Текст книги "Громкие дела. Преступления и наказания в СССР"

«Я не думала тогда о том, что мне придется отвечать перед законом. Если бы у меня был такой разум, как сейчас, я бы так не поступила».

«Я не думала о том, чтобы перейти к партизанам, так как замарала свои руки кровью советских людей и боялась, что партизаны накажут меня».

«Я не могу объяснить, почему я согласилась расстреливать даже женщин, ведь я сама женщина. Никаких причин ненавидеть советских людей у меня не было».

«Я не забывала никогда о том, что я расстреливала советских людей. Просто иногда забывалась среди семейных забот».

«Я не могу пояснить, как я относилась к расстреливаемым мною советским людям. Иногда сочувствовала им, но ничем не могла помочь, так как своя жизнь была дороже».

«Да, мне известно, что жители поселка Локоть меня звали Тоней-пулеметчицей».

Главным потерпевшим по делу выступал Александр Поляков:

Я опознаю подсудимую Гинзбург по ее носу, остальные черты ее лица не помню. С подсудимой Гинзбург произошла встреча примерно летом в 1942-м. Я находился тогда в камере локотской тюрьмы (просидел там с 1941 года по 1943-й). Кроме меня в камере было человек 60–70. Я лежал на полу прямо около входа, когда днем отворилась дверь и вошли двое полицейских и подсудимая Гинзбург. Она была одета в форму советского военнослужащего. На ней были берет, гимнастерка, юбка, кирзовые сапоги, на ремне оружие. До заключенных нашей камеры доходили слухи, что Тоня расстреливает советских людей – узников локотской тюрьмы. Все так и говорили, что есть тут одна сволочь – Тоня-пулеметчица. Все заключенные ее боялись.

Двое полицейских затащили за руки в камеру человека в военной одежде. Он был сильно избит. Полицейские бросили этого мужчину на пол. И тут Гинзбург сказала, увидев меня: «Ах, какой симпатичный юноша!», – и вытащила из кобуры или пистолет, или наган, ударила меня оружием по голове в затылок. Я упал, и она ударила меня ногой по телу. Я потерял сознание. Сокамерники отпоили после меня водой. После этого случая у меня болела голова, появилась глухота. Больше подсудимую Гинзбург я не встречал и не видел.

…На предварительном следствии мне предъявляли для опознания Гинзбург. Я ее сначала не узнал, так как тогда она была худенькой. Но я опознал ее по носу. Опознаю я подсудимую Гинзбург и в суде в лицо.

Я помню, что ранее у нее была фамилия Макарова, о себе говорила, что она москвичка, хвасталась этим, говорила, что служила в Советской армии. Я помню, что она курила. У нее была верхняя губа тонкой, а нижняя толстой. Мне было известно, что Тоня-пулеметчица была жестокой, заходила в камеры, избивала заключенных ногами и пистолетом. Я слышал, как она говорила: «Вас, коммунистов, надо всех расстреливать и вешать!»

Антонина Гинзбург, слушая Полякова, немного нервничала. И в ее ответе впервые появились какие-то эмоции:

Я в камеру военнопленного не втаскивала и не избивала такового. Потерпевшего Полякова я тоже не била. Не знаю, почему он на меня показывает об этом. Все, что было сделано мною, я признала. То, чего не совершала, я не признаю. Я не принимала участия в истязании заключенных, и в частности потерпевшего Полякова. Мне нет смысла не признавать этого, так как я признала себя виновной в более страшном и тяжком преступлении.

Я действительно курила в то время, курю и в настоящий момент. Самогонку я никогда не пила.

На суде выступали несколько свидетельниц. Одна из них нянчила детей у некой Тони Ефимцевой:

К ней после расстрелов часто прибегала Тоня-пулеметчица. Она подолгу стояла у окна и курила. На ремне висела кобура. Волосы у Тони были зачесаны назад, коротко стриженные, светлые. Она у нас ничего не ела, но раза два ночевала.

