Текст книги "Черепашки-ниндзя и Космический Охотник"

Черепашки-ниндзя и Космический Охотник

Часть 1. Кодекс самурая

Глава 1. Ненасытный Бодо!

Хищник лежал под молодым каучуковым деревом и задумчиво грыз коготь. Уже около получаса над ним кружил крохотный «Моз» – лёгкий и манёвренный, как насекомое, вертолёт.

– Всемогущий Бодо! – думал Хищник, хмуро разглядывая стальное неаппетитное брюхо машины, – как им повезло, что я сыт и доволен этой жизнью! Пусть скажут спасибо буйволу, которого я поймал сегодня утром – эта машина уже валялась бы на лужайке, раскуроченная, как пустая консервная банка, а отважные лётчики тихо урчали бы в моём желудке…

Включив инфракрасный фильтр, Хищник разглядел внутри вертолёта мерцающие пятна живой плоти. Охотник часто, с присвистом задышал и поскрёб когтистой лапой мягкую, сочащуюся гумусом землю.

– Угораздило же их беспокоить меня на полный желудок, – проворчал он, вставая.

Вертолёт наверху гудел, как назойливый комар. С глухим рычанием Хищник нырнул в непроходимую чащу тропического дождевого леса. В камуфляжном боевом хитоне, делавшем его почти невидимым, он был похож на порыв ветра, тронувший бурые лохмотья лиан.

Ровно сутки назад корабль Хищника приземлился здесь, в джунглях Бразилии, в сорока милях от дороги на Боа-Виста, в десяти милях от Бентохо-Дель-Каса-Сой-Бамос – крошечного, судя по названию, городка.

Джунгли с протяжным стоном приняли в своё чрево мрачную многотонную машину, мало напоминающую ажурные серебристые тарелки, в дни равноденствия устраивающие хоровод над многолетними кронами дождевого леса.

Корабль Охотника был мутного цвета стоячей воды: тёмно-свинцовый, с ядовитой прозеленью. Увидев его, люди, наверняка, сразу забыли бы все басни про инопланетян с охапками высоких технологий и дружескими улыбками на милых фиолетовых лицах. Было заметно невооружённым глазом: прилетело существо, абсолютно не взволнованное политической и экологической ситуацией на этой Богом забытой планете. Взобравшись на дымящийся бок корабля, Хищник деловито прочесал отфильтрованным пятью разными излучениями взглядом окрестности и, удовлетворённый, тихо зарычал. Мощный тепловой луч, вспоров зелёную кашу джунглей, выжег все живое в радиусе двух километров. Хищник устраивал своё логово.

Лес угрюмо наблюдал, как мутно-свинцовая машина медленно погружалась под землю, выбрасывая на поверхность тонны мёртвой дымящейся почвы. Хищник присел на корточки и не мигающим взглядом крохотных поросячьих глазок с урчанием смотрел на работу механизмов. Всполохи синего пламени, вырывающегося из-под машины, освещали его фигуру, напоминающую гигантского богомола. Хищник стал видимым. Его хитон валялся у массивных когтистых лап, мерцая, будто тонкий стеклянный плащ. Можно было рассмотреть его лицо, или, вернее, морду, большую часть которой занимали две пары челюстей, напоминающих челюсти хищного насекомого. Они окружали удивительно маленький безгубый рот, из которого поминутно выскальзывал узкий и тонкий, как плеть, язык.

Машина погрузилась в почву на добрых двадцать футов и затихла, еле слышно гудя остывающими двигателями. На поверхности осталось лишь небольшое отверстие, достаточное, чтобы в него могло проскользнуть тело Охотника. Словно турист, расчистивший место и разбивший палатку, он с удовольствием выпрямился и нырнул в логово. Через мгновение Хищник уже снова был на поверхности с металлическим гарпуном в руках, снабжённым замысловатым механизмом. Накинув боевой хитон, он рванул было в сторону темнеющего леса, но, видимо, вспомнив о чём-то важном, вдруг опустился на колени и поднял руки к небу.

– О, великий ненасытный Бодо! – прорычал Хищник в небо, – Повелитель ветра, укротитель огня! Клянусь каждой зелёной мухой на этой обречённой планете: у тебя будет богатая добыча. Ты будешь пить жгучий сок этой земли и принесёт его тебе твой верный слуга, которого ты научил побеждать.

