Текст книги "Свисток психопата… на реальных событиях"

Свисток психопата…
на реальных событиях
Елена Харина

© Елена Харина, 2023

ISBN 978-5-0060-8971-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Свисток психопата. Случай в павильоне

#запискиизпавильона

август 2023

Он поменял три пачки сигарет. И я поняла, что с ним будут проблемы. Мужчина за сорок, выше ста восьмидесяти сантиметров, вес примерно сто пятьдесят килограмм. И он был абсолютно трезв.

Наконец покупатель выбрал сигареты и достал карту.

– Мужчина, у нас нет оплаты по карте. Перед вами написано.

Он ударил ладонью по прилавку и заявил, что это мои проблемы.

– Что вам нужно? – спросила я, – вы хотите конфликт?

Это ему тоже не понравилось.

– Слишком умная? – спросил он.

Ситуация складывалась не самая радужная. На часах около восьми вечера. Сосед, тот что печет лаваши и который обещал нас защищать, уже ушел. Вечер выходного дня.

– Улыбайся мне, – тихо сказал он с улыбкой маньяка, – тебя что не учили, как надо обслуживать клиентов?

– И когда мы успели перейти на «ты»? – мрачно спросила я.

– Ну извините. Давай, принимай оплату. Я не уйду.

– Мужчина, выйдите. Павильон закрыт.

– Магазин ты не закроешь, пока я отсюда не уйду. А я не уйду.

Вошла женщина и купила молоко. Он молчал и делал вид, что рассматривает витрины.

Как только мы опять остались одни, он перешёл к оскорблениям. Говорил спокойно и монотонно, никакой внешней агрессии.

– Мужчина, выйдите, – я повторила это несколько раз, – иначе я вызову полицию.

– И что ты им скажешь? Что я такого сделал?

На этом моменте в павильон зашёл знакомый покупатель.

Он сразу понял, что происходит что-то не то.

– У вас все в порядке? – спросил он, глядя на меня.

Пара секунд ушли на то, чтобы попытаться сформулировать проблему. Я растерялась, а этот псих среагировал мгновенно. Он развернулся и абсолютно естественно произнес:

– Да нормально все, братан. Мы тут по семейному решаем. Видишь, какая у меня жена? Ну накосячил я. Так я же не отрицаю. Извиниться хочу. А она видишь у меня какая? Делает вид, что вообще меня не знает. Зая, ну я же люблю тебя! Вот при нём прям говорю, как есть… – добавил он, обращаясь уже ко мне с виноватым видом.

У меня челюсть отвисла. Мужчина развернулся и вышел.

А он схватил меня за запястье и прижал руку к прилавку.

– Не трогай! – сказала я, – идиот, на тебя три камеры смотрят и пишут каждое твое действие. Убери руки!

Но разумеется камеры не могли зафиксировать степень сжатия и боли,

– А что я такого делаю? – спросил он спокойно, сжимая ладонь – я что не могу подержать за ручку женщину, которая мне понравилась?

Взгляд его изменился. Только этого не хватало, подумала я. Как сбить мужчину с такого неуместного настроя? Нужно заговорить о его маме. Поэтому стиснув зубы, я спросила:

– Кстати, как поживает ваша мама?

– Мама? – он разинул рот, – при чем тут моя мама?

Но мою руку отпустил. Я схватила мобильник.

– Как бы ваша мама отнеслась ко всему происходящему? – спросила я тоном интервьюера, набирая номер 112.

Прошло примерно тридцать минут с того момента, как этот покупатель переступил порог. Оставалось чуть более полутора часов до конца смены. Дверь была открыта. И ни один человек больше не вошёл за это время.

Я позвонила в полицию.

У таких как этот псих фирменная фишка в том, что они довольно долго не делают «ничего такого». Всё время что-то происходит, а по факту предъявить нечего.

Поэтому для полиции я существенно преувеличила происходящее. Заявила, что покупатель предположительно находится в состоянии наркотического опьянения, пытается зайти за прилавок, оскорбляет, угрожает и т. д.

