Текст книги "Проделки малышки"

Голдрик Эмма
Проделки малышки

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Джеб Лейси жил в старом доме в Урбанне один, поскольку его мать предпочитала обитать в Париже, а сестра Гвен терпеть не могла юг Виргинии и реку Раппаханнок – захолустье, по ее мнению.

Дом из кирпича, камня и дерева был построен после пожара в 1852 году. Оконные стекла были плохо подогнаны к рамам и дребезжали в ветреную ночь, наводя на мысль о привидениях. Две громадных трубы, соединявшие шесть каминов, дымили каждый раз, когда камины топили, но это случалось крайне редко. Крыша протекала, а весной возле дома была непролазная грязь, но это не так уж важно.

Так считал Джеб. Он зарабатывал на жизнь писательским трудом – писал на разные темы, лишь бы заинтересовать какого-нибудь издателя. Три месяца у компьютера, три месяца отдыха на рыбалке – вот так и жил. Для компании Джеб держал собаку. Старому колли на вид было еще больше лет, чем дому. Собака отзывалась одинаково хорошо и на «Эй, старина», и на «Рекс», если вообще слышала, что ее зовут. Колли была большой и красивой. Большим и красивым был и Джеб Лейси. Шесть с лишним футов роста, подтянутый, светло-каштановые волосы, карие глаза в сочетании с набором жемчужных зубов да пара ушей, которые были несколько больше, чем следует. Ну и, конечно, веселая улыбка, которая привлекала всякую женщину от шести до шестидесяти. В общем и целом Джеб Лейси был весьма доволен жизнью.

В тот холодный сентябрьский вечер – было уже десять – Рекс отчаянно залаял, как глупый щенок, когда в дверь позвонили.

– Бог мой, кого это принесло? – пробормотал Джеб.

Посетитель, кто бы он ни был, оторвал его от работы. Главный герой его новой книги только что убил наследника престола Молдавии. В дверь снова позвонили. Рекс сделал попытку подняться со своего пушистого коврика возле ног хозяина.

– Молчать! – скомандовал Джеб. – Пусть решат, что никого нет дома, и уйдут.

Оконные стекла дребезжали под сильными порывами ветра. В дверь снова позвонили. Рекс доковылял до двери, сел, приставив нос к прорези для писем, и заскулил. Джеб сдался.

– Хорошо, хорошо! – крикнул он. – Иду!

Тапочки, как назло, куда-то подевались. Джеб ударился ногой о рабочий стол, выругался на четырех языках и прохромал в прихожую. Навалившись всем телом на осевшую дверь, он с трудом открыл ее.

– Ну, наконец-то! – проворчала сестра Джеба Гвен вместо приветствия. – Вот. Держи.

То, что она сунула ему в руки, было слишком мало для чемодана. Сестру он не видел года два или больше и, что скрывать, особого желания увидеть вновь не испытывал.

– Что это? – спросил он.

– Не урони, – буркнула Гвен. – Это ребенок.

Она прошла мимо, наступив Джебу на только что ушибленную ногу. Рекс остался у дверей. Джеб, прихрамывая, поплелся за сестрой в комнату, едва сдерживая слезы от боли. Вдруг он осознал, что то равнодушие, с которым он встретил сестру, сменилось горячим братским участием. Тут заплакал ребенок.

– Прости, нам негде было остановиться, – сказала Гвен. – А что, мама еще в Париже?

– Где ж еще ей быть! – усмехнулся Джеб. – Хочешь, достану тебе билет во Францию? У нас тут есть классное туристическое бюро.

– Не издевайся, – простонала Гвен, падая в мягкое кресло. – Мы только что с дороги.

– Я это заметил, – усмехнулся Джеб. – Какой чудесный ребенок, он похож на…

– Это она, девочка! – крикнула Гвен. – Нас чем-нибудь покормят в этом мавзолее?

– Даже не знаю, что и предложить. Может, послать за пиццей? Ребенок будет есть итальянскую еду?

– Написал так много книг, а простых вещей не знаешь! – возмутилась Гвен. – Девочке всего семь месяцев. Ты что, даже этого понять не можешь?

