Текст книги "Рождение любви"

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Такси со скоростью истребителя неслось по узким улочкам города. Кэш уже не раз успел проститься с жизнью, но мужественно молчал, и лишь когда водитель едва не сбил ослика, он тронул его за плечо.

– Помедленнее, пожалуйста, – произнес он по-испански.

Водитель проигнорировал его просьбу, и Кэш снова погрузился в свои мысли, глядя в открытое окно. У него есть о чем подумать.

Например, о том, что он испытывает к Афродите.

При одной мысли о ней по лицу Кэша расплылась улыбка. Что ж, если это его последние мгновения на свете, пусть он уйдет с мыслями о ней.

Несчастное такси трещало по швам на бесконечных ухабах и рытвинах. Смог от выхлопных газов был таким плотным, что Кэш начал задыхаться.

Изабелла? Вивиан? Кто из них? Изабелла цеплялась за него и никак не хотела отпускать, моля взять с собой. Чтобы сесть в такси-убийцу, ему пришлось силой отдирать от себя ее руки и пообещать вернуться через час.

– А как же поездка в пляжный домик?

– Как только я вернусь, мы сразу же отправимся туда.

– Будет слишком жарко, – надула губки Изабелла.

– Терпение, любовь моя.

– А я и вправду твоя любовь?

Кэш ничего не ответил, ругая себя за неосторожно вырвавшиеся слова, которые ничего не значили.

Глядя в окно. Кэш не мог не заметить, что Мерида – очень симпатичный городок. Однако здесь, как и повсюду в Мексике, царила ужасающая бедность, глаза людей были полны унылой безнадежности.

Увидев шпили собора. Кэш похлопал водителя по плечу и сказал, что дальше пойдет пешком.

Но как только он оказался на тротуаре, тут же пожалел о своем решении: если в салоне такси было жарко, то на улице было настоящее пекло. Спустя несколько мгновений Кэш уже чувствовал себя беконом на раскаленной сковородке.

У стен собора он увидел множество нищих.

Они неподвижно сидели на корточках, и их угрюмые, безнадежные взгляды преследовали его. Ближе к массивной деревянной двери церкви прямо на тротуаре сидели индейские женщины. Они протягивали к нему руки, не прекращая при этом кормить грудью своих младенцев. Кэш раздавал монеты и долларовые банкноты до тех пор, пока его карманы не опустели.

Бросив взгляд на часы, Кэш двинулся дальше.

По мере приближения к базару, расположенному сразу за зданием муниципалитета, прохожих на тротуаре становилось все больше.

– Разрешите пройти, – бормотал он, избегая встречаться взглядом с очередным нищим, потому что у него больше не было ни монетки. – Прошу прощения…

Через несколько минут Кэш оказался на галдящем тысячей голосов базаре. Базар размещался в огромном павильоне и состоял из множества магазинчиков и прилавков. Воздух был пропитан запахами жареной еды, марихуаны, специй, кожи и дезинфекции. После яркого солнечного дня внутри было сумрачно и душно. Кэш бродил между обувными прилавками, магазинами сладостей и сувениров, и ему казалось, что он попал в лабиринт. Узнает ли он свою Афродиту, если увидит ее одетой?

Перед ним то и дело возникали улыбающиеся торговцы.

– Сандалии, senor. Ручная работа…

– Крестьянские рубашки…

Кэш отрицательно качал головой, быстро продвигаясь мимо прилавков, где продавались ремешки для часов, старые журналы, видеокассеты с пиратскими копиями американских фильмов, кожаные рюкзаки, серебряные и коралловые украшения и вышитые рубашки – национальная одежда женщин майя.

– Сувениры! Живые дрессированные жуки!..

Внезапно Кэш почувствовал, что с него достаточно. Вивиан справится со смущением, вернется домой, и они поговорят. Ему никогда не найти ее в этих лабиринтах.

Стукнувшись о подвешенный горшок со сладостями, запутавшись в какой-то накидке. Кэш наконец выбрался в более или менее широкий проход и уже шел к выходу на улицу, когда рыжеволосая женщина в бесформенной, ярко вышитой белой рубашке и черной юбке подняла голову и встретилась с ним взглядом. Вскрикнув, она нырнула под стол с плетеными сандалиями и соломенными шляпами.

Он узнал этот вскрик и эти волосы цвета красной меди.

