Текст книги "Девочки сверху. Опасная вечеринка"

Энканта
Девочки сверху. Опасная вечеринка

© Энканта, 2024

© Издательство «Aegitas», 2024

eISBN 978-0-3694-1157-0

Все права защищены. Охраняется законом РФ об авторском праве. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1
Поводок для Ника

Ник.

Лори в верхнем наряде была… странной. Говорят, что в каждом мазохисте есть доля садиста, и чем дольше Ник играл в клубе «Сабспейс», тем больше был склонен с этим согласиться.

С той оговоркой, что эта простая истина не всегда выражалась буквально в обмене ролями.

Закрытое кружевное платье, длинные перчатки до локтей, сапоги на каблуках, стек… она была одной из двух девушек в этом зале, кто, по слухам, имел опыт игры в верхней роли.

И Ник с любопытством ждал, поддразнивая ее мягким предупреждающим взглядом.

– Глаза вниз, – ровным тоном приказала Лори, делая шаг вперед.

В гостиной сама собой установилась полная тишина.

Ник почти мог слышать, как сильно бьются сердца у девчонок. Эти «верхние» сегодня волновались гораздо больше «нижних», поминутно краснея, как только по губам кого-то из мужчин скользила невольная снисходительная усмешка. Не улыбаться было невозможно: девчонки выдавали себя и смешно палились на каждом шагу.

Впрочем, договор был развлекаться, так что все старались изо всех сил.

Ник, например, предоставил в распоряжение грозных самозванок самый короткий список табу, который только мог. Он не запретил почти ничего, кроме вербальных унижений и раздевания ниже пояса. Но шуточная игра этого и не предполагала.

– Руки за голову.

Когда Лори подошла, он заметил, что ее аромат не такой, как обычно в клубе. Для игры в верхней роли она сменила цветочный запах на что-то более унисексовое, со свежими нотками. Продуманно. Тонко.

И все же второй бесстрастный приказ вызвал инстинктивное чувство протеста. Кто-то внутри него подпрыгнул: какого хрена она раскомандовалась?

Но Ник овладел собой и молча сплел пальцы на затылке, с интересом наблюдая за собственными эмоциями. Стек коснулся его ребер, потом спины – и прочертил дорожку до пояса брюк.

Он даже прикрыл глаза, морально готовясь к удару, чтобы не вздрогнуть, но шлепка не последовало: сучка продолжала рисовать на нем узоры, обходя по кругу. Соски затвердели, член шевельнулся, когда стек добрался до пупка, а Лори подошла слишком близко – так, что он чувствовал ее дыхание на щеке.

Соблазн повернуть голову и посмотреть ледяным взглядом, чтобы заставить сделать шаг назад, был чудовищным. Ник только чудом сдержался, стараясь дышать ровно. Еще не хватало, чтобы она решила, будто он потерял самообладание. Что бы эта сучка не задумала…

Теплые пальцы внезапно коснулись шеи, и на этот раз он все же дернулся. Ч-черт. Нику показалось, что хмыкнул Макс – он просто знал, что тот сейчас хмыкнул наверняка, хоть и про себя.

– Этот нижний вкусно пахнет и приятный наощупь, – громко сказала Лори. – Кто хочет потрогать?

Вот дрянь.

Его ноздри непроизвольно раздулись.

Разумеется, потрогать захотели все. Лори выбрала Лизу и Ирину, пригласив их присоединиться.

Стоически выдерживая пытку, Ник молча терпел, стараясь думать не о женских ладошках, лапающих его грудь, спину и… блядь! Поглаживающих ягодицы… а о затекающих руках, а потом еще немного о дряхлых старушках, о налоговых декларациях…

– Ноги шире, – промурлыкала Лори, чуть надавливая носком на его щиколотку изнутри. И двигалась так изящно при этом. Все они неспешно танцевали вокруг, покачивая бедрами и добираясь до него своими пальцами, своими ароматами, своей красотой.

Гадство…

Из-под ресниц он видел, как Ирина поглаживает его правое бедро, а Лиза – левое, обе с такими подлыми соблазнительными улыбками. А затем она провела коготками по ширинке, и он втянул воздух сквозь зубы.

