манерой исполнения руководил Эльдар Александрович. Они должны были петь нестройно и неточно, с лицами равнодушными, искаженными гримасами. Материал получился очень выразительный, но страшноватый. Новую фонограмму записывали под «болванку». Солистов и хор – синхронно под изображение, раздельно на двадцать два канала, аккомпанемент на электрооргане в исполнении композитора – наложением на шесть каналов. Общее руководство осуществлял Рязанов, требуя от исполнителей точного интонационного попадания в характеры персонажей. Записью руководил Рыбников. Делал он это блестяще, добиваясь от исполнителей

хриплых и сиплых голосов, фальши и пения буквально вразброд. Хор бомжей получился на редкость органичным с изображением и даже красивым, благодаря таланту и удивительному чувству меры исполнителей, композитора и Эльдара Александровича Рязанова. Сведение происходило на перезаписи.

Глава 3
Съемочный период

В этой главе мы не будем касаться технологии записи фонограммы во время съемки. Это отдельный предмет, который требует всестороннего изучения возможностей микрофонов, портативной звукозаписывающей аппаратуры и применения их на практике.

Отметим, что при использовании любой аппаратуры чрезвычайно важно перед началом работы установить для себя правильный уровень слухового контроля, который идет на наушники. Это значит, что большим уровням сигнала на индикаторе должна соответствовать большая громкость на наушниках, а малым – малая.

Звукорежиссер должен работать по слуху, но следить за индикатором, так как в звукозаписи всегда существует уровень, который нельзя превысить из-за возможности искажений. Если выходной сигнал больше допустимого и включен лимитер на пульте или аппарате записи, то он сработает, убрав модуляцию до установленной нормы. Перегрузки, приводящей к искажениям в фонограмме, не будет, но фактура звука при этом станет на слух «зажатой», потеряв естественное звучание.

Необходимо помнить, что лимитер включается перед съемкой, то есть на запись. Репетиции должны проходить в свободном режиме, предполагающем установку уровней таким образом, чтобы допускать перемодуляцию на выходе не больше 2–3 децибел. Правильно настроенный лимитер погасит 1–2 децибела. Таким образом, при выходном оптимальном уровне громкие фактуры не будут зажатыми.

Если уровень громкости на наушниках слишком высок, то тихие звуки будут недомодулированными, поскольку на слух прозвучат с неадекватно достаточным уровнем.

Установка максимально допустимого уровня сигнала производится, начиная со входа линии звукозаписывающей аппаратуры, то есть с микрофона, чтобы избежать перегрузки на входном усилителе пульта или аппарата записи. Для этого, если необходимо, включается затухание на микрофоне, регулируется величина сигнала на входе пульта и устанавливается модуляция на его выходе, оптимальная для входа аппарата записи.

Слуховой контроль необходимо устанавливать не по генератору, а по «живому» голосу, идущему с микрофона, и при отключенном лимитере. Звукорежиссер, обычно, подбирает уровень мониторинга как на пульте, так и на аппарате записи таким образом, чтобы на наушниках громкость звука совпадала с записью, сделанной ранее. Каждый звукорежиссер подбирает контроль по своим ушам и в дальнейшем внимательно следит, чтобы выбранный уровень мониторинга был постоянным, так как фильм снимается много дней, и эпизоды не должны отличаться по режиму записи и контроля уровня.

Безусловно, когда идет речь о чистовой записи фонограммы кинофильма, которая может быть затем использована в окончательном монтаже, то имеется в виду ее высокое качество. Надо отметить, что оно присуще зарубежным фильмам, в которых фонограмма реплик, записанных на съемке, по техническим параметрам и на слух почти не отличается от сделанной во время озвучания. Практически, 90 % записанного во время съемки (реплики, шумы, атмосфера) – чистовая фонограмма.