Закончив свою цветистую речь, Хищник бесшумной тенью мелькнул в свете ярких южных звёзд, и уже через минуту лес огласил крик какого-то ночного зверя. Вот и первая жертва, принесённая ненасытному Бодо на планете Земля…

…Черепашки в тот роковой для планеты день, ничего не подозревая, торчали у телевизора: шёл полуфинальный матч на Кубок Стэнли. Хамоватые типы из «Торонто Данкиз» основательно теснили их любимых «Нью-Йорк Тинкс». Все тренировки были временно забыты, нунчаку и шесты валялись под столом. Даже Донателло, который с шести утра носился с паяльником, уверяя, что находится на пороге открытия интерферирующего квазиполя с когерентными векторными свойствами, в середине второго периода вдруг заскандировал вместе с остальными:

 
Если твой анализ плох
И повис, как тряпка, бицепс,
Если ты морально сдох
И не уважаешь пиццу —
Ты похож на бегемота
И играешь за Торонто!
Хэй!
 

Мик, Раф, Лео и Дон с размаху хлопнули друг друга по ладоням, и, затаив дыхание, снова уткнулись в экран. Наставник Сплинтер, огромная портовая крыса, проснулся от их шума и спросил:

– Назначили дополнительное время?

– Нет, сен-сей, не отрываясь от телевизора, ответил Донателло, – нужна ещё одна шайба…

– Да вы только посмотрите, ребята! – вдруг закричал Рафаэль, – этот толстый Дик Мак-Грегор, разорви его, снова наезжает на нашего вратаря!

Друзья возмущённо загудели. В это время дверь неслышно открылась, и в комнату вошла Эйприл О’Нил, старшая подружка знаменитых черепашек-ниндзя, сама, кстати, не менее знаменитая журналистка компании SNC. Её безукоризненная чёлка, один вид которой заставляет ежедневно прикипать к экранам десяток-другой миллионов телезрителей, сейчас растрепалась и закрывала Эйприл глаза. Эйприл устала. Она кивком поздоровалась со Сплинтером и опустилась в кресло позади увлечённых матчем черепашек, все ещё посылающих проклятия нападающему «Торонто Данкиз».

Дикий нечеловеческий крик вдруг потряс комнату.

– Гооооо-о-о-о-ол!!! – Мик, Лео, Раф и за ними Донателло, снова задумавшийся было над векторными свойствами квазиполя, вскочили и запрыгали от восторга.

– Гол, – сухо констатировал Сплинтер и с извиняющимся видом взглянул на Эйприл. – Теперь назначат дополнительное время.

Эйприл с улыбкой смотрела на черепашек, скачущих перед экраном. Диктор объявила, что перед дополнительным периодом будет показана короткая подборка новостей SNC.

– Молодые люди, – произнёс Сплинтер, прищурив глаза, – боюсь, что вы окажетесь ещё неотесаннее, чем типы из «Торонто Данкиз», если сейчас же не поздороваетесь с леди, которая по своей наивности отменила ужин с каким-нибудь голливудским воротилой, чтобы только насладиться вашим диким рёвом, прыжками и дремучей невоспитанностью…

– Эйпри-и-и-ил!!! – в восторге завопили черепашки, мигом окружив девушку. – Ты не представляешь, как мы тебе рады!

– Судя по звону в ушах – вполне представляю, – с улыбкой ответила она.

– Ты неважно выглядишь, – первым заметил чуткий деликатный Леонардо.

– И редко к нам заходишь, – добавил Донателло, уже занятый поисками паяльника, куда-то заброшенного в критический для «Нью-Йорк Тинкс» момент. – Ты не думай, мы понимаем, что у тебя собачья работа, просто нам хочется, чтобы ты пожила у нас денёк-другой и собралась с силами.

– Чуткие вы мои, – вздохнув, произнесла Эйприл. – А я как раз пришла попрощаться. Сегодня вылетаю в Бразилию, причём в какую-то безнадёжную глушь, где, говорят, сплошные непроходимые джунгли.

