Текст книги "«Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки"

Елена Николаевна Егорова
«Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки

Посвящение Пушкину

 
Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснётся,
Душа поэта встрепенётся,
Как пробудившийся орёл.
 

А.С. Пушкин. «Поэт»

 
Поэт в минуты вдохновенья —
Посланец мира неземного,
Божественные откровенья
Он претворяет в силу слова.
 
 
И «сквозь магический кристал»
Он окружающее видит.
Затворены его уста,
Из них ни звука не изыдет,
 
 
Доколе образов игра
Стихами вдруг не изольётся.
Всё сердце – в кончике пера —
Страдает, плачет и смеётся.
 
 
Все чувства, мысли все, весь разум
Обострены в миг вдохновенья.
Стихи суть не простые фразы —
Души воскресшей песнопенья.
 

Захарово. Дом М.А. Ганнибал. Восстановлен в 1999 году

Пушкинские места
Стихотворный цикл

Захарово

 
Захарово, Захарово —
Поэта колыбель.
Под сенью парка старого
Пруда блестит купель.
 
 
Лесок, луга медвяные,
Крестьянские дома…
Местечко, Богом данное
Для сердца и ума!
 
 
Усадьба над речушкою —
Исток душевных сил
Для маленького Пушкина.
Он рано полюбил
 
 
Обычаи народные
И сказки перед сном.
Порывы благородные
Здесь пробуждались в нём.
 
 
Здесь отрока с кудрявою
Вихрастой головой,
Увенчанного славою
Поэзии живой,
 
 
Деревья помнят старые
И вольные поля.
Захарово, Захарово —
Священная земля.
 
 
Пристанище желанное
Лирической любви,
Местечко, Богом данное!
Мне чувства оживи,
 
 
Чтоб рифмами стозвонными
Прялась стихов кудель…
Захарово – исконная
Поэта колыбель.
 

Захарово. Старый пруд

Вязёмы

 
Летят по быстрой магистрали
Одна машина за одной…
А метрах в ста иль чуть подале
Мир открывается иной.
 
 
Шумит листва у водной кромки,
Где сонмы радужных колец
Танцуют вальсы. Над Вязёмкой
Стоит изысканный дворец.
 
 
Струится запах разнотравья.
Ведёт тропинка к флигелям.
Увенчан строгим семиглавьем
Святой Преображенский храм.
 
 
Внутрь из оконниц узких, длинных
На фрески льётся яркий свет,
На буквы надписей старинных
На польском – русской Cмуты след.
 
 
Аркада звонницы белеет,
И будто слышен перезвон.
В старинном парке по аллее
Гуляет ветер в гуще крон.
 
 
В тени – церковная ограда,
За нею – памятник простой.
Там Пушкин над могилой брата
Николеньки скорбел душой.
 
 
Под сенью лип щебечут птицы,
В лучах рой мошек мельтешит…
Построил Николай Голицын
Усадьбу эту для души,
 
 
Сады разбил, вёл сенокосы,
Благоустраивал село…
Событий много судьбоносных
Здесь за века произошло:
 
 
Гостил однажды Павел Первый,
В войну Кутузов побывал,
Наполеон походкой нервной
Входил в большой каминный зал.
 
 
Назад истории страницу
Перевернём. В тиши ночной
Красавец князь Борис Голицын
Сидел, склонившись пред свечой.
 
 
Статьи, идиллии, эклоги
Он по – французски сочинял.
Шёл утром к церкви. По дороге
Порою Пушкиных встречал
 
 
И в гости приглашал учтиво.
Забыв о мире за стеной,
Кудрявый отрок шаловливый
Благоговел пред красотой
 
 
И мудростью в библиотеках,
Потом резвился у пруда…
Ужель с тех пор прошло два века,
А здесь всё так же, как тогда?!
 
 
И в элегические дали
Глядел отсюда наш поэт?!
Лирические магистрали
Протянуты сквозь толщу лет
 
 
К приюту славного былого,
Жемчужине Больших Вязём.
И, как в эпоху Годунова,
Звон благовестит над холмом
 
 
С прекрасным новые нам встречи,
Зовёт в дворец и дивный сад,
Где поэтические свечи
Неугасимые горят.
 

