Текст книги "Несбыть"

Мешки с соломой, что заменяли противников, Дарк научился побеждать довольно быстро. А когда кузнец, вдохновленный его успехами, расчувствовался и подарил плохонький кинжал, мальчик смог тайком тренироваться и в монастыре. В любое время суток, едва выдавалась свободная минута, он практиковался в метании оружия. Умение приходило с опытом, и скоро Дарк попадал ножом в цель с десяти метров.

Когда в октябре 1886 года ему исполнилось пятнадцать, он точно знал, что пойдет в рыцари. Драконов и принцесс в реальном мире, конечно, не встретить, но подвиги во имя Короны и Папы казались вполне достойной заменой детским фантазиям.

Вечер преподнес имениннику сразу несколько сюрпризов. Отец Бенедикт вручил Дарку рекомендательное письмо, адресованное главе канцелярии Ватикана. Усохший до состояния кураги старик лично передал конверт юноше в руки и троекратно облобызал воздух рядом с его щеками. Мальчик едва ли не впервые в жизни растрогался и порывисто обнял учителя. От волнения остаток вечера прошел как в лихорадочном бреду.

Потом никак не удавалось уснуть. Над головой, под самым потолком, кружились заманчивые картины предстоящих странствий и свершений. Они будоражили ум и прогоняли всякий сон. Достав из-под кровати кинжал, мальчик пошел во двор, чтобы попрактиковаться в метании оружия с закрытыми глазами.

В коридоре было непривычно холодно. Сквозняк всегда гулял по галереям замка, но этот холод ощущался иначе. Он пронизывал изнутри, сковывал движения, останавливал сердце. Металлическая рукоятка кинжала охладилась настолько, что обжигала загрубевшую кожу ладони. Изо рта вырывался пар. Юноша начал дрожать и постукивать зубами. Происходило нечто странное, о чем явно стоило рассказать старшим.

Миновав ведущую во двор лестницу, Дарк двинулся дальше по коридору к кельям старших монахов. Дверь в комнату отца Бенедикта была приоткрыта, и оттуда наружу проникал неровный, мерцающий свет. Наставник, по-видимому, не спал, коротая время за книгами. Чем старше он становился, тем меньше времени проводил в постели, опасаясь упустить утекающее сквозь пальцы время.

Перед самым входом Дарк остановился и спрятал кинжал в складках одежды. Ночные вылазки воспитанников порицались монахами ничуть не меньше оружия. Сколь бы убедительными не выглядели для мальчишек причины прогулок в темноте, с установленными правилами приходилось считаться. Любая провинность сурово каралась. Юноше не хотелось задержаться в монастыре из-за наказания за двойной проступок.

Келья слабо освещалась единственной масляной лампой, но гостю хватило и этого, чтобы в ужасе замереть на пороге. Отец Бенедикт действительно сидел за столом, разложив перед собой фолиант в полуистлевшем переплете. Но читать сейчас он вряд ли бы смог. Голова свесилась набок под неестественным углом, остекленевшие глаза смотрели в потолок, а из приоткрытого рта доносилось едва слышное затрудненное дыхание. Над выгнутой фигурой старика склонилась еще одна, более темная.

Дарк вскрикнул, и существо отпрянуло, прервав трапезу. С белых клыков рубиновыми каплями стекала кровь, язык суетливо облизывал напрягшиеся в хищной улыбке губы. Мальчик сам не помнил, как метнул нож в сторону ужасного лица. Лезвие вошло точно в правый глаз твари, но та даже не вздрогнула. Тонкий, мелодичный смех прозвучал в комнате подобно рождественскому колокольчику. «Так это женщина?» – успел подумать Дарк до того, как провалился в ватное тяжелое беспамятство.

Похороны наставника он пропустил, сидя в келье под замком. По монастырю поползли слухи о неблагодарном любимчике, и настоятель предпочел запереть мальчишку до приезда властей. Разбираться в его версии событий здесь никто не хотел. Всем просто не терпелось избавиться от подозрительно угрюмого воспитанника. «Куда я, по-вашему, слил его кровь?» – хотел проорать в лицо старшему наставнику Дарк, но по своему обыкновению промолчал.

