Текст книги "Колье для невесты"

– Мистер Айрон, – тоненьким голосом произнесла она, – простите за беспокойство. – Она бросила на меня еще один презрительный взгляд. – Вы вызывали курьера? Да? Хорошо, сейчас она пройдет.

Спасибо, что не «оно»! Не зря я испытывала патологическое отвращение к третьему этажу «Вест компани» – верхушке иерархической лестницы офиса… Если ко мне так относится секретарша, что представляет собой босс?

Я подошла к дверям, показавшимся мне гигантскими, как будто созданными не для людей, а для каких-то мифических чудовищ. Железная ручка, перевитая причудливыми узорами, обожгла меня холодом. Словно ее никто никогда не касался и я была первым посетителем этого кабинета. Брр… С первого раза дверь не поддалась, и мне пришлось приложить усилие, чтобы открыть ее хотя бы со второго.

В какой-то момент я испугалась, что, не рассчитав силы, растянусь на пороге этого храма и в таком виде предстану пред светлыми очами Элмера Айрона. Вот будет потеха для секретарши!

Ну и пусть! Я дернула ручку сильнее, и гигантская дверь, поддавшись, открылась, дав мне возможность проникнуть в сердце «Вест компани».

Я вошла в огромный кабинет, построенный, очевидно, для тех же монстров-великанов, что и двери, и огляделась по сторонам. Загадочного красавца-босса нигде не было видно. Странно. С кем тогда разговаривал этот размалеванный цербер? Может, Элмер Айрон знает секрет превращения в невидимку? Иной раз мне в голову лезут такие глупые фантазии, что я сама себе удивляюсь.

Посреди кабинета стоял дубовый стол внушительных размеров. Наверное, здесь сидят надутые начальники во время совещаний, подумала я. К стенам словно прилипли шкафы, набитые книгами и папками. Неужели Элмер Айрон каждый божий день торчит среди этого безобразия? Господи, я сошла бы с ума, сидя в подобном кабинете. И тут мой взгляд наткнулся на маленький, почти незаметный столик в углу комнаты. Неудивительно, что я не заметила босса. Он сидел именно там и взирал на меня не испытующим, а каким-то жалобным взглядом.

Я думала, что его стальные глаза просверлят меня насквозь, пробуравят, обдадут ледяным холодом, как та железная ручка на двери в кабинет. Но я ошибалась. Элмер Айрон вышел из своего убежища, обогнул дубовый стол и направился ко мне.

– Рассматриваете кабинет? Мне он тоже не нравится.

Он не только невидимка, но еще и телепат!

От смущения у меня загорелись щеки и уши. Я попыталась было промямлить, что ничего подобного не думаю, но вместо фразы вышло какое-то блеяние.

– Не смущайтесь, – оборвал он мои жалкие попытки оправдаться. – Я знаю, этот безумный кабинет нравился только одному человеку – моему отцу. Его вкус отличался большой оригинальностью. Не хотите кофе или чаю? – Он выдвинул стул, жестом пригласив меня сесть.

Нет уж, кофе я попью у Эдди. Здесь этот напиток впрок не пойдет. Я вежливо отказалась от кофе и послушно села на любезно предложенный стул, стараясь как можно меньше глядеть в серые глаза Элмера Айрона. А все оттого, что я испытывала чудовищную неловкость, виновником которой был он, не оправдавший моих ожиданий. Несмотря на размалеванного цербера, сидящего на страже его ворот, он не казался зловещим Аидом. Напротив, Айрон был мил, любезен и вел себя непосредственно. Окажись он монстром, я, пожалуй, была бы смущена гораздо меньше. Теперь же, благодаря моей глупой натуре, я негодовала на себя за то, что представляла его таким ужасным.

– Ванда… Я правильно произнес ваше имя?

Я кивнула. Меня как будто заморозило в огромном кабинете. Все, что я могла, – это кивать и давать односложные ответы.

– Так вот, Ванда, у меня к вам просьба. Дик Кантон сказал, что вы отлично справляетесь с работой. Не могли бы вы доставить кое-что лично для меня?

Я вновь кивнула. Странный вопрос; как я могу не выполнить его поручение, когда я работаю в его компании?