Я опознаю подсудимую Гинзбург – это та самая Тоня-пулеметчица, которая приходила в квартиру Ефимцевой. Тогда она была худенькой, гораздо моложе, но я все равно узнала ее. Однажды, где-то в октябре 1942 года, я видела из окна квартиры Ефимцевой, которое выходило на локотское кладбище, как провели группу заключенных, человек 10–12, раздетых, босых, со связанными руками. Их поставили около ямы, и я видела, как Гинзбург присела около пулемета и расстреляла их.

– Свидетелями по делу были не только мирные жители Локтя и несколько человек, чудом уцелевших после расстрела, но и бывшие полицаи, – рассказывает представитель Брянского областного суда. – Их охраняли с особой тщательностью: для них в суде освобождали отдельные комнаты, вводили в зал заседания не в общую дверь, а через ту, в которую входил судья. Часто после оглашения показаний свидетелей и самой обвиняемой зал взрывался эмоциями. Женщины, свидетели по делу, со слезами на глазах вспоминали о том, как Тонька расстреливала из пулемета молодых солдат-артиллеристов, попавших в плен к немцам в начале войны. Бывшие полицаи говорили о том, что, служа у немцев, не могли расстреливать своих односельчан, поэтому были рады, что появилась Тонька-москвичка.

Интересны показания одной из женщин, которая описала момент казни и реакцию на происходящее немецкого офицера: «Русских людей расстреливаем не мы, а русская женщина».

После этого, как говорят, зал едва не взорвался от криков. Во избежание самосуда были приняты максимальные меры безопасности (Гинзбург буквально заслонили собой милиционеры-охранники).

Третья жизнь: конец женщины-оборотня

Немалая часть следствия и процесса была посвящена тому, как Антонина Макарова смогла скрыть свою страшную тайну. Сама она рассказывала вот что:

Вместе с воинской немецкой частью я доехала до Бреста. В часть меня взяли стирать белье (я была лично знакома с немецкими офицерами, с ними я конкретно согласовывала вопрос о выезде). Кроме меня в этой части были одна девушка и вольнонаемные мужчины. Когда мы доехали до границы, то всех из обоза отправили в лагерь.

В лагере я работала на заводе автогенной сварки. Я варила бачки для походной кухни полка. После освобождения я попала на пересыльный пункт. В особом отделе меня спрашивали, как я оказалась в лагере. Я ответила, что попала в окружение, а затем в плен. О том, что я была в бригаде Каминского и работала в Локотской тюрьме, я скрыла. С пересыльного пункта я попала в 212-й запасной полк. В этот полк отправляли всех военнопленных или после госпиталя. Там я занималась выписыванием документов для солдат. Потом я пошла в 1-ю Московскую дивизию. Стала работать в полевом госпитале без оформления на работу, помогала санитаркам. В августе 1945 года и познакомилась с Виктором Семеновичем Гинзбургом. Он лежал в госпитале.

Ну а дальше началась ее обычная семейная жизнь, вполне счастливая. Муж, кстати, до последнего не верил, что Антонина могла совершить какое-то преступление. Когда ему показали ее письменные признания, по слухам, поседел за одну ночь.

После завершения слушаний суд вынес приговор – высшая мера наказания. Следователи КГБ, которые вели это дело, не ожидали, что решение будет таким суровым. Полной неожиданностью он стал и для самой подсудимой.

Когда я ознакомился с материалом этого дела, то рассуждал о доле Антонины Гинзбург, – говорил судья Иван Михайлович Бобраков (в суде сохранилась видеозапись его рассуждений). – Судьба бросала ее то в одну сторону, то в другую. Думал, что женщина могла и случайно оказаться палачом. Мне было жаль ее как мать, как жену участника войны. Но слишком уж страшное преступление она совершила. Из полутора тысяч убитых на суде установили имена только 168. Я пришел к выводу, что справедливым решением будет только смертная казнь. Никакой иной меры не вынес бы ни один другой судья.

