Текст книги "Королева-злодейка должна умереть, или Выйти замуж?"

Глава 2

Стоило вернуться, как меня обступили фрейлины со всех сторон. Возникло ощущение, что я попала в ловушку.

Почему-то стало немного страшно.

Странно.

Перед глазами опять начала проявляться комната родителей, в которой я продолжала спать. Этого еще не хватало! Я мысленно дала себе пинка, и постаралась сконцентрироваться на настоящем. То есть – дамах.

– Как прошел ваш ужин? – не удержалась одна из женщин от вопроса.

Я задумалась, вспоминая о следующих событиях в книге. Этого же разговора опять-таки не было, он остался за кадром. Но оно и понятно, главная героиня не я. Однако, что было позже, я помню отчетливо, и поэтому надо попытаться изменить эту ситуацию уже сейчас.

– Мне кажется, что вы были правы, графиня Кабо, – посмотрела я на фрейлину, которая сильнее всех меня науськивала на императора.

– В чем же? – нахмурилась женщина.

По книге я её не помню, а вот память императрицы мне подсказывала, что графиня была той еще интриганкой и имела довольно большой вес и уважение среди всех фрейлин.

А я с безмятежной улыбкой на лице продолжила:

– Я почти уверена, что скоро император сделает официальное объявление о фаворитке.

Я раскрыла веер, и начав им обмахиваться, пошла к диванчику, на котором всегда любила сидеть Ириаса. Он как раз находился по среди комнаты и был обставлен остальными маленькими диванчиками. Фрейлины тут же последовали за мной и расселись в определенной иерархии.

Графиня Кабо находилась на шестой ступени иерархии, а значит сидела слева от меня через две дамы. Но это не умоляло её влияние на всех фрейлин, и не только на фрейлин, а чуть ли не на весь двор. Иерархия порой ничто, если ты не умеешь договариваться с людьми, а еще если у тебя нет в загашнике целой кучи дальней родни, которых она умудрилась устроить на различные должности во дворец.

Благо Ириаса всегда держала эти вопросы под особым контролем, все же уроки управления не прошли даром, и старалась дать возможность, чтобы все её фрейлины устраивали своих родных в одинаковом количестве на работу во дворце, дабы не было перекоса и слишком большого влияния одной из семей.

Я выдержала паузу, и кое-кто из фрейлин, что сидели от меня дальше всех, решила уточнить:

– Император сам так сказал?

Я мельком глянула на говорившую. И в голове мгновенно всплыли воспоминания Ириасы, и даже краткая, но очень емкая характеристика от неё. Это была виконтесса Месс. Не самая умная, хоть и прожила дольше императрицы на десяток лет, зато одна из самых болтливых и умеющих поддерживать беседу не о чем. А еще она умела вовремя задавать правильные вопросы. Причем не те, которые сама бы хотела задать, а те, которые слышала от других. Этим пользовались её подруги. Как бы вслух при ней что-то спрашивали, а она повторяла за ними, как попугай. Вот и сейчас, она видимо услышала чей-то вопрос, заданный шепотом, и повторила.

– Нет, но намек был очень прозрачным, да и я знаю Оусэнга с детства, мы ведь выросли вместе, и вижу его насквозь. Считаю, что вы правы, он, как минимум очарован своей гостьей, – ответила я, и не останавливаясь, чтобы меня никто не успел перебить, продолжила: – мой долг, как супруги и императрицы, помочь девушке освоиться во дворце. Судя по его обмолвкам, (которых не было, но это же не особо важные детали, в которых, как раз и кроится дьявол) бедняжка – простолюдинка, а нам бы не хотелось, чтобы девушка, не зная простых правил навредила имиджу его величества. – Я специально чуть-чуть выделила тоном слово «нам», намекая на то, что это наше общее решение. – Наверное, следует ей отправить на помощь одну или даже две фрейлины, а еще нанять учителей этикета и возможно даже письма. Как думаете?

Я с открытой улыбкой посмотрела на всех дам.

– Но как же! Это не мыслимо! Вы же его жена! Вы же красивее! И вообще… это измена… – попыталась возмутиться одна из фрейлин.