– Завтра утром вам нужно встретиться с неким Майклом Джорданом и забрать у него коробку. В коробке лежит вещь, очень важная для меня. К сожалению, я не могу взять ее сам, так как в это время у меня переговоры, которые невозможно перенести.

– А где и во сколько мне нужно с ним встретиться? – наконец осмелилась я подать голос.

– В парке Стравук. Я написал, как туда добираться. А время… – Он посмотрел на меня таким умоляющим взглядом, как будто я могла подсказать ему ответ на этот вопрос. – О Господи, простите, Ванда. – Элмер Айрон начал шлепать себя по карманам, словно пытаясь выбить из них нужную информацию. – Время, время…

Он извинился передо мной еще несколько раз и побежал к своему столику, свалив по дороге стул (слава Богу, не тот, на котором я сидела). Поднял стул, опять извинился передо мной и, после нескольких минут лихорадочного перебирания бумаг на столе, нашел свое «потерянное время».

– Ну вот. – Он облегченно вздохнул и протянул мне измятую бумажку. – Здесь написано время.

– А как добираться до парка Стравук? – озадаченно спросила я. И как только он руководит такой большой компанией, если забывает о том, что, по его словам, так важно?

– Ох, – он растерянно улыбнулся, – сейчас вспомню. Ну, конечно… – Он запустил руку в карман, по которому хлопал совсем недавно, и, вытащив из него очередную бумажку, – вздохнул с облегчением и протянул ее мне.

Он показался мне таким же рассеянным, как папа. Отец тоже частенько терял вещи и так же радовался, когда их находил. При мысли об отце я невольно улыбнулась. Элмер Айрон заметил мою улыбку.

– Да, я страшно рассеян. Это один из моих главных недостатков. Не могу сосредоточиться даже на самых простых вещах. Ох, простите. Я задержал вас своими поисками и болтовней.

Скажу Дику, чтобы он отпустил вас завтра пораньше. Да, кстати. Коробку, которую вы возьмете у Джордана, привезите сюда и несите сразу ко мне. Жду вас завтра. И заранее спасибо за помощь.

Я возвращалась домой, исполненная самых противоречивых мыслей и суждений о хозяине «Вест компани». С одной стороны, мне импонировала его манера поведения… В нем было что-то трогательно-ребяческое, даже наивное. С другой стороны, в моей голове не укладывалось, как такой рассеянный и даже нелепый человек может руководить крупной компанией. Если ему это удается, то почему я до сих пор торчу в курьерах?

Но, возможно, на самом деле Элмер Айрон просто коварный и двуличный тип, играющий со своими подчиненными, как кошка с мышью.

Он прекрасно осведомлен о своих потрясающих внешних данных и умело пользуется обаянием, прикрываясь рассеянностью, как ширмой, А в нужный момент сбрасывает личину и предстает во всей красе, меча громы и молнии. Но зачем применять эту тактику по отношению к простым работникам вроде меня? Я не могу ему навредить, поэтому ему незачем скрывать свое истинное обличье. Другое дело, отношения с деловыми партнерами. В них подобная тактика оправдала бы себя. Может, это его кредо – вести себя так со всеми, начиная от уборщиц и курьеров и заканчивая руководителями партнерских фирм?

Зачем задумываться о характере и поведении человека, который мне совершенно не интересен? Он не мой приятель, а всего лишь начальник фирмы, из которой я вскоре надеюсь уйти.

И, осознав бессмысленность рассуждений на эту тему, я вскоре забыла об Элмере Айроне. Однако поручение, которое он дал мне на завтрашнее утро, продолжало, меня беспокоить.

Я всегда боялась серьезной ответственности.

Мне казалось, что что-то пойдет не так и я не справлюсь с ситуацией. Надо сказать, мои страхи частенько оправдывались. Утешив себя надеждой, что будильник прозвенит вовремя и заблудиться в трех соснах парка Стравук у меня не получится, я немного успокоилась. Но теперь меня мучило любопытство: что же находится в загадочной коробке?

Дома ждал очередной «сюрприз». Вальяжно рассевшись на кухне и потягивая недопитое отцом вино, меня поджидал дядя Бен.

