Текст книги "От любви до ненависти и обратно"

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.РОМАНТИЧЕСКАЯ.

Это был период моей жизни, когда я с упорством маньяка, достойным лучшего применения, искала мужа. Мама меня в этом начинании поддерживала, причем настолько, что в газете соседнего города нашла рекламу брачного агентства провинциального розлива, любовно вырезала объявление и убедила меня попробовать, раз уж я сама не справляюсь с поставленной задачей. Процедура инициации была простая – заполнила анкету, отдала фотографию и тысячу рублей – деньги по тем временам не малые, но и не колоссальные. Я была молода и очень хороша собой, такие женщины редко теряют веру в себя и самооценку настолько, чтобы признать свою несостоятельность и обратиться в подобного рода контору. Это уже даже не распродажа, а комиссионка какая-то…

Впрочем, результат не заставил долго ждать. В тот же день мне позвонил некто Денис, которого я случайно встретила у двери агентства – он выходил, а я наоборот. Он был впечатлен моими внешними данными и буквально выбил мой телефон. Денис был почетным аксакалом этого заведения, ветераном поискового фронта и известен своей ветреностью, отсутствием серьезных намерений, а также категорическим неприятием наличия у кандидатки детей. Поэтому Ольга Ивановна (собственно, руководитель, учредитель, сваха и единственный работник агентства – одна за всех) не хотела нашего знакомства, ну да Денис парень настойчивый, а фирма не только веников не вяжет, но и гарантий не дает…

Мы начали встречаться. Денис был приятной внешности, не жаден, характера легкого . Звонил по часам, каждый выходной звал меня в гости или приезжал сам. Потом оказалось, что у него эпилепсия, отсюда и пробитая голова и золотые передние зубы. Свои дети ему не рекомендованы, чужие раздражают, жениться он не собирается. Зато доктор прописал ему регулярный секс с постоянной партнершей (помимо бесчисленного количества препаратов, которые он, не стесняясь, выставлял у меня на столике в ряд). Любовник он был хороший. Но его достоинства никак не перевешивали его недостатков и бесперспективности. Я стремительно теряла интерес…

Денис сразу после нашего знакомства позвонил в агентство, сказал, что мы с ним нашли друг друга, а потому пока наши телефоны попросил никому не давать. Именно пока… Но, видимо, утечка уже произошла и мне стал названивать некто Виталий. Робкий спортсмен, обожающий детей. Так уж он себя позиционировал. Приятная для меня позиция и я даю ему шанс.

Я встретила Виталика на вокзале и была тут же глубоко разочарована. Спортсмен оказался сутулым, с большим резервуаром под пиво, и собственно, с самим пивом, повышенной потливостью, пониженной общительностью и синими мешками под глазами. Он что-то нудно рассказывал мне про свою мамочку. Потом про девушку, которая жила с ним, а потом его обворовала – вынесла его постельное бельё, оставив при этом свою швейную машинку. Просто кража века какая-то! Виталик еще умудрился накатать на нее заявление в милицию, состряпать фоторобот. Но тщетно! Ни тебе девушки, ни тебе белья. Вся эта информация отягощалась подробностями. Я свернула свидание. Типа у меня молоко убежало. Муфло! Других определений для Виталика у меня не было. Первое впечатление самое беспристрастное и редко бывает обманчивым.

Но Виталий был просто патологически настойчив! Сыпал мне смс-ками стихи собственного производства и звонил, звонил, звонил… Наверное, надо было прямо ему сказать, что он муфло, но мой способ решение конфликта – это уклонение от него. Он звонил, я, соответственно уклонялась – не брала трубку или сбрасывала. Мама нашептывала: «Ой, Лена, квартира в таком городе, холостой, без детей, а что муфло – вообще отлично, будешь из него веревки вить!» Эх, не знала моя мама, что на веревке из Виталика можно только повеситься!

