Текст книги "Мой тренер"

Глава 5

Машина остановилась у ворот коттеджа родителей.

– Соня, – обратился ко мне тренер, не заглушая мотора.

Глянула на него, потерявшись в серых глазах. Так бы и смотрела в них, не отрываясь…

– Дойдешь до дома сама или тебя проводить? Мне кажется, твоим родителям может это не понравиться.

Боже мой, как он прав. По-моему, этот мужчина понимает меня без слов…

– Я дойду, не переживайте, – ответила я и взяла свою сумку. – Спасибо вам.

Рука не поднималась открыть дверь и уйти. Ну иди же, Соня! Не будь тряпкой!

– Береги себя, – добавил он. – Не нагружай ногу, лечись. Соревнования никто не отменял.

– Постараюсь, – мягко улыбнулась я и все-таки заставила себя выйти наконец из авто.

Закрыла дверь, и машина тут же скрылась за поворотом из нашего поселка. Проводила её взглядом и аккуратно, еле наступая на мысок, пошла к дому. В окно кухни смотрела встревоженная мама. Один зритель у нас все же был. Под ложечкой засосало. Надеюсь, второй – и самый строгий – нас с Камилем всё же не увидел… Боже, пусть Камиль поживет ещё. Ему рано на тот свет!

Даже не успела дотянуться до дверной ручки, как дверь распахнулась сама.

– Сонечка, заходи, – суетилась мама. – Давай помогу.

Она втащила меня в холл и усадила на пуфик. Сняла с осторожностью с меня кеды и куртку, совсем как в детстве, словно мне опять четыре года. Потом подняла меня за локоть и довела до дивана гостиной.

– Сиди, малышка, я сделаю тебе чай.

Улыбнулась. Мне уже скоро девятнадцать, а мама всё зовёт меня «малышкой». И всё равно приятно. Мамы такие мамы…

Она принесла к дивану чашку с горячим напитком и поставила на журнальный столик передо мной.

– Пей, Сонечка, – села она рядом. – Что сказал врач?

– Всё нормально, – ответила я, с благодарностью приняв чай, приготовленный мамой. – Растяжение. Мазь выписали, помажу пару дней, и все пройдет. Больничный дали на три дня.

– Очень хорошо. Я так переживала, – вяло улыбнулась мне она. – Давай мне рецепт, я сейчас съезжу в круглосуточную аптеку.

– Мы уже все купили, ма, – ответила я и еще отпила чая из чашки.

– Вот как, – ответила она и поджала губы. Кажется, скоро начнутся неудобные вопросы. – Тогда обязательно намажь на ночь. Хочешь, я помогу тебе?

– Нет, я сама справлюсь. Ты иди, отдыхай, время позднее.

– Угу, – отозвалась она. – А это был твой тренер, да?

Занервничала. А вот и вопросы…

– Да, мам.

– Он привез тебя сам. Почему? – вгляделась она в меня.

В желудке вдруг стало холодно. Мама не может знать, что я уже не могу не думать о Камиле, но все равно её интерес к нему смущал.

– Потому что переживал. Ведь он отвечает за нас. Боится, что вы с папой потом обвините его. Но он не виноват. Я сама оступилась.

– Ну да, понятно, – ответила мама. – Кстати, о папе… Повезло, что сегодня он в отъезде. Если бы он увидел эту машину, за рулем которой однозначно кто-то слишком взрослый для тебя, был бы скандал.

– Знаю, мам, – сказала я своим коленям. – Значит, сегодня мне повезло.

– А завтра не повезет, и что? – укорила она меня. – И долго ты собираешься бегать по лезвию ножа?

– Пока не пройдут соревнования.

– Соня, Соня… – удрученно покачала она головой.

– Ма-а-а, – глянула я на нее. – Ты обещала.

– Да я ничего не скажу, – отмахнулась она. – Просто переживаю. Ведь рано или поздно всё равно вскроется правда.

– Тогда и решим, как быть. Извини, мам, я очень устала. Поможешь до комнаты дойти?

– Конечно, милая. Идём.

