Текст книги "Небеса умоются кровью. Том 1. Пробуждение силы"

Глава 8

– Или проваливай! – добавляют позади.

Меня не задевает. Вспоминаю о Лин.

Сестра, я уже близко! Как в детстве иду за тобой… вернее, бегу, а тебя опять не догнать.

Дыхание замедляется, становится глубже и чётче. Кровь течёт по венам подгоняемая Ки, насыщая, каждый мускул, но внешне я спокоен. Моё усилие направлено в чёртов пропуск. По пальцем энергия перетекает в материал, а он как бездонный колодец.

Бусинки наливаются блеклым сиянием, загадочный камень блестит лишь с одной стороны. Вкладываю намерение скорее увидеться с Лин в этот порыв. Ки наполняет семь маленьких сфер, восьмая разгорается неохотно, а девятая чуть сверкает и тухнет упавшей звездой. На лицевой стороне пластины формируется изображение карпа, застывшего в движении.

– Довольно, – смотрит страж на меня и забирает табличку.

На лбу выступает испарина. Это явно не безделушка, которой владел Герт. Ту можно было обмануть, скрыв свою истинную силу. Эта же, стоило мне пропустить через неё свою энергию, тянула её до последнего, не давая схитрить.

– Неплохо, – поправляет шлем имперский привратник, оценив результаты моих усилий, – но недостаточно. Всего восьмая ступень, а нужно… Ядро Железного Журавля. Так что? Платить будешь?

– Сколько? – вздыхаю я, не желая расставаться с деньгами.

На них хотелось порадовать сестрёнку каким-нибудь подарком.

От названной суммы у меня алеет лицо. Чувствую себя последней голытьбой.

Денег, заработанных в пути продажей картин, в награду за тушу Башэ и той жалкой подачки Герта недостаточно. Сбережения не могут покрыть и десятой части от назначенной суммы.

Чёрт! Я ведь так близко к цели!

Ухожу в сторону и бреду обратно в конец очереди. День, оставленный здесь, не потрачен напрасно. У меня есть новая цель. И два пути.

Какой будет короче?

Потратить столько времени, сколько тянулась наша дорога, я не в праве. Мне надо стать сильнее и сделать это, как можно быстрее, а если заработаю деньги раньше, то меня и такой исход устроит.

Сильнее? И как это сделать?

Сколько лет уже топчусь на первом этапе… Для прорыва требуется что-то посерьёзнее схватки с Баше. Даже находясь на краю, я не смог пробить преграду. Вспоминаю совет Вейлора и, не теряя надежды, ухожу в сторону от ворот. Имперской пасти есть чем кормиться, желающих попасть внутрь хватает. И скоро я буду не просто желающим.

У подножия могучих скал столичной твердыни жизнь бьёт ключом, даже укрытая ночным небом. Огни самых дешёвых, но от этого не менее ярких светильников, разгоняют звёздную пелену.

Люди шумят, как дикое стадо. Крики, споры, попытки зазывал привлечь простачков к товару сомнительного качества. Всё это сливается в почти неразличимый гул. Скольжу тихо и мягко, не цепляя торопливых прохожих.

Ищу палатки с оружием, но это не так просто. От разнообразия странных вещей начинает болеть голова, а узнать их предназначение ещё сложнее – докричаться в незатихающем гаме почти невозможно. Лишь самые бойкие, потрясая тугим кошельком, прорываются ближе к торговцам и тогда получают ответы.

Оружейники торгуют рядом с шелками и товарами подороже. Среди фарфора и картин могут лежать мечи, украшенные самоцветами, а также искусные ножны, отделанные серебром и золотом. Наверное, дороже, чем сам клинок.

Имперские воины любят подобное оружие, но оно не для меня. Слишком изящное и хрупкое. Да и откуда у сына дровосека меч или умение владеть им? Топором помахать могу, но как инструментом. Сражаться люблю я больше руками, ощущая кровь противника на костяшках.

