Текст книги "Моя неидеальная женщина"

– Он же Глеб Самойлов, – с уверенностью добавил Максим. – Имя Вам ничего не говорит?

– Кажется… художник-реставратор из Эрмитажа. Только я с ним никогда не пересекалась. Он тогда в больницу попал с переломом руки.

– Именно. Вас взяли временно на его место. Любовник покойной Светланы Загорной. Большой ценитель антиквариата.

Глава 6
Арест с поличным

Снежана

– Куда поставить?

Пособник бесцеремонно ввалился в мой новый рабочий кабинет с небольшим кожаным чемоданчиком в руке. Медленно повернувшись от окна, внимательно всматриваюсь в его угрюмое лицо.

– Быстрый ты, Знахарь. На стол ставь. За тобой слежки не было?

Артур – проверенный, свой человек. Дело знает. Но интересуюсь, потому что мне так намного спокойнее. Эти деньги – моя заслуга, и делиться ими с высокопоставленной личностью господина Зубарева я не намерена. Жирная «шишка» получает регулярную мзду и не в таких размерах. От него не убудет. Порядком надоело отсасывать его короткий хер за подачки.

– Не было, – уверенно отвечает.

– Смотри мне. Если ты притащил сюда хвост, распоряжусь тебя грохнуть!

– Я же сказал, не было хвоста! – раздражённо рявкнул он. – Мажор самолично принёс кейс и оставил в условленном месте. Сделал всё чётко, как и было ему поручено.

– Держи. Твои деньги за услугу. В деревне перекантуйся дней семь. Не отсвечивай в городе.

– Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

– Вали уже, Артур. Надо будет, я позвоню.

Пересчитывать деньги при Знахаре не стала. Ему доверяю. Но сумму и банкноты всё-таки проверила. Пересчитала. Мало ли что взбредёт в голову бизнесмену. Обнаружить «куклы» вместо тугих пачек с хрустящими американскими банкнотами особого желания не было. Пятьдесят тысяч, как и обещал. Жадно втягиваю аромат новеньких долларов. Деньги – зло. Но зачастую нужное количество этого зла является благом. С тех пор, как жизнь меня поставила в коленно-локтевую позу, о морали я больше не вспоминаю. Захлопнув с довольной моськой крышку чемоданчика, спрятала его в дальний шкафчик. Незачем возбуждать интерес у любознательных лиц. Вечером опера сделают свою работу, а я получу дополнительный презент. Андрей Борисович в долгу не останется. Потом и подумаю, на что потратить такую внушительную сумму. Может, махнуть на Бали? Хм… Надо бы уболтать чиновничка отпустить меня на недельку в отпуск. В кои-то веки смогу научиться дайвингу, полюбоваться на коралловые рифы и полежать на лазурном берегу с трубочкой от коктейля в зубах. К чёрту всю эту суматоху!

В дверь настойчиво постучали, нарушив планирование незабываемого и красочного отдыха.

– Войдите! – ответила я, подкрашивая у зеркала губы и поправляя причёску.

– Здравствуйте, Снежана Викторовна, – послышался рядом знакомый, приятно защекотавший нервы баритон.

Какого хрена он припёрся сейчас? Глянула на наручные часы.

– Мы назначили встречу на восемь вечера. Я Вас не ждала, господин Воронцов, – неуверенно произнесла я.

Ненавижу форс-мажоры. Если он явился сюда в пять вечера с пустыми руками, значит, у него возникли проблемы, и ему явно что-то нужно от меня ещё. Пришёл просить отсрочку? Такую сумму ни один банк не выдаст за пару часов.

– Я прекрасно помню. Но сейчас я здесь по другому поводу. К усыновлению это не относится. Скорее, личный интерес. Пока мой бухгалтер собирает нужную сумму, я хотел кое в чём убедиться.

