Текст книги "Не/Порочная Муза"

Евгений Гарус
Не/Порочная муза

© Евгений Гарус, Омск, 2016

© «Союз писателей», Новокузнецк, 2016

«Родная! Пребывающая в небесах!..»

 
Родная! Пребывающая в небесах!
Ответь мне гимном своих чувств!
Когда мое предназначенье на весах,
Когда на алтаре надежды поселилась грусть,
 
 
Желанием своим к тебе взываю
И заклинаю именем твоим – Любовь!
Разлукой вечною страдаю,
Земную не воспринимаю кровь!
 
 
Я ждал, я жду, я буду ждать тебя на верхнем этаже
В великом храме посвященной мудрости своей,
Твой самый любящий и верный протеже,
Твой избранный, несущий свет сияния твоих очей!
 
 
С рожденья этим светом ты к себе манила,
С ним посылая своей воли голоса,
И обещанье личной встречи подарила…
Готов ли я с достоинством смотреть тебе в глаза?
 
 
Ты не скрывала от адептов своих истинного света,
И не к лицу поэту дать возможность очевидный
трактовать ответ:
Готов ли я Любви открыться Новому Завету?
Тобой воспитанная мудрость не позволит
Так привлекающему «да» опередить такое
своевременное «нет».
 

Ночная спутница случайная

 
Ночная спутница случайная,
Укрась постылый мой досуг
Печалью мудрых глаз и тайною
Очарованья женских рук,
 
 
Поговори со мной о важном
И утром подари цветы
За то, что был с тобой отважен
До самой утренней зари,
 
 
За то, что дал тебе надежду
И подарил свою любовь,
За наспех снятую одежду
И за взволнованную кровь!
 

«Умри, но преврати это в искусство!»

 
Моя родная, как мне нужны твои глаза!
Как мне нужна энергия твоя святая!
О, как необходимы мне любви твоей слова!
Моя любовь! Любимая моя, родная!
 
 
Я жить хочу в гармонии с твоей душой
Свою тебе навеки открывая,
Ну что ж ты делаешь со мной?!
Бросаешь в ад, не открывая двери рая!
 
 
Ну что мне сделать для тебя?
Как выразить мне свои чувства?
Ты понимаешь, что я умираю без тебя?!
 
 
Любовь:
«Умри, но преврати это в искусство!»
 

Свободная художница

 
Я отмечаю день рожденья
Мечты – прекрасной дочери своей,
Художницы свободной, чьи творенья
Я выставляю в зале светлой памяти о ней!
 
 
Я подарил свое воображенье
И предоставил право чувствами играть.
Так приведи же их в движенье!
Являясь дочерью, ты наслаждений моих мать!
 
 
Я – истинный поклонник твоей ласки,
Живу великолепием твоих картин.
Сегодня мой подарок – краски!
Рисуй! Мне нужен эфедрин!
 

Прогулка в ад

 
Закончилась моя прогулка в ад,
С лихвою оправдались ожиданья.
Я выжег на груди: «Аристократ»,
Идущий по пути верховных знаний!
 
 
Я долго опускался вниз
По лестнице своих страстей
И часто выходил на бис
По просьбе зрителей моих – чертей!
 
 
И мне моя игра была приятна,
Хоть я и проводил эксперименты,
Но до сих пор мне непонятно
То состояние души, когда звучат аплодисменты!
 

Бермудский треугольник

 
Смятая постель, Вера у окна стоит.
Муза – Ариэль! А Любовь пьяна! Кричит:
«Наденька убита!»
 
 
Мокрая постель, Вера у окна молчит.
Муза – Ариэль! А Любовь пьяна! Хрипит:
«Наденька убита!»
 
 
Черная постель, Вера у окна дрожит.
Муза – Ариэль! А Любовь мертва! Молчит…
«Наденька убита!»
 
 
В трауре апрель. Веру у могил трясет.
Плачет Ариэль! Небо ливнем слезы льет. Молит:
«Веру сохраните!»
 
 
Когда б Надежды, Веры и Любви
Я не был истинный поклонник,
Не направлял бы я свой взгляд
В ее Бермудский треугольник!
 

Белоснежка

 
Белоснежка моя проснулась, пробудилась от светлого сна,
Белоснежно мне улыбнулась. Белым светом сияют глаза.
Она не знает, что рано вернулась. Далеко еще до утра.
Только бы тьма ее не коснулась, за собою не позвала!
 
 
Не встречалась еще она с нею. Не заглядывала в глаза.
Остановить бы ее… но не смею. Власть такая мне не дана.
Белоснежка ушла среди ночи… вернулась… уже не она!
В белоснежные ее очи я не смог посмотреть… Там мгла!
 

Опыт

 
Я скальпелем мысли вскрываю свой разум,
Чтоб солнцем мудрости реальность осветить.
Ложь отделяю… и перехожу в другую фазу:
Хирургу… опыты никто не может запретить.
 
 
Там… все другое… как-то… все иначе,
Душа там не выдерживает мыслей топот,
Ее заносит там… она неуправляема, лихачит.
Хирург работает… он знает: это – опыт!
 

«В мире зла столы всегда накрыты»

 
У одной судьбы – больная рана,
По другой не утихает плач.
Наши души на столе гурмана
Жадно дегустирует палач.
 
 
Смешивая ненависть с любовью,
Милосердье обращая в страх,
Запивая бесконечной болью,
Жрут гурманы души на столах.
 
 
В мире зла столы всегда накрыты
Всем великолепием любви.
Силы темные должны быть сыты
Властью, возведенной на крови.
 

Эксперимент

 
В кощунственных сетях реальности суровой
В экспериментах над собою гибнет человек,
И провиденье хирургической рукою
Выводит совершенный интеллект!
 
 
Мы все вовлечены в процесс
Исследований безграничности сознанья.
Мы все обречены… прогресс…
Миллиарды тел положат на алтарь познанья!
 
 
Миллиарды душ вселятся в миллиарды тел
Для изучения материальности сознанья,
Но я возглавил собственный отдел
Специальных войск особого призванья!
 