– Мммм… сладкий возбужденный нижний, – протянула Лори бархатным голоском. – Кому бы тебя подарить?

«Я тебе подарю, дрянь».

Мысленно Ник уже взял пятихвостку, перегнул ее через спинку дивана и заставил пожалеть о том, что она только что сказала.

Но эта фантазия, увы, никак не помогла ему справиться с пульсирующим членом, распирающим ширинку. Даже наоборот.

– Ну, достаточно, девочки. Нижний, сними рубашку, все хотят полюбоваться.

Голос Лори сочился медом. Ох, как хотелось бы сейчас вернуться в более привычные роли.

С наслаждением опустив затекшие руки, он начал расстегивать пуговицы. И, не удержавшись, все же посмотрел в подведенные черным глаза, обещая все муки ада.

Но тут Лори внезапно хлестнула его стеком. Сильно.

Схватив воздух ртом, Ник замер. Его руки судорожно сжались в кулаки. Все тело напряглось, желая ответить болью на боль. Гнев во взгляде он уже не контролировал.

На этот раз смешок со стороны мужчин был явственным и отчетливым. Кажется, не Макс – Тимофей или Михаил, не разобрать.

Медленно разжав кулаки, Ник постарался взять себя в руки. Он еще поржет над этими подонками, когда до них дойдет очередь, но сейчас важно было не это. Нужно было сильнее контролировать себя.

Сюрприз: он неожиданно хреново справлялся.

– Ты отлично справляешься, нижний, – еле слышно пробормотала Лори на ухо, словно читая мысли. – У-умничка.

Ух, бля. Фантазия о том, чтобы выпороть ее пятихвосткой, становилась все более явственной. Все более продолжительной. Все более жестокой.

Ник начал серьезно прикидывать, какую интригу надо будет замутить в клубе, чтобы получить полный доступ к этой нижней, окончательно попутавшей берега. Скажем, минут на тридцать…

Лиза. На два часа раньше.

Я так волновалась, что едва не попала тушью в глаз. И тут же выругала себя, подумав, как нелепо это могло бы быть. Отмена самой ожидаемой вечеринки года из-за того, что одна нижняя, решившая поиграть сверху, в последний момент решила себя ослепить. Ладно, в прошлый раз, когда вечеринка внезапно закончилась из-за вывихнутой ноги Марго – тогда все хотя бы успели наиграться. Ну, кроме меня.

Наши верхние мальчики после такого обязательно обсудили бы это между собой, решили бы, что я это сделала «по Фрейду», или что у девочек обострилось что-то между собой. И очевидно, как клякса туши у меня под глазом, что после такого они сразу съехали бы с темы.

Все, на что мы их уговаривали годами, и на что они только чудом согласились, отменилось бы навсегда. Все шансы были бы потеряны, и все нижние подруги меня возненавидели бы…

Ох, я и правда сегодня очень нервничаю. Из-за того, что впервые в жизни напяливаю наряд верхней, совсем не умея ей быть?

Из-за того, что эта вечеринка может выйти раком, больше, чем все наши прежние адреналиновые эксперименты вместе взятые?

Или из-за того, что один хитрый верхний хотел, чтобы я так себя чувствовала?

С тех пор, как они пообещали нам, что обмен ролями состоится, я ни разу не поймала Макса на том, что он саботирует наши планы или как-то мешает этому проекту реализоваться. Но сама идея его реально напрягала, с самого начала. Хоть он и шел на этот риск, мужественно сражаясь с собой.

Да, он хотел, чтобы это произошло – но на его условиях. Так что тут и там периодически ронял фразы, которые заставляли меня волноваться и сомневаться.

Например, о том, как сложна роль верхнего и как многие с ней не справляются. О том, как легко причинить вред. О том, как важно убедиться в консенсуальности.

И, даже понимая, что он нарочно напрягает меня, я велась. Впрочем, тут и без Макса и его фразочек было, от чего напрячься.

В одном углу – шесть верхних мужиков, которые никогда прежде не играли снизу. Шесть хищников, которых нельзя было случайно обидеть, по-настоящему унизить у всех на виду. Они ведь потом не простят.

В другом углу – шесть нижних девушек, четверо из которых никогда прежде не играли сверху. Что может пойти не так?

