Текст книги "Институт свободы совести и свободы вероисповедания в праве современной России"

Обращаясь к характеристике объединений правовых институтов, прежде всего необходимо заметить, что это особый, наиболее высокий уровень строения отрасли права. В результате дифференциации и интеграции нормативного материала в ряде отраслей из родственных институтов формируются укрупненные образования, которые и могут быть названы объединениями.

Объединения правовых институтов могут быть двух основных типов: общие и предметные.

Предметные объединения формируются в связи с особенностями отдельных укрупненных разновидностей в предмете регулирования данной отрасли. Таковы, например, объединения институтов семейного права («Брак», «Семья»). В частности, институты, помещенные в разделе «Семья», представляют собой довольно сложный комплекс, который охватывает различные стороны и ответвления семейных отношений, основанных на родстве, усыновлении, опеке и попечительстве.

Наиболее развитым объединением правовых институтов является подотрасль права. На важность выделения подотраслей как существенных структурных подразделений права указывает в литературе О. С. Иоффе. При этом автор подчеркивает, что подотрасль регулирует комплекс повторяющихся отношений. «Подотрасль, как и отрасль права, – пишет он, – должна содержать в себе совокупность норм, регулирующих однородные отношения разных видов, с включением в свой состав и таких норм, на основе которых могут быть приобретены конкретные права и обязанности»[28]28
  Иоффе О. С. Структурные подразделения системы права (на материалах гражданского права), // О. С. Иоффе / Ученые записки ВНИИСЗ. – Вып. 14. – М., 1968. – С. 50.


[Закрыть].

Подотрасль – это такое объединение институтов, для которого характерна высокая степень специализации, дифференциации и интеграции входящих в его состав правовых общностей.

Наиболее яркой отличительной чертой подотраслей, выделяющей их из иных правовых общностей, является наличие в составе подотрасли общего института или ассоциации общих норм[29]29
  Алексеев С. С. Указ. соч. – С. 155.


[Закрыть].

В связи с юридическим своеобразием подразделений правовой системы, множественностью системообразующих факторов выделяют специфические вторичные правовые образования, выражающие удвоение нормативного материала – отраслевые комплексные институты.

Вопрос о юридической природе комплексных институтов права остается малоисследованным и во многом дискуссионным. Так, по мнению Е. А. Киримовой, такие институты, во-первых, проявляются в сфере действия родственных отраслей права; во-вторых, не представляют собой их механической совокупности, а есть гармоничный сплав однородных отношений, составляющих неразрывный предмет регулирования данных институтов; в-третьих, являются институтами нескольких отраслей права[30]30
  Киримова Е. А. Правовой институт (теоретико-правовое исследование): Дисс… канд. юрид. наук. / Е. А. Киримова. – Саратов, 1998. – С. 17–18.


[Закрыть].

В. М. Баранов и С. В. Поленина полагают, что связь между нормами «пограничных» (комплексных) институтов характеризуется тем, что на предмет одной отрасли права налагаются некоторые элементы метода правового регулирования другой отрасли[31]31
  Баранов В. М. Система права, система законодательства и правовая система / В. М. Баранов, С. В. Поленина. – Н. Новгород; Этос, 2001. – С. 21.


[Закрыть].

По мнению В. М. Сырых[32]32
  Сырых В. М. Комплексные институты как компоненты системы российского права / В. М. Сырых // Журнал российского права. – 2002. – № 10. – С. 22.


[Закрыть], комплексные институты, в отличие от унитарных институтов, характеризуются тем, что:

1) нормы одной отрасли права применяются в другой отрасли;

2) нормы закрепляются, как правило, в источниках отрасли, которая их заимствует;

3) нормы проходят существенную переработку, модификацию применительно к специфике предмета и/или метода заимствующей их отрасли;

4) нормы применяются только в пределах одной, заимствующей их отрасли права.

Комплексный институт как явление системы права образуется в процессе заимствования отраслью права норм другой отрасли. Отрасль права, нормы которой заимствуются, можно условно назвать «материнской», а отрасль, в системе которой образуется комплексный институт, – «дочерней».