Остафьево. Вид на дворец и пруд

Весна в Остафьеве

 
Плывёт в саду старинном, вновь расцветшем,
Слегка пьянящий тонкий аромат.
Листвой нежно – зелёной о прошедшем
Здесь липы величавые шумят.
 
 
В весеннем упоительном чаду
Не умолкает птичье песнопенье.
Колышется в остафьевском пруду
Белеющего храма отраженье…
 
 
Здесь Вяземских именье родовое.
Дворец, дубы, округлый плоский луг
Хранят воспоминание живое
Их бытия, деяний и заслуг.
 
 
Аллеями Пётр Вяземский гулял
И наслаждался видами когда – то,
Сентиментальным слогом воспевал
Свои благословенные пенаты.
 
 
Здесь Александр Пушкин по поместью,
По рощам, что цветами поросли,
Бродил с мечтою о своей невесте —
Божественно прекрасной Натали.
 
 
В тени берёз великий Карамзин,
Душой в историю Руси погру́жен,
На тихом берегу сидел один:
Ему для творчества покой был нужен.
 
 
Жуковский, Батюшков, Василий Пушкин
С ним о седых веках родной земли
В овальном зале, в парке, на опушке
Беседы оживлённые вели…
 
 
Забвенья нет далёким тем годам.
Хозяева усадьбы постарели.
Их внучка Катерина сад и храм
Писала вдохновенно акварелью.
 
 
Дорожки в осыпающемся цвете,
Фамильные портреты над столом
И вещи в карамзинском кабинете —
Всё здесь ей говорило о былом.
 
 
Именье выкупил супруг её,
Историк увлечённый Шереметев.
Они создали во дворце своём
Музей. Столетье Пушкина отметив,
 
 
Чьи посещенья помнит край московский,
Открыли памятники средь аллей:
И Карамзин, и Пушкин, и Жуковский,
И Вяземские под шатром ветвей
 
 
Стоят поныне. Тонкий аромат
Плывёт в саду старинном, вновь расцветшем,
И липы величавые шумят
Листвой нежно – зелёной о прошедшем…
 

Архангельское. Памятник А.С. Пушкину

Архангельское. Осенняя соната

 
Архангельское. Шелест листопада.
Изысканность дворцового фасада.
Классически прекрасные скульптуры:
Богини, нимфы, ангелы, амуры…
Гуденье ветра в линиях аллей.
Осыпанный листвою мавзолей.
В старинной церкви тусклые лампады.
Литое полукружье Колоннады.
Опята поздние на пне под тонкой липкой.
Бюст Пушкина с младой полуулыбкой
(Бывал он у Юсупова в гостях).
Игра лучей в рябиновых кистях.
Прохлада полудикого оврага.
Брег пруда, напоённый тёмной влагой.
Влюблённых пар восторженные вздохи.
Декоры ностальгической эпохи…
Здесь понимаешь: век текущий – миг
В бескрайней череде веков иных.
 

Вечерняя Москва

 
Москва вечерняя всё краше и светлее,
Всё многоцветнее её огни.
Мосты, бульвары, улицы, аллеи
Увили ярким кружевом они.
Мелькают за окном автомобиля
Гирлянды золотистых фонарей.
Как будто на помпезной Пикадилли,
Плывём в потоке радужных лучей.
И Пушкин озирает с постамента,
Слегка склонив курчавую главу,
Тверской блестящую живую ленту,
Не узнавая древнюю Москву.
Расцвечены фасады, окна, крыши
Каскадами мигающих реклам,
Как в Риме, Будапеште иль Париже.
Летят огни Москвы навстречу нам…
 
 
Но вдруг прожектор высветил нежданно
Старинной церкви чёткий силуэт,
Такой певучий, милый и желанный.
Его роднее сердцу в мире нет.
Москва – река, волнуясь, отражает
Кокошников узорных дивный ряд.
По набережной шумной проезжает
Автомобиль. Здесь восхищённый взгляд
Притягивает Кремль. Он величаво
Сияет средь темнеющих небес —
России символ, славный страж державы!
Нет, русский дух в столице не исчез!
И взорам россиян ещё милее
Её святынь ансамбли. В наши дни
Москва вечерняя всё краше и светлее,
Всё многоцветнее её огни.
 