Мама проводила меня и ушла к себе. Я осторожно стянула с себя джинсы, носки и белье и залезла под горячий душ. Вода немного уняла боль в ногах от усталости и травмы, и из душа я уже шла, чувствуя себя живой. Взгляд упал на пакет, который я бросила на кровати. Надо же ногу намазать. Села на край матраса и вынула из пакета мазь, которую мне купил тренер. Так и осталась сидеть с тюбиком в руке, словно он какой-то особенный. Вспомнила, как Камиль мне его купил – молча, не спрашивая, просто купил, и всё. И пусть эта забота лишь педагога, но всё равно на губах заиграла улыбка. Какой же он… Замечательный. Бывают же такие мужчины!

Вздохнула и принялась обрабатывать лодыжку, затем перебинтовала эластичным бинтом, чтобы зафиксировать ступню в одном положении и помочь ей быстрее восстановиться.

Погасила свет и залезла под одеяло, удобно устроившись в постели, обняла подушку. Смотрела в окно в приоткрытые шторы на луну и звезды и думала о том, что произошло сегодня. Мне было приятно, что тренер проявил заботу. И пусть это лишь деловая вежливость, всегда чувствуется, когда человеку не всё равно. А вот Денису это явно не понравилось, он однозначно углядел в этом нечто большее, хотя это просто невозможно. Кто я – и кто Камиль, что может быть между нами общего? Какой же ты дурак, Зайцев! Нашел к кому ревновать. С таким же успехом можно приревновать меня к президенту Франции. Тишину нарушил виброзвук телефона и загоревшийся экран. Лениво протянула руку и стащила смартфон с тумбочки. Опять, что ли, Заморёнова со своими супер-мемами из соцсетей?

Глянула на дисплей. Странно. Самое обычное смс с незнакомого номера. Кто это пишет до сих пор смс, словно динозавр, когда есть масса удобных мессенджеров? Вгляделась в текст.

«Забыл сказать, что тренировку придется перенести, и следующие три дня в комплекс приезжать не нужно. Соблюдай покой, обрабатывай мазью. Ещё очень хорошо помогает луковый компресс. Почитай в интернете, как его сделать. Пахнет, конечно, не розами, лучше при этом гостей не звать, но зато быстро снимает отёк. Камиль».

Прочла несколько раз, улыбаясь словно блаженная. Так вот что за динозавр мне пишет… Откуда у него мой номер, интересно? Наверное, в комплексе взял и вбил на всякий случай в телефонную книгу. Ничего особенного не содержалось в смс, но душу так грело это послание, в котором явно звучала, пусть и сухая, но забота. Так и уснула с глупой улыбкой на губах.

Камиль. Камиль. Ками-и-иль…

* * *

Дни без тренировок и безвылазного сидения дома меня вымотали морально. Никак не могла дождаться дня, когда снова смогу пройтись по льду на коньках, займусь любимым делом, растрясу «наетое» и… увижу его.

Как бы мне не хотелось признаваться даже самой себе, но я скучала по нему. Хотелось просто увидеть эти серые глаза. Образ Камиля в последнее время прочно засел в голове, как бы я ни бежала от себя.

Ещё и Заморёнова просто вбила гвоздь в крышку гроба своими рассуждениями.

– Значит, заботливый он, – играя бровями, протянула она. – Сам отвез в «травму», опрокинув Зайцева, сам отвез домой…

Настя зашла ко мне этим вечером, чтобы узнать, как поживает моя нога, и заодно выспросить подробности о тренировках с Камилем. И с последним мне есть чем порадовать нашу любопытствующую и страждущую подробностей.

– Ты же понимаешь, что это не более чем вежливая забота и ответственность педагога, – спустила я подругу с небес на землю. – Никакого больше смысла тут не заложено.

– А тебе откуда знать, точно ли не заложено? Если ты ему нравишься, то зелёный свет дала давно.

Непонимающе уставилась на неё.

– В смысле?