В одной из палаток, где мало народу, удаётся поболтать со сгорбленным мужичком. Он, путаясь в мешковатых одеждах, суетится над разномастным оружием. Даже мечи у него все какие-то странные. Одни слишком кривые, как серп восходящей луны, другие изгибаются змеями. Навершия копий громоздки и ветвисты. У одного вообще рядом с четырёхгранным остриём закреплён крюк.

Среди сплетённого змеиным клубком металла, к которому никто не подходит, замечаю две шипастые дуги. Как раз под мои ручищи.

– Эй, уважаемый! – громкий крик привлекает внимание продавца, расхваливающего причудливое устройство, похожее на арбалет.

– Пару мгновений, – скрипит тот в ответ, цепким взглядом помечая меня следующей жертвой своих хвалебных речей.

– Кастеты? – обозначаю приглянувшееся мне по душе.

– А вы знаете толк в экзотическом оружии, – моментально рисуется передо мной нос с горбинкой, а уже потом сухое лицо торгаша.

Словно крюком, небрежно, поддевает их тростью и протягивает мне. Примеряюсь, сидят отлично, будто и вправду на мою руку делали.

– Это любимое оружие редких восточных сект, удивлён, что в центральном регионе нашёлся любитель, – роняет он, моментально переключаясь на следующего.

Пока я прислушиваюсь к оружию, выполненному из необычного блестящего голубым металла, по бокам примечаю мордоворотов. Никуда без охраны. Практики моего уровня пристально следят за каждым. Воришка далеко не убежит.

– Сколько? – повторяю недавний вопрос, ожидая лучшего исхода.

Крючконосый торгаш смотрит на меня пару мгновений.

И оглашает цену.

Слова звучат, как ещё один приговор. Я, словно нищий, смотрю сейчас через окно на пир у знати. Могу прикоснуться и даже пощупать, но забрать не в силах.

– Если не берём, возвращаем, – замечает он заминку. – На такую диковинку, всегда найдётся покупатель.

Покидаю торговое буйство. Как муравей, сбившийся с натоптанной тропинки, смотрю со стороны на снующих собратьев.

И куда мне теперь?

Пытаю удачи у местных алхимиков, но проку от них немного. Здесь травят всё те же байки про покупку за горсть орионов. Некоторые после осмотра говорят, что ядро повреждено. Лишь один предлагает его купить за приличную цену по сравнении с другими, но денег для входа мне всё равно не хватит.

Живот отвечает сдавленным зовом, облегчив моё дальнейшее решение.

Оставлю пока себе.

Улавливаю витающий вокруг приятный аромат жареного мяса. Слюна наполняет рот нескончаемым потоком, сглатываю, не в силах сдержать инстинкты. «После хорошей еды и думается легче», – всегда говорил мой отец. Мысленно соглашаюсь.

У палаток, где говядина шкворчит на жаровне, замечаю знакомого старичка из каравана. Пяток разодетых, как пёстрые куры, богатеньких деток лет по двадцать, болтая, толкают малую девчушку, несущую глиняную тарелку с горстью риса и сальным обрезком.

Ямато ловко ловит угощенья, а ногой невзначай задевает длинный подол золотистого костюма нахала. Резкий звук рвущейся ткани заставляет шутника замереть и налиться дурной кровью.

– Старый ублюдок! – обернувшись, орёт он, но тут же замирает.

Его дружки следуют за ним взглядом, после чего их хохот смолкает.

– Раз большие такие вымахали, под ноги смотреть не забывайте, почтенные, – чуть наклоняет голову мой знакомый.

– Осторожнее надо, дед, – ворчит старой бабкой пострадавший и вытягивает подол наряда из-под сапога Ямато. – Всё равно эта тряпка только на выход к воротом годится. Давно хотел от неё избавится.

Богатеи торопливо уходят, а старик суёт девчушке монету, треплет её по макушке и замечает меня.

– Рен? – его морщинистое лицо украшает улыбка. – Ещё не в столице? Там очередь, как всегда, длиной в мою жизнь и такая же беспросветная. Ты с утра приходи, до рассвета, быстрей попадёшь.