– Признаться, нет, – ответил Джеб. – Не знал, что ты вышла замуж…

– Я не замужем, – резко оборвала его Гвен.

– О! – Последовала пауза. – Тебе бы понравилось в Париже. Я могу все устроить.

– Ты так не любишь детей?

– Да нет, что ты, – возразил Джеб. – Разве можно не любить их? Я их просто не понимаю. Особенно таких маленьких девочек.

– Лучше подумай, где положить нас спать, – сказала Гвен, вставая и потягиваясь. – И принеси мой чемодан. В нем одежда для малышки. Я его оставила на веранде.

Джеб понял, что на сегодня с молдавским убийством придется распрощаться. Он выключил компьютер и пошел наверх, чтобы приготовить спальню для сестры в комнате, расположенной рядом с его собственной. Последовала долгая борьба с простынями, одеялами, наволочками. И потом – с молоком. Гвен купила кварту свежего коровьего молока. Она кратко, без лишних рассуждений, объяснила, как подогреть бутылочку с молоком и покормить перед сном ребенка.

Джеб сел в кресло-качалку, усадив девочку на колени, и невольно залюбовался ею. Малышка мгновенно проснулась на руках у дяди и охотно начала сосать молоко, пуская крошечные молочные пузыри. Покормив девочку, он положил ее на подушки, предусмотрительно разложенные на полу, чтобы малышка не упала во сне. Убедившись, что сестра и племянница заснули, он осторожно вышел из комнаты.

Когда Джеб проснулся и посмотрел на часы, было уже восемь. Похоже, Гвен так крепко спала, что не слышала громкого плача дочери. Что ж, придется самому встать и проведать ребенка.

Девочка перевернулась на животик и ползла к краю своей постельки. Увидев дядю, она откинулась на бок, улыбнулась широкой улыбкой и снова заплакала.

– Гвен! – позвал Джеб. Сестра не отвечала. – Гвен, ради Бога, вставай, не доводи ребенка до истерики.

Он стал трясти груду одеял, пытаясь разбудить сестру. Гвен и раньше спала, свернувшись калачиком и с головой укрывшись одеялом. Что-то насторожило Джеба. Разворошив одеяло и подушки, он увидел, что постель сестры пуста. Обежав весь дом, Джеб убедился, что Гвен исчезла. Джеб посмотрел на часы. В Париже вот-вот наступит время обеда. Взяв малышку на руки, он набрал парижский номер матери. Она только что проснулась.

– Гвен? – переспросила она. – Я не видела Гвен около года. С какой стати она приедет ко мне?

– Не знаю, – сказал Джеб. – Видишь ли, вчера вечером она неожиданно появилась у меня с маленьким ребенком на руках.

– Повтори, я не совсем поняла, – попросила мать.

– Гвен со своим ребенком. Р-Е-Б-Е-Н-К-О-М. А сегодня утром, я обнаружил, что Гвен исчезла, оставив ребенка у меня. Я в полной растерянности… Да я понятия не имею, как обращаться с маленькими детьми! Можно, я отправлю ребенка к тебе, наняв кого-нибудь в сопровождающие?

– И думать не смей! – вспылила мать. – Деньги – да, а дети – нет! Я воспитала вас двоих, и с меня этого вполне достаточно. Да, кстати, ты не прислал мне чек за этот месяц!

– И не пришлю, – сорвалось у Джеба. – Вот пристрою этого ребенка, тогда и пришлю. Неужели Гвен бросила свою дочь?

– А почему бы и нет? – возразила мать. – Я считаю, что матерям совсем необязательно любить своих детей! Да ты сам что, лучше? Тебе же абсолютно безразличны все, кроме дурацкого компьютера! Хоть бы написал бестселлер для разнообразия, вместо того чтобы размениваться на мелочи!

– Благодаря этим «мелочам» ты живешь припеваючи в Париже! – не выдержал Джеб.

Мать бросила трубку. Она частенько отпускала нелестные замечания в его адрес, и он готов поклясться, что совершенно напрасно. Ведь вот уже десять лет он содержит и ее, и сестру на гонорары от своих книг.

Джеб оставил девочку наверху на полу и только сейчас заметил, что она как-то подозрительно затихла.

