Текст книги "Дочь моего мужа"

Эмма Робинсон
Дочь моего мужа

Emma Robinson

My Husband’s Daughter

© Emma Robinson, 2020

© Ткаченко В., перевод, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Пролог

Свернувшаяся калачиком на диване, как котенок, с губками бантиком, тихим дыханием и волнами волос, рассыпавшихся по подушке. Самый красивый ребенок из тех, кто когда-либо рождался.

Я касаюсь твоего плеча, чтобы разбудить, уже слишком взрослую, чтобы я могла просто взять тебя на руки. Но ты, наоборот, прижимаешься ко мне, пока я веду тебя в постель, бормоча, что не устала и не хочешь спать. Но как только я натягиваю одеяло тебе на плечи, всего в считанные мгновения твои веки закрываются, а ресницы снова предательски опускаются.

Потом я немного жду у твоей постели, прижав руку к груди.

Как ты можешь быть моей? Ты была незапланированным, непредвиденным, неожиданным подарком. Каким-то образом ты пробралась в мою жизнь и окопалась в том уголке, которого в ней раньше не было. И теперь я не понимаю, где заканчиваешься ты и начинаюсь я. Ты – моё сердце. Мой мир. Моя дочь.

И я сделаю что угодно, чтобы дать тебе лучшую жизнь, какую только смогу.

Что угодно.

Глава 1

РЕБЕККА

Хорошая еда, интересная компания: пятничный ужин с партнерами и директорами рекламного агентства Джека и их супругами был на удивление приятным, пока Джек не упомянул об их прошлогодней свадьбе, что – и это уже не казалось чем-то удивительным – неизбежно привело к теме детей.

Это был подарок небес для Линды МакКрэй, жены финансового директора, сидевшей за столом напротив Ребекки в большой столовой. Судя по ее отсутствующему взгляду в то время, как ее муж обсуждал размер прибыли с мужчиной слева от него, она вежливо скучала большую часть ужина, но ее уши навострились при упоминании брака и детей.

– Вы женаты уже год? Ну, тогда скоро в вашем доме затопают маленькие ножки.

Ребекка заставила себя улыбнуться. Этот ужин был важен для Джека. Его впервые пригласили в этот дом, и он вопреки обыкновению нервничал. Начав работу в творческой части бизнеса, а затем перейдя в управленцы, он мог получить новое повышение, только если бы «спелся» с советом директоров. Ребекка подшучивала над ним, но и она чувствовала себя не в своей тарелке. Обычно она работала на таких людей, а не сидела за одним столом и вела светскую беседу. Как добропорядочная женушка.

– Нет, у нас не будет детей.

Глаза Линды расширились, а лицо чуть порозовело.

– Мне так жаль, я не знала.

Ребекке следовало просто забыть об этом, позволить ей думать, что у них не было детей, потому что у них были с этим проблемы. Это стало бы поводом для смущения, ведь ей не стоило строить никаких предположений. Но что-то – возможно третий бокал Мальбека – заставило Ребекку вести себя агрессивно.

– Дело не в том, что мы не можем. Мы просто не хотим детей.

Лицо Линды сразу изменилось, и она понизила голос, наклонившись ближе.

– Это Джек? Потому что мужчины могут передумать. Мой муж…

– Нет, – Ребекка покачала головой. – Мы оба. Я не хочу детей. Никогда не хотела.

Ответом была улыбка. Эта я-всё-знаю-лучше-вас улыбка.

– Может, ты просто еще не готова. С ними много хлопот, но это лучшее, что ты только можешь сделать, поверь мне.

Лучшим, что она могла сделать, по мнению Ребекки, было отправиться в кругосветное путешествие первым классом. А не выталкивать из себя маленького человека. Но они были на ужине в доме босса Джека; и это было не лучшее время для полномасштабных дебатов о праве женщины распоряжаться своим собственным телом. Она натянуто улыбнулась.

– Может быть. Я сообщу, если передумаю.