Характерным внешним признаком комплексного института выступает факт закрепления в законах и иных источниках права «дочерней» отрасли норм «материнской» отрасли. Однако этот признак действует лишь в совокупности с другими признаками комплексного института и сам по себе далеко не всегда влечет образование комплексного института. Не образуют комплексных институтов:

а) случаи воспроизведения конституционных норм и принципов в системе специальных отраслей права;

б) факты простого дублирования в источниках одной отрасли норм другой отрасли права;

в) случаи помещения комплексных институтов в источниках «материнской», а не «дочерней» отрасли права[33]33
  Сырых В. М. Указ. соч. – С. 22.


[Закрыть].

Так, например, институт свободы совести и свободы вероисповедания является комплексным межотраслевым институтом, где нормами «материнской» отрасли выступает конституционное право, а «дочерней» – гражданское, административное, уголовное право.

Наряду с отраслевыми комплексными институтами, представляющими собой удвоение структуры в пределах отдельной отрасли, существуют также межотраслевые комплексные объединения норм.

Межотраслевые комплексные институты – это общности норм, которые также представляют собой результат известного удвоения структуры права. Но они сами выступают в качестве подразделений общностей более высокого уровня – комплексных отраслей. По своим юридическим свойствам межотраслевые комплексные институты являются образованиями, которые целиком соответствуют особенностям комплексных отраслей.

Подводя итог, заключим, что при определение института права и его структуры в отечественной государственно-правовой доктрине исходными выступили теоретические положения, которые были разработаны С. С. Алексеевым, В. М. Барановым, О. С. Иоффе, Е. А. Киримовой, С. В. Полениной, В. М. Сырых, В. С. Якушевым и другими правоведами. Отражая дискуссионные проблемы и осуществляя анализ определений института права, его структуры и видов и приходим к выводу, что в теоретических положениях различных авторов по ряду пунктов существует значительное сходство.

Резюмируя изложенное, можно определить институт права как структурное подразделение системы права, представляющее собой совокупность однородных правовых норм, воздействующих на один вид общественных отношений, связанных единством предмета и метода регулирования, основанных на единых основополагающих политико-правовых принципах (идеях).

1.2. Понятие и сущность свободы совести и свободы вероисповедания как комплексного межотраслевого института российского права

Научное знание о сущности института права в государственно-правовой доктрине обеспечивает возможность сформулировать понятие и дать представление о содержании государственно-правового института свободы совести и свободы вероисповедания, позволяет увидеть его контуры, выявить составные компоненты, выработать рекомендации относительно качества существующих и недостающих правовых норм.

Следует отметить, что до настоящего времени свобода совести и свобода вероисповедания как комплексный институт российского права не подвергались объективному, всестороннему и детальному исследованию, что и стимулировало авторов к изучению данного государственно-правового института.

Данное исследование опирается на теоретическую конструкцию (концепцию) института и подкрепляется юридической (судебной) и законотворческой практикой, связанной с оценкой закономерностей развития общественных отношений в сфере реализации права на свободу совести и вероисповедания.

Мы исходим из того, что форма свободы совести и свободы вероисповедания, то есть правовой институт данной свободы адекватна ее содержанию – свободе совести как субъективному праву. Свобода совести как субъективное право в современной России характеризуется комплексным многоуровневым межотраслевым правовым регулированием, включающим в себя наряду с нормами, определяющими содержание этой свободы, меры ее гарантирования, защиты и ограничения.

Таким образом, правовой институт свободы совести и свободы вероисповедания в Российской Федерации – это совокупность юридических норм, регулирующих общественные отношения в связи с реализацией соответствующего субъективного права.

Сложный, комплексный характер свободы совести и свободы вероисповедания затруднил попытки дать исчерпывающее определение данному институту. Так, предлагалось рассматривать свободу совести в «широком» (через общефилософские и общесоциальные категории) и «узком» (через совокупность демократических прав и свобод) смыслах. В ходе дискуссии «широкий» смысл трансформировался в предложение понимать свободу совести как свободу убеждений в целом, «узкий» же смысл предполагал осмысление ее через отношение к религии и атеизму. Некоторыми авторами полностью отождествлялись столь разные по содержанию понятия как, «свобода» и «свобода совести». Авторы настоящего исследования стоят на позициях комплексного подхода к изучению понятия «свобода совести и свобода вероисповедания».

