Текст книги "Сбежавшая невеста"

Тем же вечером…

– Кто придумал сделать шнуровку на это убожество? – ворчала Рита, мрачно глядя на свое отражение в большом переносном зеркале на ножках.

Их в комнате было целых три. Зачем два, она понимала: все-таки наряды, утвержденные Лалари по каталогу, привезли сразу для двух клиенток, но для кого господа из свадебного салона притащили еще одно – для некромантки оставалось загадкой. Ну не для Жака же, в самом деле! Он выбирать себе костюм для грядущего торжества вроде как пока не планировал. Да и Яшку вся эта примерочная кутерьма мало интересовала. Мальчик сидел, забравшись с ногами в глубокое кресло, и, держа в руках планшет Эритэ, вполголоса общался с мамой.

Поговорив с подругой по видеосвязи, Элгрэй немного расслабилась, узнав, что из Гэргросса, где сейчас коротала время ведьмочка, Аня отправится в столицу в сопровождении младшего Нечаева, уже выехавшего к ней навстречу. Сама Вельская была в нем уверена, Лалари тоже, ну а Рита не находила пока достойной причины, чтобы усомниться в поступках и намерениях рыжего сыскаря. Да и от мысли, что рядом с подругой будет не только ее умненький зомби, но и живой мужик, способный дать отпор преследователям кулаками или своим весьма полезным даром, девушке становилось спокойней.

Наверное, только потому, что былая нервозность ушла, Эритэ и не разнесла к бесам всю эту бело-розовую примерочную, которую доставили на дом госпоже Леру. В комплект к зеркалам, ширме, пуфикам да вешалкам с платьями и головными уборами входила тощая модистка с сантиметровой лентой вместо бус и утыканным булавками передником, в кармане которого лежал специальный карандаш для рисования по ткани. Именно эта особа и должна была помогать клиенткам одеваться и раздеваться, меняя наряды. А когда будет выбран лучший, подогнать его по фигуре для дальнейшей доработки в мастерской при салоне. Но так как на белом платье бьерны оказалось слишком много всевозможных крючочков, процесс застегивания затянулся. А Жак, приглашенный дочерью в комнату в качестве судьи, устал слушать бурчание некромантки, которую опрометчиво заставили напялить на себя розовое платье подружки невесты одновременно с Лалари, примерявшей белое, и вызвался помочь Рите со шнуровкой.

Скорчив кислую рожицу, девушка согласилась. Но ворчать после этого все равно не перестала. Поначалу затея «кошки» показалась ей дикой. Ведь еще даже помолвки не было, а Лала уже к свадьбе наряд покупает. А если Илья передумает жениться? Или она сама не захочет идти в брачную кабалу с этим коз… котом?! На что рыжая заявила, что свадьбе быть, хотя бы из меркантильных соображений. Нечаеву нужно родство с ее папой, а ей обещанное наследство, так что добровольно от принятого решения они с «котом» вряд ли откажутся. Это по молодости оба глупые были и обидчивые, сейчас же брак для них прежде всего взаимовыгодное соглашение, а потом уже семья со всеми вытекающими.

Видя, что Эритэ не прониклась ее доводами, девушка со вздохом добавила, что чем раньше они поженятся с Ильей, тем быстрее ведьма избавится от рисунка на виске. И так как в удачном завершении Аниной поездки уверенности не было, Лалари решила подстраховаться и ускорить узаконивание своих отношений с главой рыжего клана. При этом шустрая «киса» умудрилась уговорить Илью назначить дату помолвки на послезавтра (она хотела раньше, но жених уперся, сославшись на какие-то неотложные дела и невозможность подготовки официального приема в столь короткий срок). Ну и, естественно, ей понадобился подходящий для торжества наряд, а заодно она заказала и платья для подружек невесты, одной из которых уговорила стать Риту.

Как выяснилось, подруг у госпожи Леру не было. Зато приятелей хватало, и друг был. Один. Самый верный и лучший. Но его в розовые оборки она бы вряд ли запихнула. Саша, конечно, на многое был готов пойти ради этой «кошки», но точно не на примерку жуткого платья. Впрочем, и Эритэ эта самая примерка костью в горле встала. Потому она и цеплялась ко всему подряд. А уж когда за шнуровку взялся Жак, девушка и вовсе разошлась. Расцветка мерзкая, кружево грубое, бантики вообще жесть, в таких только в цирке выступать в роли клоуна.

