Текст книги "Бегемоты Любви. Сборник стихотворений"

Бегемоты Любви
Сборник стихотворений
Этьен Ламондуа

© Этьен Ламондуа, 2017

ISBN 978-5-4485-3506-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бегемоты любви

Эпиграф

 
Как бегемоты плещутся в болоте затхлом,
Спасаясь от полуденного зноя,
Так и моя любовь…
 

В одночасье настала весна

 
В одночасье настала весна,
Ливень смыл все сугробы и наледи.
Смерти нет, есть любовь да война…
И проблема, в чем выбраться на люди.
 
 
Очень странно, по свету идёт
Лошадь белая с рыжею гривою,
Отмечая ночей хоровод и эпох…
И крестов над могилами.
 
 
Вот и я, позабыт, сам не свой,
Зачарованный древним пророчеством.
Млечный путь над моей головой…
Смерти нет, есть лишь страх одиночества.
 

Она

 
Заокраинный Запад —
Мир без слёз и дождя…
Ни смеяться, ни плакать,
Если там нет тебя.
 
 
Не отнять у пустыни
Вековечных песков…
Сердце юное стынет
От ненужных оков.
 
 
Только где-то в астрале
Покачнётся стена,
В холодеющем зале
Улыбнётся она…
 
 
Память болью прольётся
На зыбучий песок.
Звоном струн отзовётся
Запредельный Восток.
 
 
Заискрятся на Солнце
Гирлянды дождей…
Мы простим и вернёмся,
И всегда будем с ней.
 

Влюбись!

 
В любви изначально сокрыты
И демоны, и божества…
Влюбись, и любви посвяти ты
Все мысли, дела и слова.
 
 
Она не оставит в покое —
Собою заполнит твой дом,
Прольётся могучей рекою
В иссохшей души водоём.
 
 
Из слов твоих сделает песню —
И сказкой окажется жизнь.
Влюбляться легко и полезно…
Ну что ж ты, не мешкай! Влюбись!
 

О Звёздах

 
Много звёзд в небесах тёмной ночью,
Но и звёзды покорны судьбе…
Раздаю все – берите, кто хочет,
Но одну оставляю себе.
 
 
Надоели мирские услады,
Звездочётов не короток век…
Звёзд не счесть всех – но все и не надо,
Пусть одна лишь замедлит свой бег.
 
 
А в разгаре январская стужа,
Лютый холод стоит за стеной…
Светят звёзды – но свет их не нужен,
Пусть одна будет вечно со мной.
 

Сегодня снег

 
Сегодня снег – и всё белым-бело.
Душа моя, ты здесь? Да ты ли это?
Смотрю через оконное стекло…
Я – чист, как снег, любовь моя, и жду ответа.
 
 
Нас разделяют вёрсты, города.
Мы – разные, а в общем так похожи…
Взломаю дверь и выйду в никуда,
И больше не вернусь, и улечу… Но всё же…
 

Любовь в даосском стиле

 
Сердце – глупая выдумка смертных,
Пустота – вот удел естества.
Нет меня в этом мире – поверь мне,
Там, где я – лишь цветы да трава.
 
 
В нарисованном небе не птицы —
То печаль моя плачет дождём,
Изучаю пустые страницы —
Нет, не быть нам сегодня вдвоём…
 
 
Видно я запопал, как когда-то
В иллюзорный и сладостный плен…
Что мне ждать? Обретенья? Утраты? —
Изучаю канон перемен.
 
 
Может в битве с врагами заклятыми,
В сотворённых забвеньем мирах,
Моё сердце – как крейсер атомный
На твоих огневых рубежах?
 
 
Может сердце – еловая досточка,
На которой я вдаль уплыву,
Или просто ещё одна косточка
У тебя средь скелетов в шкафу?
 
 
Моё сердце – улыбка Радхики,
Что она подарила тебе,
Или просто открытка к празднику,
Пустячок в непослушной судьбе?
 
