Текст книги "Рыцари Ветра вступают в бой"

5. Таверна «Кривой старик»

Бертрам явился в порт Даштиказара раньше остальных. Его встретили пронзительные крики чаек, сопротивлявшихся ветру, оглушили хлопки незакреплённых парусов и скрип мачт. Чтобы скоротать время, он решил прогуляться и поглазеть на яхты, принадлежавшие городским богачам, и на крепкие рыбацкие баркасы.

Вскоре Бертраму стало грустно. Ему вспомнился другой порт, куда они с родителями ездили в отпуск. Отец играл с ним на пляже в мяч, а мать загорала, лёжа на белом полотенце… Как всё это теперь далеко! Собственное прошлое казалось чьей-то чужой жизнью. Родители погибли в аварии, и Геральд, его крёстный, переправил осиротевшего мальчика из Мира Надёжности в страну Ис…

В горле у Бертрама встал ком, ресницы затрепетали. Ругая себя за слабость, он достал платок и громко высморкался. После этого широкими шагами отправился к месту встречи.

Таверна «Кривой старик», вопреки своему названию, не имела ничего общего с логовом пиратов. По утрам рыбаки и торговцы за стаканчиком сока обсуждали здесь цены на морепродукты. Днём местные лавочники, лакомясь рыбкой, решали свои дела. Позже большой зал занимали студенты из Даштиказара, чтобы заниматься или болтать, попивая кофе. Вечером в таверне философствовали завсегдатаи, которые потом затягивали хмельные песни.

Бертрама встретили любопытные взгляды немногочисленных студентов. Нечасто сюда заглядывали представители Гильдии колдунов в их внушительных тёмных плащах, с загадочными сумами…

Двое посетителей, удивлённо взглянув на редкого гостя, скрылись за перегородкой, откуда раздались сдавленные восклицания.

Бертрам, не заметивший этих перемещений, равнодушно уселся за круглый столик, поближе к выходу.

Часы над прилавком показывали ровно пять, когда в таверну вбежали две девочки лет тринадцати, похожие друг на дружку как две капли воды, с той лишь разницей, что одна была коротко стриженная, а другая – длинноволосая.

– Амбра! Коралия! – окликнул их Бертрам.

– Привет, Бертрам! Как здорово снова с тобой увидеться! – воскликнула красавица Коралия, расцеловав колдуна в обе щеки, отчего тот слегка покраснел.

– Здравствуй, – вторая девушка ограничилась сдержанным рукопожатием. – Ишь, как разрумянился!

Амбра никогда не соревновалась с сестрой в кокетстве. Резкий язык и крепкий кулак делали её грозой мальчишек, оставляя Коралии право быть королевой их грёз. Правда, и в этой непроницаемой броне существовало слабое место: чувства к Гиймо…

– Спасибо за пунктуальность, – сказал Бертрам. – Я говорил с Ромариком и Гонтраном, они не обещали прийти вовремя. Но сказали, что обязательно будут.

– Хорошо. – Амбра села. – Объясни, что происходит.

– Сперва чего-нибудь закажем, – предложила Коралия, подзывая жестом официанта. – Что для вас, Амбра, Бертрам?

– Горячий шоколад.

– Медовый напиток.

– А мне – грушевый нектар, – добавила Коралия.

– И ещё один медовый напиток, пожалуйста, – раздался голос.

Друзья обернулись. На пороге стоял запыхавшийся человечек в плаще колдуна. Лямка матерчатой сумы перетягивала его внушительный живот, лысая голова блестела от пота, а из-под очков смотрели умные глаза.

– Геральд! – радостно воскликнул Бертрам и заторопился с представлениями: – Это Амбра и Коралия, подруги Гиймо. Они из Кракаля. Девочки, это Геральд, мой учитель колдовства и крёстный отец. Положение так серьёзно, что я пригласил его на наше собрание.

Амбра и Коралия вежливо приподнялись.

– Прошу вас, сядьте, – Геральд вытер лоб. – Ох, ну и устал же я!

Разговоры вокруг, на минуту прервавшиеся, возобновились. Сразу два колдуна в таверне «Кривой старик» – такое случалось нечасто!