– Солнышко, не брюзжи, – склонившись к девушке, бьерн как бы случайно обжег дыханием ее шею. Некромантка замерла, перестав дышать, а он как ни в чем не бывало продолжил медленно зашнуровывать шелковые ленты на девичьей спине. – Ты ведь молодая, красивая девочка, готовящаяся к празднику, а не старая карга, придирающаяся ко всему подряд.

– Это платье – розовый мрак, – восстановив дыхание, пожаловалась Рита.

– Этот мрак из последней коллекции одного из лучших домов моды, и стоит он… – Взяв с пуфика каталог, Жак пролистал несколько страниц, после чего озвучил цену наряда.

Пару долгих секунд Эритэ пялилась в зеркало на нагромождение рюш и себя в этом нежно-розовом ворохе, после чего решительно заявила:

– Расшнуровывай и снимай!

– Что? Прямо тут тебя раздеть? – вкрадчиво поинтересовался мужчина, тоже посмотрев на их отражения.

– А где еще? – фыркнула девушка, не страдавшая такой проблемой, как стеснительность. В полевых условиях некроманты и мылись, и одежду меняли сообща, чтобы в случае чего прикрыть друг другу спину. И никакого эротического подтекста эти действия уж точно не несли. Сейчас же на Рите была тонкая сорочка, так что проблемы в публичном разоблачении некромантка не видела никакой. Вчера по импровизированному пляжу она гуляла в куда более откровенном виде.

– А то, что мы тоже тут… ой, – Лалари вздрогнула, когда модистка слишком сильно затянула ее наряд, пытаясь застегнуть очередной крючок. – Это ничего?

– Мне вы точно не мешаете, – буркнула Эритэ и, взглянув на Жака, застывшего за ее спиной, спросила: – Ты поможешь или как? А то я теперь даже дышать боюсь в этом… в платье, короче. А то, не приведи боги, испачкаю или порву его, и придется целый год не пить не есть, а только вкалывать, чтоб рассчитаться с салоном.

– Рита, – укоризненно покачал головой бьерн. – Мы ведь уже обсудили этот вопрос. Все затраты для свадьбы Лалы оплачиваю я. В том числе и наряды подружек невесты.

– В таком случае оплати что-нибудь более подходящее! – нагло заявила некромантка и, дунув на упавшие на глаза волосы, потребовала: – Снимай!

– Как пожелаешь, Солнышко, – довольно усмехнувшись, мужчина принялся развязывать ленты, которые только что усердно переплетал, и время от времени поглядывать в зеркало.

Он был выше Элгрэй головы на полторы, если не больше, и заметно шире в плечах. При желании Рита, принципиально не носившая обувь на высоком каблуке, вполне могла пройти у него под мышкой. И вот сейчас эта насупившаяся мелочь с упавшей на глаза челкой мрачно взирала на свою копию в светло-розовых оборках и бантиках. Сам же бьерн был в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами и без галстука, а его короткие, чуть волнистые волосы слегка растрепались. Сегодня они оба мало напоминали себя обычных: в Жаке с трудом угадывался образ делового человека, всегда аккуратно и дорого одетого, собранного и предельно серьезного, в Эритэ – безбашенной оторвы, готовой сносить головы вредоносным мертвякам. Девушка походила на бело-розовую куколку, хрупкую и нежную, несмотря на недовольное выражение лица, а мужчина выглядел по-мальчишески веселым и по-мужски сильным. Едва заметные морщинки в уголках его смеющихся глаз лишь добавляли образу изюминку.

Модифицированные старели медленней обычных людей, это факт. Хотя при наличии хорошей косметики и должного ухода многие нынче могли сохранять свое тело в хорошей форме до самой смерти. Но господин Леру для своих сорока пяти все равно, по мнению некромантки, слишком уж молодо выглядел. Не знай она правду, дала бы ему от силы тридцать три или, может, тридцать пять. И сейчас, разглядывая бьерна в зеркало, девушка снова задалась вопросом, почему он такой? О чем и спросила господина Леру, который, помнится, обещал прояснить сей любопытный вопрос. Ответ оригинальностью не отличался. Сбалансированное питание, занятия спортом, много работы, активный отдых, прочее… все это можно было назвать тремя словами: здоровый образ жизни. И никакой магии, о воздействии которой подумывала некромантка, никаких запрещенных препаратов и пластики.