Петербург

 
С зарёй в Петербург прибывая
На шумный Московский вокзал,
Увидеть спешу из трамвая
Проспекты, где Пушкин бывал.
 
 
Ступаю легко по приезде
На влажный гранит берегов,
Любуюсь прекрасным созвездьем
Шедевров великих творцов,
 
 
На волны гляжу. Раздвигая
Завесы ушедших веков,
Люблю представлять, как другая
Шла жизнь за стенами дворцов…
 
 
Там ярко поэты блистали,
Шумели большие балы.
Там Пушкин являлся с Натальей,
Стараясь быть выше хулы
 

Петербург. Зимний дворец

Петербург. Мариинский театр

 
И мнений надменного света…
Безжалостно время течёт,
Но души не канули в Лету,
И Пушкин на Мойке – живёт!
 
 
Растрелли – в дворцах без сомненья,
Петра приютил Летний сад…
Нетленное их вдохновенье
Доселе хранит Петроград.
 
 
Люблю перспектив его стройность,
Имперских соборов главы,
Старинных строений спокойность,
Волненье могучей Невы,
 
 
На шпилях блистание алых
Последних закатных лучей.
Люблю затаённость каналов
В прозрачности белых ночей,
 
 
Затихшие парки и скверы,
Абрисы ростральных колонн
И тонкую зыбь атмосферы
Духовности прежних времён.
 

Осень в Летнем саду

 
Рдеют клёны,
Опалёны
Уходящим сентябрём.
Пруд глубокий,
Темноокий
Отливает серебром.
 
 
В день прохладный,
Безотрадный
Свет листвы ласкает взгляд.
И созвучий
Полн певучих
Предвечерний Летний сад.
 
 
На аллеях
Тихо млеют
Статуи античных нимф.
В танце чинном
Кринолинном
Листья падают средь них.
 
 
Чуть печальный
Вальс прощальный
Флейта нежная поёт,
И мгновенья
Вдохновенья
Дарит осени полёт.
 

Петербург. Летний сад

Царское Село. Александровский парк

Александровский парк в Царском Селе

 
Бабье лето. Царские дубравы
Пышным фейерверком величавым
Множатся в таинственных глубинах
Вод озёрных сизо – голубиных.
Струги листьев золотисто – алых
Проплывают по лучам каналов,
И аллей янтарных анфилады
Слушают восторженно рулады,
Что поёт императрица – осень.
Ветер смолк в зелёных кронах сосен,
Воцарилась тихая прохлада
В рощах Александровского сада.
Здесь в красе осенней быстротечной
Прозреваю Божий образ вечный.
 

Екатерининский парк. Вид на Чесменскую колонну

Екатерининский парк в Царском Селе

 
О Царскосельский сад прелестный!
Как много лет тому назад,
Твоих ландшафтов мир чудесный
Пленяет восхищённый взгляд.
 
 
Век восемнадцатый «галантный»
Здесь гениально воплощён
В дворцах старинных элегантных,
Параде статуй и колонн.
 
 
Они блистательны, но всё же
Для сердца русского милей
И праздной роскоши дороже
Уединение аллей,
 
 
Каналы, мостики, беседки,
Лазурь зеркальная озёр…
В тиши бродить любили предки.
Теней затейливый узор
 
 
Всё так же вьётся по дорожкам,
Журчит жемчужный водопад…
Мне кажется, ещё немножко —
И время потечёт назад…
 
 
С друзьями часто Пушкин юный
Гулял вдоль берега сего,
И лиры трепетные струны
В душе звучали у него.
 
 
Он упивался в грёзах сладких
Любовью первою своей,
А музы с ним играли в прятки
Среди раскидистых ветвей.
 
 
Возрос непревзойдённый гений
В обители прекрасной сей,
И люди многих поколений
В сад Царскосельский и Лицей
 
 
Приходят, словно на свиданье
К поэту. Здесь стихи его
Струились вольно. Ожиданья
Парк не обманет ничьего,
 
 
Коль не спеша, несуетливо
Идти лирической тропой
И в изумлении счастливом
Коснуться прошлого душой.
 

