Текст книги "Первая леди американской скульптуры. Луис Невелсон"

Елена Мищенко
Александр Штейнберг

ПЕРВАЯ ЛЕДИ АМЕРИКАНСКОЙ СКУЛЬПТУРЫ
Луис Невелсон (Louise Nevelson)

В 1982 году в торжественной обстановке тогдашний президент Америки Рональд Рейган вручал Золотую медаль искусства – высшую награду, присуждаемую художникам Америки. На этот раз этой высокой чести была удостоена Луис Невелсон – замечательный художник и скульптор, чей высокий талант вывел ее в славную когорту ведущих деятелей культуры Америки.

Она выделялась из ряда творцов, о которых мы писали в предыдущих главах, не только тем, что была красивой эксцентричной женщиной, но и тем, что ее жизнь – это удивительный сплав взлетов и падений, любовных приключений и полнейшей преданности Искусству.

Первая Леди Американской Скульптуры, как ее называли, была нашей современницей. Она ушла из жизни в 1988 году, оставив после себя замечательные произведения.

Невозможно кратко рассказать о том, какова была она, Луис. Прежде всего, это была – ЛИЧНОСТЬ. А человеку, обладающему такой силой воздействия, нелегко живется на свете, даже если он материально независим. Луис Невелсон – выдающийся американский скульптор – родилась в 1899 году, в украинском городе Переяславе. В той, прежней, доамериканской жизни, ее звали Лия Берлявская. Правда, в своем родном городе девочка жила всего-то пять с половиной лет, ибо именно в этом возрасте ее родители Исаак и Минна Берлявские привезли свою дочь в Новый Свет.

Родители – молодые супруги – были хороши собой, полны надежд и оптимизма. Исаак Берлявский родился в 1871 году в Переяславе. Он был младшим из четырнадцати детей, семеро из которых умерли в детстве, став жертвой погромов и эпидемий. Семья Берлявских была известна как надежная торговая фирма, занимающаяся продажей леса.

В эмиграцию собралась большая семья – так было легче поддерживать друг друга, легче выжить. В Америке остались не все – кое-кто из семьи переехал в Канаду. Мать – Минна Левин, была на шесть лет моложе своего супруга. Родилась она в маленьком еврейском местечке на берегу Днепра. Как и другие еврейские местечки, Щусинки состояли из небольших домиков, сосредоточенных вокруг рыночной площади, синагоги и аптеки.

Минна познакомилась со своим будущим мужем Исааком на ярмарке. Она была очень хороша, эта Минна. В семейном архиве бережно хранится письмо от Шолом-Алейхема, который сватался к Минне. Он пишет, что ее лицо «сошло с небес».

После свадьбы молодые переехали в Переяслав, родное местечко Исаака Берлявского. Первый ребенок, сын, родился в начале ноября 1898 года во вторую ночь Ханукки и был назван Нахманом. Дочь появилась на свет Божий менее чем через год, ранней осенью 1899 года. Ей дали имя Лия, дома звали Лейка, Америка дала ей имя Луис.

ИСХОД

После рождения детей молодая мать и не помышляла о далеком путешествии в Америку. Невозможно было себе представить, как можно так: собрать вещи, запаковать чемоданы. А дети? – Как подготовить их к такой перемене, к тому же недавно родился третий ребенок – крошечная Хая. Как можно с ними переплывать океан?

Однако времена в России были чрезвычайно тревожными для евреев – начались погромы в Киеве, Кишиневе, маленьких местечках. Сотни, тысячи евреев были убиты, ранены, маленькие местечки разрушены. Избивали людей, чья вина была лишь в том, что они родились евреями.

Луис Невелсон всегда очень остро воспринимала свое еврейство и создала в пору своего творческого расцвета несколько скульптурных групп. Одну из них – «Погром», огромную стеллу с множеством фигур, она передала в дар Израильскому государственному музею, а вторую – «Кадиш» – Музею иудаизма в Иерусалиме.

В своем письме Луис написала: «Я посвящаю свои работы людям, которые никогда не забудут о своем прошлом. Я слышу голоса погибших, слышу их стоны. Я никогда их не забуду, эта скорбная песнь звучит в моих ушах. Я с ними. Навсегда».

Очевидно, такова судьба, что для каждого еврея наступает скорбный час Исхода. Поэтому, как и тысячи ее сестер, Минна упаковывала чемоданы, собирала детские вещички, белье, теплые вещи, взяла непременную участницу эмиграций в Америку швейную машинку «Зингер» и отправилась в далекое путешествие, в эту незнакомую, непонятную страну – Америку.