Ночью будущий Охотник взломал дверь и покинул монастырь, в последний раз протиснувшись в лаз под стеной. С собой он уносил старинный арбалет из оружейной. На его месте в подвале лежало рекомендательное письмо отца Бенедикта. Стать рыцарем Дарк больше не мечтал.

Прошло двенадцать лет с тех пор, как мужчина занялся собственным промыслом. Он привык называть себя Охотником и давал хорошую скидку на уничтожение вампиров. Особенно после случая, который во второй раз отнял у него наставника. Того, что окончательно изменил его мир.

За кустами кто-то громко фыркнул, и Дарк заметил между ветками рыжую волчью морду. Пасть кривилась в насмешливой ухмылке. Следом из кустов вышел худой тип с бледной, донельзя самовлюбленной физиономией, которого Охотник без труда определил как цель номер два.

– Вот, кстати, и тот, о ком я тебе рассказывал, – пролаял оборотень в сторону вампира, грассируя так, что позавидовал бы любой француз. – Еще и обсудить хорошенько не успели, а он уже в гости зайти порывается.

Лицо Графа сохраняло предельно вежливое выражение. Не изменилось оно и после того, как вампир на лету поймал стрелу, выпущенную Охотником из арбалета.

Пришло время прибегнуть к тяжелой артиллерии. Дарк выхватил из ножен старинный серебряный кинжал. На кого из противников напасть первым? На паскудно ухмыляющегося оборотня? Или на демонстративно спокойного вампира, что с преувеличенным вниманием присматривается к маленькой дырке на своем плаще?

Из двух зол авантюрная натура Охотника выбирала худшее. И лучше оплачиваемое. Отбросив сомнения, Дарк подскочил к Графу. Короткий замах, быстрый удар – в прошлый раз похожая тварь от такого не увернулась. Вампир, не глядя, перехватил оружие. Металл зашипел и потек между его пальцами, падая на землю блестящими каплями. С каких пор кровососы не боятся серебра? Неужели это особое свойство высших тварей?

– Разделяю вашу озабоченность ситуацией, – Граф, слегка скривившись, помахал в воздухе рукой, от которой исходил густой пар. – Случившееся мне тоже весьма неприятно. В более спокойной обстановке я, пожалуй, объяснил бы вам детали показанного фокуса, но, кажется, сейчас вы не способны адекватно воспринимать информацию.

Дарк с готовностью подтвердил собственную неадекватность и тут же снова бросился на противника. На этот раз с голыми руками, но вооруженный утробным агрессивным рычанием.

Вррык с интересом прислушался и решил взять исторгнутый Охотником звук на заметку. Пока Влад будет гонять упрямца по поляне, можно и потренироваться.

– Аррррх! – упоенно выводил оборотень.

– Ааааарррх! – вторило ему оригинальное исполнение, автор которого нарезал круги по мокрой траве в тщетной попытке схватить увертливого вампира.

Черная фигура почти не двигалась, но в последнюю секунду таяла перед глазами. Хозяин леса то и дело превращался в легкую, почти прозрачную дымку и появлялся на несколько шагов дальше.

Внезапно Дарк увидел себя со стороны и резко затормозил посередине поляны. Трудно понять, как мерзавцам удалось настолько сбить его с толку. Нужно было срочно восстановить дыхание и утраченный статус-кво.

Вампир тоже замер и теперь стоял напротив в столь непринужденной позе, что походил на уставшего от жизни дворянина на прогулке. Оборотень перестал издавать звуки, словно его тошнит, и лежал под кустом, демонстрируя полное отсутствие интереса к происходящему.

Странные они какие-то. Охотник никак не мог придумать хлесткую первую фразу. Такую, чтобы перечеркнула язвительностью его предшествующее недостойное поведение.

Да, у него и вправду полный арсенал! Арбалет, ножи, кинжалы и еще непонятная штука в шляпе. Похожа на шкатулку с металлом внутри, но материал он определить так и не смог. Очередной амулет от странствующих торговцев?