Российский кинематограф в этой части работы над фильмом значительно отстает. И дело не в отсутствии аппаратуры и специалистов высокого класса – у нас есть и то и другое. Дело в установке на озвучание со стороны продюсеров отечественных фильмов как на менее хлопотный и более дешевый вариант записи звука. Это происходит во многом потому, что наш зритель, включая и кинематографистов, отвечающих за качество своей продукции, практически «отрезан» от оригинальной фонограммы зарубежных фильмов: он видит их дублированными или с наложением закадрового голоса.

Подобная ситуация сложилась по многим причинам и, прежде всего, потому, что никто не заинтересован в ее изменении. Зритель не понимает, с какими потерями он смотрит фильм: в творческом плане ни дубляж, ни закадровый текст не могут передать тонкости игры актеров. Часто и звуковое решение совершенно искажено. Таким образом, впечатление от фильма бывает значительно обедненным, так как его звуковая составляющая далеко не соответствует оригиналу.

Роль звука в мировом кинематографе необычайно возросла с развитием цифровой техники. Недаром зарубежные продюсеры кино вкладывают в звук большие деньги. С другой стороны, наш зритель не всегда способен смотреть фильмы с субтитрами, да у него и нет выбора: кинотеатров, где можно посмотреть фильм с оригинальной фонограммой очень мало, и даже диски стали выпускать только дублированные.

Профессионалы, работающие в кино, за редким исключением, практически не смотрят зарубежные фильмы в оригинале, лишая себя понимания огромных возможностей звука в кино. Сказывается недостаточное владение иностранными языками и, как всегда, нехватка времени. В результате, наши фильмы сильно проигрывают, если попадают на зарубежный экран, где установка сделана на чистовую запись фонограммы, такая запись обязательна по многим причинам.

Прежде всего, речь идет о художественной составляющей качества синхронной записи речи. Во время съемок, благодаря многим репетициям и дублям, режиссер добивается эмоционального состояния актера, оптимального для данного эпизода, включая и его речь. На озвучании это состояние повторить практически невозможно. Кроме того, реплики, произносимые актерами на съемке, записываются с естественной для них плановостью и малейшими оттенками акустики, которых не будет в озвученной фонограмме. Надо иметь в виду и то, что во время съемок актер обычно отдает фильму, в котором снимается, все свое время и силы. Он не занят на других работах, таких, как спектакли или телевидение, где голос актера «устает» и теряет полноценное звучание.

На озвучании ситуация другая: актер приходит работать в студию после гораздо более важных для него видов своей деятельности. С другой стороны, если в зарубежном фильме снимаются звезды, то у них обычно на озвучание нет времени и желания, так как они прекрасно знают, как велики при этом потери. Поэтому зарубежными продюсерами делается все возможное для обеспечения условий записи чистовой фонограммы на съемках.

Безусловно, эти условия необходимы и для наших фильмов. Прежде всего, сюда входит подбор звукорежиссеров – профессионалов высокого уровня – и высококачественной аппаратуры для записи звука. Очень важен и выбор актеров. Иногда невнимательное отношение к речи во время проб приводит в дальнейшем к полному переозвучанию. К сожалению, актеры не всегда справляются со своей речью, иногда малокультурной или с местным говором. В таком случае, если режиссеру важна фактура актера даже при недостатках его речи, то от чистовой записи надо отказаться. Кроме того, необходимым условием записи чистовой фонограммы речи является обеспечение максимально возможной тишины во время съемок. Звукорежиссер должен трезво оценить уровень посторонних шумов на площадке с точки зрения чистовой записи, иногда они слишком велики.

Вместе с тем, звукорежиссер должен предусмотреть возможность в дальнейшем, при звуковом оформлении фильма, замаскировать шумовой фон другими фактурами. Например, такими, как доносящиеся с улицы городские шумы, голоса далекой толпы или детей, играющих во дворе, щебет птиц, карканье ворон, телевизор или радио – все зависит от вкуса и фантазии авторов фильма. Важно понимать, насколько велик уровень шума, и позволит ли стилистика фильма использовать такой прием. Отметим, что звуковому оформлению большинства зарубежных фильмов свойственна звукорежиссура, использующая многослойные фоны и яркое, объемное звучание шумов, разумеется, соответствующее драматургии.