Но я тут же пресекла всё возмущение, показав своё отношение к происходящему, не зря мне пришли воспоминания Ириасы:

– В этом нет ничего страшного, – спокойно произнесла я. – Предыдущий император – отец Оусэнга имел более десяти официальных фавориток, я уж молчу о неофициальных. Мать-императрица спокойно принимала этот факт, и они прожили долгую и счастливую жизнь. Мне же, как супруге и другу императора важно помочь ему с его первой фавориткой и сделать так, чтобы общество её приняло, как равную. И ничто не омрачало их отношения.

Я постаралась посмотреть на всех фрейлин без давления, но и в то же время показать свою позицию.

– Я буду очень благодарна, если двое из вас помогут гостье нашего любимого императора освоиться во дворце и проследить за тем, чтобы девушке предоставили лучшие наряды, и лучших учителей. Нельзя, чтобы репутация его величества пострадала.

– Но ведь она беглая преступница! – опять возмутилась одна из фрейлин, и в сердцах даже добавила: – её надо отдать под суд!

– Мне кажется, что это пустые слухи, и не стоит им ползти дальше, – с уверенность и даже уже с нажимом в голосе сказала я. – Думаю императору будет неприятно услышать об этом от моих лучших подруг. И вообще считаю, что эти слухи надо пресекать. Для подобных расследований существует внутренняя безопасность императора, я очень сильно сомневаюсь, что они бы допустили на территорию дворца преступницу.

Я опять пристально посмотрела всем своим фрейлинам в глаза, чтобы они поняли мои намеки. Ну не говорить же им напрямую, чтобы те перестали сплетничать?

– Ваше Величество, мне кажется, что это оскорбление для вас! – все не унимались фрейлины, видимо слишком сильно им не понравилось прислуживать главной героине.

– Если счастлив император, то счастлива и я, и счастливы все его поданные. Не вижу ничего в этом оскорбительного, – сказала я, повернувшись с улыбкой к одной из дам.

Уже даже захотелось заорать прямым текстом, что не стоит выходить на конфликт с императором, можно и головы лишиться, но «режиссёру» очень не понравились мои мысли, и комната перед глазами пару раз потемнела.

Ага, очередное предупреждение.

Вытолкав из головы ненужные эмоции пинками, я повернулась к самой приближенной своей фрейлине, и лучшей подруге – графине Анне.

– Графиня, я очень надеюсь на вашу помощь, вы поможете освоиться гостье императора во дворце?

Женщина смотрела на меня хмуро и даже озадачено, но заметив мой, практически умоляющий взгляд, тяжко вздохнула:

– Хорошо, ваше величество, я постараюсь сделать все от меня возможное.

– Спасибо, – искренне улыбнулась я, и переведя взгляд на остальных дам, громко добавила: – Если кто-то еще хочет помочь гостье императора, и возможно его будущей фаворитке, – тут я сделала небольшую паузу, чтобы женщины прониклись перспективами, – то я думаю, что его величество Оусэнг будет вам за это очень благодарен, само-собой, что и я тоже.

Почти все фрейлины из нижней иерархии тут же встрепенулись, и начали на перебой предлагать свою помощь. Выслужиться перед императором – это такая честь. К тому же, если еще и я буду благодарна и не буду обижаться.

Я же опять повернулась к графине Анне и сказала, чтобы все услышали:

– Чуть позже поговорите с графиней Анной, думаю, ей не составит особого труда выбрать не более двух дам.

Дальше я не стала заострять на этом вопросе внимание, и решила сменить тему заговорив о предстоящих праздниках.

Фрейлины, как и все придворные тоже участвовали в организации любых мероприятий. На них ложились некоторые обязанности. Порой даже очень сложные и ответственные, все зависело от их опыта и возможностей, конечно же. Да и самой Ириасе было удобнее сотрудничать с близкими ей женщинами, которых она знала почти с самого детства и могла на них положиться.

Правда я не обольщалась, что могу заткнуть рты всем фрейлинам, однако я обязана сделать так, чтобы они приняли моё отношение и самое важное – поняли, что с императором лучше не ссориться. И снизить градус ненависти.