Темный загар противника говорил о многих часах, проведенных под солнцем. Он был высок и широкоплеч, но двигался легко и пластично, выдавая в себе мастера ближнего боя. Сощуренные карие глаза, энергичный рот и упрямый подбородок почти терялись под массой закрывающих лицо волос. Охотник предпочитал сильную небритость и спутанные патлы длиной до плеч.

Развязка явно затягивалась. Вдоволь насмотревшись на незнакомца и его вооружение, Граф решил, что пора возобновить беседу:

– В полной мере удостоверившись в том, что вы именно тот, о ком мне намедни рассказывали, я со всей ответственностью заявляю, что слухи о вашем профессионализме несколько преувеличенны.

Витиеватость высказывания не замедлила отразиться непониманием на лице чужака. Влад вздохнул и снизил градус высокопарности:

– Иными словами, вот мы и встретились, уважаемый… э-э-э… к сожалению, мы друг другу не представлены. Меня, к слову, зовут Влад. Но вы можете называть меня просто Графом. Наблюдая в ваших глазах беспокойство по поводу затянувшейся прелюдии, перейду к главному. Каким ветром занесло вас, сударь, в мои края и что вам здесь нужно?

Противник, по-видимому, отошел от словесного напора и соорудил в ответ нечто достойное:

– Вероятно, ветер был попутный, иначе я бы не встретил здесь вас. А надо мне не так и много – победы.

– Ах да, сладкое слово «победа», – усмехнулся Граф. Замысловатая манера изъясняться передалась собеседнику, и это забавляло. – Как много я помню честолюбивых молодых людей, что положили жизни ни за что. К примеру, за идею избавления затхлого местечка от старого вампира.

Влад уставился на мужчину, силясь понять, в курсе ли тот, насколько он покривил душой при упоминании жертв.

Соперник лишь приподнял уголки губ в вежливой улыбке.

– Приятно иметь дело с противником, знающим себе цену. Но погодите хоронить Охотника, пока он не умер. После – сколько угодно раз.

– В ваших словах и облике мне чудится классическое монастырское воспитание, – предположил Граф. – Сиротствовать изволили? При каком именно приходе?

У Охотника дернулся правый глаз, а нос сморщился, как от неприятного запаха.

– Не вижу смысла идти навстречу вашим подлым желаниям, – отрезал мужчина. – Не пытайтесь втянуть меня в светскую беседу, я здесь не за этим. Предлагаю быстрее со всем покончить. К сожалению, я вряд ли смогу смертельно поразить вас с первой попытки. Ни серебро, ни святой крест, похоже, не страшны вам, как того требуют легенды.

– И на чем же тогда будет проходить наша, с позволения сказать, дуэль? – Граф скрестил руки на груди и впервые посмотрел на противника с интересом. Признать свою слабость и остаться на поле боя способен далеко не каждый. – Может, сойдемся в рукопашной, как в старые добрые времена делали наши предки?

– Как вам будет угодно, – холодно произнес Охотник, отбрасывая в сторону снятый с плеч плащ.

Вампир в ответ медленно стянул с рук лайковые перчатки и бросил их в сторону Дарка. Предметы гардероба подлетели к Охотнику и попытались дать ему пощечину. Одним точным движением схватив перчатки, мужчина размотал со шляпы плетеный шнурок и перевязал трепещущую ткань. Перчатки упали на плащ. За ними последовала и осиротевшая шляпа.

– Граф, оставьте ваши фокусы. Мне тоже хочется бросить в вас арбалетом, но это выглядит забавой, недостойной взрослых противников.

Охотник вынул из-за спины еще пять кинжалов, метательный нож, кортик и стилет и демонстративно сложил оружие на землю.

– Только предупреждаю, уважаемый, я неплохо боксирую, – в следующую секунду вампир появился прямо перед Дарком и залепил ему точный хук слева.

В тот же момент плащ упал с его плеч и рассыпался по поляне черными паучками, которые поспешили убраться прочь.

– Так он не промокнет, – Влад с удовольствием отметил на лице соперника признаки зависти.