Официант поставил на стол бокалы. Сделав несколько глотков превосходного медового напитка страны Ис, Геральд облегчённо перевёл дух.

– Так-то лучше! – улыбнулся он. – Как же меня вымотала дорога! Кажется, Бертрам, ты говорил, что соберётся вся компания…

– Так и есть. Просто Ромарик должен сбежать из школы оруженосцев, а Гонтран – из музыкальной академии; они предупредили, что могут задержаться.

Решили ничего не обсуждать, пока все не соберутся. Пришлось Амбре запастись терпением… Разговор шёл ни о чём и обо всём, Коралия оказалась мастером этой игры. И вот, когда никто уже не надеялся на их появление, Ромарик и Гонтран вбежали в таверну.

Кузен Гиймо, Ромарик – оруженосец в Братстве рыцарей – выглядел старше своих тринадцати с половиной лет. Голубоглазый блондин, он был истинным представителем рода Троилей.

Его лучший друг и ровесник, Гонтран – высокий, худой, кареглазый, всегда тщательно причёсанный – учился на музыканта. Он обладал едким юмором и непробиваемым спокойствием.

Оба извинились за опоздание. Им пришлось проявить немало изворотливости, чтобы обмануть бдительность преподавателей и стражи! Познакомившись с Геральдом, они заказали холодный брусничный сок и подсели к столу.

– Отлично! – начал Бертрам. – Раз все собрались…

– Наконец-то! – проворчала Амбра, не находившая себе места от тревоги с той секунды, как узнала, что Гиймо в беде.

– Спокойно, Амбра! – тут же встрял Ромарик, вспомнив, как дико она вела себя, когда корриганы покусились на Гиймо.

– Можно вставить словечко? – обиженно поинтересовался Бертрам. – Позвольте напомнить, что Гиймо исчез! Скорее всего, он похищен!

Воцарилась тишина. Бертрам поведал о событиях и своих догадках. Слушатели оцепенели. Они так разволновались, что не заметили двух посетителей таверны, укрывшихся в соседней нише. Судя по всему, разговор друзей вызывал у тех живейший интерес. Это были те самые, что зашушукались при появлении Бертрама…

– Могу подтвердить одно, – взял слово Геральд. – В Ис Гиймо нет. Я тоже пытался установить с ним мысленную связь, но ничего не вышло.

– Призрак! – воскликнула Коралия. – Больше некому…

– Возможно и даже очень вероятно, – согласился Геральд. Он не мог не думать о предателе, засевшем, как полагали они с Кадехаром, в самой Гильдии. – Во всяком случае, этот враг достаточно силён в магии, чтобы принять чужое обличье, – добавил он.

– Неужели и такое возможно? – удивился Ромарик.

– Разумеется! – снисходительно бросил Бертрам. – Надо всего лишь…

– Вопрос не в том, КАК, – перебил Гонтран, – и даже не в том, КТО, а в том, КУДА! Куда он его поволок?

– Скорее всего, в Мир Ненадёжности, – вздохнул Геральд. – Дверями, что на холмах за Даштиказаром, они не воспользовались – иначе Бертрам успел бы их догнать. Значит, это был гальдр Пустыни. А он позволяет перенестись из Ис только в Мир Ненадёжности…

– В таком случае чего мы ждём? – не выдержал Ромарик. – Почему не переносимся следом?

– Полегче, полегче! – прикрикнул Геральд. – Вы никуда не перенесётесь. Положение и без того серьёзное, не хватало ещё большей путаницы! Вы сейчас разойдётесь по домам. А я без промедления нанесу визит прево. Он и решит, что следует предпринять.

Геральд встал. Амбра хотела что-то возразить, но Ромарик сделал предостерегающий жест, и она осеклась. Колдун расплатился.

– Бертрам, – сказал он напоследок, – я на тебя рассчитываю. Ты отвечаешь за то, чтобы эта публика не наделала глупостей. Хорошо? Что ж, приятного вечера!

– До свидания! – хором ответили ребята.