Его голос оказывает парализующее действие. Этот сукин сын понравился мне с первого взгляда, стоило взглянуть в его хищные глаза цвета стали. Высокий. Статный. Похож на натянутую струну. С особенной развязной смелостью, будто бы ему на всё наплевать, ибо держит всё под строгим контролем. Одним словом – мужчина, под которым не грех расставить пошире ножки. Самец с ароматной кровью, с мощной энергетикой. Не то что мой сорокадевятилетний покровитель Андрей Борисович. У этого живот подтянут и каждая мышца на своём месте – твёрдая, как гранит. Идеально сидящий синий костюм облегает тело, подчёркивая достоинства фигуры. Белоснежная рубашка с расстёгнутой парой пуговиц демонстрирует сильную шею и часть груди. Я невольно залюбовалась им.

– В чём же? Ин-тер-ресно… – мой голос дрогнул. С трудом проглотила слюну.

Дмитрий медленно наступает, с прищуром осматривая меня с головы до ног. Нагло. Откровенно. Слегка освежая улыбкой волевое, целеустремлённое лицо. Какого чёрта я плыву под натиском этого ходячего секса? Блять! У меня другая задача. Зубарев меня убьёт, если я провалю дело. Грохнет и спалит тело в доменной печи. С другой стороны, моё сознание уже рисует пошлые картинки в голове, отодвигая на задний план стратегии Андрея Борисовича. Разве они не могут подождать до восьми вечера? Хер там! Ещё как могут! Не могу же я отказать себе в двойном удовольствии. Никак.

– Вы очень красивая женщина, Снежана. Такую сложно выбросить из головы после первой встречи. Жёсткая. Целеустремлённая. Знающая себе цену. Все эти качества меня заводят.

Вмиг сократив между нами расстояние, обнимает за талию и резко прижимает к своему горячему телу. Я лишь издаю жалобный вздох, не успев опомниться. Кажется, его рубашка и тонкое чёрное платье, что сейчас на мне, вспыхнут от накатившего жара между нами. Между ног приятно ноет. Чувствую, как стринги увлажняются от настигнувшей дикой похоти. Его аромат туманит разум. А невероятно нежные руки моментально доводят тело до дрожи.

– В постели ты такая же резвая? М? – проводит пальцами по скуле, наклонившись к моему лицу настолько близко, что его дыхание обжигает мои губы. – Как бы ты хотела это сделать, дикая кошка? Если мне приходится заплатить сто штук какому-то высокопоставленному хмырю, я хочу получить за это свой бонус в виде моральной компенсации. И ты мне его с любезностью предоставишь. Поцелуй меня! – произносит с нажимом, забираясь рукой под подол платья…

* * *

Перевожу взгляд с хищных глаз на его чувственный рот. Застываю, как вкопанная. Давно меня не пробирала страсть до костей. Тело будто подключили к слабому электричеству. Молодой мужик, в самом соку, мать его! От такого не воротит за версту. Не нужно принимать таблетку перед сексом, чтобы тебя «вставило». Такому и душу не жалко отдать, если бы я уже не продала её дьяволу лет восемь назад.

Проворно добрался до ягодиц и бесцеремонно сжал их. Жёстко. Безжалостно. Вырвав из моей груди томительный стон.

– Какая приятная неожиданность, – хмыкнул он, довольно растягивая улыбку, от которой уже можно было свалиться на пол без чувств.

Хорошо, что его руки держат меня, прижимая к своим каменным бёдрам. Дразнящие губы касаются моих. Запускаю пальцы в его мягкие волосы, пытаясь не рассыпаться в пыль.

– Ты не надела трусики, Снежана… – его низкий голос заставил вздрогнуть. – Кого-то ждала? Признавайся, развратная девчонка.

Пальцы, едва касаясь влагалища, погладили попу и бёдра. Будто дразнились, не переходя границы. То сдавливали кожу, обжигая, то гладили успокаивающе.

– Тебя… ждала… Ммм… – глухо выдохнула стон мольбы и прижалась к его губам, нежно проведя языком по сомкнутым створкам. – Рисовала нас в своих грязных фантазия-я-а-а-х.