Но Линда не собиралась отступать. На другом конце стола трое мужчин обсуждали новое меню в гольф-клубе, и голова Джека болталась вверх и вниз, когда он пытался добавить что-то к их анализу. Его густые светлые волосы делали его похожим на маленького ребенка, пытавшегося произвести хорошее впечатление на седовласых взрослых. Ребекка была предоставлена самой себе. По крайней мере, Линда говорила тихо.

– У женщин не так много времени, чтобы родить ребенка, понимаешь? Если ты так и будешь откладывать, может быть уже слишком поздно. Что если потом ты пожалеешь?

Ребекка покрутила серебряный браслет на запястье, мечтая оказаться на другом конце стола и обсуждать гольф-клуб. Это могло бы стать отличным пунктом я в ее портфолио. Кроме того, избавило бы ее от раздражающего разговора. По опыту, такие женщины, как Линда, казалось, считали ее отсутствие интереса к рождению детей личным оскорблением. Она старалась, чтобы ее голос звучал непринужденно.

– А что будет, если я рожу ребенка и пожалею об этом? По крайней мере если лет в пятьдесят на бездетную меня внезапно снизойдет озарение, я подведу только себя, не так ли?

Она подняла бокал с вином, чтобы показать, что тема закрыта, но прежде чем она смогла сменить ее на что-то более безобидное, Линда перевела разговор на новый уровень.

– А как же Джек? Что, если он хочет детей? Разве ты не должна сделать это для него?

Она это серьезно? Они попали в роман Джейн Остин? Разве она не должна была пройтись с Ребеккой по гостиной, прежде чем поделиться своим мудрым советом? Ребекка уже была готова высказать ей всё, что об этом думала, когда, к счастью – для Линды – Джек уловил конец их разговора. Он коснулся руки Ребекки под столом и сжал ее.

– Не беспокойся обо мне, Линда, я с этим полностью согласен. Я люблю детей, но заводить не хочу. – Он подмигнул Ребекке.

– Кстати, Джордж сказал мне, что вы получили разрешение на строительство своего дома. Когда всё начнется?

Ребекка сжала руку Джека в ответ. Он хорошо умел отводить неприятности. Обычно она не теряла самообладание, но она очень устала от таких людей, как Линда, проповедующих о чудесах материнства. Это было похоже на культ. Она ничего не имела против детей. Однажды она и сама была ребенком. Она обожала своих племянников. Не была против детей друзей. Но у нее не было желания иметь своего собственных. Никогда.

* * *

Уже дома, погасив ярость с десертом, кофе и сырной тарелкой, Ребекка, наконец-то, высказывала всё Джеку.

– Представь, если бы я перевела тему разговора на нее? Сказала бы ей, что она не должна рожать детей из-за перенаселения мира? Меня бы линчевали.

Джек поцеловал ее в макушку.

– Нет смысла приводить доводы кому-то подобному. Они думают, что только они единственно правы. Не стоит поддаваться на провокации.

Ему легко было говорить. Почему-то никто не осуждает мужчину, который не стремился иметь детей. Но когда это говорит женщина, она либо бессердечная ведьма, либо обреченная на жизнь, полную страданий и одиночества.

– Я просто хочу, чтобы люди держали свое мнение при себе.

– Да, я тоже. Но ты не изменишь всех, подобных Линде МакКрэй. Кроме того, ты видела их сына? Потный, прыщавый, угрюмый подросток. Она, наверное, завидует твоей свободе. И это еще до того, как ты скажешь, что тебе не нужно нанимать няню, чтобы отправиться на выходные в Брюгге, которые запланировал твой любящий муж.

Потребовалась целая минута, чтобы осознать, что он сказал.

– То есть, ты?.. Правда? – Ребекка потянулась и поцеловала его. Это был прекрасный пример того, что она пыталась объяснить Линде. Зачем рисковать тем, что уже было у неё с Джеком, примешивая туда еще и ребенка? Она откинулась назад и посмотрела на мужа.

– Ты проверил расписание?

– Конечно, – рассмеялся Джек. – Я даже в туалет редко хожу, не проверив календарь. Знаешь, я очень ценю то, как мы живем. Вот почему я говорю тебе это сейчас, а не вываливаю все внезапно. Я усвоил это от Триумфальной арки.