– Вивиан! – крикнул Кэш.

– Уходите!

– Вылезай оттуда. Я ищу тебя повсюду. – Он наклонился и заглянул под прилавок. – Дальше отползать некуда, позади тебя полки со шляпами. Ты в ловушке.

Вивиан послушно вылезла из-под прилавка, не отрывая от него взгляда. На ней были мексиканские украшения из серебра и аметистов, белая блуза, черная юбка и кожаные сандалии.

– Ты выглядишь как местная жительница, – заметил он.

– Почему вы не в пляжном домике с Изабеллой? – свистящим шепотом спросила она. – Почему вы всегда оказываетесь не там, где должны?

– Вы знаете его, мисс? – спросил молодой человек с тоненькими усиками, поднимая с пола упавшие сандалии и шляпы и угрожающе глядя на Кэша.

– Мы друзья, – как ни в чем не бывало ответил Кэш. – Дай нам поговорить наедине, amigo <Приятель, друг (исп.).>.

– Я не знаю его, Уинчо, – быстро пробормотала Вивиан. – Продай американцу шляпу на его большую голову или сандалии на его большие ноги.

Подхватив Кэша под руку, Уинчо сдернул с полки широкополую соломенную шляпу и уже намеревался надеть ее ему на голову, когда Кэш бросился вперед и поймал вознамерившуюся сбежать Вивиан за руку. Она попыталась вырваться, но он лишь крепче прижал ее к себе.

– Эта шляпа мне точно мала, паренек.

– Отпустите меня! – взвизгнула Вивиан.

– Если успокоишься, может быть, и отпущу.

Она перестала вырываться.

– Почему вы не с Изабеллой? – снова спросила Вивиан.

Кэш взял из рук Уинчо шляпу, которую тот пытался нахлобучить ему на голову.

– Сам не знаю. – Он надел шляпу. Вид у него получился довольно забавный.

Сняв дурацкую шляпу. Кэш вернул ее парню.

– Предполагалось, что вы с Изабеллой уедете в пляжный домик, – продолжала твердить Вивиан.

– Я решил, что прежде нам нужно поговорить.

Уинчо достал очередную шляпу, но Кэш бросил на него такой яростный взгляд, что молодой человек попятился.

– Знаете, кто вы? Противный америкашка! свистящим шепотом сказала она.

– В одной из этих дурацких шляп – точно.

Вивиан не удержалась и рассмеялась, отчего по телу Кэшу разлилось тепло.

– Ваша львиная грива спуталась.

– Моя что?

– Ваши прекрасные волосы. – Она протянула руку и коснулась его головы.

Ей нравятся мои волосы.

– Так-то лучше, – пробормотала Вивиан, заправляя влажный локон за ухо.

Кэш знал, что у него пунктик по поводу волос он терпеть не мог ничьих прикосновений, – поэтому на мгновение застыл неподвижно и затаил дыхание. Но прикосновение пальчиков Вивиан к его уху было приятным, более того, кровь немедленно ускорила свое течение.

Вивиан уже давно опустила руку, а кровь все набирала скорость.

– Я и чувствую себя лучше, – прошептал он.

В глазах у молодой женщины застыло испуганно-удивленное выражение, которое ему ужасно нравилось.

– Это плохо. Я не должна.., мы не должны…

– Да. – Они стояли посреди огромного рынка, и на них со всех сторон глазели. Но кровь Кэша уже вскипела, и ему ни до чего не было дела. Ему нравилось ее тело, ее лицо, ее глаза. Ему нравилось разговаривать с ней, просто быть рядом. Но больше всего ему нравился взгляд, каким смотрели на него огромные голубые глаза напротив.

Это было похоже на знак судьбы, хотя Кэш и не верил во всю эту ерунду. С другой стороны, как можно не верить, когда это происходит не с кем-нибудь, а с тобой?

– Да, плохо, – повторил он, борясь с желанием немедленно поцеловать ее, попробовать на вкус.

– Я не…

Его пальцы сомкнулись на ее запястье, и Кэш стал поглаживать его с благоговейной нежностью.

И что такого он нашел в Вивиан? Обычная привлекательная женщина, при виде которой возникают вполне определенные мысли и желания. Но никто и никогда не действовал на него так, как эта рыжеволосая Афродита.