Полностью этого старого прощелыгу звали Бенджамин Воткорн. Когда я познакомилась с ним, он с вкрадчивой улыбкой попросил меня называть его дядей Беном, дескать, так его величают знакомые. Может, подобным способом он пытался представиться этаким простачком и добрячком, не знаю. В любом случае, даже это «дядя» не помогало ему скрыть истинное обличье хитрого и нудного типа.

– Здра-а-вствуй, здра-а-вствуй, Ванда, протянул он маслянистым голоском. – Как поживаешь?

В первую секунду мне захотелось выпалить, что поживаю я отвратительно. В квартире холодно, противно, и, ко всему прочему, на кухне караулят всякие мерзкие типы.

Дядя Бен отлично знал, что сегодня я должна получить деньги, и, помимо обещанной квартплаты, рассчитывал на бутылочку «угощения». Перебьется! – подумала я. Не видать ему никакого угощения, если он сдерет с меня деньги за то, что я пользуюсь обогревателем.

– Нормально, – холодно ответила я и вытащила из сумки конвертик с зарплатой.

Глаза дяди Бена при виде конвертика хищно заблестели. Мне показалось, что он вот-вот облизнется, как кот в предвкушении сливок. Я отсчитала положенную сумму и протянула ему новенькие, хрустящие купюры. Руки дяди Бена тут же впились в деньги. Слюнявя пальцы, он удовлетворенно пересчитал заработанные моим потом и кровью финансы, а затем вперил в меня выжидающий взгляд. Сейчас начнет занудствовать насчет обогревателя, с тоской подумала я.

И точно, дядя Бен не заставил себя ждать.

– Я тут поглядел, ты утепляешься? – сладко произнес он, предвкушая очередную порцию купюр.

– Тебя это удивляет, дядя Бен? Здесь холод собачий, – невозмутимо парировала я его выпад.

– Так-то оно так, но вот только придется включить это в счет – Он мило улыбнулся.

– С какой же стати? – Я старалась говорить как можно более спокойным голосом, хотя внутри у меня все клокотало. – Если бы твоя квартира была теплой, то и необходимости в обогревателе не было бы. Не моя вина, что здесь холодно, как в морге.

– Ты преувеличиваешь, Ванда. Я просидел здесь полчаса и совершенно не замерз.

Еще бы! Сидеть в верхней одежде и потягивать вино – кто же замерзнет!

– К тому же, – продолжил он, – я беру за квартиру гораздо дешевле, чем все остальные.

Не забывай об этом.

– Побойся Бога, дядя Бен! В таком районе любая квартира стоит дешево. Это же настоящая помойка!

– Ну зачем ты так! – Бен надул лягушачьи губы. – Район как район. Если ты сняла здесь жилье, значит, он тебя устраивает.

Пора было прекращать этот бессмысленный спор. Дядя Бен все равно настоит на своем, да и мне некуда деваться. Я прекрасно знала, на что иду, когда вселилась сюда. Так что, ничего не поделаешь, за все нужно платить. Даже за такую жалкую конуру, как квартира этого мерзавца.

– Сколько? – Я уселась напротив дяди Бена и просверлила негодующим взглядом его бесстыжие глазенки.

Взгляд не подействовал. Он заломил такую цену, что я в сердцах ударила рукой по столу, испещренному трещинами и царапинами.

– Нет уж, дядя Бен, так не пойдет! Снижай свою цену или в ближайшее время будешь искать себе новых квартирантов.

Я, конечно, блефовала. Если бы он не сдался, пришлось бы мне платить как миленькой.

На поиск очередной квартиры ушло бы много времени, да и потом, где гарантия, что хозяин ее – не очередной «дядя Бен»? Однако, к моему великому удивлению, старый скряга испугался угрозы. Видимо, потому что я еще никогда раньше не стучала рукой по столу и не выдвигала ультиматумов.

– Ну ладно. Обдираете меня как липку, – с притворным разочарованием вздохнул он и назвал цену, в два раза меньше предыдущей.