 
Я сам воздвигнул горизонты,
Стратегии воплощения любви,
И разум подмигнул… солдаты – гордые!
Флаг мудрости не пачкают в крови!
 

Дама

 
Черный веер.
Белый снег.
Дама.
 
 
Черный юмор.
Из-под век
Рана.
 
 
И не зверь,
Не человек
Там.
 
 
Жизнью Смерть
Сыта. Пьяна.
В хлам.
 
 
Белый веер.
Черный снег.
Дама.
 
 
Зрелый юмор.
Он – навек.
Драма.
 
 
И не зверь,
Не человек
Там.
 
 
Смертью жизнь
Играла двух
Дам.
 
 
Жизнь и смерть
Приводят дух
В храм,
 
 
К зеркалам
Любви,
к ее образам.
 
 
Свет мой
Зеркальце,
Скажи, доложи.
 
 
Ложь и правду,
Истиной
обнажи.
 
 
Жизнь и смерть
Приводят дух.
Двое.
 
 
Между ними
Истина. Любви.
Трое.
 

Маскарад

 
В театре мудрости
Актеры как-то раз
На сцене глупости
Снимали маски напоказ!
Фотографировались в профиль
И в анфас для публики.
Но провалился тот показ!
– Хотим в привычной видеть вас окраске.
Нам ваших лиц не надо,
Надевайте маски!
 
 
В театре глупости
Актеры как-то раз
На сцене мудрости
Одели маски напоказ!
Им публика в восторге дарит ласки!
Что делать? Истине
Предпочитают сказки!
 
 
В театре современности
Актерами живем,
И маскарад все ярче
Проявляет краски.
Настанет время:
Внутренним божественным огнем
Испепелим осточертевшие всем маски!
 
 
Но вот вопрос:
Когда захочется нам поиграть
И лиц своих не предавать огласке,
Как быть? Ведь истина не может лгать.
Тогда к ее услугам – маски!
 
 
Так стоит ли их нам снимать,
Раз волею Творца
Они задействованы
В самой древней сказке?
Они даны нам, чтоб играть, —
Великодушием богов
Представленные маски!
 

Ирония и ум

 
Мне ум сегодня заявил с утра,
Что и не ум он вовсе, типа, так здесь… прогуляться вышел.
Зависла мудрость… думала, сошла с ума,
А он тем временем менял на крыше шифер.
 
 
Качнулась Вера, вдруг, испытывая страх,
Надежда в обморок упала.
Мировоззрение… вообще… терпело… крах.
Иронии всем чувствам не хватало.
 
 
Она пришла – и все опору
В ней для порядка мысли видят.
Ирония, нет спору,
Порядок в мыслях ненавидит!
 
 
Стошнило Веру. Так за горло держит страх.
Надежда – та… и не вставала.
Мировоззрение… вообще… блуждало… в зеркалах.
Ирония с моим умом играла!
 
 
Очнулась Вера. Так уходит страх.
Надежду подняла, сказав: «Ум – будет!»
Родилась мудрость на словах:
«Ирония и ум так шутят!»
 
 
Когда от вдохновенья
На зубах скрипит эмаль,
Ирония, скажи:
«Так закалялась сталь!»
 

«Любовь берет меня за горло…»

 
Любовь берет меня за горло,
Хватает, как домохозяйка – нож!
Я преклоняюсь и покорно
Молю: «Пожалуйста, не трожь».
 
 
Она в лицо смеется громко,
Клыкастую оскалив пасть.
Как мачеха воспитывает нелюбимого ребенка,
Так и она свою мне предъявляет власть!
 
 
Я умолял ее: «Не надо
Меня тревожить без причин».
«Молчи, щенок! Все муки ада
Ты соберешь с моих витрин!»
 
 
К тебе приду в любое время,
Без объявлений. Как чума!
На раз поставлю на колени.
Я – ведьма, строгая тюрьма!
 
 
Тасует чувства, как колоду.
Среди ее крапленых карт
Я познавал свою природу,
Она любила мой талант!
 
 
Не знала мачеха тогда,
Когда в игре подняла планку,
Что Муза Не/Порочная моя
Всю душу вывернет ей наизнанку!
 

Воровская власть

 
Под покрывалом ночи, словно вурдалак,
Тьма собирала воровской сходняк.
Участников его знакомы мне портреты:
Там все законники ее, авторитеты!
 
 
Собрала… молвила: «Братва,
Да здравствует наш мир, и в трауре – победный!»
Внимала та ей… отвечала: «Да,
Прими от нас, вам-пир! Вот, в чаше мраморной,
их души грешные!»
 
 
Пила… смакуя… еле оторвала глотку,
Зевнула… продолжала воровскую сходку:
– Что с нашим миром? Как идут дела?
Как люди? Отличают ли добро от зла?
Скажи мне, Ложь, ведь ты – смотрящая
За этим миром, Ложь в законе настоящая!
 
 
Ложь:
– Наш мир – он сам идет ко мне в объятия,
Все под контролем, Тьма. По нашим все понятиям,
Без правды спит он… невдомек.
Где правды нет, там появляется порок!
Он – к чаше твоей мраморной порог.
Порок разврат посеял в мысли,
Разврат в желаниях своих, убийство.
Везде, на море и на суше,
Пока все спят… мы пожираем души!
Тьма:
– Что с человеком? С внутренним его,
Пока не нашим, существом?
 
 
Воровской сходняк:
– Что с ним?! Да ничего!
Ты, Тьма, права: он – существо!
Мы все забрали у него,
Он – раб существованья своего!
 
 
Я, Ложь, там угнетаю правду!
Порок, я разжигаю страсть!
Гнев, Ненависть, Корысть… Да, все твои созданья!
Там наша, воровская власть!
 

Дьявол носит Prada

 
Когда в домах высокой моды
Ложь на себя накидывает правду,
К ней привлекают наши взоры
Слоганом: «Дьявол носит Prada».
 

Девочка по имени Любовь

 
Мне с малых лет рассказывали папа с мамой,
Что не такой как все я. Избранный… Небесной Дамой.
Во мне течет особенная кровь:
Я должен девочку найти по имени Любовь.
 