Путь был долгим. Сначала в Киев, где надлежало получить паспорта, что было делом сложным. Однако крупная взятка решила вопрос довольно быстро. Евреи с Украины ехали обычным путем: через Австро-Венгерскую границу в Германию, в порту они пересаживались на пароход, который доставлял их в Англию. В Ливерпулле встречал представитель иммиграционной службы, вручал билеты третьего класса и поселял в общежитии в ожидании разрешения на въезд в Америку.

Двенадцать дней длилось путешествие на пароходе из Англии в Америку. Трудный путь с лишениями, беспокойным сном на корабельной палубе, скудной едой и прочими «прелестями». Несмотря на юный возраст, в котором Луис пришлось проделать путешествие из Старого в Новый Свет, в памяти навсегда остались подробности этой эпопеи. Она часто их вспоминала в течение жизни.

28 марта 1905 года семейство Берлявских прибыло в Америку. Их встретил родственник из Бостона, который уже жил здесь несколько лет. Он хорошо говорил по-английски и первым делом перевел их странно звучащие для американского уха имена: Нахмана отныне будут звать Натаном, Лию – Луис, а Хаю – Анна.

ПЕРВЫЕ ШАГИ

Вскоре по прибытии Исаак, под влиянием столь тяжелого путешествия, заболел. Это был психологический надлом. Он лежал в постели месяц, не будучи в состоянии подняться, а Минна вместе с детьми кое-как справлялась с хозяйством.

Первое время она тяжело переживала одиночество, разлуку с родными местами, оторванность от привычной обстановки.

Однако постепенно жизнь налаживалась, Исаак занимался бизнесом, и в доме появились деньги. Минна их тратила на образование детей – они купили пианино, дети учились играть, мать нарядно одевалась и любила наряжать своих детей, которых уже было четверо – в 1906 году родилась младшая дочь, Лилиан.

Отец занялся продажей домов и часто брал Луис в свои служебные поездки. Потом, будучи уже художницей, она говорила, что любовь к архитектуре зародилась в ней с детства, когда вместе с отцом рассматривала старинные особняки, усадьбы. Луис горячо любила отца. Восхищалась его жизнестойкостью, его целеустремленностью, верой в успех. Все эти качества были присущи и ей.

От матери она унаследовала любовь к оригинальным нарядам. В американской прессе, посвященной творчеству Луис Невелсон, всегда отмечался ее изысканный вкус, ее необычные, оригинальные, ни с чем не сравнимые наряды. Во многом чувствовался «русский акцент», – она любила простые ситцевые косынки, которые повязывала на голове на манер крестьянских женщин, вместе с тем сама «сочиняла» наряды из шелка, бархата, кружев. Они всегда поражали всех, кто их видел.

Любовь к искусству, музыке, живописи проявились довольно рано, и она уже в школьные годы неплохо рисовала. Она вообще удивляла окружающих своей необычной экзотичной красотой, своим внутренним артистизмом. Высокая, стройная, она всегда выделялась из толпы. Но, как мы знаем, это далеко не всегда приносит удачу.

Луис была капитаном волейбольной команды девочек у себя в классе, носила звание «самой популярной ученицы», и всегда была окружена ореолом сплетен, слухов и зависти. Когда на школьном вечере ее пригласил танцевать капитан бейсбольной команды мальчиков, она слышала, как ее подружки шептали удивленно друг дружке – почему Джим выбрал «эту еврейку».

В 17 лет Луис была настоящей красавицей – «яркой, экзотичной птицей», как описывал ее позднее один из поклонников Марк Шагал.

ЮНАЯ ЛЕДИ НЕВЕЛСОН

Исаак Берлявский, отец Луис, был связан бизнесом с одним из очень богатых людей, тоже принадлежавших к русскоязычной общине – Бернардом Невелсоном. Это был представительный, малоразговорчивый господин, президент пароходно-торговой компании «Невелсон и братья». Они приехали в Америку значительно раньше Берлявских и раньше других достигли успехов в бизнесе.

Бернард наблюдал все стадии роста Луис. Впервые он увидел ее, когда ей было 11 лет, затем Луис превратилась в очаровательную девушку. Бернард все чаще стал приглашать Берлявских в гости, в дорогие рестораны, организовывал увлекательные пароходные поездки. Увидев акварели Луис, он сказал ее матери: «Она рождена быть художником».