– Ждите, – сказала диспетчер, – к вам приедет первый освободившийся наряд.

– Ты что, в ментовку позвонила? – развеселился он, молча выслушав наш разговор с диспетчером – а ты знаешь кто я такой?

Он принял многозначительный и загадочный вид.

«Господи, пусть это будет не мент», подумала я.

– Ты знаешь такого-то? – психопат назвал имя и фамилию, – знаешь кто он, тут, у вас? – он назвал должность, – это мой старший брат. Сейчас твои менты приедут и еще извиняться передо мной будут. Хочешь на это посмотреть?

Я решила позвонить директору.

– Как хорошо, что ты позвонила, – произнес директор замогильным голосом, когда наконец взял трубку.

– Вы знаете этого человека? – я перечислила данные старшего брата.

– Ну да… вроде знаю, – растерялся директор, – послушай, у меня кажется с сердцем плохо. Лёля, мне страшно.

– Карен, успокойтесь и опишите по-быстрому что там у вас происходит?

Он описал.

– Это не сердце. У вас сахар упал. Срочно измерьте уровень сахара в крови. И прекратите пить, если пили. Еще не хватало, чтобы вы сознание потеряли.

Я положила трубку и на всякий случай напомнила психопату про три работающие камеры.

Он решил сменить тактику. И деликатно постучал по витрине, за которой я находилась.

–Я был не прав. Прости меня, – сказал он красивым мужским баритоном, – правда… Я козел, я знаю. Просто ты мне понравилась. Сразу как тебя увидел, голову потерял. Ну не умею я с женщинами…

Меня у тому времени била дрожь, и зубы стучали так, что наверное он слышал.

– Я не хотел тебя напугать, – продолжал он, – дай мне всего один шанс. Если тебе что-то не понравится, я сразу уйду.

Я молча перемещалась от одного конца прилавка к другому и посматривала на окна. Он тоже посматривал, и я сделала вывод, что с полицией он все таки блефует.

– Я так не могу, – заявил он, – выйди сюда. На минуту выйди! Я понимаю, что ты мне не веришь… Один последний шанс можешь мне дать?

По закону, если посторонний человек зашел за торговый прилавок, это приравнивается к попытке ограбления. Достаточно для заявления. Он это знал. Или чувствовал интуитивно.

– Хочешь, я тебе куплю что-нибудь? – предложил он, – да есть у меня налик. Вот, смотри, – он достал пачку пятитысячных купюр, – Иди, покажи, что ты хочешь. Шампанское есть у вас? Мороженое? Торт хочешь? Шоколад? Ну?

Он улыбнулся.

Никто и никогда не имитирует ненависть, злобу и агрессию. А вот дружеское расположение, раскаяние, эмпатию, понимание и даже любовь такие как он имитируют легко, часто и очень успешно.

Он предпринял попытку внедриться в сознание. Как клещ.

– Ну я же тебе нравлюсь. Я вижу. Я всегда чувствую, когда нравлюсь женщине, – заявил он.

– Даже не пытайся думать в этом направлении, – пресекла я его.

– А ты посмотри на меня. Неужели совсем ничего во мне не нравится?

– Абсолютно ничего.

– Ну ты же сама себе сейчас врешь. Ладно мне, но себя зачем ты обманываешь?

Не дождавшись ответа, он произнес классическую фразу любого психопата.

– Я хотел по-хорошему. Но ты сама не захотела. Так что ты мне выбора не оставляешь.

У меня у самой к этому моменту уровень сахара упал до нуля. Я сделала себе кофе. С сахаром.

– Думаешь, я боюсь зайти туда? – он кивнул на прилавок, – да запросто.

Прихватив кофе и мобильник, я опять ретировалась за витрину. Он стоял с другой стороны и спокойным, монотонным голосом рассказывал, что сделает со мной, когда зайдёт за прилавок. Я подумала, что надо включить диктофон, но записывать все это было выше моих сил. Я снова набрала 112. Прошло больше сорока минут с первого вызова. И попросила срочно прислать наряд.