 
Я мальчиком впервые приласкал ее одежды,
И как-то по особенному кровь играла.
В пятнадцать лет я познакомился с Надеждой:
Конечно, этой девочки тогда мне было мало.
 
 
А юношей уже, с Надеждой в сердце смелой,
Я с первой кровью девочки одной узнал,
Что я мужчина: обладал я Верой!
Открыл я для себя ее – познал!
 
 
Храня Надежду, Веру в сердце,
Я в поисках Любви дошел до возраста Христа.
Я паузу возьму на этом месте…
Играет реквием по ней моя мечта!
 
 
Играла год. Я, как положено, хранил ей верность
В душе. Во мраке света белого не находил,
Пока не осознал свою высокомерность
Логичным выводом: «Я… сам… ее… убил!»
II
Мне с малых лет рассказывали папа с мамой,
Что не такой как все я. Избранный… Небесной Дамой.
Во мне течет особенная кровь:
Я должен девочку найти по имени Любовь.
 
 
Коль избран я, то выбираю путь
Молитвенный, такой, чтоб не уснуть!
О, «Отче Наш иже еси на Небеси» —
Надежда с Верой молят: «Воскреси!»
 
 
О, бог мой: с Верой и Надеждою вступает в роковую связь,
Я кожей чувствую вибрацию в их благородных матках,
И отошла навеки водами небесными вся грязь:
Любовь забилась в моем чистом сердце в схватках!
 
 
Во мне течет особенная кровь… И в муках
Вынашивал я плод в беременные годы.
Прислушайтесь к ее словам и звукам:
У собственной Любви я принял роды!
 
 
Беру на руки, как бесценный дар, как чудо,
Мне явленное в родовом небесном храме,
Встречаюсь взглядом с ней… оттуда —
Пол… плывет… у меня… под ногами.
 

Прощай, печаль!

 
Сегодня я печалью приглашен
На званый юбилейный вечер.
К ней ровно в полночь я пришел.
Вино… шампанское… и свечи!
 
 
Уж тридцать лет, как мы знакомы.
Подруга темная, налей!
В камине пламенем горят иконы.
Мы отмечаем юбилей!
 
 
Под звуки Вольфганг Амадея
И шорох нежного белья
Проникла ты в мои идеи,
В объятья заключив меня.
 
 
Ты отдаешься, как всегда, с размахом!
Я позволяю тебе это, как всегда.
Ты с Буддою была? С Христом? С Аллахом?
Да впрочем, что там… ерунда!
 
 
Сегодня ты полна собою.
Как трудно удержать тебя!
Еще минута… вены вскрою.
Все, хватит, отпусти меня!
 
 
Я говорю тебе прощай!
Ты говоришь мне до свидания!
Не понимаешь ты: я – в рай,
Лишенный твоего внимания!
 

Жертва в руках убийцы

 
В утреннем небе, с любовью на ты,
Птица счастливая с ветром играет,
И безупречен полет красоты
Той, кто рассветы встречает.
 
 
Солнце встает у нее за спиной,
В песне ее – победа!
Ах! Какое же счастье – быть той,
Чей взор устремляется в небо!
 
 
К небу стремится птичья душа.
Наперерез ей – коршун!
И прошипела змея в камышах:
«Корш-ш-шун сильнее… корш-ш-шун!»
 
 
Там, в ночном небе, с судьбою на ты,
Коршун добычу сжимает,
Но не заметит он острой стрелы,
Что человек выпускает.
 
 
Пронзенное сердце, упав впопыхах,
Источит аромат на фарфоровом блюде,
И прошипит змея в ночных камышах:
«Люди-и хитрее… люди-и!»
 
 
Под утренним небом, с природой на ты,
Человек новый день начинает,
Но не почувствует скорой беды…
Тихо змея подползает…
 
 
Встретились взгляды. Человек взвел курок.
Так обозначились цели.
Выстрел. Укус. Тел кувырок.
Попали в объятья Морфея!
 
 
В полуденном небе, друг с другом на ты,
Четыре души, проявив свои лица,
Решили, что символом их красоты
Станет жертва в руках убийцы!
 
 
Под утренним небом, со всем миром на ты,
До слез хохотала Природа!
Каждый миг на алтарь ее красоты
Жертвой падали дети Бога!
 
 
Я ей задал вопрос… Полюбил за ответ,
Хоть от слез и намокли ресницы:
«Что творишь ты, Природа, уже много лет?»
 
 
Природа:
«Умоляла я раньше, но теперь вас заставляю молиться!»
 

«Гвоздики на снегу лежат…»

 
Гвоздики на снегу лежат,
Утраченной любви воспоминанье,
Как чей-то брошенный наряд,
Увы, последнего свиданья!
 
 
И впечатлений ярких краски
Хранят застывшие цветы,
И чьи-то ласковые сказки
Про безупречность красоты!
 
 
И живы в свете лепестков еще надежды,
Но не приостановишь время на бегу.
Ах, люди… вы такие же, как прежде…
Гвоздики умирают на снегу!
 

«Любви моей высочество…»

 
Любви моей высочество
В твоих глазах живет,
Как светлое пророчество,
Надеждою течет.
 
 
Как безупречна молодость
В твоей манере жить.
О, я страдаю голодом
Желания тебя любить.
 
 
Души твоей я знаю родословную,
Амура золотую нить,
Я чувствую твою сверхновую
Звезду, способную любить!
 
 
Свети мне, лучшая из всех невест!
Что без тебя я в жизни знал?
Любовь, ты – мать моих надежд.
Я сыном твоим благодарным стал!
 

«Любовь стекает по твоим губам…»

 
Любовь стекает по твоим губам
Росой осеннего дождя,
Ты по ее идешь следам
В унылой атмосфере октября.
 
 
Кленовым листопадом укрывает осень
Твою неразделенную весну,
Очередную свою повесть,
Где ты не нужен никому.
 
 
Любовь стекает по твоим ресницам
Небесным цветом твоих глаз,
И растворяются чужие лица
В потоке бестолковых фраз.
 