Пока подбираю слова, он уже рядом. Моргнуть не успеваю, как Ямато кладёт руку на моё плечо.

– Рано ещё в столицу? Не пускают, – словно мысли читает Ямато. – Идём, перекусим да, может, разгадаем, что тебе дальше делать.

Старик отводит меня на окраину рынка. Становится тише и спокойнее, народ протекает мимо, не задерживаясь здесь надолго. А мы сидим на деревянных чурбанах и едим мясо в лепешке с сыром и зеленью.

– Не хватило денег и силы? – закончив первым, спрашивает Ямато.

– Пока не хватает, – с вызовом смотрю на ближайшие врата.

– Ну, это дело поправимое, – хитро щурится он. – Сам-то я не практик, но от брата мне кое-что досталось. Подожди здесь, а я мигом.

Он встаёт и уходит. Миг растягивается на часы. Я съедаю ещё несколько лепёшек, ожидая в надежде. Мой знакомец по совместному путешествию не произвёл впечатление наглого пустобрёха. Так что, надеюсь, не обманет и сейчас.

Солнце окрашивает небо кровью, словно в битве за время с луной.

Заполняю ожидание медитацией. Подобрав ноги под себя на обрубке ствола, закрываю глаза. Ки струится во мне хаотично, направляю потоки за мыслью. Усмирив непослушное течение, задаю ему своё направление, прогоняя по телесному кругу. Как учила сестра в обход запрета Мастера Вэнга.

День сменяется ещё одним днём, отлучаюсь лишь по нужде. Чтобы не пропустить возвращения Ямато, ем одни лепёшки с мясом, чем несказанно радую их продавца. Не самое лучшее, что может предложить мне подножье столичных врат, но гораздо лучше караванной кормёжки. Почти не прерываю медитации, используя время с максимальной пользой.

К исходу второй ночи, когда народ почти смолкает, вижу среди зевающих людей знакомую фигуру.

– Рен, хорошо, что ты меня дождался, добраться до дома и обратно… – старик смотрит на меня внимательно. – Заняло немного больше обычного.

– Длинный у тебя миг, старик, – без укора отвечаю я.

– Отойдём в сторонку, где потише.

Мы выходим в поле через дорогу и садимся в высоких колосьях. Плодородная земля центрального региона способна давать урожай по несколько раз в год. Сбор посевов идёт без остановки, прокормить всех людей в столице – трудная задача, но местные крестьяне с ней справляются. Да, у них и выбора иного нет.

– Вот, сам посмотри, – Ямато вынимает из-за пазухи два свитка, скреплённых печатями с незнакомыми мне иероглифами.

Бережно принимаю их, ощущая едва уловимую энергию. Она вовсе не слабая, просто незнакомая мне. Первый аккуратно укладываю на скрещенные ноги, а второй с жадностью изучаю.

– Не знаю, что там оставил мне братец, я же не практик. Думаю, сам разберёшься, – тихим голосом поясняет Ямато.

– Они настоящие?

– А какие же ещё? Сам не видишь? – фыркает Ямато. – Чай, недетские мазюльки.

– Понимал бы я ещё, что значат настоящие, – неловко произношу вслух.

– А ты попробуй, разверни и сам узнаешь, так мне брат говорил.

Печать выполнена искусно, как замочек, и её можно разъединить на две части, но, чтобы открыть, требуется влить свою Ки. Если свиток открыть, сломав её, он сгорит. Самая простая защита от воров. Вдруг какой-нибудь глупец решит убедиться в их подлинности, то лишится наживы. А если не повезёт, то и жизни.

Так рассказывала сестрёнка. От неё же слышал, что у Мастера Вэнга есть один такой свиток, который он показывал только ей. Вот только запрещал смотреть, что там внутри. Технику возможно выучить самостоятельно, но это не так легко, а свитки значительно помогают в этом деле и направляют по верному пути.