– В коромысле. Ты, Сонечка, себя бы видела. Ты сама на себя непохожа стала с момента, как к нам пришёл Камиль. Заглядываешься на него откровенно. У тебя на лбу бегущей строкой горит: «Камиль Наилевич, я вас люблю!»

Щеки закололо от неприятного жара. Неужели так видно, что он действительно мне нравится? А я-то была уверена, что об этом знаю только я. И тут меня осенило так, что чуть с дивана не упала, даже невольно рука потянулась к губам, чтобы скрыть вздох: ведь получается, если мою симпатию увидела Настя, то ее мог увидеть и Камиль. Уж он-то, взрослый и опытный мужчина, быстро сложил бы два плюс два.

Боже мой, только не это! Я не хочу, чтобы он знал, что я слишком часто думаю о нем и о том, какие сны мне снятся с его участием…

– Ты чего? – заметила мое странное поведение Заморёнова.

– Ничего, – огрызнулась я. – К чёртовой бабушке иди со своими наблюдениями, ясно?!

Гордо вскинула подбородок и величаво скрестила руки на груди. В ответ подруга рассмеялась.

– Ну точно – втюрилась, – подкалывала она меня дальше.

– Ещё одно слово – и я тебя выгоню, Заморёнова! Причём через окно! – высказалась я под ее смех.

– Слушай, – заговорила Настя снова, отсмеявшись. – А вот то, что он Зайцева так от тебя рьяно отгоняет, наводит меня на определённые мысли.

Она многозначительно посмотрела на меня, а мне даже знать было страшно о том, какую ерунду она опять придумала о Камиле. Мне и без того стало сложно ходить на эти тренировки, но ведь дрожащие колени при виде тренера не повод уходить? Как понравился – так и разонравится в обратную сторону. Нам все равно ничего не светит.

– Ты не хочешь спросить меня, на какие именно мысли? – снова выдернула меня из размышлений Анастасия.

– Нет, – пожала я плечами. – Ты уже настолько на Камиле повернулась, что навряд ли сейчас скажешь нечто умное.

– На Камиле у нас повернулась ты, – ткнула она в меня пальцем. Вот же зараза такая! – Не путай, пожалуйста. А я лишь наблюдатель. И вот что я нанаблюдала: то, что Камиль как-то не благоволит к Зайцеву и так странно его от тебя отваживает, значит, что здесь явно был не только посыл педагога. Вот.

Секунд десять переваривала эту замечательную теорию, а потом смех разобрал уже меня.

– Заморёнова, ну ты уж совсем, – постучала я себе по голове. – Сиди, сама открою. Как тебе вообще это на ум пришло? Ты сериалов, что ли, пересмотрела или лавбургеров начиталась?

– Ничего смешного, – ответила она. – Почему ты считаешь, что не можешь ему нравиться? Эх, это был бы такой красивый роман…

Настя мечтательно закатила глаза, а я принялась перечислять все те причины, по которым я не могу ему нравиться.

– Ну, давай посчитаем. Камиль назвал меня ребёнком, помнишь? Он меня как девушку совершенно не воспринимает. Это раз. У нас с ним разница в возрасте почти пятнадцать лет. Когда я только родилась, он уже успел одержать свои первые победы в спорте. Это два. Камиль – тренер, а я – его ученица, что само по себе и лично по моим этическим соображениям не допускает мыслей о романе. Это три. У Камиля восточная, хотя и довольно лояльная, нация и, скорее всего, вероисповедание тоже. Куда я ему такая могу понравиться? Наверняка его родители, как и он сам, приветствуют брак только с девушками своей нации, о чем говорит его предыдущий союз. Это четыре. Ну, и ещё по мелочи. Достаточно неподходящая ему пара, как считаешь?

Заморёнова все это время слушала мой пылкий монолог, а потом прокомментировала:

– Все это неважно. Когда есть чувства. А они, возможно, есть. Так что я верю в вас, ребята. Не тупи, Соня. Пофлиртуй с ним. Вот и узнаешь реакцию.

– Этого я уж точно не смогу, – отмахнулась я. – Где я и где флирт? Это не про меня. Да и не буду я этого делать. Нам ещё предстоит работать вместе. В таком деле лучше не допускать чувств.