Сумма, конечно, тоже была не маленькой, но я скрепя сердце уступила. Дальнейшие препирательства не имели смысла, я и так, можно сказать, выиграла роковую битву. Дядя Бен получил еще парочку хрустящих бумажек, но уходить не торопился. Вытянув из меня деньги и допив папино вино, старый скряга все еще надеялся на «угощение».

Тут уж я решила быть непреклонной. Сообщив дяде Бену, что устала и собираюсь ложиться спать, я отнюдь не любезно выпроводила его за дверь. На пороге он сердито оглянулся – лицо у него после такого обращения утратило свою благостность, чему я в душе была несказанно рада. Нечего обдирать бедных квартирантов! Знай наших!

Глава 3

Утренний подъем стоил мне невероятных усилий. Чувствовала я себя отвратительно, всю ночь мучили кошмары. Несколько раз я просыпалась в холодном поту, надеясь на то, что следующий сон будет лучше предыдущего. Но надежды не оправдывались – один кошмар сменялся другим. Пару безумных снов мне даже удалось запомнить, хотя смысла в этом не было.

Ни гадалка, ни психоаналитик не входили в число моих немногочисленных знакомых.

Первый кошмар, очевидно, был связан с визитом дядюшки Бена. В моем сне он перепил вина, и живот его раздулся до невообразимых размеров. С огромным булькающим животом и красной струйкой вина, стекающей по губе, дядя Бен гонялся за мной по пролетам подъезда, стремясь влить в меня содержимое бутылки, которая почему-то не пустела.

Я панически боялась, что превращусь в такого же монстра, и удирала от него, пытаясь вопить во все горло. Однако голосовые связки, как обычно бывает в кошмарном сне, не желали подчиняться моей воле. И вместо криков я издавала лишь нечленораздельное мычание.

В какой-то момент оказалось, что лестничные пролеты превратились в узенький мостик с низкими перилами, под которым жутким провалом зияла пустота. Я застыла среди этого безумия, понимая, что двигаться дальше не смогу. Слишком устрашающей была пустота внизу. Тут дядя Бен догнал меня и влил мне в горло свое чертово вино. Мой живот стал раздуваться и булькать, словно в нем поселился гигантский червь. Скованная диким страхом, я боялась даже пошевелиться и как вкопанная стояла на мостике.

Другой сон приснился мне уже под утро, перед пробуждением. Начинался он довольно романтично. Я стояла возле родительского дома, целовалась с Хоули и даже испытывала удовольствие от этих поцелуев. Но когда я открыла глаза, то обнаружила вместо смазливого лица Хоули растерянную физиономию Элмера Айрона.

Не могу сказать, что была разочарована. Объятия шефа во сне показались мне весьма приятными. Однако Элмер, вместо того чтобы продолжить то, чем мы занимались с Хоули, начал объяснять мне, что меня ожидают серьезные неприятности, если я сию же минуту от него не уйду. Он произнес эти слова с улыбкой, и я решила, что он шутит. Я пошутила в ответ. Но через пару секунд за его спиной замаячила толпа каких-то бешеных бабенок, которые пришли явно по мою душу.

Элмер по-прежнему стоял с приклеенной улыбкой, а я побежала прочь, спасаясь от разъяренной толпы. Но они все же поймали меня и потащили в какой-то темный закоулок. Там они начали рвать на мне одежду, хохоча при этом и тыча в меня пальцами с длиннющими ногтями.

Вот это ночка! Проснувшись окончательно, я поняла, что нормально заснуть с такими «приключениями» не удастся. Полчаса я просидела в кухне, заливая свои кошмары горячим кофе. Ночные страхи потихоньку развеялись с помощью кофе и лучиков солнца, забрезживших за окном. Небо обещало быть чистым, не запачканным тучами.

Я рассматривала пустое дно кружки и думала, отчего же мистер Айрон приснился мне именно в такой ситуации. Наша вчерашняя встреча меня порядком удивила и даже смутила. Но никаких сексуальных желаний по отношению к своему красавцу-начальнику я не испытывала.

Я вообще остерегалась красивых мужчин после Хоули. Не внушали они мне ни доверия, ни симпатии. И к своему боссу я испытывала, пожалуй, те же самые чувства. Поэтому о подоплеке моего второго сна оставалось только догадываться. Я махнула рукой – куда ночь, туда и сон – и пошла одеваться. Меня ожидала встреча с Майклом Джорданом в парке Стравук.