– Пресвятая дева Мария! – воскликнул он и бросился к лестнице.

Малышка – должно быть, у нее есть какое-то имя! – весело болтала ножками, а Рекс лизал ее личико своим шершавым языком. Эта парочка выглядела самой счастливой в мире.

Джеб нагнулся и взял девочку на руки. Да она промокла насквозь, даже капает! Каждому ясно, что так не годится. Чемодан с ее вещами стоял открытый в углу комнаты. Джеб достал подгузник из начатой пачки, взял рубашечку и носочки и, завернув девочку в махровое полотенце, спустился вниз. Рекс шел за ним по пятам.

В доме давно уже не пользовались каминами. Джеб повернул регулятор центрального отопления на отметку 75° по Фаренгейту.

Пожалуй, для купания малышки вполне подойдет большая металлическая раковина на кухне. Наполнив раковину водой, он посадил в нее девочку. Та удивилась, но не заплакала, а стала весело плескаться. Брызги летели во все стороны, облив кухонную плиту, а потом и дядю. Одежда на нем вымокла, хоть выжимай.

– Черт возьми, – возмутился Джеб. – За что, Господи?

Божья кара не заставила себя долго ждать. Завизжала наружная сигнализация. Зазвонил телефон. Надрывался дверной звонок. А тут еще сам собой включился радиоприемник, наполняя весь дом рок-музыкой. Девочка плакала. Джеб бросился к входной двери, но тут заметил, что малышка лежит на спинке на дне раковины и агукает. Он метнулся к ней, вытер ее и завернул в сухое махровое полотенце. В дверь настойчиво звонили. Взяв девочку на руки, он пошел открывать.

– Иду, иду! – крикнул Джеб. Дубовую дверь опять заклинило. – Сейчас! – повторил он. Пришлось положить ребенка на половик и открывать дверь двумя руками.

– Мистер Лейси?

Джеб поднял девочку с половика и покрепче затянул полотенце, чтобы она не простудилась.

– Единственный мистер Лейси в городе, – ответил Джеб. – Должен вас огорчить: я в дверях не торгуюсь и с рук не покупаю.

– Только в вашем офисе? – спросила женщина.

Он мужчина, и вполне нормальный. А в ней было так много обаяния, что дух захватывало. Около пяти футов роста, с золотисто-русыми волосами, собранными в конский хвост, а фигура такая, что сама Венера забилась бы в истерике от зависти. Зеленоватые глаза, нежная гладкая кожа с едва заметным румянцем на щеках. Для встречи с такой сногсшибательно красивой женщиной момент самый неподходящий.

– У меня нет офиса, – сказал Джеб. – Позвольте узнать, а кто вы?

– Мэг Хаббард, корреспондент из «Виргиния леди». Я по заданию редакции.

– Да что вы говорите! – Он тут же вручил ей девочку. – Входите.

Она проскользнула внутрь, и Джеб запер за ней дверь.

– Ой, ребенок, – удивилась журналистка, глядя на кокон. Она держала ребенка с опаской, отстранив от себя, словно это был пришелец с другой планеты.

– Да, младенец женского пола. Не сомневаюсь, что эта модель вам хорошо знакома.

– Боюсь, что не слишком, – сказала она. – Я не замужем, если вы заметили. А теперь оденьте ребенка, и приступим к интервью. У меня мало времени.

– У меня тоже. – Он замялся. – Вы не поверите, но мне никогда не приходилось одевать женщину такого возраста и величины.

– Не говорите глупостей! – возмутилась Мэг. – Уверена, что вы не раз одевали и раздевали женщин! Давайте начнем. Возьмите ребенка, – сказала она, протягивая ему девочку.

Джеб и не думал брать.

– Может, хоть подгузник наденете? – Он просительно посмотрел на нее.

– У вас это получится лучше, чем у меня, – сказала Мэг тоном, не терпящим возражений.

– Что вы упираетесь! – вспылил он. – Вы обе женского пола.

– Вы что, в самом деле не знаете, как обращаться с подгузником?

– В том-то и дело.