Она засмеялась и снова поцеловала его. Они были вместе уже шесть месяцев, когда он неожиданно забронировал поездку в Париж на те же выходные, когда у нее были два больших мероприятия в двух разных городах. Его оправдывало то, что он не знал: она всегда посещала мероприятия, которые организовывала. Он мог подшучивать над ней за ее любовь к распорядку и расписанию, но жизнь была бы намного менее напряженной, если бы все знали, где они должны быть и что они должны делать. Всё просто. Никаких сюрпризов.

Джек взял со стола бокал с вином.

– Знаешь, было бы здорово, если бы ты иногда позволяла удивлять тебя. Ты можешь упустить массу удовольствия, желая распланировать всё до энной степени.

Упускать что? Плохо организованных вечеринок или выходных в отеле, который выбирала не она?

– Нет. Я вполне довольна нашей договоренностью. Не подначивай, мне сегодня и Линды хватило. Надеюсь, ты хотя бы не предложишь мне завести ребенка.

Джек скорчил гримасу. – Ни за что. Здесь я полностью с согласен. Это точно не стало бы хорошим сюрпризом.

Ребекка почти ничего не ела за ужином. Напряжение от необходимости произвести хорошее впечатление на босса Джека, вместе с подавленным гневом на замечания Линды, так сдавили ей горло, что ей больше приходилось возить еду по тарелке, а не есть ее. Но теперь она была голодна.

– Я схожу за сыром и крекерами. Ты чего-нибудь хочешь?

– Нет, мне хватит и вина, спасибо. Но ты перекуси.

Гладкие белые шкафы, бытовая техника «Miele» и гранитные столешницы: кухня всё еще выглядела достаточно новой, отчего Ребекка испытывала трепет каждый раз, когда входила сюда. Работая из дома, она стала неофициальным руководителем всего проекта, и это было большой проблемой в течение двух месяцев ремонта. Когда она попыталась поговорить с Линдой о том, как тяжело всё это было, – и как она была так счастлива сейчас, – Линда попробовала провести неуклюжую аналогию с болью при родах, как будто бы других аналогий она не знала.

В шкафчике крекеров не оказалось.

– Джек, ты куда-то переложил крекеры? Те, пресные? – крикнула она в сторону гостиной.

В соседней комнате было тихо. Она ни за что не положила бы их в другое место, но проверила еще и шкафчик с крупами. Там их не было.

– Джек? Ты меня слышишь? Ты видел крекеры? Я точно их заказывала. – И снова ни звука. В шкафчике для консервов их не было. И в шкафчике с травами и специями тоже. Сбитая с толку, она открыла посудный шкаф, чтобы достать чайную тарелку, и… крекеры были там. Джек стоял, прислонившись к дверному проему, и смеялся. Она покачала головой, глядя на него. – Негодник. Ты спрятал их там?

– Приходится добавлять сюрпризы в твою жизнь.

Она вытащила пластиковую упаковку с крекерами и бросила в него пустую коробку. Он нырнул за дверь, тихо посмеиваясь.

Когда она вернулась в гостиную, Джек снова расположился на диване. Он похлопал по сидению рядом с собой. – У тебя есть планы на утро?

Одним из недостатков работы организатором мероприятий было то, что эти самые мероприятия часто проходили в субботу.

– Только не днем. Завтра вечером у меня ужин у Андерсонов, но там всё должно пройти как по маслу. Если только моя помощница не разорвется на части. А ты опять рано уезжаешь играть в гольф?

– К сожалению, да, – Джек отпил вина и кивнул. – Я бы с куда большей радостью предпочел провести субботнее утро в постели со своей прекрасной женой, но это было предложение управляющего директора, и я не мог отказать. Мне нужно быть на месте к восьми утра, чтобы встретить всех, когда они приедут. Скрестим пальцы, что всё пройдет хорошо, и они передадут нам свой бизнес к тому времени, когда мы доберемся до последней лунки. Если да, то мы пригласим их на обед, а потом нам с Робом нужно будет вернуться в офис, разобрать и переслать документы. Возможно, я не вернусь домой до позднего вечера.