Дмитрий не спешил впускать меня в свой рот, лишь нежно коснулся языком моих приоткрытых губ. Огладил их. Издевался. Наслаждался моей агонией. Закусив мою нижнюю губу, разрезал пространство своим низким гортанным стоном. Накрыл ладонями полушария груди. Сдавил пальцами и отпустил, принявшись расстёгивать пуговички на платье. Всё происходило как в тумане. Быстро. Чётко. Его руки проворно забрались под бюстгальтер. Пальцы сжали соски, заставляя прогнуться ему навстречу и блаженно простонать. Я сильнее стиснула в ладонях его волосы, присоединяясь к возбуждающей игре. Оттянув голову мужчины назад, впилась ртом в мощную шею, пробуя на вкус гладкую кожу. Пряную. Чуть солоноватую. В голову ударило адреналином, вынуждая в порыве страсти прикусить шею рядом с кадыком и всосать в себя часть ароматной плоти.

– Чёрт! – недовольно прошипел он.

Видимо, я увлеклась. Обезумев, слишком сильно сомкнула зубы. Слишком сильно присосалась. Как пиявка.

В следующий момент вскрикиваю и задыхаюсь от неожиданности. Резкий разворот моего тела, и я тотчас же ложусь грудью на поверхность прохладного стола. Оказываюсь зажата между мужчиной и старой деревянной столешницей. Дмитрий, навалившись всем телом, раздвинул мои ноги, вклиниваясь между ними бедром. Одна рука властно надавила между лопаток, сковав любые движения, вторая, скользя по бедру вверх, накрыла ладонью лобок, сжала, задев пальцами клитор. Вскрикнув от пронзившей тело молнии, я тяжело задышала, желая большего.

– Хочешь меня, грязная девочка? – шепчет над ухом, вжимаясь пахом в задницу.

Хочу почувствовать его твёрдую эрекцию, но её всё ещё нет. Либо железная выдержка, либо с ним что-то не так. Но горяч, сукин сын! Его пальцы действуют не хуже члена Андрея, даже лучше!

– Да-а-а! – протяжно проскулила я от сладкого напряжения. Огонь беспощадно жёг нутро. Никогда ещё не была такой влажной там, внизу между ног. – Хочу! Может, прекратишь издеваться, Воронцов? Пора бы поднять свой долбаный член и трахнуть меня-я-а-а-х… как следует.

– Не здесь! – убрал пальцы с клитора и переместил на шею, упоительно массируя затылок. Затем подключил вторую руку.

Я тихо постанываю от удовольствия. Схожу медленно с ума.

– Рядом дети. Нельзя. Я хочу слышать твои крики, Снежана, а не сдержанное мычание в ладонь. Понимаешь?

Сволочь. Какая разница, где трахаться, когда внутри пожар?! Когда нервы зажаты в пружины и требуется разрядка. Но согласно киваю головой, забыв, что второго шанса у нас не будет.

– Деньги получишь вечером, как и договаривались. Ты, главное, бумаги подготовь на подпись. Затем поедем ко мне в пентхаус. У меня планы на всю ночь. Возможно, и на все выходные, так что возражений не приму. Поняла?

– Да, – прохрипела я, облизывая пересохшие губы.

– Снежан? А может, к черту всё? – произносит вдруг, поднимаясь с меня. – Давай перенесём на понедельник и сейчас уедем? А?

– Не могу.

С трудом распрямилась на дрожащих ногах. Поправила платье. «Жизнь всё-таки важнее даже самого сногсшибательного секса», – подумала я, испытывая горечь разочарования.

– Мне работу закончить надо, а вечером я вся твоя, Дима, – соврала томным голосом.

Нет смысла тешить себя надеждами, когда на шее туго затянута петля чиновником Зубаревым. Он не отпустит живой. Не умеет делиться ценными, способными приносить пользу вещами. Один неверный шаг – и нары мне обеспечит за считанные минуты.

– До встречи, Снежана Викторовна, – как ни в чём не бывало сухо произнёс Воронцов и твёрдым шагом направился на выход.

Хлопок двери вместе с телефонным звонком окончательно привели меня в чувства, заставив подпрыгнуть на месте.

– Слушаю, Андрей Борисович, – пытаюсь унять внезапно нахлынувший страх. Этот старый чёрт будто чувствует, когда мне звонить. Спохватившись, начинаю шарить ладонями под столешницей в поисках жучка. – Случилось что?