В общем, я не люблю, когда меня долго просят! Вторая встреча прошла по-другому. У Виталика была модная стрижка и хорошее настроение. Он буквально искрил, шутил, я смеялась. Без пота, пива и прочих лишних жидкостей. Теперь он выставлял себя не с худшей, а с лучшей стороны. Например, живописал, как помогает бабушке и дедушке – таскает воду с колонки, пашет землю мотоблоком, сажает картошку…

В общем, он был чудо. Мы начали встречаться то в его городе, то в моем. Он блестяще прошел проверку фактором страха – я сказала, что хочу я замуж, а он ответил, что готов на мне жениться хоть сиюминутно. Ах, это был буквально бальзам на мои старые раны! Денис без суда и следствия был отправлен в отставку.

Через несколько свиданий я пришла-таки к нему в гости. Дом был сдан в эксплуатацию в 1978 году, на дворе стоял 2008, но было очевидно, что за тридцать лет там ничего не изменилось, ну только обветшало. Всё было древнее, драное, облезлое, совдеповское. Толька два чуда технического прогресса сияли на фоне общего упадка – машинка-автомат да застекленная пластиком лоджия. Зато Виталик подготовился основательно и навел романтик – цветы, свечи в ассортименте, шампанское, пицца… До этого дня я была уверена, что мой товарищ робкого десятка и моей девичьей чести абсолютно ничего не угрожает. Но я ошиблась. Он пер как дизельный бульдозер, я еле отбилась и то только потому, что давно была КМС по половому уворачиванию. Оппонент выдохся.

Через некоторое время контакт всё же состоялся. Виталий был очень активен-импульсивен, но не очень умел. В общем-то, неплохо. Но не это главное. Главное, что он влюбился в меня по-настоящему, был нежен, заботлив, готов выполнить любой каприз, в рамках бюджета, конечно. Ну да я и не капризничала особо, потому что сама питала к нему нежные чувства. Даже по прошествии стольких тонн грязи и пыли, я знаю, что никого так не любила, как его. И он меня не меньше…ну и не дольше. Как в песне «И как бы злые языки их не поносили, это была невиданной силы любовь, это было красиво!»

Я хотела замуж. Виталик в 5 утра пошел в ЗАГС занять очередь. Это было приятно.

Мы расписались 21 июня. Я была в белом платье и в немногочисленном кругу друзей. Ну да это был и у меня и у него второй брак. Плюс я никогда это мероприятие особо не любила. Мне нужен был сам факт замужества, кольцо на пальце как орден востребованности, штамп в паспорте как почетная грамота «За высокий профессионализм и безупречную работу»! Сейчас я понимаю, как это глупо, но тогда это стало моей навязчивой идеей. Как говорится: «Бойтесь своих желаний, потому что иногда они сбываются…»

До меня у Виталия был мезальянс – его жена была на 13 лет его старше и, судя по фоткам, выглядела как его развратная мамочка. Любовь, конечно, была сильной, брак поспешным, а развод стремительным – через полгода. Потом мне его мама со смаком рассказывала, как выгоняла молодую-немолодую жену из дома. Мне бы насторожиться. А нет опять.

Я мандражировала перед свадьбой, ибо: пункт 1 – боялась, что жених не явится на роспись и опозорит (насмотрелась сериалов); пункт 2 – боялась, что жених явится, но напьется и опять-таки опозорит (насмотрелась жизни). Виталик торжественно обещал, что будет, как огурчик или как стеклышко. И он сдержал слово – был трезв и держался достойно. Чего не скажешь обо мне. То ли перенервничала, то ли потому что не ела, но от пары бокалов шампанского меня развезло, затошнило и заболела голова. Можно сказать, что таскал меня Виталик, а не я его. Вот такого пункта 3 я никак не ожидала! В общем, мероприятие было утомительное и наискучнейшее.

Приехали к Виталику на квартиру. Я лежала на кровати, как рыба. Он таскал цветы и подарки. Потом делал на полу замысловатые сердца из свечей, цветов и бантов. Потом, когда рыба начала подавать признаки жизни, у молодого случился приступ радикулита! В общем, брачная ночь, как и брачный день, не задалась… Зато мы любили друг друга!