Не часто им удавалось провести оба выходных вместе: или у неё, или у Джека была работа.

– Хорошо. Если ты увидишься с Робом, можешь забрать последнюю коробку с его вещами, которая осталась в комнате для гостей?

Роб был младшим коллегой Джека, жившим две недели в их комнате для гостей после того, как девушка выгнала его за то, что он гулящий идиот. Ей нравился заботливый характер Джека, но его готовность принимать беспризорных привнесла хаос, который ей не очень нравился. В прошлом году его брат прожил у них месяц в промежутке между продажей одного дома и покупкой другого, и – каким бы приятным он ни был – она почти переехала в отель, чтобы сбежать от его привычки забывать полупустые кофейные кружки и туалетные принадлежности.

Джек потянулся, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, затем наклонился вперед и стащил крекер с ее тарелки. – Идёт. Если у тебя будет свободное время, может, ты могла бы погуглить пару ресторанов и баров в Брюгге? Пиво там должно быть изумительным. Мне кажется, у них его сотни видов. И под каждое свой бокал.

Ребекка отодвинула тарелку так, чтобы он не мог стащить еще один крекер.

– Звучит отлично. И, как ты говоришь, есть только мы и никаких детей, которым надо что-то придумывать. Мы можем поехать куда захотим и когда захотим. Свободны как ветер и…

Ее прервал звук дверного звонка, за которым последовал стук во входную дверь.

Глава 2

КАРА

Давай. Открой дверь. Промежуток времени между звонком в дверь и ожиданием того, как ее откроют, был мучительным. Потребовалось какое-то время, чтобы разобраться, где находится дверной звонок; это было одно из тех старомодных приспособлений с настоящим колокольчиком. Ну конечно. Джек всегда любил показывать, что он лучше, чем кто-либо другой.

Позвонить еще раз? Может, они не услышали? Они определенно были дома, она видела как их машина подъехала полчаса назад. Полчаса. Вот как долго она ждала в машине, пытаясь собраться с духом, чтобы войти, а также разбудить Софи, уснувшую на заднем сидении. Впрочем, поздний час мог сыграть ей на руку.

Лето уже совсем закончилось, и холодный осенний воздух этого вечера выдул из Софи остатки сна. Теперь она перепрыгивала с ноги на ногу, радостно щебеча от того, что ей разрешили не ложиться так поздно.

– Мне нравится дверь, мамочка. Она синяя. Мой любимый цвет.

Кара улыбнулась синей шапочке с помпонами, надвинутой так низко на уши Софи, что между ней и натянутым до подбородка шарфом едва можно было разглядеть нос малышки.

– Красивая, да? Надеюсь, она скоро откроется.

Будто бы ее слова оказались каким-то заклинанием – щелкнул замок и дверь открылась, показалась привлекательная женщину лет тридцати, держащая бокал красного вина. Хотя её волосы были короче – остриженные до подбородка, с густой челкой – Кара узнала её по фотографии, которую нашла на странице старого друга в Facebook[1]1
  В произведении присутствуют упоминания социальных сетей, относящихся к компании Meta, признанной в России экстремистской и чья деятельность в России запрещена.


[Закрыть]: Ребекка. Она тоже жила здесь?

– Да? Ребекка наклонила голову, ее блестящие волосы качнулись назад и вперёд.

Ее ярко-синее платье с запахом, маникюр и неброский профессиональный макияж заставили Кару почувствовать себя потрепанной и неряшливой. Должно быть, приятно иметь деньги, чтобы выглядеть вот так. – Привет, я ищу Джека Фолкнера. Он здесь живет?

Ребекка посмотрела на Софи, а затем снова на нее. – Да. Я его жена, Ребекка. Он вас ждет?

Жена? Что же, значит, он всё же оказался семьянином. – Можете просто сказать ему, что Кара хочет с ним повидаться? Кара Миллер.