– Я не должна была прикасаться к вам.

И он не должен был к ней прикасаться, но продолжал легонько поглаживать ее запястье там, где неровно бился пульс. Ее кожа была нежной и теплой, как он и представлял.

– Я рад, что ты это сделала. Но почему прекратила? – Он приложил ее руку к своему виску и подумал, что эта женщина действует на него как наркотик – видеть ее, быть с ней, прикасаться к ней становилось привычкой. На один бесконечный миг мир вокруг них перестал существовать.

– Вы собираетесь жениться на Изабелле.

– Да, такое намерение у меня было, – признал Кэш, хотя теперь оно казалось ему странным и не правильным.

– Думаю, у вас создалось превратное впечатление. Этой ночью.., когда вы увидели меня…

– Обнаженной? – с готовностью помог Кэш, не в силах сдержать улыбку.

От его слов и улыбки глаза Вивиан вспыхнули, а щеки покрылись густым румянцем. При виде этой картины Кэша тоже бросило в жар.

– Я была очень смущена.

– Я тоже.

– Ничего подобного. Вы намеренно обнажились.

– Только чтобы избавить тебя от смущения.

– Вы говорите так, как будто совершили выдающийся джентльменский поступок.

– Так и было. – Желание попробовать ее губы на вкус становилось нестерпимым.

– Я вам не верю. Вы сделали это совсем по другой причине.

– Мне лучше знать.

– Мужчины вообще любят ставить женщину в двусмысленное положение, чтобы.., сделать с ними что-нибудь. ;

– Какое нелестное замечание!

– Изабелла считает вас особенным, но у вас такие же грязные мыслишки, как и у всех.

– Не искушай меня, Афродита.

Она снова покраснела.

– Вы решили узнать, насколько я легкая добыча? Потому что я разведена?

– Я даже не думал об этом! – Кэш медленно надвигался на нее. – Что касается легкой добычи… А ты легкая добыча?

– Послушайте… – Вивиан испуганно попятилась.

– Я просто поддразниваю тебя.

– Не стоит, потому что я не в том настроении.

Кроме того, вы очень большой, а здесь очень тесно. И очень жарко.

А ты – очень сексуальна. Кэш смахнул пот со лба.

Уинчо держал наготове стопку шляп, ожидая, когда Кэш снова обратит на него внимание.

– Мы можем куда-нибудь пойти? – спросил Кэш раздраженно, игнорируя взгляды продавца. Я хотел бы угостить тебя кофе.

– Для кофе слишком жарко.;, – Раз ты не согласна уйти отсюда и выпить со мной кофе, – пробормотал Кэш, придвигаясь ближе, – я вынужден сделать…

– Что?

– Убедить тебя поговорить прежде, чем ситуация выйдет из-под контроля.

– Если вы сейчас вернетесь к Изабелле, ничего не случится. Она ждет вас, и могу поклясться, не слишком терпеливо.

Изабелла? Он совершенно забыл о ней. Да и как он мог думать об Изабелле, когда глаза и губы Вивиан притягивали его как магнит.

– Это твоя вина, – с серьезным видом заявил он.

– Мужчины всегда обвиняют во всех своих грехах женщину. Особенно, если дело касается секса.

– Обрати внимание, не я произнес это слово.

Кэш широко улыбнулся и сделал еще один шаг по направлению к ней. Он чувствовал себя пантерой, готовящейся к броску, оттесняя свою жертву к полкам со шляпами.

– Мои сомбреро! – закричал Уинчо, когда хлипкая конструкция накренилась и шляпы посыпались вниз.

Кэш никогда в жизни не принуждал женщину к сексуальному контакту, особенно в общественном месте. Но тут Вивиан снова вскрикнула, и продавцы деревянных изделий за соседними прилавками тут же с любопытством уставились на них. Исключительно ради того, чтобы заставить ее замолчать, Кэш схватил Вивиан за руки, притянул к себе и накрыл ее рот своим.

В первые мгновения ее тело оставалось напряженным, а губы – сжатыми и безжизненными.

– Отпусти меня! – Она колотила маленькими кулачками по его широченной груди.

– Tec! – Кэш прижал ее к себе еще теснее и успел подумать, что пропал окончательно.