Первый год мы жили у моих родителей, а в квартире Виталика делали ремонт. И были очень счастливы. Дочка обожала его, летела бегом через весь двор, завидев его фигуру вдалеке. А ведь путь к сердцу женщины лежит через ее ребенка, не все просто ходят…

Были, конечно, и неприятные моменты, как сказала бы моя бабушка, звоночки. Бывало, что молодой муж напивался. Бывало, что был немотивированно зол и раздражен (это, наверное, когда выпить хотел). Но это были единичные несчастные случаи. А в остальном – полная идиллия, когда нет сил быть друг без друга ни дня, а понимаешь не то что с полуслова, а с полувзгляда. Если Виталику надо было переночевать в своей квартире без меня, он спал с моей футболочкой…так трогательно.

У половины, как оказалось, было больное сердце – врожденный порок и опасная работа – инкассация. Я безумно боялась за него. Каждое утро молилась, чтоб ни шальная пуля ни сердечный приступ не настигли.

Ремонт сделали, машину купили. Пора делать ребенка. Три месяца ежедневной работы без выходных в две, а то и три смены! Потом снится мне сон, что я делаю тест, а там две полоски. Утром бегом в аптеку – сон в руку! Радуемся, ждем, выбираем имя…

На майские праздники поехали на шашлыки к моим друзьям на дачу. Виталик там крепко выпил, вел себя активно. Мне было стыдно. Но он не остановился на достигнутом – на обратном пути прихватил пивка вдогоночку.

Легли спать, я не стала ничего ему выговаривать. Вдруг он говорит: «Зая, я тебя люблю…», и я вижу, что он перестал дышать. В ужасе заметалась по квартире. Что делать?! Скорая не успеет. Методику искусственного дыхания знаем только по фильмам да по далеким урокам БЖД в школе. Но делать нечего – стала давить ладонями на грудную клетку и параллельно дуть ему в открытый рот. И он задышал! От скорой отказался, всю ночь икал, рыгал, пукал и т.д. и т.п., как в американской комедии. Но было не смешно… В православии считается, что человек умирает либо в самый лучший либо в самый худший момент жизни. У Виталика был шанс умереть в самый лучший, со словами любви на устах, но я оставила его без шансов.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПЕЧАЛЬНАЯ.

Готовились переезжать к нему в квартиру, в стенах которой наша любовная лодка и разбилась об быт.

К 1 сентября переехали. 16 сентября я родила Димочку, точную копию своего отца. У меня начались заботы-хлопоты, а у Виталика, наоборот, веселая жизнь. Он частенько напивался и садился за руль. Я костьми ложилась буквально через порог, пытаясь его удержать. Взывала к отцовским чувствам, угрожала исчезновением молока на нервной почве, но всё тщетно. Он перешагивал и через меня, и через сына, и через наше молоко, и уж тем более через гипотетическую, но весьма реальную возможность разбиться самому или убить ни в чем не повинных людей…Я очень переживала за него, помню, как бегала на лестницу, залезала на грязный подъездный подоконник, высматривала милого в ночи, ведь оттуда открывался вид на стоянку.

Ситуация обострялась на глазах. Виталик стал буянить. Мог нажраться, среди ночи снять с петель кухонную дверь, носиться с ней по квартире, потом упасть, придавить себе этой же дверью ногу и орать дурниной. Мог выдергивать из-под нас матрас. Мог сказать, что я его выгоняю (видимо, бред с галлюцинациями), завернуться в плед и улечься на лестничной площадке. В таких ситуациях я украдкой звонила его маме. Она в ночи на такси приезжала, тумаками загоняла его с площадки, так сказать, на арену. И защищала нас.

Отношения ухудшались в геометрической прогрессии. Мы пришли к тому, что Виталик не давал ни копеечки денег. Причем на пиво у него всегда были средства, а на молоко ребенку, увы, нет. Вещи, коляски, манежи, ходунки и прочее отдавали мои друзья. Пособие по уходу за ребенком у меня, как у таможенного инспектора, было как небольшая зарплата, мои родители да 80-летняя бабушка помогали. Так и жили. А Виталик вроде бесплатного приложения…

Были, конечно, тогда у нас и стадии ремиссии, когда он не пил и мы не ссорились. Но, к сожалению, перед обострением. Жизнь была тоскливая. Жили на пятом этаже, таскала ребенка в зимней одежде то вверх, то вниз – то гулять, то в поликлинику. Руки-ноги отваливались. За год похудела на 10 кг. От мужа помощи никакой. Квартира однокомнатная, Дима спит плохо, Виталик храпит хорошо.

