Текст книги "Зашифрованное сердце"

Глава 4

Тот день драматического приземления, когда шанс расстаться с жизнью был очень высок, Даша по праву стала считать своим вторым днем рождения. Но, несмотря на сильный стресс, она все-таки не забыла позвонить Краснову.

А тот, в свою очередь, не забыл выполнить свое обещание и курировал процесс подачи заявления и оформления документов. Вступительные экзамены Дарья Кокорина сдала превосходно, и Юрий заверил ее в успехе. В день объявления результатов Дарья позвонила ему и радостным голосом, едва сдерживая ликование, отрапортовала: «Поступила!»

Вечером Юрий пригласил новоиспеченную студентку в ресторан отметить событие. В огромном мегаполисе он оказался единственным знакомым девушки, не считая сослуживца отца, который приютил ее на первое время. Она согласилась. Юрий, как всегда, был интересным собеседником. Остроумен, весел, но при всем этом девушка не узнала о нем ничего нового, помимо того, что он уже рассказал ей прежде.

Прошло три месяца. Даша успела втянуться в учебу и обрести новых друзей. В середине декабря позвонил Юрий и предложил встретиться в преддверии праздников и предстоящих зимних каникул у входа в Ленинскую библиотеку. Девушка охотно согласилась.

Даша приехала к «Ленинке» пораньше и терпеливо бродила вокруг памятника Достоевскому, изредка посматривая на двери главного входа. Юрий Краснов немного опоздал.

– Покорнейше прошу простить за опоздание, – виновато развел руками Краснов и приоткрыл дверь, пропуская девушку внутрь.

Даша чувствовала себя неловко, ей было непонятно, для чего они идут в библиотеку. Ее друг вынул из портфеля два одноразовых пропуска.

– Смелее, – приободрил он. – У меня к тебе есть важный разговор.

Девушке ничего не оставалось, как послушно следовать за ним. Они прошли по широкой лестнице, затем по коридору мимо читальных залов. Юрий замедлил шаг, прежде чем остановиться перед дверью, на которой не было таблички.

Первым, кого увидела девушка, войдя в кабинет, был мужчина у окна, стоящий спиной к ней. Лица его не было видно. Краснов жестом предложил девушке сесть в кресло возле журнального столика. Пока Юрий что-то тихо говорил незнакомцу, Даша успела осмотреться. Голые стены, старенькая тумбочка, на которой стояли электрочайник и пара чашек, говорили о том, что этот неуютный кабинет явно не был предназначен для официальных приемов.

Незнакомец выслушал Краснова, кивнул, повернулся к девушке и произнес:

– Здравствуйте, Дарья Сергеевна. Давайте знакомиться. Меня зовут Олег Иванович, я представитель российской разведки, – мужчина достал из кармана удостоверение и приоткрыл его. – У меня к вам серьезный разговор.

– Здравствуйте, – вдруг оробев, ответила Даша и с недоумением взглянула на Краснова.

– Олег Иванович – это тот человек, который может изменить твою, Даша, жизнь кардинальным образом, – расплывчато пояснил Краснов.

Мужчина пригладил седые виски, улыбнулся, потом присел в стоявшее у стола кресло и спросил Юрия:

– Может чайку?

Краснов, в свою очередь, перевел взгляд на Дарью, а та отрицательно покачала головой.

– Хорошо, обойдемся без чаепития, – согласился Олег Иванович. – Итак, – начал он, – Юрий Александрович работает в нашей структуре. Он больше не дипломат. Я знаю, что вы учитесь в Москве, уровень вашего китайского поразил преподавателей в МГИМО. Но мы не сомневались, Байкальский университет готовит сильных специалистов…

– …и английский неплохой, – добавил Краснов.

Даша удивленно вскинула брови и машинально кивнула головой, еще не понимая, к чему клонят ее собеседники. Она начала немного волноваться. Олег Иванович достал портсигар, открыл его, на мгновение замешкался, посмотрел на девушку и резко захлопнул его, а затем убрал в карман пиджака.