Ну, ладно, лично я пару раз связывала своего верха, думаю, что и другие парочки могли так забавляться. Но можно ли считать это доминированием с моей стороны? И можно ли это сравнить с публичной игрой?

И еще! Маленькая вишенка на торте: я неофициально типа главная развратница клуба. Абсурд. Почему и как я ей стала? Я же всего стесняюсь, до сих пор.

Глубоко внутри я все еще иногда чувствовала себя тем нелепым и неуклюжим новичком, которого Макс однажды привел в клуб. Тем новичком, который тогда краснел до ушей из-за нескольких шлепков у барной стойки и по-настоящему пугался из-за угроз дать другому верхнему потрогать мою грудь.

Что ж, похоже, с тех пор и правда многое поменялось, но готова ли я нести ответственность за все, что сегодня случится в доме Тани и Миши, куда мы весело примчали с девочками на пару часов раньше мальчишек?

О, нет, я не готова.

Может, еще не поздно ткнуть себе тушью в глаз и все отменить?

– Лиза, ты все? Пойдем доставать имена, – предложила Ирина мягко, заглядывая в ванную, где я красилась.

Она была сногсшибательна в коже и металле. И тоже нервничала.

Я улыбнулась, на душе потеплело. Что ж, я по крайней мере такая не одна. По излишне громким голосам из гостиной было слышно, что все мы на одной волне: очень весело и очень сыкотно.

Когда мы с Ирой вошли, Лори уже перемешивала бумажки в вазе. Все вслепую, все по-честному. Мария и Марго хихикали, громко обсуждая, как правильно подвешивать Дава и пороть Ника. Я покачала головой, но все же улыбнулась, представив себе полуголого Дава в обвязке, подвешенного посреди гостиной как батон колбасы. И Ника на Андреевском кресте с кляпом…

Да, после такого, пожалуй, нам всем будет лучше уехать из Москвы года на три. Или нет: лет на десять. Из страны. Потому что они ведь найдут.

– Готовы? – замогильным голосом осведомилась Лори и протянула мне вазу.

– Почему я первая?

– Да просто.

– Ой, ладно, давай я, – сказала Ира и вытащила первую бумажку.

Мария перестала хихикать, заерзав на диване.

– Миша, – объявила Ира.

Я с досадой прикусила губу. Все мои надежды были на этот лот. Мишка, по мне, самый лайтовый вариант: он не обидчивый.

Потянувшись за бумажкой, словно ныряя в ледяную воду, я развернула.

– Дав.

Черт. Кажется, будет сложнее, чем я думала. Намного.

– Тимофей, – тихо сказала Таня с таким же испугом, как и я.

– Могу поменяться, – с улыбкой предложила я.

– Ну нет, так не договаривались! Девчонки, вы чего? Это же весело! Ник! – объявила Лори, облизываясь на свою бумажку, как кот на сметану. Еще бы. Вот ей повезло.

А я сразу заревновала.

– Дима, – ответила Марго, просверлив ее предупреждающим взглядом.

– О боже, у меня что, Макс? – с искренним ужасом осведомилась Мария, и все захохотали.

– Никаких обменов! – припечатала Ирина, все еще продолжая смеяться. – Веселимся!

Лиза. На два часа позже.

Когда Лори заставила Ника раздеться до пояса, у меня чуть дыхание не остановилось. Не из-за голого торса, разумеется – видала я этого мужчину и более голым, чем сейчас. Вот только не в нижней роли. Не таким беззащитным.

Он даже выглядел сегодня как-то иначе из-за того, что оделся проще: если обычно это были темные брюки и темные рубашки, идеально подобранные дорогие ремни, то сегодня Ник в прямом смысле собрался на дачу. Джинсы, футболка, кеды – образ был очень расслабленным, и вряд ли случайно: уж кто-кто, а Ник в стиле и скрытых посланиях с его помощью неплохо разбирался.

Не хватало только панамы, но это было бы чересчур жирно.

Он спокойно подыграл нам, не ожидая, что у нас на самом деле получится задать жару. А зря.

Лори не могла, разумеется, не понимать, как он сейчас бесится. И откровенно забавлялась, отпуская комментарии про «сладенького нижнего».

