Текст книги "Двойная страховка"

Эрл Стенли Гарднер
Двойная страховка

Глава 1

Большой катер лениво покачивался на волне.

Утреннее солнце золотило верхушки холмов, его лучи падали на маслянистую поверхность безветренного моря и, отражаясь от нее, до боли слепили глаза.

Берта Кул, крепкая и упругая, как моток стальной проволоки, сидела на палубе на складном стуле, уперев ноги в леер и твердо удерживая бамбуковое удилище. Ее серые, алмазного блеска глаза спокойно-настороженно в ожидании первой легкой поклевки устремлены на леску – туда, где она входила в воду.

Берта полезла в карман свитера, вытащила сигарету, поднесла ее ко рту. Не отводя глаз от лески, спросила:

– Спички есть?

Я прислонил свою удочку к лееру, удерживая ее меж колен, зажег спичку, прикрывая пламя ладонями, и потянулся с огоньком к Берте.

– Спасибо, – бросила она и глубоко затянулась.

Из-за болезни Берта похудела фунтов на двадцать. Когда силы вернулись к ней, она стала заниматься спиннингом. Спорт на свежем воздухе сделал ее крепкой и загорелой. И хотя она все еще тянула на сто шестьдесят с гаком, – но теперь – сплошные мускулы.

Мужчина, сидевший справа от нее, – грузный, большой, он и дышал с хрипотцой, – поинтересовался:

– Как идут дела?

– Ничего, идут, – ответил я.

– И давно вы здесь сидите?

– Да.

– Поймали что-нибудь?

– Кое-что.

Некоторое время мы удили в молчании, затем он сказал:

– Не важно, поймаю я что-нибудь или нет. Но это счастье побыть там, где можно расслабиться, подышать соленым воздухом, уйти от адского шума цивилизации.

– Согласен, – кивнул я.

– По мне, звонок телефона звучит как взрыв бомбы. – Мужчина рассмеялся почти виновато и повернулся ко мне: – Вчера, только вчера я, знаете ли, наблюдал за телефонным аппаратом примерно так, как сейчас смотрит на удочку ваша… Извините, эта миссис – ваша жена?

– Нет.

– Я решил сперва, что она – ваша матушка. Но потом подумал, что в наши дни ни в чем нельзя быть уверенным. Во всяком случае, она наблюдает за леской, как я за телефоном, – будто гипнотизируя, стараясь что-то внушить.

– Адвокат? – спросил я.

– Врач. – Помолчав, он добавил: – Вот так и бывает с нами, врачами. Мы так заняты здоровьем других людей, что пренебрегаем своим собственным. Врачевание, знаете ли, тяжелая, непрерывная и однообразная работа. Операции по утрам, затем телефонные звонки в больницу. Присутствие – каждый день. По вечерам визиты, и обязательно по вечерам. Люди весь день носят с собой свою боль, а потом, когда уляжешься поудобней в кровати, непременно позвонят и попросят приехать.

– В отпуске? – спросил я доктора.

– Нет, просто улизнул. Пытаюсь делать это каждую среду. – Доктор поколебался, прежде чем доверительно сообщить: – Я должен так поступать… По предписанию моего врача.

Я взглянул на этого очень тучного мужчину. Веки у него заметно припухшие. Казалось, если он сейчас закроет глаза, то открыть их ему будет трудно. Кожа бледная. Было в нем нечто, что заставляло вспомнить о тесте, которое вот-вот взойдет на дрожжах и вылезет из кастрюли.

– Ваша подруга выглядит отлично.

– Да… Она мой босс.

– О!

Может быть, Берта Кул прислушивалась к нашему разговору, возможно, и нет. Ее глаза оставались прикованными к леске, словно у кошки, наблюдавшей за крысиной норой. Когда Берта чего-нибудь хотела, ее желание ясно прочитывалось на лице. Сейчас она хотела поймать рыбу.

– Вы сказали, вы работаете у нее?

– Да.

Доктор был, видимо, озадачен.

– Она возглавляет детективное агентство, – объяснил я. – «Б. Кул. Конфиденциальные расследования». Мы взяли выходной – между делами.

– Ах вот как.

Взгляд Берты стал еще настороженней. Она слегка наклонилась вперед, замершая, выжидающая.