 
Как огонь моё сердце пылает,
Будет грустно – его позови…
Я всего-лишь тебе раскрываю
Горизонты даосской любви.
 

Охота на Снарка

 
Это, радость моя, не свершившийся факт,
Это дурость про смерть, про игру и стилеты,
Про спектакль и про месть, про венчающий акт…
Есть война и любовь, только смерти вот – нету!
 
 
Нет ни прошлого, ни боевых кораблей,
Пустоты и мостов, разве кто-то их строил?
Есть лишь ангелы, льющие липкий елей
Да и демоны, дружно ходящие строем
 
 
Ну а я… ну а я – лишь причудливый зверь,
Вроде помеси жуткой дракона и кошки —
Разве можно такому открыть свою дверь,
Иль хотя бы оставить свечу на окошке?
 
 
Это радость моя, разве что зоопарк?
Где народ веселят очень разные звери,
Средь которых один называется Снарк,
И играет с тобой в твоё верю – не верю?
 
 
Верю в то, что ты вдруг перестала играть?
Или в то, что у нас уже всё по-другому?
Улыбнись, моя радость! Ну что тут сказать?!
Или лучше навстречу мне выйди из дому!
 
 
Выходи и сдавайся – ведь выхода нет,
Смерти нет – тишина, только ладан и свечи…
Положи на окно верный свой пистолет,
И стилет положи, руки вверх и навстречу!
 

Слова

 
Слова… здесь очень много слов,
Поступки, сплетни, суета…
Любовь нужна вам? – Вот любовь!
Мечты хватило б? – Вот мечта!
 
 
Идти немного? Так иди,
А хочешь – стой хоть сотню лет.
Что ждёт тебя в конце пути,
Когда пути и вовсе нет?
 
 
И нет ни долга, ни гнезда,
Ни кораблей, ни правоты,
А есть слова и суета…
Я точно есть, но есть ли ты?
 

Легко, когда помнят и любят

 
Легко, когда помнят и любят,
И осень похожа на чудо.
Увядшие розы на блюде…
Тепло и улыбка – откуда?
 
 
Невидимый взгляд, всепрощенье,
Надежда… под окнами ивы —
Меч в ножны… постой же, мгновенье!
Мы снова… мы вместе… мы живы?
 
 
Сиреневый шлейф королевы,
И вечер такой, как когда-то,
Звенящего ветра напевы —
Ни смерти… ни слёз… ни утраты!
 

История любви

 
Он стоял под окном
                                  и пытался играть ей Штрауса.
А чуть выше светила Луна, отражаясь в луже.
Эти двое в ночной полутьме
                                                походили на страусов,
Чьи попытки достать что-то выше
                                                   были так неуклюжи.
 
 
Она слушала скрипку, её волновала экспрессия.
Лунный свет опьянял и манил,
                                               и смягчал какафонию.
Он поймал её, только вот
                                           не удержал равновесия…
В тишине лунной жижи
                                    для них наступила гармония.
 

Эпитафия одной любви

 
Вы были ветрены – я был такой зануда,
Вам было холодно – я слишком был горяч…
В моей истории повесился Иуда,
А в вашей – королей обслуживал палач.
 

Руки сновидящих

Мы проснёмся, и будет весна

 
Мы проснёмся, и будет весна,
Заблестят кружева золочёные…
Жизнь – не жизнь, долговая тюрьма,
И все граждане в ней заключённые.
 
 
Тая, льды загремят как орудия,
Вековые сосульки закапают —
Это сталинское правосудие
Нас сжимает костлявою лапою.
 
 
Станет хлюпать по лужам дождичек,
Облака – будто кони на привязи…
Мы прорвёмся на волю может быть,
Подписав документ о невыезде.
 

Вид из окна

 
Море… Шальная погода.
Дождь был с утра, но уже всё подсохло.
Странно… Живая природа
Смутно видна сквозь немытые стекла.
 
 
Выйду… Но есть ли причина
Воссоздавать то, что быть перестало?
Запад… Немая равнина.
Глупая… смерть без конца и начала.
 