Свои я переборю, а у тренера их и не было. Так что Настя здесь впустую распыляется со своими теориями…

– Ну и зря, – протянула она, вставая с дивана. – Я бы такой шанс не упустила. Хоть бы на одну тренировку к нему попасть, но он никого кроме вас брать не хочет. Тоже, кстати, наверное, небезосновательно.

Она мне снова красноречиво посемафорила бровями, на что я предпочла внимание не обращать.

– А ты откуда знаешь, что не хочет брать других? – вдруг стало все же любопытно, почему так.

– К нему Леська набивалась на занятия для группы поддержки, – отозвалась она, застёгивая молнию своей сумки и закидывая ее на плечо.

– И как?

– А никак. Отказал, сказал, что это не его профиль. Но и это не все.

– Что ещё?

– Наша тренер не смогла тренировку провести индивидуальную. Просила вашего Камиля – ни в какую. Я, говорит, чужих не беру. Странный он. И только для тебя, Соня.

– И для Зайцева.

– И для Зайцева. Ну, Зайцев ему точно не должен нравиться. По крайней мере, я на это надеюсь. Было бы обидно, – засмеялась Настя собственной шутке. – Так что всё-таки для тебя.

Она ушла, а я задумалась. Никак не получалось весь остаток вечера выгнать из головы доводы Насти. Это глупости, конечно, несусветные, но а все ж таки: почему Камиль больше ни с кем не хочет работать и почему он действительно довольно грубо ведёт себя с Денисом?

Да, возможно, играли роль его какие-то личные принципы, о которых нам просто неизвестно, и которыми он не станет делиться с нами. А Денис… Так у них с самого начала «не зашло» общение, впрочем, справедливости ради надо отметить, что Зайцев периодически нарывается на неприязнь и подзатыльники сам. Иногда ему корона слишком сильно сдавливает мозг, и тогда он начинает путать педали и творить невиданную доселе фигню.

Но это все вовсе не означает, что у тренера могут быть чувства ко мне. Ни за что в это не поверю. Я кажусь ему нелепым ребёнком, почти подростком. Он не воспринимает меня как объект противоположного пола, как равную, и никогда не изменит своего взгляда.

Насчет флирта тоже идея – хуже не придумать. Да я реально не умею даже это вот все: стрельба глазами, сладкие улыбочки и соблазнительные позы – это не мое. Если я вдруг начну так себя вести, Камиль решит, что у меня мозги свалились набекрень, и сдаст меня в психушку.

Ну и момент, что он мне просто не ответит на флирт, что скорее всего и произойдёт, меня тоже не прельщал. Не переживу, если пойму, что я для него не просто ученица, а даже вообще пустое место. В таком случае лучше не знать о том, что он думает обо мне. Пусть эта глупая симпатия, с которой я никак не могу пока справиться, останется только моим достоянием.

Глава 6

На тренировку неслась радостная на всех парах. Сидение дома так доконало, что только и мечтала ощутить на себе нагрузки так, чтобы ноги болели.

Лодыжка зажила и больше не беспокоила, но пока ещё мне следует быть осторожной. Так как мы потеряли время, а соревнования при этом все ближе, тренер выбил для нас индивидуальную тренировку на несколько часов, чтобы мы наверстали упущенное.

Переодевалась и поймала себя на мысли, что стала выбирать вещи для занятий не только удобные, но и красивые. Вчера даже была в магазине и купила пару новых футболок, и сейчас придирчиво разглядывала себя в зеркале. Покрутилась перед своим отражением, осталась довольна собой, а потом вздохнула.

Ну и для кого ты вырядилась, Соня? Дурочка. Он этого все равно не оценит… Даже волосы стала заплетать, а не просто собирать в небрежный хвост. А зачем? Все это совершенно бессмысленно…

В легком волнении дошла до катка. Сегодня мы здесь только втроём, и каждый раз я испытываю от этой мысли странный трепет. Возле бортика меня встретил Зайцев. Камиля пока ещё не было. Он никогда не опаздывает. Значит, будет с минуты на минуту. Точный, как часы.