 
Любовь стекает по твоим рукам,
Не ведавшим взаимной страсти,
Не пролита бездарно по ночам
В манящих коридорах женской власти.
 
 
Любовью истекает твое сердце,
И в нем звучат слова поэта-праотца!
Как сквозь века распахнутая дверца:
«Ужасный век… Ужасные сердца!»
 

«Мой разум словно растворился…»

 
Мой разум словно растворился
В зовущей мудрости любимых глаз,
И светлый образ твой явился,
Сияньем вечной славы озаряя нас!
 
 
О, чуден свет его прекрасный,
Как многогранна в нем твоя любовь!
Затменьям солнца неподвластный,
Приливом счастья мне волнует кровь!
 
 
Как благородна мысль твоей любви!
Святая родина духовных устремлений.
Что я могу сказать тебе? Живи
Высокой славой бесконечных достижений!
 
 
Мой разум с чувствами преобразились,
Открылась в бесконечность дверь…
Родные боги там молились
За процветание любви твоей!
 
 
Как не хочу я пробуждаться
В потоке низменных страстей,
Где в плотной ауре сражаться
Приходится за чистоту идей.
 
 
О, мог бы я, как небо, раствориться
В духовном мире твоих грез,
С великой силою молиться
За мир, избавленный от слез!
 
 
Беззаветной любовью молитва полна,
Просветленною кровью окроплена,
Притяженьем твоим в ней звучит глубина
Гимна светлой любви через все времена!
 
 
Молитва нежная моя всегда
Обручена с бессмертною надеждой,
И мудрости твоей на ней фата
Душой и сердцем трепетным воспета!
 
 
Высокие мысли поэта – яркие цветы!
Искрою света призваны осуществить мое почтение!
Кто для меня богиня? – только ты!
Тебе, родной, – мои любовь и уважение!
 
 
Хочу пылать огнем в твоих глазах,
Божественную мудрость отражая,
Лучом рассвета просыпаться на губах,
В руках твоих лучом заката засыпая!
 
 
Хочу водою быть в твоих слезах,
Любовью чистой раны омывая
Приливом нежности в своих волнах
Нести тебе спасенье, дорогая!
 
 
Хочу родной землею быть твоих побед,
Где семена любви моей произрастают,
На пьедестале мудрости увековечить твой портрет,
Автографами светлых сил заверив: «Истина святая!»
 
 
Хочу быть воздухом твоей мечты,
Ее сосуды кислородом наполняя,
Пульсировать в твоей крови
Волною ласки, нежности желанья утоляя!
 
 
Да будет свет! Пусть царствует любовь,
И наши дети – звезды – пусть сияют!
Почувствуйте божественную кровь!
Гормоны радости и счастья в ней играют!
 

«Царственная по своей природе…»

 
Царственная по своей природе,
Вечная, как небеса,
В клетке тела ты по свету бродишь,
О, заблудшая душа!
 
 
Как же ты паденье совершила?
Ты – царица высоты!
Жизнь бесплотную забыла,
На границе развела мосты!
 
 
Ты смеялась вместе с солнцем!
В звездном храме пела гимн,
А теперь в земном колодце,
Как свидетель у могил!
 
 
Были крылья у тебя, царица!
Были мысли и дела чисты!
Посмотри: с презреньем смотрят птицы
На земные твои тленные труды!
 
 
Безупречны были раньше
Твои светлые дела,
А теперь в обертках фальши
Твои грязные тела.
 
 
Ищешь философский камень,
Поражая глупостью своей богов!
Обратилась бы хоть раз ты к маме,
Раз не понимаешь ты отцов!
 
 
Мать твоя – любовь!
Архитектура твоего подъема!
К матери стремись: любовь, любовь —
Вот стремленья твоего основа!
 
 
Истина всегда была одна,
И высказана многократно,
Но прочна безволия стена,
Возведенная на семенах разврата!
 
 
Поднимайся, благородная!
У небесных врат архангел ждет.
В теле ты – уродливая!
Да и я – урод!
 

«Ты – девочка-эротика!..»

 
Ты – девочка-эротика!
Постель моей любви,
Где вертикаль моя – экзотика
В горизонтальном положенье красоты!
 
 
Ты чувствуешь мое давление,
Я ощущаю твой прием:
Да здравствует совокупление
Твоей воды с моим огнем!
 
 
Я страстным пламенем могучей воли
В глубины нежности твоей сойду,
По эрогенным зонам сладострастной боли
Волной оргазма твои чувства проведу!
 
 
Ты раздвигаешь мне свои владения
Пассивным принципом начала,
Я тактом частого проникновения
Включил активность твоего портала!
 

«Есть в мире разная политика…»
(немного политики)

 
Есть в мире разная политика,
Ее имен не перечесть,
Влиянию ее послушна критика:
По сути это ведь она и есть.
 
 
Садовники невежества бросают семена
В поля международных отношений… грешные!
Во все так, к сожаленью, было времена,
И это – политика внешняя!
 
 
Садовники, невежества сажая семена,
Пока все спят… С зарею утренней
Объявят новых идеалов имена,
И это – политика внутренняя!
 
 
Главный
Садовник, невежества рождая семена,
Манипулирует общественным сознанием.
Президенты! Прошу поднять бокал вина!
Ведь это – политика глобальная!
 
 
Незримый
Садовник, невежества отсеивая семена,
Следит за качеством общественного знания,
Там оборотная преобладает сторона,
И это – политика астральная!
 
 
Любовь,
Как садовник, истины даруя семена,
Цветы собирает небесные.
Да будут священны ее имена,
Ведь это – политика божественная!
 

«Я каплей любви пробудил свое сердце…»

 
Я каплей любви пробудил свое сердце,
В надежде принять проливные дожди,
Но вновь задыхаюсь от черного перца —
Проникновения явственной лжи!
 
 
Я искрой любви приоткрыл свои очи,
В надежде увидеть рожденье зари,
Но бесконечно холодные ночи
Глаголили: «Душу свою не трави».
 
 
Я словом любви приласкал свои уши,
В надежде услышать песни весны,
Но в кому поэтичности погружен
Мой светлый ум, в объятиях зимы!
 