 
Вот оно… Серое небо.
Лето, которое так надоело.
Жалко… Я всё-таки не был…
Или же был… только робко, несмело…
 

Устрицы

 
Устрицы, устрицы… здравствуй дружок!
Ливень на улице – на посошок
Выпью я водки стопариков пять,
Выйду из дома и стану рыгать,
Всё обблюю – обозначу следы,
Мне, соловью, нужно много воды.
Мозг намотался на провод, и вот
Синяя слива весною цветёт,
Красные цветики в каплях воды —
Видно надолго остались следы…
 

Из Витгенштейна

 
То, о чём здесь нельзя говорить,
                                             о том будем молчать.
Как на пьянке последней
                                   совместно народ порешил.
Всем хорошими быть,
                        пыль стирать, и цветы поливать.
Стало лучше с сосудами.
                                      Пьёт даже тот, кто не пил.
 
 
Мы, конечно, здесь самые умные. Почта лежит.
У нас в офисе блохи. Оставили след своих ног.
Дежавю.
          Но когда он вдруг в небо трезубцем палит.
Я смотрю ему в кукольный глаз
                                                         и плюю в потолок.
 
 
Как же быстро вбираю в себя незнакомых людей.
А вот авторшу этой статьи я б сгноил в лагерях.
Положите меня и пихните под нос желудей.
Каково? Нет эффекта? Его вызывает лишь страх.
 
 
Над Днепром у нас чайки летают.
                                                             Восторг! Красота!
Но безумие – зыбкая штука, забава мещан.
Три последние дня обвиняли меня. Суета!
Жаль, что сложно кремировать тело
                                                            в стране христиан.
 
 
Кто в Нью Йорке чем занят,
                                                    когда он остался один?
Ну а я убираю и ужин готовлю на всех.
Никуда от уборки с готовкой
                                                      не спрятаться ж млин.
Красота не спасает наш мир – это делает смех.
 

Поток сознания

 
Мозги остановились и думать не хотят,
Извилины завились, на солнышке блестят.
А в небе реет чайка и зырит с высоты —
Попробуй угадай ка, когда придут кранты.
 
 
Прилезут бегемоты на этот солнцепёк,
Напьются до икоты – им будет невдомёк
Зачем у Бармаглота Алиса завелась,
И голубая рота прыщавому сдалась.
 
 
Но не в дугу, не в рыло лесные сторожа
Уже готовят пилы на лысого ежа.
Ведь он, бедняга, падкий на этих скользких рыб,
И в проржавевшей кадке его поймать могли б.
 
 
Но кадка затрещала в ответственный момент,
Начало подкачало, растрескался цемент.
И бедные старушки надели ордена,
Пустила в бой кадушки великая страна.
 
 
Падёт, падёт проклятый великий Вавилон,
И будут пить как пятый тройной одеколон.
Чинарики на кружке как трубы затрубят,
И в ангельской кадушке засолят поросят…
 

Экспромт гастрономический

 
Она растёт, растёт бутылка водки,
И рядом с ней закуска из селёдки,
Уж скоро, только дайте срок и вот
Я заливаю потихоньку в рот
 
 
Один стопарик, и другой, и третий…
Процесс идёт, не нужно междометий,
И лишних фраз, лишь только мы вдвоем
Друг друга и поддержим и поймем!
 
 
Но кончилась она – какая жалость,
Ни капельки в бутылке не осталось…
Из косточек селёдкиных сады
Раскинулись на пол сковороды.
 
 
И радости, которым нет числа
Сметаю словно крошки со стола.
 

У китайцев большие глаза

 
Выбираться уже ниоткуда не буду.
Просто жить – у китайцев большие глаза.
Покупая в Ашане на свадьбу посуду,
Не заметишь, как в храме заблеет коза…
 
 
И пройдёт половина кислот подзамочных.
Сколько было воды… но всё жиже тайник.
На изломах ржавеющих плит потолочных
Остужающий ветер вдруг в сердце проник.
 