Лео, расстроенный, опустился на пол:

– И куда, скажи на милость, смотрит твой босс: самых симпатичных и талантливых репортёров упекают в глухие джунгли, а гориллоподобных молодцов, – тут Лео кивнул на экран, где диктор с квадратной челюстью читал сводку, – заставляют потеть перед осветителями в центральной студии.

– Очень просто, – отозвалась Эйприл, – я сама напросилась в эту поездку… Кстати, Лео, сделай телевизор чуть погромче – вы все сразу поймёте.

«Шесть станций наблюдения на Атлантическом побережье отметили в нижних слоях атмосферы интенсивное свечение, – послышался монотонный голос диктора, – вызванное, предположительно, прохождением крупного небесного тела значительной массы. Через полтора часа съёмочная бригада SNC вылетает в Боа-виста, Бразилия, где, по расчётам специалистов Колумбийского университета должен был упасть гигантский метеорит… Теперь о погоде: в Нью-Йорке сейчас 72 градуса по Фаренгейту…»

– Послушай, Эйприл, – проговорил молчавший почти всё это время Мик, – а мы как раз перед твоим приходом говорили о том, как неплохо было бы слетать на пару дней в джунгли.

– Можешь не сомневаться, Микеланджело, – успокоил его Сплинтер, – Эйприл слышала вашу мирную беседу, начиная с того момента, как Мак-Грегори бортанул вратаря.

– Нет-нет, друзья, – поспешила вмешаться Эйприл, – я буду очень скучать по вас, но лететь я должна одна. Там будут всякие военные чины, которым всегда что-то не нравится. Я не хочу, чтобы у вас потом были сложности.

– Но, Эйприл… – воскликнули было черепашки, однако девушка уже встала.

– Всё, мне пора лететь, – произнесла она, – иначе десяток-другой миллионов телезрителей сильно обидятся на моего босса и отдадут предпочтение Би-би-си, что повлечёт за собой деэволюцию всего населения земного шара…

Опечаленные, черепашки проводили Эйприл до дверей. Уже открыв дверь, она вдруг вспомнила о чём-то, порылась в сумочке и достала оттуда красивую ручку:

– Ребята, это вам. Ручка, кстати, кое-что умеет.

Эйприл нажала на скрытую кнопку, и на конце колпачка забился огонёк.

– Боюсь, этим сорванцам больше подошла бы ручка, плюющаяся жёваной бумагой, – заметил Сплинтер, весьма огорчённый и обеспокоенный отъездом Эйприл.

Глава 2. Эйприл пропала

События развивались совсем не так, как хотелось бы. На следующий день SNC, как и было обещано, показало первый репортаж из Бентохо-Дель-Каса. Неутомимая Эйприл расспрашивала местных жителей о необычном явлении. Многие заметили яркий след в небе, но было ещё несколько человек, которым удалось увидеть сам предмет, со страшной скоростью пролетевший над городом.

– Честно говоря, я подумал, что это военный самолёт, – сказал хозяин местной пекарни. – Он не падал, а летел, и должен был приземлиться не ближе, чем в пяти милях к северу от города.

– Итак, дорогие друзья, – обратилась Эйприл к телезрителям, – сегодня наш вертолёт отправляется в самое сердце джунглей, где, надеюсь, удастся найти следы космического гостя. Смотрите вечером новости SNC!

Но в вечерних новостях Эйприл не появилась. Диктор с квадратной челюстью сообщил, что съёмочная бригада не вышла в условленное время на связь.

Наутро черепашки поднялись с постелей в шесть часов и сразу включили телевизор, где должна была начаться первая подборка новостей. Когда было объявлено, что из Бентохо-Дель-Каса получен свежий сюжет, друзья с облегчением вздохнули:

– Эйприл просто замоталась…

К их великому недоумению, вместо Эйприл вдруг появился какой-то небритый мужчина, неумело держащий микрофон на уровне носа, причём за его спиной были не джунгли, а обшарпанная стена дома с табличкой «Ветеринарная лечебница».

– Меня зовут Джордж Нильсен, – произнёс небритый. – Я оператор из съёмочной группы Эйприл О’Нил. Вчера вечером нам удалось найти место предполагаемого падения небесного тела…

На экране появилась мутная нечёткая картинка, снятая с вертолёта: ровный круг выжженной местности среди бескрайних джунглей. Эйприл показывает оператору на что-то, находящееся в этом круге.