Мэг тяжело вздохнула. Редактор предупреждал ее, что и с интервью, и с самим Джебом Лейси могут возникнуть сложности, по существу дела, разумеется. Но не до такой же степени! Мэг держала девочку прямо перед собой. Очаровательный ребенок. Если быть неравнодушной к детям, конечно.

– Знаете, что я заметил, – сказал Джеб, – ей очень нравится, когда на ней ничего нет ниже талии.

– Похоже.

Длинный стол красного дерева, стоявший в его кабинете, был сплошь завален бумагами. Мэг решительным движением сбросила часть бумаг на пол и на освободившееся место положила ребенка. Краем глаза она заметила, как Джеб впился в нее ястребиным взглядом. С подгузником она управилась ловко.

– Не удивляйтесь, – сказала она. – Лет пятнадцать назад мне не раз приходилось менять подгузники моей племяннице Саре.

– Приятное имя, – отозвался он. – Но вы только что сбросили на пол молдавскую княжну Светлану. А я целых двадцать дней работал над ней!

– Это вы мне потом расскажете, – возразила она. – Дайте булавку!

– Булавку?

– Да, булавку. Надо заколоть подгузник. Не будет же ребенок держать его руками?

– У бесцеремонных репортеров редко получаются удачные интервью! – сказал он холодно.

Мэг Хаббард покраснела. Это интервью очень важно для нее. И редактор, и директор предупреждали, что ей доверено очень ответственное поручение. И грозная миссис Макомбер, владелица издательства, обещала лично следить за выполнением своих указаний. Если ей удастся проявить себя опытным репортером теперь, то ей и в октябре дадут задание, а в ноябре откроется Фестиваль устриц, репортажи о котором очень престижны, и Мэг хотелось, чтобы делать их поручили ей. А если все сорвется и она останется без работы, для них с бабушкой наступят тяжелые времена.

– Учитесь, – обратилась она к Джебу. – Вы подкладываете подгузник под ребенка и спереди скалываете концы булавкой. Вот так. Ну-ка, попробуйте.

– Нет уж, увольте, – возразил он. – А скрепки и скобки не понадобятся?

– Не пойму, чего вы так упираетесь, ведь это всего лишь маленькая девочка.

– Я и сам вижу.

– Бог, согласно Священному писанию, создал ее после Адама, – сказала Мэг.

– И что вы хотите этим сказать? – удивленно спросил он.

– А то, что, будучи второй моделью, женщина получилась гораздо совершеннее мужчины. Бог, создавая женщину как свое второе произведение, усовершенствовал ее и разместил весь водопровод внутри.

– Вот булавка, – сказал Джеб, возмущенно хмыкнув.

– Как зовут девочку? – спросила Мэг, застегнув булавку.

– Не знаю. Может, Рекс?

– Быть такого не может, чтобы отец не знал имени своей дочери!

– Я ей не отец и не знаю, как ее зовут, и маловероятно, что скоро узнаю. Дело в том, что прошлой ночью моя сестра сбежала, бросив дочку на меня.

– «Рекс» не подходит, это кличка собаки, – покачала головой Мэг.

Рекс, услышав свое имя, выжидательно посмотрел на хозяина. Но тому было не до него. Тогда пес сошел со своего коврика и стал ходить по комнате. Ребенок начал капризничать, скорее всего, от голода. Рекс поскуливал по той же причине.

– А что, если назвать ее Марией? – предложила Мэг. – Мария проголодалась! Чем ее покормить? – спросила она.

– Не знаю, – ответил Джеб. – Если идти вверх по улице, то увидите ресторан. Вот там-то я обычно и завтракаю.

– Такого маленького ребенка тащить в ресторан? – воскликнула Мэг.

– А что тут такого? Ресторан очень хороший, – ответил Джеб невозмутимо.

– Ох уж эти мужчины!

– Послушайте, у меня работы невпроворот. Я попросил вас сделать для, э, Марии сущий пустяк, а вы обиделись. Будет лучше, если вы оставите меня одного. У меня на иждивении три рта!

– Деньги, – сказала Мэг, протягивая руку. – Я вам не банкир, а всего лишь репортер. Хотите, чтобы я купила вам еду, – выкладывайте деньги на стол, рядом с одним из ваших «ртов», – сказала Мэг, кивнув на девочку.