Я вливаю Ки в печать, и та отвечает лёгким уколом, пальцы мимолётно немеют. Внутри искусно выведены письмена, почерк убористый и аккуратный. Некоторые символы вижу впервые.

«Техника медитации. Часть первая „Ядро Камня“».

Детальные реалистичные картинки дополняют описание подробного устройства тела, а в самом конце идёт несколько строк, которые мне непонятны.

Провожу пальцами по гладкой поверхности и вновь ощущаю Ки из печати. Лёгкое и едва уловимое, наполненное не угрожающей силой, как это было с приглашением Лин, а тонким и чистым намерением поделиться знаниями.

– Теперь понял? – возвращает меня в шумящий мир голос Ямато. – Почувствовал разницу? Брат ещё говорил, что надо опасаться подделок и бездарно сделанных копий свитков и книг с техниками. Можешь повернуть не туда, а вернуться порой непросто, если вообще возможно.

– Спасибо, – кланяюсь ему, почти касаясь лбом земли, упершись двумя руками. – Это большая честь для меня. Спасибо вам, Ямато, и вашему брату. Что с ним случилось, если моё любопытство вас не обидит?

– История долгая, а времени у меня и так нет. Расскажу при следующей встрече, если она будет, конечно, – улыбается он.

– Как мне вас отблагодарить?

– Многого я не прошу, но помочь ты мне сможешь только в столице. Так что пускай это будет моим задатком, а как попадёшь внутрь, найди меня. Сделать это несложно, – он поднимается быстро. – Запомни, Рен, время уходит бесследно, а у практиков оно убегает. Вот ещё.

Напоследок он вручает мне ещё одну бумагу. Она больше свитков и туго свёрнута в рулон. Печатей на ней нет, только бечёвка, завязанная на простой узелок.

– Карта окрестных земель. Отметил места, где брат тренировался, когда начинал свой Путь. Она тебе поможет.

Я ещё раз кланяюсь с благодарностью, а когда поднимаю голову, Ямато исчез бесшумно, как лист, унесённый дуновением ветра. Лишь колосья оживлённо шумят вокруг, да доносится несмолкающий гул с дороги.

Второй свиток с техникой носит название Дыхание леса. Первая часть, как и медитация. Бегло осматриваю текст и улыбаюсь сам себе. Это моё спасение. Старик подал руку утопающему в море, грезящему попасть за скальную гряду столичных стен.

Карта хранит в себе обозначение ближайших поселений, дорог и мест, помеченных красными крестиками. Рядом с каждым крестиком есть мелкие пометки в виде точек с каждой стороны. Их обозначения неясны. Где-то одна, где-то две с левой и побольше с правой.

Встаю и отряхиваю землю со своих походных штанов. Меня ждёт рынок. Теперь я знаю, что мне надо. Моя решимость крепнет с каждым шагом. Закупаюсь быстро и по делу, но не бросаюсь луниками, как богатые детишки. Усердно торгуюсь за каждый медный орион. Нужно знать цену деньгам, ведь зарабатывают их потом и кровью.

Мой заплечный мешок сменяет удобная сумка, которую наполняют провиант на дорогу, моток крепкой верёвки, несколько ножей для готовки и разделки. Вдруг попадётся духовный зверь со шкурой послабее, чем у Башэ. Спальному мешку так же находится место за плечами, поверх новой кожаной сумки.

Продаю попутно остатки рисунков, тут скупают их гораздо охотнее, а порой мне кажется, что цену надо бы поставить повыше, но местных расценок я не знаю. Зато вижу, что мои картины буквально отрывают с руками, предлагая в три-четыре раза больше, чем на пути в сердце Империи. Что ж, если не получится набраться силы в ином месте, буду рисовать и постепенно накоплю требуемую сумму.

Поудобнее подтянув лямки, отбываю, бросив на прощанье уверенный взгляд на зёв имперской пасти, что прежде меня не пустила.

Зубы я тебе ещё пересчитаю! Жди!

День набирает силу, солнце над головой щедро роняет лучи на плодородные земли. То и дело оглядываясь, смотрю на неприступную стену, что мельчает с каждым шагом.