– Привет, малышка, – улыбнулся Денис, потянувшись, чтобы поцеловать меня в щеку.

Эти его пошлости – «малышки», «солнышки» – почему-то стали бесить. Как и дурацкая манера постоянно вторгаться в мое пространство. Раздраженно увернулась, не давая ему подойти ближе.

– Привет.

– Эй, ну ты что? – вместо того, чтобы отойти, Денис выбрал тактику ещё больше напирать на меня. – Ты все ещё дуешься, что ли? Глупо, Сонь.

Поймал меня в капкан рук, поставив их на борт по обе стороны от меня, а я начала уже конкретно закипать. Сейчас придёт Камиль, и снова увидит, как мы тут якобы «лижемся». Я не хочу, чтобы он это видел. Только не он!

– Денис, – надавила я на его руки. – Я не дуюсь. Прекращай, нас увидят.

– Да пусть видят, – отозвался наглый парень и зарылся в мои волосы носом, заставляя сжаться в ком. – Он уже достаточно взрослый, чтобы понять, что такое любовь между девушкой и парнем. У него самого сын есть.

На время даже зависла. Что он сказал?

– Сын? – тупо переспросила я, будто он сказал, что у Камиля есть домашний и ручной крокодил.

– Ну да, сын, – повторил Денис, заглянув мне в лицо. – Ребёнок. Четыре года. Ты не знала?

– Э-э… Нет, – постаралась я скрыть своё волнение по этому поводу.

Откуда мне это знать? В сети ничего об этом не написано. Каким образом о ребёнке в курсе Денис, для меня было полнейшей загадкой.

– Да бог с ним. Ты лучше скажи, ты подумала о моем предложении? – Зайцев взял меня за подбородок и заставил смотреть на него. – Какой будет твой положительный ответ?

Вторая рука Дениса сжала мою талию, притягивая к себе как можно крепче. Я даже ощутила его… И это разозлило меня окончательно. Это уже слишком! Пора расставить все точки над «i».

– Извини, но нет. Я не буду твоей девушкой, Денис. И отпусти меня, пожалуйста. Мне неприятно.

Несколько секунд он смотрел не меня так, будто его огрели чем-то по голове, а потом переспросил:

– Неприятно?

– Нет, – снова задвигалась в его руках, пытаясь избавиться от чужого тепла на своей коже. – Извини.

Он отпустил меня, но и шага назад не сделал, продолжая стоять почти вплотную, и смотрел на меня.

– А с кем тебе приятно? – сузил Денис глаза. Он заговорил таким тоном, что я даже напряглась. – Может быть, с ним? А?

– С кем с «ним»? – развела я руками. – Что ты несёшь?

– Тебе, наверное, очень приятно, когда он тебя лапает на тренировках? Я видел, как ты смотришь на него, едва слюни не пускаешь. Глупая. Ты же понимаешь, что тебе с ним ничего не светит?

– Понимаю, – вскинула я подбородок. – Но тебя это не касается. И прекрати истерику.

– Так это правда, – сказал он, вглядываясь в меня так, словно впервые увидел. – Ты в самом деле только и мечтаешь раздвинуть перед Валиевым ноги!

В ушах зашумело. Прежде чем я успела подумать, что творю, моя рука взмыла вверх и отвесила Зайцеву такую пощёчину, что она прозвенела на весь каток, отлетев от стен эхом. Он на миг зажмурился, а потом снова открыл свои голубые глаза, в которых сейчас было столько льда и злости, что ноги подкосились.

– Что здесь происходит? – раздался голос тренера.

* * *

– Ну ладно, – ответил Денис и резко сорвался с места.

Он пролетел мимо Камиля, пихнув его в плечо. Тот нахмурился, но лишь молча проводил его взглядом, а потом повернулся ко мне. Мне было настолько обидно и стыдно, что я просто не в состоянии была держать себя в руках. По щекам сбегали слёзы, я не знала, что делать. Что-то сказать? Тоже убежать? Вдруг он всё слышал? Потопталась на месте и рухнула на лавку, закрыв лицо руками.