 
Но они не сдались! И вдруг встали по кругу,
В листопадах мечты – перекличка ментов.
Я для них приготовлю любимую фугу
И сыграю на бис, но… достаточно слов.
 

Мне не нужна любовь

 
Мне не нужна любовь,
Мне на неё наслать
Тысячи две полков —
Бьётся за ратью рать…
 
 
Вот захочу и… пшшик…
Смою любовь в унитаз —
Пусть уж теперь кишит
Среди подобных зараз:
 
 
Лямблий и оскарид,
Кала и нечистот.
150 грамм любви —
Белому монстру в рот…
 
 
Может срыгнёт назад
Душу, что вся в крови,
Славный мой белый гад,
Мой унитаз любви!
 

Минус семнадцать

 
Ты права, у нас холодно, едри ё мать…
Я сижу за компьютером в рваных носках
И читаю твои стихи о том, что незачем ждать,
Да о том, как наша с тобой судьба нелегка.
 
 
Минус семнадцать, чтобы их там всех замело…
И воды в доме нет – нечем руки помыть,
Знаешь, а ведь всё равно…
                                         я люблю тебя, всем назло,
И, чтоб черти все сдохли,
                                          и в будущем буду любить.
 
 
Эх любовь… ну да мне ли тебе объяснять?
Видишь же, что мы пойманы – выхода нет.
В доме сгорело «Солнышко» —
                                                надо спираль намотать,
Да раздобыть воды – макароны сварить на обед.
 

Панки и эстеты

Планета Любовь

«С далёкой планеты

с названьем Любовь

гад аист в полёт

отправляется вновь.»

(с) Гемальт Тульп

 
По курсу – Любовь, но случилось засранство:
Маршрут пересёк метеор Лесбиянство!
Но выправит путь без особых проблем
Наш штурман по имени Бэдэ Эсэм.
 
 
Заправлены спермой моторные баки…
Да будь ты хоть стервой – у нас для атаки
Заряжены фазеры мощным либидо.
Его поставляют для нас арахниды
С планеты Садизм, где суровы, плечисты
Без устали делают план онанисты…
 
 
Заделаны трюмы космической паклей
Наш старый корабль состоит из тентаклей,
Головки которых глядят как антенны,
Сигнал принимая Любви и Измены,
Сканируя курс… появляется вновь
На наших радарах планета Любовь.
 
 
Летим, зорко в космос глядят командиры —
Любовь охраняют нейронные дыры:
Влагалище, Клитор и Малые губы,
Фаллопия-странника звёздные трубы…
И светит звезда, лучезарна, искриста,
С весёлым названьем таким – Мазохиста.
 
 
Пространство пронзает в экстазе ракета
Ну здравствуй Любовь, голубая планета!
И вот на посадку идёт наш линкор,
Вставляет тентакли в посадочный створ —
Весь корпус сотряс экстатический спазм:
Привет космопорт под названьем Оргазм!
 
 
Любовное Солнце взошло, гордо рея,
И все закричали вокруг – Гонорея!
Его поглотил одноглазый дракон —
Резиновый монстр по прозванью Гандон.
 

Катер шёл по кругу

 
Катер шёл по кругу —
На борту аврал,
Пьян был от испугу
Лёха – генерал.
 
 
Он в ночи печальной
Плавки промочил,
И в дороге дальней
Из последних сил
Резал бегемотов
В гневе, а потом
Перед пьяной ротой
Поливал вином
Якоря стальные,
Палубу и трос.
Мальчики штабные
Били его в нос.
 
 
Волоса – в розетку,
Крокодил – в чехле.
Лёха ел конфетку,
Сидя на стекле.
 