Приговор был законным. На момент его вынесения еще действовал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 марта 1965 г. «О наказании лиц, виновных в преступлениях против мира и человечности и военных преступлениях, независимо от времени совершения преступлений». Согласно этому указу, к лицам, которые в период Великой Отечественной войны находились на службе у гитлеровцев, активно участвовали в карательных операциях, принимали личное участие в убийствах и истязаниях советских людей, не применялся срок давности совершения преступления.

Все прошения Антонины Макаровой-Гинзбург о помиловании были отклонены высшей судебной инстанцией. 55-летнюю женщину расстреляли 11 августа 1979 г.

– После вынесения приговора судья Иван Михайлович еще долго получал письма от граждан, – говорит представитель суда. – Кто-то обвинял его в неоправданной жестокости (ведь, по их мнению, у молодой женщины не было выбора, а жить хотелось). Но большинство советских граждан были солидарны с судьей в его решении.

Смертную казнь многие криминалисты считают в большей степени не наказанием, а местью общества. Но в случае с Антониной Гинзбург все гораздо сложнее и тоньше. Это решение было почти философским. Если бы ей оставили жизнь, то фактически признали бы: у нее не было выбора (на чем она и настаивала). А выбор был. Он всегда есть.

Глава 2
Железная Белла

В августе 1983 г. был, как считалось до сих пор, исполнен смертный приговор теневой хозяйке Геленджика, заведующей трестом ресторанов и столовых, которая накрывала столы самому генсеку Леониду Брежневу, – Берте Бородкиной. Железная Белла – так ее все звали – стала единственной за всю советскую и российскую историю женщиной, кто получил исключительный приговор за экономическое преступление (ее признали виновной в получении и даче взяток).

Вообще в СССР был вынесен смертный приговор всего трем женщинам (мы не учитываем период репрессий). Антонина Гинзбург, известная как Тонька-пулеметчица, о которой шла речь в предыдущей главе. Школьная посудомойка Тамара Иванютина, травившая детей в мирные годы. И только с делом Беллы произошли удивительные вещи, о которых никто до сих пор не знал. Как выяснилось, Берта Бородкина не была расстреляна в 1983 г. Более того, еще в 1985 г. она точно была жива, потому что писала прошение о помиловании, в котором, впрочем, ей было отказано. В архивах отсутствуют документы, говорящие о том, что приговор приведен в исполнение. Родным отказали в выдаче тела и не указали, где похоронены ее останки. Так может, она вообще не была казнена? Что, если она «исчезла», как это произошло с ее покровителем, первым секретарем Геленджикского горкома КПСС Погодиным?

ИЗ ДОСЬЕ АВТОРА:

Заведующая трестом ресторанов и столовых Берта Бородкина прославилась своим криминальным талантом: она, с одной стороны, заставляла своих подчиненных нести ей взятки, с другой, могла практически из любого чиновника сделать коррупционера, преподнеся дары, от которых он не в силах был отказаться. У самой Бородкиной изъяли ценностей и имущества в общей сложности на 1 млн руб., в то время как легковую машину можно было купить за 5000.

Историю Беллы не раз описывали, о ней снимали целые фильмы, где много как правды, так и вымысла (во многих источниках, включая «Википедию», почему-то даже дата вынесения приговора указана неверно – 1982 г. вместо 1984-го).

Бородкина Берта Наумовна, 6 июня 1927 года рождения, уроженка гор. Белая Церковь Киевской области, русская, исключенная из членов КПСС в связи с настоящим делом, не судимая, с высшим образованием, вдова, работавшая управляющей Геленджикским трестом ресторанов и столовых.

Это та короткая информация о Берте, которая есть в уголовном деле. Деле, которое по праву можно назвать историческим. На суде обвиняемую не спрашивали про ее детство и юность, про то, почему она связала свою жизнь с именно этой профессией (сейчас бы сказали «с ресторанным бизнесом»). Но мы обойти вниманием биографию Берты не можем, иначе многое из ее поступков останется непонятым.

Фамилия отца Берты – Король. И девчонка с детства чувствовала себя королевой, умела себя подать, проявить силу воли. Она требовала от всех называть ее Беллой, а не Бертой (это имя ей не нравилось).

