Текст книги "Смерть и богатство в одном флаконе. Иронический детектив"

Глава 10

В понедельник в полдесятого зазвонил мобильный телефон. Ну почему нельзя придумать такой мобильный телефон, чтобы он мог улавливать ритмы хозяйки. Если хозяйка спит, то мобильник или не звонит вовсе, или звонит тихо и ненавязчиво, как бы мурлыкая. Я потянулась за телефоном. Звонил Имант.

– Привет, Имант, – поздоровалась я.

– Привет, приеду через десять минут, просыпайся и одевайся, до связи, – скомандовал Имант.

Придется вставать. За окном раздалась сирена. Что еще стряслось? Пожарная? Скорая? Полиция? Я кинулась к окну. Во двор въехали две полицейские машины, но проехали мимо моего подъезда. Что еще случилось? Могла бы выйти посмотреть, но сейчас придет Имант, надо бы сварить кофе. Я предпочитаю молотый кофе, а не растворимый. Конечно, растворимый кофе готовить намного проще, но я как-то стала размышлять: кофейное зерно в воде не растворяется, молотое кофейное зерно также не растворяется в воде, а вот растворимый кофе можно залить теплой водой, помешать, выпить и на чашке почти не останется следов напитка. Позже встретила подругу, она работает инженером-технологом пищевого производства. Я поделилась с ней своими размышлениями, и она их одобрила. Сказала, что, если растворимый кофе залить крутым кипятком, то кипяток усилит вкус искусственного ароматизатора, который добавляют в растворимый кофе и от этого он больше пахнет химией, чем кофе. Теперь я стараюсь пить только натуральный кофе. Как только кофе сварился, в дверь позвонили. На пороге стоял Имант. Вид у него был растерянный.

– Убит часовщик, – сухо произнес Имант.

– Ой, – вскрикнула я и прикрыла ладонью рот.

– Ты его знала? – настороженно спросил Имант.

– Нет, то есть да, в общем, я ему отнесла в ремонт бабушкины часы, – ответила я, понимая, что с каждым днем пребывания в Санкт-Петербурге все больше и больше сваливается приключений на мою филейную часть.

– Сейчас в часовой мастерской работают коллеги, позже сходим за бабушкиными часами, – тихо произнес Имант.

– Пойдем, попьем кофе, – предложила я.

Имат прошел на кухню и начал рассказывать о том, что узнал.

– Что касается взлома твоей квартиры… В общем, следствие ведет Портянкин, внук паркетного генерала Погонова, в квартире найдены отпечатки трех человек: твои, Зинаиды и чьи-то еще. Полагаю, это отпечатки твоей бабушки, но информация о том, что в квартире проживает бабушка, нигде не зафиксирована. С твоих слов записано, что в квартире ничего не пропало. Скорее всего, пробьют по картотеке пальчики твоей бабушки, никого по ним не найдут, ущерба от взлома нет. Что интересно, Портянкин не опросил соседей. Даже не вызвал наряд с собакой, вдруг она взяла бы след. Думаю, дело закроют в ближайшее время. У меня сложилось впечатление, что он дело вел так, чтобы его поскорее закрыть.

– Ты говоришь, что нет ущерба? А замок? Кто знает, может что украли, я давно не была у бабушки, – возразила я. – Портянкин Зинаиду допрашивал?

– Нет, в материалах дела есть только ее пальчики, как периодически бывающей в этой квартире. А опрашивать надо было соседей, старушек на улице, может, кто что-нибудь видел? – ответил Имант.

– Понятно, а девушка с Утюгасси-Пылесосси есть в деле? – поинтересовалась я.

– Ты о ней следователю рассказывала? – спросил Имант.

– Нет, я растерялась, – ответила я, – если бы он спросил, подозреваю ли я кого-то, или было ли что-то перед ограблением подозрительное, я бы рассказала о незнакомке.

– У тебя куда больше шансов раскрыть это дело, чем у Портянкина, – твердо сказал Имант.

– Может, мне стать частным детективом? – мечтательно произнесла я.