Сухой, холодный воздух бодрил не хуже, чем кофе. Впервые за целый месяц выдался такой чудесный денек. Солнце огромным желто-розовым мячом стояло на небосклоне, лед на лужах искрился, тронутый золотыми лучами. Даже голые деревья и куцые кустарники утратили свой согбенный облик и выпрямились, приветствуя первый солнечный день. Если бы каждый день был таким погожим и радостным!

Я была уже почти у входа в парк Стравук. Времени до встречи с Майклом Джорданом оставалось достаточно, так как я вышла из дома раньше, чтобы не опоздать. Теперь придется мерзнуть, констатировала я про себя. Но меня не слишком огорчал этот факт – ветра не было, на небе красовалось солнце, так что был шанс полюбоваться одним из немногих солнечных дней.

Около входа в парк я увидела картину, которая поначалу меня позабавила. Двое рослых, плечистых парней занимались довольно странным делом: они бегали по вылинявшей лужайке неподалеку от арки, венчавшей вход в парк, и пытались поймать восхитительную собаку. Я неплохо разбиралась в породах и, приглядевшись, определила, что это бернский зенненхунд.

Надо же, усмехнулась я про себя, хозяева не могут справиться с собственной собакой.

Если бы я не млела от одного вида представителей песьего рода, то, возможно, моя дальнейшая жизнь сложилась бы совершенно по-другому.

Но собаки были и остаются моей слабостью. Я не заводила себе пса по двум причинам – в моей квартирке слишком мало места, и потом – песики ой как любят хорошо покушать! А моя консервированная фасоль и бутерброды с сыром – разве это пища для любимого питомца?

Мой завороженный взгляд ни в какую не хотел отрываться от красавца-зенненхунда. Усилием воли я заставила было себя отвернуться и зашагать к арке, но внезапно радужная пелена спала с моих глаз, уступив место прозрению. Неподалеку от входа в парк стояла…, машина собачников! Какой ужас!

Тут-то я поняла, что именно рослые ребята хотят проделать с несчастным песиком.

В голове бешено закрутилась карусель мыслей. Мне было ужасно жаль собаку, но Майкл Джордан… И потом, чем я смогла бы помочь зенненхунду? Разве что… Прикинуться его хозяйкой и попытаться выяснить причину, по которой собачники хотят прибрать его к своим рукам! До встречи у меня еще есть время – я практически на месте. Рискнуть?

Эх, была не была! Я развернулась и пошла, нет, почти побежала к лужайке, где прыгал, как огромный резиновый мяч, спасаясь от преследователей, несчастный зенненхунд. Сердце бешено колотилось – наверное, удивлялось моему странному поведению. Я совершенно не понимала ни того, что делаю, ни того, что буду плести собачникам.

Добравшись до лужайки, я смогла разглядеть собаку поближе. Пес был очень красив, но ужасно, немыслимо перепачкан. Казалось, он весь день валялся в лужах и на помойках, причем выбирая самые грязные из них. Неужели его выкинули? Но собака дорогая и породистая.

Может, он убежал? Но тогда на нем был бы ошейник, а никакого ошейника я не увидела.

Стоять и смотреть на это душераздирающее зрелище я больше не могла, поэтому набралась смелости и выпалила:

– Эй, ребята, зачем вы ловите мою собаку?!

Наверное, это прозвучало глупо и не убедительно, но собачники все же отреагировали на мое выступление. Они оторвались наконец от насмерть перепуганного пса и озадаченно посмотрели в мою сторону.

– Так это ваша собака? – поинтересовался один из них. Я мысленно окрестила его Квадратноголовым, потому что по форме его голова напоминала квадрат. Как, впрочем, и фигура.

– Да. Он убежал. – Я постаралась придать своему голосу как можно больше хозяйской уверенности. – С ним иногда такое бывает. Любит погулять на воле, поваляться в помойках, как все собаки. – Господи, что же я несу?