– Ты чего дышишь, как сучка после выгула? – словно контрольный выстрел в голову.

– Приседания делала, – вру первое, что приходит на ум. – Спина затекла бумажки разбирать. Андрюш, может, на море махнём? А? Мы так редко с тобой проводим время вместе. Придумай незапланированную командировку для жены, и слетаем куда-нибудь на недельку. Может, в Таиланд?

– Выйди-ка прогуляться на улицу, голубушка. Я подъеду к тебе через минут десять на наше место. Не хочу светиться в твоём кабинете!

Дмитрий

Захлопнув за собой дверь, резко втягиваю тяжёлый воздух. Эти стены насквозь пропахли болью и предательством, едкой ложью и горечью. Столько оттенков «дурного» запаха, что сразу и не разберёшь, не перечислишь все.

– Сука! – тихо процедил я, пылая отвращением и дикой ненавистью.

Горло от гнева зажимает до слёз. Одно радует: хотя бы в просторном коридоре этого удручающего здания не витает удушливый смрад продажной дряни, к которой я прикасался своими пальцами. Достаю из кармана носовой платок и остервенело тру губы. Шею. До красноты. До жжения. Вытираю пальцы, протирая до дыр небольшой хлопковый кусочек. Живот скрутило. Отвращение выворачивает нутро, заставляя согнуться пополам. Впервые тошнит от женщины! Хотя какая она женщина? Тварь дешёвая. Горечь сжимает горло. Перестаю дышать. Замираю, чтобы не блевануть. Звук от ударов собственного сердца вот-вот разорвёт барабанные перепонки. Не вынесу близости с Асей. Этими руками не смогу ласкать её тело. Целовать не смогу. Меня будто перепрограммировали. Самому себе противен. Только подумаю, сколько бед навалилось на её светлую голову – сердце кровью обливается. Не знаю, чем помочь. Моё понимание заканчивается там, где начинается черта Матвея. В какое же ты дерьмо вляпалась, девочка моя? И никакого грёбаного просвета, суки, мать вашу!

– Да, – бессильно выдавливаю из себя нечто вроде кваканья, ответив на входящий звонок.

– Вали нахер оттуда, Дим. Она с минуты на минуту выйдет на встречу. Ты молодец. Отлично справился с заданием. Дуй в машину и жми к условленному месту. Живо. Я тебе дам знать, когда можно будет подойти к фургону.

– Угу… – всё, что смог промычать, подавляя повторный приступ рвоты.

Ускоривши сь, зашагал прочь из детского дома. Скорее бы в машину. Невыносимо тянет нажраться в хлам. Стереть из памяти это безумие.

Выйдя на улицу, вдохнул полной грудью свежий воздух. Лёгкий ветерок коснулся кожи лица. Немного освежил меня, но голова не прояснилась окончательно. Всё ещё гудела и раскалывалась, как будто её сдавливали прессом. Направляясь к машине вдоль высокого, каменного забора, тянущегося под широкими кронами деревьев, думал, что же будет дальше. Моя миссия выполнена. Матвей с проверенной группой, несомненно, справятся с заданием. Осталось дело за малым – найти в её кабинете кейс с мечеными купюрами и вытянуть из стервы нужную информацию. Я хочу знать, какая тварь дёргает за ниточки этой крашеной куклы Снежаны. Но стоит ли быть таким уверенным, что быстро спланированная операция ФСБ под кодовым названием «ЛОТ», за исполнение которой отвечает Матвей, подставляя свою голову под плаху, пройдёт на «ура»? Он не царь и не Бог. Так же подчиняется приказу свыше, где многое проплачено высокопоставленными чиновниками, среди которых может оказаться противник.

Оглядевшись по сторонам, сажусь в машину. Неведение просто убивает. Только бы всё срослось. Больше всего на свете хочу видеть счастливые глаза и милую улыбку своей любимой златовласой девочки. С этими мыслями добираюсь до места, следя в оба за дорогой. Хвостов вроде бы не видно. И к лучшему. Паркуюсь. Выхожу из машины и нервно хожу из стороны в сторону. В какой момент начал грызть корпус смартфона – так и не понял, пока он не зажужжал, стиснутый в ладони.