– …Мы приземлились недалеко от выжженной площадки, и началась интенсивная съёмка: было около девяти вечера, и быстро смеркалось. Как может показаться на первый взгляд, перед нами типичный метеоритный кратер воронкообразной формы. Однако профессор Шон Баттл, принявший участие в этой поездке, отметил несколько необычных деталей…

Теперь микрофон был в руках у грузного профессора, знакомого зрителям по передачам цикла «Мир зелёных человечков».

– Да что тут думать! – охрипшим голосом закричал профессор. – Каждому школьнику, который внимательно следит за моими передачами, ясно, что это пришельцы! Это те самые парни с Бета Кентавра, о которых я вам рассказывал на прошлой неделе. Вот, посмотрите: когда метеорит сталкивается с поверхностью Земли, он обычно взрывается, и на этом месте остаётся характерная «рваная рана» неправильной формы. А этот кратер ровненький, будто его вычертили циркулем. Причём обратите внимание на почву внутри круга: под воздействием мощных ракетных двигателей она превратилась в мириады крохотных стеклянных шариков… Для меня, например, тут все так ясно, что я бы поставил на этом месте табличку с надписью: «Горячий привет отчаянным гуманоидам! Как погода на Бета Кентавра?»

– Я не понял, – произнёс Лео, – а где же Эйприл?

– Тихо! – прервал его Сплинтер. – Давайте послушаем.

В это время на экране снова появился кратер. Тихий ветер, просочившийся сквозь джунгли, играл стеклянными шариками, усыпавшими склоны конуса. Доносился еле слышный звон. За кадром послышался голос оператора.

«Здесь мы потеряли вчера Эйприл О’Нил. Стоя на краю кратера, она вела запись и вдруг, оступившись, упала вниз…»

Картинка сменилась. Черепашки видели на экране улыбающуюся Эйприл. Видели, как она покачнулась и ступила на край кратера. Нога заскользила на стеклянном песке. Какой-то военный протянул ей руку и почти уже вытащил её наверх, когда все, включая оператора с камерой, резко повернулись в сторону леса, видимо, что-то услышав или увидев. Лица были испуганными. Спустя какое-то мгновение камера вновь повернулась к Эйприл… Но её уже не было! Военный, не веря своим глазам, смотрел на свою пустую руку.

«В то время, когда сержант Даглиш помогал журналистке выбраться из кратера, мы услышали рёв какого-то зверя, неожиданно раздавшийся совсем неподалёку от нас. Очнувшись от минутного испуга, мы обнаружили, что Эйприл, видимо, скатилась на дно кратера. Но сержант, спустившийся туда на страховочной верёвке, к сожалению, не обнаружил никаких следов. Мы обыскали все окрестности в радиусе километра. Сейчас съёмочная группа находится на базе в Бентохо-Дель-Каса, где мы пытаемся сколотить спасательную команду. Судьба Эйприл О’Нил тревожит нас. Загадка её исчезновения – тоже. На дне воронки, под слоем стеклянного песка, находится лишь твёрдая порода, возможно, какой-то природный минерал, возможно это…

– Да это просто крышка летающей тарелки! – вклинился профессор Баттл. – Любому школьнику понятно…

Черепашки, словно оцепенев, застыли перед экраном. Наставник Сплинтер, нахмурившись, о чём-то напряжённо размышлял.

– Да они просто бригада мусорных отбросов! – первым взорвался Микеланджело.

– Особенно этот, разорви его, профессор Баттл! – присоединился Раф.

– Потерять такую девчонку! – простонал чувствительный Лео.

Сплинтер поднял руку, призывая друзей немного помолчать.

– Мне кажется, дело намного серьёзней, чем мы можем себе представить, – произнёс он, – хотя, признаюсь, даже я сидел у экрана с отвисшей челюстью.

– А что может быть серьёзнее исчезновения Эйприл? – искренне удивился Донателло.

– На этот момент – ничего, – Сплинтер подёргал себя за ус. – Но мне кажется, что опасность угрожает не только ей. Кратер, который мы только что видели, сильно напоминает мне одну очень неприятную штуку.

Сплинтер снова и снова теребил свой ус: это значило, что он взволнован как никогда.