 
Я светлым лучом всколыхнул свою душу,
В надежде от солнечных ласк воспарить.
Зачем?! Израненную общечеловеческую тушу
Ей на прилавках тьмы не позабыть!
 
 
Елеем любви воскресил свое тело,
В надежде пройти предначертанный путь,
Но, видно, чертили его неумело,
А может быть, я не раскрыл его суть?
 
 
И все же иду, держась за перила,
Вдали наблюдая таинственный свет,
Надеюсь, что это – большая могила
Бесцельных, бесчувственных, тягостных лет!
 
 
Надежда была… но осталась лишь ложь,
И у левой руки занесен ее нож.
Надежда была… и осталась напрасной…
Просто капает на пол липкой жидкостью красной.
 
 
Прощальный взгляд… и фотокамер объективы.
Вдовы наряд… надгробие могилы… фото.
И похоронная шагает церемония, она
Портрет моей любви нести обречена!
 
 
Несет… пьяна… глупа… ужасна!
Блюет… она… вообще… опасна!
Любовь… призвала… гнева… лик!
Дамою… треф… Дамою… пик!
 
 
Я и две дамы… Нас троих когда-то
Призвали в общество святых. Не помню дату.
Но в этот день с тех пор на небесах
Святая Троица упоминается в мольбах!
 
 
Никто не знает, сколько было пролито крови
Святою Троицею на похоронах любви!
 
 
В аду не умолкает траурная какофония,
Ей дирижером выступает милая моя ирония.
Она поэту образом верна.
«Играй, маэстро!» Между строк
Моей фемиды ноту обозначит Бог!
 

«Ты рассуждаешь о смысле моей жизни…»

 
Ты рассуждаешь о смысле моей жизни
С вопросом, застывшим в глазах.
Что ты знаешь, девочка, о безграничности мысли
И выражении ее сути в словах?
 
 
Ты говоришь, что я должен оставить
Свои поиски града богов,
Но не можешь себе, девочка, даже представить
Несокрушимость религиозных основ!
 
 
Ты рассуждаешь о смысле моей жизни,
Не понимая даже смысла своей,
С проводником божественной силы,
Являясь узником царства теней!
 
 
Ты просишь моего внимания
На чувства страстные свои,
Что ты знаешь, девочка, о раскаянии
У ног безответной умирающей любви?
 
 
Ты искренне пытаешься давать советы.
О девочка, ценю твою я доброту,
На все твои вопросы знаю я ответы,
Но не понять тебе их красоту!
 
 
В отчаянии ты тихо плачешь.
О девочка, я твоих слез так долго ждал!
Ты плачешь, плачешь, плачешь, плачешь…
Твоей любви торжественный финал!
 

«Я вижу: на картине ветви дерева повисли…»

 
Я вижу: на картине ветви дерева повисли[1]1
  Стихотворение на картину Светланы Кротовой «Лесной философ».


[Закрыть],
С той стороны философу лесному проникаю в мысли.
Священных знаний философии Грааль
Зарыт в картине… В образе его… печаль.
 
 
Он знает: на картине ветви мудрости повисли,
С той стороны поэты проникают в мысли.
В священных знаниях философии мораль
Видна в картине… В образе его… ее лишь грань.
 
 
Мы знаем: на картине ветви образа повисли,
С той стороны художница дала прообраз мысли.
В священных знаниях философии есть клад:
Поэт, художник и философ… Наш триумвират!
 

«Адепты глобальной политики, Запад…»

 
Адепты глобальной политики, Запад,
Вам не сломить сопротивление мессии.
Нам приходилось много плакать,
Но вы утонете в объятиях политики России!
 

«Прошу я капельку тепла…»

 
Прошу я капельку тепла
Сквозь сумерки моей надежды,
К тебе я обращаюсь: эй, толпа!
Но равнодушна ты, как прежде.
 
 
Безликая толпа, бессмысленная!
Густая каша твоих серых мыслей
Мой отравляет интеллект!
Повсюду жизнь, но ты – безжизненная!
 
 
Одно лишь обращение ты признаешь:
Когда тебя мечом к стене прижмешь,
Ты на колени падаешь и жалобно скулишь,
И взгляд твой полон заблуждений!
И умоляешь ты о снисхождении!
И получаешь океан тепла!
 
 
Но стоит меч убрать мне в ножны,
Как ты опять по бездорожью
Неполноценности своей идешь,
Рожденная во лжи, рождая ложь!
 
 
Прошу я капельку тепла
В толпе, не сознающей, что она – толпа!
На протяжении многих лет
Художественный мой страдает интеллект!
Но ярких красок глубина его —
Мне в будущее светлое окно!
 
 
Взгляну снаружи я когда-то на него,
Скажу: «Смотри, оно ведь не одно!»
Вон загорелся в окнах свет!
Нас наконец-то много… И толпы здесь нет!
 
 
Здесь нашей мудрости приют
И светлых чувств призывы смелые,
Здесь расцветают – там гниют!
Здесь правые живут – там умирают левые!
 

«Чистая моя, родная, у меня нет слов…»

 
Чистая моя, родная, у меня нет слов,
Чтоб передать тебе моей души порывы,
Прекрасна благородностью своей твоя любовь,
Рождая совершенства мудрости моей приливы!
 
 
Как мне нужны глаза твои родные,
Необходимо как присутствие твоей души!
Хочу, чтоб вечно бы они меня учили
Великой, чистой, искренней любви!
 
 
Хочу по-детски быть с тобой наивным,
С открытым сердцем и умом,
Быть избранным твоим, не господином,
А ты – избранницей моею, не рабом.
 
 
Что значит светлое небо моей мечты
У подножия твоих творений?!
Лишь отражение твоей красоты,
Коснувшейся этих стихотворений!
 
 
Благодарю тебя, любимая!
Благодарю тебя без слов!
Сегодня ты особенно красивая!
Родная моя, чистая любовь!
 

«Я мудрости богов родных наследник!..»

 
Я мудрости богов родных наследник!
Ищу принадлежащий мне по праву трон,
Где бы сидел напротив собеседник
С превосходящей силою любви умом!
 