– Чёрный фургон на верхней парковке, Дим. Подойди. Ребята откроют. Не торопись и не оглядывайся. Слушай, ты со всеми бабами такой горячий или только для дела? Я прямо-таки горжусь тобой.

Вспоминаю поцелуй Снежаны, и меня тут же выворачивает в близ стоящую мусорку. Твою ж мать! Блюю до появления тёмных пятен в глазах. Отплёвываюсь, матерясь. Нутро скручивает так сильно, что дух захватывает. В голове лишь одно желание – послать родственника в «пешее эротическое путешествие». Снимаю пиджак и за неимением второго платка вытираю им грязный рот и вспотевший лоб, цедя сквозь стиснутые зубы:

– Засранец…

* * *

Дверь минивэна со скрежетом отворилась.

– Запрыгивай, Димыч! – раздался низкий голос Лютого изнутри.

«Всё те же знакомые лица», – подумал я, хмыкнув про себя.

Запрокинув лицо к небу, втянул свежий воздух и забрался в машину, поприветствовав группу. Фургон закрылся. Почему-то вспомнил недавний розыгрыш Кати. Будто поймал дежавю за хвост. Только ощущения разные. Тогда волновался совсем по другому поводу – за сохранность своей шкуры и репутацию. Сейчас же причина тревоги крылась в хрупком спокойствии моей семьи.

– Присаживайся, Лжеказанова, – Матвей хохотнул, хлопнув рукой по сидению, приглашая присесть рядом. – Жучок работает отлично. Куда ты его прицепил, авантюрист хренов? У меня парни на службе, а ты бабу разогрел до неприличия.

– Не пошёл бы ты на х*й, Матвей! – вскипел я. – Твоя грёбаная постановка вылезет мне боком, даже если ты скрутишь эту суку в бараний рог! – сжал кулаки до хруста. – Другого плана прицепить жучок не мог придумать? Почему не под столешницу или в вазон какой-нибудь? Блять! Я теперь к своей женщине, – ткнул пальцем в засос, – с этой хренью на шее как заявлюсь? Что я должен ей объяснять, мать твою? Соблазнял директрису детского дома, чтобы прицепить ей на воротник жучок? Так, что ли?

– Нужно на одежду, Димыч. Жучок должен всегда быть при ней. Дама упорхнула из гнезда. Так что не поднимай кипиш, а синяк твой вон Лютый подлечит. Он спец по этим делам. Пару часов, и как рукой снимет. У него какая-то там «мастика» от тибетского монаха имеется. Загримирует, и глазом не успеешь моргнуть.

– Не стебись, пока сам не моргнул. Меня прям штормит от всего этого дерьма!

– Не сцы! Был бы дед живой – ты бы сейчас у него пробежал кросс в полном боевом снаряжении. Так что расслабься. Об Асе подумай. Девчонка горячая, смышлёная. Теперь я понимаю, почему твоя художница обозвала меня мудаком. Хахааа! Это ж надо! Озабоченный старый холостяк, которому некуда пристроить член. Хахааа! Может, мне и вправду найти шлюху на время. А, Димыч?

Подняв на Матвея испепеляющий взгляд, сухо бросил:

– Это тебе решать.

Почему-то к Асе подпускать его больше не хотелось. Какое-то шестое чувство грызло меня изнутри. Что-то между ними произошло из ряда вон выходящее, раз моя девочка позволила себе заткнуть его за пояс.

– Не хочу постоянной, Дим, чтобы не лезла в душу. Да хоть Дэна возьми. Вроде примерная баба была, красивая, умная, а мужика на развод спровоцировала.

– Матвей, мы сами виноваты в том, что любимые женщины ищут нам замену, – озвучил я своё личное мнение. – И ты не исключение из правил. Сам просрал своё счастье, как и я когда-то. В прошлой жизни…

– Лидии нужны были внимание и забота, я смог ей предоставить лишь сильное плечо и обеспечить безбедную жизнь, но ей оказалось этого недостаточно для счастья, – Матвей задумчиво на меня посмотрел. – Алинка твоя родила, а эта бл… – запнулся, подбирая синонимы помягче, заиграл желваками, – решилась на аборт без моего согласия. Так что женщины для меня теперь что-то вроде запасного аэродрома. Не более того.