– Хороший мальчик, очень послушный, умничка, – мурлыкала она, явно целенаправленно выводя из себя.

Все веселились – даже мужчины, понимавшие, что их очередь скоро настанет.

Ник, казалось, держался из последних сил. В его списке табу, который читали все девчонки, было ясно обозначено: никаких вербальных унижений. Но кто бы мог подумать, какое комическое воздействие окажут такие вот – самые обычные – похвалы?

С формальной точки зрения Лори не делала ничего, что могло бы обидеть нижнего. Напротив, она продолжала нахваливать его и одобрять каждое движение. Но, разумеется, это нисколько не ободряло Ника и уж точно не служило позитивным подкреплением. Ее голос звучал так, будто она подбадривала щенка, чтобы принес палочку.

Второй раз подняв яростный взгляд, он получил хлесткий шлепок стеком по голой груди и последнее предупреждение вкупе с угрозой наказать.

Невольно сжав бедра, я поймала внимательный взгляд Макса на себе и усилием воли сохранила бесстрастное выражение лица.

Зрелище возбуждало. Сюрприз. Хотя, нет, не совсем: я уже знала, как мое тело реагирует на распростертого передо мной связанного хищника. Другой хищник в руках другой женщины – эффект тот же.

Я наблюдала отличную эротическую сцену, и все внутри горело от желания сделать ее более жесткой и откровенной.

Ничего подобного я никогда не испытывала, когда видела в клубе игры настоящих верхних женщин с настоящими нижними. Может, потому, что меня не заводили сладкие мальчики, похожие как две капли воды на меня саму? Может, потому, что я слишком хорошо знала их эмоции, желания, слабости?

Предсказать Ника было сложнее. Например, он сейчас возбужден от того, что мы трогали его или от того, что он злился на нас? Он на взводе от того, что подчиняется Лори или от того, что уже фантазирует, как будет ей мстить?

Догадаться, о чем он сейчас фантазирует, мне было не так сложно – скорее всего, уже хочет выпороть и ее, и всех нас. Или сделать что-то еще хуже. Но насколько ему на самом деле нравилось и не нравилось происходящее? В какой момент он может оказаться на грани?

Его лицо оставалось почти непроницаемым, и понять что-либо было сложным. Я невольно думала о предстоящей игре с Давом, и все чаще соскальзывала к мысли, которую проталкивал в мой мозг Макс последние дни и недели: об ответственности.

Как я могу отвечать за нижнего, если я не понимаю, что он чувствует? Как я смогу быть уверенной, что случайно не перейду его грани?

В следующую секунду Лори невольно напомнила мне, что в таких случаях делать.

– Цвет? – требовательно спросила она, и Ник сквозь зубы ответил:

– Зеленый.

Его тон был невыносимо насмешливым и снисходительным, словно у нее вообще не было повода проверяться. Но повод был, и Лори усмехнулась:

– Тогда на колени, нижний.

Она сказала это очень ласково, указывая стеком на место на полу перед собой.

Ник сделал глубокий вдох.

А я просто прекратила дышать на пару мгновений. Честно – я не верила, что Лори на такое решится. Что на такое решится хоть кто-то из нас.

Да, в списке табу Ника этого не было, но что, если он просто не рассматривал такого риска, как и я?

Поставить перед всеми на колени верхнего, да еще так быстро, в самом начала вечеринки, так сказать, без прелюдии и смазки… Лори очень, очень рисковала.

Я заметила, как Дима переглянулся с Максом. А мои глаза довольно быстро нашли встревоженный взгляд Марго.

Но все мы, похоже, недооценили азарт Ника. Он лишь криво улыбнулся одним уголком губ, выполнив приказ. В последний момент, явно не удержавшись, сложил перед собой руки в молитвенном жесте и посмотрел снизу вверх очень послушным мягким взглядом:

– Моя госпожа.

Мужчины засмеялись. В его поведении не было ни капли настоящей покорности.

Лори недовольно дернула уголком рта, но ничего не сказала, сделав хорошую мину.

– Умничка, – пропела она, лишь немного расставив ноги. – Ладони на колени. Глаза вниз. Хороший мальчик. Ты моя сладость.