– Ещё когда я жил в амбаре монастыря Сангсанг, настоятель водил послушников в древнюю тибетскую башню Сюймоно, где, как гласит легенда, жил храбрый воин, победивший Демона ветра. Я украдкой последовал за ними. Нам показали логово этого демона: огромную круглую яму с пологими склонами, занесённую песком и мусором. Говорили, что любой, кто осмеливался ступить в неё, исчезал навсегда. Это место считалось проклятым. На самом дне ямы, под песком, находился дворец демона, где он, как муравьиный лев, поджидал свою добычу. Даже когда храбрый рыцарь сразил это кровожадное существо, ещё много народу пропало в яме. Рядом с ней нет дорог, ни один туристический автобус до сих пор не останавливался в этом месте. И послушников учитель не пускал слишком близко: мы смотрели на логово из башни. «Запомните след врага, – говорил настоятель, – легенда говорит, что он вернётся». Самое главное, что я вспомнил – у жителей окрестных деревень это место называлось «Стеклянный Овраг». Настоятель показывал песок из ямы: он был весь из крохотных стеклянных шариков. «Чтобы жертва не могла выбраться из ловушки и всегда скользила вниз», – пояснял нам учитель.

– Так вы хотите сказать, что этот тип вернулся, чтобы похитить нашу Эйприл? – с недоверием спросил Донателло.

– Тот или не тот, но я думаю, какой-то твари нравится расставлять ловушки на людей, причём профессор Баттл, похоже, не так уж далёк от истины: в легенде про Демона ветра тоже говорится, что он прилетел на огненном коне.

– А почему он назывался Демоном ветра, если только и делал, что сидел, окопавшись, в своей берлоге?

– К сожалению, не только сидел: как настоящий хищник, он любил поохотиться и пешком. Его главным оружием было кимоно, которое делало эту тварь невидимой, как воздух, как ветер…

Ближе к вечеру появился встревоженный Кейси.

– Мне очень не нравится эта история с Эйприл, – заявил он с самого порога.

– Нам тоже, – успокоил его Рафаэль, пакующий свой рюкзак. – Надеюсь, завтра в полдень мы уже будем драть уши этому Шону Баттлу в Бентохо-Дель-Каса.

– И найдём нашу Эйприл, – добавил Лео, разминаясь с тройной нунчаку.

– А как вы собираетесь добираться до Бразилии? – поинтересовался Кейси. – Если не ошибаюсь, туда не меньше четырёх часов лету.

– Так ведь у твоего дружка Пита Баумана есть вполне симпатичный вертолёт, и яхта, и грузовик. Мы даже не сомневаемся, что, если Пита хорошенько расспросить, у него наверняка окажется и атомная подводная лодка с командой на борту.

– У него много чего есть, но самое ценное приобретение Пита – прижимистый характер. В этом плане он гений. Готов поспорить, что стоит нам сунуться к нему с самой пустяковой просьбой, как через пять минут каждый из нас будет кататься по полу в припадке острой жалости к бедняге Питу: его родную маму разбил паралич, его только что навестил налоговый инспектор, его только что обобрала банда гангстеров, он за минуту до нашего прихода получил извещение о собственной смерти… В лучшем случае, мы уйдём ни с чем, в худшем – скинемся по пятьдесят долларов на лекарства его маме. Пит – он такой.

– Но ведь не полетим же мы на обычном лайнере Нью-Йорк – Рио-де-Жанейро! – воскликнул Микеланджело. – Любая стюардесса, увидев нас, начнёт искать ручку стоп-крана!

– Может, нам попробовать угнать военный вертолёт с базы в Олбани? – предложил Донателло.

– Нет, ребята, – произнёс Кейси, – уж лучше тогда угнать вертолёт у Пита. Кто из вас умеет управлять?

– Донателло, кто ж ещё… – сказал Лео.

– Вообще-то я не пробовал, но, думаю, вертолёт проще в управлении, чем скипетр Норинаги, с которым мне всё же удалось в конце концов, справиться, – скромно заметил Донателло.

– А Пита я возьму на себя, – пообещал Кейси.

Сплинтер встал со своего любимого кресла.

– Все готовы? – спросил он.

– Все! – ответил дружный хор.