* * *

Матвей достал из заначки непочатую бутылку коньяка и деловито протянул мне.

– На вот, выпей. Отпустит немного, – заявил со знанием дела. – Ящер, проверь его шею. Подсвети в области затылка. Хочу убедиться, что на её пальчиках осталась флюоресцентная краска.

Делаю пару глотков, пока подчинённый родственника тянется за лампой. Выдыхаю и занюхиваю рукавом рубашки крепкий алкоголь.

– Наклонись, – командует Ящер.

Я подчиняюсь. Склоняюсь, прижимая подбородок к груди.

– Есть, товарищ полковник, – заявляет опер, рассмотрев на моей шее под светом ультрафиолетовой лампы специальную краску от помеченных купюр. – Ещё на воротнике оставила.

– Вот и отлично. Жадность фраершу сгубила, – довольно хмыкнул Матвей, похлопав меня по плечу.

– Матвей, – Лютый протянул наушники полковнику. – «Птичка» вылетела из гнезда.

– Давай-ка, включи «устройство» погромче, – скомандовал Матвей. – Определи точные координаты места нахождения маячка. Посмотрим, кто такой Андрей Борисович. Не первый ли заместитель мэра.

– Думаешь, Зубарев?

– Жопой чую, Лютый. Эту гниду давно пора прижать. Лёня, поезжай к учреждению для детей-сирот.

«Прослушка» действительно работала отлично. Было слышно каждый вздох, каждый шорох, каждое движение женщины. Цокая каблучками по брусчатке, Снежана какое-то время направлялась к назначенному месту встречи. После хлопка двери автомобиля уличный шум стих.

«Здравствуй, милый. Что-то случилось?» – елейно протянула змея.

«Влад, выйди на улицу!» – рявкнул мужской голос.

«Как скажете, Андрей Борисович», – покинув салон, мужчина захлопнул за собой дверь.

«Тамбовский волк тебе милый! – тут же взорвался собеседник Снежаны. – Я тебя из дерьма вытащил не для того, чтобы ты еблями занималась на новой должности, дрянь!»

Звук хлёсткой пощёчины рассёк эхо грозной реплики. Девушка всхлипнула. Голос задрожал.

«Андрей, я же для дела стараюсь. С каких пор ты стал меня ревновать? – шмыгнула она носом. – Стоп. Ты мне подсунул жучок в кабинет? Так, что ли? С чего вдруг? У тебя появился повод не доверять мне?» – обиженно возмутилась.

«Если бы я доверял каждой продажной шлюхе, я бы уже сто раз поплатился своей головой! Вот! Смотри, стерва!» – прошипел сквозь зубы мужчина.

«Знахарь…» – пролепетала она в смертельном испуге.

«Перед тем, как схлопотал пулю в лоб, признался кое в чём. Ничего не хочешь мне сказать? – требовательно надавил мужской голос. – Тебе мало тех денег, что я даю? Предоставил квартиру в центре города! Новенький автомобиль! Оплатил кучу пластики в израильских клиниках! После всего этого ты решила сорвать дополнительный куш за моей спиной, пользуясь полномочиями, которыми я тебя наделил?»

За надменным голосом собеседника послышался сильный гортанный хрип и шум возни. Заклокотало сдавленное кваканье. Какое-то время женщина явно задыхалась от недостатка кислорода. Вероятно, пыталась вырваться. Затем стала кашлять, пытаясь восстановить дыхание.

Я ловил каждую фразу из их разговора, каждый шорох. Не заметил, как наш фургон припарковался неподалёку от подозреваемого объекта.

– Дэн, пробей номерок владельца чёрного «Lexus» с тонированными стёклами. Тачка новенькая. Похоже, только с конвейера. Рядом телохранитель ошивается.