– Ох уж эти женщины, – проворчал Джеб, выдвигая ящик письменного стола. Долларовые купюры – от двадцати до ста – предстали перед ним. Он отложил несколько банкнот. Затем подписал два чека и достал кредитную карточку. Весь этот набор он разложил перед Мэг. – Накупите еды, сколько хотите, только оставьте меня одного!

– А как же ребенок?

– Возьмите девочку с собой. Поднимитесь в зеленую комнату, там стоит чемодан с ее вещами.

– Я… – нерешительно произнесла Мэг. – Я должна взять у вас интервью, – напомнила она ему.

– А я должен закончить книгу, – парировал он, смахнув на пол ворох бумаг.

– Бабушка мне рассказывала о мужчинах вроде вас, да я не поверила, что такие бывают.

– До скорого! – сказал Джеб. – Накупите всего побольше! И помните, я люблю итальянскую кухню!

Часов в двенадцать Мэг вернулась с довольным ребенком в новенькой складной коляске.

– Эй! Где вы там! – крикнула она.

Джеб выскочил из кабинета.

– Что еще? – спросил он недовольным голосом. – Из-за вас весь мой сюжет пошел к чертям!

– И Бог с ним, мне нужна ваша помощь! – весело ответила Мэг.

Джеб сокрушенно покачал головой. Появление ребенка нарушило годами отлаженный ритм его жизни. Но он послушно пошел за Мэг к ее машине, стоявшей у дома. «Универсал» был набит съестным до отказа.

На той стороне улицы, на веранде библиотеки, появилась библиотекарша и, увидев Джеба, приветливо помахала ему рукой.

– Все соседи с вами в таких хороших отношениях? – поинтересовалась Мэг.

– Нет; за редким исключением, меня они не любят, – ответил Джеб, нагружаясь пакетами. – Я не оправдал их надежд. Они думали, я буду всем раздавать свои книги – бесплатно, разумеется. Пришлось объяснить, что я пишу книги затем, чтобы продавать их, а не дарить.

– Советую вам покупать молоко только в стеклянных бутылках, – поучала его Мэг. – Скупой платит дважды, – заключила она.

– Какая разница! – возразил Джеб. – Обойдемся молоком в пакетах!

Мэг не обратила на его слова никакого внимания.

– Неужели мы все это съедим? – изумился Джеб, в пятый раз подходя к машине.

– Это ваша забота, – сказала Мэг. – Я всегда обедаю дома, с бабушкой.

– Я сейчас подумал: не остаться ли вам у меня на ночь?

– И думать не смейте! – отрезала Мэг. – Представляю, что скажет моя бабушка, узнав, что я осталась ночевать у холостого мужчины!

– А я не представляю. Скажите, бабушка – ваша единственная родственница?

– Да, единственная, но стоит многих. А вы, в самом деле, холостяк? Может, жена в другом городе? Может, любовница?

– Никого, – Джеб решительно покачал головой. – Ну, так как, что у нас будет на ужин?

Ужин стал триумфом его кулинарных способностей: консервированные бобы, булочки с горячими сосисками, политые кетчупом, и хрустящий картофель. Набор блюд у малышки был куда скромнее – только баночка овощного пюре, которое не вызвало у нее особого восторга. После ужина Джеб умыл ее личико и был награжден широкой улыбкой племянницы. Растроганный, он наклонился и поцеловал ее в носик.

– А теперь, – сказала Мэг, – пока вы занимаетесь посудой, я задам вам несколько вопросов для моей статьи.

– Это несправедливо, – запротестовал Джеб. – Я хотел бы поработать над судьбой своих героев в далекой Молдавии.

– А я хотела бы поработать над тем, что происходит у нас, в Урбанне, – возразила Мэг.

За кухонной дверью она нашла передник, такой старый, словно он висел здесь со времен Гражданской войны. Она бросила его Джебу.

Пока Мэг собирала со стола посуду, Джеб налил горячей воды, добавив в нее моющий раствор. Чтобы маленькая непоседа не упала со стула, он прихватил из кабинета свой единственный галстук и привязал им Марию к спинке стула. Тут вошла Мэг и сказала:

– Вам звонили.