А что? Было бы прикольно, вернувшись в Москву, на вопрос учеников, что я делала на каникулах честно ответить: «работала частным детективом в бандитском Петербурге».

– Ты, математичка, частный детектив? – рассмеялся Имант.

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Кстати, я изучала логику, а в математике есть дедуктивный метод, – стала защищаться я.

– Ну да, – иронично произнес Имант, – поймаешь грабителя и свяжешь его двойным интегралом.

– Смейся-смейся, – наливая добавку кофе, произнесла я, – а что с наркотой?

– Тебе, Ирина, дали наркотик, героин высшего качества, дело опасное, к оптике не подходи на пушечный выстрел, – сказал Имант.

– Хорошо, – пообещала я, – мне бы со своим ограблением разобраться.

Имант протянул руку к вазе, отодвинул пончик и взял сахарную булочку. Наверное, только американские полицейские предпочитают пончики.

– Героин, который мне сунули, скорее всего, украли из больницы? – поинтересовалась я.

– Нет, – твердо сказал Имант, – героин не используют в медицине, официально его не производят и не продают даже для исследовательских целей. Вторая стадия наркотического пристрастия к героину возникает уже через месяц.

– Ясно, героин не шутка, а с часовщиком что? – поинтересовалась я.

– Часовщика убили рано утром, видно, что что-то искали, – сухо произнес Имант, допивая кофе.

– Мои часы не украли? – спросила я, ощущая холодок в пятках.

– Через час я за тобой заеду, вместе посмотрим, – вставая со стула, сказал Имант.

Я проводила Иманта до двери. Надо бы отвлечься. У бабушки в шкафу полно книг, но, как назло, не было ни одного детектива.

Глава 11

В дверь позвонили, наверное, Имант что-то забыл. Я открыла входную дверь, даже не посмотрев в глазок. С лестничной площадки наверху доносился крик старушки:

– Ироды, чего наделали-то? Безмозглые сантехники!

На пороге моей квартиры стояли два сантехника.

– В вашем подъезде идет плановая замена унитазов, – произнес тот, что был постарше.

Счастье-то, какое, подумала я.

– Подождите, – попросила я и поднялась наверх.

– Здравствуйте, я внучка Прасковьи Ивановны, соседки снизу, можно к вам? – спросила я.

– Заходи, заходи, – сказала старушка спокойнее, открывая шире дверь.

Я прошла в ее квартиру. Сразу было видно, из какой эпохи в этой квартире живет человек. В прихожей стояло кресло советских времен. Через весь коридор была постелена красная дорожка с зелеными полосами по краям. В углу стояла механическая щетка-пылесос.

– Проходи, чувяки не снимай, – произнесла старушка. Голос ее стал еще более спокойным.

На стене висели фотографии времен второй мировой войны. Судя по всему, войну она встретила ребенком. На одной фотографии был сфотографирован отряд, состоявший из одних мужчин, а с края стояла девочка, на вид, лет десять или двенадцать, с санитарной сумкой. На другой фотографии был запечатлен боец с перевязанной рукой, сидевший на подбитом немецком танке, а рядом с ним стояла девочка-санитарка.

– Это я, в молодости, – промолвила старушка.

– Что у вас приключилось с сантехниками? – спросила я.

– Пойдем, покажу туалет, – ответила старушка и пошла по коридору.

Планировка квартиры моей бабушки и квартиры соседки сверху одинаковая. Совмещенные туалет и ванна. Мы подошли к санузлу. Старушка открыла дверь. Унитаз был установлен таким образом, что, чтобы подойти к ванне, его нужно было перешагнуть. А если в санузле возникала необходимость воспользоваться непосредственно унитазом, то без навыка езды на мужском велосипеде было не обойтись.

– Все ясно, – сказала я соседке, вернусь через десять минут.