«Слушай меня внимательно, Снежана! Сейчас выходишь и звонишь ему. Пусть немедленно привозит деньги за малолетнего щенка! Никаких отсрочек! Сделай всё, чтобы этот сукин сын появился в течении часа в твоём кабинете! Оперов предупрежу. И смотри мне, Вячеслав Валериевич ошибок не прощает, поняла? Бизнесмен должен загреметь за решётку с поличным надолго, чтобы бывшая сучка Зарубина не имела защиты и приползла назад к нему на коленях! Деньги отдашь мне все до копейки! Оба кейса! Вздумаешь дурить – к утру отправлю вслед за Знахарем на тот свет. Живьём псам скормлю», – подытожил мужчина ледяным тоном.

«Уверяю Вас, Андрей Борисович, он придёт», – отчеканила Снежана, всё ещё пребывая в шоке.

«Мне бы твою уверенность», – процедил тот.

«Андрюшенька, прости меня, – виновато затараторила женщина. – Бес попутал. Ты же знаешь, как сильно я тебя ревную к жене, вот и решила переспать с ним. Ты обещал развестись год назад и никак не можешь сдержать слово. Я могу идти?»

«Нет! Отсосёшь – тогда и вали нахер, тварь неблагодарная! Всё настроение мне испортила».

Тотчас шаркнула молния на брюках. Судя по характерным звукам и раздавшимся приглушённым стонам, Снежана принялась вымаливать прощение. Тошнота в очередной раз подступила к горлу. Чертыхнувшись, попытался заглушить неприятное чувство вкусом терпкого коньяка.

– Матвей, автомобиль вчера был зарегистрирован на Зубарева – первого зама мэра, – произнёс Дэн.

– Как и следовало ожидать. Зубарева возьмём следом за его шлюхой. После того, как вытащу из неё чистосердечное признание. Сначала девку повяжем с поличным.

– Хахааа, – рассмеялся Дэн. – Эффект краски усиливается при контакте с водой. Надо будет предоставить судье отчёт, что первый зам мэра свою долю меченых купюр пересчитал членом. Если что, пусть проверит улики.

Наш недолгий разговор прервал Зубарев, простонав на пике экстаза.

«Пошла вон! – сипло прохрипел он. – Вечером заеду. Жди к ужину».

* * *

– Пора! Майор, бери ребят, и поторопитесь. Тянуть больше нет смысла. Не хочу встречать здесь непрошеных гостей. Дерьма до хрена расхлёбывать придётся. Бабу прикройте, когда выводить будете. Неровен час, после шороха «снять» могут. Дмитрий не пойдёт. Показания даст в управлении.

Как только Снежана вернулась на своё рабочее место, сразу позвонила мне. Запела, естественно, по-другому: строгим и убедительным голосом. Слишком волновалась за свою жизнь, чтобы мямлить и расплываться от моего баритона. Знала – «начальство» следит за каждым её словом. Ответил ей, соблюдая инструкции Матвея. Договорились встретиться через час. Честно говоря, встречаться с ней больше не хотелось. Когда Матвей дал мне «отбой», я выдохнул с облегчением, получив возможность наблюдать за происходящим по эту сторону кулис.

Группа захвата стремительно ворвалась в её кабинет с понятыми.

«Вот санкция прокурора города на обыск Вашего кабинета. Встала! Встала быстро! Подъём!» – слушал я доносящиеся из «устройства» крики. – «Имя? Фамилия? Отчество?»

«Сорокина Снежана Викторовна, – пробормотала она, находясь в замешательстве. – Кто вы? Что вам нужно?» – придя в себя, спросила более твёрдо.

«Майор ФСБ Кузнецов. Вы подозреваетесь в получении взятки в особо крупном размере!»

«Что? Что за бред вы несёте? Какая ещё взятка? От кого?» – возмутилась Снежана.

«От Воронцова Дмитрия Александровича, вышедшего из Вашего кабинета полчаса назад, который желает усыновить ребёнка из этого детского дома. Но Вы почему-то препятствуете стандартному процессу и предлагаете весьма сомнительный компромисс: купить мальчика за определённую сумму. Пятьдесят тысяч долларов он отдал Вам сегодня».

«Без моего адвоката не скажу ни слова! Всё это клевета! Этот человек пытался меня изнасиловать! Никаких денег он не предлагал!»