– А кусается он у вас тоже как все собаки? – спросил у меня второй парень. Он был точной копией Квадратноголового, только руки у него были длинными и несоразмерно большими. Они спускались с его плеч, как огромные грабли, готовые захватить в свои жуткие объятия все, что встретится на пути.

– Он? – деланно изумилась я. Но, вспомнив, что зенненхунды совершенно не агрессивная порода, с уверенностью добавила:

– Что вы! Бернские зенненхунды – добрейшие создания!

– По этому не скажешь. – Квадратноголовый ткнул пальцем в сторону собаки, которая, вместо того чтобы удирать, села и уставилась на меня своими круглыми янтарными плошками.

– Уверяю, он никого не мог покусать, – продолжила я оправдывать пса. – Только если кто-то его ударил.

– Да он у вас бешеный! – ни с того ни с сего взвился Граблерукий. – Его усыпить надо!

Сердце у меня зашлось от жалости к собаке, и я решила отстаивать права зенненхунда до победного конца. К тому же на морде у него было написано такое искреннее недоумение по поводу всего происходящего, что даже очевидцы происшествия не смогли бы убедить меня в его виновности. Кстати, об очевидцах!

– Кого он искусал? Где этот человек? Я хочу поговорить с ним! – Такого энергичного напора я сама от себя не ожидала.

Парень с руками-граблями как-то сник и посмотрел на Квадратноголового.

– Ну…, в общем, – промямлил Квадратноголовый, – он не покусал, но… Он…, э…, бросался на человека.

– Тогда какого черта вы собрались его усыплять? – рявкнула я, испепеляя парочку негодующим взглядом.

Квадратноголовый, как самый сообразительный из двоих, нахмурился и начал думать. Мне показалось странным, что я не слышу скрипа его мозгов, натужно решающих поставленную задачу.

– Давайте решим дело полюбовно, – выдал он после минутного раздумья. – Вы заплатите штраф, а мы отпустим собаку.

– Сколько? – Как же я устала расплачиваться с такими типами! Вчера дядя Бен, сегодня эти идиоты-собачники! Слава Богу, у меня в кошельке были кое-какие деньги, и я очень надеялась, что их будет достаточно для этих жуликов.

– Сто долларов, и пес свободен, – нагло заявил Граблерукий.

– Сколько?! – опешила я и чуть не села на пожухшую лужайку рядом с обалдевшим зенненхундом.

Даже Квадратноголовый опешил от наглости своего напарника и смерил Граблерукого взглядом: мол, что ты, совсем рехнулся?

– Это все, что у меня есть. – Я вывернула перед ними содержимое своего кошелька. – Может, вас устроит эта сумма?

– Ладно, – сдался Граблерукий, осознав, что большего из меня действительно не вытрясти. Забирайте своего песика, и чтобы мы его больше здесь не видели.

Они взяли деньги, оставив мне лишь мелочь, и бодрым шагом направились к машине.

– Ну, песик, – я посмотрела на зенненхунда, – мне пора.

Собака продолжала сидеть, словно до сих пор не могла поверить в то, что она свободна. Я протянула руку и погладила пса по грязной шерсти.

Он не отстранился, напротив, явно был рад моей ласке. И никуда не собирался уходить.

– Взяла бы тебя, да некуда…

Воспоминание о маленькой квартирке вернуло меня к действительности, и я с ужасом посмотрела на часы. Боже ты мой! Сердце упало.

Со всеми собачьими перипетиями я опоздала на полчаса. Забыв о спасенном зенненхунде, я стремглав бросилась в парк.

Разумеется, на том месте, которое описал на бумажке босс, никакого Майкла Джордана не было. Беготня по парку увеличила мое опоздание еще на десять минут. Сорок минут можно ждать любимую девушку, но не курьера. Я опустила голову и уныло побрела к скамье, стоящей неподалеку.

Обратного пути нет. Я не могу вернуться в «Вест компани» с пустыми руками и рассказать Элмеру Айрону историю о спасенном песике.