Рассмотрев в определенной последовательности структурные элементы понятия «свобода совести», полагаем, что с их помощью можно с различных сторон анализировать такой важный и достаточно сложный интегральный правовой институт, каким является «свобода совести и свобода вероисповедания».

Ключевым термином рассматриваемого правового института является категория «свобода», которая в современной юридической науке является одним из базовых понятий. Трансформация понятия и содержания свободы прошло длительный путь.

Понятие о свободе как неотъемлемом качестве человека, заключенном в его природе, было чуждо античному миру. В Средние века распространение христианства повлияло на восприятие свободы как сущности человека. Свобода связывалась с греховностью человека, его своеволием и неподчинением божественному промыслу.

Систематические основы теории права, в основе которых лежало сформировавшееся под влиянием христианских традиций универсальное понимание свободы, были разработаны в пределах Нового времени. На обращение философов к проблеме свободы оказало влияние обращение к идее естественного права. Это способствовало оформлению идеи неотъемлемой личной свободы человека. Большую роль в исследовании свободы сыграли учения Гоббса, Локка, Спинозы, Монтескье, Руссо, а так же представителей немецкой классической философии (Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель). Свобода понималась как независимость человека от принуждающего произвола кого бы то ни было, посредством категории «свобода» определялось и рассматривалось право.

Особое внимание следует уделить марксизму и его восприятию свободы, ввиду исключительной роли, которую марксизм сыграл в период Новейшего времени. Марксистское понимание свободы в ее диалектическом взаимодействии с необходимостью противостоит как волюнтаризму, проповедующему произвольность человеческих поступков, так и фатализму, рассматривающему их как предопределенные. В отличии от идеалистов, ограничивающих проблему свободы сферой сознания, марксизм считал, что одно сознание свободы, без возможности ее практического воплощения в деятельности, – это лишь иллюзия реальной свободы. Марксисты определяли свободу как деятельность, опирающуюся на познание необходимости, согласно которому свобода личности, коллектива, класса, общества в целом заключается не в воображаемой независимости от объективных законов, а в способности выбирать, принимать решения со знанием дела. Это исторически относительная, но вместе с тем реальная практическая свобода личности выбирать свою линию поведения в различных обстоятельствах возлагает на нее моральную и социальную ответственность за свои поступки[34]34
  Клименко Ю. Г. Основные периоды становления понятия «свобода» как правовой категории / Ю. Г. Клименко // Современные вопросы государства, права и юридического образования: Материалы II Всерос. науч. – практ. Интернет-конф. / Отв. ред. В. М. Пучнин. – Тамбов: Першина, 2005. – С. 70.


[Закрыть].

Таким образом, можно сформулировать понятие «свобода» как способность человека к активной деятельности в соответствии со своими намерениями, желаниями и интересами, в ходе которой он может добиться поставленных перед собой целей.

При определении понятия «свобода» отметим одну лингвистическую особенность русского языка: существует определенная сложность в разграничении понятий «свобода» и «воля».

Толковый словарь В. Даля определяет свободу как «свою волю, простор, возможность действовать по-своему, отсутствие стеснения, неволи, рабства, подчинения чужой воле»[35]35
  Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4 / В. И. Даль. – М.: Русский язык, 1982. – С. 151.


[Закрыть]. Сходным образом определяется и воля: «данный человеку произвол действия; свобода, простор в поступках; отсутствие неволи, насилования, принуждения»[36]36
  Там же. – С. 238.


[Закрыть]. Кроме того, русский язык отражает и такой аспект воли, как власть или сила, «нравственная мочь, право могущество». В. Даль, раскрывая аспект понятия воли, приводит такие выражения и пословицы: «На это ваша воля. Ваша воля – наша доля» и т. п.