– У меня к вам, Дарья Сергеевна, есть необычное предложение… – Олег Иванович пристально посмотрел в глаза девушке. Дарья сильнее сжала пальцами облупленные подлокотники кресла. Казалось, она готова немедленно подняться и уйти. Мужчины, догадавшись о ее мыслях, почти одновременно заулыбались.

Девушка убрала руки с подлокотников и, немного расслабившись, оперлась спиной на спинку кресла. Выражение ее лица при этом осталось по-прежнему невозмутимым.

– Мы хотим предложить вам по завершении этого учебного года другую учебу для дальнейшей, очень ответственной работы, связанной в некотором роде с международными отношениями, – мягким голосом произнес Олег Иванович.

– Я должна бросить Институт международных отношений? – разочарованно спросила Даша.

– Но мы предлагаем вам еще более интересную специальность… в той же области, – продолжил Олег Иванович.

– И что же это за специальность? – тихо спросила Даша.

– Прежде чем ответить на ваш вопрос, я хотел бы спросить вас вот о чем… Дарья Сергеевна, вы бывали за границей? Если да, то не брали ли у вас сотрудники погранслужбы отпечатки пальцев?

– Я была только в Китае, на стажировке, отпечатки пальцев там не брали. А почему вы спрашиваете?

– Тогда продолжим, – словно не услышал ее вопрос Олег Иванович, – мы предлагаем вам подготовку для работы в нелегальной разведке. Что-то наподобие Штирлица из наверняка известного вам фильма. Вы сможете усовершенствовать китайский и английский языки, говорить на них вы будете без акцента. Мы несколько месяцев вас изучали и пришли к выводу, что у вас изначально есть качества, необходимые разведчику. Мы уверены, что вы смогли бы принести в таком качестве большую пользу стране.

При положительном ответе мы предложим вам пройти медкомиссию у нас и еще несколько психологических тестов. Отбор у нас очень строгий, из нескольких тысяч выбираем одного. В случае вашего отказа вы продолжите обучение и карьеру по вашему усмотрению. Только наш сегодняшний разговор будете обязаны держать в тайне от всех, даже ваших родных и близких.

На минуту в кабинете повисла тишина. Сказать, что Даша была удивлена – не сказать ничего. Предложение Олега Ивановича было настолько неожиданным, а слова «нелегальная разведка» прозвучали настолько нереально и в понимании девушки значили нечто придуманное, литературно-художественное, кинематографическое. Даша молчала, а ее глаза вдруг стали грустными.

– Вы ведь меня совсем не знаете… – наивно произнесла девушка.

– Мы знаем тебя лучше, чем ты сама себя знаешь, – иронично ответил Краснов.

– Что, опять дедукция? – пошутила Даша, бросив на него быстрый взгляд.

– На этот раз не она. Мне кажется, тебя смущают некие личные обстоятельства, – проигнорировал шутку проницательный Юрий Александрович.

– Да.

– Прости меня за прямоту, за то, что я вторгаюсь в твою личную жизнь, но я вот что хочу сказать… твой жених… Сергей, кажется? Поверь, он тебе совсем не подходит по характеру, и, случись у вас женитьба, супружество не продлилось бы долго… Он человек слабохарактерный, и у него нет никаких жизненных амбиций, а у тебя они есть. Ты же сама мне в этом призналась. Еще раз извини. Понимаю, что тебе неприятно слышать мои слова, но я должен был их сказать. Просто надо пережить эти отношения… этот сложный момент… и двигаться дальше… в том направлении, которое мы сейчас предложили, – заключил Краснов.

Девушка грустно вздохнула. Ей вдруг вспомнилось предсказание старого шамана о том, что духи согласились подождать пятнадцать лет, и после этого она должна, непременно должна стать шаманкой. Иначе ее настигнет смерть. Даша не очень верила этим словам, но предсказанные годы были на исходе – через две недели будет ее день рождения. Думать о плохом не хотелось, но эта мысль постоянно преследовала ее на протяжении многих лет.