Над поляной, выбранной полем боя, тучи перестали сдерживаться и разразились полноценным ливнем вместо вялого снега. Управление погодой входило в число приятных сторон статуса высшего вампира. А дождь как нельзя лучше подходил его нынешнему настроению.

Мигом вымокший Охотник отразил следующий удар и попытался правой рукой заехать Графу по лицу. Влад резко дернул носом, спасая его от агрессии.

– Кошмар! – выкрикнул Дарк, входя в раж. – Да у вас нос сам по себе. Это от ветхости?

Пока вампир переваривал критику, Охотник быстро повторил маневр. На этот раз носу от наступательной операции отвертеться не удалось. Граф на шаг отступил и отчаянно захрюкал, будто больной насморком носорог. Ответный хук справа тоже прошел блистательно.

Охотник поначалу согнулся, но, сжав зубы, снова пошел в атаку. Ребром ладони он резко ударил Графа по шее. Влад рыкнул и пригнулся к земле, попутно сбив Дарка с ног взмахом левой руки. Тот рухнул на землю, но успел ухватиться за сапог на ненавистной ноге и свалить за собой и Графа.

Растеряв остатки аристократичности в пылу драки, вампир покатился по траве вместе с Охотником, пиная его коленями и норовя дотянуться до шеи. Дарк нащупал ворот камзола и, пользуясь им как удавкой, попробовал припечатать Влада к земле. Раздался треск рвущейся ткани. Противники покатились дальше, воротник остался мокнуть под дождем.

– Любимый камзол, – только и успел возопить Граф, на крутом вираже отрывая Дарку рукав.

Одной рукой мужчина схватил вампира за штанину, а другой отчаянно затряс в тщетной попытке избавиться от оторванного рукава. Вовремя заметил налитые кровью глаза Графа и его опускающуюся голову. Постарался уклониться от предназначенного ему удара, но не успел.

– Глядите-ка, – развеселился противник, – в былые времена я таким ударом быка сваливал, а этот только слегка ориентацию потерял.

– Зачем вы били быков головой? – через силу улыбнулся Охотник, у которого уже болело все, что только можно. – И не надо меня недооценивать. Моя ориентация по-прежнему при мне, что бы вы там не хотели себе думать.

Резко рванувшись и оттолкнув вампира, он откатился в сторону и поднялся на ноги. Граф растаял серебристым туманом. Но только для того, чтобы появиться позади Охотника и, приподняв его над землей, начать основательно душить.

Вцепившись противнику в руки, наемник попытался высвободиться. Хватка у вампира была железной. Тогда Дарк брыкнул наугад назад. Соперник непроизвольно попятился, и ноги Охотника коснулись земли. Он сразу с силой оттолкнулся от обретенной опоры, вкладывая в движение весь свой вес. Более тяжелая весовая категория сработала отлично. Дарку удалось свалить соперника. Более того, он приземлился на него сверху и мстительно ткнул вампира локтями в живот.

«Это уже выходит за всякие рамки дозволенного», – подумал Влад, спихивая с себя потную тушу. Некоторое время оба воина лежали на земле, а потом одновременно вскочили.

Как ни странно, противнику удалось основательно потрепать высшего вампира. Вот что значит драться почти честно.

Настал момент воспользоваться чужими эффектными приемами. Собравшись с мыслями после достаточно болезненного удара, Граф врезал Дарку по носу.

Подавившись от неожиданности, тот одной рукой схватился за переносицу, а другой с оттяжкой дал вампиру в глаз. Лицо Охотника светилось ликованием в предвкушении фингала на ненавистной физиономии.

Синяк появиться и правда не замедлил. Из-за ускоренной регенерации свежие ссадины у вампиров проявлялись моментально. Влад теперь светил фонарем под левым глазом.

Рявкнув от злости, Граф двинул в контратаку. Подкрался на расстояние удара и изо всех сил лягнул противника по коленной чашечке. Дарк непроизвольно подогнул ногу и остался в позе аиста. Несколько секунд он сверлил вампира взглядом, а потом, осатанев от злости и боли, ринулся вперед, нанося удары обеими руками с бешеной скоростью. Уворачиваясь, Влад схватил Охотника за уши и с силой потянул к земле, но поскользнулся на мокрой траве и выпустил соперника. Расстройство координации породило мысль, что на сегодня боевых действий, пожалуй, достаточно.