На этот раз я хохотнула, и другие девчонки тоже засмеялись вслух.

Саркастично назвать Ника сладостью, как называли только лучших нижних «Сабспейса», показалось нам отличным ответом на демонстративное непослушание.

Один – один.

Ник невозмутимо сидел на пятках, глядя в пол, пока Лори ходила вокруг. Ее каблуки немного утопали в ковре, но походка оставалось изящной.

Если честно, я просто восхищалась этой женщиной: она обладала сверхспособностью оставаться идеальной в любой ситуации и нигде никогда не могла сплоховать. Лори не из тех, кто спотыкается, ни в прямом, ни в переносном смысле. В какой-то момент мне даже показалось, что Ник уснул, но тут стек прошелся по обнаженным плечам, и он дернулся.

– Ну, а теперь, – мягко объявила Лори. – Начнем торги. Кто хочет купить весь оставшийся вечер в сопровождении этого воспитанного мной котика? Разумеется, я надежно зафиксирую его ошейником для покупательницы.

Хоть я и знала, что сейчас будет, это прозвучало почти шокирующе. А лица мужчин, для которых это был полный сюрприз, дорогого стоили.

Ник резко поднял гневный взгляд на Лори и, ожидаемо, получил удар стеком. А потом еще несколько шлепков по спине – Лори методично наказывала его, как обещала.

– Ты не будешь..! – строго сказала она на четвертом ударе.

– Так.

– Себя вести.

Я закусила губу, изо всех сил пытаясь подавить улыбку, пока она делала «нижнему» выговор за непослушание и объясняла правила, как новичку, методично шлепая по спине. Не больно, но звонко.

– Очень.

– Очень.

– Очень.

– Плохой мальчик!

Ее голос был одновременно укоризненным и ласковым. Как, ради всего, у нее это получалось?

Ник получил десять ударов, выговор, внушительный взгляд сверху.

– Ты все понял? – спросила она, подняв пальцами его подбородок.

Наступила тишина. Эти двое уничтожали друг друга взглядами, но в конце концов Ник смог справиться с собой, и на его лице появилась веселое выражение:

– Да, госпожа. С вами все ясно.

– Хороший мальчик, – сказала Лори так, словно не расслышала насмешки.

После этого мы начали торговаться.

– Пять тысяч за воспитанного котика, – сказала я первой.

Ресницы Ника дрогнули. Но он не поднял глаз. То ли ему не понравились удары стеком, то ли он просто уже не верил, что нас удастся как-то призвать к разуму.

– А он пушистенький? Тогда пять с половиной, – вклинилась Таня.

– Шесть тысяч. Хочу этого сладенького себе, – возразила Ирина.

– Шесть тысяч? Да вы шутите надо мной, – возмутилась Лори. – Я же воспитывала, не покладая стека…

– Семь тысяч, – со смешком предложила Татьяна.

– Восемь, – легко перебила я.

– А можно потрогать еще разок? – вклинилась Марго. – Кто их знает, этих воспитанных котиков…

Все захохотали.

– Марго, ты не участвуешь в этом лоте, – напомнила Лори, улыбаясь. – Но другие покупатели могут потрогать.

Ник посмотрел на Марго, а потом на Лори. В его глазах на этот раз плясало демоническое пламя, и Лори даже слегка покраснела, но все же собралась и нашла в себе силы снова поднять в воздух стек предупреждающим жестом.

Прошептав что-то, чего я не разобрала, Ник закрыл глаза.

– Ладно. Трогать нельзя, – объявила Лори с кривой усмешкой. – Покупайте так.

– Забираю котика за десять тысяч, – негромко сказала я, и на этот раз никто перебивать не стал.

Полагаю, Ника уже просто боялись. По правде, мне и самой было не по себе, но игра есть игра.

Лори торжественно надела на «нижнего» ошейник и передала мне конец поводка. Я посмотрела в его глаза сверху вниз: он, возможно, этого даже не осознавал, но в них четко обозначился, что это край терпения. Ощущалось, как полное безумие.

– Вставай, – негромко приказала я. – Пойдем, проветримся.