Екатерининский парк. Вид на Грот и Камеронову галерею

Видения в Павловске

 
Струи лирической Славянки
На ярком солнце золотятся.
Колонны, рощицы, полянки
Как будто сходят с декораций.
 
 
Театр природы и искусства
Даёт свои здесь представленья,
И оживают снова чувства
В чреде волнующих видений.
 
 
Белеет храм в сени дубравы
Сквозь ожерелья веток гибких,
Дворец старинный величаво
Глядится в лоно речки зыбкой.
 
 
На мостике кентавры вечно
Хранят спокойствие долины.
У павильона Роз беспечно
Гуляют праздные павлины.
 
 
Скульптуры, кажется, застыли
В тени садов лишь на мгновенья
И ждут, чтоб нам поведать были,
Божественного мановенья.
 
 
Плывёт пленительным елеем
Дух разнотравья благовонный…
Тройною липовой аллеей
Проеду экипажем конным
 
 
К дворцу, воображая ясно,
Как Пушкин здесь с женой гулял.
В офортах и стихах прекрасных
Красу Жуковский воспевал
 
 
Сих мест… Сквозь кроны вековые
Чуть виден небосвод лазурный.
Под ними, как в года былые,
Оркестр играет марш бравурный.
 

Павловск. Вид на Храм Дружбы

 
На трость опёршись, с пьедестала
Царь Павел музыке внимает,
Безмолвно путников усталых
В свои чертоги приглашает.
 
 
С Египетского вестибюля
Взойдя по мраморным ступеням,
Из нынешнего дня июля
Переношусь в былое время.
 
 
Убранством пышным поражают
Парадных залов анфилады,
С портретов на стенах взирают
Цари в изысканных нарядах.
 
 
Здесь, в императорских хоромах,
О прошлом память затаилась…
На государевых приёмах
Напудренная знать толпилась,
 
 
И томных дам придворных вздохи
Тонули в звуках клавесинных…
Здесь образ павловской эпохи
 
 
Живёт в мелодиях старинных.
Здесь гобелены и шпалеры,
Кровать с высоким балдахином,
Изысканные интерьеры
В библиотеках и гостиных,
 
 
Плафоны, статуи, картины,
Сервизы, вазы расписные
И люстры в зеркалах каминов —
Веков свидетели немые…
 
 
Скромнее комнаты жилые,
Но их изящество не хуже.
Царица вдовая Мария
Грустила часто здесь о муже,
 
 
Забыв мирские наслажденья,
В роскошном придворцовом храме
Заупокойные моленья
Шептала скорбными устами.
 
 
Навек в душе её осталась
Печаль об убиенном милом.
В свой садик собственный спускалась
И утешенье находила
 
 
Она средь клёнов и акаций,
Цветы прекрасные лелея.
Окончив садом заниматься,
Шла тополиною аллеей,
 
 
Сентиментальной иностранкой
Сидела в павильоне Граций,
Любуясь, как струи Славянки
На ярком солнце золотятся…
 

Приютино. Дом Олениных

Приютино

 
Приютино – уютный уголок
Спокойствия под шумным Петербургом,
Куда влечёт порой неодолимо.
Здесь, чудится мне, времени поток
Свой замедляет бег неумолимый…
В тени садов, беседуя друг с другом,
Гуляют Гнедич, Вяземский, Крылов.
Влюблённый Пушкин пишет вдохновенно
В альбоме нежный мадригал Анете
За круглым столиком в сени дубов.
Медорка ластится к Елизавете
Марковне, с супругом умиленно
Ведущей разговоры у пруда,
В чьём зеркале двоятся дом и флигель,
Ротонда, кузня, небо голубое…
Воображение меня туда
Несёт, к моим приютинским героям,
Когда о них в тиши читаю книги.
 

Петергоф. Большой каскад

Петергофские фонтаны

 
Петергофские фонтаны:
«Солнце», «Ева» и «Адам»…
Изогнув златые станы,
«Нимфы» воду льют к ногам.
 
 
От восторга обмирает,
Кто однажды видел сам,
Как, друг друга обгоняя,
Струи рвутся к небесам.
 