Скоро увидимся!

Попрощавшись, поднимаюсь по дороге на холм. Ну, посмотрим, что таится под крестиком на карте.

Через час неспешной ходьбы слышу голоса.

– Эй, пропустите! Вы не имеет права нас задерживать!

– Позовите стражу! – раздаются призывные крики у подножья очередного холма.

Глава 9

Я с интересом обращаю свой взор вниз, начав спуск. На перекрёстке недалеко от холма шумит разношёрстная толпа. Практиков я признаю сразу по одежде и потоками Ки.

Три крепких молодых парня перегородили дорогу десятку бедно одетых с виду людей, похожих на крестьян.

Практики выделяются из толпы, сверкая яркими одеждами на солнце. Мешковатое жёлтое ханьфу, подпоясанное широким чёрным поясом, лишено одного из рукавов, открывая одно плечо. Традиционная одежда представителей сект. На ногах тёмные туфли с пряжками.

Жёлто-чёрный цвет. На карте, что дал старик Ямато я видел отметки с обозначениями территорий близлежащих сект. Такие цвета носили адепты «Солнечного Ворона».

– Здесь произошло преступление! – говорит самый высокий из практиков с суровым видом.

Лицо ухоженное, волосы длинные, перехваченные лентой. Губы сжаты в нитку. Брови нахмурены. Взгляд ореховых глаз жёсткий, неприветливый. Кажется, что видит насквозь с первого взгляда.

– Где «здесь»? – выступает вперёд лысый мужчина с жутким шрамом на голове, словно его когда-то облили кипящим маслом. – На дороге? Не несите чушь! Столько сект развелось, что обычным крестьянам проходу не дают. Мы с поля идём после уборки, ваши же утробы кормим, а нас ещё обвиняют!

Лысый показательно хлопает по поясу, за которым висит серп.

Не рановато ли для окончания работ?

Я неспешно спускаюсь с холма, пока спор разгорается, как костёр на ветру.

– Вот именно. Вы нас должны защищать! – надрываются остальные. – Что за секты нынче пошли, хуже бандитов! Одни поборы да разоренье!

На крестьян они слабо похожи. Одежды рваные и грязные, но явно не от работ в поле. Не вижу ни у кого хотя бы колоска, торчащего в ткани. Да и запах идёт от них нехарактерный: не пшеница или рожь, а кисловатый смрад пропотевшей одежды, дурманящих трав и крепкого алкоголя. Так от землепашцев не пахнет, скорее, уж от грязных трактиров и подворотен, где в изобилии курят запретные смеси, а также текут брага и дешёвое вино.

А ещё держатся эти люди слишком нагло. Обычный крестьянин знает, перечить практику смерти подобно. Миром управляет сила, и за голову дерзкого простолюдина никто не даст и ломаного полриона.

Следом подмечаю в котомках у некоторых торчащие рукояти оружия, что также вызывает новые вопросы. Владеть им, может, и не запрещено, но станет ли таскать его с собой обычный землепашец?

Мужики хмурятся, постоянно оглядываются по сторонам, один из них мажет по мне быстрым взглядом.

– Что, и его не пропустите? – тыкает он в меня заскорузлым пальцем.

Практики пристально изучают меня.

– Нет, не пропустим, – отвечает лидер троицы. – Придётся подождать. Уже немного осталось.

– Хватит! Мы уходим! – широкоплечий молодой парень по правую руку от лысого дёргается вперёд, но тут же падает на задницу от короткого тычка в грудь.

Один из Солнечных Воронов наносит ёмкий удар столь уверенно и точно, что «крестьяне» даже не успевают среагировать.

Задержанные люди тут же хватаются за оружие, выдёргивая его из котомок, но жест лысого вожака их останавливает. Один из клинков ловит лучик солнца, не успев покинуть ножны, и со стуком возвращается обратно. Успеваю заметить голубоватый отлив металла.

Духовное оружие? Интересные крестьяне нынче пошли.