– Скучно, – вздохнула Элгрэй, позволяя мужчине снимать с себя похожее на свадебный торт платье.

– Зато действенно! – веско заявил он, придерживая наряд, из которого вышла девушка в короткой белой сорочке и тонких чулках. Их тоже Риту заставили надеть модистка с «кошкой». – Так определенно лучше, – заметил бьерн, внимательно разглядывая брюнетку. И, к собственному удивлению, она испытала странное чувство, похожее на смущение вперемешку с… удовольствием? Бледная кожа на скулах окрасилась розовым румянцем, а зеленые глаза яростно сверкнули. Не на Жака злилась некромантка, вовсе нет – ее куда больше бесили реакции собственного тела, которые вызывал в ней этот бьерн.

– Налюбовался? – пряча за грубостью неловкость, рявкнула Эритэ.

– Вообще-то нет, но если ты настаиваешь…

– Я настаиваю! – огрызнулась она. – Уйди! – И как только мужчина скрылся за ширмой, крикнула: – И да, спасибо за помощь!

– Всегда пожалуйста, Солнышко, – донеслось до нее. И судя по интонациям, господин Леру откровенно веселился.

Натянув на себя любимые штаны с кучей карманов и трикотажную майку вместо тонкой комбинации, Элгрэй вышла из примерочной зоны и села в кресло, занятое Северьяном, который уже закончил разговаривать с Аней.

– Мама Рита, тебе не понравилось розовое платье? – сочувственно спросил мальчик.

– Ага, – кивнула она, обнимая крестника.

– Мне тоже, – вздохнув, признался тот.

И оба они удостоились испепеляющего взгляда тощей модистки, которая была достаточно умна, чтобы не перечить клиентам, но слишком возмущена, чтобы ее эмоции не отражались на лице.

– И какое платье тебе заказать, Солнышко? – листая толстый каталог, привезенный вместе с примерочными образцами, спросил Жак.

– Черное и без оборок, – ответил вместо Эритэ ребенок и, задумчиво пошевелив бровями, добавил: – Или зеленое.

– Под цвет глаз, – одобрительно кивнул Леру, а некромантка равнодушно пожала плечами.

– Хоть серо-буро-малиновое, лишь бы без рюш, – сказала она.

– Эй! – возмутилась Лалари, которую наконец застегнули. – Это моя свадьба! И мне решать, в чем будут подружки невесты.

– Не вопрос, – все так же флегматично отозвалась некромантка. – Ищи себе других подружек и наряжай их, во что хочешь.

– Рита! – нахмурилась рыжая, топнув обутой в аккуратную туфельку ногой.

– Да, Лала? – мило улыбнулась ей та, подняв голову от планшета, на экране которого что-то только что рассматривала.

– Так не честно, – обиженно поджав губы, заявила бьерна.

– Успокойся, – сказала Элгрэй, – чем мрачнее будем выглядеть на твоей свадьбе мы с Анькой, тем выигрышней на нашем фоне станешь смотреться ты в своем белом купол… эм, наряде.

На самом деле платье с пышной юбкой и длинным шлейфом бьерне очень даже шло, но придирчивое настроение ее подруги никто не отменял, хоть в своей привычной одежде она и чувствовала себя комфортней. Близость Жака, пусть он и сидел в соседнем кресле, продолжала волновать девушку, и это раздражало. Его взгляды, аромат одеколона, расслабленная поза и это полюбившееся ему «Солнышко»… Как вообще мужчине пришло в голову так назвать черноволосую некромантку, куда больше похожую на грозовую тучу? Особенно сейчас. И, несмотря на принятое решение воспринимать Леру как отца Лалари и не более того, Рита нет-нет да и ловила себя на мысли: «А если все-таки рискнуть закрутить с ним… как оно будет?»

Трель видеовызова отвлекла девушку от раздумий, и, открыв нужную программу, Элгрэй с удивлением поняла, что на связи глава белого клана. Немного помедлив, она ответила:

– Да? – на что услышала злое:

– Развлекаеш-ш-шься, драгоценная? А я стою у ворот и жду, когда ты вынесешь мне обещанных зайцев. Но учти, заберу этих недопокойников только из твоих нежных ручек, невес-с-ста.