Кончик ее удилища согнулся. Берта стиснула правой рукой ручку катушки. Драгоценности ослепительно сверкали в утреннем свете. Удилище снова напряглось, прогнулось, леска заметалась в воде.

– Смотай живо свою леску, – приказала Берта. – Освободи место для подсечки.

Я начал было сматывать свою леску, но что-то сильно дернуло за нее, словно пытаясь вырвать удилище из моих рук. Леска со свистом ушла под воду.

– О, превосходно! – воскликнул доктор. – Я ухожу с дороги.

Он поднялся, но тут и его удилище согнулось почти пополам. Его веки затрепетали. Лицо исказилось возбуждением.

Я пытался удержать свое удилище. Берта воскликнула:

– Сматывай катушку. Ну же, тяни!

В зеленой глуби воды я уловил серебристые отблески: рыба металась, сопротивляясь леске.

Берта напрягла все свои силы. Ее плечи то поднимались, то опускались от усилий. Большая рыбина выскочила из воды, и Берта удачно использовала этот момент, ухитрившись перебросить ее через леер, как бы в продолжение ее броска, рыба ударилась о палубу, шлепнулась, словно кусок сырого мяса, и начала бить хвостом по доскам.

Доктор вытянул свою рыбу.

Моя сорвалась.

Доктор улыбнулся Берте Кул.

– Ваша больше моей, – объявил он.

Берта сказала:

– Ага.

– Скверно, что ваша сорвалась, – сочувственно обратился ко мне доктор.

– Дональду это все равно, – заметила Берта.

Доктор взглянул на меня с удивлением.

– Я люблю свежий воздух, – сказал я, – физический напряг, чувство праздности. Когда я занимаюсь делом, все это полностью исключено. Время от времени необходимо отдохнуть.

– То же самое бывает и со мной.

Берта посмотрела на доктора скользящим взглядом – с головы до ног.

Из камбуза до нас донесся запах горячих сосисок.

Доктор обратился к Берте:

– Не хотите ли перекусить?

– Не сейчас. Клев еще не кончился, – отмахнулась она.

Профессиональным движением Берта сняла рыбину с крючка, бросила ее в мешок, насадила новую наживку и вновь забросила спиннинг. Я стоял и наблюдал за Бертой и доктором. Через тридцать секунд она сменила приманку. У доктора хорошо клевало, но рыба сорвалась. А Берта опять вытащила рыбину. Потом повезло доктору: превосходный экземпляр. Берта снова обошла его. На этот раз, правда, она поймала маленькую.

Клев закончился.

– Так как насчет сосисок? – спросил доктор.

Берта кивнула.

– А вы? – Он повернулся ко мне.

– О’кей.

– Я принесу, – сказал доктор. – Мы должны отметить успех. Вы продолжайте удить, присмотрите только за моим спиннингом.

Солнце поднялось. Горы теперь пылали снизу доверху. Утренний туман рассеялся. Стало видно, как по дороге, вдоль берега, движутся автомобили.

– Кто он такой? – спросила Берта, по-прежнему не сводя глаз с лески.

– Врач, который много и напряженно работает, мало отдыхает. Его собственный доктор предупредил его, что такой режим опасен для жизни… Я думаю, ему что-то нужно от нас.

– Ты, кажется, открыл ему, кто я. Я не ослышалась?

– Нет. Я подумал, что мое сообщение заинтересует его.

– Ладно… И впрямь невозможно предвидеть, где тебя ждет работа… А ему, видно, действительно что-то нужно от нас, это верно.

Доктор вернулся с шестью горячими сосисками на поджаренных булочках, солеными огурцами и горчицей. Одну сосиску он уже почти уничтожил. Крупная рыбья чешуя, приставшая к ладоням, не лишила его аппетита.

Кивнув на меня, доктор сказал Берте:

– Вот уж никогда не принял бы его за детектива. Я представлял себе детективов крупными, здоровыми ребятами.

– Вы бы удивились, получше узнав его. – Берта скользнула по мне взглядом. – Дональд реагирует мгновенно, бьет как молния. Ну и мозги в нашем деле тоже кое-что значат.

Глаза из-под припухших век, казалось, прощупывали меня. Затем веки опустились.