Это позволяет сделать вывод, что воля в какой-то мере выступает свободой без ответственности, без запрета нарушать чужую свободу. Этот лингвистический нюанс отражает, на наш взгляд, достаточно важный элемент российского менталитета, который состоит не только в относительно (по сравнению с классическим либеральным мировоззрением) слабом присутствии в массовом сознании идеи свободы как высшей ценности индивидуального бытия, но и в известной доле опасения того, что свобода может обернуться ничем не ограниченным своеволием, отрицательно влияющим на установленный общественный порядок.

Обретение свободы, в том числе и совести, и вероисповедания в масштабах, качественно (да и количественно) отличных от прежних, привело к тому, что она стала рассматриваться как нечто само собой разумеющееся, а отчасти как и не представляющее особой ценности, более «модное», чем нужное.

С другой стороны, столкнувшись с «пространством свободы», люди на собственном опыте начали ощущать тяжесть ответственности за принимаемые решения, трудности самостоятельного, без вмешательства государства, устройства собственной жизни, формирования мировоззрения.

По мнению И. Б. Михайловской, массовое сознание является одним из самых консервативных элементов социума, трудно поддающимся изменениям, но на переломных моментах истории, на крутых изменениях общественной жизни, эволюция в сознании происходит очень быстро. Элементы нового взгляда на мир проявляются, прежде всего, применительно к тем аспектам жизни, которые затрагивают повседневные интересы людей, не находящие удовлетворения при существующем положении вещей. Свидетельство тому – рост числа тех, кто признает важность права частной собственности, и в то же время сокращение доли тех, кто оценивает как «важные» и «очень важные» права первого поколения (прежде всего, свободу совести и вероисповедания)[37]37
  Михайловская И. Б. Права человека и социально-политические процессы в посткоммунистической России / И. Б. Михайловская. – М.: Знание, 1996. – С. 65.


[Закрыть].

Полагаем, что понятия свобода и ответственность неразделимы, так как свобода не вседозволенность, за нарушение чужих прав и свобод личность несет ответственность перед обществом по закону, принятому обществом.

Остановимся подробно на понятии «совесть», которое раскрывает содержание рассматриваемого института. Ее связь с понятием религии, с социальным предназначением церкви и иных религиозных организаций обеспечило трансформацию этой морально-нравственной категории в юридическую.

Смысл, который вкладывается в понятие «совесть», требует отдельного философско-методологического исследования. Нельзя не согласиться с А. А. Милтсом в том, что, несмотря на то, что совесть является объектом непрекращающихся дискуссий, «наши представления о ней весьма ограничены. На многие связанные с этим понятием вопросы мы можем дать только приблизительные ответы, а иногда интуитивно догадываться»[38]38
  Милтс А. А. Совесть / А. А. Милтс // Этическая мысль. Научно-публицистические чтения. – М.: Книга, 1990. – С. 275.


[Закрыть].

По определению В. И. Даля, «совесть есть нравственное чувство человека, внутреннее сознание добра и зла, тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка»[39]39
  Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. / В. И. Даль. Т. 4. – М.: Русский язык, 1982. – С. 265.


[Закрыть]. По мнению Г. Г. Черемных, выше процитированное определение выделяет два момента, имеющих смысловое значение.

Во-первых, обращение к нравственным чувствам человека указывает направление поиска более точного определения. Во-вторых, определение В. И. Далем этого чувства человека как внутреннего сознания позволяет квалифицировать данную субъективную свободу как индивидуальную, относящуюся к атрибутивной составляющей частной жизни человека[40]40
  Черемных Г. Г. Свобода совести в РФ / Г. Г. Черемных. – М.: Манускрипт, 1996. – С. 19.


[Закрыть].

В философском аспекте понятие совести имеет узкое и широкое значение: 1) это способ, каким чувство ценности становится значимым для человека; 2) нравственное сознание, чувство или знание того, что хорошо и что плохо, справедливо или несправедливо[41]41
  Краткая философская энциклопедия / под ред. Е. Ф. Губского. – М.: Знание, 1994. – С. 422).