Спустя минуту меня тронули за плечо. Убрала руки от лица и подняла голову.

– На, – Камиль протягивал мне стакан с водой.

Дрожащей рукой взяла его и немного отпила. Надо брать себя в руки, я все-таки на тренировке. И так по моей вине пропустили столько дней. Камиль сел на вежливом расстоянии от меня. Почему он тоже не ушел? Видит же, что мне надо успокоиться. Зачем он остался? Мне было бы легче, если бы он вышел.

– Он же вернётся? – спросила я, будто бы он знал ответ.

– Не знаю, – отозвался Камиль. – Будет плохо, если нет. Я уже не смогу ему найти замену. Вы просто не успеете выучить номер.

– Как же соревнования? – говорила я скорее сама с собой, чем с ним, вцепившись ледяными пальцами в пластиковый стаканчик.

Он лишь пожал плечами.

– Видимо, обиды на тебя важнее.

– Вы слышали, да? – спросила и еще больше заледенела внутри в ожидании ответа.

– Да, – ответил он через паузу. – Извини. Зайцев так орал, что услышал бы не только я, если бы мы были здесь не одни. И тогда все бы получили по полной.

Знала, что слышал, и все равно не получилось спокойно отреагировать. Все оборвалось внутри, и мне казалось, что я просто в обморок сейчас упаду. Стаканчик задрожал и выпал из руки, обрызгав нас остатками воды. Мы оба уставились на него, лежащий на полу, и молчали.

– Извините… – сказала я, прочистив горло от хрипоты. – Я не знаю, как… Зачем… Я… Блин, я не знаю, как это всё объяснить. Он сгоряча. Он злится.

Связать слова во что-то адекватное мешали слезы и волнение. Надеялась, что Камиль хоть что-то понял из моего лепета.

– На тебя? Или на меня?

– На меня. Я не хочу с ним… А он подумал почему-то, что это потому, что вы… Дурак, ей-богу! Я же ничего такого не думала даже… Господи, я не могу об этом всем говорить! – новый приступ рыданий затряс мои плечи.

Снова закрыла лицо и заплакала. Мне никогда еще в жизни не было так стыдно. Ну почему он тут продолжает сидеть? Лучше бы я провалилась прямо сейчас в недра ада…

Судя по движениям вокруг, тренер наконец-то ушёл. Когда он больше не находился рядом, дышать стало немного легче, я заставила себя глубоко вдыхать кислород и считать до ста. Это всегда меня успокаивает.

Слышал. Он всё слышал. Как с этим жить? А как же соревнования? Зайцев теперь не придёт? Ну почему всё так?

Резко дернулась, когда дверь открылась опять. От всей души я мечтала, чтобы это вернулся Денис и не бросал меня перед самыми соревнованиями. Но я ошиблась. Вернулся Камиль с двумя стаканами кофе. Наверное, после того, что он увидел и услышал, ему тоже неловко, и он чувствует себя виноватым и ответственным за мои слёзы. У меня нет сил сказать, чтобы он просто ушел… Без энтузиазма коротко глянула на протянутый кофе и молча забрала его. Смотрела куда угодно, только не на Камиля. Слёзы уже высохли, но меня била икота, что тоже мне бы не очень хотелось показывать тренеру. Он будто назло все делал, опять сел на расстоянии.

– Почему вы остались? – не сдержала я свою прямолинейность и задала вопрос в лоб.

Он глянул на меня так, будто я спросила глупость, и ответил:

– Ну, вообще-то, тренировка идет. Если Зайцев не вернётся, будешь сегодня тренироваться одна. Сейчас ты успокоишься, и начнём.

А, ну да. Действительно… Вопрос всё же был глупый. Явно же он остался не для того, чтобы утирать Соне Ланской сопли.

– А какой в этом смысл?

– Смысл есть всегда, – твёрдо ответил он.

– Простите, что втянули вас… в это.

