Текст книги "Психология риска"

А. Г. Евдокимов (2009, 2010) занялся поиском объективных показателей склонности к риску и выявил ее физиологические корреляты, согласующиеся с психологическими коррелятами. Ими оказались вариабельность ритма сердца (ВРС) и кожно-гальваническая реакция.

Так, в группе охранников с высоким уровнем риска низкочастотный компонент ВРС в состоянии покоя оказался в среднем в 2 раза больше. Показатель высокочастотного компонента спектра в покое был больше на 40%. Показатель симпато-вагусного отношения и общая суммарная мощность также были больше, чем в группе низкого риска, на 14 и 8% соответственно, что подтверждает заметное преобладание симпатического тонуса вегетативной нервной системы у охранников из группы высокого риска.

По данным спектрального анализа вариабельности ритма сердца, по данным А. Г. Евдокимова, моделируемая эмоциогенная нагрузка вызывает специфические функциональные изменения вегетативной нервной системы у лиц, имеющих склонность к риску. Ведущими параметрами, позволяющими дифференцировать физиологические особенности таких лиц, следует считать усиление активности симпатического отдела вегетативной нервной системы при достаточном тонусе парасимпатического, выражающееся увеличением вклада низкочастотного компонента спектральной мощности кардиоритма (на 7% и более) и показателя отношения низкочастотного компонента к высокочастотному (на 33% и более).

При использовании для оценки вегетативной реактивности вызванных кожных вегетативных потенциалов выявлено, что для группы высокого риска характерно увеличение показателей амплитуды второй фазы вызванного потенциала и длительности второй фазы в среднем на 57 и 29% соответственно.

А. Г. Евдокимов делает вывод, что прогнозируемая оценка индивидуального риска по структурно-динамическим характеристикам личности, спектральным показателям вариабельности сердечного ритма и его динамики на фоне эмоциогенной пробы, а также по параметрам индивидуальной реактивности вегетативной нервной системы на основе оценки вегетативных вызванных потенциалов совпадает с реальной оценкой риска в 72, 78 и 84% случаев соответственно, что указывает на ее прогностическую значимость.

Зависимость склонности к риску от биологического пола людей показана отечественными авторами. По данным С. А. Ермолина (2011), лиц с высоким уровнем склонности к риску среди мужчин больше, чем среди женщин, а лиц, имеющих низкую склонность к риску, значительно больше среди женщин[12]12
  При исследовании использовалась Методика Шуберта.


[Закрыть] (табл. 4.2).

Таблица 4.2. Склонность к риску у мужчин и женщин (в абс. % случаев).

А. Г. Ниазашвили (2007) выявил, что среди женщин меньше лиц с высокими оценками склонности к риску. Правда, по его данным, в группе предпринимателей молодого и зрелого возраста рисковость женщин была выше, чем у мужчин. Возможно, это связано с тем, что большинство женщин, занимающихся предпринимательской деятельностью, маскулинные.

С этими данными согласуются результаты М. А. Кленовой. С использованием Методики Шуберта исследовались склонности к риску студентов; так, было выявлено, что излишне осторожными и не готовыми к риску оказались 46,7% юношей и 27,5% девушек, склонность к риску наблюдается у 27,5% девушек и 15,5% юношей.

При использовании Шкалы «Склонность к риску» из Методики «Креативность» Туник было подтверждено, что склонность к риску выражена больше у девушек (62,14%), чем у юношей (37,25%).

Различия между мужчинами и женщинами в склонности к риску связываются с гормональными особенностями. По данным английских нейрофизиологов, самыми успешными биржевыми брокерами оказались молодые мужчины, которые в зародышевой фазе развития подверглись сильному воздействию тестостерона. Хотя биржевая игра выглядит делом строгого расчета, в действительности брокеры вынуждены принимать ответственные решения в спешке, причем эти решения во многом зависят от их эмоционального настроя, связанного с секрецией тестостерона. Избыток пренатального тестостерона предрасполагает взрослых молодых мужчин к принятию риска и улучшает их способность принимать быстрые решения. Однако в тех сферах деятельности, где важно тщательное обдумывание, такие мужчины менее успешны. Недавние исследования экономистов в период кризиса 2008—2009 гг. показали, что американские мужчины-инвесторы склонны переоценивать свою компетентность и часто продают акции на волне спада, себе в убыток. Женщины менее самоуверенны, кризисная ситуация кажется им непредсказуемой, поэтому они не торопятся продавать акции, и эта тактика оказывается более успешной.