Дарк выпрямился, переводя дух. Смотрящий вбок кончик носа покалывало ритмичными ударами пульса.

– Ну и? – осведомился он у взлохмаченной твари, созерцая такую же деформацию носа и синяк под глазом.

– Ну и, – в тон ему повторил вампир, стараясь восстановить дыхание. – Предлагаю на сегодня покончить с этим.

– Поддерживаю, – сквозь зубы выдавил Охотник и совершил свой финальный маневр.

Шляпа удачно лежала у самых ног Графа. Прыжок – и вот Дарк выхватывает изнутри черную коробочку. Нажать сбоку, щелчок, теперь плотно прижать к телу. Да хоть к той же ноге, чуть выше пижонского сапога…

В голове у Влада сверкнули синие молнии и грянул гром, какого он никогда раньше не слышал. Деревья, небо и земля причудливо кувыркнулись и замельтешили, словно утратили понятие о том, где им следует быть. Удара о землю вампир не почувствовал. Тело одеревенело до такой степени, что казалось чужим. Совершенно обессиленный, Граф лежал в кустах и наблюдал за тем, как над ним светлеет небо и прекращает идти дождь. Удерживать заслоняющую солнце облачность с каждой секундой становилось все труднее.

Противник прихромал полюбоваться на его гибель. Влад хотел сказать ему что-нибудь ехидное на прощание, но губы только шлепали, будто забыли, как произносить нормальные звуки. Давай уже, добивай! Только бы Вррык не полез к нему, лохматая скотина. Мал еще, глупый. Отца так и не нашел. Медальон вон поддельный на шее таскает, дурак, в кожаном мешочке. Не теряет надежды.

Охотник склонился, держа в вытянутой руке свое страшное оружие. На этот раз он целил вампиру в лоб.

Глава 4

От самой опушки Анна шла по лесу следом за белым кроликом. Милый пушистик трогательно поджимал в прыжке задние лапки и смешно подрагивал хвостиком, похожим на меховую бусину. Такие невинные существа всегда привлекают внимание нечисти. Вряд ли стоило надеяться, что из кустов на кролика выскочит сам Граф. Зато на такого живца можно поймать кого-нибудь сведущего в здешней топографии.

В купленной в Куртя-де-Арджеш карте Анна так ничего и не поняла. Компаса у нее с собой не было, солнце пряталось за тучами, а мох на местных деревьях рос пятнами по всей окружности ствола. И как тут сориентироваться и найти помеченный черепом замок? Не идти же в самом деле по протоптанной дороге прямо в когти к высшему вампиру. А для обходного маневра нужен проводник.

Кролик присел на задние лапки и поднял уши восклицательными знаками. Неподалеку послышались человеческие голоса.

– Говорю тебе, не видел я, что это было. Уснул под кустом и утратил нить повествования. Только когда ты меня в бок стал пихать, тогда и пришел в себя. То есть проснулся. Даже не понял, как именно ты его уконтропупил.

– Спокойно спал, когда там полыхнуло на пол-леса? Лежа на спине, прикрыв брюхо хвостом и распластав уши? Сознайся лучше, что прятался в кустах от Охотника.

– Пф, скажешь тоже! Да я бы руку ему отгрыз вместе с чертовой волшебной коробкой! Если бы не спал.

– Болтун.

– Зануда хвостатый.

– Это я-то хвостатый?

– А кто же? Не я первым делом после боя собираю волосы в хвостик и перевязываю их атласной лентой. И это мы еще не дошли до вопроса, зачем ты таскаешь с собой запасную ленту.

Неужели здесь можно встретить людей?