– Сказано же, подождать! – смотрит на него сверху-вниз практик.

С виду худой, а мгновенно опрокинул бедолагу на землю, не используя даже Ки.

– Хоть скажите, чего ждать?! Мы тут от жажды уже помираем. После работы пора бы горло промочить, а вместо этого должны с вами спорить.

Адепт, что стоит по центру, указывает в сторону, и я с интересом слежу за его жестом.

По дороге к нам бегом приближаются двое носильщиков, которые несут паланкин. Его боковины украшены простым геометрическим орнаментом, местами потёртым от времени. Шторки откинуты, внутри виднеются подушки из тёмно-красной ткани в цветочек. Занавески из обычного хлопка, ткань лишена ярких цветов. Снаружи к углам паланкина прикреплено по маленькому колокольчику, перезванивающемуся на ходу. Ничего особо роскошного, скорее практичный вариант для небогатой местной знати.

Рядом торопливо порхает девушка в богатых одеждах, украшенных цветами. Позади процессии неторопливо шагает ещё один практик, но даже его лёгкая походка быстра, и он не отстаёт от остальных, а скорее намеренно держит дистанцию.

– Госпожа, – с поклоном обращается к паланкину высокий лидер Солнечных Воронов. – Не признаёте ли вы кого-нибудь из этих людей?

В двери отодвигается шторка и показывается сухое морщинистое лицо старушки.

Кхм, я почему-то ожидал молодую красавицу с кожей цвета белоснежного нефрита, а тут…

Седые волосы собраны в объёмный пучок и подоткнуты золотой заколкой. Её серые глаза пристально всматриваются в задержанных на дороге мужчин. Взгляд замирает и буквально вонзается в одного мужчину из толпы.

Жестом она подзывает девушку-служанку, и та почтительно наклоняется к ней. Шепчутся они недолго. Тут уже подходит и практик, а служанка поворачивается к нему и передаёт слова своей госпожи. Солнечный Ворон поднимает руку и делает едва уловимый жест.

Я мгновенно ощущаю нарастающий поток Ки. Практики без оружия занимают боевые стойки, а крестьяне выхватывают своё оружие. И…

Вместо того, чтобы драться, они резко бросаются врассыпную, словно мыши в амбаре, застигнутые появлением хозяйского кота.

– Бандиты! Я узнала его! Лысый со шрамом! – надрывно кричит бабулька из паланкина. – Немедленно схватить их! Всех схватить! – она потрясает сухоньким кулачком.

По реакции и так понятно, что обычные крестьяне не побежали бы в стороны, а эти рванули без оглядки.

Двое бегут на подъём и встречают меня.

– Далеко собрались? – заступаю им дорогу.

– Пропусти, коли…

Мой кулак обрывает угрозу, с глухим звуком сбивая его на землю. Второй прыгает в сторону, пытаясь меня обойти, но куда там. Хватаю его за шкирку, с силой обрушивая на землю подле товарища. Беглец воет, схватившись за спину.

Практики к этому моменту успевают поймать добычу. Только лысому удаётся улизнуть.

– Догоните его! Он – их лидер! – продолжает надрываться госпожа.

Тот благополучно добегает до деревьев и пропадает из виду, как кролик, скрывшийся от лисицы. Ко мне подходит лидер практиков и, сложив ладони перед собой, слегка кланяется.

– Приветствую, странник, меня зовут Бэй, и я от души благодарю тебя за помощь! – тепло произносит он. – Это Риго и Ферин, – мимоходом указывает на товарищей. – Мы – внешние ученики секты «Солнечного Ворона».

Первый – жилистый с взлохмаченными русыми волосами и глубоко посаженными глазами. На руках множество шрамов и мелких заживших следов от ожогов. Парочка свежих волдырей до сих пор не лопнула.

Чем это он таким занимается? Только что вылез из кузницы, где возился с раскалённым металлом и углями?