А. В. Вайнер (2000) показал, что команда, гетерогенная по индивидуальной готовности к риску ее членов, показывает лучшую результативность при решении творческих задач по сравнению с гомогенными. Эффективность данной группы управленцев носит стабильный характер при решении задач разного уровня сложности, а ее участники оказываются наиболее удовлетворенными совместной работой.

Гомогенная группа, сформированная по принципу высокой степени рискованности ее участников, при решении творческих задач показывает либо очень высокую, либо совсем низкую результативность.

Члены умеренной в плане риска группы в среднем эффективнее решают творческие задачи, чем другие гомогенные команды.

Группа, члены которой имеют низкую степень готовности к риску, успешно справляется с простыми задачами, однако сложные решает хуже других групп.

Неоднократно показана успешность деятельности тех менеджеров и предпринимателей, которые не боятся рисковать.

Главный тренер сборной России по футболу Гус Хиддинк заявил однажды, что в решающем матче отборочного цикла к чемпионату мира 2010 г. против Германии его команде может помочь склонность к авантюрам и риску.

Риск необходим и в ратном деле. Жена трижды Героя Советского Союза А. И. Покрышкина М. К. Покрышкина рассказывает в книге «Взойди, Звезда воспоминаний» об отношении ее мужа к рискованным боевым действиям: «В каждом письме я умоляла Сашу не рисковать без надобности. Беречь себя. На это он отвечал, что неоправданного риска и ухарства в воздухе никогда не признавал, но заметил, что тех, кто уж очень себя бережет, чаще всего и сбивают». А. И. Покрышкин говорил, что «рискуя, ты уменьшаешь число своих потерь».

Другое мнение у космонавта Сергея Крикалева: «Чем в более опасной области человек работает, тем меньше он склонен к риску и опасности. Есть ведь люди, которые рискуют абсолютно неоправданно. Профессионал так никогда не поступит. Это я заметил еще в авиации (начинал летать в Ленинградском аэроклубе ДОСААФ, потом попал в сборную города, затем – России по высшему пилотажу). Есть такая шутка у летчиков высокой квалификации: "Когда у людей страха нет, то соображения тоже". Если же человек что-то делать не умеет, то порой начинает неоправданно рисковать». Надо, однако, заметить, что по существу Крикалев говорит то же, что и Покрышкин, выступая против неоправданного риска.

Эти мнения профессионалов подтверждаются и данными исследований. Например, А. Н. Олейникова (2004) у 92% спасателей из МЧС обнаружила среднюю выраженность склонности к риску при наличии высокого уровня самоконтроля.

В летчики идут люди, имеющие хотя бы малую склонность к риску. Так уж устроен человек, решивший летать по воздуху. Без этой склонности он в воздух не пойдет. Холодный ремесленник, напрочь лишенный чувства риска и всегда работающий (как бы чего не вышло!) заведомо не доходя до рамок инструкций, – это не летчик, и не ищите таких среди нас. И не мечтайте о том времени, когда за штурвалом будет сидеть бесстрастный, бездушный, оценивающий все в процентах робот.

Человек, не склонный к риску, впервые сев за штурвал учебного самолета, после первого же полета, извините, наберется страху – и больше к самолету на версту не подойдет.

Наше летное командование, наши старые капитаны, не представляющие своего коллегу без этой, оправданной, кстати, авиационными психологами склонности, рассчитывают, что капитан употребит ее, эту склонность к риску, разумно, в здоровой пропорции между риском и прибылью.

Ведь так же это делается в любом бизнесе, начиная с сотворения мира?

Обходя грозу, капитан, где-то на задворках сознания, всегда ощущает давление ответственности за свою деятельность на благо или во вред компании – и вынужден брать на себя определенную степень риска.

Летчик всегда является как бы буфером между давящими обстоятельствами полетной обстановки, давящей ответственностью за жизни пассажиров и давящей ответственностью перед авиакомпанией.