– Ну, так что у вас на уме? Выкладывайте! – вдруг воскликнула Берта.

Он изумился:

– Что? Почему вы решили?.. Ведь я не… – Внезапно плечи его затряслись от смеха. – Ладно, вы выиграли! Я и сам горжусь, что могу поставить диагноз по походке пациента. Правда, мне и в голову не приходило, что кто-то может раскусить и меня. Как вы догадались?

– Вы, собственно, ничего и не скрывали, – заметила Берта. – Как только Дональд сказал вам, кто я… Так в чем дело?

В левой руке доктор держал сосиску. Правой он ухитрился извлечь из заднего кармана брюк коробочку и достать оттуда две визитные карточки.

На визитке значилось: «Доктор Хилтон Деварест. Принимает только по предварительной записи». Подразумевалось: живет в роскошной квартире, в пригороде для богатых, работает в престижной клинике.

Берта щелкнула по карточке ногтем большого пальца, сунула ее в кармашек свитера.

– Все мое предприятие здесь, – заметила она, огладив лоб. – Во всяком случае, та его часть, которая что-то значит. Итак… Я – Берта Кул. Он – Дональд Лэм. Так что вас беспокоит?

– Моя проблема очень проста, – сказал доктор Деварест. – Меня обокрали. Факты таковы: к моей спальне примыкает комнатушка, где находится разнообразная аппаратура – старые рентгеновские установки, электрическое оборудование, микроскоп под стеклянным колпаком. На неопытного человека все это производит сильное впечатление.

– Вы там работаете? – спросила Берта.

Деварест колыхнулся от смеха. Набрякшие веки опустились и снова поднялись.

– Нет. Это устаревшая аппаратура – хлам, собранный, чтобы ошеломлять посетителей. Когда я умираю от скуки в компании гостей, я укрываюсь в этой своей берлоге под предлогом срочной исследовательской работы. Все мои гости в разное время побывали в лаборатории и были подавлены… ее великолепием.

– Чем же вы там занимаетесь? – спросила Берта.

– Я усаживаюсь в уютное кресло, включаю удобную настольную лампу и… почитываю детективные рассказы.

Берта одобрительно кивнула.

Доктор Деварест продолжал:

– Так вот… В понедельник вечером мы принимали у себя очень скучных гостей. Я скрылся в кабинете. И когда гости разошлись, моя жена поднялась наверх…

– Как относится ваша жена к тому, что вы исчезаете, оставляя ее одну развлекать посетителей?

Доктор Деварест помрачнел.

– Моя жена никогда не устает от гостей, – сказал он. – Она интересуется людьми, и она… тоже думает, что я там работаю.

– Выходит, ваша жена не знает, что обстановка в вашем кабинете – бутафория? – спросила Берта.

Доктор Деварест задумался, подбирая нужные слова.

– Ты не догадалась? – обратился я к Берте. – Весь этот камуфляж устроен главным образом для нее.

Доктор Деварест уставился на меня.

– Почему вы так считаете?

– Потому что вы слишком уж восторгаетесь своей выдумкой, похохатываете всякий раз, когда рассказываете о ней. Впрочем, это не важно. Продолжайте, пожалуйста.

– Проницательный молодой человек, – процедил доктор.

– Я вас предупреждала, – сухо отозвалась Берта. – Так что же произошло в понедельник?

– У моей жены есть драгоценности, а в стену кабинета встроен сейф…

– Такая же рухлядь, как и все остальное? – спросила Берта.

– Напротив, сейф – безупречен, в техническом отношении совершенен.

– Хорошо. И что же дальше?

– Моя жена вручила мне драгоценности и попросила спрятать их в сейф.

– Она часто обращалась с такой просьбой?

– Нет. Жена сильно нервничала в понедельник. У нее было предчувствие, что должно произойти что-то… что-то…

– И произошло?

– Да. Драгоценности украли.

– Еще до того, как вы положили их в сейф?

– Нет, после. Я спрятал их и пошел спать. Около шести часов утра у меня был срочный вызов – прободной аппендицит. Я помчался в клинику и прооперировал больного. Затем – обычная рутина, осмотры, процедуры и так далее.

– Где вы храните драгоценности?