На кладбище возле Гэргросса…

Я сидела на скамейке после недавнего общения с Эритэ и сыном, поглядывала на лича с прислоненным к могильной плите бьерном и плела венок для Ариэллы, которая натаскала мне целую гору всевозможных цветов, собранных между могил. Погода была ясная, настроение после пережитой нервотрепки на диво умиротворенное, а мысли, вертевшиеся в голове, сводились к одному выводу: «Все-таки Граф – идеальный мужчина». Ведь он в силу долголетия все и обо всем знает. Например, этот погост. Как выяснилось, он не пользуется особой популярностью у местных жителей уже давно, так как является своего рода аномальной зоной, где стареют вещи. Поэтому и плиты, поставленные десять-пятнадцать лет назад, выглядят древними, а относительно свежие склепы напоминают усыпальницы прошлых веков. Но, по заверениям все того же всезнающего лича, для живых это место не опасно. Растения цветут буйным цветом, насекомые жужжат, птицы поют, и мы вот… Сашку ждем.

Вернее, жду его я, а маленькая «лисичка» играет рядом, в то время как наш мертвый… хотя теперь уже и не совсем мертвый, а вполне себе с виду живой спутник готовится допрашивать покойного бьерна. Все-таки удобно быть по документам «зомби»: не надо получать никаких разрешений свыше, нашел свежий труп, усадил и вперед – выбивай из него всю важную информацию, пока никто не видит. А потом исполнительные мертвяки закопают «следы допроса» с тем же равнодушным видом, с каким недавно добывали червей и зарывали останки охотника. После того как Граф перекусил некромантом, другая пища в ближайшие пару месяцев ему не требовалась. Разве что для удовольствия, так как пищеварительная система, да и весь организм в целом у Фридерика Лер-как-его-там теперь работали, как часы. И ни один маг не смог бы сейчас распознать в этом человеке мертвеца.

На мой вопрос, а что же будет, когда пройдет указанный срок: он снова начнет разлагаться или волшебным образом обратится сразу в скелет, лич ответил, что, если вовремя начнет употреблять в пищу земляных червей, эффект воскрешения продлится довольно долго. Ну, или если ему под руку попадется еще один мерзавец вроде того, что пытался нас убить. По его подсчетам, сделанным за время долгих лет «жизни» после смерти, чтобы заменить насыщение душой разумного существа и мягкими тканями его тела, требуется сорок килограмм ползучего «деликатеса».

Черви, методом проб и ошибок, оказались самым подходящим аналогом человеческой жертвы, хотя Граф тестировал до них мышей, лягушек, а также животных покрупнее. Спрашивать о том, скольких он людей прикончил, пока не решил искать альтернативное пропитание, я не стала. Главное, что сейчас мой спутник именно такой: сильный, умный, образованный, симпатичный… одним словом, идеальный! Правда, переходить дорогу этому идеалу лично я бы не рискнула. Реши Риткин подопечный стать новым властелином мира, не удивилась бы, если б у него это получилось.

Однако в планы лича власть как раз и не входила. По крайней мере, именно так он сказал, объясняя мне, почему скрывается под видом обычного разумного зомби с родовым проклятием, а не афиширует истинное положение дел. Оказывается, личи его уровня – очень ценные кадры, которые используются в государстве… на разных должностях. Какие именно посты занимают мертвецы, Граф умолчал, и про род их деятельности тоже. Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: консультантами эти господа явно не служат и бумажки в рабочем кабинете тоже не перекладывают. Это ж идеальная машина для убийства, шпионажа, шантажа… да для чего угодно!

Маг-менталист, коих в нашей стране единицы и каждый на вес золота. Талантливый некромант, использующий внутреннюю тьму, то есть силу выпитых душ, а не черпающий по крупицам энергию, как другие, из природной стихии. Существо, прожившее не одну сотню лет и знающее историю вовсе не понаслышке, а из личного опыта. Монстр, которого практически невозможно уничтожить, так как он возрождается вновь и вновь. Чем не идеальный солдат? Ну, или командир. Так что на древних личей, как выяснилось, охотились вовсе не для того, чтобы упокоить. Куда выгодней было использовать их в далеко не самых благородных целях. Граф же предпочитал спокойную жизнь, путешествия и работу помощником некроманта.