Когда он говорил о Луис, то, будучи молчаливым и сдержанным, не мог наговориться. Как-то он написал ей длинное страстное письмо с объяснением в любви, недвусмысленно предлагая ей стать его любовницей в ответ на щедрое вознаграждение. Ничего другого он не мог ей предложить, так как был женат, и его жена Лили была явно не в восторге от знакомства с Луис. Однако Бернард решил во что бы то ни стало ввести Луис в большую и богатую семью Невелсонов – с этой целью он знакомит Луис со своим младшим братом Чарльзом, который не был женат и тоже был покорен Луис. Луис согласилась выйти замуж, и начался замечательный период ухаживания, со множеством подарков, цветов, посещением шикарных ресторанов.

12 июня 1920 года состоялась свадьба процветающего бизнесмена Чарльза Невелсона и Лии Берлявской, которой суждено было впоследствии стать Первой Леди американской скульптуры – Луис Невелсон.

После свадебной церемонии и ужина в узком семейном кругу, молодые отправились в свадебное путешествие на Кубу.

По возвращении молодые поселились в Манхеттене, на двенадцатом этаже нового небоскреба. Из окон открывался замечательный вид на город. Луис откровенно радовалась жизни. Вечером они с мужем выезжали в Метрополитен-опера, Нью-йоркскую филармонию, ночные клубы, встречались с друзьями, среди которых были в основном люди искусства.

Спустя год после свадьбы у них родился сын, которого назвали Мирон Ирвинг Невелсон. Чарльз был счастлив рождением наследника, втайне надеясь, что это укрепит его брак с Луис – ведь разница между супругами была более чем в двадцать лет, и что Луис станет более серьезной. Однако его мечтам не суждено было сбыться. «Я не была готова к рождению ребенка, не чувствовала ответственности быть матерью», – призналась она. Светские обязанности, занятия искусством полностью поглотили ее. Ребенок начал говорить, но его речь развивалась очень медленно. Напуганные этим, родители показали его врачам. Причина оказалась простой: с малышом просто никто не разговаривал. Отец целыми днями пропадал в офисе, мать вообще мало общалась с мальчиком, а няня говорила только по-немецки.

Луис не занималась ведением хозяйства: она брала уроки пения и достигла в этом хороших результатов, дала несколько сольных концертов, самозабвенно училась рисовать, а дом был брошен на попечение чужих людей.

ЖЕРТВЫ, КОТОРЫЕ ТРЕБУЕТ ИСКУССТВО

Все эти занятия живописью, вокалом, новые знакомые, среди которых были, по мнению благополучного буржуа, весьма подозрительные личности, не могли нравиться благоразумному, сдержанному Чарльзу и его семье.

Старшая невестка, миссис Лили Невелсон, жена Бернарда, вообще не желала говорить о Луис – слишком живы были воспоминания о временах, когда ее муж Бернард был увлечен «этой особой».

Надвигались тяжелые времена Депрессии, бизнес Чарльза отнюдь не выглядел столь успешным, как это было несколько лет тому назад. Бесхозяйственность Луис страшно его раздражала, он считал выброшенными на ветер деньги, которые она тратила на уроки пения и рисования. Конфликты становились все глубже, часто Луис уезжала из дому, не возвращаясь на ночь, и никак не объясняла своего отсутствия.

Живопись, занятия рисунком, моделирование одежды все более поглощали ее время и ум. Однажды, зайдя в Метрополитен-музей, где она бывала очень часто, Луис как бы заново увидела всю красоту представленной там в то время экспозиции старинных японских костюмов. «Бог мой! – воскликнула я тогда, – вспоминает Луис Невелсон. – Я вдруг поняла, что жизнь стоит того, чтобы изучать и наслаждаться прекрасными произведениями искусства».

Она начала серьезно заниматься рисунком в Академии искусств. Шел 1929 год. Она уже несколько лет была замужем, сыну было семь лет, и вот только тогда она начала глубоко изучать рисунок, искусство. Она начала свой путь, до конца которого ей оставалось немало – шестьдесят лет.

Обстановка в доме становилась все нестерпимее. Муж был категорически против ее занятий рисунком, обещал прекратить финансирование ее увлечений.

Чем сложнее была жизнь, тем с большим упорством она занималась своим любимым делом – живописью. Музей современного искусства в Нью-Йорке открыл двери для «французов». Луис познакомилась с работами Пикассо, Дерена, Боннара, Брака, она восхищается кубизмом, пытается следовать в своих работах заповедям этого направления. Ее влечет в Европу, она мечтает побывать в Париже, познакомиться с художниками, увидеть их новые полотна, «вдохнуть святой воздух искусства», по ее выражению.

Идея поездки в Европу все больше овладевает ею. Причин несколько: Великая Депрессия пришла в Америку, бизнес процветающего Чарльза пришел в упадок, конфликт с мужем становился все глубже. Где найти поддержку? И, как всегда в трудные минуты, Луис обратилась к матери.