Судя по документам, мать умерла, когда дочери было четыре года. Отец, как рассказывала сама Берта, пропал без вести в период Великой Отечественной войны. «Однако сведений о призыве его в Красную армию, о направлении на фронт и о пропаже без вести не имеется», – это цитата из справки. Ходили легенды, что Берта сама в военные годы работала на немцев, но, скорее всего, это ложные слухи.

До июня 1941 года Бородкина училась в общеобразовательной школе Одессы, где закончила 7 классов. После оккупации немцами города она проживала там же, сведений, чем занималась в указанное время, следствием и судом не добыто.

Фамилия Бородкина появилась у Берты после очередного замужества. Вообще, девушкой она была, как говорят, с одной стороны, влюбчивой, с другой – умеющей легко расставаться с мужчинами, которых считала неперспективными. По одним данным, она выходила замуж два раза, а по другим – четыре. Вот как было на самом деле. Цитирую справку:

В 1945 году Бородкина (девичья фамилия Король) вступила в зарегистрированный брак с Айзенбергом Константином, в 1951 году брак расторгнут. От этого брака имеет дочь Александру 1948 года, проживающую с мужем и двумя детьми (на момент приговора) в городе Железнодорожный Московской области. В 1961 году вступила в брак с Бородкиным Николаем, который 14 августа 1978 года скончался.

То есть официальных браков все-таки было всего два. Отставной капитан Бородкин, имевший большой дом в курортном Геленджике, был вторым и последним мужем. Когда она с ним познакомилась, работала простой официанткой. Злые языки утверждали, что она каждый день таскала из ресторана много выпивки – специально спаивала Бородкина, чтобы избавиться от него. Капитана постоянно видели в непотребном виде, часто – напившимся до бессознательного состояния. Так что его смерть ни у кого не вызвала вопросов. А Берта стала хозяйкой дома и обрела полную свободу.

Дальше в справке из материалов дела – путь восхождения Берты к статусу неофициальной хозяйки курортного Геленджика:

С февраля 1946 по май 1946 года работала официанткой в столовой № 2 Краснодарского треста, уволена по состоянию здоровья и временно находилась на иждивении мужа.

С февраля 1947 по октябрь 1950 года работала в ресторане «Гигант» в городе Краснодар, уволена по собственному желанию, по июнь 1951 года находилась на иждивении мужа.

Июль 1951 года – принята на работу официанткой ресторана «Маяк».

Август 1964 года – назначена и. о. директора ресторана «Геленджик».

Ноябрь 1966 года – директор столовой «Дружба», ресторана «Яхта».

22 мая 1974 года назначена управляющим Геленджикским трестом ресторанов и столовых Главкурорта Министерства торговли РСФСР, где работала по 1 июня 1982 года, по день ее ареста.

Из документов следует, что Берта заочно окончила торговый техникум, потом Всесоюзный заочный институт советской торговли. А еще она вела активную общественную жизнь: с 1975 по 1982 г. избиралась депутатом Геленджикского совета народных депутатов, а также была членом Геленджикского горкома. Берта имела ведомственные награды и указом Президиума Верховного Совета РСФСР получила звание «Заслуженный работник торговли и общественного питания РСФСР».

Бородкина, как говорят, обладала удивительной харизмой – умела расположить к себе любого. Понимая, что путь к сердцу мужчин лежит через желудок, она накрывала просто фантастические столы всем, кто мог ей быть полезен и от кого она зависела. Толк в хороших винах и деликатесах она тоже знала и могла их достать в любое время дня и ночи в любом количестве (это при тогдашнем-то дефиците). Берте, как говорят, оказывал покровительство первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС Сергей Медунов. В 1970-х гг. Леонид Брежнев несколько раз приезжал в Краснодарский край, чтобы полечить больные кости и суставы. На курорте Мацеста его буквально ставили на ноги. Брежнев был безмерно благодарен Медунову за то, что тот продлевал ему жизнь. Так что Медунов в те годы был почти всесилен, а значит, всесильна была и Железная Белла.