Объявив всем, что нужен пятнадцатиминутный перерыв, я двинулась к выходу и по дороге поймала недовольный взгляд Лори и Ирины.

Разумеется, по нашим договоренностям я должна была просто вернуться на диван усадить Ника себе в ноги, но я знала Ника. Сейчас ему нужно дать вздохнуть, иначе это может закончиться плохо. Как только мы вышли за дверь, я отстегнула поводок, отдала ему и посмотрела в глаза:

– Снять ошейник?

– Да не. Это ерунда, – сказал Ник, но его лицо и тело посылали противоречивые сигналы.

– Подышим?

– Да, – кивнул он, не раздумывая, и мы прошли на улицу через кухню.

Снаружи было еще не темно, но уже наступили плотные сумерки. Громко стрекотали цикады, пахло травой и стремительно наступающим летом. На темнеющем небе было уже столько звезд.

Я невольно задрала башку.

– Что дальше? – спросил он после пары минут молчания.

Это зависело от того, что его так задело, подумала я. Девяносто процентов на коленнопреклоненную позу, но, может, и что-то иное.

– Ничего особенного. Будем играть с другими, как с тобой, – осторожно ответила я вслух. – А ты просто… со мной в зрительном зале.

– На коленях у ног? На побегушках?

– Типа того. Но если тебе неприятно…

– Все норм. Приказывайте, госпожа, – чуть насмешливо предложил Ник.

По лицу было видно, что уже пришел в себя. Ну и хорошо.

– Все, что хочу? – тихо спросила я, глядя в его кошачьи глаза, и по телу молнией проскочило возбуждение.

– А-га, – тихо сказал Ник, чуть смежив веки.

– Хочу оргазм, – еле слышно пробормотала я, делая шаг вперед.

– Хммм.

В первую секунду Ник не шевельнулся, и мне показалось, что он не услышал. Или делает вид. Но затем он взял за руку, дернул на себя и развернул спиной, задирая юбку. Просунув пальцы под трусики, он нащупал клитор и стал быстро и жестко стимулировать, крепко прижимая меня к себе левой рукой.

Я выгнулась, кусая губы, колени подогнулись. В мои ягодицы через слои ткани упирался его возбужденный член, левого уха коснулись горячие губы:

– Отодрать бы тебя в зад, сучка, – прошептал он, ускоряя движения пальцами. – До криков. Но сначала крепко связать, выпороть ремнем и…

Мозг отключился. Ник знал меня так же хорошо, как и я его. И прекрасно понимал, что именно мне нужно.

Я и слышала и не слышала, что он шептал дальше – это был сплошной поток угроз, которые, наверное, могли быть очень страшными для неискушенной ванильной девушки, но для меня по сути составляли просто приятный список возбуждающих обещаний.

Пугало лишь одно: что он может забыть их выполнить потом. А хотелось верить, что все-таки выполнит все до единого – не обязательно сегодня, но хотя бы в течение ближайшего года.

Колени подогнулись, я кончила. И чуть не рухнула ему под ноги, когда отпустил, но Ник сразу же поймал, разворачивая лицом, поправил одежду и коснулся поцелуем губ.

– Моя госпожа, нас ждут, – насмешливо напомнил он, глядя в мои осоловелые глаза.

– Это да. Идем, нижний, – прохрипела я, облизав сухие губы.

Но Ник не пустил, удержав за руку и вкладывая в ладонь что-то жесткое.

Ах, да. Точно. Поводок.

Кошка для Тимофея.

Когда пришло время выступления следующей пары мне захотелось очутиться где-нибудь подальше.

Самый немногословный и закрытый человек в нашем клубе, брутальный и даже местами угрюмый тип – в руках такой нежной кошечки, как Таня? Не прокатит даже под ведро попкорна. Если бы мы распределяли пары произвольно, я никогда бы не соединила их.

Тим ее сейчас съест, и все будет выглядеть крайне неловко. Зря мы уступили настойчивости Ирины, ее идея с бумажками в вазе была очевидно не безупречной.

У мужчин, видимо, были похожие мысли: сам Тимофей усмехнулся, когда понял, с кем в паре ему выходить, Макс закатил глаза, Ник хмыкнул.

– Тихо, нижний, – строго сказала я и легонько шлепнула его по плечу.