Решили менять квартиру на большую, взяв ипотеку и покрыв часть ее материнским капиталом. Было сложно. Сначала никак не могли найти покупателей, потом себе вариант. Нашли квартиру, где жил молодой зажиточный батюшка с семьей. Думала, это земля обетованная будет для нас. Зря думала…

Виталик с ровного места предложил: «Давай квартиру оформим пополам!» Что его дернуло, я не знаю. Но не иначе как это был мой ангел-хранитель! Мне было приятно – значит, любит еще и хочет жить долго и счастливо (ну, по крайней мере, просто жить). Оформили, переехали. Решили, что эгоист наш будет жить в одной комнате, а я, Катя и Дима в другой. Так же удобнее! Отец семейства ведь ночами бродит, смотрит телек, играет в компьютер. А днем спит, при этом ему весьма мешают дети. Он по этому поводу такие скандалы нам катал регулярно!

Уйдя с инкассации, Виталик начал, как говорит его мама «реализовываться», процесс этот не завершен и по сей день, я бы даже сказала, что он и не начат. Он то бегал в Москве по офисам, предлагал книжки, то таксовал, то пиццу развозил. Реализация приносила одни убытки. А новая квартира не спасла от старых проблем.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. РАЗЛУЧНАЯ.

Единственной сферой отношений, в которой оставалось взаимопонимание, был секс. Это ему было надо всегда и в любых доступных количествах. Спала я с сыном, но стоило мне ночью прокрасться в туалет, как в соседней комнате объявлялся план-перехват, и меня вели на исполнение супружеского долга. Или он выстукивал меня ночью, как заправский радист.

Но, несмотря на активную сексуальную жизнь, в наш дом пришли и измены. Вот уж кого не ждали! Мне всегда казалось, что он, во-первых, не способен на это, а во-вторых, не нужен никому.

Это было ужасно! Видимо, я всё еще любила его, ибо переживала страшно. Об измене я догадалась еще до самого ее факта. Подлец тогда бросил свою реализацию и вернулся на исходную – в охрану. Охранял за копейки ювелирный магазин в Москве. Работал со страшным рвением – почти без выходных. Потом стало ясно, с чего такой трудовой энтузиазм накатил на него. И вот вернулся он как-то ночью с работы, пошел в душ. Я сижу, жду его. И вдруг ему на сотовый приходит смс, короткого, но исчерпывающего характера: «АУ!». У меня внутри всё упало. Виталик сначала оправдывался. Мол де это коллега, ждет его в Одноклассниках. Ну а потом неблаговерный и вовсе перестал скрываться и стесняться. Поедет на корпоратив, позвонит, скажет, что у сестры ночевать в Москве останется. А сестра ни сном ни духом. Дома скандал. И уже никаких легенд про братьев и сестер. Тупо не приезжал ночевать, когда ему надо было. Я переживала, рыдала, по полтора килограмма в день скидывала. Нашла через Одноклассников свою соперницу – миловидная блондинка, на 8 лет нас с Виталиком старше.

Помню, как однажды, не иначе как в состоянии аффекта, после его затяжной командировки «налево», собрала пакетик с его носками-трусами и поехала в эту ювелирку, передачку вручить да в глаза всем посмотреть. Ювелирный магазин, впрочем, слишком гордое название. Это был двухэтажный ларек, маленький убогий скворечник с шаткой лестницей снаружи. Я поднялась, вошла, «разлучница» меня узнала, видимо, всё по тем же Одноклассникам, и в ожидании скандала с дракой, стала жаться к единственному мужчине в этом ларьке, где кроме ювелирторга, были еще экскурсионное бюро, ломбард, фотостудия и прочее. Я спросила, где охранник, ответили, что ушел в магазин, скоро будет. Услужливый малец! На выходе я столкнулась собственно с виновником торжества. Он был в бешенстве за мой визит вежливости. Видимо думал, что произошел скандал с последующим поединком. Остальное помню смутно. Помню, что ругались, что швырнула в него пакет с пожитками и свою обручальное кольцо (которое он, не растерявшись, сдал вместе со своим в ломбард прямо тут, не отходя от кассы), помню, как он меня толкал на этой лестнице. Ненавижу, когда толкают, это очень унизительно. Впрочем, я и так пребывала в унизительном положении дальше некуда.