* * *

Как только колдун покинул таверну, друзья переглянулись.

– Знаете, о чём я думаю? – проговорил Ромарик с хитрым видом.

Все, кроме Бертрама, понимающе улыбнулись.

6. Неразумное решение

– Ну, что скажете? – спросил Ромарик, изложив свой план.

– Меня устраивает, – горячо проговорила Амбра. – Очень даже устраивает!

– Гиймо в опасности, значит, мы не можем оставаться безучастными, – поддержал Гонтран.

– Я с вами, – сказала Коралия, глянув на Ромарика.

Все повернулись к Бертраму, который словно воды в рот набрал.

– А ты? – обратился к нему Ромарик.

– Мне жаль, но у твоего плана есть изъян, – отозвался молодой колдун.

– Какой же?

– Чтобы попасть в Мир Ненадёжности, нужен колдун…

– Ты, что ли, не колдун? – фыркнула Амбра.

– Я-то, предположим, колдун… Но кто сказал, что я соглашусь вам помогать? Мой крёстный велел мне следить, чтобы вы не наделали глупостей. А намерение искать Гиймо в Мире Ненадёжности сильно смахивает на абсолютную, стопроцентную глупость!

– Изменник… – сквозь зубы процедил Гонтран.

– Хуже: предатель! – отчаянно выкрикнула Амбра.

– Молчите! – вмешался Ромарик. – Ведь без его помощи нам не обойтись!

– Что сделать, чтобы ты передумал? – зло бросила Амбра, поворачиваясь к колдуну. – Валяться у тебя в ногах?

– Да, мне бы это очень польстило, – криво усмехнулся тот. – Но толку-то. План Ромарика слишком опасен, а посему – увы!

– Ну а если я тебя поцелую? – вызвалась Коралия. – Благородные дамы всегда целуют героев, чтобы придать им отваги.

– Это мне и подавно понравилось бы! – Бертрам хитро ухмыльнулся. – Но…

– Хватит! – буркнул Ромарик, незаметно пиная Гонтрана. – План-то всё равно никудышный.

– Это почему же? – взвилась Амбра. – Я, наоборот, считаю…

– Никуда не годный! – грубо прервал Ромарик. – Даже если бы Бертрам захотел нам помочь – ему всё равно слабо открыть Дверь в Мир Ненадёжности!

От неожиданности колдун икнул.

– Да уж, – подхватил Гонтран, заговорщически косясь на Ромарика, – открывать Двери не каждому под силу.

– Но я… Я…

– Конечно! – не унимался Ромарик. – Я столько раз это слышал! Только первоклассные колдуны могут такое совершить!

– Бертрам – первоклассный колдун! – вступилась Коралия.

– Вот именно! – воскликнул Бертрам. – Открыть Дверь в Мир Ненадёжности для меня раз плюнуть.

– Это просто слова! – презрительно протянул Гонтран.

– Нет! Я докажу вам это прямо сегодня!

– Браво! – вскричал Ромарик, торопясь, чтобы колдун не одумался. – Я снова его узнаю´! Поднимем бокалы за нашего героя!

– За Бертрама! И за Гиймо, которого мы освободим в Мире Ненадёжности!

Они сомкнули кубки и чашки. Бертрам выпятил грудь, как павлин.

– Не будем терять время, – нервно сказала Амбра. – Выступим прямо сейчас! Вдруг Гиймо грозит страшная опасность?

– Правильно! – Ромарик вскочил из-за стола. – Вперёд!

И тут голос у них за спиной произнёс:

– Сожалею, друзья, но… Без нас вы никуда не отправитесь!

Все разом обернулись. Из полутёмной ниши с решительным видом вышли Агата Балангрю и Том Кандарисар. Это они спрятались там при появлении Бертрама и всё подслушали.

Агата – худая рослая брюнетка с большим ртом – когда-то была злейшим врагом Гиймо. Но потом гоммоны утащили её в Мир Ненадёжности, а Гиймо вызволил оттуда. После этого она стала оказывать ученику колдуна знаки внимания, что сильно не нравилось Амбре…

Том – коренастый рыжий крепыш и неисправимый ворчун, лучший друг Агаты – был готов ради Гиймо на всё после того, как ученик колдуна спас его из когтей чудовища.