– Я же вам сказала, – ответила диспетчер, – к вам приедут. Как только освободятся. Вызовов много.

Психопат продолжал бубнить что-то по поводу того, что ему плевать на ментов и что я сама во всем виновата. Дрожь меня уже не била. Я была в ярости. Я встала и отошла в самый дальний угол.

– Сюда иди, – сказала я ему, – кончай трепать нервы и зайди за прилавок. ТЫ ко мне подойдешь, а не Я к тебе. Ты понял? Сюда подойди. Только быстро!

И никогда в такой ситуации нельзя говорить фразы «если ты не боишься», «если ты не блефуешь» или «если ты не слабак на самом деле». И уж тем более никогда нельзя задевать мужское самолюбие. Это может привести к состоянию аффекта.

Он замолчал. И смотрел на меня. А я на него.

– Сигареты дай мне, – сказал он обычным будничным тоном.

– Какие тебе сигареты?

– Кэмел компакт.

– Сто шестьдесят рублей.

Через плечо у него висела небольшая мужская сумка. Из неё он выгреб две горсти мелочи и ссыпал на прилавок.

– На, считай, – он небрежно подтолкнул мелочь обеими ладонями.

– Ну хорошо, – я согласилась и отсчитала сто шестьдесят рублей десятками, – теперь ТЫ собирай. Это все лишнее.

Я его же жестом подтолкнула к нему оставшуюся мелочь.

Он развернулся и вышел. Наверное, ему стало наконец скучно. А до конца смены осталось всего пятнадцать минут.

Как воспитывают жертв

июнь 2023

Стою я на балконе. Пытаюсь уговорить собаку вернуться в комнату.

Внизу идут девочка с бабушкой. Девочку я знаю. Это Лера. Она с моими детьми в одном дворе гуляет. Ей четырнадцать лет. Приятная девочка, рассудительная, спокойная, учится хорошо. Высокая, развита не по годам. Мне она нравится. Только осанка у неё какая-то странная. Как будто сгорбленная. Поэтому со спины кажется, что это идет женщина средних лет. Первый раз я её так и увидела. А вот бабушку я вижу впервые.

– Ненавижу тебя! – кричит бабушка Лере прямо в лицо, – Ненавижу! Ненавижу!

Лера стоит напротив и держит бабушку за руки.

– Бабулечка, успокойся, – уговаривает она, – ну успокойся. Тебе нельзя так нервничать.

– Ух, как я тебя ненавижу! – повторяет бабушка и вырывает руки.

– Бабуля, успокойся, – Лера спокойно и с полным самообладанием гладит бабушку по спине.

Если Леру спросить сейчас, что она чувствует? То она скажет, что ничего особенного она не чувствует. Это понятно, потому что Лера ЧУВСТВУЕТ БАБУШКУ. Она чувствует, как той… в общем нехорошо сейчас. Поэтому она и пытается успокоить БАБУШКУ. А ещё потому, что если бабушку вот так РЕГУЛЯРНО не успокаивать, она же Леру в порошок сотрет. И она ЧУВСТВОВАЛА БАБУШКУ уже раз пятьдесят, сто. Пятьсот раз она чувствовала бабушку. А себя она не привыкла чувствовать.

И когда-нибудь, В БУДУЩЕМ, перед Лерой будет стоять другой человек. Допустим, это будет мужчина. Он будет, например, пьян, или зол, или раздражен. Он будет по любому неадекватен. А она будет так же ЧУВСТВОВАТЬ ЕГО. Вместо себя.

Год за три

октябрь 2023

Я сижу с детьми в поликлинике. В кабинет отправляются девочка с мамой. Мы последние. Появляется колоритная дама с ребёнком двух лет на руках. Она хватается за ручку двери, потом оборачивается на нас.

– Там уже кто-то есть? – спрашивает она

– Да. Там уже кто-то есть, – киваю я, – и мы тут тоже сидим не просто так.