Ник сидел на пушистом ковре у меня в ногах, и мой мозг постепенно смирялся с этим странным зрелищем. Я даже начинала привыкать.

Правда, он, конечно, сидел далеко не как нижний: он удобно развалился вместо того, чтобы принять почтительную позу на коленях. И периодически нагло лапал мои щиколотки на глазах у Макса, подбираясь выше. Тогда я шлепала его по пальцам, и на какое-то время он прекращал. Но, конечно, ненадолго.

Таня пришла на вечеринку затянутой в красную кожу с головы до ног. Обтягивающий блестящий комбинезон очень шел ей, как и строгая свежая стрижка: выпрямленные утюжком волосы до плеч, стиль и блеск. Но поможет ли ей этот образ побороть волю Тимофея? Ой, сомнева-аюсь.

Если только он сам не даст ей фору…

Какое-то время они молча изучали друг друга взглядами, потом Таня наклонила голову и нежно улыбнулась:

– Присядь.

– Да, моя госпожа, – сказал Тимофей, явно забавляясь, и опустился на стул. Он даже не пытался скрыть улыбку.

В руках Тани появился темный кусок ткани. Обойдя его вокруг, она быстро соорудила импровизированную повязку, зафиксировала и проверила.

– Так нормально?

– Вполне.

Тимофей слегка выпрямился. Было заметно, что пока, несмотря на депривацию, он не потерял ни грамма уверенности.

– Видишь что-нибудь?

– Нет, моя госпожа. Но легко могу представить вашу жо…

– Молчать.

Приказ Таня сопроводила таким хлестким шлепком по плечу Тима, что я даже вздрогнула. Ого.

Удар был на грани фола. Пока все шло именно так, как я боялась: Таня играла слишком нервно. А в начале сессии, как известно, лучше недожать, чем пережать.

Тимофей поморщился и промолчал, но молчание тоже было говорящим.

– Это было слишком сильно, мне жаль, – сказала Таня, тут же исправляясь. – Ты пока еще учишься держать язык за зубами, верно?

Тимофей открыл было рот, но тут же закрыл. Ирина отчетливо хмыкнула – чувствовалось, за этим стояло что-то личное. Я невольно улыбнулась.

– Да, госпожа, – наконец ответил он после небольшого колебания.

Наклонившись, Таня быстро пробежалась пальцами по пуговицам, расстегивая, выдернула его рубашку из-за пояса и распахнула.

– Хммм, – протянула она, погладив его грудь с приличным количеством волос и слегка потянула за них, заставив его немного дернуться.

– Руки за спину, – глубоким певучим голосом приказала она и сделала несколько шагов, чтобы добраться до припасенного заранее инвентаря: наручников и прозрачного пластикового короба, полного кубиков льда.

– Теперь я объясню тебе правила, – промурлыкала Таня, невозмутимо соединяя запястья Тимофея наручниками за спинкой стула. – В ближайшие двадцать минут, нижний, тебе разрешается говорить только для того, чтобы честно отвечать на мои вопросы. За любые оскорбительные высказывания ты получишь наказание, оно тебе не понравится. Это ясно?

– Да, госпожа, – процедил Тимофей, закинув голову назад и явно закатывая глаза под повязкой.

– За неуважительный тон – тоже, – добавила Таня, наклоняясь, чтобы приложить кубик льда к его соску.

С шумный резким вдохом Тимофей дернулся, и наручники зазвенели, но он тут же овладел собой и замер.

– Вот так, молодец, – поддразнила Таня, рисуя льдом на его коже. – А теперь скажи, нижний, кто был упрямым нехорошим мальчиком, который до последнего не соглашался идти на эту вечеринку? Кто был неприятным занудой, который едва не сорвал все веселье своей жене и всем нам?

Пока Тимофей тянул с ответом, повисла тишина. Я едва подавила смешок и скосила глаза на Ника, который снова закатил глаза и потряс головой.

Но как бы мужчины не относились к этому шоу, девчонки веселились. И мне теперь тоже нравилось то, что делала Таня. Приободрившись и неожиданно поверив в то, что она справится, я с интересом уставилась на нее.

Таня.