В течении всей следующей недели до меня доходили слухи, подтверждающие лишь тот факт, что очень скоро император представит свою официальную фаворитку ко двору. Все эти новости доносили до меня те фрейлины, которых выбрала графиня Анна и приставила к главной героине.

Правда были среди них и не самые лучшие – о том, как вела себя главная героиня. Она очень грубо нарушала этикет и традиции, что ей пытались объяснить приглашенные учителя, и почему-то многие из них игнорировала. И порой сама выходила на конфликт с приставленными фрейлинами. Вредничала, устраивала безобразные истерики.

Пришлось чуть ли не по пунктам объяснять раздосадованным фрейлинам, что девушка больна и растеряна. Даже вспомнила про маленькую волчицу, которую как-то привез с охоты Оусэнг для нашего зверинца. Малышка была очень напугана, и никого к себе не подпускала. И только лаской и хорошим отношением наш смотритель зоопарка смог её приручить. Теперь она ест у него с рук, но к остальным посетителям относится, хоть и не со страхом, но с предосторожностью.

Все же отношение высшей аристократии к простолюдинам накладывало на фрейлин особое отношение к главной героине. Но я очень надеялась, что они попытаются с ней договориться. И прекратят ссориться.

Но фрейлины – это ладно. Они вроде бы успокоились и вели себя вполне чинно и даже начали понимать и поддерживать меня, пресекая различные слухи. Я не раз случайно становилась свидетельницей подобных «пресечений».

Но все равно, фаворитка-простолюдинка, это очень необычно для императора. И дворец практически гудел.

Мезальянс, однако…

Мне это совершенно не нравилось. Надо было срочно менять общее настроение.

Как там делают наши политики? Обычно они переправляют градус ненависти на что-то другое. Желательно какую-нибудь шокирующую новость.

Надо срочно найти эту самую новость, которая способна затмить главную героиню. Перенаправить энергию всего двора в другое русло.

В следующую встречу с императором я решила с ним серьезно поговорить о его увлечении. Ведь не одной же мне отдуваться перед поданными? Пусть видит, что я во всем поддерживаю его любовницу, и на её стороне, но и сам-то Оусэнг тоже хоть что-то пытается сделать. Мысленно даже уже по полочкам хотела разложить весь план, о том, как мы будем вместе переключать поданных на какую-то другую тему.

Обсудив некоторые вопросы, по поводу праздников, я уже открыла рот, чтобы изложить свой план, но в глазах начало меркнуть, и я прикусила язык.

Так-так… видимо по сюжету стоит помалкивать. И это не есть хорошо. Я печально вздохнула. Режиссер все еще рядом, и постоянно меня тыкает носом в сценарий.

Ладно, будем следовать ему.

Я припомнила что у нас дальше по сценарию, а дальше была случайная встреча с героиней, после которой одна из фрейлин должна отправиться в тюрьму, а потом и в изгнание. И из-за этого конфликт между императорской четой усилился.

Но как раз эта самая фрейлина сейчас помогает главной героине освоиться. Да и правила ей уже многие должны были пояснить, чтобы никаких нарушений не произошло.

Я удовлетворенно улыбнулась сама себе.

Я все предусмотрела. Очень на это надеюсь…

Во время прогулки, в день, когда должна была состояться встреча главной героини и императрицы, я ненавязчиво завела разговор с фрейлинами об этикете и о том, как должно быть трудно гостье императора освоиться во дворце, если бедняжка ничего не знает.

– За неделю ведь этикет не выучить, – продолжала говорить я. – Нас-то с пеленок к этому приучают…

– Ох, как вспомню свою классную даму, так вздрогну, – поддержала разговор графиня Анна. – Указкой била по пальцам, если я не ту вилку брала.

– А вот моя классная дама использовала для этого свой веер, – подключилась еще одна фрейлина…

– А моя…

И так я услышала от своих фрейлин столько историй, что мне даже невольно стало жаль бедных женщин. Ощущение, что их не воспитывали, а муштровали. Причем почти всех через боль.