Был у меня и Черный Новый год. Виталик договорился, что будет по старой памяти таксовать в новогоднюю ночь. Он сказал, что может с моим братом заскочит на куранты. О, великий комбинатор! Не заскочил…Я была с детьми, сама себе открыла шампанское, в 12 поздравила по телефону стахановца-мужа с Новым годом, с новым счастьем…Утром позвонила, а он недоступен. А так как у него не было рации, то этого не могло быть в принципе. Позвонила диспетчеру. Оказалось, что Егоров снялся с линии еще в восемь вечера. Я прорыдала и первое января и второе. Придумать такое алиби и уехать встречать семейный праздник с любовницей – верх вероломства.

Маму его в этой ситуации заботило не то, что семья рушится, что у нас квартира в ипотеке, годовалый сын…Она всё спрашивала меня: «Она не хозяйка ювелирки?» Нет, не хозяйка. Впрочем, ювелирка с ее лжехозяйкой были в нашей жизни не долго. В юности я не понимала, как измену можно простить. Казалось, что это не совместимо с жизнью, по крайней мере, с семейной. Но жизнь после измены есть вполне. До следующей…

Прошла зима и наступило лето. Горячее лето 2010. Тогда полыхали торфянники и в воздухе был жуткий смог. Я уехала погостить к родителям. Там и помощь и озеро рядом. С Виталиком я уже почти не коммуницировала. Прошла любовь, завяли помидоры. Справедливости ради надо сказать, что я не была такой уж бедной овечкой. Мне просто физически необходимо было изменить ему. Так сказать, око за око, зуб за зуб, рога за рога. А так как дурное дело не хитрое, мужчину я завела очень быстро, тихо, без ущерба для семьи. Это был лечебно-профилактический секс, врачевавший тело и душу.

Но однажды Виталик позвонил и спросил, когда я вернусь. Я подумала, надо же, соскучился. Ан нет. Венувшись домой я нашла кудрявый рыжий волос, который не мог принадлежать ни одному из нас. Стало сразу всё ясно. У нас рецидив-с!

При этом Виталик то уходил, то предлагал забыть всё и сохранить семью. Глумился он или наши отношения качались в обратную сторону от его отношений с другой женщиной, я не знаю. Да уже в принципе и не важно. Её я вычислила, как и предыдущую, элементарно, по Одноклассникам. Поразилась, что ей 18! Ему тогда стукнул 31 год. Помню, как он ушел на очередную стыковку, а я каталась по полу и выла от горя. В итоге он подал на развод, я снова билась в конвульсиях. Я никак не хотела разводиться. Не смотря ни на что. Как, что делать? В чужом городе, с дочерью 10 и сыном, которому не было и двух, без работы, пособия и надежды на место в саду, так как мы сентябрьские. Зато с ипотекой!

Но, как говорится, Бог дал ребенка, даст и на ребенка. Умирать с голоду не пришлось. Ходила по всем инстанциям, была всеми послана, мест нет в садах в этом году, а в следующем будут распределять уже другой год рождения. То есть мы опять в пролете! Что за изуверская система! Мы же встали в очередь, едва успев родиться, но место в саду гарантировано только тем, кто родился в начале года. Только в нашей родине может такое быть! В хождениях по мукам я дошла до самой главы департамента образования. Записалась на прием. Моя мама давала ЦУ: «Как зайдешь, сразу плачь!» На что я отвечала: «Мам, я что, великая актриса немого кино? Как я тебе заплачу по заказу?» Но в итоге я вошла и стала объяснять свою ситуацию, и слезы потекли самотеком… Та стала меня успокаивать: « Не плачь, такая молодая, красивая, всё будет хорошо!» И дала мне место в лучшем саду без единой копейки. И такие бывают чудеса! Диму стала таскать в сад, друзья помогли с работой. Стала я торговым представителем. Работа не моя, зато график свободный и зарплата высокая. То, что мне было нужно. Машины у меня не было, поэтому скакала я непрерывно по электричкам, метро, автобусам, троллейбусам и трамваям. Таскала ящики с вином, выставляла поставки… Зато пару дней в неделю могла находиться дома. Выжила!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. СУДНАЯ.