Я быстро спустилась по лестнице. У двери квартиры меня ждали сантехники. Раньше сантехники приходили с пьяными рожами, но договориться с ними можно было всегда, особенно, если имелась в наличии водка. Много лет назад к моей знакомой приходила бригада сантехников. Они ничего не сделали, просто посмотрели на трубу, сказали, что тут нужен сварщик и развели руками. А уходя, увидели на кухне селедочку с лучком. Один сантехник чуть ли не взмолился: «женщина, дайте нам с собой чуть-чуть селедочки, ну пожалуйста». Моя знакомая не растерялась, сказала, если прямо сейчас почините кран, я вам всю тарелку отдам. Знакомая знала, что для замены водопроводного крана сварщик не нужен. Тот, кто просил селедку, посмотрел жалостливым взглядом на напарника и спросил: «починим»? Но более трезвый напарник ответил: «нет времени». Вот такие бывают сантехники. В моем случае они были трезвыми, но с очень наглыми физиономиями.

– Вы у меня также поставите унитаз? – спросила я.

– А как иначе? Какой длины нам дали трубы, такие и ставим, – ответил сантехник постарше.

Наверное, это был бригадир.

– Давайте поспорим, что новый унитаз нельзя поставить на место старого, – предложила я.

– Чего? – не понял бригадир.

– Я предлагаю поспорить на две тысячи рублей, что новый унитаз нельзя поставить иначе, как вы поставили у соседки, – начала объяснять я.

– И? – тупо переспросил бригадир, у которого в голове было пусто, как в сливном бачке унитаза на складе в строительном магазине.

– Если унитаз можно установить так, чтобы, заходя в ванну, мне не пришлось бы его переступать, я проиграла, и вы получаете две тысячи рублей. Если вы ставите унитаз как у соседки сверху, вы платите мне две тысячи рублей, – пояснила я для особо одаренных.

– Мы согласны, – хором отозвалась бригада.

– Отлично, – обрадовалась я.

Пока бригада сражалась за качество выполняемой работы, я поднялась к соседке и позвонила в дверной звонок.

Соседка открыла дверь.

– Я не представилась, Татьяна, – произнесла соседка.

– А я Ирина, – представилась я, – как Ваше отчество?

– Можно без отчества, просто Татьяна, – ответила соседка, – отчество старит.

Да, мы женщины, любим молодиться и ничего с нами не поделать.

– Насчет унитаза не расстраивайтесь, – сказала я, – работу переделают, оставайтесь дома.

– Ой, спасибо, солнышко, – обрадовалась Татьяна.

Недавно смотрела по телевизору передачу, как ухаживают за ветеранами в каком-то социальном учреждении Германии. Утром грудастая медсестра приносит на подносе горячий кофе, булочки, несколько кусочков колбасы и мяса, куриное яйцо и йогурт. А у нас для ветерана даже унитаз не могут нормально поставить.

– Хочешь чай? – предложила Татьяна.

– В другой раз, – отказалась я, – пойду контролировать сантехников.

– Это правильно, – кивнула Татьяна, – такую публику без присмотра оставлять нельзя.

Я вернулась в квартиру бабушки. Как искать грабителя? В голову ничего не приходило. Агата Кристи придумывала сюжеты во время мытья посуды. Может и мне придет дельная мысль во время исполнения этого многовекового ритуала? Перемыла всю посуду, но, ни одна мысль в голову так и не пришла. Я села у окна и стала наблюдать за двором. По дороге шел мальчик с собакой, в песочнице играли малыши. На скамейке у подъезда соседнего дома сидела старушка в клетчатом пальто. К ней подошла кошечка и стала тереться об ее ноги. Во двор въехал автомобиль и остановился около старушки. Из машины вышел какой-то длинный белобрысый парень и стал что-то искать в карманах куртки. В этот момент кошечка запрыгнула на капот машины. Наверное, она знала, что капот автомобиля нагрет. Вот умное создание! Из машины вышла толстая некрасивая женщина и крикнула:

– Артур, прогони это животное с моей машины.

Форточка была слегка приоткрыта, поэтому я смогла услышать эти слова. Я удивилась, ведь женщина вышла из автомобиля с правой, для меня, стороны, значит она водитель. А что ищет в своих карманах Артур? Может быть ключи от автомобиля? Жена водит, а мужу позволяется закрывать и открывать двери автомобиля?