 
Что делать мне среди безумных,
Сверкая роскошью ума,
Быть тенью разговоров слабоумных,
Являясь музою, под гением ее пера?!
 
 
И демагогий лживых мрачный заповедник
Не тронул бы тогда отточенным умом,
Я – искренней любви великий проповедник.
Кем в заповеднике я был? Лжецом!
 
 
В театре скучных представлений
Играл второстепенную я роль,
В потоке низких наслаждений
Теряя красоту, приобретал лишь боль!
 
 
Как трудно ветру против воли
Метаться среди голых скал,
Так мне невыносима моя доля:
Жить, видеть, чувствовать звериной глупости оскал!
 
 
Стою как истукан на собственной могиле
Несбывшихся надежд, идей,
В тюремных коридорах глупости убили
Ума возвышенного лучших сыновей!
 

«Сиянием светлости твоей плененный…»

 
Сиянием светлости твоей плененный,
В почтении к богине благосклонной
Живу, желанием любви воспламененной
У ног твоих коленопреклоненный.
 
 
Живу твоим присутствием, родная,
Отсутствием совершенной мудрости страдая,
Любви своей молитву посылая.
Душа моя как почтальон стучится в двери рая!
 
 
Я восхищен великим благородством
Твоей божественной души!
Я поражен небесным превосходством
Непобедимой силы искренней любви!
 
 
Не смею встать с колен, с тобою рядом
Не смею даже поднимать глаза,
Ведь живы в них еще воспоминанья ада,
Течет еще соленая слеза!
 
 
Как я могу предстать перед тобою
В несовершенном одеянии чистоты,
Пока все вертикали мудрости не преисполню
Великолепием света улыбающейся красоты!
 
 
Я буду жить твоей любовью
Под сенью ласковой руки,
Пока восходом ясной мысли не открою
Свой путь к твоим владеньям высоты!
 
 
Сверкая молодостью духа,
Взойду на славы пьедестал,
В театре твоего досуга
Мечту о Боге я сыграл!
 
 
Я режиссерам своей веры
Финал надеждою писал,
В любви не делал я карьеры —
Продюсером ее я стал!
 
 
Она щит милосердия держит в руках,
Справедливости меч обнажая.
Слава мудрости вечной сияет в глазах,
Светом духа Творца поражая!
 
 
Я атаками духа достигну небес
И присягу приму боевую…
Я клянусь защищать и любить, как Отец,
Твою жизнь и любовь дорогую!
 

«Распластаны крылья магической мысли поэзии…»

 
Распластаны крылья магической мысли поэзии
Под взором Музы, охрусталенной ее полетом.
Поэты – когти! Души ее творческой агрессии
Терзают мукой обручальною паденья… взлета.
 
 
Раскладывается пасьянс лирической песней бога,
Узором розы ветров: козырная масть – поэты.
Так зарождается альянс мистической секты слога,
Языком мудрости любовь разошьет эполеты.
 

«Волна твоей любви качает в вечность…»

 
Волна твоей любви качает в вечность,
Губами влажными ласкает плоть.
Ты – женщина! В постели – бесконечность!
Преподаешь язык. Я – полиглот!
 
 
Ах… осторожно мне целуешь шею.
Так начинается урок. Вина!
Я знаю много языков… немею,
Но чувствую: моя любовь пьяна.
 
 
Слегка (лиха беда начало)… Боже!
Преподавательница языка
Мурашками с души снимает кожу,
Целуя в сердце: мать ученика!
 
 
К доске! (Тихо! Идет экзамен!) Ложе…
Я диссертацию ей написал
Прям в губы. Нежно… Правда, без обложек.
Эмансипацию – язык – венчал:
 
 
Голосом трепетно-влажным истомы
Преподавательницу укачал,
Горячей речью извлекая стоны.
Оценкой высшей правит ее бал.
 

«Поцелуй меня бабочкой – магией теплой…»

 
Поцелуй меня бабочкой – магией теплой,
Оберни одеялом влажнеющих губ.
Я теку алой кровью, как свекла (рай – теркой),
С пальцев капая жизнью… пульсирую: «Люб».
 
 
Ты глотаешь мой пульс ненасытной девчонкой:
Так пленительно-нежно кормлю тебя с рук.
Вспоминаешь тот вкус, горячительно-тонкий?
Доверительно: «Жень, я попью сладких мук?»
 
 
Оживаешь (укус), молодая, – клеенкой
Положите на небо! Люблю ангел-звук.
Возбуждаешь, мой муж (для тебя я рву пленку).
Помоги же мне, Женя. Мольбу – в вены стук.
 
 
Наливаешь… (напьюсь!) Дорогая девчонка,
Зацелуй же мне тело (ловлю танго губ).
Зависаешь… Та-а-щусь… В двери рая – воронкой…
Алиллуйя! Ей! Белой! Молю: «Ангел, звук!»
 
 
Подливаешь… (Горжусь!) Ты та-ка-я – девчонка!
Побалуй меня белым… горю… как бы… вдруг.
Ты цепляешь, как ртуть! Атакуя… так тонко.
Ну, волнуй же мой берег! Молю, не забудь!
 
 
Заливаешь… (Вся суть!) Улетаю в май звонкий.
Ну, волшебница, смело! (Творю твой досуг.)
Обнимаешь… Мой путь – магистралью высокой:
«Я люблю, я люблю, я люблю тебя, Люб!»
 

«Космическая Муза грациозна…»

 
Космическая Муза грациозна:
Растрепанные волосы в ночи
Притягивают Бога-виртуоза
Небесным цветом… поцелуй (молчи!).
 
 
Взлетают губы ленточкою алой,
Изгибы рук лаская наугад.
И взгляд, запечатленный талисманом,
Так фантастичен, как и твой наряд.
 
 
Космическая Муза, это – страсть!
Богиня! Поэтическая власть!
 
 
Духовная моя безбрежностью
Раскидывает душу… Нежностью.
 

«Крестная мать – серьезная женщина…»

 
Крестная мать – серьезная женщина,
Роковая на перекрестках печать,
Оттиск мужества (да, это нечто, бля),
Грозовая – поблескивает: «Молчать!»
 