– Обычно они находятся в банке. Жена позвонила в полдень и спросила, не заеду ли я домой, чтобы открыть сейф.

– Она не знает шифра?

– Комбинация известна только мне, – уверенно ответил Деварест.

– И что вы предприняли?

– Я объявил медсестре, что должен быть дома до двух часов, поручил ей дежурить у телефона и фиксировать срочные вызовы. Я очень торопился, не успел даже перекусить, выпил только несколько чашек кофе. Около часа приехал домой, сразу помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки…

– Где была в это время ваша жена?

– Мы вместе вошли в кабинет.

– И открыли сейф? – спросила Берта.

– Да… Драгоценности исчезли.

– Может быть, пропало еще что-нибудь?

Доктор взглянул на нее с тем же выражением, с каким на рыбалке Берта следила за леской, и бросил отрывисто:

– Нет. Только коробочка с драгоценностями. В сейфе почти ничего не было, кроме старых квитанций, – я храню их на всякий случай. Да, и записи исследований… в области нефрита…

– Можете определить точно, где находилась ваша жена, когда вы открывали сейф?

– Она стояла в дверях.

– Может ли быть, что вы не заперли сейф после того, как положили туда драгоценности? – предположила Берта.

– Нет. Это исключено.

– Я так понимаю, что сейф совершенно исправен?

– Да. Тот, кто открыл его, оказывается, знал комбинацию…

– Каким же образом он мог ее узнать?

– Понятия не имею. Но… мы знаем, кто это мог сделать… вообще, кто мог украсть. Точнее говоря, мы знаем того, кому известно, кто это сделал.

– И кто же это?

– Молодая женщина, секретарша моей жены, мисс Нолли Старр… Бывают состояния души, когда вы словно не доверяете собственным ощущениям, – продолжал доктор. – Вы протираете глаза – не во сне ли вам все привиделось?.. Я чувствовал себя точно так, когда открыл сейф. Моя жена, естественно, набросилась на меня с вопросами. Я восстановил все подробности – припомнил, как положил коробочки с драгоценностями в сейф, как набрал комбинацию…

– Какое отношение ко всему этому имеет мисс Старр?

– Моя жена обратилась к мисс Старр и велела ей уведомить полицию о краже.

– И что же дальше?

– Прошел час, полиция не появилась. Моя жена попыталась установить причину задержки. Она позвонила, чтобы вызвать мисс Старр, но… секретарша исчезла. В полицию, как выяснилось, никто не звонил. У Нолли оказался целый час, чтобы скрыться.

– А потом?

– Потом пришли полицейские. Они искали отпечатки пальцев и обнаружили, что кто-то открыл сейф, обернув руку в промасленную тряпку. В комнате мисс Старр в пустой банке из-под сливок нашли испачканную тряпку.

– Ту самую? – спросил я.

– Да. Так считала полиция. Тряпка была испачкана ружейным маслом. Его следы были обнаружены и на ручке сейфа. Бутылка с этим маслом, наполовину пустая, оказалась в комнате мисс Старр. Там все свидетельствовало о поспешном бегстве. Нолли не взяла с собой ничего – даже туалетных принадлежностей, включая зубную щетку.

– И полиция не нашла секретаршу? – спросила Берта.

– Пока нет.

– А что вы хотите от нас?

Доктор медлил с ответом, он обозревал океанские дали.

Наконец сказал:

– Если бы я вас не встретил, я, может быть, не стал бы ввязываться в это дело. Но раз уж так получилось… Разыскав мисс Старр до того, как это сделает полиция, вы могли бы передать ей, что в ее интересах вернуть пропажу. В таком случае сторона, потерпевшая ущерб, сочтет себя удовлетворенной. А вы… вы получите приличный гонорар.

– Хотите сказать, что не станете ее преследовать, если она возвратит драгоценности?

– Да, – сказал доктор. – И даже готов вручить ей некое вознаграждение.

– Какую сумму, например?

– Тысячу долларов.

Доктор стоял на покачивающейся палубе, ожидая реакции Берты. Я знал, что у нее на уме. Молчание затянулось. Но вот прозвучал ее вопрос:

– А сколько получим мы?