Иногда для этих целей вводят в кадр источник звука: телевизор, радио, часы, камин, печку и т. д. При этом надо иметь в виду, что речевая фонограмма не должна быть стерильной, главное, чтобы она была высокого качества по отдаче и тембру, с запасом по высоким частотам и не имеющей искажений.

Если насыщенные фоны использовать нельзя, и ясно, что фонограмма будет зашумленной, то лучше совсем отказаться от чистовой записи, чтобы понапрасну не напрягать группу постоянным требованием тишины. Надежды на то, что фонограмму можно радикально «почистить», напрасны, так как любой шумопонижающий прибор при глубоком воздействии на речь заметно ухудшает ее качество и вносит искажения. К сожалению, непременное желание использовать в фильме чистовую фонограмму, что происходит довольно часто не только в сериалах, но и в большом кино, наносит огромный вред не только техническому, но и художественному качеству нашей кинопродукции.

В этих случаях на съемках необходимо записывать черновую фонограмму, причем, такого качества, которое позволит использовать ее для монтажа и полноценного озвучания. Все промежуточные просмотры и предварительная сдача фильма происходят с синхронной фонограммой материала, впечатление от которого во многом зависит от качества фонограммы, пусть даже и черновой.

Надо иметь в виду, что стопроцентной чистовой фонограммы речи никогда не получится в силу многих причин, даже, если максимальная тишина во время съемки достигнута. Допустим, что камера бесшумна, рельсы не скрипят, шум осветительных приборов минимален и нет посторонних внешних звуков, мешающих съемке. В этой тишине может скрипнуть пол во время дубля, возникнуть шорох одежды о радиомикрофон или актер перепутает текст. Существует множество причин, по которым лучший дубль может быть испорчен.

Добавим, что при записи речи на съемке необходимо следить за правильной подачей голоса актера, учитывая не только плановость, но и ту звуковую атмосферу, в которой происходят события. Например, если съемка в декорации, предполагающей типографию или другое шумное место, то посыл должен быть большим. И наоборот, если съемка происходит где-нибудь около шоссе, которого нет в кадре, то тихий, по замыслу режиссера, разговор должен быть с небольшой подачей голоса, несмотря на мешающий фон дороги. При переозвучании таких эпизодов изменение величины подачи голоса будет неорганичным, так как не совпадет с артикуляцией.

Отметим, что в последние годы у актеров наметилась тенденция произносить свои реплики на съемках большинства российских фильмов медленно, совсем не так, как в жизни. Вероятно, это связано с их участием в сериалах.

Съемки там происходят в таком быстром темпе, который не дает возможности хорошо выучить текст. Используются подсказки, а иногда и плакаты с текстом. Может быть, существуют и другие причины. Если сравнить скорость речи в современных российских фильмах и в наших старых или, например, зарубежных, то разница очевидна. Надо иметь в виду, что эта тенденция приводит к увеличению метража и созданию неестественности в игре актеров.

Известно, что в отечественном кино, существовавшем до его разрушения в 90-ые годы, великолепное знание актерами текста было непременным условием их работы в снимающемся фильме. В зарубежном кино такое требование к знанию роли обязательно и сейчас.

Чистовая фонограмма требует чистки. Надо вырезать помехи, предстоит замена фрагментов речи, а иногда и дублей. Может возникнуть необходимость доозвучания и переозвучания целых сцен. Такая работа, как художественная штопка, требует времени и мастерства. Но эти усилия оправданы, так как ведут к другому уровню качества фильма.

Если приходится озвучивать целые эпизоды, характер и манера их звучания не должны отличаться от чистовой фонограммы, таким образом приближаясь к ней, создавая впечатление живого звука. В подтверждение мнения о преимуществах чистовой фонограммы отметим, что фильмы лучших мастеров отечественного кино всегда записаны вчистую, иногда с привлечением зарубежных звукорежиссеров.