– Это хорошо, – сказал Джеб. – И что же ему было нужно?

– Не ему, а ей, – сказала Мэг, – вашей сестре.

– Ой! – вскрикнул Джеб, неожиданно отвернув кран с горячей водой и ошпарив руку. – Присмотрите за егозой. Сейчас эта женщина услышит все, что я о ней думаю.

– Опоздали. Она повесила трубку.

– Надо было задержать ее!

– А как, по-вашему, можно заставить человека не вешать трубку на другом конце провода? – удивилась Мэг.

– Припугнули бы ее, пообещали денег! – накинулся он на Мэг.

Малышка испугалась и заплакала.

– Беда с этими мужчинами! Что вы наделали?

Мэг стала успокаивать плачущего ребенка.

– И чего Гвен от меня надо? – уже более мягко спросил Джеб.

– Она поинтересовалась, как ребенок и когда вы отошлете ей чек.

– И это все?

– Все. Ах да! Она упомянула в разговоре, что малышку зовут Элинор.

– О, Боже правый, за что? – Джеб возвел глаза к потолку.

– Еще ваша сестра продиктовала адрес для отправки чека. Она в Атланте, штат Джорджия.

– Сам знаю, где Атланта, – проворчал Джеб. – Она что, нисколько не сомневается, что я пошлю ей чек?

– Конечно, это же ваша сестра!

– Что верно, то верно. Вот пусть Ретт Батлер и отвезет ей чек, когда надумает снова поджечь город. Помните, как в «Унесенных ветром»? Сестра! Вот будь у вас такая, я бы вам не позавидовал.

– А мне так хочется, чтобы у меня была сестра!

– Можете не волноваться! Дам вам сестру, вот только мозги ей вправлю, – сказал Джеб с угрозой в голосе. – Мне все время кажется, что вы так и норовите за что-то со мной расквитаться! – Он пристально посмотрел на Мэг.

– Не представляю, за что бы это? – сказала она с едва заметной улыбкой. – Давайте займемся моей статьей. Вы родились в?..

– В Мемфисе, штат Теннесси, – сказал Джеб, не задумываясь. – Мой отец – Ральф Уормли Лейси, мать – Лени Леоти.

– Вот здорово! Уормли! Какое известное имя в наших краях! – воскликнула Мэг.

– Вот что мне рассказывали. Мой пращур в седьмом колене – Джон Уормли из Прохладных Родников. Его здесь еще помнят. Сохранилось семейное предание, что его сына называли не иначе как Джон Холодная Вода. Ему пришлось уехать из долины Шенандоа только потому, что он был тори да еще проповедовал трезвенность и умеренность.

– Не верю я вам, – сказала Мэг. – Вы все это выдумали, как и молдавскую княжну. Разве была молдавская Светлана?

– Конечно, была – в моей книге. Мне самому решать, как называть героев моих книг. Как хочу, так и назову.

– Ой, смотрите, девочка заснула! Как бы не упала! – забеспокоилась Мэг.

Джеб бережно взял малышку на руки, пока она и в самом деле не упала. Какой симпатичный человечек! Интересно, кто ее отец? Он осторожно держал девочку на руках, а Мэг, намочив край полотенца, вытерла ей ручки. Джеб невольно загляделся на Мэг. Редко встретишь такие золотисто-русые волосы. Как бы затащить. ее сегодня в свою постель? – думал он. Уж и забыл, когда спал с женщиной в последний раз!

– И думать об этом не смейте, – неожиданно для него произнесла Мэг;

– Что?!

– Я экстрасенс, – сказала она. – Читаю чужие мысли.

– Так я и поверил! – заявил он. – Вы просто сами пишете, вот и все!

– Пойду отнесу малышку наверх, положу ее спать в новую кроватку, которую я купила сегодня днем. Что за прелесть ваша племянница! Наверное, ваша сестра – необыкновенная красавица, – сказала Мэг.

– Это уж точно, необыкновенная, – согласился Джеб. – Одному Богу известно, какая.

Он с жадностью смотрел, как Мэг поднималась по лестнице. Длинные ноги, прекрасно сложена – в общем, очень привлекательная. Но, увы, неприступна. Нет, это ей даром не пройдет!