– Томё! Агата?! Что ты здесь делаете? – удивлённо воскликнул Ромарик.

– Иногда всё решает случай, – ответила Агата. – Мы не подготовились к контрольной по истории и решили её прогулять. А чтобы нас не засекли, спрятались в этой таверне…

– А потом Агата узнала Бертрама, – ввернул Том.

– Мы поняли, что назревает что-то необычное, и решили подождать.

– И не ошиблись! Мы слышали всю вашу историю!

– Так что никуда не денетесь, – заключила Агата. – Либо вы берёте нас с собой, либо мы всё расскажем стражникам прево.

В наступившей тишине друзья напряжённо переглядывались. Видя, что Агата и Том не настроены шутить, Ромарик пригласил всех сесть и произнёс:

– Предупреждаю, мы идём на большой риск…

– Гиймо всегда без колебаний спешил нам на выручку, даже когда это было очень опасно, – ответила Агата. – Правда, Том?

– Точно! Когда нас преследовали гоммоны, он мог бы просто сбежать, спасая свою шкуру, но он вернулся, чтобы нам помочь!

Амбра скорчила гримасу:

– Намерения Агаты не совсем ясны!

– Послушай, Амбра, – её соперница залилась краской. – Признаю, на празднике в Даштиказаре я повела себя некрасиво. Но я уже поклялась, и все твои друзья тому свидетели, что я… В общем, что Гиймо меня больше не интересует.

– Это так, – подтвердила Коралия. – Она клялась.

– Взглянем фактам в лицо, – вмешался Гонтран. – Пять человек или семь – разница невелика. Всё равно нас слишком мало, чтобы вырвать Гиймо из лап такого мощного врага!

– Гонтран прав, – сказал Том. – Оставим споры. Сейчас важнее всего жизнь Гиймо.

– Сдаётся мне, мы вообще не готовы к путешествию в Мир Ненадёжности, – заявила Агата. – Заглянем ко мне и пополним снаряжение.

Во время всех этих споров молодой колдун молчал, белый как простыня.

– Что с тобой, Бертрам? – спросила Коралия.

– Ничего особенного, – пробормотал он. – Просто… Открыть Дверь – это не так-то просто… Тем более переправить шестерых человек в другой мир!

– Мы тебе полностью доверяем, колдун. – Амбра дружески хлопнула его по плечу.

– Ты самый сильный! – добавила Коралия, хлопая ресницами.

– Под твоей защитой нам даже Призрак не страшен! – Агата очаровательно улыбнулась.

– Чего мы ждём, ей-богу? – вдруг подскочил Бертрам. – Вперёд!

7. Космическое яйцо

Гиймо очнулся в тёмной комнате, на холодном полу. Опомнился он не сразу. Ему казалось, он возвращается откуда-то издалека, даже мысли – и те причиняли боль. Что произошло? Бертрам зашёл за ним в Троиле, они направились вдвоём на равнину… Но был ли это настоящий Бертрам? А если нет, то кто же? Куда они собирались?… Ну да, в Мир Ненадёжности, на поиски Кадехара! Потом что-то случилось… Мгновение – и в памяти всплыла вся картина: душащий его Бертрам, Бертрам, превращающийся в отвратительного старикашку…

С большим трудом Гиймо сел. Он находился в круглой комнате без всякой мебели, не считая соломенного тюфяка с одеялом и кувшина с водой. В оконце, забранное решёткой, проникал слабый дневной свет. Толстые стены темницы были сложены из огромных серых камней. Выходом служила прочная, обитая железом дверь, разумеется, запертая снаружи…

Вдруг в тишине раздался насмешливый голос:

– Ну, не жёстко тебе на тюремном полу?

Гиймо подпрыгнул от неожиданности и обернулся. У двери стоял какой-то человек. Узник не сразу его разглядел. Тот самый старик, что прикидывался Бертрамом!

Маг из Гри сплюнул на пол и ухмыльнулся.