[Закрыть]

Современные философы определяют совесть как «способность личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков»[42]42
  Философский энциклопедический словарь / под ред. Л. Ф. Ильичева. – М.: Знание, 1983. – С. 620.


[Закрыть], подчеркивая индивидуальные личностные начала отдельного человека. В то же время известная латинская поговорка гласит: «Совесть – тысяча свидетелей». Из приведенного определения вытекает приоритет публичных ценностей в морально-нравственной оценке человеком своих мыслей, действий и поступков.

По мнению Г. Г. Черемных, «в определении понятия «совесть» должны диалектически сочетаться начала частного, индивидуального и публичного, общественного. Однако такой подход, соответствующий философской, а следовательно, научно-атеистической позиции, когда человек, совершая тот или иной поступок, исходит из собственных (иногда эгоистических) интересов или коллективных, на первый взгляд, противоречит религиозным догмам, предполагающим публичное отправление культов, публичное раскаяние или отпущение грехов»[43]43
  Черемных Г. Г. Указ. соч. – С. 20.


[Закрыть].

Проблема определения понятия совести волнует не только философов-материалистов, но и богословов. Так, Иоанн Богослов считает, что «Совесть – голос божий в человеке», то есть и в этом случае возможно сочетание публичного и частного. Публичное – в следовании канону, отправлении обрядов и церемоний, частное – основанное на постулате «бог внутри нас».

Таким образом, на основе выше приведенных определений можно заключить, что совесть – это нравственная оценка сознанием человека содержания и последствий собственных и чужих поступков.

Что касается понятия «свобода совести», то, несмотря на то, что составляющие категорию понятия «свобода» и «совесть» обладают самостоятельным смыслом, содержание данной категории не является механически объединенной суммой этих понятий, а имеет собственное мировоззренческое и юридическое значение.

Теоретико-правовая модель свободы совести включает понимание свободы совести в объективном и субъективном смыслах. Свободу совести в объективном смысле можно охарактеризовать как систему юридических норм, составляющих законодательство о свободе совести определенного исторического периода в конкретной стране. Свобода совести в субъективном смысле есть конкретные возможности, права, притязания, возникающие на основе и в пределах законодательства о свободе совести, то есть это конкретные правомочия субъектов, вытекающие из указанных актов, принадлежащие им от рождения и зависящие в известных пределах от их воли и сознания, особенно в процессе использования. Субъективное право на свободу совести – гарантированная законом мера возможного (дозволенного, разрешенного) поведения гражданина в рамках указанной системы (человек – религия – религиозное объединение – государство), очерчивающая юридические рамки индивидуальной свободы личности.

Необходимо констатировать, что феномен свободы совести представляется многосторонним, многоуровневым, многоаспектным.

Выделение в свободе совести различных аспектов осуществил Ф. М. Рудинский: он отметил наличие в ней морально-философского, социального, политического и правового аспектов[44]44
  Рудинский Ф. М. Свобода совести в СССР: конституционно-правовой аспект / Ф. М. Рудинский // Вопросы научного атеизма. – 1981. – Вып. 27. – С. 26


[Закрыть]. Аспектного подхода к изучению данной свободы придерживался и В. Н. Савельев – первоначально в своей монографии, а затем и в диссертационном исследовании[45]45
  См. Савельев В. Н. Свобода совести: история и теория: Моногр. / В. Н. Савельев. – М.: Высш. шк., 1991, Савельев, В. Н. Свобода совести в истории общественной мысли: Дис… д-ра филос. наук: 09.00.06 / В. Н. Савельев. – М., 1995.


[Закрыть]. Кроме них акцент на отдельных аспектах при изучении субъективных прав личности, включая свободу совести, делают и С. А. Авакьян, и Е. А. Лукашева.

Сущность аспектного подхода заключается в том, чтобы, выделив основные с точки зрения цели моменты его существования, постараться устранить противоречия, возникающие в связи с его восприятием в качестве целостного феномена.

Отметим, что говорить об исчерпывающем количестве аспектов не верно. Их количество всегда будет обусловлено: а) самим изучаемым явлением, его сущностью и спецификой; б) целью и конкретными задачами исследования; в) методами, используемыми для решения поставленных задач и достижения цели; а также г) авторской гипотезой исследования.