– Ты всегда хотела быть художником, так будь им! – мудро и просто сказала Минна Берлявская. – Не беспокойся о ребенке – мы позаботимся о нем.

Деньги на дорогу ей дали родители. Несмотря на уважение к зятю, родители Луис понимали ее и помогали как могли. «Чарльз хотел получить жену, но получил художника», – сказала ее мать.

Вместо того чтобы родить второго ребенка, как хотела семья Невелсон, Луис родила себя. В ней рождался Художник.

Е В Р О П А

Осенью 1931 года Луис второй раз пересекла Атлантический океан. Это произошло спустя четверть века после прибытия в Америку. Мюнхен ее очаровал готикой, соборами, уютными кафе, узенькими улочками, зелеными скверами. Это был университетский город, где студенты обсуждали теории Зигмунда Фрейда и Альберта Эйнштейна, живописные полотна Поля Клея и Василия Кандинского.

Однако было у этого города и второе лицо. Фашистские настроения витали в воздухе, газеты были полны сообщений о собраниях нацистов.

Луис не занималась политикой, она была к ней равнодушна. Она приехала в Германию учиться живописи, совершенствоваться как художник. Но политика властно входила в жизнь каждого. Большинство представителей интеллигенции, особенно евреи, жили в постоянном страхе за свою жизнь, страх перед будущим. Так было и с профессором Гофманом, в чью школу приехала Луис. Он, прекрасный художник, в прежние годы учил студентов живописи. К нему приезжали ученики из разных стран. Но с приходом нацистов он стал мечтать только об одном: поскорее уехать в Америку с женой и ребенком. Занятия проводились кое-как, на скорую руку. Луис была страшно разочарована.

Она решает уехать из Мюнхена и предпринять путешествие по Европе. Ей удалось посетить Италию, где она проводила часы в музеях и галереях, затем переехала в Париж. Ее беспокойная душа художницы не могла найти пристанища. Тревожные годы двадцатого столетия – не лучшее время для занятий искусством.

В 1932 году Луис возвращается в Нью-Йорк и застает свои домашние дела в полном беспорядке. Ее сын, которому к тому времени было уже девять с половиной лет, отвык от матери, дела Чарльза пришли в полный упадок. Семья вынуждена была переехать в маленькую квартирку, и Луис вспоминала, что она стирала свои вещи в умывальнике.

Чарльз ходил обедать к своему старшему брату, после обеда Бернард давал ему чек на небольшую сумму. Луис отослала сына к родителям, а сама, вместе с другой художницей, сняла комнату в подвале.

Я – ВЕЛИКАЯ ХУДОЖНИЦА

«Здесь живет великая художница», – гласила надпись на входной двери в бейсмент, где жила Луис. Это, конечно, было написано в шутку, но Луис действительно себя так ощущала. Невелсон занималась живописью, участвовала в большом количестве выставок, успешно конкурировала с художниками– мужчинами. Постепенно она завоевывала свои позиции в столь сложном и непредсказуемом мире – мире искусств. Она была художницей, актрисой по рождению. Даже ее внешний облик был настолько нетрадиционен, что мало кого оставлял равнодушным. Одни смеялись и пожимали плечами, другие завидовали и ревновали, третьи, – к сожалению, их было немного, понимали ее суть, душу художницы.

В то время, когда в моде господствовал простой стиль, – все в основном носили белое и черное – Луис одевалась вызывающе. Она, например, могла обернуть себя парчовой скатертью или носить ее как юбку, покрасить простыню в невероятный цвет, сшить кружево, завязать из него огромный бант и надеть все это вместе. Иногда она надевала хитоны на древнегреческий манер или украшала голову перьями, как индейцы. Ее мать, которая тоже любила одеваться необычно, тем не менее всегда просила, чтобы Луис, приходя к ней, одевалась «по-человечески». Но в этом была творческая натура Луис Невелсон, и много лет спустя к ней обращались с просьбой о консультации известнейшие модельеры – Пьер Карден, Елена Рубинштейн, Коко Шанель.

ЛУИС НЕВЕЛСОН – ПЕРВАЯ ЛЕДИ АМЕРИКАНСКОЙ СКУЛЬПТУРЫ

Шли годы, наполненные поисками формы, средств выразительности, разочарованиями. Луис исповедовала законы и формы абстрактного искусства, она посвятила себя, свою жизнь Красоте. Луис пропадала на аукционах, античных шоу, ее небольшой дом был наполнен коробками, деревянными конструкциями, из которых она делала изысканные композиции.