Но вряд ли Медунов знал обо всех ее «талантах», благодаря которым она так успешно управляла ресторанами и столовыми. Да и если на то пошло – где в советские годы не процветало взяточничество? А в любом курортном городе уровень коррупции всегда был во много раз выше, ведь люди приезжают за атмосферой праздника и не скупятся ради хорошей выпивки и закуски.

1 июня 1982 г. домой к Железной Белле пришла милиция. Она ничуть не испугалась. На сообщение о том, что принято решение о ее аресте, отреагировала спокойно. «Завтра вы принесете мне свои извинения. А сейчас я приведу себя в порядок, нанесу макияж, позавтракаю. Вам придется подождать». Берта не знала, что даже Медунов ей больше не поможет. Более того – как раз ради того, чтобы его сместить (говорят, Брежнев видел в нем своего преемника), и была задумана операция по массовым арестам работников торговли Краснодарского края во главе с Бородкиной. Но Железная Белла была уверена: скоро придет помощь, ее отпустят. И только поняв, что ее бросили, она решила дать показания.

Бородкиной было вменено, что она, цитирую, «с 1974 по 1982 годы, будучи управляющей трестом ресторанов и столовых города Геленджика, занимая ответственное положение, неоднократно получала от подчиненных и передавала вышестоящим должностным лицам взятки. Получала взятки от 38 человек деньгами, вещами, продуктами на общую сумму 561 834 рублей 89 копеек. Передала 12 ответственным должностным лицам взятки на общую сумму 43 390 рублей».

Какие только слухи не ходили про Берту! Дескать, она учила сотрудников разбавлять вино, вместо мяса добавлять в котлеты хлеб, использовать продукты низкого качества, подменяя один сорт другим, и т. д. Но вряд ли ее громкий успех объясняется именно этим – все это работники советской торговли умели делать и сами. Истинной причиной ее взлета было то, что Железная Белла действительно создала, как сейчас выразились бы, целую ОПГ, в которую, по версии следствия, входило больше 70 человек. Некоторые эксперты даже считают, в преступную деятельность были вовлечены на самом деле не меньше тысячи людей – от буфетчиков и кладовщиков до правоохранителей и чиновников, которые должны были проверять кафе и рестораны. Берта собственноручно выписывала со складов торговой базы дефицитные (фондовые) товары, которые поступали в те заведения, откуда ей приносили взятки. За деньги она назначала на должности, продвигала по службе, ограждала от проверок и т. д. Вот несколько примеров, как это работало.

Первым в деле Берты Бородкиной стоит эпизод с директором ресторана «Яхта» по фамилии Сизова. Назначила ее на эту должность лично Бородкина, и Сизова в знак благодарности каждый год ей приносила в конверте разные суммы – от 600 руб. до 5900 руб. Деньги передавала в служебном кабинете. Помимо денег, Сизова также передавала похищенные со склада «Яхты» продукты (те самые дефицитные, что Берта выписывала за взятки) как самой Бородкиной, так и по ее указанию разным чиновникам на праздники – Новый год, 8 Марта, 1 Мая и т. д. Всего продуктами, вещами и деньгами Бородкина получила от директора одного ресторана «Яхта» больше 32 000 руб.

Или вот история директора ресторана «Платон». За каждый курортный сезон он платил Бородкиной по 1500 руб., передавал коньяки, красную и черную икру, колбасу, балык, мясо, цитрусовые… Причем продукты регулярно по его распоряжению привозили как в ее квартиру, так и на дом к ее дочери. Сам директор ресторана часто наведывался к Бородкиной в служебный кабинет и домой с разными дарами – мехами, золотыми украшениями. В одном случае было доказано, что только за разовый отпуск ресторану «Платон» дефицитных продуктов со склада Берта получила взятку в тысячу рублей. А сколько таких случаев было?