Свобода совести как социальный феномен нематериального (духовного) порядка, обладающий высокой степенью абстракции, неминуемо затрагивает и во многом обусловлен различными сферами общественной жизни. Именно в соответствии с этим принято выделять следующие наиболее существенные аспекты свободы совести: экономический, политический, нравственный и правовой.

Данный перечень в зависимости от иных социальных сфер, так или иначе связанных со свободой совести, можно дополнить историческим и мировоззренческим (включая религиозный, философский и научный) аспектами.

В рамках подобного максимально широкого подхода вполне оправданно говорить и об иных аспектах свободы совести. Так Л. Л. Батуева, комментируя собственную работу, отмечает, что в «статье рассматривается аспект свободы совести, связанный с отношением Советского государства к культурному наследию»[46]46
  Батуева Л. Л. Свобода совести и отношение к культурному наследию / Л. Л. Батуева // О свободе совести. – М.: Советская Россия, 1987.– С. 38.


[Закрыть]. М. Г. Кириченко, в свою очередь, анализирует международно-правовые аспекты данной свободы[47]47
  Кириченко М. Г. Свобода совести в СССР / М. Г. Кириченко. – М.: Юридическая литература, 1985. – С. 162.


[Закрыть].

Вместе с тем, помимо вышеобозначенных основных аспектов, отдельные авторы дополнительно приводят: онтологический, гносеологический, ранее уже упомянутый – философский, религиозные, социальные, психологические, социально-психологические аспекты, правосознание как аспект свободы совести, а также конкретно-исторический и аксиологический подходы к рассмотрению проблем свободы совести[48]48
  Маритен Ж. Человек и государство. Пер. с англ. Т. Лифинцевой / Ж. Маритен. – М.: Идея-Пресс, 2000. – С. 86.


[Закрыть].

В этой связи представляется справедливым тезис о неисчерпаемости сторон (аспектов) свободы совести, однако в данной работе диссертантом преследуется цель исследования теоретико-правовых аспектов данного феномена.

Мы солидарны с мнением профессора С. А. Авакьяна, который считает, что свобода совести имеет два аспекта. Один – это свобода морально-этических воззрений человека (т. е. что считать добром и злом, добродетелью или подлостью, хорошим или плохим поступком, честным или бесчестным поведением и т. д.).

Другой аспект свободы совести – это внутренняя (духовная) возможность личности выбрать себе подобный идеал и поклоняться ему. Свобода вероисповедания представляет собой возможность верить в существование такого идеала не в виде кого-то из окружающих, а в виде необычного (божественного) существа, не только самого честного, справедливого, гуманного, но и думающего о нравственной чистоте каждого из нас, помогающего нам выбрать истинный путь, удерживающего от плохих поступков, настраивающего на помощь ближнему[49]49
  Авакьян С. А. Свобода вероисповедания как конституционно-правовой институт / С. А. Авакьян // Вестник Московского Университета. Серия 11. Право. – 1999. – № 1. – С. 9.


[Закрыть].

И. Н. Вишнякова утверждает, что свобода совести соотносится со свободой вероисповедания (свободой религии) как родовое и видовое понятия, как общее и частное. Иными словами, свобода совести и вероисповедания означает, с одной стороны право, верить, а с другой – право не верить. Свобода вероисповедания есть лишь элемент свободы совести, поскольку к свободе вероисповедания относится свобода выбора религии и свобода отправления религиозных обрядов. Исповедовать веру – означает открыто признавать ее, следовать ей, то есть жить согласно ее канонам и догмам, вести личную, семейную и общественную жизнь в соответствии со своим религиозным мировоззрением. Религия есть частное дело каждого человека, дело его личного внутреннего чувства и разума. Свобода совести и вероисповедания предполагает, что никакая власть – ни государство, ни духовенство той или иной религии – не вправе вмешиваться в религиозную жизнь человека[50]50
  Вишнякова И. Н. Конституционно-правовое регулирование свободы вероисповедания / Автореф. дисс… канд. юрид. наук / И. Н. Вишнякова. – М., 2000. – С. 5.