Торговец зельями рассказывал ей, что после слухов о последних зверствах хозяина замка люди стали огибать лес дальше, чем обычно. В зону отчуждения едва не попал сам Куртя-де-Арджеш. Хорошо, что тамошний лавочник по имени Григор вовремя увеличил поставки защитных амулетов. Местные жители и без того давно ими запаслись. Приезжим, кому надо было проехать окраиной леса в Трансильванию, приходилось сложнее. Теперь они решались двинуться в путь, только превратив повозку в подобие передвижного балагана. Анна фыркнула, вспомнив увиденную ею почтовую карету. Окна и двери увивали вязанки чеснока и ветки шиповника, на крыше под разными углами торчало несколько распятий. От кучера же разило таким резким духом, что впору падать замертво не только вампиру, но и всем не лишенным обоняния существам в пределах видимости.

Собеседники тем временем приближались.

– Я расстраиваюсь? Вся жизнь промелькнула перед глазами. Возможно, тебе свою вспомнить – что хвостом махнуть. А у меня от пережитой заново войны с турками проснулась память о безвременно почивших родственниках. Это, знаешь ли, вгоняет в меланхолию.

– Начни писать стихи, – последовал вкрадчивый ответ. – Некоторые, правда, утверждают, что поэзия есть памятник, в котором запечатлены лучшие и счастливейшие мгновения самых лучших и счастливейших умов. Но что мешает придать стихотворным строкам форму твоего нечеловеческого страдания?

Последние слова убедили, что ей посчастливилось встретить вполне благовоспитанных путешественников. Один голос, более низкий, сильно грассировал и, судя по нечетко выговариваемым словам, принадлежал иностранцу. Второй – бархатный, ласкающий слух баритон – вызывал безотчетное чувство доверия. Звучание его расслабляло и успокаивало. Анна вспомнила тяготы последних дней, и ей отчаянно захотелось отдать судьбу в руки этого незнакомца.

Хватит! Сделала все, что могла, набегалась по лесу, замерзла и вымокла. На сегодня подвиги окончены. Тем более что есть возможность переложить заботу о дальнейшем маршруте на сильные мужские плечи.

Виски после битвы на поляне Графу сдавливало так, точно череп вдруг стал ему не по размеру. Трепотня Вррыка спокойствия не прибавляла.

– А если употребишь достаточное количество многоточий и восклицательных знаков, сможешь не только отобразить всю скорбь, но и в должной мере выразить гнев и презрение человечеству, – не успокаивался разболтавшийся оборотень. – Начни для тренировки вон с того бука. Слышал, описание природы дается начинающим поэтам сложнее прочего.

Как раз у упомянутого бука в форме гнутого трезубца нахлынуло сильное беспокойство. Поблизости находился еще один человек, однако не это стало причиной внезапно накатившей слабости. За четыре века сосуществования с людьми Влад научился владеть собой. Он давно перестал мечтать о теплокровном деликатесе, хотя текущая в людских жилах ароматная жидкость по-прежнему могла опьянить его сильнее самого крепкого вина. Но сейчас в воздухе витало нечто куда более волнующее. Неземное благоухание мутило голову и будило воспоминания о давно ушедшей молодости. Погружаться в такие глубины далекого от аристократизма порочного подсознания было опасно.

– Чувствуешь нечто особенное? – прервал Граф дискутировавшего с самим собой оборотня.

– Пожалуй, ощущаю некоторое амбре. – Вррык звучно втянул крапчатым носом воздух и вынес вердикт: – Воняет гадостно, если ты об этом. Экое скотство – смешивать дорогой мужской парфюм с дрянным непонятным запахом. Чего мужик, интересно, хотел добиться?.. Пардон, ошибся. Между деревьев виднеется сам обладатель сего «дивного» аромата, и на мужика он не тянет.

– Посиди тут пока и не высовывайся, – Граф хотел разобраться в собственных ощущениях без свидетелей. Или, по крайней мере, без их комментариев.

– Как скажешь, – волк редко проявлял покладистость, зато умел точно выбрать нужный момент. – Если вдруг кинется или достанет шкатулку какую из-за подвязки, кричи, не стесняйся. Так и быть, сейчас спать не буду. Обеспечу поддержку с тыла.