Следующее, что он помнил, – его язык во влажной глубине ее рта и Вивиан, придавленная его телом к стене. Чувствовать ее яростно сопротивляющееся тело под своим было намного приятнее, чем он представлял, и желание становилось все невыносимей.

В полной уверенности, что мир вокруг сошел с ума, и он – в первую очередь. Кэш оторвался от губ молодой женщины и прошептал с яростной нежностью:

– Я никогда не делал ничего подобного. Клянусь.

– Ненавижу тебя, – прошипела Вивиан. – И возненавижу навечно, если ты… – Она не заметила, что в пылу гнева перешла на «ты».

– Это все из-за тебя, – продолжал ворчать Кэш. Только ты могла довести меня до такого безумия. В обычной жизни я самый здравомыслящий человек на свете.

Их губы снова слились в поцелуе, и это было все равно что бросить спичку в лужу разлитого бензина. Кэш потерял над собой контроль и уже не мог остановиться, а когда прижал ее к себе еще крепче, Вивиан – к своему ужасу, смущению и восторгу – обвила руками его шею. Их одежда была влажной от испарины, кожа – горячей. Вивиан слышала, как тяжело дышит Кэш. Мысль о том, что он хочет ее, вызвала в ней дрожь восторга.

Приоткрыв рот, она вернула поцелуй не менее страстный и требовательный.

Теперь уже ее язык путешествовал по его рту.

Каждую минуту, прошедшую после их столкновения в пристройке, она могла думать только о том, насколько великолепен он был, вспоминать каждый дюйм его большого, сильного тела. В ее памяти снова и снова прокручивался один и тот же кадр: он сбрасывает с себя простыню и она видит всего его, обнаженного, возбужденного…

Ее руки скользнули по его широким плечам, пальцы зарылись в шелковистые густые волосы, и она с восторгом услышала его тихий стон. Вивиан заставила себя открыть глаза, а сделав это, увидела дюжину смуглых ухмыляющихся лиц.

Она в ужасе снова закрыла глаза. Многочисленные подопечные из индейской деревни больше никогда не смогут воспринимать ее всерьез. Но стоило ей закрыть глаза, как она тут же забыла о них, чувствуя только руки и губы Кэша, только его вкус и запах и собственное пульсирующее желание.

Изабелла. Он принадлежит Изабелле.

Ей не стоит забывать об этом. Но что же делать, если она сама хочет его так сильно и безрассудно?

Мысль о том, что этот мужчина никогда не будет ее, заставляла целовать его и прижиматься к нему с отчаянной страстью.

Когда он положил ладони на ее груди и сквозь тонкую ткань большими пальцами стал поглаживать напрягшиеся соски, Вивиан увлекла его в узкую щель между стеной и полкой со шляпами и положила руку на внушительную выпуклость под ширинкой джинсов. И тут же с восторгом убедилась, что он возбужден не меньше, чем она.

Вивиан показалось, что ее кровь забурлила.

Она легонько сжала руку, и Кэш отозвался глухим стоном.

– Афродита, если ты хочешь, чтобы это произошло прямо здесь и сейчас, на бетонном полу, поверх кучи соломенных шляп и на глазах твоих друзей, я готов. Но не лучше ли побыстрее исчезнуть отсюда…

Вивиан казалось, что она несется по американским горкам. Она открыла глаза и прямо перед собой увидела его шею и пульсирующую на ней жилку.

– Я не должен был целовать тебя, – резко сказал Кэш, не отрывая взгляда от ее пылающего лица.

– Не должен… – Она снова закрыла глаза, не в силах смотреть на это красивое напряженное лицо с прядью черных волос, упавших на лоб. Вивиан хотела забыть об Изабелле и о том, что она для нее сделала, и отдаться во власть этих губ и рук…

Она сошла с ума.

– Я не знаю, что со мной происходит, – сквозь сцепленные зубы выдавил он. – Я так долго чувствовал себя мертвым, а с тобой словно несусь по американским горкам…

Я тоже.

– Безумный восторг, нервное возбуждение, дрожь… Но мой вагончик, как правило, слетает с горок, а ты знаешь, что происходит в этом случае.

Он посмотрел ей в глаза с искренним любопытством.

– Что?

– Он падает и разбивается, – прошептала Вивиан.

– Я заболел тобой с самого первого момента, как увидел. С первого мгновения, как почувствовал тебя.

– Почувствовал?