– Ага, – женщина отскакивает от двери, подходит ко мне и трогает за плечо, – ну мы за вами будем. Мы опоздали на полтора часа, – смеётся она, – а так-то у нас ерунда. Мы лихорадкой отболели три недели назад, А потом выписались. А вот теперь видите, – она подсовывает мне ребёнка, – видите у него на щечках аллергия? Вот я из-за неё ходила в инфекционный кабинет два дня назад. А теперь из-за этого без справки в ясли не пускают.

Возраст этой дамы определить сложно. У нее растрёпанные волосы, подколотые замысловатыми заколками. Одета она в растянутые тренировочные штаны и летнюю майку, отчего меня начинает морозить. На её шее и руках большие татуировки. Дама ставит ребёнка на пол.

– Справка мне во как нужна, – она проводит ребром ладони по горлу, – у Ванечки завтра праздник в яслях. Он же не может его пропустить! Правильно?

– Правильно. Не может, – соглашаюсь я.

В кабинет, расположенный чуть дальше по коридору, приходит врач. Дама опять подхватывает ребёнка на руки.

– А мне вообще какая разница какой врач справку выдаст? – спрашивает она.

Дама бежит к кабинету, в который только что вошла врач. Берётся за ручку двери, потом оборачивается на меня.

– Я попробую, – кричит она оттуда, – попытка не пытка!

Но врач опять выходит. Дама рассказывает ей историю про аллергию и лихорадку. Ответить врач не успевает, потому что у дамы звонит телефон. Она ставит ребёнка на пол и снимает звонок.

– Да! Мама! Мама, говори громче! Это мама – сообщает она мне и врачу, – громче говори, мама, что ты там говоришь? Я в поликлинике!

Дама говорит по телефону, потом возвращается к нам.

– Ваня! – кричит она, – где Ваня?

Спустя минуту другую она появляется с ребёнком на руках.

– Идите вы сначала, – говорю я ей, – у меня вот – трое детей. Мы долго будем.

– Правда? – радуется женщина, – ой, спасибо. Ваня, нас тетя пропускает. Да нам всего-то пять минут нужно.

Она опять ставит ребёнка на пол. Малыш на удивление спокойный.

– Да я же понимаю всю эту систему, – дама опять трогает меня за плечо, – ну да, нужна справка. Я понимаю. Я же сама врач.

– Врач?

– Да. Только я не детский.

– А какой вы врач? – спрашиваю я.

– Я психиатр. В больнице работаю. Ваня, – кричит она, – Где Ваня?

– Вот он, – я показываю на Ваню, который сидит на кушетке у неё за спиной, – слушайте, а вы долго психиатром работали?

– Семь лет. Но у нас год за три идёт, – весело объясняет она.

Подхватывает Ваню и устремляется в кабинет, из которого выходят девочка с мамой.

Свисток психопата. Месть

январь-ноябрь 2019

Несколько лет назад мы переехали и у нас появился сосед. Мужчина со всех сторон положительный. О том, что он положительный, я узнала от других соседей задолго до того, как его увидела. Потому что репутация его была настолько безупречна, что жила уже сама по себе.

У него была молодая жена и новорожденный сын. А ещё Валя, дочь от первого брака. Он забрал её у жены и только недавно закончились суды, которые он триумфально выиграл. И соседи долго судачили о том, что Борис отсудил-таки ребенка. И он молодец.

С Валей подружилась моя дочь, и Валечка стала бывать у нас дома. Тихая, скромная девочка, которая улыбалась по любому поводу. Только бывала Валечка редко. И вскоре я выяснила почему. Валя часто была наказана. За плохие оценки, за неприбранную квартиру, за лишний мультик у неё отбирали телефон и оставляли дома. То, что девочка находится под тотальным контролем стало понятно, когда Валя отказалась от конфет со словами «мне папа не разрешает».

А потом появилась его бывшая. Про неё я тоже уже знала от соседей.

– Ты, Леночка, не обращай внимание. Истеричка она. Приходит и под окнами Боречке концерты закатывает, – говорили они и добавляли понизив голос, – он даже в психушку её отправлял.