Еще один эпизод – с Петридисом, которого Бородкина вначале назначила поваром (хотя соответствующего образования у него не было), затем сделала заведующим столовой № 21, а потом еще и шашлычной «Ракушка». За каждый курортный сезон он ей платил от 1500 до 12 000 руб. Список подарков от Петридиса столь длинен, что занимает не одну страницу. В числе прочего там: хрустальные вазы, отрез велюра, меховая шапка, золотые часы с браслетом, светильник – на общую сумму больше чем 70 000 руб.

Из показаний Петридиса:

Деньги мною передавались для того, чтобы иметь возможность нормально работать, чтобы не было ревизий. Если бы я не передавал денег, то ни одного дня я бы там не проработал.

И таких эпизодов – 38.

Взятки Бородкина брала не только от директоров кафе и ресторанов, но и от простых поваров и буфетчиков, которые несли ей понемногу – бывало, по 100 руб. (она не чуралась «мелочовки»). Один из эпизодов: «В сентябре 1951 года Бородкина, находясь в своем служебном кабинете, получила взятку от буфетчика бара "Русь" в 2000 рублей за преимущественное снабжение дефицитными продуктами и оказываемое покровительство». По факту оказалось, что одно это питейное заведение приносило ей доход сразу от сотрудников всех уровней – руководители несли тысячами, а младший персонал делал подарки посудой, одеждой, обувью.

Доходило до абсурда: на один из ее дней рождения пришел директор кафе «Морской воздух», некий Попандопуло, и умолял принять от него подарок на 300 руб. Цитата Из материалов дела:

Свидетель Попандопуло характеризует Бородкину как жестокую, злопамятную, грубую женщину. Приходя к ней в кабинет, он часто видел в приемной своих подчиненных буфетчиков, которым, минуя директора предприятия, по нарядам, выписанным Бородкиной, отпускались дефицитные продукты.

Одна из свидетельниц рассказывала, что Бородкина не давала ей житья, переводила из одного заведения в другое до тех пор, пока она не пришла с дарами – хрустальной вазой и деньгами.

На суде рядовые сотрудники общепита (к слову, многие в итоге сами были осуждены по статье «Дача взятки») говорили, что деньги они добывали за счет обмана покупателей.

Имеется анализ, из которого видно, что при проверке в столовой № 15 в котлетах обнаружен наполнитель не менее 30 %, недоложен сахар в кофе не менее 30 %. Борщ был подан без мяса, хотя по меню он указан с мясом…

Свидетели – повара столовой № 15 – показали, что в столовую давали кроликов, птицу, которых, однако, продавали на улице…

Из проверки кафе «Бульонная» следует, что суп гороховый был подан на раздачу без мяса, которое затем было нарезано и продано. 50 порций шницеля были сняты с продажи как якобы изготовленные с нарушением технологий.

В общем, все весьма традиционно. Если вы думаете, что отдыхающие не жаловались, – ошибаетесь. Они даже писали письма в газеты. Удивительное дело: две статьи в «Советской России» в 1979 и 1980 гг., где рассказывается про плохой сервис, недолив и некачественные блюда, про массовый обман покупателей, использовались следствием как доказательства против Берты Бородкиной.

«В ходе расследования изъято денег и ценностей и описано имущества на сумму 986 тысяч рублей», – цитирую справку из дела. Наличными было 249 000, еще на сберкнижках на 515 000, остальное, так сказать, в натуральном выражении.

Изучаю фотоархив, который содержится в материалах дела. Фотоснимки с надписями: «Обвиняемый Фатахов опознает под № 3 шкурку меха песца, купленную им и переданную в качестве взятки Бородкиной». «Он же опознает хрустальную вазу, которую подарил (наполненную конфетами "Мишка") Берте Бородкиной». «Обвиняемый Петридис опознает меховую шапку, переданную им в качестве взятки». «Обвиняемая Сизова А.Н. опознает женское зимнее пальто с воротником и манжетами из меха ламы, приобретенное ею и переданное в качестве взятки Бородкиной».

Куда Берта девала все добытое преступным путем добро? О, ее квартира была похожа на склад дорогих вещей и ювелирный салон одновременно. Но все туда просто не помещалось.