Императрице в этом плане повезло, у неё учительница по этикету была хоть и жесткой, но доброй, и всё преподносила юной Ириасе, как игру. И показывала всё её огрехи на куклах. Поэтому у будущей императрицы не было таких глубинных психологических проблем, связанных с этикетом.

Чего нельзя сказать о фрейлинах.

Вот так, слушая рассказы о не самых приятных моментах из детства дам, мы добрались до очередной контрольной точки, и я увидела… нет, не её. Я увидела своего мужа, прогуливающегося под руку с главной героиней и всей его свитой.

Надо же… как изменились события. А в книге она была одна…

Девушка и правда была красивой. В такую сложно не влюбиться. Голубоглазая шатенка с огромными глазищами, взирающими на императора, как на бога. Круглое личико, с нежными ямочками на щеках, и открытая улыбка. Персиковое платье ей невероятно шло. Превращая девушку в невинного ангела.

Постаравшись, сделать свою улыбку более расслабленной, я остановилась и сделала реверанс перед мужем.

Мои фрейлины, тоже мгновенно застыли в глубоких реверансах.

Оусэнг же на пару мгновений завис. Кажется, он не ожидал, что мы столкнемся, и вообще не видел меня и мою свиту, настолько сильно увлекся разговором с гостьей?

– Дорогой, а кто эта женщина? – услышала я недовольный женский голосок.

– Это моя жена – Ириаса, императрица твоей страны, поприветствуй её, как полагается, – холодный голос Оусэнга, меня очень удивил, и я выпрямилась, чтобы посмотреть на его лицо. От взгляда императора у меня прошел мороз по коже. Правда смотрел он не на меня, а на главную героиню.

Вроде по книге он был безумно влюблен в неё, и позволял очень много вольностей. Они его даже забавляли. А сейчас мой муж говорил так, как никогда в жизни не позволял разговаривать с Ириасой. Или может это он из-за меня так зол? Не хотел, чтобы я мешала его прогулке?

– Простите, – прошептала главная героиня, и попыталась присесть в неуклюжем глубоком реверансе.

– Можете встать, – тут же сказала я, чтобы не мучить девушку.

– Моя императрица, – муж шагнул ко мне, и склонился в учтивом поклоне, – вы позволите вас сопровождать?

Я была в легком шоке. Он же со своей любовницей гулял… будущей императрицей, а сейчас её бросает? Все поданные с жадностью ловили каждое наше слово.

Ладно. Отказываться глупо.

Сделав вид, что не вижу растерянное лицо главной героини, я улыбнулась и кивнула.

– Конечно, мой император, я буду рада, если вы составите мне компанию на прогулке.

Я взялась за предложенную руку, и уже решила, что император поведет меня по аллее, а главная героиня, последует за нами, но, случилось, мягко говоря, очередное вопиющее попрание норм этикета. Оусэнг повернулся вместе со мной, к главной героине, и подал ей вторую не занятую руку, со словами:

– Лорианна, моя дорогая, ты прогуляешься с нами?

Мало того, что он даже не представил её мне, так еще и собрался выгуливать нас двоих одновременно? Это зачем это?

Героиня моргнула сначала один раз, потом второй, а затем на её лице отразилась такая гамма чувств, от разочарования, обиды до злости и негодования, что я подумала, сейчас бедняжку порвет на несколько маленьких главных героинь.

Справиться со своими эмоциями девушка не смогла, и безобразно разревевшись, попыталась кинуться бежать. Но с поврежденной ногой, ей это было делать очень сложно, и поэтому она, просто расталкивая всех придворных поковыляла по аллее в противоположную сторону.

Мне стало жаль девушку. Искренне. Но не настолько, чтобы ссориться с мужем и устраивать ему какие-то сцены. Жизнь-то все-таки дороже. Маленькая поправочка – жизнь во дворце в теле императрицы. А значит, делаем вид, что ничего не случилось.

Оусэнг даже не дернулся в её сторону, чтобы хоть как-то остановить и успокоить, вместо этого он, как ни в чем ни бывало, двинулся по аллее в ту сторону, в которую шла я. То есть полностью развернулся и пошел обратно, развернув и всю свою свиту.

Не сдержавшись, я тихо, но достаточно, чтобы она услышала, отдала приказ графине Анне:

– Проследите, чтобы девушка благополучно добралась до своих покоев.

Быстро поклонившись, графиня отстала, а Осуэнг даже ухом не повел, и опять сделал вид, что ничего не произошло.

Ему на неё совсем наплевать, что ли?

Я мысленно выдохнула, не понимая, что происходит.

Но режиссер вроде бы никак себя не проявлял. Значит все правильно?

Ладно… Едем дальше…

Глава 3

Чтобы развеять неловкое молчание я решила заговорить о гостях, которые должны приехать на праздник. Но стоило мне начать разговор, как Оусэнг меня прервал:

– Ириаса, давай просто насладимся прекрасной прогулкой, о делах мы поговорим за следующим ужином.

Я поперхнулась, но тут же растянула губы в улыбке:

– Конечно ваше величество.

– Оставьте нас! – громко сказал Оусэнг всей нашей многочисленной свите, и добавил: – Хочу насладиться обществом дорогой супруги.

Мне стало слегка не по себе. Последний раз вместе Оусэнг и Ириаса «наслаждались обществом друг друга» в далекой юности. Хочет меня отчитать? Не понравилось, что я прервала его прогулку с любовницей? И то, что ему прилюдно пришлось с ней поругаться?

Придворные сразу же остановились и начали расходиться в разные стороны. Но не далеко.

Мы же фактически остались наедине, если не считать телохранителей, моих и императора. Но воины рассредоточились по округе, находясь в поле зрения, но в то же время давая нам ощущение уединения.

Вообще за эту неделю я поняла одну не мало важную вещь – царственную чету никогда не оставляют в одиночестве. Даже во сне. Но Ириасу это никогда не беспокоило, она с детства к этому привычная, а я… я вообще-то не жалуюсь. Просто констатирую факт.

В глазах не померкло, и я мысленно выдохнула. Не хватало еще из-за жалоб вернуться домой. Но осталась еще одна проблема – император. Чего это ему взбрело в голову со мной прогуливаться?

Начинать разговор император не спешил, я тоже молча шла за ним по парку.

Он резко свернул на одну из самых узких дорожек, придворные вынуждены были отстать окончательно, потому что места нам двоим едва-едва хватало, не говоря уж о телохранителях. Воинам пришлось ступить на газон.

Мы петляли по узким дорожкам, и казалось, что Оусэнг куда-то целенаправленно меня ведет, точнее – тащит за собой.

Мы шли очень долго и слишком быстро, я даже запыхалась, и устала. Все же одежда, в которую меня запаковали перед прогулкой горничные, была не предназначена для подобного забега по кустам. Но терпела, стиснув зубы. Повторяя, как мантру – ругаться и выходить на конфликт с императором нельзя. Иначе смерть, или, еще хуже – возвращение в мою холодную квартиру.

В конце концов мы пришли почти к самой заброшенной части парка. Садовники сюда заглядывали не слишком часто.

Я надеюсь император не собрался меня тут по тихой придушить?

Я осторожно начала оглядываться по сторонам в поисках своих телохранителей и начальника охраны. Вроде все на месте.

Телохранителей для меня подбирали еще родители. Это были самые преданные рыцари нашей семьи. Не императора, а именно семьи Ириасы. Предать они не могли, потому что приносили клятву на крови в первую очередь, самой императрице. Но тут были и рыцари, принадлежащие Оусэнгу. И я не знала, кто из них сильнее. К тому же, по книге, у императора были еще и скрытые воины. Тайный орден, хранивший династию, который был создан еще на заре становления империи. Именно благодаря им, в конце книги император и выиграл страшную бойню, разразившуюся прямо во дворце. А затем и казнил императрицу. Я передернулась, вспоминая строки из книги. Как голова жены императора покатилась по помосту, а глаза с ненавистью смотрели на главную героиню.

Оусэнг наконец-то подал голос, от чего я даже вздрогнула, все же он столько времени молча смотрел на заросший сад из роз, а тут решил заговорить:

– Помнишь этот сад? – спросил он, перейдя на «ты».

Не часто он это делал.

Я взглянула на сад, в голове тут же возникли воспоминания Ириасы. Какие-то смутные образы.

– Кажется мы тут играли в детстве? – спросила я, покосившись на мужа.

– Да, – кивнул он, – когда ты впервые оказалась во дворце, я повел тебя сюда поиграть в прятки.

Я нахмурилась, пытаясь заглянуть в воспоминания императрицы, но не получалось. Видимо она и сама уже почти ничего не помнит.

– Сожалею, ваше величество, но за давностью лет, эти воспоминания уже стерлись из моей памяти, – улыбнулась я очень мягко, сама же внутренне напряглась еще сильнее, не зная, чего ожидать от мужа.

А вдруг он заметил, что его жену подменили, и сейчас устраивает проверку? Но мои подозрения сразу же развеялись.

– Понимаю, – кивнул он, – нам было всего по пять лет, я и сам-то вспомнил с трудом. Я увел тебя от гувернанток, и от своих сбежал. Помню, как тебе не нравилась эта игра, и глаза у тебя были на мокром месте, пока мы сюда шли, но ты мужественно боролась со своими страхами. Я тогда восхитился тобой, ведь никто из детей не соглашался сбегать вместе со мной от охраны, и постоянно сдавали меня своим хныканьем. А ты единственная не устроила вой.

Я пожала плечами, и в голове действительно возникли воспоминания о том дне.

Это был первый день во дворце. Отец перед этим вызвал Ириасу впервые одну без гувернантки в свой кабинет, и сказал, что этот день судьбоносный для всей семьи, и, если она будет вести себя неподобающе, вполне возможно всех казнят. Ириаса была в ужасе, казнь она уже видела несколько дней назад. Конюх напился и поджег конюшню. Погибло несколько породистых жеребцов. Среди них был любимец отца, который верой и правдой служил ему много лет. Конюха приговорили к смерти через четвертование. Это была жуткая смерть. Отец заставил Ириасу смотреть, ведь среди лошадей был и жеребенок, которого подарили ей на день рождения. Сказал, что когда-нибудь ей возможно самой придется отдавать такие приказы, потому что она была единственной наследницей.

И конечно же отказывать в чем-то наследному принцу Ириаса не посмела. Она была в ужасе, что, если наследник решит, что она сделала что-то не так, всю их семью казнят.

– Припоминаю, – ответила я нейтральным тоном, стараясь стряхнуть с себя воспоминания об ужасной казни.

Все же, на мой взгляд, показывать такие ужасы ребенку – это слишком. Отец у Ириасы, придерживался очень странных систем воспитания… Хотя, с другой стороны, это же высшая аристократия, и возможно уже тогда Ириасу готовили, как минимум, в герцогини, которая будет управлять целым герцогством, поэтому и обучали вот таким вот странным способом.

– Я привел тебя в матушкин розарий. Она сама лично занималась им.

– Да, – улыбнулась я, – ты завязал мне глаза шелковым шарфиком, который украл у одной из фрейлин, повертел на одном месте, и сказал, что я должна тебя поймать.

– А сам пробрался в самую гущу розария, – продолжил Оусэнг. – Надеясь довести тебя до истерики. Все ждал, когда же ты заплачешь и убежишь. Но ты не сдавалась, и шла на мой голос, и терпела.

– Шипи у роз очень болезненно кололись, порвали мне платье и расцарапали до крови руки.

– Я и сам тогда исцарапался весь, и порвал себе одежду. А еще сломал несколько кустов.

– Почему вы вспомнили об этом? – я повернулась и посмотрела в глаза императору.

– Ты была рядом, в одном шаге, я стоял на месте не двигаясь, звал тебя и надеялся, что ты меня поймаешь, и игра окончится. Я уже и не рад был, что начал эту игру. Но ты ходила вокруг меня, натыкалась на острые шипы, кололась, слезы текли ручьем по твоему лицу, шарфик весь промок, но ты, так и не могла меня найти.

Ну да, Ириаса боялась трогать наследного принца, ведь классная дама сказала ей на уроке перед тем, как поехать во дворец, что дотрагиваться до любого члена императорской семьи, если это не танец – строго запрещено. И может расцениваться, как нападение. Нападение – это измена. А измена – это казнь. Вот Ириаса и ходила вокруг принца, натыкаясь на острые шипи растений, лишь бы не задеть его.

– Я разозлился и сам тебя схватил за руку. Сдернул повязку, и увидел твои напуганные глаза, ты даже плакать перестала. Оглянувшись, я заметил куда ты смотришь, это была моя матушка, – Оусэнг криво улыбнулся. – Вот тут я здорово напугался, она единственная имела право меня наказывать физически, не считая отца. Когда мама зло спросила, что это я тут устроил, она не сомневалась, что это я завел тебя в розарий, но ты вместо того, чтобы начать на меня жаловаться, как я ожидал, шагнула вперед, сделала идеальный реверанс и невозмутимо сказала, что я привел тебя на прогулку посмотреть прекрасный сад матери, но мы решили, что здесь не хватает нескольких кустов других цветов, расчистили это место для будущей посадки.

– Да, – вспомнила я подробности, – я сказала, что у нас в розарии есть желтые и черные розы, они как раз подошли бы, дополнив прекрасный ансамбль.

– Мама была в растерянности, она смотрела на тебя, с удивлением и даже с легким восхищением. Я сразу понял, что ты ей понравилась. И мне тоже. Очень понравилась. И я был восхищен твоей отвагой и умом, ведь ты не только не сдала меня, но еще и спасла от гнева матери. Ведь в этот сад она вкладывала очень много сил и терпения. И избежать порки мне бы не удалось.

– Да, после этого мне были предоставлены покои во дворце, и я так и не вернулась домой.

Помню, что для Ириасы – это было страшным ударом. Она надеялась, что все позади, и они наконец-то покинут дворец и она больше никогда в жизни не увидит наследного принца, но её оставили.

– Потому что я сказал матери, что хочу, чтобы ты осталась, – сказал вдруг Оусэнг.

Я с удивлением посмотрела на императора. Разве это не его родители навязали ему невесту?

– Это я выбрал тебя. И не прогадал. Ты всегда умела поддерживать меня во всех моих проказах, никогда не отказывалась принимать участие в играх, а когда я совершал ошибки, сглаживала все углы, защищала и выворачивала так, что я становился победителем.

– Спасибо, что цените меня, – скупо улыбнулась я, не понимая, к чему весь этот разговор. – Но это долг любого поданного нашей страны. Императорская семья – оплот спокойствия и уверенности в завтрашнем дне и было бы опрометчиво…

– Долг и оплот, – прервал меня Оусэнг, отвернувшись, и мне показалось, что его голос сквозил горечью.

Я очень хотела посмотреть ему в лицо, но император мгновенно спрятал все эмоции, и оно застыло восковой маской.

Прекрасный и мудрый – Оусэнг Великий. Так его называют современники. Ведь во время его правления и не без участия императрицы, открыто огромное количество бесплатных школ, а также профессиональных учебных заведений, даже в самых отсталых захолустьях империи. И выделено в три раза больше бесплатных мест в высших учебных заведениях.

– Что ж, полагаю вы устали, – констатировал факт император и не глядя на меня подал знак командиру моей охраны. – Проводите Её Величество, у меня появились срочные дела.

– Благодарю за прекрасную прогулку Ваше Величество, – я присела в дежурном реверансе, склонив голову перед мужем.

– Рад, что вам понравилось, – сухо ответил император, развернулся и быстро удалился вместе со своей охраной.

Поднявшись, я озадачено посмотрела мужу вслед, пытаясь понять, что не так сделала, и в какой момент его разозлила. Но в голову так ничего и не пришло.

Но вроде бы открытого конфликта не случилось. И то хлеб.

После встречи с императором я всерьез задумалась о том, как мне быть дальше и какие шаги предпринять.