Я отпила кофе, настраиваясь на позитив и работу, хотя это было сложно как никогда. Мы помолчали ещё какое-то время. А потом я услышала то, от чего даже не поняла – стало лучше или ещё хуже?

– Не грузись, – сказал тренер. – Я не воспринял всерьёз.

Нервно сглотнула. Отлично. Просто замечательно. Кажется, он хотел меня успокоить, но получилось ровно наоборот. То есть, как я и считала – Камиль меня не воспринимает всерьёз и все сказанное считает глупостью… Впрочем, чего я раскисаю – я сама только что внушала ему это же, да и себе тоже. Только как-то еще более погано стало на душе…

– А вы неплохо проводите время, – раздался ехидный голос Зайцева. – Хорошо смотритесь вместе.

Он всё же вернулся. Застыл в дверях, глядя на то, как мы вместе сидим на этой чертовой лавке. Еще один повод ему убедиться, что все именно так, как он говорил мне в лицо полчаса назад. Даже горько улыбнулась сама себе – ну почему я постоянно влипаю в какие-то истории?

– Нагулялся? – проигнорировал Камиль его очередной выпад и встал на ноги.

– А у вас кофе вкусный был? – ответил Денис вопросом на вопрос. – Да еще в компании ученицы.

Мужчина и парень прожигали друг друга взглядами так, что атмосфера вокруг нас просто накалилась. Ещё немного – и лёд катка расплавится…

– Какая трогательная забота, – Камиль немного повернул голову набок, говоря с явной язвительностью. – Очень вкусный. А теперь отвечай: ты на соревнования едешь или так и будешь мне и своей партнёрше мозги компостировать?

– Есть выбор? – изогнул бровь Зайцев.

– Конечно, – кивнул Камиль. – Если ты собираешься и дальше играть роль обиженки, я просто сниму вашу пару. Не поедет никто. Подставишь, как слабак, ту, которой говоришь о любви. Можешь идти отсюда прямо сейчас. Мы тебя, конечно же, поймём. Только и ты помни, что я не последний человек в этом спорте. Может случиться так, что тебя, лучший в городе, вдруг все забудут и больше никогда и нигде не возьмут на лёд. Я понятно объяснил?

Как ни странно, но Денис не стал препираться, только смотреть продолжил так, будто сейчас просто кинется на тренера. Я не на шутку заволновалась, бегая глазами от одного к другому. Только драки не хватало под сводами спортивного комплекса…

– Если понятно – тогда на лёд. Больше предлагать не стану, – указал рукой Камиль на каток.

* * *

Неделя до соревнований.

Все следующие тренировки превратились в испытания. Денис больше не задирал Камиля по поводу меня, но напряжение между ними звенело по другим поводам. Каждый раз они обязательно цеплялись языками, хотя Камиль старался быстрее выгнать Зайцева на лёд, провести тренировку и уже уйти от нас. Все трое мы были неприятны друг другу, но деваться нам некуда. Сдаваться нельзя, а что-то менять невозможно в преддверии соревнований. Это постоянное напряжение скоро меня сведёт с ума…

– Стоп, – скомандовал тренер, останавливая нас в очередной раз. – Движения вы выучили, но где же ваша страсть? Вы как две бревна на катке. Я понимаю вашу ссору, но на время соревнований вам придётся забыть об этом. Зайцев, со льда.

Денис нахмурился, но команду выполнил. Вместо него ко мне подошёл Камиль. Чем ближе он ко мне, тем сильнее в ногах дрожь. Я не смогу с ним танцевать…

– Соня, ты вообще как ледышка. Как тебя расшевелить? Ты ни разу не влюблялась?

Смущенно глянула на него и опустила глаза.

Влюблялась…

– Любить партнера на льду придётся. Иначе танец будет сухой, обычная техника движений. Попробуй со мной. Вытащи свою страсть наружу. Сыграй, что любишь сейчас своего партнера. Вы ведь обязаны быть не только фигуристами, но и актерами. Не любишь – играй!

Камиль взял меня за талию, приготовившись к началу номера. Я же пыталась перебороть дрожь от его близости.

– Смотри мне в глаза.