Второй – невысокого роста, статный и подвижный. Тёмные волосы собраны в пучок на голове. На лице прищур и лукавая полуулыбка. Держится уверенно, будто и не было только что опасности. Глядя на него, кажется, что он в любую минуту готов рассмеяться какой-то шутке, известной лишь ему одному.

Так же быстро жар исчезает из голоса Бэя, когда практик поворачивается к разбойникам. Его глаза сковывают тех морозом, заставляя бедолаг сжаться и затрястись.

– Да не за что! – наклоняю голову, словно разминая шею. – От бандитов вечно страдают простые люди. Рад был помочь. Вот только вы…

Обрываю невысказанную мысль. Не хочется грубить тому, кто мне не делал никакого зла.

– Вижу у тебя есть сомнения? – хмурится Бэй.

– Немного есть. Наслушался я всяких историй про секты.

– Тогда пойдём, и сам узнаешь правду, – он простирает руку в сторону сидящих в кругу бандитов.

Там уже разворачивается новая не то трагедия, не то комедия. Бабка, что сидела в паланкине, выскочила наружу и порывается лично расправиться со злодеями. А практик и девушка, что сопровождали её, препятствуют этому.

– Эти ублюдки! Отбросы! Они ограбили и убили нескольких наших жителей! Их надо казнить на месте! Казнить немедленно! Я даю разрешение, как глава городского совета.

– Госпожа, мы не можем их убить, – спокойно возражает Бэй. – Сначала должен быть суд, а потом уже казнь, если они её действительно заслужили.

А он, похоже, неплохой парень.

Продолжаю наблюдать за развитием событий.

Успокоившись, женщина начинает свой рассказ:

– Эти проклятые убийцы напали на нас ещё до рассвета, когда все спали беспечным сном! Сначала они тихо обчистили несколько домов, зарезав хозяев, чтобы те не подняли тревогу. Я как раз заканчивала вышивать подарок для внучки, когда снаружи послышался детский плач. Это маленький Лю выскочил на улицу в одной лишь ночной сорочке. Бедняжка звал на помощь, а за ним мчались эти дикари с ножами!

Старуха обхватывает собственное запястье, усмиряя дрожь рук.

– К счастью, местная стража успела вмешаться, пока не стало слишком поздно. Но не для всех… Когда они ворвались в дом семьи Хань, там в луже крови застыло тело почтенного Пао, главы семейства. А ещё трое наших соседей были зверски зарезаны этой шайкой! Проклятье!.. Как же я ненавижу этих ублюдков! Как подумаю, что из-за их жадности погибли невинные люди… Чтоб их демоны живьём пожрали!

Вскинув сухонький кулачок, старушка едва сдерживает навернувшиеся на глаза злые слёзы. Её лицо искривляется гримасой ненависти при одном лишь взгляде на скованных бандитов.

– Эти твари успели скрыться, но я запомнила лысого главаря. Виселицей он не отделается и голову сохранит на плечах, да. Мы привяжем его к четырём самым сильным скакунам и разорвём на части.

Кровожадности ей не занимать.

Понимаю, что нападение произошло буквально на рассвете, возможно, как раз, когда я общался с Ямато.

– Мы сопроводим их к имперской страже, и пусть уже они проведут законный суд, – заключает Бэй.

Бабка ещё что-то пытается доказать, но её уводит цветочная девица, бросая в нашу сторону недовольный взгляд.

– Тебя как звать? – обращается ко мне Бэй.

– Рен, – отвечаю я, собираясь продолжить путь.

– Ты тоже практикуешь, младший брат? – задаёт он риторический вопрос.

Они развились чуть сильнее и поэтому отлично чувствуют уровень моей Ки, как и я их. Бэй, самый сильный из них, стоит на девятой ступени.

Вопросительно выгибаю бровь. Больно обращение чудное.

– Ты идёшь по Пути, а, значит, брат нам, как и всем остальным практикам. По крайней мере, так верят в нашей секте, – видя мою реакцию, объясняет собеседник.

– Как скажешь. Да, практикую, только начал свой Путь, – скрывать смысла нет.

– Тогда у меня для тебя есть одно предложение.