Вот только те, к кому он прибивался в качестве «ручного зомби», жили, к сожалению, значительно меньше его. И время от времени хитроумному мертвецу приходилось прощаться со старым напарником и отправляться на поиски нового. Для этого Граф возвращался в семейный склеп, о котором в округе ходила тьма всевозможных легенд, или оккупировал какое-нибудь из давно знакомых кладбищ и начинал доканывать окрестный люд в надежде, что на уничтожение беспокойника пришлют достойных некромагов. Из них-то он и подбирал себе того, кому впоследствии сможет довериться.

Эритэ понравилась ему сразу. Молодая, способная, осторожная, неглупая и «с внутренним огоньком» – так охарактеризовал мою подругу Граф. С ней его ожидал нескучный период жизни (если подобное можно сказать о личе), за который он планировал сделать из Элгрэй настоящего профессионала, обучив тонкостям своего ремесла. Такова была его плата за сохранение тайны. И, как намекнул мертвец, разговорившийся перед подготовкой ритуала, несколько толковых некромантов за последние сотни лет уже стали признанными мастерами, а то и профессорами маг-академий, пройдя курс обучения у своего «подопечного скелета».

На всякий случай я уточнила, не боится ли он, что я проболтаюсь обо всем этом или, того хуже, маленькая «лисичка» что-нибудь расскажет – ребенок же, ей не объяснишь, что некоторые тайны открывать нельзя никому. На что Граф с улыбкой напомнил, что он не только некромант, но и менталист, так что мы обе отныне не сможем его сдать даже под пытками, а Ариэлла и вовсе обо всем забудет, едва покинет кладбище. Негоже малышке помнить то, что она тут видела. Александр, кстати, тоже получит ментальный запрет на разглашение секрета лича, как только явится к нам. Хотя я и не открыла ему всей правды по видеосвязи, при личной встрече намеревалась восполнить этот пробел, ну а Граф хотел просто подстраховаться. С Эритэ же ее «личный зомби» собирался поговорить по душам сразу после того, как мы вернемся из поездки.

Что ж, мне нравился его план, и методы предосторожности я тоже одобряла, да и не доверять этому существу причин не было. В конце концов, мало хищников, способных утолить голод и восстановить магический резерв на два месяца, будут давиться килограммами червей, когда можно поймать в темной подворотне какого-нибудь пьяницу (или просто прохожего) и выпить его жизнь. Графа я уважала. И за гуманное отношение к людям, и за нежелание участвовать в грязных политических играх, и за то, что он расплачивался со своими напарниками знаниями. Так что этот мужчина, в моем понимании, действительно был идеальным! Даже невзирая на то, что мертвый.

Хотя сейчас по нему такого и не скажешь. Эмоциональный, подвижный, словоохотливый… сердце, опять же, бьется, в чем я сама убедилась недавно, приложившись ухом к мужской груди. Чую, ждет мою подружку завтра сюрприз: уезжал скелет под иллюзией бледнолицего монаха, а вернется «живой мужик» под той же маской. Очень надеюсь, что у меня будет шанс посмотреть на лицо Риты, когда она это просечет.

Закончив приготовления к призыву духа погибшего бьерна, лич отослал меня обратно на скамейку, возле которой играла Ариэлла, а сам приступил к допросу. Моего участия в происходящем не требовалось, а любопытство пришлось заткнуть, ибо Граф заявил, что ритуал для необученной правилам безопасности ведьмы может оказаться опасным. Так что за происходящим я наблюдала издалека, сплетая венок из собранных малышкой цветов. На кладбище по-прежнему никого, кроме нас, не было… из живых. Пятерка зомби терпеливо ждала новой команды от своего хозяина, который пока что был занят.

Я тоже решила не тратить время даром, а расспросить малышку подробней о ее родителях. Из того, что Ариэль уже успела нам рассказать, стало понятно, что она дочь достаточно обеспеченной и влиятельной супружеской пары из клана черно-бурых «лис». Но это в равной степени могло означать, что ее родные – преуспевающие бизнесмены, творческие люди или, к примеру, богатые наследники правящего рода. Да что угодно это могло значить! Детям свойственно идеализировать своих маму и папу. И все же я пыталась выяснить про них больше именно из этого сомнительного источника.