Джеб удалился в свой кабинет. Это правда, подумал он, никогда не было в Молдавии княжны по имени Светлана. Светлана – славянское имя. Он посмотрел на один из своих любимых источников имен. Когда нужно было подобрать имя какому-нибудь персонажу, он читал телефонный справочник. Большой телефонный справочник округа Миддлсекс. Он начал машинально его перелистывать и вдруг, обратил внимание на одно имя. Хаббард. Где-то он его слышат. Маргарита Хаббард. Ну конечно, это Мэг! Одно из самых распространенных имен в семнадцатом столетии. Вот возьму и усложню ей жизнь. Милая крошка Мэг! Он молниеносно набрал номер телефона, чтобы опередить угрызения совести.

– Алло! Это миссис Хаббард? Говорит Джеб Лейси, мэм. Вы не беспокойтесь, Мэг заночует у меня. Да, это необходимо для ее работы. – Он отстранил трубку от уха. – Но, мэм, она не может подойти к телефону. Ну, раз у вас сложилось такое впечатление, я не дам вам свой адрес, – сказал Джеб и положил трубку. Последние звуки, донесшиеся из трубки, ясно давали понять, что миссис Хаббард готова избить его или даже линчевать.

С самодовольной улыбкой на лице Джеб вернулся к компьютеру.

* * *

Мэг спустилась примерно через час, когда малышка крепко уснула. Наверное, она видит счастливые сны. Сама же Мэг чувствовала себя очень неуверенно. Она отдавала себе отчет, что ее карьера репортера только начинается и удачное интервью с Джебом Лейси упрочило бы ее служебное положение. Кроме работы в издательстве, и выбирать-то было не из чего. Разве что снова занять место за стойкой у Бристоу. Она содрогнулась от одной мысли об этом: постоянно отвратительное настроение да тяжесть в ногах – больше вспоминать не о чем. Бабушка против такой работы.

Неужели такое же впечатление останется у нее после «Недели хорошего отношения к Джебу Лейси», как она мысленно назвала работу над статьей? Пожалуй, причин гораздо меньше. Иногда он производит впечатление вполне приятного человека. Особенно ему идет улыбка, только он редко улыбается. Если рассуждать здраво, в таких маленьких провинциальных городках, как их, живет немало женщин, вынужденных мириться с непривлекательностью своих мужей.

Вот с таким настроением она вошла к нему в кабинет. Джеб взглянул – и улыбнулся!

– Вам чаю или кофе? – предложила Мэг.

– Чаю. Я к кофе равнодушен, – сказал он, не отрываясь от работы.

– Чаю? Сейчас приготовлю.

Мэг пошла было на кухню, но остановилась взглянуть, как он работает. Его длинные пальцы скользили по клавиатуре компьютера, как борзые, взявшие след, почему-то подумалось ей. Почувствовав, что она смотрит на него, Джеб сбился и поднял голову. Мэг убежала. Как неприятно было поймать на себе его пристальный взгляд, страшно представить, каким тоном он мог бы отчитать ее.

На кухне Мэг огляделась. Чайник стоял под раковиной. Он выглядел ровесником «Титаника». Его не отчистишь, подумала Мэг и поставила кипятить воду в маленькой кастрюльке.

Справа от раковины висела полка для посуды. Там стояла одна чашка, не слишком чистая. Мэг пожала плечами. Как можно хорошо относиться к человеку, у которого в доме такой беспорядок? У противоположной стены стояла посудомоечная машина. Мэг подошла и открыла крышку. Мытые блюдца, чашки и прочие кухонные принадлежности так и лежали в машине.

Заварку искать не пришлось – Мэг только что купила пакетики с чаем в супермаркете на Парк-сайд.

Помня о своем намерении расположить к себе Джеба, она поставила на поднос чай, печенье и вернулась в кабинет.

– Какой запах! – воскликнул он.

Мэг взглянула на поднос.

– Ничего особенного. Чай и печенье, – сказала она, освобождая место на письменном столе. – Может, вы еще чего-нибудь хотите?

– Вроде бы нет, – ответил Джеб. – Я немного проголодался, но это не важно.