Доктор Деварест пригласил меня пообедать в семейном кругу. Я был представлен его жене как частный детектив, который был нанят для того, чтобы – как выразился доктор – «повысить активность расследования, действуя параллельно с полицией».

Его дом подтверждал мое впечатление о хозяине.

Чтобы построить такой дом и обставить его таким образом, нужна была куча денег. Здание в испанском стиле – белая штукатурка, красная черепица, обилие декоративных элементов, умелое использование природных условий. Веранды с чугунными узорчатыми решетками, яркие ковры, огромные окна с зеркальными стеклами, роскошными, тяжелыми портьерами, множеством ванных комнат и помещений для прислуги. Вокруг дома раскинулся сад – фонтаны, золотые рыбки, умело расположенные островки зарослей кактусов… Во всем ухоженность и порядок.

За обедом было слишком много еды – дорогой и изысканной.

Миссис Деварест – дама с двойным подбородком и выпученными глазами – демонстрировала явное пристрастие к спиртному, вкусной еде и бессмысленным замечаниям. Ее звали Колетта.

В доме жили два ее родственника.

Джим Тимли – загорелый молодой человек с темными, коротко остриженными прямыми волосами. Наметившаяся лысина, видимо, портила ему настроение, и, считая главным ее виновником шляпы, Джим привык обходиться без них. Выглядел он неплохо: ясный, открытый взгляд, светло-карие глаза, губы хорошей формы, белозубая улыбка, спортивная выправка. Про занятия спортом говорило и крепкое рукопожатие. Сын покойного брата, Тимли приходился племянником миссис Деварест.

Была там и племянница хозяйки – миссис Надин Крой, мать трехлетней Селмы. Девочка рано поужинала в детской, ее отправили спать, и в тот первый вечер я ее так и не увидел. С матерью же Селмы, дочерью сестры Колетты, – познакомился. Надин, по-видимому, была вполне обеспечена. Женщина без малого тридцати лет, она соблюдала диету и следила за своей фигурой. У нее были большие черные глаза, смотревшие на мир, как мне показалось, с некоторой тревогой. Манеры скромные, сдержанные… Где находится мистер Крой? О нем никто ничего не сказал, а я не задавал никаких вопросов.

Я увидел и дворецкого с деревянной физиономией, увидел и невзрачные лица разных служанок. И прелестную, превосходно сложенную горничную Жанетт. Я установил также, что у миссис Деварест есть шофер, но в тот вечер он отсутствовал, был свободным. Миссис Деварест не могла обходиться без слуг. Мистер Деварест, напротив, не любил прибегать к посторонней помощи. Он любил уединение, которое нечасто ему выпадало: пациенты редко оставляли его в покое.

После обеда Колетта вручила мужу список вызовов из клиники. Доктор пригласил меня подняться вместе с ним в кабинет.

Кабинет выглядел в точности так, как его на катере описал нам доктор. Я уселся на стул, возле которого высился какой-то внушающий невольный трепет аппарат. Деварест устроился в своем любимом кресле, пододвинул к себе телефон, просмотрел список вызовов, откинувшись на спинку, предложил:

– Откройте дверцу электрокардиографа, Лэм.

– Где этот… кардиограф?

– Справа от вас.

Я открыл дверцу. Внутри не было никаких проводов. Там стояли две бутылки виски, несколько стаканов и сифон с содовой.

– Налейте себе, – сказал доктор.

– А вам?

– Я не могу. Мне придется еще кое-куда поехать.

Я налил себе немного. Это была самая дорогая марка шотландского виски.

Деварест принялся звонить по телефону. В разговорах с пациентами он был внимательным и тактичным, спокойно выслушивая про всевозможные симптомы, давая советы, обещая позвонить в аптеку, раздобыть необходимое лекарство. У доктора, понятное дело, богатая клиентура, все стремятся проконсультироваться именно у него… Двум собеседникам он обещал приехать.

– Вот так это делается, – усмехнулся Деварест, покончив со звонками и отодвинув от себя телефон. – Поеду. Буду отсутствовать около часа. Хотите подождать здесь или поедете со мной?

– Я останусь здесь.

– Осмотритесь, жена поможет вам.

– Эти два вызова, – спросил я, – действительно серьезны?

Деварест состроил гримасу.