– Да ладно, Настя, – крикнул Артур, – пусть сидит.

– Да? А если поцарапает краску? – громко возмутилась Настя.

Я удивилась, зачем они кричат, если стоят в двух шагах друг от друга? Наверное, у них так принято в семье? И семья ли это?

Молодой человек подошел к капоту и грубо скинул кошку с автомобиля. Наконец-то он нашел в кармане ключи, и запер двери автомобиля при помощи брелка. Парочка вошла в подъезд. Кошечка подошла к старушке сидящей на скамейке и запрыгнула к ней на колени. Старушка погладила кошечку и что-то пробормотала под нос. Вдруг кошка спрыгнула с колен, независимой, явно женской походкой подошла к автомобилю, вновь запрыгнула на капот и заняла характерную позу, которую принимают кошки во время удовлетворения своих туалетных нужд. Оставив на капоте и лобовом стекле часть переваренной пищи, кошечка элегантно спрыгнула с автомобиля и пристроилась на коленях старушки.

– Вот молодец! – воскликнула я, проявляя женскую солидарность.

Старушка несколько раз погладила кошечку. Видать, ей тоже понравилась кошачья месть. Да, нас, женщин, обижать нельзя.

– Хозяйка, у тебя герметик есть? – раздался голос из санузла.

Ну конечно, на всякий случай, каждая женщина имеет на кухне герметик!

– Расходные материалы включены в наше пари, – ответила я.

– Букса, сходи в машину за герметиком, – попросил тот же голос.

– Хорошо, Сифон, – ответил другой голос.

Тот, что был моложе, трусцой побежал к входной двери.

– Имена у вас странные, – зайдя для контроля в санузел, произнесла я.

– Чего странного? – удивился тот, что постарше, – его вызвали починить кран, а он пришел с одним разводным ключом.

Сантехник рассказал историю, как его коллегу вызвали устранить течь в кране. Нужно было заменить кран-буксу, а он с собой запчастей не носит. Стал спрашивать, нет ли у хозяйки запасной кран-буксы. Хозяйка ответила, что у нее квартира, а не склад сантехнических деталей. Это чудо стало спорить, мол, каждая умелая хозяйка должна хранить в кладовке старый кран, на всякий случай. А хозяйка, между прочим, работала начальником отдела коммунального хозяйства при мэрии. Утром в нашу контору позвонили из администрации города, а после обеда уже было внеплановое производственное собрание, на котором начальник ЖЭУ пропесочил и начальника участка, и мастера, и лично этого горемыку. Вот он теперь и ходит с прозвищем Букса.

Удивительно, ведь историю, которую рассказал этот сантехник, можно было применить и к нему. Пришел ставить унитаз, а герметик с собой не взял. Все сантехники одинаковые, я даже не стала спрашивать, почему напарник назвал его Сифоном.

Я вернулась на кухню, уж очень хотелось посмотреть финал ситуации с автомобилем и кошкой. Вскоре из подъезда появилась парочка.

– Артур, – как резаная, завопила Настя, – смотри!

– Ну и чо? – гаркнул в ответ Артур.

– На капот посмотри, там насрано! – завопила его спутница.

– Ща уберу, – произнес ее кавалер.

Тем временем старушка достала из пакета вязание и закрыла им кошечку. Кошечка сделала вид, что она ни при чем.

Артур взял палку и стал пытаться подцепить кошачий автограф, но из-за неуклюжести еще больше запачкал лобовое стекло.

– Урод, – проголосила Настя, – испортил мне машину.

– Можно съездить на автомойку, – огрызнулся Артур.

– Щас я, – гаркнула Настя и с грацией беременного бегемота залезла в автомобиль.

Через секунду заработали дворники, продолжая размазывать кошачьи экскременты по всему лобовому стеклу.

– Урод! – завизжала Настя, – испортил мне машину.

Странная парочка, что их может связывать? Обычно, когда люди не любят друг друга, но живут вместе, их, как правило, связывает материальный интерес.