 
Взгляд магический! О, чудо-действенный,
Око рая – приказывает: «Ад, встать!»
Поэтическая Муза девственна,
Убивая, об ласку ее: «Я – мать!»
 
 
И ад стоит… коленопреклоненный.
Святая Троица… дон Корлеоне.
 
 
Любовь прочла пороку эпитафию:
«Рожденный ползать, он играл с ней в мафию».
 

«Ну, что молчишь… таинственно… как небо…»

 
Ну, что молчишь… таинственно… как небо?
Да, знаю сам: к чему теперь слова?
Я на тебя смотрю и вижу Веру,
Любовь, Надежду (я тебя так звал!).
 
 
Ты возвестишь воистину свой гений.
Конечно, нам… Ему (поверь, я знал!)
Имя – любя, твою предвижу сцену.
Аплодисментами зарифмовал.
 
 
Ты победишь молитвой откровений
Сердечных дам (все суеверья – в хлам!).
Аминь, дитя! Волю вырви из плена!
А плод я рунами зашифровал.
 

«Шлейф аромата твоей души…»

 
Шлейф аромата твоей души
Пленяет мне сердце и разум.
Цветочным запахом… Не спеши
Мой сон окунуть в эту вазу.
 
 
Ты ведь из тех королев любви,
Что сводят с ума понемногу,
С ночного шепота: «Таю… рви!»,
Стекая соблазном и медом.
 
 
С пульсации вены на шее,
Да, там, чуть повыше лопатки,
Мой разум падет на колени
Пред мудростью… аристократки.
 
 
Шарф лабиринта в цветочный храм
Связан рукою любящей там.
 
 
Но нитью твоего пера… загадочной строкой:
Лучисто – света белого – искристо-золотой!
 

«Одиночеством опечалена…»

 
Одиночеством опечалена:
Лир-принцесс сердечный обряд.
Дева Музою охрусталена.
Поэтесс беспечный наряд.
 
 
Поэтессы поэзия – плавная.
Одиноко-печальная? Нет.
Она женщина. Это главное.
Будь мужчиною с ней, поэт.
 
 
Да, бывает она капризная.
Да, бывает она неправа.
Она женщина. Очень близкая.
Ты найди для нее слова.
 
 
Да, бывает она пространная.
Да, бывает она холодна.
Она женщина. Очень странная.
От поэзии… голодна.
 
 
Да, бывает, она изменяет.
Да, бывает, она предает.
Она женщина. Постирает.
Все бывает. Она поймет.
 
 
Да, бывает она истеричная.
Да, бывает, она заплачет.
Она женщина. Очень личное…
Она женщина. С нее хватит.
 
 
Да, бывает, она пропадает.
Да, бывает, ее не найти.
Она женщина. Так бывает.
Она женщина. Ты прости.
 
 
Да, бывает, она царапает.
Да, бывает она лихой.
Она женщина. Не залапает.
Она женщина. Не впервой.
 
 
Но, бывает, она прощает.
Но, бывает, она не врет.
Она женщина. Понимает.
Она женщина, а не лед.
 
 
А бывает, она веселая.
А бывает, она поет.
Она женщина! Очень клевая!
Она женщина, а не лед!
 
 
А бывает, она громогласная!
А бывает, она заорет!
Это женщина. Первоклассная!
Это женщина, а не лед!
 
 
А бывает, она… бухая!
А бывает, она: «Взасос!»
Это женщина. Дорогая.
Эта женщина – под откос!
 
 
А бывает, она: «Фу-ты ну-ты»
А бывает, она – вразнос!
Эта женщина… ебанутая.
Эта женщина: «Люди, SOS!»
 
 
А бывает, она – святая.
А бывает, она в небесах.
Эта женщина цвета рая.
Эта женщина в чудесах.
 
 
А бывает, она… как маленькая,
Робко-робко так… пристает.
Подарю ей цветочек аленький,
А любовью она польет.
 
 
А бывает, она, как дикая,
Коготками – по сердцу: на!
И в платочке черном с гвоздиками
У надгробия… хороша.
 
 
Ну, бывает. Она – нечаянно:
Так стихами сюжет плела
У надгробия, так отчаянно,
Что Цветаева… отцвела.
 
 
Слезы жизни у смерти – новые.
Наполняется колыбель.
Эти женщины – вера-ломные.
Острием любви – точно в цель!
 

«Черный и белый лебедь…»

 
Черный и белый лебедь,
Разного (?) рода клан.
Озеро – жизнь – в балете
Кину к твоим ногам.
 
 
В зеркале отражений
Любим! (Чего уж там…)
Горечью поражений,
Сахаром – по углам.
 
 
Крыльями отношений
Гладим! (Беспечность дам…)
Жертвоприношение
Цветом: духовный храм!
 
 
Мыслями от-ветвь-лений
Маним! (Предвечность там…)
Нерва-дуновение
Ветром: художник драм…
 
 
Ввысь ли я? Ответ: гений,
Дарим! Плод – млечность вам!
Верна! Откровение
Небом: «О, божий дар!»
 
 
Инглия![2]2
  Инглия – первичный божественный свет.


[Закрыть] О, свет линий
Мамин! (Род – нежность – нам!)
Сполна! От крови ее,
Светом! Тьма – ножны… Лар!
 
 
Лилия! Рассвет… Иней,
Ранен. (Сок – свежесть… Ам-м-м-м…)
Волна! Свекрови ее
Атом! Подкожный шар
 
 
Поцелуя… Под перья!
Аллилуйя по телам!
С головой – в отраженья!
Ма-ма-а! По про-во-дам!
 
 
Тик – так – ТОК («Так!») – мы, звенья!
Кусали ШОКолад
С фольгою откровенья:
 
 
Пиф – паф – риф! («Ах!») Крушенье!
Терзали… Сталинград!
Под бомбами (сравненья!):
Перепле-тень-я!
Сам-о-забвенье…
 
 
Миф – шарф… Рифм шарм: мгновенья!
Лобзали… наугад!
По чувствам – без сомненья!
Света-представленье…
 
 
Святая Троица, где я – лишь грань Ее
Преображенья!
Шум – гам – тут – там! Озеро!
Лебединая ставка:
«На зеро!»
 