– Каюсь, я неучтиво обошёлся с великим Гиймо, идолом Гильдии, любимым учеником болвана Кадехара!

Гиймо осторожно поднялся. Головная боль немного ослабла, головокружение совсем прошло.

– Кто вы?

– В первую очередь – верный слуга владыки этого мира. А в стране Ис я прикидываюсь магом монастыря Гри…

– Так вы колдун! – воскликнул Гиймо. – И с помощью волшебства приняли облик Бертрама. Но как?…

Маг из Гри презрительно рассмеялся.

– Глупый мальчишка… Ты воображал, что за полгода обучения волшебству всё узнал? Редху – это не только колесница, но и путь преображения! Дагаз позволяет скрыть свою личность, Феху – создать себе новый образ, Уруз – закрепить его. Остальное мелочи…

– Всё это я уже знаю! – Гиймо пожал плечами. – Меня другое удивило: как вы пронюхали, что Бертрам должен за мной зайти.

Маг из Гри помедлил, борясь с удивлением. Спокойствие мальчишки сбивало с толку. Какое самообладание, какая самоуверенность! Неужели Господин прав, и этот выскочка Гиймо действительно способен осуществить главное колдовство великой Книги?

– Я услышал вашу мысленную беседу, только и всего, – объяснил маг. – Не то чтобы я сидел и специально подслушивал, но ты запустил свой локк к Бертраму с такой силой, что поневоле посвятил меня в курс дела… Но хватит об этом! Скоро ты встретишься с Господином. А мне пора в страну Ис, играть роль мага из Гри, чтобы никто ничего не заподозрил!

И старик затрясся в беззвучном хохоте.

Дверь за ним затворилась, и Гиймо остался один. Его охватило чувство беспомощности. Чтобы не показать предателю своего страха, мальчик собрал все силы. Когда же тот ушёл, Гиймо впал в отчаяние. Он в лапах самого Призрака! Никто не знает, где он, никто не придёт на помощь… Гиймо вспомнил слова Кора Мехтара, короля корриганов: «Твоей судьбе не позавидуешь: лучше уж смерть, видишь ли…» Что такого ужасного злодей намеревается сделать с ним? Зачем он ему понадобился? Глотая слёзы, Гиймо рухнул на тюфяк, крепко зажмурился и стал мечтать, что всё это ему просто снится. Вскоре мальчик действительно уснул как убитый.

Прошло немало времени. Проснувшись, Гиймо огляделся и убедился, что случившееся с ним – не ночной кошмар…

Он заставил себя встать. Неужели он спасался от гоммонов, разил орков, убегал от Тунку – а теперь безропотно пойдёт на растерзание к Призраку? Ну уж нет! Надо попытаться сделать хоть что-нибудь. Даже если это совершенно безнадёжно…

Гиймо вспомнил Кадехара, и это придало ему сил. Не так уж он и беспомощен. Он недавно начал изучать волшебство, но уже совершил немало чудес. Его поздравляли с успехами настоящие колдуны: Бертрам, даже Геральд. Гиймо сумел бросить вызов самому владыке Ша, изобретя собственный локк! Призрака тоже ждёт сюрприз.

Для начала Гиймо составил локк связи и послал Кадехару. Локк тут же воротился.

Удивлённый Гиймо повторил вызов несколько раз, прежде чем понял: стены камеры заколдованы и не пропускают мысленную связь. Так что, даже если Кадехар и узнает, что он в Мире Ненадёжности, и попытается его отыскать, ничего не выйдет…

«Значит, рассчитывать придётся только на себя, – подумал Гиймо. – Что, если опять воспользоваться Бронёй Эльхаз в сочетании со Шлемом Страха?»

Он чувствовал, что одного этого будет недостаточно: Призрак обладал, несомненно, страшной силой. Но лучше что-то, чем совсем ничего! Мальчик встал на середину камеры, прихватив одеяло и кувшин.

– Если защита сработает, мне потребуется вода, чтобы выдержать осаду, – сказал он вслух. Как при бегстве от владыки Ша по подземельям монастыря Гифду, его подбадривал звук собственного голоса.