Это было смешно: она говорила, как десятилетняя девочка, зовущая подругу поиграть. Джек всегда был мягким человеком, но ему ведь не нужно, чтобы жена была его телохранителем, верно? Она вообще собиралась их впускать? Но девочка рядом выглядела замерзшей, это возымело желаемый эффект: Ребекка придержала дверь открытой. – Зайдёте? Она отступила от входа и отклонилась назад, чтобы крикнуть: – Джек! Здесь кое-кто хочет тебя видеть.

После морозного октябрьского вечера домашнее тепло обжигало щеки, как пощечина. Хотя они вытерли ноги о коврик, их ботинки оставили влажные следы на черно-белой плитке пола. Кара окинула взглядом высокие потолки, абажур от «Тиффани», эскизы Джека в черных рамках, украшавшие левую стену. Она стянула шапку с головы Софи и ее светлые кудри растрепались и поднялись от статического электричества. Жара была не единственной причиной снять её: было важно, чтобы Софи выглядела наилучшим образом.

Когда Джек появился в дверях того, что, вероятно, было их гостиной, в его руке тоже был бокал красного вина. Сидя в машине, она задавалась вопросом, сразу ли он её узнает, но выражение его лица ответило на этот вопрос. – Кара? Что ты здесь делаешь?

Ребекка перевела взгляд с одного на другого. Знала ли она, кто такая Кара? Упоминал ли Джек о ней хоть когда-нибудь?

– Я… Эм… Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.

Она не могла винить Джека за то, что он был шокирован. Это было давно. И Ребекка выглядела так, словно готова защищаться.

– Не хотите пройти в гостиную? – Ребекка указала на дверь. – Мы только что допили бутылку вина, но я могу приготовить вам чай и… – она посмотрела на Софи, – молоко?

Хотя Кара подозревала наличие девушки, она не учла, что у него может быть жена. Было бы гораздо лучше поговорить с Джеком наедине.

– Спасибо, черный кофе был бы великолепен.

– Мамочка, мне нужно в туалет, – Софи потянула мать за руку.

– Можете воспользоваться этим туалетом, – Ребекка указала на дверь под лестницей. – Просто идите туда в любое время, когда понадобится.

Глава 3

РЕБЕККА

Как только Ребекка услышала, что дверь в ванную закрылась, она повернулась к Джеку. – Кто она?

Джек покраснел и стал вертеть бокал в руках.

– Бывшая девушка. Её зовут Кара. Уверен, я упоминал её раньше. Понятия не имею, почему она пришла.

Ну конечно. Не зря имя было знакомым.

– Та самая Кара? С которой ты встречался незадолго до меня? Я понятия не имела, что вы продолжали общаться. Как она узнала, что мы переехали сюда?

Джек развел руки. Открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но с трудом издал лишь какой-то звук. Он опустился на диван и провел руками по волосам.

– Я не… Мы не… Я в таком же замешательстве, как и ты, Бекка. Честно.

Ребекка потерла брови пальцами. Она не была ревнивицей. Конечно, у Джека были девушки и до неё. Но зачем Кара пришла сюда? Люди из прошлого не решают ни с того ни с сего заглянуть к вам пятничным вечером.

Замок на двери ванной щелкнул, и в дверях появились Кара и ее дочь. Ребекка улыбнулась им и указала на большое кресло, места в котором хватило бы обеим.

– Почему бы вам не присесть.

Кара устроилась на краешке кресла и притянула Софи к себе.

– У вас милый дом.

– Спасибо. – Джек выглядел раздраженным. – Слушай, не хочу показаться грубым, но зачем ты пришла? Мы годами не разговаривали, а теперь ты вот так просто приходить в одиннадцать вечера.

Кара выпятила подбородок. – Здесь есть место, где Софи может немного поиграть? Не думаю, что она и правда хочет сидеть и слушать взрослые разговоры, да, детка? Как насчет того, чтобы пойти и немного порисовать, пока мамочка болтает с Джеком. – Она открыла свою сумку и порылась в ней, затем посмотрела на Ребекку. – Я оставила ее блокнот и ручки в машине. У вас есть что-нибудь, чем она могла бы порисовать?