– Когда стоял под твоим балконом прошлой ночью.

– Я.., была там.

– При одном взгляде на тебя я начинаю таять.

Что со мной? Ничего подобного я не чувствовал никогда в жизни. Черт, кажется, я начинаю повторяться.

– А со мной это уже было, поэтому я знаю, что самое лучшее – остановиться на первом поцелуе.

Восторг и возбуждение длятся очень недолго, а потом твой вагончик вылетает из колеи, падает на землю и ты разлетаешься на миллион частей. И это «потом» длится много дольше, чем первый восторг.

– Именно это произошло с тобой и Хулио?

– Со мной – да. Хулио же просто перепрыгнул в новый вагон. Я не хочу, чтобы история повторилась.

Я всегда умудряюсь выбрать не того мужчину.

– Я не Хулио.

– Он вышел из той ситуации без единой царапины, а меня пришлось собирать по кусочкам. И знаешь, что я думаю? Ты намного опаснее, чем Хулио. Во всяком случае, для меня. И я должна защитить себя, хотя бы ради Мигеля. Ты принадлежишь Изабелле.

– Разве? Ведь ты не знаешь всего.

– Я знаю все, что мне нужно.

– А как насчет того, чтобы выслушать меня?

– Нет. Я уже сталкивалась с подобной страстью с первого взгляда! – Вивиан распрямила плечи. – И не хочу снова стать просто сексуальным объектом.

Я хочу, чтобы во мне видели человека. Поэтому ты вернешься к Изабелле, поскольку вы очень подходите друг другу. Вы поедете в ее пляжный домик, как и собирались. А я возьму Мигеля, и мы с ним отправимся в парк на пикник, как обычно. С этого момента мы не должны видеться наедине и разговаривать. Мы должны избегать друг друга до твоего отъезда.

– Отлично. Но при одном условии – ты выпьешь со мной кофе в одном из уличных кафе. Мы еще раз обсудим твой план, и только тогда я, может быть, смирюсь с ним.

– Но…

– Если ты не согласна, я буду целовать тебя до тех пор… – Уголок его рта насмешливо приподнялся.

– Мне уже все равно. Моя жизнь давно разлетелась на кусочки, и я никак не могу собрать их воедино. Мне нечего терять, так что поцелуй я как-нибудь переживу.

– Ты уверена?

– Можешь убедиться хоть сейчас. – В Вивиан словно бес вселился. Она сложила губы трубочкой и подалась вперед. От неожиданности Кэш даже отпрянул. – Похоже, проблемы у тебя.

– Ты опасная женщина, Афродита, – со смешком пробормотал он.

– А ты – опасный мужчина. Но не для меня. Я уже большая девочка и больше не катаюсь на американских горках. – Она откинула голову и с вызовом посмотрела Кэшу в лицо.

– Итак, кофе, чай или.., я? – промурлыкал Кэш ей на ухо.

– Опять за свое?

– Лишь бы сработало.

Вивиан не выдержала и громко расхохоталась, затем указала на Уинчо, который прижимал к груди несколько сброшенных ими с полки шляп.

– Своими ножищами сорок пятого размера ты потоптал его товар.

– Сорок четвертого, – с комичной обидой поправил Кэш, демонстративно разглядывая свои ноги.

– Купи эти шляпы, и тогда я выпью с тобой кофе.

– Да это шантаж! – Кэш порылся в карманах. Одолжи мне пару долларов, – попросил он.

– Что?

– Я всю мелочь раздал нищим, – смущенно пояснил он.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Нам нужен уединенный столик, подальше от толпы, – сообщил Кэш официанту в белой униформе, когда тот с улыбкой поспешил им навстречу.

– Нет, – попыталась возразить Вивиан, но тут за ее спиной раздался пронзительный свист. Мгновенно покраснев, она в ярости оглянулась.

В огромной клетке сидел большой пестрый попугай и, глядя на нее, кокетливо хлопал крыльями.

Посетители-мужчины немедленно повернули головы и с ухмылками наблюдали за происходящим.

– Видишь, не только я считаю тебя очень сексуальной женщиной, – прошептал Кэш ей на ухо. Похоже, у меня появился соперник. – Оглядев любопытных зрителей, он холодно добавил:

– Слишком много соперников.