В материалах дела много интересных фотоснимков. Вот на одном свидетельница Флоренко показывает место в лесном массиве, где она с мужем зарыла баллон с деньгами, принадлежащими Бородкиной. А вот вентиляционное отверстие в полу одной из комнат свидетеля Курдомовой, использованное в качестве тайника, куда прятали пакеты со сберегательными книжками на предъявителя, принадлежащими Бородкиной. На третьем фото 36 ювелирных изделий, которые хранились у очередных знакомых, – цепи, серьги, броши, браслеты. И снова снимок – на этот раз в новой квартире запечатлены чемоданы, в которых лежат десятки дорогих шкур. А вот японская стереомагнитола. То есть Железная Белла предусмотрительно использовала жилье своих знакомых, привлекала их, так сказать, к сокрытию наворованного.

Но Берта Бородкина и сама давала много взяток. В деле есть материалы, говорящие о том, что она регулярно ездила в Москву – возила деньги и дорогие подарки в здание Министерства торговли РСФСР на улице Кирова (нынешняя Мясницкая). Предназначались они девяти должностным лицам Главкурортторга. Одному заместителю начальника передала 3000 руб., другому – 5000, третьему… Большая часть этих денег была платой за преимущественное снабжение Геленджикского треста продовольственными товарами. Замначальника по строительству Главкурортторга Министерства торговли РСФСР за выделение дефицитных стройматериалов (надо же было делать ремонт в курортных кафе и ресторанах) Берта привезла дубленку.

А вообще эпизодов в деле тьма-тьмущая, однако по большей части о них известно только со слов Бородкиной, которая в какой-то момент стала давать признательные показания. Но от части из них она позже отказалась.

ИЗ ДОСЬЕ АВТОРА:

В рамках дела Берты Бородкиной двое заместителей Главкурортторга Министерства торговли РСФСР покончили с собой на стадии следствия.

«Вина подсудимой в даче взятки начальнику Главкурортторга Министерства торговли РСФСР Чуфирину на общую сумму 5080 рублей подтверждается личными признательными показаниями Бородкиной», – цитирую приговор. Чуфирин вины своей не признал. Сказал только, что ездил после публикации в газете «Советская Россия» с проверкой в Геленджик и приобрел у Бородкиной набор хрустальной посуды (его нашли)… за деньги.

А вот увлекательный рассказ Бородкиной. При передаче Чуфирину в первый раз у него в кабинете 2000 руб. он не хотел брать их, «показывал фотографии своих детей – мальчика и девочки, говорил, что не хочет для них неприятностей, имеет желание спокойно спать». Но она настояла на своем. Второй раз он тоже не хотел брать, но она уговорила. Она считает себя виноватой перед Чуфириным. Как вам такое? Вроде «сдала» московского начальника, а вроде и вину на себя взяла. Очная ставка между Бородкиной и Чуфириным так и не была произведена, ибо Бородкина в тот период стала симулировать психическое заболевание.

Кстати, о здоровье Бородкиной. Ее сестра рассказывала, что за решеткой Берта сильно похудела, что жаловалась на избиения и показывала выбитые зубы. Представители следствия заявляли, что она чуть ли не сама их себе выбила, имитируя припадки.

Судебная коллегия не сомневается в психической полноценности подсудимой Бородкиной, так как в судебном заседании все ее действия и поступки носили осмысленный характер… Она избирательно осуществляла в судебном заседании свою защиту, заявляла неоднократно отводы составу суда, то есть на всем протяжении отдавала отчет своим действиям.

Акт судебно-психиатрической экспертизы от декабря 1982 г. гласит, что Бородкина вменяема, признаков расстройства душевной деятельности не имеется.

А вообще Железная Белла много чудила во время следствия и суда. Вероятно, до конца не понимала, кого можно упоминать в показаниях, а кого нет. В какой-то момент призналась, что давала взятку секретарю Геленджикского горкома КПСС Погодину деньгами и дефицитными продуктами на сумму 15 220 руб., начальнику ОБХСС Геленджикского РОВД Шматову – импортным мужским костюмом.