– Это не твоя машина, – еще сильней повысил голос Артур, – мне ее мама и бабушка купили на день рождения.

Да уж, ну и детина, как сказали в одной советской комедии, этот детина вовсе не мужчина. Артур сел в автомобиль и вскоре скандальная парочка покинула тихий двор.

От скуки я стала протирать пыль на подоконнике. Во дворе больше ничего интересного не происходило.

* * *

– Хозяйка, иди, принимай работу, – раздался голос сантехника.

Войдя в сантехнический узел, я была поражена. Новый унитаз стоял на месте старого, пройти к ванне или сеть на унитаз можно было без акробатической подготовки. Ведь могут сантехники работать, когда захотят. Я молча протянула им две тысячных купюры. Бригадир своей махонькой ручкой потянулся к купюрам, словно Карлсон к банке варенья. Взяв две купюры, будто барышня взяла букет цветов, бригадир протянул мне свою визитку. Я прочла «Астапчук Виталий Викторович, сантехник высшей категории», а выше девиз «От водоснабжения до водоотведения, европейское качество». Ниже был указан телефон. От такой визитки я чуть было не села на только что установленное жизненно важное в любом мегаполисе устройство из шести букв. Я вынула из кармана еще две тысячи рублей.

– Спорим на две тысячи, что у соседки сверху нельзя переставить унитаз так, как у меня? – предложила я им.

– Считай, что ты проиграла, пошли, Букса, – бодро сказал бригадир и удалился на свершение нового сантехнического подвига.

* * *

Интересно, каково происхождение слова«унитаз»? Это унифицированный таз? Если унифицированный, то до какой степени? Ксерокс придумала фирма «Ксерокс», а унитаз, наверное, придумала фирма «Унитаз». Кстати, у меня есть знакомый, он работает в сервисном центре фирмы «Рикош». Когда я попросила его отксерить пару документов, он ответил: «отксерить не могу, только отрикошить». Он мне объяснил, что в Советский Союз когда-то поступило очень много копировальной техники фирмы «Ксерокс» и, каким-то образом, люди ввели новые слова «отксерить» и «ксерокопировать». Наверное, правильно было бы назвать этот процесс «снятие копии», ну, или по народному, «откопировать», «копировать», ну, или «копернуть». Иначе, потребитель, называя требуемую услугу, бесплатно рекламирует фирму «Ксерокс».

Глава 12

Я вышла из подъезда, Имант говорил, что в день ограбления никто не опросил соседей в подъезде и во дворе. Лучше поздно, чем никогда. На лавочке в сквере еще сидела бабуля с кошечкой. Может она что-то видела?

– Здравствуйте, – вступила я в разговор со старушкой. Я из девятой квартиры.

– Здравствуй, это тебя ограбили-то? – спросила старушка.

Здорово, обрадовалась я. Во-первых, есть общая тема для разговора, а во-вторых, возможно, бабулька что-то видела.

– Да, меня ограбили, была полиция, ведут расследование, – произнесла я, и вовремя закрыла рот, потому что язык хотел еще сказать «колобки».

Ну а как назвать бригаду Портянкина? Нет, они не толстые, просто такие же потешные, как герои мультфильма «Следствие ведут колобки».

– Мою квартиру ограбили, – повторила я, полная надежды на продуктивный разговор, – вы видели в субботу кого-нибудь подозрительного?

– Видела ли я кого-нибудь подозрительного? – переспросила старушка, поглаживая кошечку.

Кошечка посмотрела на меня и слегка прищурилась.

– Был тут один мужчина, он в твой подъезд заходил, на легковой машине приезжал, – ответила старушка.

– Может он в гости к кому то приезжал? – предположила я.

– Когда приезжают в гости, то, выходя из автомобиля, не надевают на руки перчатки, – зашептала старушка.

А бабуля, прямо клад. Все видит, все замечает.

– Ну, а дальше? – торопливо спросила я.

– В подъезде провел минут пять или десять, – чуть подумав, ответила старушка, – а потом вышел из подъезда, снял перчатки, сел в машину и уехал.