 
Плеск вначале еле слышен,
А потом за рядом ряд
Всё звончей, полнее, выше
Рукотворный водопад.
 
 
И, искрясь в лучах игриво,
Пляшут струйки в унисон,
А над ними мощной гривой
Извергается «Самсон».
 
 
Воды катятся шумливо,
Пенясь, фыркая, бурля…
Пушкин с Финского залива
Любовался с корабля
 
 
На прогулке до Кронштадта
В окружении друзей,
Как плывут в лучах заката
Стрелы ровные аллей,
 
 
Величавые фасады
Павильонов и дворцов,
Уникальные каскады
Замечательных творцов,
 
 
«Пирамиды», «Чаши», «Вазы»…
Тает в дымке пароход.
Капель радужных алмазы,
Дивных статуй хоровод
 
 
Дарят радость, наслажденье,
Безмятежные мечты
И душе отдохновенье
От докучной суеты.
 

Петергоф. Вид на дворец Марли

Большое Болдино. Вид на барский дом и конюшню

Воспоминание о Болдине

 
Пройдусь по болдинскому саду
Чарующим осенним днём,
Вдохну небесную прохладу,
Омоюсь золотым дождём
 
 
Листвы, слетающей на землю,
В раздумье встану на мосту…
Когда – то, щедрым музам внемля,
Творил здесь Пушкин красоту.
 
 
Невольный пленник вдохновенья,
Писал от суеты вдали
Он повести, стихотворенья
И письма нежной Натали.
 
 
Хоть сердцем рвался он к невесте,
Лились из – под его пера
В благословенном этом месте
Шедевры. Дивная пора
 
 
В преддверье долгожданной свадьбы
Столь плодотворною была,
Что тихой болдинской усадьбе
Живую славу принесла…
 
 
Взгляну сквозь бронзовые пряди
Ветвей на деревянный дом,
И строки пушкинской тетради
В воображении моём
 
 
Возникнут лёгким мановеньем
Волшебной палочки времён.
О заповедник вдохновенья!
Прими сердечный мой поклон.
 
 
Здесь поэтического света
Лучи мне согревали грудь.
Вернусь сюда, в приют поэта,
За лирою когда – нибудь.
 

Большое Болдино. Вид на горбатый мостик

Берново

 
«Наше милое Берново», —
Написала Анна Керн…
Чистый воздух, дух сосновый,
Притяженье старых стен.
 
 
Круглый пруд в тенистом парке
Отражает небосвод,
Луч высвечивает яркий
Белых лилий хоровод.
 
 
Нависают низко арки
Из причудливых ветвей.
Здесь встречался волей Парки
Пушкин с Музою своей.
 
 
Муза слух его ласкала
На Парнасском на холме,
За собою увлекала
К живописной речке Тьме,
 
 
С ним задумчиво бродила
По окрестностям глухим
И, любя, ему дарила
Вдохновенные стихи.
 
 
До сих пор живёт в Бернове
Этих встреч далёких след.
Посетить зовёт он снова
Край, что воспевал поэт,
 
 
Где душою окунёшься
В ауру былых веков,
Сердцем к тайне прикоснёшься
Чудных пушкинских стихов.
 

Псков. Церковь св. Василия на Городке. XV век

Псковские древности

 
1
Псковские древности
Взгляд поражают суровым величьем,
Тихой напевностью
В подлинно русском обличье.
В башнях и звонницах
Есть и смиренье, и твёрдость,
Слышится конницы
Невского поступь. И гордость
Здесь ощущаешь душою
За пращуров мудрых и смелых
В час любованья красою
Церквей этих каменных белых,
Стен над рекою Великой
Высокого Псковского Крома
И благодатною святостью ликов
В часовнях, церквях и хоромах.
 
 
2
В здешних краях родилась
Благоверная Ольга – княгиня,
И сохраняется зримая связь
Со святой древнерусской доныне.
Пушкин – потомок её отдаленный
В тридцатом колене,
В Псковской земле вдохновенный
Его поэтический гений
Стал бриллианта чудесней
Огранки тончайшей,
Миру собрание песней
Явив величайших.
Гибель его – это горе
Тогда и сегодня,
Здесь, в Святогорье,
Лежит он по воле Господней.
Слышится тихое пенье
Из окон на службе соборной.
Вечное упокоенье
Обрёл его дух непокорный.
 