 
И его матросы
Пели от стыда.
Странные вопросы,
Мутная вода…
 

Вот пишу я кал

 
Вот пишу я кал —
Игорь так сказал.
Игорь мне ответил,
Что малые дети
Не пердят в ночи,
Не теряют тапки —
Дети кирпичи
Превращают в тряпки…
 
 
Впрочем, он силён
И ужасен в гневе,
Заходя в салон
К глупой королеве
Говорит: «Ложись!»
А она в томленьи
Треплется про жизнь…
Игорь в нетерпеньи:
«Ну когда же ты
обомлеешь, сука!»
 
 
Игорёк, крепись —
Вот тебе наука,
Вот тебе закон:
Не горюй, однако,
Пей одеколон,
На закуску – раков…
Вместо денег – Сартр,
Вместо баб – бутылка,
Ночью – биллиард,
А на шею – вилка!
 

Юра спал в консервной банке

 
Юра спал в консервной банке,
Юра стоны издавал,
А в разорванной панамке
Недопитый сок лежал.
 
 
Было мокро всё и скользко,
Юра до костей продрог…
Апельсиновая долька
Украшала потолок.
 
 
Полустёртые названья
Не прочесть, не изменить.
И немые изваянья
Не придётся уж дарить.
 
 
Долог сон – костры пылают:
Это жарят поросят,
Это Юра умирает…
Но спасительный отряд
 
 
К нему с севера спешит,
Руки, ноги – вверх и в спину.
Юра наш всё так же спит,
Но сверкают карабины.
Открывашки на ремнях —
Наконец то! Неужели
Открывают – трах, трах, трах…
Что вы! Что вы! В самом деле?
 
 
Юра, Юра – ты спасён!
Юра, Юра – ты свободен!
Позабудь навеки сон.
При честном, при всём народе
Встань, от сока отряхнись,
Заведи себе колечко,
И ступай спокойно в жизнь —
Для тебя нашлась уздечка.
 

Почему?

 
Я лежу, задрав на стенку ноги
Снег идёт, хотя уже весна.
Вот опять вставать и в гастрономе
Покупать большую партию вина…
 
 
Почему, не могу понять
Никто меня не может поднять?
Почему, так же как и вчера
Похмеляться пришла пора?
 
 
Ноги – железные, руки – свинцовые,
Тяжёлый отравленный мозг.
Будто я – забинтованный
И грязью по шею зарос!
 
 
Почему, не могу понять
Никто меня не может поднять?
Почему, так же как и вчера
Похмеляться пришла пора?
 

Трудно быть йогом

 
Серёга наш похож на йога,
Да не обидится Серёга:
Сметает с пола зеркала.
Осколки сыплются, однако —
Ну, право слово, забияка…
Дыханьем каменным Орла
Он загоняет гвозди в тело,
Ложится робко, неумело,
И говорит: «Твоя взяла!»,
Когда израненный от гири,
Налитый соком от гвоздей,
Он мрачно ходит по квартире
С тоской и думами о ней…
 
 
О ней?! О ком? Да о сосиске,
Что третий день бледнеет в миске,
Что по ночам встает и дышит…
Серёгу ж это не колышет.
И сыт он призрачным виденьем,
И годен в судьи, но зато
Одним божественным движеньем
Забить он может долото
Себе в висок – пускай торчит.
Серёга в кайфе, он кричит,
Что жизнь мила, и понемногу
Вгоняет глубже долото…
Поверьте мне, не вру, ей Богу!
Ведь я вам все ж не дед Пихто!
 

Железные мозги

Отряд поёт негромко,

Мелькают сапоги,

За спинами в котомках —

Железные мозги.

Они пыхтят, как трактор,

Надёжны, как броня,

Суровы, как реактор,

И вдаль зовут меня.

Отряд шагает бодро

Под музыку и смех,

Уверен каждый твёрдо —

Мозги нужны для всех.

Девицам в магазине,

Подвыпившим парням,

И птицам в небе синем

Дадим мы по мозгам.

Рабочих на платформе,

И дачников в кустах

Увидим очень скоро

Мы в фирменных мозгах.

Учёный в кабинете,

И в думе депутат

Мозги по всей планете

Увидеть будет рад.