Версия про то, что родители сами упекли чадо с опасным даром в склеп, к счастью, отпала. Про них девочка говорила только хорошее, и, судя по мелочам из ее жизни в семье, которую она описывала мне, безбожно картавя, там действительно любили малышку. Любили, но прятали от остальных за высоким забором, защищая тем самым от смертоносной силы девочки окружающих людей и бьернов, а может, и оберегая ее саму от гнева недовольных.

Пока я болтала с «лисичкой», Граф закончил допрос мертвеца. Никаких спецэффектов, подобных клубящейся тьме, на этот раз не было. Желтоглазый, прикованный к месту заклинанием неподвижности, ожил на несколько минут, чтобы под действием чар правды рассказать дознавателю обо всем, что знал. Потом его душа была отпущена на перерождение, а телом занялись послушные зомби. Сам же лич подошел ко мне и, сев рядом, совершенно по-человечески вытянул ноги, закинул за голову руки и подставил лицо солнечным лучам.

На многих погостах, на которых он побывал с прежними напарниками, у Графа были тайники, своего рода некромантские заначки, где хранилась одежда, различный инвентарь и многие другие полезные для полевой работы вещи. Удобные штаны, рубаха из простой ткани и ботинки подходящего размера сегодня оказались очень кстати. Именно на них лич сменил свои изрядно подранные лохмотья. Истинный облик мужчины мне нравился больше, чем иллюзия монаха, которую маг планировал снова надеть, когда будем возвращаться в Гримшер.

– Что выяснил? – спросила я, скосив взгляд на отдыхающего Графа, которого после всего случившегося Ариэль тоже записала в друзья и больше на него не шипела, даже цветочками одарила и попросила меня сплести новый венок, на этот раз для дяди.

Вообще-то я уже три штуки сделала, пока ждала лича: один покрывал темноволосую макушку девочки, второй висел на мне, но был великоват и постоянно сваливался на одно ухо, а с третьим я все еще работала. Решив, что мой головной убор идеально подойдет Графу, я на него это растительное безобразие и нахлобучила. Мужчина усмехнулся, поправил венок и, отослав бьерну за новой порцией цветов, начал вполголоса рассказывать, что удалось узнать у мертвеца.

Оказывается, слухи про движение магов, жаждущих отнять власть у модифицированных, а заодно и нажитое желтоглазыми имущество растащить, не были ложью. В разных городах имелись тайные представители этой противобьерновской организации, которые считали зверолюдов зажравшимися уродами, биологической ошибкой и просто существами, которых следовало сослать в изоляцию или лучше на каторжные работы во благо человечества. Причем исключительно магически одаренного человечества, так как простой народ для этих агрессивно настроенных господ был чем-то вроде пыли под ногами. Впрочем, нет, и их чародеи планировали тоже использовать – должен же кто-то работать на благо истинных людей.

Слушая об этом, я невольно кривилась. Еще со времен академии терпеть не могла таких выскочек, считавших, что, раз они видят магические нити и способны плести заклинания, все остальные должны перед ними преклоняться, а если нет – то быть наказанными. Мерзко! Бьерны, конечно, тоже не пушистые зайчики. Но эти хоть людей уважают и много делают для своих городов. А что у некоторых кланов эгоистичные вожаки, так и обычные чиновники с человеческими глазами ничем ведь не лучше бывают. Тут скорее от характера зависит, чем от принадлежности отдельно взятого индивидуума к модифицированным, магам или простым смертным.

– Хочешь сказать, что охотник был из такой группы? – спросила я, когда лич замолчал. Короткий кивок был мне ответом. – Ладно, он… некромант, готовый убить без суда и следствия женщину с ребенком, даже не попытавшись отвезти меня к целителю, – это уже о многом говорит. Но какое отношение к происходящему имел тот бьерн? Неужели правда малышку спасать прибыл и по-глупому подставился под магический удар?