Женщина пришла под вечер. Встала под окнами Бориса и принялась кричать и плакать. Плакала она громко и кричала надрывно. И я точно знала, что Валя дома, поэтому я спустилась. Сказала женщине, что знаю Валечку, потому что моя дочь с ней дружит. Женщина мной заинтересовалась. Взволнованно задала несколько вопросов про дочь. Про дочь, а не про бывшего. Потом простилась и ушла. А вечером ко мне подошел Борис.

– Колитесь, Елена, что такого вы сказали этой истеричке, что она так быстро испарилась? – спросил он со смехом, – я тоже так хочу научиться. Вы меня просто потрясли своими способностями.

– Ничего, – ответила я, – мы просто поболтали.

– Ага, – он подмигнул, – как же… не хотите рассказывать? Или хотите, чтобы я поуговаривал? Или поухаживал за вами? – развеселился он.

Я смотрела на него и думала о том, что ему эти «концерты» бывшей нравятся. В этом секрет его самообладания, которое так впечатляет соседей. И он не думает о том, что чувствует дочь, которая смотрит в окно на происходящее.

– Нет, я, конечно, приударяю за женщинами, – сказал он, стоя под окнами своей квартиры, в которой находились его жена и новорожденный сын, – но не за такими как вы.

– Понятно.

– Вы не в моем вкусе, – любезно добавил он.

– Ну да, – я согласилась, – меня будет проблематично в психушку определить.

И больше он со мной не разговаривал. А Валечка перестала бывать у нас дома.

Про любовь, ненависть и собаку

август 2022

Есть у меня соседка. Ей почти восемьдесят лет. Очень отзывчивая и добрая женщина. А ещё она собак любит. Моя собака если видит её, сразу бежит со всех ног. И в гости напрашивается. Соседка его гладит и угощает иногда чем-нибудь. И как-то меня спрашивает:

– А ты не обижаешься, что он так бежит ко мне?

– Нет, – говорю, – с чего вдруг? Он вас любит. Привязался уже за столько лет.

– Знаешь – говорит она, – у нас тут давно жил ротвейлер. Он тоже вот так ко мне бегал. Хороший пёс был, ласковый. Как он мне нравился! А хозяйке его уж очень это не нравилось. Она даже иной раз и била его за это. Представляешь? Боялась, что её собака сильно ко мне привяжется. Я уже потом старалась им на глаза не попадаться. Это чтобы она его не била лишний раз из-за меня. Вот так она его сильно любила! Я и подумала …

– Как же она его любила? Она его била. Она запрещала ему радоваться. Она рушила его привязанность. Она его ненавидела.

– Ненавидела? Да она души в нём не чаяла. Говорила, он ей за место ребёнка.

– Это она так говорила. Она думала, что любила, а на самом деле ненавидела.

– Как же так? За что его ненавидеть можно было? Уж он-то такой воспитанный был, её слушался во всём…

– За то, что не любил. И не прикажешь…

Захват жертвы или цыганский гипноз

#запискиизпавильона

июнь 2023

В павильон заходят двое мужчин. Разница в возрасте очевидна. Один лет сорок пять, очень ухожен. Одет ярко, в спортивном стиле. Шатен с серыми глазами. Другой парень лет двадцати пяти, с чёрной пышной шевелюрой и большими тёмными глазами. Старший проходит к прилавку, а парень остаётся возле порога.

– Ну что ты встал там? – говорит мужчина, – сюда подойди.

Парень делает несколько шагов. Мужчина уже разговаривает со мной, но как бы между делом берёт молодого за локоть и пододвигает его туда, где по его мнению он должен стоять.

– Деньги дай, пожалуйста, – говорит мужчина своему спутнику.

– Так я же тебе отдал, – удивлённо отвечает парень.

Но старший будто бы не слышит и проверяет все карманы парня. Один за другим он обшаривает карманы его куртки, потом брюк. И все это время он продолжает разговаривать со мной. За те несколько минут, что они находились в павильоне, мужчина прикоснулся к парню раз пятнадцать. Он двигал его на шаг вперёд и на шаг назад. От одной витрины к другой. Ещё раз залез в его карманы в поисках мелочи. И говорил почти безостановочно то со мной, то с ним. Парень проявил себя только один раз.