Не судитесь да не судимы будете! Такое ощущение, что суды, как и ремонт, имеют дату начала и не имеют даты конца!

Сначала был развод. Виталик, конечно, подал. Я в этом мероприятии участие принимать не хотела. На первое слушание не пошла. Но потом подруга настращала: «Что ты! Иди! Если потом будет раздел имущества, всё учтется. Кто подал на развод, кто сопротивлялся!» Оказалось, это утка чистой воды. Но я пошла в суд, написала заявление. Что такая-то такая сильно против развода, ибо имеет маленького ребенка, ипотеку и жить без господина Егорова ну совершенно отказывается. Секретарь меня предупредила, что крепостное право отменили еще в 1861 году и нас всё равно разведут, а моё жалкое сопротивление только отсрочит приговор. Ну да я и не рассчитывала на то, что произойдет возвращение блудного мужа.

Пришла на второе слушание. Мероприятие было сомнительного удовольствия. Виталик всё вскакивал и выкрикивал. В частности: «У меня есть девушка и она беременная!» Но судья парировала: «Подождет ваша девушка!» и отложила развод.

Когда нас развели, судья сказала мне: «Не переживай! Молодая, красивая. Знаешь, сколько у тебя еще мужиков будет?! А он ко мне через год снова прибежит разводиться. Я таких знаю». Той судье в битву экстрасенсов надо. Между тем у меня волосы зашевелились от страха, ибо перспектива иметь много мужиков была очевидной, но совсем не радостной! Мне бы одного, но хорошего и своего! Впрочем, с возрастом у многих женщин из этой формулы отваливается сначала слово «хорошего», ну а потом и «своего». При таком раскладе слово «одного» становится также неактуально. Ну, уж раз я занялась демагогией, то хочу заметить, что в своих бедах никогда никого не винила, кроме себя. Ведь неправильный выбор, скоропалительные решения, повышенная эмоциональность с пониженной рациональностью – это та роскошь, которую умная женщина не может себе позволить. Конечно, Виталик с его «добрым лицом», «добрыми глазами» и робкими манерами облопошил не только меня, но и всех моих друзей, родственников, родственников друзей и друзей родственников. Но ведь я и раньше знала, что волки зачастую бывают в овечьих шкурах. Но всё равно купилась. Что ж, тем хуже для меня!

Виталик женился вновь. Молодуха наша в тот же день зашла ко мне в Одноклассники со специально созданной странички, ибо находилась в черном списке, чтобы продемонстрировать мне фамилию и свадебные фотки. Это было чудовищно неприятно. Я осознала, что для меня соцсети – лестница, по которой беда приходит в дом. И удалилась безвозвратно. Но это были лишь цветочки.

Потом был раздел. В почтовом ящике меня ждало извещение. Меня кинуло в жар. На почте я трясущимися руками получила документы из суда. Меня уведомляли, что Егоров уже не хочет, чтобы квартира была пополам, хочет, чтобы ему 82 процента принадлежало, а мне соответственно, 18. То есть он учитывал, что первоначальная квартира была его, а всё остальное, включая материнский капитал и мои жалкие личные сбережения, наше. Аппетит приходил во время еды, позже он уточнился и хотел уже 85 процентов! Моя доля стремительно убывала!