– А в руках у него что-то было? – насторожилась я, как собака, которая учуяла след.

– Нет, – твердо произнесла старушка.

– А номер машины Вы, случайно, не запомнили? – с мольбой в голосе спросила я.

– А чего его запоминать-то, номер совпадает с номером моей квартиры – 026, а моя квартира 26 – сразила меня старушка очередной порцией информации.

– Ну, а буквы, буквы какие на номере были? – спросила я, понимая, что появился шанс найти грабителя.

– Вот буквы не помню, – вздохнула старушка.

– Какая на нем была одежда? – поинтересовалась я.

– Серый плащ болонья, черные брюки, черные ботинки и светлая кепка, волосы черные, – окончательно поразила меня бабуля, – перчатки надевал коричневые.

– Рост? – задала я последний вопрос.

– Рост? Среднего роста, – спокойно ответила бабуля и добавила, – еще он хромал на левую ногу.

Знала бы она, что сейчас во мне происходит! Извержение Везувия – просто детский лепет по сравнению с той бурей эмоций, которые закипели во мне. И как полиция прошла мимо такого ценного свидетеля!

– Огромное спасибо, Вы мне очень помогли, – произнесла я, и, как гончая, взявшая след, побежала домой.

Влетев в квартиру, чтобы не забыть, я стала записывать полученную информацию в блокнот.

Дальше я стала размышлять, как найти эту машину? Сколько машин в Санкт-Петербурге с номером 026? А если машина из области? На номере должен быть код региона? Почему его не заметила старушка? Скоро должен подойти Имант. Я начала сервировать стол для чаепития. Моя бабушка всегда грела чай в самоваре, раньше у нее был самовар на углях. Ну разве может самовар сравниться с таким бездушным бытовым прибором, как чайник, а тем более, с пластмассовым электрическим чайником?

В серванте были какие-то конфеты. Бабушка конфеты не очень-то жалует, но, на всякий случай, в серванте стоит вазочка с конфетами. Я посмотрела на них. Похоже, гости-сладкоежки заходят к ней редко – в вазочке лежал советский батончик и ириски «Золотой ключик».

Неожиданно зазвонил телефон.

– Алло, – произнесла я.

– Здравствуй, это Имант. Я через пару минут зайду к тебе с коллегой, хорошо? – раздалось в трубке.

– Давай, жду, ставлю чайник, – обрадовалась я.

Через минуту Имант позвонил в дверь.

– Знакомься, старший лейтенант Громов, ведет дело о часовой мастерской. Пойдем в мастерскую, посмотрим на твои часы, потом попьем чай.

– Гром Олег Вольдемарович, – представился лейтенант, – Имант постоянно мои инициалы присоединяет к фамилии.

– Пойдемте в мастерскую? – предложила я.

Путь к мастерской, в солпровождении двух офицеров полиции, показался значительно длиннее. Я вошла в мастерскую. В стекле, отделявшем часовщика от клиента, виднелось два пулевых отверстия. По ту сторону стойки, на полу, был обведенный мелом силуэт человека. Верхние стеклянные дверцы шкафов, где лежали наручные часы и будильники, были закрыты, грабитель к ним не прикоснулся, не смотря на то, что на самом видном месте лежали часы на золотой цепочке. Нижние деревянные дверцы шкафа были открыты нараспашку. На полу были разбросаны различные предметы, вероятно, их выкинули с нижних полок.

Я внимательно осмотрела мастерскую, постаралась запомнить каждую мелочь.

– Моих часов тут нет, – произнесла я.

– Пойдем пить чай, есть разговор, – кисло сказал Имант.

У лейтенанта Грома зазвонил мобильный. Он взял трубку и что-то стал записывать.

– Идите без меня, – кивнул Гром Иманту, ситуация изменилась.

Ну, думаю, сейчас я Иманта удивлю своими дедуктивными методами. Быстро поднявшись по лестнице, мы вошли на кухню.

– Присаживайся, Имант, – предложила я, – и не обожгись чаем.

Имант сел на стул, взял чашку и начал подносить ее ко рту.