– А Кейси? – поинтересовался наставник. – Насколько я понял, ты собираешься лететь с нами, но…

– А я и так готов, – сказал Кейси, кивнув на свою клюшку «Кохо», с которой он, похоже, не расставался даже в постели.

– Тогда вперёд! – воскликнул Сплинтер. – В этом приключении я намерен был рядом с вами. Похоже, оно будет куда опаснее всех предыдущих.

Глава 3. «Дельта Шедз» набирает высоту

Если с Питом Бауманом кто-то и дружил, то только потому, что его дядя заседал в Конгрессе. У Пита было всё, и было бы ещё больше, если бы Господь наделил его хоть каплей воображения. А если бы Пит не был единственным ребёнком в семье, и его не испортило бы постоянное трепетное внимание со стороны родственников, то, возможно, из него когда-нибудь получился бы хороший парень. Но Питу не повезло. Единственным человеком, который относился к нему нормально, без поправки на всемогущего дядю был Кейси. По правде говоря, Кейси его просто жалел.

«Хотя с какой это стати я стал таким жалостливым?» – размышлял Кейси, разглядывая четырёхэтажный особняк Бауманов, за которым виднелся их фамильный, как любил выражаться Пит, аэродром.

Кейси открыл дверцу и выбрался из своего старенького «бьюика». Черепашки и Сплинтер, с трудом разместившиеся в крохотном салоне, молча проводили его взглядом.

Несколько минут назад у них разгорелся горячий спор. Кейси посетила сумасшедшая идея всё-таки попытаться уговорить Пита одолжить им вертолёт.

– Ты же сам говорил нам, что твой Бауман – морально прогнивший тип! – возмутился Мик.

– Ты пойми, – пытался объяснить ему Кейси, – если он не согласится, мы все равно угоним этот вертолёт! Мне жаль этого парня. А вдруг он окажется не таким уж сквалыгой?

– А нам жалко Эйприл! – воскликнул Мик.

– Так ты хочешь сказать, что мне на Эйприл наплевать? А ну-ка повтори ещё раз!

Сплинтеру пришлось вмешаться в спор.

– Ребята, сейчас не время выяснять, кто из вас лучше относится к Эйприл. Ей нужно помочь, а потому нам следует действовать быстро и наверняка.

– Так я то же самое и говорю! – обрадовался Мик. – Надо быстрее хватать этот вертолёт и…

– Подожди, Мик, – мягко произнёс наставник, – не надо горячиться. Я старался никогда не давить вас моральными принципами, надеясь, что вы когда-нибудь поймёте: быть порядочным нужно не потому, что так говорит сен-сей Сплинтер, а потому, что честный путь скорее ведёт к удаче… Очень редко удаётся одержать большую победу, оставаясь кристально чистым, но главное – это хотя бы попытаться. Потому, я полагаю, следует отпустить Кейси на переговоры с Питом. Можно не сомневаться, что аэродром охраняется. Если даже Кейси не удастся убедить в чём-то Баумана, он сможет хотя бы на пару минут отвлечь внимание охраны. Пары минут нам будет достаточно, ребята? А ты, Кейси, на всякий случай прихвати с собой пятьдесят долларов. У родных и близких Пита сейчас наверняка обнаружатся серьёзные проблемы со здоровьем, – добавил с улыбкой Сплинтер.

…Кейси позвонил в колокольчик. Черепашки видели, как через минуту дверь особняка открылась, впуская его в обширное чрево резиденции Бауманов.

Ждать пришлось недолго. Вскоре из открытых окон донеслось громкое рыдание Пита.

– Держись, Кейси, – пробормотал Сплинтер. Внезапно плач замолк и перешёл в отчаянный крик.

Со стороны аэродрома в особняк вбежало четверо дюжих молодцев.

– Кажется, нам пора к вертолёту, – коротко бросил учитель, и друзья побежали что было сил.

На аэродроме, как они и предполагали, не было ни души. Из особняка доносились вопли Пита Баумана. Импозантный «Дельта Шедз» с двумя противофазными винтами влажно поблёскивал в сумерках.

Донателло, поковыряв отвёрткой замочную скважину, легко открыл дверь. Окинув взглядом просторный салон, он восхищённо присвистнул.

– Мы вполне могли бы въехать сюда на «бьюике»!