Серая бездна словно поглотила меня полностью, едва я подняла голову.

– Поставьте трек позажигательнее, – поднял Камиль голову и крикнул в рубку. – И громче.

– Давай, Соня, – вернулся он глазами ко мне и сжал ладонь. – Я знаю, ты можешь.

Музыка сменилась и стала громче, как просил тренер. Камиль стал вести танец, и мне пришлось подчиниться. Он не прижимал меня к себе, но жар его тела я ощущала даже на расстоянии и через нашу одежду. Я утонула в этих глазах. Просто не могла оторваться. Он раскрутил меня и отпустил, позволив мне отойти на небольшое расстояния.

– Давай, – сказал Камиль. – Двигайся. Страсть, Соня.

Мне казалось, что я так и не смогу шага ступить. Но спустя мгновение музыка заставила меня взять себя в руки и двигаться под ритм. Ведь музыка и танцы – моя стихия. Это уже не был наш номер, это была живая импровизация под зажигательный трек. Я пошла к нему навстречу, пытаясь показать в движении, что люблю его. Показать свою страсть. Понятия не имею, так ли это делают, ведь я никогда ее не испытывала, но мне казалось, что я поймала нужную волну. Я сама начала испытывать самый настоящий кайф от танца, от близости Камиля, от того, что он смотрит на меня своими серыми глазами и ловит каждое движение. Только на меня. Здесь только я и он. И эта музыка…

Прозвучали последние ноты трека, и тренер поставил точку в танце, уложив резким движением меня к себе на колено, а я грациозно выгнулась. Может быть, любить я и не умею, но зато точно умею красиво двигаться! Он склонился надо мной, словно принц из сказки, остановившись на приличном расстоянии, но мне хотелось, чтобы он был ближе. Хотелось смотреть на его губы. Хотелось дотронуться до его лица. Не осознавая до конца, что делаю, разгоряченная этой музыкой, протянула руку и провела пальцами по непокорной щетине. Улыбнулась сама себе. Колется. Мурашки по спине… От моего смелого касания Камиль напрягся. Секунду он смотрел мне в глаза, потом поднял меня с колена.

– Неплохо, – сказал он с небольшой хрипотцой в голосе. – Примерно это я хочу видеть в танце с партнёром. Оставим последнее в номере с Зайцевым. На сегодня достаточно.

Он отпустил меня и пошёл к выходу с катка. Я обернулась и увидела за бортиками маму. Она, слегка нахмурившись, наблюдала за нашей импровизацией. Внутри всё словно льдом покрылось.

Мама видела.

На секунду замялась, но потом заставила себя идти дальше. Глупо стоять посреди льда. Всё равно она все уже случайно подсмотрела.

После слов тренера, что тренировка окончена, Зайцев первым вылетел из зала. Похоже, и его зацепил наш танец… Я позволила себе лишнего, теперь Камилю придется за это отвечать. Зачем я только дотронулась до него? Как могла так забыться? Мы ведь не одни здесь.

– Мама? – удивленно спросила я, выйдя за пределы катка.

– Привет, дочь, – натянуто улыбнулась она. Неискренне. Значит, точно всё видела. – Вот, пришла с твоим тренером познакомиться. И тебя домой забрать.

– Камиль Наилевич, тренер, – представился он, до этого краем уха слушавший наш разговор.

Мама окинула его оценивающим и строгим взглядом и вежливо отозвалась:

– Очень приятно. А я Елизавета Сергеевна. Сонечка, – обратилась она ко мне. – Ты иди переодевайся, а я пока поговорю с Камилем Наилевичем. Если вы позволите, конечно.

– Конечно, – кивнул он, ничего не выражая ни лицом, ни тоном голоса.

А я вот не была так спокойна. Знаю, что сейчас может наговорить мама. Она у меня добрая, но только с теми, кого любит. А сейчас она увидела лишнего, и увиденное ей однозначно не понравилось. Хотелось бы знать, о чем они будут говорить, но остаться я не могла. Молча вышла и пошла к раздевалкам.

Ну вот. Теперь о моей симпатии знает и мама…