– Ничего срочного! Однако постоянные клиенты требуют внимания. Чертовы невротики, знаете ли, которым за пятьдесят. Они засиживаются за полночь, играют в бридж, объедаются, пьют слишком много. Скверный образ жизни, избыточный вес, никаких физических упражнений – при таком сочетании невозможно избежать болезней.

– Но у них серьезные заболевания?

– Бывают и серьезные. Высокое давление, тромбы, сердечная недостаточность, почки, которые отказываются выполнять свои функции… Им, знаете ли, не приходит в голову, что они сами отвечают за состояние своего здоровья. Когда у моих пациентов выходит из строя автомобиль, они тотчас вызывают механика, чтобы тот пришел и отремонтировал машину. Когда у них что-нибудь болит, приглашают меня – механика телесных машин, так сказать.

– И что вы предпринимаете? Прописываете им диету?

– Ни в коем случае! Назначь я диету, они завтра же предпочтут другого врача. Клиенты хотят, чтобы я их вылечил без всяких усилий с их стороны. А как это сделать, черт побери, когда у них на неделе несколько торжественных обедов с толпой гостей и кучей блюд! Я сам не могу этими обедами пренебречь, а мои пациенты и не хотят… Нет, Лэм, я лечу симптомы, выписываю снотворное, рекомендую подольше полежать в постели, особенно если в такой день предстоит вечеринка у миссис Как-там-ее-зовут… Черт возьми! Зачем я вам все это рассказываю?

– Просто мне хотелось бы лучше представлять себе вашу жизнь.

– Употребите вашу любознательность на то, чтобы найти мисс Старр, – отрезал доктор. – А я сосредоточусь на медицинской практике.

Когда он взялся за ручку двери, я сказал:

– Никаких драгоценностей у мисс Старр нет. Я знаю, у кого они.

– У кого?

– У вас.

Деварест был ошарашен.

– У меня? – воскликнул он.

– Вот именно!

– Вы спятили!

– Нет, – сказал я. – История с сейфом неправдоподобна. Драгоценности не могли быть украдены так, как вы это изобразили. Вы дали полиции их описание. Драгоценности будут вам возвращены, если их найдут. А тысяча долларов – слишком большое вознаграждение, и вы слишком легко назвали эту цифру.

– Но зачем, знаете ли, мне это понадобилось?

– Моя догадка: в сейфе лежало что-то ценное для вас. Вы обнаружили его пропажу, решили установить вора. Прибегнуть к обычным средствам – пока не знаю почему – вы не могли. Но я знаю, вы уговорили жену отдать вам драгоценности. Из банка они перешли в сейф, но затем вы извлекли их оттуда и на следующий день обратились в полицию. Так вы оказали давление на того, кто взял необходимую для вас вещь. Нолли Старр не выдержала этого давления. Она разгадала ваш замысел, поняла, что вы подстроили кражу, и улизнула. Вы пришли к выводу, что узнали то, что хотели, и теперь стремитесь поговорить с мисс Старр.

Деварест плотно затворил дверь и стал медленно приближаться ко мне. Он бы ударил меня без малейших угрызений совести, если бы дал себе волю. Но в последний момент сдержался, остановился в двух шагах от меня. Выпалил:

– Какая чушь!

– В конце концов, – возразил я, – я здесь для того, чтобы действовать в ваших интересах. Но нельзя помочь пациенту, если он лжет. Я не смогу помочь вам, если вы не скажете мне правду. Ведь не драгоценности вы хотите получить от мисс Старр, не так ли?

– Все это вздор, – оборвал меня Деварест. – Найдите мисс Старр и верните драгоценности. Не нужно лишних рассуждений – занимайтесь своим делом. – Он взглянул на часы. – Я должен идти, – сказал он более спокойным тоном. – Мне еще нужно заехать в аптеку, купить лекарства. Оставайтесь в кабинете. Здесь есть кое-что интересное для чтения. Я постараюсь не задержаться.

– А где книги?

– С левой стороны от кресла. – Деварест кивком указал на некое загадочное устройство. – Устройтесь поудобнее, включайте лампу и читайте.

– Когда вы вернетесь?

Он снова взглянул на часы:

– В девять, самое позднее – в девять тридцать… И не делайте поспешных выводов, Лэм.