– Можно мне задать один вопрос?

– Да, конечно, вы для этого сюда и пришли, – кивнул он.

– Скажите, с какой скоростью вы печатаете?

– Это зависит от ряда причин, – ответил он. – Как только определилась сюжетная линия, я набираю со скоростью сто пятнадцать ударов в минуту.

Мэг глубоко вздохнула. Семьдесят ударов в минуту – лучшее, на что она способна. И то, как говорится, в ясный день и при попутном ветре. Конечно, сказала она себе, скорость не главное, что писать – вот что важно. Но внутренний голос возражал: вздор, Маргарита Хаббард. Тебя не возьмут даже секретаршей в офис! Ей стало не по себе.

Она села на стул, вытянув ноги, и стала пить чай маленькими глотками. Чай она не любила. Но, напомнила она себе, я должна научиться ладить с хозяином. Сделав еще глоток, она посмотрела на Джеба. Он поднял голову.

– Вот не знаю, – сказал он задумчиво, – я написал, что князя убьет «Черная рука».

– «Черная рука»? – переспросила Мэг.

– Это тайное общество политических убийц. Но теперь я решил, что князя убьет любовник великой княжны Софии. Он отравит его ядом. – Джеб яростно потер нос. – Нет, не так. Яд отменяется. В предыдущей книге о Молдавии героя тоже отравили. – Он потянулся, сцепив руки на затылке. – Тяжело сидеть на одном месте, – сказал он, вздыхая.

– Сколько же у вас книг про убийства? – спросила Мэг.

– Кажется, около двадцати.

– Всего двадцать? А я думала… мой редактор сказал, что вы написали феноменальное количество книг.

– А, понял. Я имел в виду только книги об убийствах. В Англии изданы мои триллеры – около шестидесяти. Еще романов шестьдесят – любовных – о периоде Регентства и более пятидесяти современных любовных романов. Книг так много, что все не запомнишь.

– Понимаю.

Мэг вспомнила, как возомнила себя писательницей после выхода своей первой книги! Первой и единственной, других так и не последовало. У бабушки есть любимое изречение из Библии: «Гордыня изберет гибель, а высокомерная душа – грехопадение». Все верно. Мэг тяжело вздохнула.

– Вы чем-то расстроены? – спросил Джеб.

– Н-нет, – замялась она. – Пойду на кухню и…

Вдруг раздался звонок в дверь.

– Господи! – воскликнул Джеб. – В одиннадцатом часу вечера! И кого это принесло?

– Да кого угодно! – улыбнулась Мэг. – Может, пойти посмотреть?

– Нет, не надо. Наверное, звонят по ошибке, в конце Виргиния-стрит есть еще два дома, а через улицу – библиотека.

Звонок надрывайся. Звонивший явно не жалел сил, вращая рычажок звонка.

– Должно быть, это дети, – предположил Джеб. – Они больше не позвонят.

Но они позвонили.

Мэг, пожав плечами, направилась к входной двери.

– Черт возьми, – возмутился Джеб, – книгу не дадут закончить! – И он выключил компьютер. – Пропади пропадом груды дорогой исписанной бумаги! Так бы и отдал их кому-нибудь за бесценок!

Он услышал, как открылась входная дверь.

– Надо же! Эта девчонка одна справилась с дверью! А я с таким трудом открываю ее. Надо бы спортом заняться…

Кто-то шептался в прихожей. Там было темно – лампочка давно перегорела. Джеб раз двадцать собирался ее ввернуть, да так и не ввернул.

Тени переместились в холл. И на кухне, и в кабинете ярко горел свет.

Первой он увидел Мэг Хаббард. Из-за ее спины выглядывала какая-то женщина.

– Мистер Лейси, – произнесла Мэг сдавленным голосом, – это Энни Мэй Хаббард, моя бабушка, – и отошла в сторону.

Джеб уставился на нее. Женщина стояла напротив него. Около пяти футов роста, худенькая, весом фунтов сто от силы, лицо без морщин, белые как снег волосы, в руках – черный зонт.

– Мистер Лейси, – сказала она глубоким сильным контральто, – так какие у вас намерения относительно моей внучки?