Попрятались старушки,

Нахмурились попы,

Мозги вам – не игрушки,

В них не живут клопы.

Не заведётся плесень

Среди стальных пластин

Но сколько новых песен

Узнает чей-то сын.

Узрит стального бога

Он в тёмных облаках —

Дадут ему потрогать

Извилины в мозгах.

Повяжет он панамку,

Манатки соберёт,

И в куртке наизнанку

С отрядом вдаль пойдёт.

Стучатся во все двери

Святые батраки —

Согласно нашей вере

Мы выдаём мозги,

Поменьше – поросятам,

Побольше – жеребцам,

Подвыпившим ребятам

И девкам – продавцам.

Любовь – современная редакция

 
Любовь нетерпима, злобствует,
любовь завидует, любовь превозносится,
гордится, бесчинствует, ищет своего,
раздражается, мыслит зло,
радуется неправде, и равнодушна к истине;
всё выбалтывает, ничему не верит,
всего боится, ничего не может перенести.
Любовь очень быстро перестанет,
нанеся максимальный
психологический и материальный урон.
(с) Новый Завет, современная редакция
 

Нити-шастра

 
Единым сердце женщины не будет —
Оно всегда, как торт, поделено:
Беседуя с одним – другому глазки строит,
Любя при этом третьего давно.
 
 
* * *
 
 
Грехом нажитое богатство
Лет десять может оставаться,
Одиннадцатый год пойдёт —
Всё нажитое пропадёт.
 
 
* * *
 
 
Глупец – вообразивший себе, что девица
В него навсегда влюблена.
Он стал ей рабом и танцует как птица,
Но заперта в клетке она.
 
 
* * *
 
 
Пуст для бездетного его собственный дом,
Стороны света для сироты пусты,
Если и есть у глупца сердце – пусто в нём,
Но всё пусто страдающему от нищеты.
 
 
* * *
 
 
Бесполезен над морем пролившийся дождь,
И еда не нужна, если ты уже сыт.
К богачу направляясь – зря деньги несёшь,
Бесполезна и лампа, что в полдень горит.
 
 
* * *
 
 
Травинка легка, ещё легче – пушинка,
Намного их легче бедняк.
Тогда почему ж не унёс его ветер?
Боится попросят пятак.
 
 
* * *
 
 
Рай небесный – лишь пух для познавшего дух,
И для храброго воина жизнь – только пух,
Обуздавшему чувства все женщины – пух,
Равнодушному к миру Вселенная – пух.
 
 
* * *
 
 
Кто книжным знанием гордится
И сдал всю собственность внаём,
Не может ими насладиться,
Когда нужда бывает в том.
 
 
* * *
 
 
Утративший деньги – в забвеньи у всех,
Друзьями забыт и женой,
Соседи его поднимают на смех,
Обходят враги стороной.
 
 
Но стоит вернуть капитал, и тогда
(какой непреложный закон),
Все те, кто забыли тебя навсегда —
Немедля воротятся в дом.
 
 
Отсюда мораль – как его не кляни,
Богатство превыше друзей и родни.
 

Круги руин

Я был когда-то королём

 
Я был когда-то королём,
Я рано поседел,
Придворных баловал вином,
И делал что хотел.
 
 
В сто тысяч солнц закат тогда
Не радовал меня —
Я помню в бешенстве кричал:
«Огня, еще огня!»
 
 
Туманно зарево богов —
Погибель в самый раз.
Друзей не стало… и врагов…
Перевелись тотчас…
 
 
Озёра – синяя вода,
Мой город опустел…
Но королём я был тогда,
И делал что хотел.
 

Фараон Скелетов

 
Мой дядя, Вождь и Царь Скелетов,
Приняв сей грозный титул он
Забыл, однако, что при этом
Я – настоящий Фараон!
 
 
Но я же добрая натура,
На всё ложил свой длинный… жезл,
А дядя, скромная фигура,
На ночь ложился в изопрен!
 