Теперь надо было начертить на полу графемы. У Гиймо отняли, конечно, ученическую суму с кинжалом-ристиром. К счастью, старый маг из Гри не догадался снять с пленника ремень. Мальчик расстегнул его и металлической пряжкой нацарапал шесть локков Шлема Страха. Закончив, произнёс заклинание:

– Властью Эльхаз, Эрды и Кари, Ринд, Хир и Лож, Эгишжамур спереди, Эгишжамур сзади, Эгишжамур слева, Эгишжамур справа, Эгишжамур сверху, Эгишжамур снизу, Эгишжамур, защити меня! АЛУ!

Вокруг Гиймо задрожал воздух. Он облегчённо перевёл дух.

– Отлично! Кажется, сработало. Выходит, у Призрака нет блокировки волшебства, как в пещере корриганов.

Мальчик почувствовал себя гораздо лучше. Не так уж он и беспомощен! Но чтобы по-настоящему защититься от Призрака, требовалось что-то посильнее Брони и Шлема…

– Мой гальдр – только первая оборонительная линия. Крепостная стена построена, дело за башней. Из чего бы её сложить?

Он долго ломал голову и уже готов был отказаться от своей затеи, как вдруг среди двадцати четырёх графем, выстроившихся у него в голове, три робко замерцали. Это произошло опять словно само собой – как на берегу, когда за ним гнался гоммон, или под повозкой лжеколдуна в Фергхане… Теперь вызывались его спасать графемы Одала, Хагал и Манназ.

– Одала, графема владения, защитница жилища… Почему я сам не догадался укрепить тобой мою Броню?

И он нацарапал между всеми Эгишжамур Одалу, помня о «ненадёжных» очертаниях графем. После этого прошептал заклинание для её приручения:

– Ты, наследие, дар вечера, ты, владычица святых мест, в твоём чертоге безопасно орлу, так помоги мне укрепить мой оплот! ОАЛУ!

Когда был готов шестой рисунок, круг замкнулся, и все Одалы зажглись неярким светом, осветив стену прозрачными голубыми лучами. Гиймо показалось, что его защита стала раза в три надёжнее. Он уже ликовал.

– Вот теперь это действительно укрепления! Займёмся башней.

Ученик колдуна вызвал вторую графему, напоминавшую о себе совсем скромно, зато самую, наверное, могучую, по имени Хагал. Мэтр Кадехар говорил, что в её восьми ветвях заключены, быть может, все загадки мира. Колдуны почтительно называли Хагал Великой матерью или звездой. Из неё получилась бы замечательная крепостная башня!

Гиймо начертил одну огромную Хагал на свободной поверхности внутри Брони. Потом уселся в центре графемы.

– Ты, град, ты, Багряная! – воззвал он. – Дочь Имир! Хропт любила древний мир! Вверяюсь тебе. ХАЛУ!

Под ногами у Гиймо слегка заколебалась земля. Восемь ветвей графемы переплелись, вспыхнув холодными красными язычками пламени.

«Здорово! – обрадовался Гиймо. – Теперь Призрак может ко мне пожаловать!»

Он мысленно отпустил графемы. Послушались все, кроме одной, светившейся некоторое время назад, – Манназ. Гиймо насторожился. Видимо, он чего-то не учёл. Крепость и башня возведены, что же он упустил?

Ответ родился сам собой: не хватало убежища, тайного помещения в башне! Последний тайник! Гиймо опустился на колени и в центре Хагал нацарапал Манназ, восьмую графему – космическое яйцо, связь между человеком и Силами. Потом прошептал, приводя её в действие:

– Ты, связующее звено, сестра Мани, звёздное яйцо, предшественница ста снадобий, сон и неосознанное, единица времени, коготь сокола, укрой меня. МАЛУ!

Не произошло почти ничего. Только Манназ углубилась на несколько сантиметров в камень, на котором была изображена.

Теперь Гиймо сделал всё, что мог. Страшно хотелось пить. Сделав несколько жадных глотков, мальчик прилёг отдохнуть: объявив Призраку войну, он был обязан беречь свои слабые силы.