«Мои работы всегда в процессе творчества до тех пор, пока не откроется выставка, – говорила она. – Но и это не гарантия. Даже во время выставки я могу что-нибудь изменить».

И так действительно было. Во время выставки в Музее современного искусства в Нью-Йорке в 1977 году она задержала открытие выставки, потому что в последнюю минуту ей пришла в голову новая идея, и она перекомпоновала экспозицию.

Луис Невелсон работала с деревом, металлом, тканями, создавая изумительные по красоте формы. Ее работы широко экспонировались во всем мире.

«Лунный сад», «Семь сезонов цветения» – эти композиции были на выставках в Париже, Японии, во многих столицах Европы. Посетителей поражали ее изысканные орхидеи и черные деревья из металлических сварных конструкций, ее скульптуры.

После многих лет лишений, поисков и отчаяния она обрела признание всего мира, и на открытии выставки в Голландии Невелсон сказала точные и правдивые слова: «Еще совсем недавно я чувствовала себя, как маленькая сиротка, как Золушка, а сегодня я чувствую себя, как Алиса в Стране Чудес».

Заканчивая одну работу, она с нетерпением думала о другой, жила, не зная отпуска, выходных, не замечая или игнорируя усталость. В одном интервью она сказала: «Мне некогда умирать – у меня слишком много дел».

Самые престижные музеи мира стремились иметь в коллекции ее работы. В 1969 году по заказу Принстонского университета она создает композицию «Атмосфера и Окружающая Среда». Ее именем названа площадь в Нью-Йорке. Это – Луис Невелсон Плаза. Тут, на площади, стоят ее скульптуры, это место она увидела впервые, когда приехала в Америку.

Будучи удостоена почетного звания Первая Леди Американской Скульптуры, Луис в душе оставалась простой женщиной, родившейся в России. До последнего момента она подчеркивала свое происхождение в манерах, привычках, образе жизни.

Когда знаменитый фотокорреспондент Ричард Аведон фотографировал ее для престижного журнала «Вог», он создал рядом с ее портретом композицию, в которой сочетались черный русский хлеб, черная икра, шампанское и бюст Чайковского.

Луис рассмеялась по этому поводу: «Ну теперь я настоящая русская звезда!»

Она действительно любила простую еду: селедку, черный хлеб, лук и рюмку водки под соленый огурчик. Все это всегда было в ее доме. Но главное, конечно же, не это. Главное – ее удивительная работоспособность, упорство в достижении цели. В возрасте 88 лет она продолжала много работать, создавая удивительные «невелсоновские» композиции в мастерской своего дома в Лонг-Айленде.

Скончалась Луис Невелсон в 1988 году. Память о ней долго будет жить в ее замечательных работах, которые она подарила нам. Она навсегда останется Первой Леди Американской Скульптуры.

Другие книги серии «Лики великих»

«Жизнь в борьбе и фресках. Бен Шан»

«Русская муза парижской богемы. Маревна»

«La Divina – Божественная. Мария Каллас»

«Виртуоз от Бога. Исаак Стерн»

«Загадка доктора Барнса. Доктор Альберт Барнс»

«История великих коллекций. Пегги Гуггенхейм»

«Династия филантропов. Мозес и Уолтер Анненберг»

«Творец за дирижерским пультом. Леонард Бернстайн»

«Его называли «живой легендой». Владимир Горовиц»

«Еврейский певец негритянского народа. Джордж Гершвин»

«Он песней восславил Америку. Ирвинг Берлин»

«Его скрипка плакала и пела. Иегуди Менухин»

«Король джаза. Бенни Гудмен»

«Великий скиталец – покоритель звуков. Артур Рубинштейн»

«Еврей из Витебска – гордость Франции. Марк Шагал»

«Из Смиловичей в парижские салоны. Хаим Сутин»

«В граните и в бронзе. Яков Эпштейн»

«Прометей, убивающий коршуна. Жак Липшиц»

«Пластика ожившего дерева. Леонард Баскин»

«Путь к славе и гибели. Марк Роцко»

«Из туземных хижин в музеи мира. Морис Стерн»

«Певец земли израильской. Рейвен Рубин»

«Мастер пластики и его Маргарита. Уильям Зорач»

«Великий портретист из Ливорно. Амадео Модильяни»

«Музыка, воплощенная в камне. Эрик Мендельсон»

«Последний импрессарио. Сол Юрок»

«Великий шоумен из маленького штеттл. Эл Джолсон»

«Шоу, любовь и… сигары. Джордж Барнс»

«И жизнь, и песни, и любовь… Эдди Фишер»