Девушка с подозрением таращилась в сторону кустов, за которыми засели заговорщики. Чтобы получше рассмотреть незнакомку, Влад серебристым туманом обтек поляну и вышел с противоположной стороны. Как странно она двигается! Словно пытается подражать грубым повадкам мужчин, хотя мужественность в ней напрочь отсутствует.

На открытом пространстве пахло не просто человеком. И не только мускусом мужского парфюма. Что это? Сахарное печенье и еще нечто отдаленно знакомое – чуть терпкое, с привкусом соли на губах. Почти забытое. Не кровь, нет. Перед глазами возникла молочная спираль раковины, которую ему как-то притащил Вррык. Давно просохшая от морской воды, она сохранила кристаллики соли и несколько скрученных темно-зеленых стеблей… Точно, водоросли! Она пахнет печеньем и морскими водорослями. А в голове нарастает шум прибоя.

Он унесся бы мыслями и дальше, если бы девушка не обернулась на звук его хриплого дыхания. Недоумение в прелестных карих глазах сменилось испугом. Не ожидала, что к ней можно подкрасться столь незаметно, но тут же собралась. Роскошные пухлые губы сложились в вежливую улыбку.

– Простите, я вас не заметила. Слышала разговор, но отвлеклась и не увидела, как вы подошли. Мне кажется, в кустах сидит какой-то зверь. Порой там мелькает рыжая шерсть и сверкают зеленые глаза.

Смысл произнесенных слов он уловил с трудом. Граф напрочь забыл, что на том самом месте оставил спутника, и готов был уничтожить любого, на кого укажет ароматный пальчик.

Впечатление на женщин следовало, однако, производить не силой, а обходительностью.

– Добрый вечер, – на самом деле Влад сильно сомневался, вечер сейчас или день, настолько одурманивал ее запах. – Милая леди заблудилась? Могу я предложить услуги проводника?

В голове последняя фраза продолжилась словами «до ближайшего укромного местечка», но Граф только нервно сморгнул и украдкой облизнул пересохшие губы.

Лицо девушки отразило сомнение. Мягкая ткань ее белой рубашки, тонкий бархат мужского дорожного костюма и тщательно выделанная кожа сапог наводили на мысль о дворянском происхождении. Таких с детства учат не заговаривать с незнакомцами. Впрочем, им также не дают в руки оружие и не отпускают одних гулять в сторону логова высшего вампира. А как ей идет пара пистолетов за поясом!..

Когда Влад столбом застыл позади девицы, Вррык поначалу не удивился. Тревога зародилась чуть позже, при взгляде на хищно раздутые ноздри вампира и его расширенные зрачки. Графа буквально трясло от возбуждения, только что клыки во рту не отрастил. Не может быть, чтобы он неожиданно решил сменить рацион. Или на него так подействовало страшное оружие Охотника? Что вообще здесь происходит?

В момент, когда волк пришел в себя после схватки на поляне, Влад выглядел потрепанным, но живым. Вррык не соврал, утверждая, что не видел, чем все закончилось. Он свалился в обморок почти сразу после синей вспышки. Как только осознал, что сильнейшее из существ, каких он когда-либо знал, тряпкой валяется на земле и не может пошевелиться.

Стыдно вспомнить, как не слушались лапы, пока он поднимался. Совладать с собой помогла только серия отборных ругательств. И лишь потом он понял, что бранные слова несутся не в мозгу, а откуда-то сверху. Волк задрал голову и прикусил язык от изумления. Заковыристую ругань производил на свет Охотник, который почему-то сидел на нижней ветке сосны. Глаза его были закрыты, а рот не умолкал ни на миг, обогащая обитателей леса новыми гранями ненормативной лексики. Облюбованную мужчиной ветку и землю разделяло никак не меньше четырех метров.

К сосне, прихрамывая, подошел Граф и постучал по стволу, привлекая внимание сидящего наверху человека:

– Откланиваюсь, ибо меня ждут приготовления к грандиозному празднику. Вам повезло, что я не приветствую убийства, а потому вынужден оставить вас в живых. Будет время, заходите. Сатисфакция – дело серьезное, готов соответствовать.

Пошли, Вррык, – бросил вампир в сторону застывшего под деревом оборотня.