– Ты остаёшься здесь с Лео, – сказал учитель. – Прикинь, как будешь взлетать. Мы с Миком побежали вызволять Кейси.

…Кейси научился неплохо владеть своей «Koxo». Внимательно следя за матчами профессиональной лиги, он понял главное: не надо замахиваться клюшкой слишком широко, иначе противник успеет пригнуть голову. К тому же Кейси был принципиально против тяжёлых увечий. Он использовал короткие тычковые удары в стиле Фила Эспозито и умело маневрировал. «Видал бы меня сейчас менеджер «Нью-Йорк Тинкс», – думал Кейси, бережно укладывая второго охранника на пол… Когда подоспели Сплинтер и Мик, дело оставалось за малым: привести в чувство Пита Баумана и обучить его простейшим приёмам оказания первой помощи, которая могла пригодиться охранникам.

Донателло, похоже, не терял времени даром. Когда тройка подбегала к вертолёту, мощные широкие лопасти уже вовсю вращались, отбрасывая прочь с бетонной площадки клубы пыли и песка.

– Вот видишь, Мик, – сказал Сплинтер, когда все устроились в салоне и, ожидая взлёта, с надеждой посматривали на Донателло, – даже попытка показаться вежливыми позволила нам выиграть несколько часов: если мы попытались бы обезвредить охрану прямо здесь, на аэродроме, кто-то из этих парней вполне успел бы заблокировать двигатель. И тогда нам действительно пришлось бы иметь дело с военными лётчиками из Олбани.

– Ну и что? – как ни в чём ни бывало, произнёс Микеланджело. – Кейси справился бы и с военными лётчиками. Он заделался классным профи!

В этот момент «Дельта-Шедз» оторвался от земли и, упрямо наклонив лобастый корпус, взял курс на Бентохо-Дель-Каса.

…Уже рассвело, когда задремавший было Лео открыл глаза и, глянув в иллюминатор, обнаружил внизу все ту же бескрайнюю зелёную массу, слегка помешиваемую лёгким ветерком.

– Донателло, – со вздохом произнёс он, – теперь я больше не сомневаюсь: ты взял неверный курс. Море должно было кончиться около получаса назад.

– Оно и кончилось, – отвечал Дон, отчаянно борясь со сном. – Мы уже двадцать минут летим над джунглями.

Учитель Сплинтер, склонившийся над картой, поднял голову.

– Это дождевой лес, сердце Земли, – произнёс он. – Больше половины всех живых существ на планете, не считая человека, считает своим домом эти джунгли. Если они исчезнут, планета умрёт, как умирают люди от разрыва сердца. Я думаю, что не случайно эта каша, расхлёбывать которую нам предстоит, заваривается именно здесь. Мерзкий тип, поджидающий сейчас свою добычу под Бентохо-Дель-Каса, знал, куда метить: когда до людей наконец дойдёт, с кем они имеют дело, начнётся настоящая война с Охотником. Закрутится вся военная машина, причём, видимо, без особого успеха. Наш враг невидим и практически неуязвим (если, конечно, легенда не врёт). Зато от джунглей ничего не останется. И тогда Охотник возьмёт нас голыми руками.

– Не знаю, как остальным, – подал сонный голос Кейси, – а мне что-то не слишком улыбается после ночи, проведённой в этой летающей кофемолке, принимать присягу Спасителя Цивилизации. Вы извините меня, учитель: пока я не увижу Эйприл живой и здоровой, меня вряд ли сильно взволнует судьба всего остального человечества.

– Я почти не сомневаюсь, что Охотник использует Эйприл как приманку, – продолжал Сплинтер. – может быть, он специально постарался особо не скрывать факт своего появления на Земле: устроил небольшой фейерверк при приземлении, оставил незамаскированным кратер и ловушку… Он знал, что на эту сенсацию обязательно клюнет телевидение и подкинет ему два сильнейших козыря. Первый – это то, что о прибытии Его Мерзости узнают все. Второй – это возможность захватить телезвезду, которую непременно отправят освещать сенсационное событие. А Эйприл – это, считай, член многих семей, которые, забыв о делах, усаживаются скоротать с ней вечерок. Замечательная возможность пощекотать людям нервы и спровоцировать военных.