После такого бреда он точно выгонит меня в шею. Лучше уж не нарываться на оскорбления и забыть о своей никчемной должности. Да, я действительно его подвела, и мне было стыдно. Но, с другой стороны, если эта вещь ему так необходима, он все равно получит ее, созвонившись с Майклом Джорданом. И, в конце концов, я все равно собиралась менять работу…

На душе было до того отвратительно, что даже не хотелось смотреть по сторонам. Я вперила пустой взгляд в асфальт под скамейкой и пыталась рассмотреть мелкие крупинки, из которых он состоял. Вдруг что-то холодное и мокрое коснулось моей руки. Я подняла глаза и встретилась с жалостливым взглядом виновника моих сегодняшних неприятностей.

Янтарные плошки зенненхунда смотрели на меня с таким человеческим сочувствием, что я чуть было не пустила слезу умиления.

– Ну это надо же, – я потрепала его по шерстке, – нашел меня! А я из-за тебя, псина ты этакая, работу потеряла. Правда, работа – одно название, но хоть какие-то деньги… А теперь мне придется искать новое место.

Пес уселся на асфальт и посмотрел на меня так, что мне действительно начало казаться, что он меня слышит и понимает. Я улыбнулась и прикоснулась пальцем к его черному носу.

– Эх, ты, зенненхунд. Как тебя зовут?

Пес повертел головой и, что, пожалуй, не удивительно, не ответил. Хотя после того, как он нашел меня в парке и уселся слушать мои рассуждения, я уже готова была поверить в то, что он разговаривает. Открыв кошелек, я пересчитала мелочь, которую «благородно» оставили мне обидчики зенненхунда.

– Пошли, – обратилась я к собаке. – Нам хватит на два хот-дога.

Поиск лотка с хот-догами занял всего несколько минут. В парке Стравук они стояли на каждом шагу, источая сказочный аромат мягких горячих булочек и сосисок. Пес шел рядом со мной, торжественно ступая грязными лапами по серому асфальту. Наша парочка выглядела нелепо, поэтому большинство прохожих смотрели на нас с недоумением.

– Два хот-дога, пожалуйста, – попросила я продавца. – Один с кетчупом, майонезом и горчицей. Другой…, для собаки. – Я кивнула в сторону зенненхунда.

Продавец хот-догов, молодой парнишка лет семнадцати, улыбнулся, обнажив сияющие белизной зубы.

– Ваш песик?

– Не-а, – ответила я, – похоже на то, что бездомный.

– Красивый. – Парнишка протянул мне хот-дог. – Только грязный очень.

– Да уж… – вздохнула я. – Ну ничего, приведу домой, отмою.

Парнишка и пес удивленно посмотрели на меня. Господи, да что со мной сегодня? Неужели я действительно поведу домой собаку?

А что скажет дядя Бен? Он же выкинет и меня, и зенненхунда ко всем чертям! Ну и что! В меня словно бес вселился. Зря я, что ли, потеряла работу, отдала деньги каким-то жуликам… Мне нравится этот пес, и я его возьму!

Я расплатилась с продавцом и положила перед собакой булку и сосиску. Пес моментально проглотил и то, и другое, облизнулся и окинул меня благодарным взглядом. Но в этом взгляде, кроме благодарности, сквозило желание слопать еще пяток хот-догов.

– Да ты голодный! Я, конечно, добрая душа, но чем кормить тебя…, даже не знаю. Как ты относишься к консервированной фасоли?

Дома я первым делом принялась облагораживать внешний вид моего «питомца». Конечно, я не собиралась навсегда оставлять у себя собаку, но если хозяин не объявится… Я решила расклеить объявления в парке Стравук, оставив приметы потерянной собаки и номер своего телефона.

Посмотрим, может, кто-нибудь отзовется.

Ближайший зоомагазин оказался в паре кварталов от моего жилища. Там я купила все необходимое для пса: собачий шампунь, пару расчесок, косточку для отбеливания зубов, поводок, ошейник, глубокую пластиковую миску и здоровый мешок сухого корма. Надеюсь, он будет доволен.

Самым сложным оказалось мытье и расчесывание пса. Несмотря на то, что он милостиво разрешил засунуть себя в мою крошечную ванную, струи теплой воды не слишком его вдохновили. Он то и дело пытался выпрыгнуть из ванны, вырывал из моих рук грязные и мокрые лапы и крутил мордой так, что брызги разлетались по кафелю.