[Закрыть].

Исходя из лингвистической конструкции формулировки ст. 28 Конституции Российской Федерации, предусматривающей, что «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания…», получается, что на конституционном уровне свобода совести хотя формально и связывается со свободой вероисповедания, однако не отождествляется с ней. Следовательно, согласно Конституции, это самостоятельные понятия, каждое из которых должно иметь специфическое юридическое наполнение, однако дальнейшее содержание названной статьи Конституции опровергает это. Свобода совести и свобода вероисповедания рассматриваются как единое понятие, включающее в себя: «право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». То есть, согласно конституционно-правовому содержанию и смыслу ст. 28 свобода совести и свобода вероисповедания составляют единое понятие и единый правовой институт. Данное заключение подтверждается и специалистами Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве российской Федерации. Так, в подготовленном ими Комментарии к Конституции Российской Федерации, категории «свобода вероисповедания» и «свобода совести» рассматриваются в неразрывном единстве как одно понятие и единый правовой институт[51]51
  Комментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. Л. А. Окуньков. – Изд. 2-е, доп. и пераб. – М.: Экос, 1996. – С. 108–111.


[Закрыть].

М. В. Баглай и В. А. Туманов также рассматривают свободу совести и вероисповедания как единое понятие. По их мнению, «свобода совести и вероисповедания – право человека как быть атеистом, то есть не верить в Бога, так и верить в Бога в соответствии с учением той или иной свободно выбранной им религии (вероисповедания)»[52]52
  Баглай М. В. Малая энциклопедия конституционного права / М. В. Баглай, В. А. Туманов. – М.: Экос, 1998. – С. 414.


[Закрыть].

Неопределенность действующей терминологической конституционной конструкции может негативно сказаться на законотворческой деятельности и правоприменительной практике. Об этом предупреждает А. И. Кудрявцев, справедливо указывая, что нельзя признать удачным установившееся в современном праве присутствие в одном контексте терминологически разных, но взаимосвязанных понятий «свобода совести» и «свобода вероисповедания». При этом разработчики законов и исследователи иногда противопоставляют эти понятия, а иногда используют как синонимы. В современном понимании содержания свободы совести, характеризующем отношение человека и гражданина к религии, она рассматривается как их право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, иметь религиозные или нерелигиозные убеждения. Свобода вероисповедания (религии) – это право человека выбирать и исповедовать любую религию. Следовательно, «свобода вероисповедания» – лишь одна из составляющих понятия «свободы совести», диалектически взаимосвязанная с ним, и вряд ли стоит разделять их в процессе законотворчества. Кроме того, сведение конституционных прав граждан в сфере государственно-церковных отношений исключительно к свободе вероисповедания, то есть подмене широкого понятия более узким, неизменно приводит к игнорированию или нарушению права граждан на свободомыслие[53]53
  См. Кудрявцев А. И. Государственно-церковные отношения в Российской Федерации в 90-е годы XX века: конституционно-правовой аспект: Дис… канд. ист. наук / А. И. Кудрявцев. – М.: РАГС, 1999.


[Закрыть].

Чтобы внести ясность и определенность в этот вопрос, Г. П. Лупарев предлагает вместо термина «свобода совести и вероисповедания» использовать в законодательстве более нейтральное, по его мнению, понятие «свобода мировоззрения». «Главным достоинством предлагаемого института, – по мнению автора, – будет переход от дуалистического к плюралистическому пониманию мировоззренческой свободы»[54]54
  Лупарев Г. П. Свобода совести: «священная корова» или конституционно-правовой анахронизм? / Г. П. Лупарев // Религия и право. – 2002. – № 2. – С. 6.


[Закрыть].

Советские и большинство современных правоведов относят данное правомочие к числу личных прав и свобод, выделяя в качестве определяющих критериев следующие:

1) Гарантированность и индивидуальной свободы, то есть возможность беспрепятственного выбора различных вариантов поведения гражданина в сфере нравственных отношений, быта, частной жизни;

2) Способность к индивидуализации личности гражданина, к наилучшему проявлению духовных интересов, способностей, склонностей;

3) Предопределение наиболее существенных аспектов положения личности по отношению к законности и правопорядку.