– Это Мексика. – Вивиан нервно засмеялась и подошла к клетке. Попугай уже забыл о ней и клевал фасоль. – Хороший мальчик, но, по-моему, ты слишком долго находился в мужском окружении.

Попугай выронил из клюва фасолину и завопил:

– Секси леди, секси леди!

– Интересная птица, – насмешливо заметил Кэш, усаживаясь за маленький угловой столик.

– Он очарователен.

– Не думаю, что ты назвала бы меня очаровательным, свистни я тебе вслед.

– Ты уже поступил много хуже.

– Тогда я должен извиниться. Простишь ли ты меня когда-нибудь?

Вивиан на миг окаменела.

– Будет лучше, если я продолжу злиться.

– За что такая немилость? Я же никого не убил.

Моя вина – один нелепый поцелуй. – Он бросил на нее взгляд, от которого Вивиан покрылась мурашками. н – Хорошо, я попробую все забыть и простить тебя.

– Это очень великодушно с твоей стороны. Благодарю.

Вивиан взяла свою сумочку и достала из нее мобильный телефон.

– Ожидаешь звонка?

Она отключила его.

– Наоборот, хочу избежать.

– Хулио?

Вивиан коротко кивнула. Она сидела в напряженной позе, сложив руки на коленях. Кэш был таким большим и сидел так близко, что ей пришлось отодвинуться вместе со стулом назад, чтобы увеличить расстояние между ними. Но пока она это делала, ее голые ноги несколько раз задели грубую джинсовую ткань. Кэш тоже решил поменять позу, и их ноги снова соприкоснулись.

– Извини, у меня слишком длинные ноги.

Неугомонный попугай приветствовал каждого нового посетителя, но больше не свистел.

– Заметила, секси леди?

Больше ни одну женщину он не приветствовал свистом.

К ним подошел официант, и они сделали заказ.

Вивиан захотелось молочного коктейля, рецепт которого был местным ноу-хау. Это чудо кулинарного искусства состояло из карамелизированного молока, молотого миндаля, корицы и шерри. Кэш заказал кофе. Даже то, как он пил, возбуждало ее.

Некоторое время они молчали, и Вивиан уже было подумала, что он решил вести себя как джентльмен, как вдруг Кэш надел на голову одну из шляп, притом набекрень, и спросил:

– Правда, в этой шляпе я выгляжу моложе и сексуальнее? – Его глаза смотрели на нее с озорным лукавством, отчего сердце Вивиан сделало головокружительный кульбит.

– Надо сравнить, как ты выглядишь в остальных, ведь ты купил их несколько штук, – ответила она, слизывая кончиком языка карамельные крошки с краешка стакана.

Кэш не мог оторвать взгляд от розового язычка, чувствуя бешеную пульсацию крови в паху.

Он скорчил гримасу и снял дурацкую шляпу, затем пригладил волосы рукой. Вивиан понимала, что он дурачится, чтобы дать ей возможность расслабиться.

– А я так надеялся… – С тоской во взоре он покрутил в руках шляпу, затем поднял глаза на нее.

Ох уж эти зеленые глаза!

– Несбывшиеся надежды разбивают нам сердце, – тихо заметила Вивиан.

– Знаешь, недавно во Флоренции на меня набросилась целая толпа людей. Им не понравилось здание, построенное по моему проекту, – неожиданно перевел он разговор на другую тему.

– Они хотели лишить тебя головы?

– Хуже. Они хотели лишить меня других частей тела, – без смеха ответил Кэш.

– Дай-ка я сама догадаюсь. – Вивиан медленно заскользила взглядом по его телу – ниже, ниже…

Кэш почувствовал, что ему стало неудобно сидеть, и поменял позу. – Фамильных драгоценностей?

Кэш поперхнулся кофе. Неужели она смутила его?

– Ты жалеешь, что построил его? Разочарован?

– И да, и нет. Я должен был вернуться к нормальной жизни. Если ты сам не сделаешь это, никто не сделает это за тебя. – Его лицо помрачнело. – Ты вот сама уже целых семь лет не можешь взять себя в руки.

– Давай поговорим о чем-нибудь более интересном, чем мое прозябание здесь.

– О сексе? – тут же встрепенулся Кэш.

– Нет!

– Тогда я сдаюсь. Больше тем у меня не осталось.

Вивиан изобразила на лице разочарование.

– Я-то надеялась, что у архитекторов более живое воображение.