Очевидно, следствие хотело от нее показаний на куда более серьезных людей. Но на кого? Заместитель министра торговли РСФСР Лукьянов, судя по всему, им не подошел. Цитирую приговор: «Не добыто достаточных доказательств, что передавала взятки Лукьянову». Сама Белла назвала 52 фамилии, но виновность 21 из этих людей суд не подтвердил.

А что, если от Бородкиной хотели показаний на самого «хозяина Кубани» Медунова? В любом случае в деле этого нет. Железная Белла не раскололась. Да и Медунов богатства не любил (когда после смерти друзья вошли в квартиру, то были потрясены аскетичностью убранства). Берту он уважал за то, что она отлично принимала высокопоставленных гостей, в том числе членов Президиума Верховного Совета СССР, и ни с кого денег за свое гостеприимство не спрашивала. Говорят, когда умер секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков, семья пригласила на похороны Медунова и Бородкину.

За экономические преступления в тот период в СССР уже не расстреливали. А тут еще женщина… Так что это было похоже на расправу. Читаем приговор Судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда:

Судебная коллегия учитывает, что Бородкина ранее не судима, что есть награды, но к ним относится критически. Своими действиями Бородкина подрывала авторитет государственного аппарата и дискредитировала его работу, разлагающе влияла на подчиненных, вовлекла в преступную деятельность свыше 70 лиц, в том числе несколько покончили самоубийством… Учитывая особые обстоятельства, отягчающие ответственность Бородкиной, исключительную общественную опасность для общества, считает необходимым в порядке исключения назначить исключительную меру наказания – смертную казнь.

Слово «исключительный» звучит в главной строчке приговора трижды (!). А еще есть дополнительное наказание в виде лишения права занимать руководящие и связанные с материальными ценностями должности. Оно звучит издевательски, когда речь идет о смертной казни (чем бы Берта могла руководить после смерти?).

«Берта Бородкина была расстреляна в августе 1983 года», – эти данные кочуют из одного СМИ в другое, из «Википедии» в пособия для юристов и криминалистов. Кто и зачем запустил этот слух?

– Приговор Берте Бородкиной был вынесен 20 апреля 1984 года, то есть ее, по всей логике, не могли казнить раньше, – говорит представитель Краснодарского краевого суда Мария Пирогова. – В деле есть Постановление Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1985 года об отклонении ходатайства о помиловании Берты. Это значит, что как минимум на ту дату она была жива. Есть еще две кассационные жалобы (одна в Коллегию по уголовным делам Верховного Суда РСФСР и другая просто в Верховный Суд РСФСР) адвокатов Юрия Ищенко и Ольги Ермоловой, где они подробно пишут о нарушениях в деле и требуют отменить суровый приговор. А вот решения кассации нет. И дальше вообще почти мистика – мы так и не нашли никакого документа об исполнении приговора. Во всех подобных делах он есть обязательно, это такая справка от МВД, где указано, когда и где осужденный был расстрелян.

Кому понадобилось изымать эту справку и все другие документы, подтверждающие факт расстрела? А что, если Берта так и не была казнена? Родные недоумевали, что им не указали место захоронения ее останков. Опять же – почему? Ведь близким даже самых страшных маньяков сообщали о времени погребения и давали возможность проститься. Или Железная Белла была для кого-то хуже маньяка? Вряд ли. Так что рассматривалась и такая версия: Бородкина не была казнена, ей дали возможность скрыться. В пользу этой версии мог бы свидетельствовать тот факт, что ее главный покровитель, первый секретарь Геленджикского горкома КПСС Николай Погодин, через пару месяцев после ареста Берты просто исчез. Испарился. В документальном фильме «Владыка Кубанский» показано, как это произошло. 14 июня 1982 г. Погодин на своей служебной машине подъехал к зданию крайкома Краснодара, к Сергею Медунову. Затем его, бледного как полотно, водитель отвез в горком Геленджика. Оттуда он вышел и пошел в сторону моря. Больше его никто не видел. Сотни водолазов искали его тело, но так и не нашли. Поговаривают, что он был замечен в Турции.