Несомненно, она хотела избавиться от Ребекки. Но они хотя бы узнают, что происходит. – У меня в кабинете есть бумага. Хочешь, я покажу тебе, где это, Софи?

Кара подтолкнула Софи, и та послушно побежала за Ребеккой. Она пристально посмотрела на Джека, но тот впился в Кару таким взглядом, словно у той было две головы.

Домашний офис Ребекки представлял собой небольшую комнату на противоположной от гостиной стороне коридора, со столом, креслом и очень маленьким белым шкафчиком для документов. Ребекка достала бумагу из принтера под столом и разложила ее, чтобы Софи могла рисовать. Над аккуратно заполненным настенным планировщиком позади стола располагались две полки с брошюрами о площадках, ресторанах и отелях. Рядом с ними – коробка с канцелярскими принадлежностями, в которой была и новая упаковка фломастеров пастельных цветов. Она вытащила их из упаковки и разложила на бумаге.

– Бери любой, какой захочешь.

Маленькое личико Софи просияло. – Спасибо.

Она выглядела такой крошечной, сидя в этом офисном кресле, как маленькая птичка, одетая в джинсовый комбинезон и футболку в синий горох. Ребекка разрывалась между необходимостью остаться, чтобы убедиться, что с ней всё будет хорошо, и желанием как можно скорее вернуться в гостиную. Её мысли вертелись вокруг внезапного появления Кары. Должна быть причина, по которой бывшая девушка вот так, ни с того ни с сего, приходит к тебе через пять лет. Она наблюдала за тем, как Софи взяла маркер и провела им по бумаге, в то время как пальцы левой руки накручивали кончики ее вьющихся светлых волос.

Именно волосы и подсказали ответ.

Может быть, её разум уже нашел его, прежде чем она вернулась коридор. До того, как она подслушала разговор Кары и Джека. Прежде чем она увидела, как он проводит руками по волосам, как делал каждый раз, когда был смущен. По густым светлым волосам, которые он коротко подстригал, чтобы они не вились.

Джек сидел, подавшись вперёд, когда она подошла к двери, и качал головой, глядя на Кару, как будто не мог привести свои мысли в правильный порядок.

– Итак, тебя выкинули из дома, тебе больше не к кому обратиться, и ты пришла сюда? Это при том, что мы не разговаривали, сколько уже, пять лет?

Почему их выкинули из дома? Сердце Ребекки сильно билось в груди. Она так сильно хотела ошибиться. Она села рядом с Джеком, положила руку ему на руку, чтобы он перестал ей размахивать. – Деньги? Ты пришла, чтобы занять у Джека деньги?

– Не совсем, – Кара была единственной в комнате, кто был спокоен. Она сделала паузу. – Я надеялась, что ты разрешишь нам пожить здесь несколько дней. Мне и Софи.

– Что? Джек встал и начал ходить по комнате. Именно так он всегда обдумывал что-то сложное.

Внутри Ребекки всё перевернулось. Она знала, что будет дальше, но всё равно надеялась, что ошибается.

Джек остановился и повернулся к Каре. – Мне очень жаль, но я не понимаю. Как ты себе это представляешь? Мы недолго встречались несколько лет назад, а потом ты являешься сюда и спрашиваешь, можешь ли ты со своей дочерью остаться в моем доме вместе со мной и моей женой? Это безумие, Кара. Даже для тебя.

Кара вздрогнула от его слов, но Джек не заметил; он снова расхаживал по комнате.

– Чем больше я думаю об этом, тем хуже всё становится, Кара. Я не могу поверить, что ты просто заявилась сюда, притащив с собой свою бедную дочь и… и… Что? – Последний вопрос был адресован Ребекке, которая качала головой, пытаясь остановить его. На это было слишком больно смотреть, и ей нужно было знать правду. Прямо сейчас. Она посмотрела на Кару.

– Она не только твоя дочь, верно?

Кара сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

– Нет, – сказала она. – Она не только моя дочь. – Она повернулась к Джеку. – Софи и твоя дочь.