Немного подумав, Даша спросила:

– Как я понимаю, если я соглашусь, мне придется принять другое имя? Поменять место жительства и даже национальность?

– Именно так, – подтвердил Олег Иванович.

– Мне надо подумать. Сколько у меня для этого есть времени?

– Несколько дней… скажем, два-три… – ответил Олег Иванович.

– Хорошо, – согласилась Даша. – Я могу позвонить Юрию?

– Лучше я тебе позвоню, и мы встретимся, – вежливо возразил Краснов, – но напоминаю, есть одно очень жесткое условие. Никто не должен знать об этом разговоре.

– Можете не сомневаться, – спокойно и твердо ответила Даша.

Телефонный разговор и встреча состоялись, как и было условлено, через три дня. Девушка дала согласие, мало представляя, что ее ждет впереди. После прохождения необходимых тестов Дарья Кокорина получила положительное заключение и была внесена в список узкого круга лиц, пригодных для подготовки в сверхсекретное подразделение разведки. Предстояло закончить первый курс и со следующего лета начать обучение по индивидуальной программе. Однако судьба распорядилась несколько иначе.

Пожар в высотном жилом доме на проспекте Вернадского начался ранним весенним утром. Воспламенение произошло от неисправной электропроводки в одной из квартир и перекинулось на пластиковые панели. Коварный едкий желтый дым расползался по подъезду. Вскоре в соседней квартире на том же этаже, где Даша снимала «двушку» с тремя подругами, раздался громкий хлопок.

Уже несколько дней девушка испытывала страх и с содроганием ожидала, предсказанную ей много лет назад шаманом беду, которая, по мысли Дарьи, должна была состояться накануне дня рождения. Так оно и случилось.

Если бы не студентка, засидевшаяся до утра за учебниками, происшествие могло бы закончиться для жильцов дома гораздо трагичнее. Те, кто успел проснуться и действовал быстро, имели возможность спастись. Разбуженные жильцы, кашляя и задыхаясь, полуодетые мчались вниз по лестнице, по пути нажимая на входные звонки в другие квартиры. Обитатели нижних этажей проснулись, разбуженные шумом и криками в подъезде, но, недооценивая масштаб опасности, не торопились покидать свои жилища, и только когда едкий дым начал проникать и туда, стремительно бросились на улицу.

У выхода выбегавших из здания встречали медики «Скорой помощи». Пожарные уже разворачивали рукава шлангов. Заблокированные огнем на верхних этажах взвывали о помощи из распахнутых окон. Задыхаясь в дыму, крича и плача, они размахивали белыми простынями, старались обратить на себя внимание. А снизу к ним уже тянулись телескопические лестницы пожарников. Спасатели в специальном снаряжении один за другим исчезали в задымленном подъезде многоэтажки и, спустя некоторое время, начали выводить и выносить первых потерпевших, кашляющих, с темными от гари лицами.

Машины «Скорой помощи», с включенными сиренами то и дело исчезали за углом, быстро набирая скорость. Обыденность, с которой спасатели вынесли на носилках несколько бездвижных тел, словно они выносили мебель, заставила замолчать зевак, собравшихся вокруг.

С возгоранием удалось справиться только спустя два часа, после чего начальник пожарного отряда доложил руководству о том, что здание осмотрено полностью. Через несколько дней был опубликован официальный список жертв. Среди них значилась и фамилия Дарьи Кокориной.

Глава 5

Гонконг не похож на другие города мира. Там нет тихих улочек, которыми гордятся многие города Европы. Весь облик этого мегаполиса стремится в будущее, стараясь воплотить самые смелые фантазии современных архитекторов. Множество живописных парков и тропические джунгли прилежащих островов контрастируют с холодом и жесткостью сверкающих на солнце небоскребов. Ночью с высоты птичьего полета яркий частокол светящихся башен, составленных из горящих, словно пикселей, окон, напоминает ряды гигантских компьютерных серверов, опутанных проводами автострад и эстакад.