– Мы же опоздаем, – сказал он с явным беспокойством.

После этого старший мужчина три раза менял товар, доплачивал деньги и возвращал деньги. Он ясно дал понять, кто здесь всё решает.

И казалось бы нет смысла во всех этих действиях. Но он есть. Такие люди, как этот мужчина не кричат, не применяют физическую силу. Наоборот, они вежливы, мягки, даже нежны. Но когда за пять минут вас трогают раз десять, то вам как бы говорят «ты вещь», «я делаю с тобой то, что считаю нужным». И воля человека ослабевает, при условии, что она вообще у него была когда-то. Если вы четыре раза сказали человеку «да», вероятность того, что вы скажете «да» и на пятый раз, существенно возрастает. И не важно какие это просьбы. Даже самые незначительные, типа «отойди-подойди». Команда – реакция. Команда – реакция. Такая вот дрессировка. Такие люди действуют методом перебора, потому что, очевидно, не каждый согласится на такое взаимодействие. Но рано или поздно они находят свою жертву и терпеливо «ведут». И если спросить такого человека «что же ты сделал?». Он может ответить: «я тут не причём, он сам согласился». А если спросить такую жертву: «как же ты согласился?». Он скорее всего скажет: " я и сам не понял, как так вышло…»

Захват жертвы или я у мамы один

#запискиизпавильона

июнь 2023

Все тот же шатен примерно сорока пяти лет заходит в павильон. Деловито подходит к прилавку. Смотрит на меня, я смотрю на него.

– Моё лицо не запачкано кровью? – спрашивает он.

– Нет

Мужчина вертит головой, задирает подбородок.

– Нигде нет следов крови?

– Нет, – заверяю я его, – на вас нет следов крови.

Он прерывает затянувшуюся паузу:

– Вы, наверное, удивлены таким странным вопросом?

Он уже мало чем может меня удивить, но все же я киваю.

– Видите ли, – с готовностью начинает мужчина, изящно опираясь на прилавок рукой, замотанной в полотенце, – у меня есть одна дурная привычка. Я терпеть не могу ободки на бутылках. А когда скручиваешь пробку, на бутылке остается ободок. И вот сегодня я выходил из дома и увидел бутылку с ободком. Взял нож и попытался его срезать. Нож сорвался и воткнулся прямо в мою ладонь.

– Перекисью обработали?

– Я ничего не успел. Дело в том, что я живу с мамой. Ну… – он задумался, – вы же понимаете, что такое мама?

– Так, – заинтересовалась я, – и что же ваша мама?

– Прибежала мама и устроила истерику. Как будто я воткнул нож в её ладонь, а не в свою. Пришлось спасаться бегством. И вот, когда я увидел вас, то подумал, что возможно брызги крови запачкали моё лицо., – он выдохнул, – а время не подскажете?

– Время?

– Да, мне пришлось отключить мобильник, иначе сами понимаете, мама же…

– Какая агрессивная у вас мама, – удивляюсь я.

– Нет, она не агрессивная, – не соглашается он, – просто мама меня сильно любит. Я у неё один.

И как бы я к нему ни относилась до этого, тут я испытала что-то похожее на сочувствие. Очевидно, что история с ободками на бутылках, это никакая не дурная привычка, а самая настоящая обсессия (навязчивость). Она является следствием высочайшего уровня тревоги, который он не осознаёт, но пытается контролировать таким вот иррациональным способом. Потому что возможно, как человек и как мужчина он где-то внутри знает, что… любовь это, когда тебе помогают реализовать твои желания (или учитывают их), а не закрывают тобой свои потребности. Когда радуются вместе с тобой, а не заставляют тебя радовать другого. И когда ты поранил руку, то, возможно, тебе принесут флакон перекиси или бинт, но не станут перетягивать внимание на себя, чтобы продемонстрировать какие страдания ты причинил.