– Ты задала моему воображению слишком много работы, и оно устало, – пробормотал Кэш, выразительно глядя на ее губы.

Официант принес инжир и клубнику. Вивиан вонзила зубы в сочный плод, и Кэш не мог оторвать взгляд от этой картины. Чтобы нарушить молчание и справиться с замешательством, она сказала:

– Спасибо, что купил все эти шляпы. Может быть, ты и испортил мою репутацию в глазах деревенских жителей, но Уинчо точно осчастливил.

– Я больше не противный америкашка?

Мимо прошел официант с попугаем, сидевшим на его руке.

– Прот-т-тивный ам-м-мерикашка! – тут же выкрикнула слишком смышленая птица. Естественно, головы всех присутствующих немедленно повернулись в их сторону.

– Не терплю попугаев, – рявкнул Кэш.

– Прот-т-тивный ам-ммерикашка! – продолжал вопить попугай из другого конца кафе.

– Конечно, нет, – ответила Вивиан на вопрос и снова заскользила взглядом по спутнику.

– Ты находишь меня привлекательным?

– Немного. – При этих словах кровь прилила к ее щекам.

– Если ты скажешь, что я был более привлекательным там, на рынке, я готов вернуться туда, раздеться и заняться с тобой любовью на груде соломенных шляп. За это я скуплю все товары у твоих индейских друзей.

– Ты забыл, что на эту тему мы не говорим?

– Твой Уинчо просто светился от счастья, когда ты ободрала меня как липку.

– Ты богат, а он беден.

– Ох уж эта извечная классовая борьба. Богатые всегда плохие…

– Кэш, ты хотел что-то сказать, так говори. Мне нужно возвращаться домой к Мигелю.

– Ладно. Давай не позволим этому вполне невинному инциденту и обоюдным импульсивным… хм.., действиям там, на рынке, испортить наши отношения.

– Отношения? Между нами нет никаких отношений.

– Мы видели друг друга обнаженными и как сумасшедшие целовались посреди многолюдного рынка.

– Именно поэтому я сказала, что мы должны по возможности избегать друг друга. А отношения у тебя – с Изабеллой.

– Да, я тоже раньше так думал. – Кэш помрачнел.

– Она богата и не обременена ребенком. Ее отец, известный архитектор, – твой учитель. Вы вращаетесь в одном кругу. И я очень благодарна ей за все, что она делает для меня.

– Не стоит так настойчиво рекламировать мне Изабеллу. Вспомни, женитьба на ней была моей идеей.

– Итак, ты согласен, что мы должны избегать друг друга?

– То есть, по-твоему, я должен вернуться к плану А?

– План А предполагает женитьбу на Изабелле?

Кэш кивнул.

– Тогда да. Давай спишем случившееся на временное помрачение рассудка.

– Ты хочешь сказать, что ничего не чувствовала ко мне?

От его улыбки внутри у Вивиан все растаяло.

– Мы должны держаться подальше друг от друга. Пусть Изабелла официально представит нас друг другу, например, за ленчем, после которого я исчезну вместе с сыном.

– И тогда через пару дней наши вагончики на американских горках снова будут надежно двигаться каждый по своей колее?

– Именно так. Да мы и не сошли с колеи. Оторвались на пару дюймов от земли, и все.

Кэш рассмеялся.

– А мне показалось, что я парил…

– Кэш, мы все выяснили. Теперь я должна идти.

Он смотрел на нее так пристально, что у нее перехватило дыхание. Он был слишком проницателен и слишком хорошо все понимал. А ей было слишком хорошо в его компании, в то время как Изабелла, ее дорогая Изабелла, ждала своего жениха дома.

Между ними ничего не может быть. Кэш образован и талантлив. Он – архитектор с мировым именем, который знает себе цену.

Она же – никто. Колледж пришлось оставить после первого года обучения. Ни образования, ни средств… Да они просто с разных планет.

– Интересно, каково это – быть богатым и знаменитым? – вырвалось у Вивиан.

– Если ты хочешь поговорить на эту тему, расскажи сначала о себе. Чего ты хочешь, Вивиан? О чем мечтаешь?

О тебе. О твоей любви.

Она покачала головой.