 
Черное?.. Красное?..
Быть?.. Или не быть?.. (Любви – душ!)
 
 
Играю – талией;
Кидаю – магией:
Лови – куш!
 
 
Шарф – шифр… Марш рифм.
 

«Огненной Музе с чернявыми косами…»

 
Огненной Музе с чернявыми косами
Я напишу Марсельезу лир-розами:
Взвейся кострами, магической девочкой,
Я – фиолетово-беленькой ленточкой,
Обручем рая тебя накрывающий
Бог – лучезарный, стихом воспевающий
Душу любимую, жрицу крылатую,
Слушаю милую, птицею ра… дую!
 

«Я Музу Не/Порочную призвал…»

 
Я Музу Не/Порочную призвал,
Как жрец воспитывает секту.
Девятую ей начертал скрижаль,
Три имени: живые те, кто…
 
 
Незримой властью – «Подойди ко мне!» —
Прокладывает путь… со смертью
Кругами жизни – искренно, в огне,
Любовью – хлещет, время – плетью!
 
 
Козырной мастью Властелин колец
Раскидывает душу вестью:
«Круг ада, выйди!» (Искрами – венец!)
Рай новью плещет, имя – лестью.
 
 
Присягу принимаю верностью,
Как дышит! В стужу – зноем Творца!
Духовная моя! Безбрежностью
Колышет: «Служу воле Отца!»
 
 
Блестит свет рая – королева тьмы!
Венком терновым кружат звезды.
Ах, как любили души мы! Взаймы!
Кукушками – в чужие гнезда!
 
 
Несли разлукою нектар любви,
Себя терзая верой в чудеса,
Текли над муками (ты вся в крови),
Держала (а ля гер ком…) небеса!
 
 
За грани – током ткани бытия,
Рожая верой жизнь живую,
Огради Богом от небытия,
Играя светом, жни: «Живу я!»
 
 
Женихом… Сны – Вестой![3]3
  Веста: полностью готовая к семейному союзу. Не готовая – Не-Веста.


[Закрыть] (Чувства – всплеском!)
По глади талии, волнуясь,
Погладят магией волну (Yes!)
Жизни – гром: мы вместе (хрустом – блеском!)
 
 
II
Шлейф аромата души всех гетер,
Манит элегией дух-токката,
Вверх – каплей града – «Лучи, парфюмер!» —
Гладит энергией… Губ помада…
 
 
Тающим воском прошит тонкий мир,
Тиною, аурой, паутиною
Мажущей – с лоском! – скользит нитью лир
Длинною паузой… Лебединою.
 
 
Чулки условности снимаю:
Ас!
По Не/Порочным ножкам – дрожью:
У-у-ух!
Писк невиновности; сны мая;
Газ!
По тепло-сочным… кошкой-Новью:
Дух!
Пером ласкаю девку властно:
Класс.
Полупрозрачным воском мажу
Вслух.
Риск! От нервозности срывая
Глас,
Голые мачты током глажу
В пух!
 
 
Цап-царап! Коготками быстрыми
Перебираю женщины суть.
Кап-кап-кап… Как глотками – истину,
На! Умоляю: «Жень, не забудь!»
 
 
Расстегиваю космос молнией,
На платье Музы-недотроги —
Остроги Рая… Голос волнами
Накатит, музыкой: «Не трогай!»
 
 
Поэту Муза – как призвание!
(Какая трогательная ложь!)
Не мальчик я, мое желание —
Войти в тебя! А ты: «Не трожь!»
 
 
Поэт для Музы – откровение!
(Какая трогательная блажь!)
Мне нужно жертвоприношение
(Нагая… трогать тело… массаж).
 
 
Ее укладываю на стеллаж
Отброшенных иллюзий – в вечность!
Змеей наматываю… Абордаж!
И на лопатки – с хрустом! – в млечность.
 
 
Поплыла… по праву первой ночи.
Потекла… на траву кровью сочной.
 
 
III
Муза – в поту! Ошалелые руки!
Мну наготу: нервно-белые муки
Жмутся в тиски… Губы смелые (суки!)
Бьются – в… с тоски! (грубо-нежные… злюки!)
 
 
Четко – чечеткою – чакры – чиркаю:
Огнисто – обалденно-быстро – Аур-бой!
 
 
Плеткой – плетеною – в плоть, и… пилкою:
Огни – столбом! На стены, в высь, ягуар мой!
 
 
Кружу, как хищник, над добычей рая.
Кокетливая: ножку на звезду…
Прогнулась полумесяцем, нагая,
Конкретно манит коршуна к гнезду.
 
 
Парнаса! Пикирую! (Кто ж остановит аса?)
 
 
Чувства – в штопоре! Муза – в ступоре!
Взвинчена стервой! В первый раз! Нервы…
 
 
Глаза в глаза! Крыло к крылу!
Таран! Таран! Тепло в пылу!
Пылает пламя!
Гроза в гроза! Челом к челу!
Нарзан! Нарзан! Пчелой – пчелу!
Желаем, жаля!
 
 
Заря в заря! Лучом к лучу!
Разгар! Разгар! Плечом к плечу!
Елеем тая…
 
 
Роем – рою – ревом – рай!
Разревелась: «Разрывай!»
 
 
Вхожу… как в храм небесной мысли.
Там жарко… чувствую ее плечо,
Вожу октавою по выси,
Но в глубине ее… (Нам горячо!)
 
 
Еще! Еще! Губами – в шею,
Я шью ее ключиц траншею,
Иголкой с ниткой поцелуя
Бьет «Зингер» строчкой!
Потанцуем?
 
 
Едрить-мадрить! Кадрилью – нить!
За кадром: «Пить!..» (Под током фраз.)
Муза, реверанс!
 
 
Кружит-парит; вьюжит: пар – лик!
Тычинкою с пестиком!
Вышиваем крестиком!
 
 
Словом – за жабры: