Текст книги "Тест на отцовство"

Глава 8

С шопинга мы возвращались на такси. Кирилл Евгеньевич вызвал самую большую машину, из тех, что они только могли предоставить. С учетом покупок, из-за которых тележки с трудом ехали по сверкающей плитке, это было верное решение.

– Я обожаю это платье. Я не сниму его даже ночью, – щебетала Софи, – Буду, как принцесса.

– Ты и так самая настоящая принцесса. Но если в платье спать, оно станет похоже на костюм приведения, – улыбнулась я, помогая малышке забраться на заднее сидение. – Обязательно пристегнитесь. Марк, проследи за сестрой.

– Почему я? – удивился он.

– Потому что ты мужчина, – я присела рядом с ним на корточки. – Если не ты будешь следить за Софи, то кто?

– А ты тогда зачем? – искренне недоумевал он.

– Елена Александровна – штурман на вашем пиратском судне, – пришел на помощь отец семейства. – А без капитана никуда. Тебе надо следить за всей командой, чтобы все было как надо. Понимаешь?

Марк сделал жутко серьезное выражение лица и коротко кивнул.

– А я тогда кто на этом корабле? – послышался приглушенный голос Софи из такси.

– Принцесса ты, – буркнул ее брат, самостоятельно забираясь в салон. – Пристегнулась?

– Перекручивается этот ремень! – с нотками зарождающейся истерики протянула девочка. – Не получа-а-ачается!

– Тшш, – шикнул на нее Марк. – Слышала, что Лена сказала? Если будем ныть, не получим медальки повара!

– Хочу медальку, – хлюпнула носом Софи.

– И я хочу. Так что тихо тут, – щелкнув ремнем безопасности, протянул мальчишка.

Водитель фыркнул от смеха, да и мы с Кириллом Евгеньевичем с трудом удержались: впервые Марк вел себя ответственно, не хотелось его высмеивать. Но выглядел он до жути умильно.

Шеф открыл багажник и, вздохнув, начал загружать наши покупки. Наверное, первые белые поселенцы захватили с собой в Америку меньше вещей. Звякнул колокольчиком красный велосипед, затарахтел в коробке конструктор, зашуршала в пакетах одежда.

Раньше я думала, что детей баловать вредно. Что надо приучать их знать цену деньгам, скромности и терпению… К черту! Разве можно устоять, когда в кармане платиновая карточка, а игрушки одна ярче другой? Стыдно сказать, даже мне захотелось оказаться маленькой девочкой и закатить целый чайный пир для кукольной компании.

– Этого, наверное, все же в салон, – мужчина протянул мне клетку-переноску с белоснежным попугаем.

Тот до этого момента мирно спал, запихнув большой клюв под крыло. Теперь же открыл черные глаза-бусинки и недовольно поднял желтый хохолок. И заурчал.

Я изо всех сил сопротивлялась, когда мы проходили мимо зоомагазина. Пыталась читать лекцию о том, что мы ответственны за тех, кого приручаем, о том, что за ним придется ухаживать…

Да и Кирилл Евгеньевич поначалу стоял насмерть. Утверждал, что еще один шумный объект просто не выдержит. Но один вздох Софи, один взмах ее пушистых ресниц… Что удивительно, обошлись уговоры почти без истерик. Огромные, полные слез глаза – и вот уже какаду едет с нами.

– При-и-инц! – протянула Софи, когда я села рядом с детьми и примостила на колени клетку. – Привет. Скажи, привет.

Какаду, еще не свыкшийся с новым именем, даже пером не повел.

– Ну скажи “привет”, – заканючила девочка.

– Это как с чтением, – проговорила я. – Вот вы читать не умеете, а он говорить. Если будешь его постепенно учить, то он обязательно тебе скажет “привет”.

– Правда? – Софи подняла на меня большие серые глаза, словно не верила.

– Конечно.

– Ура! – она заерзала на сидении, прижатая к спинке ремнем безопасности. – А то мама не разрешала мне животных! Говорила, что от них только вонь и грязь. Ну, почти как от детей.

Я в который раз призвала все свое терпение, чтобы ни слова не сказать об этой женщине. Чем она только думала? Как вообще могла так себя вести и говорить такие вещи собственным детям? Какой же кошмар!

Подавив желание немедленно обнять детей, я поправила на коленях клетку с Принцем.

– Лена, пристегнись, – командным тоном попросил Марк.

– Не Лена, а Елена Александровна, – поправил сына Кирилл Евгеньевич, опускаясь на переднее сидение и захлопывая дверь.

Я вовремя прикусила язык, чтобы не встрять в разговор. Мне по сути было все равно, как дети будут называть, но нельзя ломать авторитет отца в глазах детей. К тому же, только начавший наклевываться авторитет.

– Извинись и исправься, – продолжал давить Кирилл Евгеньевич.

– Но, Лена! – возмутился Марк. – Скажи ему, что ты не против!

Вот тут я влипла. С одной стороны оставался все тот же хлипкий отцовский авторитет, а с другой доверие ребенка. Я чувствовала себя как на самом сложном экзамене. Завалю – и все пропало.

Спас ситуацию Принц. Он открыл клюв, недовольно закричал и захлопал крыльями. Сыпучая подстилка разлетелась во все стороны, усыпала детей, салон, меня. И кажется, долетела и до начальника.

– Дома об этом поговорим, – решил Кирилл Евгеньевич. – Елена Александровна, пристегнитесь все же. И угомоните это создание. Или я за себя не ручаюсь.

– Принц, ну ты чего? – Софи полезла гладить питомца, Марк недовольно заерзал, а наше грузовое тронулось.

– Лена… Александровна, – через пять минут пути мальчишка вновь заговорил. – А у вас есть принц?

Я от удивления кашлянула и почувствовала, что опять краснею.

– А почему он должен быть?

– У любой красивой девушки в твоем возрасте должен быть принц, – наставительно протянула Софи. – Вот я пока не доросла, потому у меня будет попугай. А тебе нужен уже настоящий.

– Я как-то об этом не задумывалась…

– А очень напрасно, – продолжила меня воспитывать маленькая егоза. – Это ты пока молодая и красивая должна об этом задумываться. А то потом время уйдет и придется всякие подтяжки, косметические операции и грудь вставить! Обязательно! Мама так говорила.

Я прерывисто вздохнула, краска жаркой волной разлилась по лицу до самых корней волос. Скоро от фразы «так мама говорила» у меня начнет дергаться глаз. И, судя по всему, не только у меня. Потому что Кирилл Евгеньевич что-то недовольно и очень нецензурно пробормотал. Оставалось надеяться на то, что разобрала его экспертное заключение только я, а то потом не избавимся у детворы от слов-паразитов.

Добрались в уже привычном шуме и гаме. Близнецы спорили, кто круче: дракон огненный или водный. Софи утверждала, что водный. Он всегда может потушить пламя огненного и принцессу украсть ко всему прочему. Марк же стоял на том, что для пиратов нет ничего хуже водного дракона. От огненного всегда пушками и саблями отмахаться можно, а если что подожжет – то океанской водой залить. А вот что делать с тем, кто в воде себя как рыба чувствует?

Мы молчали, стараясь урвать хотя бы минутку спокойствия. Но дорога вскоре закончилась, а водитель, кажется, с облегчением выдохнул, высадив нас у ворот.

Покупки заносили с помощью охранников, Кирилл Евгеньевич рассуждал о том, что хочет из двух гостевых комнат сделать детские. Пока тащил велосипед Марка, искал номер строителей, куда-то звонил о чем-то договаривался.

Я же тащила Принца и надеялась, что он хотя бы немного сможет отвлечь на себя близнецов. Пока, правда, хлопот только прибавилось: мне предстояло обустраивать клетку по памятке из зоомагазина и рекомендациям гугла.

Сработал закон Тома Сойера: заметив, как я копаюсь с развешиванием качелек и поилок, Софи с Марком бросились выдирать клетку из моих рук, возжелав самостоятельности. Предварительно забрав переноску с попугаем, чтобы ему не перепало неукротимой детской любви, я собралась на кухню разогревать ужин. Хотя бы готовку взяла на себя сегодня Тамара Ивановна. Потому что на завтра я дала клятвенное обещание дружно варить волшебный суп. Кирилл Евгеньевич слушал наши разговоры, подхихикивал и предложил мое обещание заверить нотариально.

– А вы чего смеетесь? – улыбнулась я. – Вам тоже будет поручена важнейшая миссия в завтрашнем задании. Просто так я медали поваров не раздаю.

– Какая еще миссия? – напрягся мой работодатель.

– Самая что ни на есть важная, – серьезно кивнула я, ловя восхищенные взгляды детишек. – Картошку чистить будете.

Мужчина расхохотался и даже спорить не стал.

Писец (да-да, тот самый пушистый и безумно милый зверек) подкрался откуда не ждали. Только-только воцарилось некое подобие семейной идиллии: после ужина умотанные за день дети послушно прошествовали в комнату. Я намеревалась прочитать сказку про Красную Шапочку и отправиться спать. Едва держалась на ногах, хоть и принято считать, что женщинам шопинг в радость.

Близнецы поражали меня тем, что не знали самых известных детских сказок. Умоляли перечитать все. Насколько я поняла по их разговорам, на ночь им никто никогда не читал. Разве что мать за едой время от времени отпускала комментарии, читая очередной глянцевый журнал. Даже няни, нанятые ею, не видели смысла нагружать золотых детей «подобной чушью».

Но малышам нужна сказка, магия, в которую хочется верить. Да что там, взрослым тоже иногда не помешает!

В итоге, завесив клетку с Принцем на ночь, я уложила Марка и Софи, переоделась в ночнушку и, взяв новенькую книгу сказок, принялась рассказывать историю об одной девочке, которая понесла пирожки своей бабушке.

– Лена, а мы приготовим пирожки? – мечтательно протянул Марк.

– Конечно, приготовим. Надо только посмотреть есть ли нужные продукты. Если есть, то сделаем это даже завтра.

– Ура!

– Не Лена, а Елена Александровна, – поучительным тоном протянула Софи.

– Но мы ведь не при папе Кирилле, – возмутился ее брат. – Пока он не слышит можно. Ведь можно, Лена?

– Сказку слушать будете? – с улыбкой протянула я.

Решив, что будут, дети затихли. А я читала и читала, сама погружалась в магию сказки.

– Вот и конец, – протянула я, поднимаясь с кресла. Надеялась, что малыши уже спят.

Софи и впрямь мирно сопела, а вот Марк ворочался.

– Лена, мне жарко. Откроешь окно?

Я бросила взгляд на раму. Приоткрыта. Потом посмотрела на Марка и его щеки показались мне чересчур румяными. Надеясь на самый лучший исход, подошла к мальчику и положила руку на лоб.

Мать моя женщина!

– Сейчас, Марк, подожди меня пару минут. Я вернусь.

– Хорошо, – протянул он и натянул одеяло повыше.

Я вылетела из комнаты, сбежала по ступенькам на первый этаж и практически сразу налетела на работодателя.

– Если вы все-таки решили меня соблазнить, то учтите на будущее: напористые женщины не в моем вкусе, – он ухмыльнулся, сочтя себя остроумным.

– Не до шуток! – мотнула я головой. – У Марка жар. Где аптечка?

– Там, – он растерянно махнул рукой. – Как жар? Когда успел?

– Не знаю, – я бросилась в указанном направлении. – Может, мороженого переел?

Кирилл Евгеньевич ойкнул, явно вспомнив, что именно виноват в последней огромной порции сладкого.

Я же выдвинула ящик и начала в нем усиленно копошиться. Презервативы, средство от похмелья, антисептики…

– Это и все?

– Я редко болею, – развел он руками.

– Хорошо, – я наконец нащупала градусник. – Аптека поблизости есть?

– Не то, чтобы поблизости, – нахмурился он. – Я съезжу. Что нужно?

Еще с минуту я искала на чем написать список, вывела несколько названий и отправила его в аптеку. Сама же взлетела по лестнице на второй этаж и воткнула малому градусник под мышку.

– Я заболел, что ли? – удивился Марк, стягивая одеяло.

– Сейчас выясним, – я улыбнулась мальцу и убавила свет на ночнике.

Минуты тянулись слишком медленно. Марк ворочался, не в состоянии найти удобное место, а я то и дело щупала его лоб. Наконец градусник пропищал. Я выхватила его и поднесла поближе к глазам.

– Черт!

– Что ты сказала? – мальчик повернул ко мне голову, глаза у него слипались.

– Ничего, – я накрыла его одеялом. – Сейчас вернусь. Надо градусник на место положить.

Стоило спуститься на первый этаж, как дверь в дом хлопнула, а на пороге появился взмыленный Кирилл Евгеньевич.

– Вы что, на вертолете? – удивилась я.

– На машине. Что с температурой?

– Тридцать восемь и три. Давайте лекарства.

Мужчина протянул мне пакет и проследовал на кухню. Пристально наблюдал за тем, как я ставлю чайник, развожу в чашке малину и набираю в пластиковый «шприц» нурофен.

– Это поможет? – озабоченно поинтересовался он, когда я выгрузила все на поднос и поспешила к Марку.

– Будем надеяться.

Но надежды успехом не увенчались. Ни лекарства, ни чай не помогали. Я меняла уже третий компресс, когда градусник показал тридцать девять.

– Так! Все! – я выскочила в коридор, где обеспокоенной тенью маячил Кирилл Евгеньевич. – Вызываем скорую.

Глава 9

– Скорую ждать долго, – заспорил Кузнецов. – Я сам вас отвезу!

– Возьмите документы, свидетельство о рождении, медицинскую страховку… Я пойду пока Марка соберу, – кивнула, вспомнив, как я сама сюда добиралась в первый раз. – И предупрежу Тамару Ивановну, чтобы присмотрела за Софи.

– Нет, я поеду с вами! – тоненький, чуть заспанный голосок позади. Черт, она же заснула! – Я не оставлю Марка одного.

– Соня, нет! – резко оборвал ее Кирилл Евгеньевич. – Иди спать.

– Не хочу, – упрямо возразила девочка.

Неопределенно мотнув головой, я поспешила наверх. Первым делом надо собрать Марка, потом уже договариваться с его сестрой. Мальчик преспокойно лежал в постели, закутавшись в одеяло – торчали только глаза.

– Марк, нам сейчас надо кое-куда съездить, – осторожно начала я.

– В больницу? – заинтересованно спросил он.

– Да, в больницу, – не стала врать. – Давай с тобой оденемся, нас папа отвезет.

– Папа Кирилл?

– Да, папа Кирилл.

Пока я одевала мальчика, изнервничалась. Он не спорил, передвигался с трудом. Температура, кажется, поднялась еще выше. Не удержалась, подхватила его на руки и понесла вниз. Тяжелый, хотя кажется таким маленьким.

Военные действия внизу достигали своего апогея. Кирилл Евгеньевич раскраснелся, а на глазах Софии уже начали проявляться слезы – папа с дочерью о чем-то ожесточенно спорили.

– Марк, мне нужна твоя помощь, – шепнула я мальчику на ухо. – Софи лучше не ехать с нами, сможешь ее убедить?

– Да, – тихо, но важно ответил он.

От мальчика шел такой жар, что я вспотела. Но он все равно серьезным голосом произнес:

– Софи, останься, пожалуйста, дома. Я поеду с Леной, со мной все будет хорошо.

– Но… – растеряно протянула девочка.

– Софи, останься дома, – слабо повторил он, и я почувствовала, как внутри образовывается тугой комок, рискующий покатиться по щекам непрошеными слезами.

Кирилл Евгеньевич мне кивнул и куда-то отошел. Видимо, за ключами от машины и документами. Тамара Ивановна появилась уже через секунду, спустилась из своей комнаты, до пят замотанная в аляпистый халат с цветочками. Тут же начала хлопотать, говорить про мед, чеснок, лук, свекольный сок… кровь девственницы. Нет, про кровь не говорила, но примерно так я воспринимала ее советы с народными средствами. Когда ребенку пять лет, лекарства не помогают сбить температуру и с каждым часом он все слабее и слабее, то я предпочла бы вмешательство профессионалов. Отметив мой скепсис, она беззлобно поджала губы и направилась к Софи: предложила ей включить мультики, на что девочка ответила что-то типа: «Сами свои мультики смотрите».

– Давайте я отнесу до машины, – ко мне подошел Кирилл Евгеньевич с ключами и какой-то папкой и взял Марка на руки.

– Хочу с Леной, – слабо заспорил он.

– Мы с тобой вместе в машине поедем, – я забрала папку.

В гараже нас уже ждал автомобиль. Вот только садиться в него было страшно: все буквально кричало о том, что его водитель либо действующий гонщик, либо был им в прошлом. Чуть приплюснутое авто с двумя дверьми темно-зеленого цвета.

– Садитесь, Марка возьмете на колени, – скомандовал мужчина.

– Сюда? – хрипло переспросила я, почувствовав себя тем самым бараном, который на новые ворота смотрит.

– Давайте быстрее, – недовольно поторопил Кирилл Евгеньевич.

Я послушно села. Почувствовала, словно провалилась. Не прошло и секунды, как у меня на руках появился Марк, положил горячую щеку на плечо.

Мыслями же была где-то между «с ребенком, на переднем сидении, на спортивном авто» и «а если что-нибудь случится?»… Голос разума неуверенно убежал в «он же гонщик, что может случиться?». Но уже через секунду добавлял: «Хотя и они нередко разбиваются».

– Лена, мне холодно, – тихонько произнес Марк, и я его покрепче обняла.

– Сейчас попросим папу включить печку, – он как раз сел на водительское кресло и щелкнул по пульту от дверей гаража.

– Пристегнулись? – нажав еще какую-то кнопку, спросил он. Заметив отсутствие ремня безопасности, потянулся куда-то за нашу спину и вытащил ремень, перекинул через нас, защелкнул.

Паника разгоралась новым пожаром. С каждой секундой становилось все страшнее. Надо было вызвать скорую. Такси. Что угодно! Даже на вертолете было бы не так страшно!

Кирилл Евгеньевич нажал на педаль, машина взревела и тронулась. Я не смогла сдержать испуганного писка. Марк вроде как задремал, даже не дернулся. А если нас остановят гаишники. С пятилетним ребенком на переднем сидении… Сейчас же наверняка еще и скорость превышать будем.

Резкий поворот.

Ох, мамочки… Я зажмурилась.

– Елена, не бойтесь, – совершенно спокойным голосом произнес Кирилл Евгеньевич, – у меня стаж вождения больше двадцати лет. Из них пятнадцать я посвятил гонкам.

– Очень странно, что с такой скоростью вождения вам удалось дожить до своего возраста, – я чувствовала, что перегибаю палку, но с истерикой ничего сделать не могла.

Я не могла ехать с закрытыми глазами, не могла смотреть на дорогу. Успокаивала себя только тем, что когда-нибудь это закончится. Мы неслись так, что казалось – летим. У редких едущих с нами по одной трассе машин не удавалось даже номера рассмотреть.

– Знаете, на будущее, – снова начала я, – для перевозки детей рекомендуют совсем другие машины. Микроавтобусы там, хачбеки… Что-нибудь безопаснее.

– В настоящее время у нас другая проблема, – все так же спокойно произнес он, не отводя взгляда от дороги. – Кхм… мать этих детей умудрилась забыть положить медицинскую страховку. Потому едем мы чуть дальше, но зато в частную клинику.

Все, что я могла сказать про Эту женщину – мать Марка и Софи – могло вместиться в пару нецензурных предложений. Мало того, что кукушка, так еще и несобранная кукушка. В голове не укладывалось, каково это – бросить своих детей на мужчину, с которым давно не виделась, не знаешь, чем он живет. Вдруг он вообще способен сдать их в детский дом! И ищи-свищи потом.

За всеми мыслями я даже отвлеклась от дороги, только тихонько вздыхала каждый раз, когда мы шли на обгон какого-то авто. Шеф чувствовал себя крайне уверенно на дороге: это проявлялось и в спокойном и собранном выражении лица, и в уверенных “махинациях” с рулем. Окажись я в другой ситуации, могла бы даже получить удовольствие от езды. Но вместо этого беспокоилась. И больше всего – за Марка. Он умудрился заснуть, но крайне беспокойно: дергался, вздрагивал, тихонько постанывал. Лоб покрылся испариной, а температура, по моим ощущениям только поднималась – жар исходил неимоверный.

– Осталось минут пятнадцать, – тихо произнес Кирилл Евгеньевич.

Я кивнула. Скорее самой себе – вряд ли он заметил.

Начальник не обманул, уже через два крутых виража, пару поседевших волос и четверть часа мы были на месте. На светлом, огражденном красивым забором, здании не было никаких крупных надписей, но когда мы подъехали к ближе, перед нами тут же раскрылись створки ворот для авто.

– Владелец клиники мой знакомый, – пояснил Кирилл Евгеньевич. – Да и я тут был когда-то частым клиентом.

Мы въехали на территорию, к главному входу.

– Заходите внутрь, объясните ситуацию. Я припаркую машину и подойду к вам, – мужчина щелкнул по крепежу ремня безопасности, освобождая нас с Марком от пут.

Я невольно сглотнула. Шеф наклонился слишком близко, так, что чувствовался парфюм. Легкий, едва ощутимый, но оттого еще более приятный.

Так, Лена, не о том ты думаешь!

Обхватив Марка покрепче, выбралась из машины. Вот вроде мелкий, а такой тяжелый!

– Мы приехали? – сквозь дрему спросил мальчик.

– Да, мой хороший, – осеклась. Стоит ли мне одаривать чужих детей такой нежностью? А, к черту. Стоит. Судя по всему, именно ее ребятам очень не хватало. – Как ты себя чувствуешь?

– Холодно, – пробормотал он, сильнее прижимаясь ко мне.

– Ну ничего, скоро все будет хорошо.

Мы вошли в холл. Как на картинке: мраморные полы, стены с мозаикой, улыбчивая девушка на ресепшене. И это при том, что за окном ночь!

– Здравствуйте! – тут же поприветствовала нас она, изучающим взглядом прохаживаясь по мне. Уголки ее губ дернулись, видимо, повлияли мои домашние штаны с Баксом Бани.

– Здравствуйте! – я, перехватив Марка чуть повыше, подошла к стойке, – у ребенка температура, лекарствами не сбивается, лихорадит…

Я затараторила, пересказывая все те симптомы, что успела заметить сама. Сердце билось как пойманный воробей в клетке.

– Сейчас я приглашу санитара, он поможет довезти ребенка до врача, – с той же улыбкой ответила девушка. – Не переживайте, у нас самые лучшие врачи в стране!

– Да я сама ребенка отнесу, – прикинув время, которое потребуется для прихода санитара, я решила ускорить цепочку событий, – только скажите куда.

– Санитар уже спускается, – произнесла она. – Ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов. Имя, фамилия и отчество ребенка. Номер медицинской страховки. Являлись ли раньше нашими клиентами? – она замялась, но добавила: – У нас довольно дорогая клиника…

– Нам прекрасно известны ваши расценки, – низкий голос за спиной. Фух. Вот и отец ребенка. Я почувствовала себя более расслабленно.

– Ой, Кирилл Евгеньевич! – смущенно пробормотала девушка, вопросительно глянула на меня и Марка: – А это?..

– А это мой сын, – сухо ответил он. – Лена, пойдем. С документами и заполнением анкеты разберемся потом.

Осторожно поднес руки к Марку, растерянно глянул на меня. В его глазах читался явный вопрос – как правильно брать ребенка на руки?

– Марк, иди к папе, – мальчик уже не спал, – а то ты такой большой, для меня тяжелый.

Кирилл Евгеньевич вздрогнул, но перехватил сына и прижал к себе. Выглядел при этом куда обескураженней, чем за рулем.

– Прямо, – командовал шеф, – теперь налево. Нам на четвертый этаж. Да.

Через пару минут мы уже были у четыреста первого кабинета. Я тихонько постучалась, но Кирилл Евгеньевич не стал дожидаться ответа и просто толкнул дверь.

Доктор, прикорнувший на столе, тут же встрепенулся и непонимающим взглядом уставился на нас.

– Кирилл? – через несколько секунд взгляд стал более осмысленным. – Что случилось?

Доктор с опаской глянул на устроившегося на руках шефа мальчика.

– Принимай пациента, – Кирилл Евгеньевич попытался сказать весело, но получилось сдавленно. Нервничает.

– Температура под сорок, лихорадит, бросает то в жар, то в холод. Общая слабость, – вновь начала перечислять я. – Медикаментозно сбить температуру не получилось.

– Какие лекарства принимали? – деловито поинтересовался врач, вставая из-за стола и махнув рукой на застеленную белоснежным полотенцем кушетку. Кирилл Евгеньевич послушно разместил Марка на ней. Он даже и слова не сказал. Никогда еще мальчик при мне не был таким тихим.

Я перечислила лекарства. Ответила и на другие вопросы доктора: о возрасте, привычках, рационе питания…

– Судя по всему, ангина, – вынес вердикт. – Потребуется пару дней стационара. Собьем температуру, посмотрим на реакцию на антибиотики. А потом уже домой долечиваться отправитесь.

– Не хочу в больницу! – испуганно прошептал Марк.

– А ты не в больнице, – ухмыльнулся доктор, – ты в клинике. Самой лучшей.

– А мне будут ставить уколы? – новый вопрос.

– Будут, – серьезно ответил доктор. – Но совсем не больно. Зато ты себя будешь хорошо чувствовать, и потом долго не заболеешь.

Ловко. Марк даже спорить не стал, только настороженно наблюдал, как доктор звонит кому-то по внутренней связи.

– Ангина, значит, – я облегченно вздохнула. – Надо позвонить Тамаре Ивановне и узнать, как Софи.

– Звонил из машины, – ответил Кирилл Евгеньевич. – У них все в порядке, она усадила Соню смотреть мультики. Надеется, что та заснет.

– Что-то слабо верится, – пробормотала.

А потом пришел санитар. И врач. И еще один. Я толком не понимала, что происходит: Марка на специальной каталке довезли до палаты, что-то записывали, ставили какие-то уколы. Кирилл Евгеньевич был спокоен, потому я тоже не стала нервничать.

Палата оказалась одиночной и довольно просторной – наверное, этого и стоило ожидать от частной клиники. Кровать с высоким матрасом, тумбочки, на которых стояли вода и шоколад, холодильник и раковина в углу. Даже “лаундж-зона”, огражденная цветастой перегородкой. За ней диван, кресло, журнальный столик, заваленный книгами и буклетами. Там я и разместилась пока над Марком хлопотали врачи. Кажется, мальчик в какой-то момент даже начал получать удовольствие от того, что ему уделяют столько внимания и обращаются совсем как со взрослым.

– Елена, вы будете кофе? – спросил шеф.

Неуверенно кивнула. Кофе бы не помешал. Я с трудом представляла, как быть дальше. По идее, надо подумать о стационаре заранее, собрать на всякий случай вещи. И себе, и Марку. Объясниться с Софи. Черт, если я останусь тут, то как же там Софи?! Тамара Ивановна – чудесная женщина, но совладать со своенравной принцессой у нее не хватит ни сил, ни нервов.

Уже через несколько минут вернулся Кирилл Евгеньевич. С двумя картонными чашками, от которых исходил приятный аромат кофе.

– Марк заснул, – протянул один из стаканчиков мне. – Предлагаю перевести дыхание и съездить домой за всем необходимым.

Он скептично осмотрел меня. Да, в домашней одежде! Но кто же знал, что нам в ночи придется добираться до клиники?!

– А если он проснется и не найдет нас? – спросила я, пригубив напиток. По телу разлилось горячее тепло и капля бодрости. Я редко пила кофе, никак не могла оценить его терпкий вкус. Но сейчас он мне показался лучшим напитком на свете!

– Мальчик устал, не думаю, что проснется. К тому же, к нему приставили санитара. Он будет следить за каждым его вдохом и выдохом, – пояснил шеф, присаживаясь напротив.

– Надо позвонить матери, – я не стала спорить. Оставлять Марка на попечение незнакомых людей не хотелось, но нам действительно понадобятся вещи, какие-то игрушки, книжки…

– Зачем? – удивился Кирилл.

– Ну, какой бы матерью она не была, о таких вещах лучше сообщать, – твердо ответила я.

– Не вижу смысла, – тоном, не принимающим возражения, ответил шеф.

– Она все же мать, – я не стала сдаваться. – К тому же, может, у нее есть сканы медстраховки на руках. На будущее.

Мужчина тяжело вздохнул. Отставил кофе и достал телефон из внутреннего кармана. Пару раз тыкнул по экрану и поднес девайс к уху. Уже через секунду до меня донеслось едва слышное:

“Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети”

Махнул смартфоном передо мной, мол, видела? Я сделал все, что смог.

Кирилл

Звонить этой су… Ирине не хотелось. Потому услышав механическое “абонент-не абонент” я даже обрадовался. Скрывать от меня моих же детей… Этого я понять не мог. Оставалось только злиться.

Узнай я о Марке и Соне раньше, что бы я делал? Знал бы, какие действия стоит принимать, когда ребенок заболел? Умел бы утихомирить этот вихрь детских капризов и истерик? Наверное, да. Но теперь время упущено, и мне стоит как-то это наверстывать.

Хорошо, хоть с няней повезло. Она умудрялась не только их успокоить, но и заинтересовать. Да чего уж говорить, с этими “поварами” и походом по магазинам она и мне дала несколько чудесных возможностей сблизиться с детьми. И если сначала я думал, что возьму молоденькую девушку только для того, чтобы было больше времени на поиск профессиональной няни, то теперь уверен – она останется на более долгий срок.

– Кирилл Евгеньевич, – после несколько минутной тишины она вновь заговорила. – Извините, пожалуйста, за вопрос. Он не имеет никакого отношения к работе, но меня гложет любопытство.

– Задавайте, – мне тоже стало любопытно.

– Вас тут явно… кхм… хорошо знают, – она снова покраснела. Я ухмыльнулся. Нет, только рыжие могут краснеть так смешно. – Извините еще раз… но… вы болеете?

Спросила и едва ли не зажмурилась.

– Несколько лет назад я попал в аварию, – я решил рассказать, несмотря на то, что вспоминать историю минувших лет не очень-то хотелось. – Довольно серьезную. Потребовалась хирургическая операция, чтобы не остаться на всю жизнь инвалидом. В этой клинике я провел несколько месяцев и более, чем доволен подходом врачей и персонала. Они меня буквально на ноги поставили.

– Авария, – испуганно охнула Елена.

– Не по моей вине, – тут же отметил я. Не хотелось бросать тень на свою репутацию почти безаварийного гонщика. – На встречку выехал пьяный мотоциклист с девушкой. Если бы я не свернул на обочину, то оба бы… не смогли выбраться, а мою машину бы только покорежило. Я потом наводил справки, оба в порядке. Девушка даже замуж вышла, вот только не за мотоциклиста.

В глазах девушки проскользнуло сочувствие. Не люблю, когда мне сочувствуют, это уязвляет.

– Позвольте, я тоже задам вам вопрос? – решил перевести тему.

– Да, – кивнула.

– Как так вышло, что отличница, активистка, призер по многим олимпиадам оказалась отчислена по такому пустяку?

Елена неуверенно на меня глянула, не спешила с ответом.

– Да верю я, что вы не крали бланки, – тут же пояснил я. – Как и многие преподаватели, наверняка, не поверили. Потому и спрашиваю, что там произошло на самом деле.

– После того, как меня обвинили мои же одногруппники, – она заговорила, едва слышно, – зав кафедры пришлось провести со мной беседу. И он попытался вырулить эту беседу в довольно нетрадиционное русло.

– Нетрадиционное русло? – переспросил я.

– Он решил, что единственное, что сможет загладить мою вину… – она замялась и снова покраснела, до самых кончиков ушей.

– Он до вас домогался? – до меня, наконец, дошло. Кулаки непроизвольно сжались. Ох, сколько раз я слышал истории о том, как таким образом “ломают” хороших девочек. В университетах, на работе… везде. Год назад мне даже пришлось уволить одного из топ-менеджеров за неподобающее отношение к секретаршам. Ко всем. Благо, у Кати хватило духу мне пожаловаться.

– Да, – хрипло ответила она и отвела взгляд. Остается только представлять, насколько ей обидно. Судя по личному делу и зачеткам, девочка и правда училась. Изо всех сил. И из-за какого-то мудака ей теперь приходится работать няней. Да, с зарплатой раза так в три выше, чем она могла бы зарабатывать в школе. Но без диплома, без мечты…

– Поехали домой, – мягко сказал я, пытаясь срулить с неприятной для нее темы.

И уже в машине добавил:

– Козлов в мире, увы, очень много. И если не сумел пройти мимо одного, считай, вошел в целое стадо. А так, перед вами целая жизнь, и я уверен, что вы сможете грамотно распорядиться всеми ресурсами, которыми обладаете.