– Я была молоденькой наивной дурочкой. Мечтала об идеальной любви. Выскочила замуж за человека, которого, в сущности, не знала. Я была идеалисткой. А Хулио.., не создан для того, чтобы быть мужем. Во всяком случае, не моим.

– А каким бы ты хотела видеть своего мужа?

– Кому я нужна? Что я могу предложить мужчине, за которого – гипотетически – хотела бы выйти замуж? У меня ребенок, нет никакого образования и никакого будущего. Мне еще предстоит найти себя, стать кем-то.

– Так почему ты не займешься этим прямо сейчас? Начни с образования.

– Как будто это так просто. Не забывай, у меня ребенок.

– Ну и что? Мигель – умный и доброжелательный мальчик, он не может помешать тебе.

– У меня нет ни гроша.

И поэтому ты собираешься прожить здесь всю свою жизнь? Почему ты ничего не хочешь менять? – продолжал настаивать Кэш.

– Я позволила Хулио лишить меня уверенности в себе.

– Главная твоя проблема состоит в том, что ты все время оглядываешься на прошлое.

– Этот разговор становится слишком личным.

– Сколько тебе? Двадцать шесть? Пора бы повзрослеть и начать решать свои проблемы.

– Мне двадцать пять. И ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей жизни. Ты родился с серебряной ложкой во рту, поэтому тебе не понять моих проблем.

– Ну тогда продолжай хныкать и прозябать здесь до конца жизни.

– Замолчи!

– Прости. – Кэш откинулся на спинку стула. – Я просто хотел сказать, что ты должна прекратить жалеть себя, поставить перед собой цель и стремиться к ней. Хотя я знаю, многие женщины надеются, что появится рыцарь на белом коне и спасет их.

– Это не про меня.

– С другой стороны, ничто не мешает тебе разыграть твою козырную карту – красоту. – Он выразительно поднял одну бровь, ожидая ее реакции.

– Поверь, я знаю, что никакой рыцарь не явится за мной. В моей жизни не было и не будет героя.

А красота… Она больше создает проблем, чем решает. – Вивиан поднялась. – Этот разговор ни к чему. Спасибо за ленч. Я услышала много поучительного. С этого момента мы прекращаем всякое общение. Изабелла – моя золовка, и она очень ревнива. Мерида – маленький городок, и если нас увидят вместе…

– Она тебе полностью доверяет.

– Тем более я не могу обмануть ее доверие.

– Погоди. Ты рассказала мне историю своей жизни, и я дал тебе несколько бесплатных советов…

– Ни один из которых мне не пригодится.

– Теперь моя очередь.

– Прошу прощения?

– Ты мне должна. – Он взял инжир и впился в него зубами.

– Ты просто невыносим. – Вивиан тоже схватила фрукт и плюхнулась обратно на свой стул.

– Я собирался рассказать тебе, каково это быть богатым. Это совсем не то, что ты думаешь.

Богатство ставит тебя вне общества, делает холодным и бесчувственным. Мой отец был самым холодным из людей, которых я знал. Когда я женился на Сюзанне, я не любил ее так, как ты любила Хулио, и не видел в этом ничего плохого. Она была красива, умна, хорошо образована и воспитанна. Именно на такой женщине и должен жениться человек моего круга. Мне нравилось общество Сюзанны, и чем дольше мы жили вместе, тем ближе она мне становилась. Но я много работал и много разъезжал по миру. У нас родилась дочь.

Потом произошел этот пожар…

– Я знаю. Изабелла рассказывала. Мне очень жаль.

Кэш на мгновение замер, тело его сделалось напряженным. Глядя в окно, он сделал глоток остывшего кофе. Вивиан почувствовала, как в ее горле образуется огромный ком.

– Ты со временем полюбил ее, да? – помогла она.

– Да. Я вырос, не зная, что такое любовь. А когда осознал, это стало для меня открытием.

– Мои родители погибли, когда я была маленькой, – тихо сказала Вивиан. – И вдруг в одночасье я лишилась всех, кого любила. Как будто в моем сердце образовалась дыра, которую никто никогда не сможет заполнить.

Кэш снова смотрел на нее.

– Я не осознавал, что они значат для меня, пока не потерял их. Я оказался переполненным любовью, которую не на кого было излить.

– Я всегда считала маленького брата противным надоедой. – Вивиан на миг закрыла глаза. – Меня взял к себе дядя, которого я практически не знала.