Я наревелась, заметалась. Город чужой, нужен адвокат срочно. Вспомнила знакомую, которая выписала мужа как бывшего родственника из его же квартиры, которую он имел неосторожность записать на неё. Позвонила, попросила телефон адвоката. Это потом я узнала, что победу они одержали шантажом. Оля пригрозила мужу: «Будешь рыпаться, я подам на выделение супружеской доли других твоих квартир!» В общем, тот не явился, адвоката не прислал. Победа была одержана. Легко победить того, кого нет. Кстати, она потом вошла во вкус, поняла, что жилплощади много не бывает, и подала на раздел других квартир. Но чем кончилась эта баталия, я уже не знаю…

Оля же мне как-то позвонила и сказала: «Если стоишь, сядь! Ты знаешь, что у твоего бывшего жена инвалид, у нее нет руки?!» Подруга моя работала в Сбербанке, а Егоров пришел с молодой женой перечислять мне алименты. Тесен мир! Хорошо, что сидела! Ну, где, скажите мне, в наше мирное время можно встретить девочку 18 лет без руки?! Потом Виталик сказал, что «натаксовал». Вез в деревню, где она жила и за доставку взял не деньгами! Что за таксисты пошли, ни тебе этики, ни тебе эстетики! Так уж случилось, что другая наша знакомая оказалась из той деревни. Знала мою преемницу не понаслышке. Говорит, что отсутствие руки не мешает той держать в страхе свою семью и полдеревни. Ибо характер склочный, курит, выпивает, бегает на разборки. В то лето у ее подруги не было родителей, в квартире устроили притон, где был дым коромыслом. В тот притон и угодил наш Виталик, что полностью соответствовало его вкусам и жизненным предпочтениям. Девица быстро забеременела, ибо контрацепция – это не его концепция. Пришлось жениться, жить с молодухой в деревне в общаге и судиться за квартиру. Вся деревня знала, что наш гигант мысли и отец русской демократии оставил жену и двух детей. Моя самооценка катастрофически падала. Но я неплохо держалась для женщины, которую бросили ради малолетки с дурными манерами и органиченными возможностями. Таня такой родилась и так наловчилась фотографироваться, что нигде культи не было видно. Но что-то в ней было такое странное. Не могу объяснить свои ощущения, но я даже маме говорила: "Как будто она карлица". А Таня совсем не карлица, высокая скорее и вообще приятная, но без руки…

И вот мой прижизненный страшный суд. Заседания переносят и переносят. От Виталика ходит адвокат и мама. Потом мама передала эстафетную палочку своему мерзкому мужу, который имеет весьма косвенное отношение к Виталику и никакого к квартире, зато огромные уши и завидный энтузиазм.Жили эти родственники со мной в одном районе и эти уши я видела повсюду, словно они преследовали меня! То заболела мама, то сменился представитель, то сменился адвокат, то всплыл свидетель. Сами подали и сами же тянули изо всех сил. Плюс судьи ходят в затяжные отпуска. В общем, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Банк сначала был против передела долей, потом выразил нейтралитет. Думаю, как так. Банки же всегда против любых изменений, пока квартира в ипотеке. Потом там объяснили мне, что Виталий и плеяда его родственников ходили к ним ежедневно, брали штурмом да измором. Меня, конечно, представили аферисткой из серии «понаехали тут», лисичкой, которая выгнала зайчика из его лубяной избушки, якобы я выцыганила у Виталика генеральную доверенность и провернула всю сделку сама, а он только очнулся, а квартира пополам. Это было ложью, по доверенности я только сдала документы в Регпалату, всё остальное мы делали сообща. В мае до судьи довели факт рождения у Егорова нового ребенка. Видимо, старый должен был при этом освободить жилплощадь. Малыша, конечно, прописали в нашу квартиру, вызвав у меня приступ истерики с заламыванием рук и посыпанием головы пеплом. Ну что ж, на войне как на войне, все средства хороши. Я не ходила на суды, но в эти дни никогда не работала, а тряслась, держалась с мамой за руки да молилась в церкви. Моя депортация на малую родину казалась тогда неотвратимой и ужасной. Многие меня осудили, что я не бросила квартиру и не вернулась к маме. Но я не могла. У меня отец –тиран, который не дает никакого житья, работу на таможне я потеряла. А здесь свое жилье, московская область. Да и за счастье нужно бороться!