Она никогда толком не понимала, что такое топспейс. И какое вообще удовольствие могут находить верхние в том, чтобы играть с нижними.

Таня искренне была уверена, что в их с Мишей бдсм-прелюдиях восемьдесят процентов наслаждения всегда принадлежит ей. Ему же доставалась вся работа: связывать, пороть, придумывать сценарии, следить за ее реакцией, пытать, управлять эмоциями, дарить оргазмы.

На эту вечеринку она шла с внутренней уверенностью, что ничего особенно интересного здесь не будет. Была бы ее воля – она не стала бы городить огород с этим обменом ролями. Миша тоже не пришел в восторг от идеи, но тоже был человеком компанейским, так что решили просто: раз все хотят, то почему бы и нет? Одну такую игру, пусть даже не очень захватывающую, они переживут, и даже предоставят площадку.

В процессе, правда, Таня уже начала увлекаться. Сначала – когда подбирала наряд домины. Они все оказались такие красивые, что и Мише тоже понравилось. Не то, чтобы он хотел меняться ролями – просто сказал, что с удовольствием трахнет ее в этих «кожаных тряпках».

Потом они стали много разговаривать, и Таня была по-настоящему тронута тем, что он честно поделился опытом. От Ирины она слышала, что Тимофей относится к этому совершенно иначе и высказывается категорически против всяких экспериментов в таком направлении. Да и другие домы не особенно помогают своим нижним готовиться к вечеринке.

Тем более было приятно, что Миша включился на сто процентов, как всегда, и искренне восхищался тем, как Таня выглядит в «кожаных тряпках» и с плетью в руке.

Теперь, стоя перед Тимофеем, она вдруг начала понимать, в чем тут кайф. Он был в ее власти, скованный, дополнительно дезориентированный повязкой на глаза. Он не знал, чего ждать. И только от нее теперь зависит, подчинится он в итоге или нет… понравится ему или нет.

С каждой секундой ее охватывало все большее любопытство и азарт. Голос, помимо воли, становился мягче и вкрадчивее, движения – плавнее.

На ее вопрос о том, зачем он пытался сорвать вечеринку, Тимофей сказал, что не ожидал от мероприятия чего-то интересного.

– Хмм… значит, ты считаешь, что нам не хватит фантазии? – допустив в голос слегка обиженные интонации, осведомилась Таня.

Обойдя его сзади, она запустила пальцы в его короткие волосы на затылке и легонько погладила. От Ирины она знала, что ему это нравится. И расчет оказался верным: Тимофей даже слегка потянулся затылком за рукой, когда она отвела ладонь.

– Я этого не сказал… госпожа, – дипломатично ответил он, слегка пошевелившись. Наручники снова звякнули цепью.

– Тебе неудобно? – спросила она, прочерчивая пальцем линии на его теплом плече под распахнутой рубашкой.

– Нормально.

– Нормально, госпожа, – поправила она, легонько шлепнув пальцами, и Тимофей исправился – правда, сквозь зубы, но все же.

– Что бы ты сделал с нижней, которая вела бы себя так, как ты сейчас? Пыталась испортить всем веселье, капризничала, – нараспев произнесла Таня и сделала паузу перед тем, как продолжить:

– …А потом все равно попала бы в твои руки, потому что в глубине души хотела бы этого?

Со стороны девчонок донеслись сдавленные хмыки. Ирина поспешно поднесла ладонь ко рту. Таня быстро обменялась с ней шкодными взглядами и вновь сосредоточила внимание на застывшем Тимофее. Он выпрямился на стуле и превратился в статую, как только она закончила насмешливый риторический вопрос.

– Не могу представить, госпожа, ведь я лишь скромный нижний, которому не позволено держать в руках другую нижнюю, – наконец парировал он и снова немного расслабился, облокотившись на спинку.

Хозяин положения, да?

Но Таня лишь улыбнулась. Она уже чувствовала глубокую теплую волну игрового азарта, которая несла ее вперед и просто не могла вынести куда-то не туда.

– Нет, малыш, так не пойдет. Ты не можешь уходить от ответов, – очень нежно сообщила она и сгребла мокрый ледяной кубик из коробки, а затем просто сунула его Тимофею за шиворот.