Святые Горы. Надгробие А.С. Пушкина

Псков. Псковский кремль (Кром)

 
3
Плавно Пскова́ протекает
В заросшем осокою устье.
Утренний звон навевает
Немного задумчивой грусти,
Словно играет Давид покаянно
С небес на кимвалах и лире.
Хоть ничего постоянного
Нет на земле в нашем мире.
Крома могучие стены
В суровых веках устояли,
Зная и горечь измены,
И песни побед и печали.
Так получается,
Что в этих стенах, соборах и башнях
Соединяются
Завтрашний день и вчерашний.
Мирно беседует
Прошлое с веком текущим
И заповедает
Славу свою поколеньям грядущим.
 

Зимний вечер в Михайловском

 
Стоят заиндевелые берёзки
У Сороти вдоль белых берегов.
Играют дивно радужные блёстки
На волнах распушившихся снегов.
 
 
В саду, в застылой липовой аллее,
Сгущается лиловый строй теней,
И облака – ожившие камеи —
Глядят на землю через вязь ветвей.
 
 
В Михайловском нисходит зимний вечер.
Сугробы голубеют под окном,
И солнце алым светом издалече
Струится в невысокий барский дом,
 
 
Где Пушкин некогда, усевшись на диване,
В морозных синих сумерках читал
Свои стихи любимой старой няне,
И огонёк свечи слегка дрожал
 
 
От звуков голоса его певучих.
Сияла ярко творчества звезда…
Мелодии прекрасных тех созвучий
Всё явственней слышны нам сквозь года.
 
 
Поёт доселе пушкинская лира!
Душою гений жив, он с нами, здесь!
И не умолкнет до скончанья мира
Его стихов живительная песнь.
 

Пушкинские усадьбы и парки в стихах русских поэтов конца XVIII – начала XX века
Антология

Замечательные усадьбы и парки, где жил и творил великий Пушкин, привлекают с каждым годом всё больше паломников, стремящихся не просто осмотреть достопримечательности и узнать что – нибудь интересное о всенародном кумире, но и соприкоснуться с живыми истоками творчества поэта. Его гений создаёт в этих местах особую духовную атмосферу, вдохновляющую многих художников, писателей, поэтов.

Захарово

Прежде всего удивительная красота родных пейзажей отразилась в сочинениях самого Пушкина. Впечатления, полученные в детстве и раннем отрочестве в подмосковном имении Захарово, воплощены в чудесные строки «Послания к Юдину», где поэт описывает своё селенье, отражённое «зерцалом вод»:

 
На хо́лме домик мой; с балкона
Могу сойти в весёлый сад,
Где вместе Флора и Помона
Цветы с плодами мне дарят,
Где старых клёнов тёмный ряд
Возносится до небосклона
И глухо тополы шумят.
 

Захаровские образы явно проступают в таинственном сказочном «Сне», навеянном повествованиями «о мертвецах, о подвигах Бовы…», рассказанными перед сном «мамушкой», в чьём облике переплетаются черты няни Арины Родионовны Яковлевой и бабушки Марии Алексеевны Ганнибал. Виды любимого села, где с «тихою красою минуты детства протекли», можно узнать и в других произведениях поэта: «Городок», «Барышня – крестьянка», «История села Горюхина»…

В стихотворении «Городок» юный поэт воспел свой «сад веселый»,

 
Где липы престарелы
С черёмухой цветут,
Где мне в часы полдневны
Берёзок своды темны
Прохладну сень дают,
Где ландыш белоснежный
Сплелся с фиалкой нежной,
И быстрый ручеёк,
В струях неся цветок,
Невидимый для взора,
Лепечет у забора…
 

Имение Захарово было продано М.А. Ганнибал в 1811 году и более столетия почти не вызывало интереса не только у литераторов, но даже у пушкиноведов.