Кажется, что среди высоток и серпантинов улиц и дорог нет места человеку. Однако на маленьком пятачке между горами и морем, в царстве немыслимых сооружений, хаоса неоновых огней живут более семи миллионов человек.

В одном из небоскребов на пятьдесят третьем этаже располагалась редакция журнала «Азиатские финансы». Она занимала несколько комнат, похожих одна на другую, как две капли воды: компьютерные столы, рабочие кресла, а также книжный шкаф и шкаф-купе для одежды. Огромные, от пола до потолка окна прикрывали белые жалюзи. Уют помещению придавали металлические светильники-прожектора и торшер, стоящий возле небольшого кожаного дивана. Немного более обжитыми выглядели кабинет директора агентства и его приемная. Лишь невысокая китайская ваза с искусственной зеленью, стоящая возле дивана из светлой кожи, да репродукции китайских картин на стенах придавали ему индивидуальность.

Редакция насчитывала десяток сотрудников различных национальностей. Стив Мартинез и Кристиан Макговерн были американцами. Дзин Джао и Виолетта Ли приехали из Пекина, Хонг Ким из Кореи, Айна Мешхед из Ирака, а Стелла Лэй родилась в Гонконге, но выросла на Тайване и только недавно начала работать в компании. Каждый из них вел определенные направления и готовил материалы для еженедельного издания, посвященного динамике рынка и инвестиций в паназиатском регионе. Постоянные командировки и встречи с представителями финансового сектора не позволяли всей команде часто видеть друг друга в офисе. Только Айна Мешхед оставалась на месте, выполняя роль секретаря директора, координатора поездок и офисного менеджера.

В середине сентября случился тот редкий момент, когда в офисе собрались все. Обсуждали событие, произошедшее в Нью-Йорке в прошлый вторник. Ради этой встречи сотруднице Виолетте Ли пришлось отложить отпуск, а Кристиан Макговерн спешно возвратился из командировки в Таиланд.

В тот день поздно вечером Стелле Лэй позвонила Мешхед.

– Включай скорее телевизор! – испуганно крикнула она.

– Что случилось? – взволнованно спросила Стелла.

– Как? Ты ничего не слышала?

– Да что в конце концов произошло? – не дождавшись ответа, Стелла вскочила, кинулась к столу, схватила пульт и включила телевизор. На экране появилась панорама Нью-Йорка. Внимание камеры сосредоточилось на башнях Всемирного торгового центра. Они обе горели, и от них, как от пароходных труб, тянулись клубы черного дыма. Внезапно одна из башен начала рушиться, с каждой секундой становясь все короче и короче, пока наконец совсем не исчезла в клубах густой пыли.

– Ужас какой! – прозвучал голос подруги в трубке.

– В Южной башне у нашей Хонг запланировано интервью с инвестором! – едва не заплакала Стелла. – У них прямо сейчас должна быть встреча!

– Верно! Подожди минуту, я попробую ей позвонить. – Мешхед отключила сотовый телефон и набрала номер коллеги. Ей никто не ответил, сколько бы она ни пыталась дозвониться.

Только спустя несколько дней коллеги узнали, что Хонг чудом осталась жива. Мало того, она сумела по горячим следам подготовить репортаж о тех трагических событиях и отправила его в редакцию по факсу.

Айна, не вставая с офисного кресла, подкатилась к столу, на котором стоял факс. Она довольно бесцеремонно отодвинула коллег и взялась за краешек листа с текстом, давая понять, что материал будет читать именно она. Но никто и не возражал.

«Утреннее солнце припекало плечи, а свежий ветер развевал волосы, норовя бросить их в лицо. Несколько линий проволочного забора отделяли меня от сизой бездны, от края смотровой площадки на Южной башне Всемирного торгового центра. Внизу стрекотал экскурсионный вертолет, и сквозь размытый круг лопастей можно было увидеть его черное тело.