Суд шел полгода. Адвокат Мариночка была очень красивой, гламурной женщиной в лучших традициях глянцевых журналов. Но как профессионал стала вызывать у меня сомнения. Могла, например, забыть про заседание. Хотя я спрашивала: «Марина, надо напоминать?» Она отвечала: «Нет, у меня блокнот!» Мне не хотелось лишний раз дергать человек. Набоявшись, намолившись, выждав время, звоню, спрашиваю, как прошел суд. Она мне: «Какой суд?!» Блокнот, понимаешь!

В то время, по свидетельствам очевидцев, я была похожа на загнанного зверя с тоской и ужасом в глазах. Знакомый дал мне телефон адвоката, татарина с репутацией проныры, который не проиграл ни одного дела и был одним из лучших в городе. Встретились, он ознакомился со всеми материалами дела и судебной практикой. Был очень удивлен, что Марина до сих пор не приготовила отзыв на исковое. Сказал, что дело сложное. Практика по материнскому капиталу практически отсутствует, но он возьмется, хотя результат не гарантирует.

Ничтоже сумняще я пошла к Марине за документами. Иду и думаю, как это сделать потактичнее. Но застала только ее помощницу. Оказалось, адвокат лежала в больнице с головой, пробитой любовником на почве ревности. Когда выйдет, неизвестно. Вот это да! Что за адвокаты пошли! Я избежала неприятного разговора и показала недюжинную интуицию, граничащую с даром предвидения!

Татарин брал много, но гонорар свой отрабатывал и знаниями и связями. Он нашел похожий случай в практике Пермского края. Причем городской суд удовлетворил требованиям истца. А апелляционный отменил решение, основываясь на том, что супруги могут поделить имущество еще во время брака. И если собственность долевая, значит, уже поделена и переиграть нельзя. Ну, это языком обывателя. А на деле татарин составил просто разгромный отзыв, который мы с мамой потом зачитали до дыр.

Седьмое сентября. Суд прошел, но адвокату я еще не звонила. Встретила вновь «уши», они бежали за мной на спринтерской скорости и кричали: «Лена! Лена!» Потом я поняла почему. Но для меня это был враг. И я игнорировала крики. Набираю татарину, и он говорит: «Елена, у меня для вас хорошие новости! Мы выиграли суд!» Боже, это был самый счастливый день в моей жизни! Я пламенно благодарила адвоката, потом звонила маме и всем, всем, всем! С первого заседания! После полугода страха! Против такой активной команды! Чистый нокаут! Я плакала от счастья!

Потом с замиранием сердца звонила в суд. Прошел месяц. Поверженный противник не подал апелляцию. Я шла из суда со вступившим в силу решением. Да что там шла, летела! Не знала я тогда, что будет в моей жизни еще и суд и апелляционный суд…

Но в десять вечера того же дня зазвонил домофон. И я услышала голос Виталика…

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. БУЙНАЯ.

Сердце моё ухнуло вниз, потом забилось, рискуя покинуть пределы грудной клетки. Я испугалась, что случилось самое страшное – блудный муж вернулся, да не один, а с новой семьей. Не зря же они прописали ребенка. Пожалуйте, он собственник, ребенок прописан, а она опекун ребенка! Могут устроить мне адскую коммуналочку, будем драться и плевать друг другу в суп. Позднее Виталик мне признался, что этот вариант действительно рассматривался.

В ужасе я не стала открывать. Через кухонное окно с высоты первого этажа слышала его пьяный голос и голос, хвала Богу, только его мамы. «Виталик, не надо! Не ходи туда в таком состоянии! Утром проспишься и придешь!», – причитала она. Я выдохнула, крикнула им в окно : «Звоните, я открою!» Но никто не звонил. Виталик был занят – вызывал полицию! Мол, его не пускают в собственную квартиру! Зашел с нарядом! О, Боже, какой мужчина! Не зря я хотела от него сына! Полиции я объяснила, что, во-первых, у горе-собственника есть ключ, я не швейцар, во-вторых, горе-собственник покинул наши пенаты год назад, а в-третьих, горе-собственник находится в состоянии алкогольного опьянения и представляет угрозу мне и моим детям. В общем, господин Егоров, чьи законные права мною не раз были ущемлены, был водворен на свою жилплощадь.