– Потерпи, – утешала я его, – будешь чистым и красивым.

Если процедуру мытья он как-то вытерпел, то на мои попытки причесать его отреагировал и вовсе негативно. Увидев расческу из кабаньей щетины, зажатую в моей руке, он окинул меня осуждающим взглядом и забрался под кухонный стол. Я с трудом выманила его оттуда купленной в супермаркете колбаской;

После долгих уговоров пес сдался на милость победителя и позволил мне заняться своей роскошной шевелюрой. В укромных местах шерсть сбилась в колтуны, которые мне с трудом удалось распутать. Для собаки эта процедура была довольно-таки болезненной. Но, надо отдать песику должное, кроме приподнятой над зубами верхней губы и звука, похожего на «ньга-ньга», он ничего себе не позволил. А ведь мог бы и покусать, думала я, колдуя над его спутанной шерстью.

Мои усилия были вознаграждены с лихвой.

После полуторачасовой пытки собака выглядела ослепительно – впору вести на выставку и получать медали. Черная шерстка заблестела, огромный «воротник» на груди сиял белизной, лапы из тускло-рыжих превратились почти в оранжевые, а белоснежным «перчаткам» позавидовала бы даже невеста.

– Ох! – Я в изнеможении рухнула на стул. – Теперь ты настоящий красавец.

Пес горделиво посмотрел на меня, а потом бросил тоскующий взгляд в сторону корма. Мол, помучила, теперь корми! Я насыпала в миску корм и с удовольствием стала наблюдать за тем, как он поглощает еду. Несмотря на то, что он был голоден, ел пес с толком и расстановкой.

Он не разбрасывал по сторонам гранулы корма, не залезал по уши в миску. Он набирал в рот нужное количество еды, прожевывал ее, а потом нагибался за следующей порцией.

И все-таки не похож он на бездомного, заметила я без особой радости. Значит, надо искать хозяина. Но, честно говоря, с каждой минутой я привязывалась к собаке все больше и больше. Что же будет, когда я поживу с ней пару дней? Тогда мне совсем не захочется возвращать пса законному владельцу…

Устроившись за маленьким столиком в комнате, я принялась строчить объявления: «В парке Стравук найдена собака. Порода – бернский зенненхунд. Отзывается на кличку…». Господи, а на какую кличку он отзывается? Я пыталась составить стандартное объявление, которое вешают на столбах в таких случаях. А там обычно пишут, на какое прозвище реагирует найденный пес. Ладно, сейчас попробую выяснить.

Пес уже наелся и вальяжно разлегся на большом зеленом покрывале, которое я, пожертвовав одним из своих одеял, положила ему вместо коврика. С чего бы начать? Ни одна собачья кличка, как назло, не лезла в голову. Тогда я начала перебирать вслух все известные мне мужские имена.

– Рей! – призывным тоном произнесла я.

Пес продолжал спокойно лежать на коврике.

– Джек! – Реакции не последовало.

– Джон! – Ноль эмоций.

Перебрав с десяток мужских имен, я все-таки вспомнила несколько собачьих прозвищ. Назвав зенненхунда графом, лордом, сэром и пэром, я окончательно пала духом. Пес продолжал спокойно лежать на подстилке, совершенно не реагируя на мои жалкие потуги выяснить его имя.

Янтарные плошки уже закрывались, – вымытый и сытый, он явно собирался заснуть.

– Ладно, – сдалась я, – все равно не угадаю, как тебя зовут. Но как же мне к тебе обращаться? Не буду же я все время, пока ты гостишь у меня, называть тебя псом и зенненхундом? Кто знает, сколько мы еще будем вместе…

Когда я была совсем маленькой девочкой, отец частенько рассказывал мне о собаке дедушки. Это была очень умная дворняга по кличке Поль. Она носила хозяевам газеты и ходила встречать отца из школы. Со своими Поль был мягким и ласковым, а к посторонним относился равнодушно, пока кто-то из них не посягал на благополучие хозяев. Как-то раз собака спасла дом от грабителей: она не только разбудила хозяев громким лаем, но и задержала одного неудачливого вора, придавив его к полу сильными лапами.