Выделение индивидуального характера свободы совести в качестве критерия, отличавшего ее от остальных прав и свобод, нередко приводило к автономному рассмотрению данного права.

В юридической и государствоведческой литературе высказывалось мнение, относящее свободу совести к политическим конституционным правам, к общественному праву, к конкретному проявлению свободы слова и мысли. Некоторые авторы предлагали компромиссный вариант, подразумевая под свободой совести одну из важнейших личных и социально-политических свобод граждан.

В связи с наметившейся в 90-е г. традицией расширительного толкования понятия высказываются предложения объединить в единый комплексный институт свободу мысли, слова, мнений и убеждений, назвав полученное образование «интеллектуальная свобода человека», и инкорпорировать его в действующее законодательство путем включения в Конституцию Российской Федерации (ст. 28).

По нашему мнению, свобода совести – это система взаимосвязанных самостоятельных элементов.

Анализируя содержание свободы совести, ряд авторов, продолжая марксистско-ленинскую традицию, трактуют его как право иметь религиозные или атеистические убеждения.

Существует позиция, определяющая свободу совести как выражение отношения человека к религии, реализуемое в трех формах:

– право верить в Бога, исповедовать какую-либо религию;

– право индифферентно относиться к религии и атеизму;

– право быть атеистом, то есть не исповедовать никакой религии и активно отрицать существование Бога.

Широкий круг исследователей определяют понятие свободы совести с позиции гарантированного соблюдения данного права. Так, В. И. Савельев трактует свободу совести как обеспечение в обществе демократических прав и свобод, реально гарантирующих личности свободный выбор между религиозным и атеистическим мировоззрением и возможность проявлять свои убеждения в обществе.

Г. Г. Черемных определяет свободу совести как комплексный институт, сочетающий в себе элементы личной и публичной свободы, то есть исповедовать или не исповедовать религию, отправлять или не отправлять религиозные культы, вести религиозную или атеистическую пропаганду[55]55
  См. Черемных Г. Г. Свобода совести в РФ / Г. Г. Черемных. – М.: Манускрипт, 1996.


[Закрыть].

В юридической литературе встречается характеристика свободы совести как сугубо светского установления, порожденного религиозным плюрализмом и нежеланием государства вмешиваться в религиозные дела граждан. Но есть и такая точка зрения, согласно которой для свободы совести характерны религиозные истоки, и никто, в том числе и государство, не вправе определять границы и законные основания данной свободы.

Анализируя содержание понятия «свобода совести», следует учитывать субъективизм авторов, в некоторых атеистических работах можно встретить утверждение, что истинная свобода – это свобода от религии, а свобода совести в юридическом смысле – лишь условие достижения этой подлинной свободы.

Толкование свободы совести у сторонников традиционно-юридического подхода понимается как право человека принимать или не принимать религиозные верования, исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними, не подвергаясь преследованиям и дискриминации со стороны государева и общества. Право принимать или не принимать религиозные верования предполагает свободный выбор личных религиозно-нравственных императивов, наиболее ей близких. Иметь религиозные или иные убеждения, значит, располагать, обладать определенным набором ценностей мировоззренческого, этического, нравственного характера. Право исповедовать религию означает гарантированную возможность следовать какому-либо учению; распространение убеждений трактуется как способность сделать их доступными, известными широкому кругу лиц, используя проповеди, речи и материально опосредованные объекты (например, литературу, теле-, видеоматериалы, рекламу). Признание права свободно действовать в соответствии с избранными религиозными императивами означает свободу быть членом существующих религиозных объединений, основывать новые[56]56
  Пчелинцев А. В. Свобода совести и вероисповедания как правовой институт / А. В. Пчелинцев, Т. В. Томаева // Религия, политика и права человека: Мат-лы конф. / Под ред. А. В. Пчелинцева, Т. В. Томаевой. – М.: Институт религии и права, 2002. – С. 250.


[Закрыть].