– И что же из всего этого следует? – хмуро спросил Кейси. – Мы посылаем этому психу телеграмму, мол, парень, ты крупно просчитался, у нас такие девушки, как Эйприл, на каждой грядке растут, а потому сворачивайся и убирайся? Так, что ли?

Сплинтер улыбнулся и покачал головой.

– Из всего этого следует, что Эйприл, как минимум, жива. Вот что я думаю.

– И Охотник ничего с ней не сделает? – с сомнением, тщательно скрываемым все последние часы, спросил Кейси.

– По крайней мере, до тех пор, пока не поймёт, что вы – очень крутые парни, и с вами ему тягаться бесполезно.

– Мы постараемся вести себя скромно, – приподнял голову Лео.

– Зато когда Эйприл снова окажется с нами, этого сказочного героя придётся сдать в Нью-Йоркский зоопарк на Таймс-гарден! – воскликнули Мик и Раф.

– Только для этого нам надо сначала приземлиться, верно, Донателло? – закончил мысль Сплинтер. – Ты, кстати, умеешь приземляться?

Донателло молчал. Опустив усталую голову на штурвал и подёргивая правой ногой, первооткрыватель интерферирующего квазиполя сладко спал. Только сейчас отряд «Надежда amp; Опора Цивилизации Ltd.» заметил, что вертолёт все больше заваливается на бок, приближаясь к земле с бешеной скоростью.

– Донателло!!! – что было сил вскричали все. – Донателло, очнись!!!

Дон проворчал что-то и наполовину приоткрыл глаза.

– Ребята, вы знаете, который сейчас час? – промолвил он с лёгкой укоризной.

– Мы знаем, что через пару секунд превратимся в большой черепаховый ростбиф! – пытался втолковать ему Лео.

– М-да… – сочувственно пробормотал Донателло и снова закрыл глаза. И вдруг до него дошло.

– Вертолёт!!! – вскричал он и схватился за штурвал. В расширенных зрачках Дона отражались деревья, до которых оставалось метров двадцать, не больше. Дон резко взял штурвал на себя. Машина задрожала и медленно, очень медленно, словно нехотя начала поднимать нос.

– Доставайте парашюты! – прокричал Донателло, пытаясь выиграть у гравитации хотя бы несколько метров.

Сплинтер, оказалось, уже все приготовил, пока команда будила своего штурмана. Шесть аккуратных шёлковых рюкзачков лежало на полу салона. Команда начала лихорадочно вдевать руки в лямки. Кейси рванул на себя дверь. Тугой ветер ворвался в салон, раздувая одежду. Молодой человек с сомнением покачал головой.

– Очень низко для парашюта и очень высоко для нас! Донателло, попытайся ещё разок уговорить машину подняться на метр-другой.

Это было что-то. По зелёному лицу Дона струился обильный пот. Он вцепился в штурвал и тянул его на себя так, что эбонитовые ручки, выгибаясь, трещали.

– Я больше не могу! – вскричал он.

Именно в этот момент «Дельта-Шедз», стригший своими шасси верхушки деревьев, вдруг начал набирать высоту. И в тот же момент Дон услышал в звуке двигателей зловещее похаркиванье.

– По-моему, полетел один из поршней… – сказал он хмуро, заставляя машину подняться как можно выше, перед тем, как взорваться.

– Ничего, Донателло, – ответил невозмутимый Сплинтер, – мы уже настроились на прыжок.

Он помог Дону забросить на плечи парашют, и теперь все смотрели на высотомер, молясь на то, чтобы вертолёт рухнул не раньше, чем достигнет хотя бы двухсотметровой отметки.

– Сейчас я разгоню машину, чтобы она не начала заваливаться на наши парашюты, когда останется без управления, – предупредил Донателло. Им всё-таки удалось подняться на нужную высоту.

Вертолёт, отчаянно чихая, полетел навстречу линии горизонта. Все оттенки зелёного, смешиваясь, окрашивали землю внизу в цвет дорогого бархата, слегка взъерошенного рукой. Но к югу на дорогом гобелене растительности была заметна уродливая круглая проплешина…

– Прыгаем! – крикнул Донателло.

Один за другим в воздухе распустились шесть парашютов. Последними прыгали Дон и Сплинтер. Задержавшись у иллюминатора, Учитель указал Дону на круглое пятно в южном направлении.