Вязёмы

Проводя лето в Захарове, семья Пушкиных приезжала на богослужения в находящийся неподалёку Преображенский собор села Вязёмы (ныне Большие Вязёмы), принадлежавшего тогда князю Борису Владимировичу Голицыну, троюродному племяннику М.А. Ганнибал, видному генералу и поэту – романтику, сочинявшему идиллии, эклоги и статьи на французском языке. Бывали Пушкины и в его дворце, окружённом прекрасным ухоженным парком с живописными прудами и плотиной: князь наверняка приглашал в гости своих дальних родственников. Пользовались они и его обширной библиотекой. Может быть, книги Горация и Лафонтена, с которыми Саша Пушкин сидел в захаровском парке «под дубом наклоненным… в приятных погружён мечтах», были взяты из этой библиотеки.

Вязёмы. Дворец Голицыных

Ландшафты Больших Вязём и окрестностей, происходившие здесь события отражены во многих произведениях великого поэта: «Борис Годунов», «Дубровский», «История Петра Великого»… Наиболее ярко воплощены вязёмские впечатления, пожалуй, в «Евгении Онегине». «Почтенный замок» в деревне Онегина очень напоминает изысканный вязёмский дворец с высокими покоями, изразцовыми печами и каминным залом:

 
Почтенный замок был построен,
Как замки строиться должны:
Отменно прочен и спокоен,
Во вкусе умной старины.
Везде высокие покои,
В гостиной штофные обои,
Царей портреты на стенах
И печи в тёмных изразцах.
 

Дорога, по которой пришла однажды вечером Татьяна Ларина в опустевшее уже имение своего героя, и неожиданно представший перед нею вид усадьбы очень напоминают дорогу из Захарова в Большие Вязёмы и пейзаж, открывающийся с высокого правого берега реки Вязёмки на дворец и парк Б.В. Голицына. Внешние черты красавца князя и его литературные предпочтения угадываются в образе Владимира Ленского. Значительно и сходство немолодого супруга Татьяны с Дмитрием Владимировичем Голицыным, флигель – адъютантом, губернатором Москвы, который унаследовал Вязёмы от брата, умершего в 1813 году. С течением времени внимательные исследователи находят всё новые произведения поэта, где он порою подсознательно отразил впечатления детства и раннего отрочества, проведённого в Захарове и Вязёмах.

Усадьба Вязёмы упоминается в пространном стихотворном «Послании к князю Николаю Михайловичу Голицыну», сочинённом Николаем Петровичем Ни́колевым (1758–1815), поэтом и драматургом, весьма известным в своё время, а теперь почти забытым. Князь Н.М. Голицын (1731–1800), который построил в Вязёмах сохранившийся до наших дней изысканный дворец с двумя флигелями, разбил парк, сады, многое сделал для благоустройства села и окрестностей, был в дружеских отношениях со слепым поэтом, проводившим летние и осенние месяцы в своём имении Горки в Верейском уезде. Николев пишет своему другу:

 
…Горки мне
Казались бы как край постылой,
Когда б сосед мой, доброй, милой,
Голицын не был в их стране;
Когда б была Вязёма дале!
 

Воспевая военные подвиги Н.М. Голицына, который в «бригадиры не шутя, не кланяяся и не льстя, но службою своею вышел», его учёность и опытность в делах, Николев просит наставить его в «науке той полезной», благодаря которой его друг проводит дни без скуки, успешно ведёт хозяйство, умело используя все новшества своего времени и народные приметы:

 
Хозяйство всем тебя снабдило.
И ты, земли не погубя
Затеями хозяев модных,
Держась подчас примет народных,
Зришь торжествующим себя
В хозяйственных своих работах,
В полезных отчеству заботах.
 

Поэтического описания вязёмских пейзажей в письме Николева нет: он ограничился лишь ностальгическими воспоминаниями о прелестях ушедшего лета и трудах по благоустройству собственного имения Горки. Стихи Николева в полной мере принадлежат к популярному в XVIII–XIX веках жанру стихотворных посланий.

К сожалению, не удалось найти упоминаний о Вязёмах в стихах других известных русских поэтов конца XVIII – начала XX века. Как и Захарово, это имение не привлекало к себе особого внимания пушкиноведов и литераторов, несмотря на то что в расположенном неподалёку Голицыне находился Дом творчества, где отдыхали известные деятели искусства.