Я всегда боялась высоты, и, глядя в безбрежную даль Нью-Йорка, коварный страх вынуждал меня крепко держаться за никелированные поручни ограждения. Даже ощущая под ногами стальную незыблемость небоскреба, я не могла справиться с робостью. Посмотрев на часы, я направилась к выходу, не желая больше волновать себя острыми ощущениями.

Через полчаса состоится моя встреча с солидным инвестором, который любезно согласился ответить на некоторые вопросы. Во Всемирный торговый центр я приехала заранее и в оставшееся до интервью время решила порадовать себя короткой экскурсией по Южной башне. Огромный лифт с большой скоростью – так что захватило дух – вместе с толпой людей сначала вознес меня на самый верх, а теперь, после прогулки на свежем воздухе, мне предстояло опуститься на 87-й этаж, где была назначена встреча.

Пришлось сменить несколько лифтов, прежде чем я оказалась в нужном лобби с роскошным диваном и апельсиновым деревом со множеством оранжевых плодов на ветвях. Элегантная секретарша в белоснежной блузе и обтягивающей юбке любезно предложила мне горячий кофе. Для того чтобы взбодриться, у меня оставалось еще минут двадцать, а то и больше, потому что, исходя из моего опыта, такие важные люди редко бывают пунктуальны.

Я присела на диван с намерением насладиться ароматным кофе, и тут же рядом разместился весьма пожилой мужчина. Он сидел, склонив голову, как будто обдумывал что-то очень важное. Густые и абсолютно белые волосы почти закрыли от меня его задумчивые черные глаза и крючковатый нос. Это соседство вдруг показалось мне неприятным, и я встала со своего места.

Сквозь узкое и высокое окно небоскреба открывался красивый вид на Северную башню и деловую часть мегаполиса. Безбрежное синее небо завораживало своей чистотой и безмятежностью… Неожиданно вдали появилась черная точка, которая начала быстро увеличиваться в размерах, пока я отчетливо не поняла, что это пассажирский самолет.

Все дальнейшее происходило как в кино. Сверкающий на солнце ослепительной белизной лайнер, разрезая стальные пилоны, как нож в масло врезался в соседнюю башню, и тут же из огромной черной дыры вырвались клубы пламени…»

Айна вдруг замолчала. Она смотрела на текст, и глаза ее наполнялись слезами.

– Ну что же ты молчишь? Читай! – нервно воскликнул Кристиан, в нетерпении поднявшись с места.

– Я не могу! – разрыдалась девушка.

– Дай сюда. – Бесцеремонно вырвал листы из ее рук парень и продолжил читать:

«Я не слышала ничего: ни грохота взрыва, ни скрежета разрушающихся металлических конструкций, ни криков окружающих меня людей. Пол вздрогнул под моими ногами, я едва не упала, горячий кофе выплеснулся из чашки мне на руку. Люди бросились к окнам, чтобы посмотреть на случившееся, а меня вдруг кто-то схватил под локоть и потащил в другую сторону сквозь толпу. Это был седовласый старик. Я попыталась вырваться, но он цепко, до боли сжал мою руку: «Голубушка, послушайте, я – старый еврей, в детстве пережил холокост, концлагерь. Мое нутро чувствует опасность за несколько миль. Нам надо немедленно уходить отсюда, – растягивая слова специфическим еврейским говором, шептал он мне на ухо и продолжал тащить в сторону пожарной лестницы. – И никаких лифтов! Бегом вниз по лестнице!»

Что-то подсказывало мне, что надо вернуться и включить камеру, но я не могла вырваться из цепких рук старика. «Меня зовут Лев Эскин. Вы точно выберетесь отсюда. Я это знаю», – шептал он. Я удивленно огляделась по сторонам, нам сейчас ничто не угрожало, и я вообще не желала никуда уходить, но невольно подчинялась уговорам старика.