«Значит, Вы не отрицаете его визит?»

«Я уже всё сказала!»

«Вытянуть обе руки ладонями вверх к досмотру!» – грубо скомандовал Ящер.

«Значит, денег Вы не получали от гражданина Воронцова?»

«Естественно, нет!» – Снежана твёрдо стояла на своём.

«Да неужели? Снежана Викторовна, откуда же тогда на Ваших пальцах взялся пигмент той самой краски, которой обработаны купюры? Посмотрите сами. Голубой цвет в ультрафиолете такой же, какой мы нанесли на банкноты. Молчите? Обыщите кабинет! – отдаёт приказ майор. – Напоминаю – явка с повинной упростит Ваше и без того сложное положение. Так что, будем сознаваться? Деньги помечены нашими сотрудниками, серийные номера отсканированы, описаны поштучно в акте, сфотографированы. Бесполезно сопротивляться».

«Майор, кейс в шкафчике».

«Понятые, подойдите сюда. Лютый, предоставь серийные номера».

«Ух ты ж, – хохотнул Ящер, и безжалостно заявил: – Взятка! Видите эту надпись, Снежана Викторовна? Ваша жадность заставила пересчитать их раньше, чем Вы предполагали. Потерпели бы до завтрашнего дня, тогда бы не запачкали пальчики до приезда оперативной группы, а так Вам придётся проехать с нами в управление и ответить по закону за содеянное преступление».

«У меня есть право на телефонный звонок!»

«Мы вам обязательно предоставим такую возможность. Наручники дамочке наденьте, и на выход! Живо!»

Дальше всё закрутилось в каком-то сумасшедшем водовороте. Из «устройства» доносились звуки от гулких шагов берцев и цоканья шпилек Снежаны, разрезающих тишину коридора, шум открывающейся входной двери. Затем послышались звуки улицы. Рация в руках Матвея заскрипела, и раздался голос майора:

– Товарищ полковник, дамочку пакуем, улик против неё достаточно.

– Майор, если понятые выполнили свои обязанности, отпустите их.

– Слушаюсь, Матвей Владимирович!

«Двигай ножками быстрее! Ну же, кому сказал!» – судя по грубому голосу, рыкнул Ящер.

«Дегенераты чёртовы! Аккуратнее, вашу мать! – возмутилась Снежана. – Ай! Больно же! Лапу разожми, исполин хренов!»

«Зубы спрячь и не рычи, не то намордник надену! Приплюсуем к делу хамство и сопротивление правоохранительным органам».

Кто-то из ребят открыл фургон. Команда во главе с майором Кузнецовым приблизилась к двери автомобиля, когда внезапно раздался громкий хлопок.

– Проклятье! – голос Матвея взорвал повисшую на мгновение тишину. – Я же предупреждал, майор, мать вашу!

Шедшая между бойцов спецподразделения Снежана рухнула, словно марионетка, у которой одним махом отсекли верёвки управления. Ящер с Лютым поддержали бездыханное тело и медленно опустили на землю окровавленную женщину, уложив спиной на асфальт. На левой груди, ближе к сердцу, увлажняя ткань платья, растекалось алое пятно крови, в середине которого зияла маленькая дырочка в тёмно-буром обрамлении. Трое из оперативников, определив направление пули, резко рванули в сторону многоэтажки.

– Сука! – отчеканил майор, одной рукой отслеживая пульс на тонкой шее директрисы Сорокиной. Другой набирал номер скорой помощи.

Под Снежаной расплывалась лужа алой крови. Я застыл в ужасе, не веря в происходящее. В голове грохотал пульс, в горле пересохло, дыхание спёрло, и только одно желание распирало мне мозг – хочу, блять, чтобы весь этот кошмар оказался сном!

– Сиди в машине! – скомандовал мне Матвей, покидая салон минивэна, вытаскивая на ходу пистолет из кобуры. – Не высовывайся!

Набрал номер.

– Макс! Ближайшие два дня девчонкам ограничить доступ к новостям! У нас ЧП! В общем, ты меня понял… Какого х*я, майор?! – взорвался праведным гневом, взъерошив волосы на затылке. – Жива?