 
Как он посмел закон нарушить!
Готов я Солнце погасить!
Вам, дети, надобно послушать
Что есть, в чём спать и что вам пить…
 
 
Таков закон мой фараонский:
Скелеты спать должны в гробах —
Литая пряжка через уши,
Вставные челюсти в зубах.
 
 
А если нету вашей мочи —
Закон нарушен может быть
Лишь только в те земные ночи
Когда скелеты могут пить.
 
 
А пьют скелеты не отраву,
Не всякий кал и не бурду:
Из протоплазмы сок на славу,
Из протоплазмы же еду
 
 
В любое время приготовит
Всяк уважаемый скелет!
Но что же делать, если мяса
В доступном радиусе нет?
 
 
Тогда, родные, вам способность
Я левитировать придал,
В передвиженьях автономность,
И ваш губительный оскал.
 
 
Живите люди и скелеты —
Вот мой последний вам наказ!
И будьте сыты и одеты,
Не то я уничтожу вас!
 

Тишина

 
Тишина, лишь скелеты в ночи шебуршат,
И бабаи рычат за спиной,
Упыри и вуглускры в подвале кишат…
Что же делать, скажи мне, с тобой?
 
 
Тишина, только нарки, как зомби стоят,
Из бомжей под ногами желе,
С отупевшими лицами пьяницы спят…
И твой призрак со мною во мгле.
 
 
Тишина, грязь и шорох мохнатых подков,
Слизь и кал на обрывках газет,
Груды сломанных шприцей, кровавых бинтов…
Выйди милая, выйди на свет!
 

Красные флаги на башнях мечты

 
Красные флаги на башнях мечты,
Красные флаги.
Может быть я это, может быть ты
С водкой во фляге.
 
 
Нет мне прощенья, тебе нет конца
Страшная сила,
Словно невесту из под венца
Перекосила,
 
 
Перекорёжила землю отцов,
Перекрутила,
Повыпускала на свет мертвецов,
Вскрыла могилы.
 
 
Ходят теперь по родимой земле
Злые скелеты.
Водка во фляге и кровь на стекле…
Господи, где ты?
 
 
Боже! Зачем ты оставил всех нас
В час испытанья?
Свадебный пир, и скелеты без глаз
Пьют с ликованьем
 
 
Тёплую кровь во спасенье души
Мертвой невесты.
Холод и мрак, и в кромешной глуши
Жуткого места
Мечется, стонет безумный жених,
Бьётся о стены.
Пляшут скелеты – глядит через них
Зло всей Вселенной.
 
 
Вот они вместе – все косточки в ряд
Как истуканы:
Грабят Россию лет двадцать подряд
Тайные кланы.
 
 
Перекроили живую страну,
Передушили,
Перемешали здесь мир да войну
В смертной кадрили.
 
 
И ухмыляются гноем глазниц
Алчные мэры.
Скачут, трясутся и падают ниц
Вицепремьеры.
 
 
Подлые зомби больших городов
В пьяном угаре
Глянь, прославляют своих мертвецов,
Призрачных тварей.
 
 
Тяжек наш крест, ведь лежит на плечах
Грех всего мира.
Солнце для нас – отблеск света в очах
Злого вампира…
 
 
Перетоптали скелеты людей
В бешеном танце.
Трудно живым средь гниющих костей
Всё же остаться.
 
 
Эй, все кто жив, поднимайся народ
На поле брани!
Над Курукшетрой займётся восход
Зорькою ранней.
 
 
Братья и сёстры, зовёт к топору
Парашурама!
Выдворить нужно сегодня к утру
Нечисть из храма.
 
 
Вынесем из-под святых куполов
Кости гнилые.
Выкинем прочь обгорелый остов
Старой России.
 
 
Ты подойди ясноглазый жених,
Время настало.
Злобны скелеты, но вырвем у них
Смертное жало!
 
 
Всех олигархов, воров и хапуг
Переиграем.
Переломаем всех адовых слуг
В плясках без правил…