На пожарной лестнице было пусто. Через два-три этажа к нам присоединилось несколько испуганных людей, и когда мы спустились еще на один этаж, раздался страшный грохот. Башня содрогнулась так, что никто из бегущих по лестнице людей не смог удержаться на ногах. Позади нас обрушился потолок. Воздух наполнился жаром и густой строительной пылью. Стало невозможно дышать. Под ногами хрустело стекло битых бутылок кока-колы из разгромленных автоматов.

Через несколько мгновений лестница была забита людьми. Среди них оказалось много раненых. Все молча шли вниз. Никто не плакал и не кричал. Паники не было. Одна молодая женщина бережно, как ребенка, придерживала правой рукой левую раздробленную кисть. Девушка не плакала и не стонала, только лицо ее было мертвенно-бледным. Через десять пролетов она потеряла сознание. Какой-то мужчина без церемоний взвалил ее на плечо и двинулся дальше. Потом я видела его возле пожарной машины. Он придерживал голову этой девушке, пока ей оказывали медицинскую помощь. Они остались живы.

Когда мы выбежали в лобби, стены башни задрожали, раздался гул, как будто началось землетрясение. Стекла лопались в окнах и с оглушительным звоном рушились на мраморный пол, пыль была настолько плотной, что к выходу пришлось пробираться почти на ощупь.

На улице пыль была еще гуще. Сверху падали металлические конструкции и обломки бетона. В ужасе я побежала прочь от здания и только через несколько метров вдруг поняла, что потеряла своего спасителя. Бросить его в таком кошмаре я не могла, поэтому остановилась, оглянулась и онемела от ужаса. Мне показалось, что за мной гонятся гипсовые статуи с живыми глазами и черными провалами ртов – а это были люди, вместе с которыми я только что спускалась по лестнице, спасая свою жизнь. Должно быть, я, покрытая цементной пылью, выглядела так же.

Я узнала старика по его пышной шевелюре. Между нами было не более пяти метров. Большой кусок бетона упал прямо перед моим спасителем и раскололся. Осколки просвистели совсем рядом со мной. Один из них попал старику в голову. Я бросилась к нему, но незнакомый мужчина схватил меня в охапку и, прикрыв собой, потащил прочь… Башня обрушилась, и только столб пыли, сохраняя ее форму, все еще висел в воздухе, как призрак уже не существующего здания, похоронившего под собой сотни людей….

Три дня Нью-Йорк не мог прийти в себя. За это время я нигде не видела ни одного улыбающегося лица. А сегодня, на четвертый день, город зарыдал. Ледяной дождь обрушился на полупустые улица Манхэттена, смывая пыль, словно оплакивая погибших».

На несколько секунд в офисе воцарилась тишина, которую нарушили громкие всхлипывания Айны.

– Ну, слава богу, что она осталась жива… – промолвила Стелла Лэй.

– Мне всех жалко… там же еще дети были… – Мешхед вытерла глаза платком и опасливо покосилась на окно.

– Мне теперь даже неловко в отпуск ехать, – вздохнула Виолетта. – Я хоть и поменяла билет на Хайнань, но с таким настроением, может, и не стоит…

– Ну что ты! Что ты! – наперебой заговорили коллеги. – Поезжай, конечно.

– Мне через два часа надо уже в аэропорту быть.

– А давайте ее проводим, – предложил Кристиан, с которым Виолетте частенько приходилось готовить материалы для еженедельника.

– Спасибо, друзья. Но я сама доберусь.

– Ну хотя бы до метро, – сказала Айна, опять покосившись на окно офиса, и добавила: – Я боюсь тут… Тем более что уже домой пора.

Коллеги вместе вышли на ярко освещенную улицу. Они невольно задирали головы, пытаясь представить ужас разрушения такого громадного здания.

Лишь спустя несколько месяцев выяснились реальные масштабы трагедии 11 сентября. Жертвами терактов стали 2977 человек из 92 стран: 246 пассажиров и членов экипажей самолетов, 2606 человек погибли в самом Нью-Йорке.