– Вовсе нет, – криво усмехнулся собеседник. На бледном иллюзорном лице его улыбка выглядела слегка отмороженной. – В каждом стаде есть своя паршивая овца, Анна. И наш мертвый друг как раз был из таких. Это именно он усыпил девочку и вынес ее из дома, куда его пустил сообщник, имя которого я, к сожалению, так и не смог выяснить. Он же позаботился и о том, чтобы запутать ищеек, пущенных по следу, в том числе и с помощью зелья, которое отбивает нюх модифицированных.

– Откуда оно у него? – заинтересовалась я, вспомнив, что запах показался мне знакомым.

– Сказал, что купил у какой-то гадалки.

– Ариадны?

– Вроде того. – Граф прищурился, пытливо глядя на меня. – Знаешь ее?

– Нет, но имя слышу не в первый раз. Только раньше она вроде как работала в Гримшере. А «лисы» – стая столичная. Неужели бьерн к нам за эликсиром ездил? И откуда они все только узнают про эту странную ведьму, если я, к примеру, впервые о ней услышала от жены Лекса несколько дней назад. Странно все!

– Есть такое дело, – не стал спорить со мной лич. – Так вот, про нашу похищенную малышку… Она дочь племянницы черно-бурого вожака. И за нее уже потребован весьма приличный выкуп. Правда, живой девочку возвращать никто не собирался. Хотели убить по-тихому и подставить под это дело другой клан.

– Прямо как в случае с моим похищением, – нахмурилась я, вспоминая фальшивого «кота» Эйба. – Только меня не убили, – добавила я, сглотнув неприятную сухость, появившуюся во рту.

Не убили, да. Просто бросили связанную по рукам и ногам в сыром подвале одну и, пользуясь популярной в среде подонков гадостью, сделали мои поиски для ищеек невозможными. Конечно, можно было бы подключить к процессу магов, но где гарантия, что и от них защиту не выставили, которую я, убегая, просто не заметила? Если б не Александр, возможно, нашли бы через пару-тройку дней мой хладный труп местные бродяги.

Мысль о рыжеволосом сыскаре заставила улыбнуться, а шум мотора, раздавшийся со стороны дороги, ведущей от кладбища к городу, встрепенуться и начать заинтересованно вглядываться в нужную сторону. Из-за деревьев и кустов обзор был плохой, но звук, из-за которого мое сердце забилось чаще, становился все громче и отчетливей. Точно не машина! Скорей всего мотоцикл… такой, как у Нечаева. О том, что это мог быть кто-то из местных или очередная партия беловолосых ищеек, я старалась не думать.

– Иди уже, встречай своего парня, – насмешливо хмыкнул Граф, все это время наблюдавший за мной.

– А если это не он? – на всякий случай уточнила я, поймав подбежавшую к нам Ариэллу, чуткий слух которой тоже засек близость чужого транспортного средства, но, в отличие от меня, девочка испугалась. Можно понять! После ее-то злоключений. Если б магия лича, поднимавшего мертвецов, не сбила бы настройки сонных чар, наложенных на Ариэллу, она бы до сих пор спала в темном склепе, а мы бы даже не узнали о том, что рядом находится похищенный ребенок, обреченный на смерть.

– Он, зуб даю, – рассмеялся Граф, демонстрируя белоснежный оскал. – А если все же не он, так встреть незваного гостя, как и подобает ведьме.

– Это как же? – не поняла я.

– Цветами! – сняв с головы венок, Граф вручил его мне, забрав тот, что был еще не готов. – Если с миром гость пришел. Ну, или заклинанием каким-нибудь действенным, если с войной. Пока идешь до ворот, как раз что-нибудь такое соорудишь на случай неприятностей.

Кивнув, я передала графу малышку, которая тут же залезла на колени к дяде, обещавшему ее защищать, а сама отправилась встречать визитера. Поначалу просто шла, всматриваясь в силуэт остановившегося возле ограды мотоциклиста. А когда он заглушил двигатель и снял шлем, радостно пискнула и сорвалась с места, перепрыгивая через могилки не хуже, чем во время забега от некроманта. Никакие чары я, естественно, не сплела. Зачем? Вместо этого налетела на идущего ко мне сыскаря и радостно водрузила на его голову венок. Хотела еще поздороваться и что-нибудь сказать на тему того, как счастлива его видеть. Но мужчина, поймав меня в объятия, наклонился и… слова потонули в шальном поцелуе, а пальцы заблудились в темно-рыжих волосах.