Похоже, что сюжет начал меняться, и причем кардинально. Я, своим вмешательством, смогла изменить одну из ключевых сцен.

Но пока сложно сказать к лучшему это, или к худшему.

Вроде бы открытого конфликта не произошло. Никого из моих фрейлин не наказали. Однако расстались мы с императором как-то слишком прохладно. И мне показалось, что он был зол, из-за того, что ему пришлось поссориться со своей фавориткой.

По идее, следующая ключевая точка – это еще одна встреча с главной героиней. Император должен организовать малый прием, где представит её своей официальной фавориткой. Ириаса прием демонстративно проигнорировала и не явилась. Показав всему двору своё отношение к Лорианне и её связи с Оусэнгом. Чем еще сильнее накалила отношения с императором.

Но смогу ли я изменить и эту сцену?

Я попробовала мысленно представить, как иду на этот прием и делаю вид, что всё в порядке, улыбаюсь императору, разговариваю с Лорианной, и я совсем не против случившегося, как в глазах тут же начало меркнуть.

Так-так… режиссер против такого серьезного самоуправства с моей стороны?

И что же делать?

Ответ мне подсказала графиня Анна случайно, на следующий день.

– Ваше величество, – присела она в реверансе, я кивнула в ответ, улыбнувшись.

Графиня подошла очень близко и подала мне знак, что нам надо уединиться.

Фрейлины тут же понятливо отсели от нас как можно дальше.

– Что-то случилось? – с удивлением посмотрела я на женщину.

– Есть некоторые незначительные обстоятельства, думаю, что вам надо о них знать, – начала, графиня, отводя взгляд, – в прошлом году вы взяли шефство над несколькими выдающимися детьми из приютов, и попросили меня проследить, чтобы они ни в чем не нуждались.

Нахмурившись, и покопавшись, как следует в памяти Ириасы, я осторожно спросила:

– Кажется это были дети из приюта святого Агнасия и святой девы Кросии? Вроде бы они показали неплохие результаты при проверке знаний?

– Да, – кивнула графиня, – дети гении. Так вот, – она шумно вздохнула. – Мне пришли печальные вести, что один из детей случайно утонул.

Я с ужасом посмотрела на женщину.

– Это точно случайность?

Графиня развела руки в стороны.

– Я пока ничего точно не знаю.

Я вскочила с диванчика, понимая, что это отличный повод, чтобы уехать из дворца и не быть на официальном представлении фаворитки. К тому же о том, что оно будет через пару дней, я еще не знаю. Так что претензий со стороны императора ко мне не будет.

И эта весть должна меня застать в пути. Сомневаюсь, что император отложит представление фаворитки. Все же скоро праздники, а объявить он её должен до них. Совмещать с праздниками такое событие противоречит всем этическим нормам. А вот малый прием, только для своих – в самый раз.

Решено.

– Я еду сама лично разбираться, – сказала я, глядя перед собой. – Нужно понять, что случилось с мальчиком. Капитан! – я повернула голову к своему личному телохранителю, который всегда незримой тенью следовал за мной, – готовимся в путь, срочно!

Вокруг меня поднялась суета.

Фрейлинам тоже пришлось бежать и готовиться к поездке. Переодеваться, брать с собой какие-то вещи. Нам потребуется не меньше недели.

Я же решила ехать верхом. Фрейлины выехали вслед за мной на каретах. Лишь графиня Анна, сопровождала меня рядом на лошади.

Переоделась в дорожный костюм, и наконец-то вырвалась из дворца.

Одно дело знать об этом мире из книги и по памяти Ириасы, и совсем другое – видеть воочию.

Столица мне определенно понравилась. Чистота, красота, уют. Если, конечно, не считать конский навоз, но было видно, что улицы каждый день чистят, и дорога очень ровная, не асфальт, конечно, брусчатка. Но всё же. А из воспоминаний Ириасы, я знала, что в городе отличная система канализации. И есть даже специальная отопительная система, работающая на элементе, чем-то напоминающем наше ядерное топливо. Правда не на столько опасное.