– А? Что, вы уже закончили? – Волк наконец совладал с непослушными лапами и теперь потягивался, разминая их. – Признаться, я проспал самое интересное. Впрочем, судя по твоему наряду и прекрасному, хотя и бледнеющему на глазах фингалу, претендент оказался чуть покрепче предшественников.

Граф осмотрел разодранный камзол и поморщился. Не иначе представил собственный внешний вид со стороны.

– Терпеть не могу беспорядок в костюме.

– Да уж, если бы недруги знали, как сильно можно растравить высшего вампира небрежным отношением к предметам его гардероба… Давно бы воспользовались твоей причудой. Побросали бы гнилые вязанки чеснока и позеленевшие от времени кинжалы, переключились бы на плащ. Минута наблюдения за тем, как очередной ухарь кромсает дорогой сердцу кусок ткани, – и ты бы извелся сам. Безо всякой посторонней помощи.

Если Вррык нервничал, его тянуло болтать больше обычного. Этот раз не стал исключением. Он даже обнаглел до того, что посоветовал едва выжившему Владу заняться рифмоплетством. И хотя многое в произошедшем оставалось по-прежнему непонятным, самого его почти отпустило. Как вдруг появилась странная девица, и Граф впал в прострацию.

Тут-то и выяснилось, что волноваться следовало не за себя. С катушек слетел Влад. Если сейчас он прикусит маячащую перед ним белую шейку, охота на нечисть возобновится с новой силой. Натянутость отношений с местными заметна и при полном отсутствии жертв. Что же будет, когда кровь на самом деле прольется?

Влад уже не таращился голодным сычом на незнакомку, а вступил с ней в галантную беседу. Смотреть на его великосветские ухватки было неприятно. Да и обладательница тугих каштановых кудрей, кажется, начинала вестись на его обаяние. Вон и глазками томно поводит, и улыбается ласково, и пальцами поигрывает с воротом и без того открытой блузки. Запах настороженности больше не чувствуется. Сплошное доверие под шлейфом мужских духов и непонятной вонючей дряни.

Воздействовать на ситуацию Вррык начал с покашливания. Незнакомка подпрыгнула, а съехавший с катушек Граф не повел и бровью. Знай себе лыбится, бледная рожа.

– Шпионишь, косматый?

Теперь настала очередь Вррыка подпрыгивать от неожиданности. Сбоку сидел белый кролик и постукивал по земле задними лапками.

– Здорово, Резец, – кивнул оборотень. – А ты чего тут забыл?

– Играл роль приманки, да вот сорвалось дело, – кролик при разговоре подергивал верхней губой, обнажая ровные зубки.

Вррык вздрогнул при виде белых резцов.

– Валил бы ты отсюда. И дружкам своим из ирландской банды то же посоветуй. Знаешь, Граф терпеть не может, когда в его лесу охотятся на людей.

– Так она же не местная! – задохнулся от возмущения кролик.

– Слушай, Резец, не зли меня! Если Влад вырвет тебе зубы, вмиг лишишься звучного прозвища. Будешь Жевун. В лучшем случае. А то ведь ненароком – Шепелявый. Семья тебя засмеет, жертвы бояться перестанут.

– Ладно-ладно, – задние лапы заработали ритмичнее. – А еще говорят, что оборотень оборотня всегда поймет.

– Да какой из тебя оборотень? Думаешь, пристрастился к оборотному зелью, так сразу в зайчики подался? Красную шапку-то где потерял? Думал, вам без них нельзя. Принадлежность к клану, верность традициям, все дела.

– На уши плохо натягивается, – огрызнулся кролик. – Братство проголосовало и решило отпускать меня на дело без колпака. Так и для конспирации полезнее. Пушистик в красной шапке настораживает чуть больше, чем нужно для наших целей… Пойду я, однако. Ночь Безухих Неудачников, как-никак. Ох, много ушей сегодня будет отгрызено! Тем более если хозяин оплачивает веселье.

Кролик насмешливо задергал усами, но волк махнул на него лапой и вернулся к слежке за парочкой на поляне.