Причем руководство компании, конторские менеджеры прекрасно отдают себе отчет в том, что не дай бог случись авиационное происшествие, оно обойдется хозяину в сто раз дороже, чем убытки от возврата.

Но авиационные происшествия на общем фоне миллионов благополучных полетов случаются исключительно редко, а убытки от нерешительности летчика – вот они, налицо, и случаются они намного чаще, чем хотелось бы.

Риск и страх летчика. Интернет-портал

Т. В. Корнилова (2010) выявила, что успеваемость студентов отрицательно связана с готовностью к риску (r = -0,15, р < 0,001 при п = 543) и положительно – с рациональностью (r = 0,17, р < 0,0001).

Раздел II
Этапы рискованного действия (поступка)

Несмотря на то что каждому человеку присущ некий постоянно предпочитаемый им уровень риска, на выполнение рискованного действия могут оказывать существенное влияние как ситуативные, так и социальные факторы. Поэтому склонность к риску – лишь один из факторов, влияющих на принятие риска, но отнюдь не бездумное, бесшабашное поведение. Как пишет Т. В. Корнилова (2002), «действия человека могут одновременно характеризоваться и как рациональные, и как содержащие фактор риска, поскольку между целедостижением и целеобразованием всегда существует некий зазор, несоответствие» (с. 100). Для разных субъектов, действующих в одних и тех же условиях, ситуация может представляться разной – рискованной для одного и нерискованной для другого.

Как уже говорилось, риск рассматривается на разных уровнях – на уровне целеообразования (риск в мышлении) и на уровне целедостижения (риск в действии) (Альгин А. П., 1989; Петровский В. А., 1992). Рискованное действие и поведение можно разложить на ряд этапов: восприятие и оценка степени риска, осуществление ряда мер для снижения степени риска, принятие решения, возникновение готовности к риску и выполнение рискованного действия.

Глава 5
Восприятие и субъективная оценка степени риска

Восприятие и анализ рисков – это процедуры выявления факторов рисков (видов опасности и неопределенности) и оценки их значимости, т. е. анализ вероятности того, что при воздействии данного фактора произойдут определенные нежелательные события, которые отрицательно повлияют на достижение целей. Следует отметить, что действия, воспринимаемые наблюдателем, могут рассматриваться как рискованные, в то время как сам субъект так не считает. Может быть и обратная ситуация. Анализ рисков включает и продумывание методов снижения рисков или уменьшения связанных с ним неблагоприятных последствий.

Анализ рисков можно разделить на два взаимно дополняющих друг друга вида: качественный и количественный. Качественный анализ имеет целью определить (идентифицировать) факторы, области и виды рисков. Количественный анализ рисков должен дать возможность численно определить размеры как отдельных рисков, так и риска в целом.

Итоговые результаты качественного анализа риска, в свою очередь, служат исходной информацией для проведения количественного анализа.

Однако при осуществлении количественной оценки встречаются наибольшие трудности, связанные с тем, что для этого нужна соответствующая исходная информация.

Оценка рисков – это определение количественным или качественным способом величины (степени) рисков.

В одном из исследований (Slovic et al, 1979) бизнесменам, студентам, членам женского клуба и экспертам предложили проранжировать по воспринимаемой ими степени риска использование различных технологий (табл. 5.1).

Приведенные в таблице данные показывают, что во всех группах высокий ранг опасности технологий чаще соответствует высокой смертности, а низкий ранг опасности чаще соответствует низкой смертности, хотя достоверной корреляции между оценкой степени риска и смертностью не было получено, так как были и серьезные случаи несовпадений.

Таблица 5.1. Результаты ранжирования степени риска при использовании различных технологий (среднее для групп).

По данным А. И. Мечитова и С. Б. Ребрика (1990), в разных странах оценка разных видов риска может существенно различаться, что связано с социокультурными и политико-экономическими особенностями этих стран.[13]13
  Данные по России сопоставлялись с данными, полученными в Венгрии и США (Englander et al., 1986), а также Норвегии (Teigen, Bran, 1988).


[Закрыть] Например, в США риск, связанный с огнестрельным оружием, оценивался выше аварий атомных электростанций, а также использования гербицидов и пестицидов, уступая только опасности ядерной войны. В Венгрии оценка почти всех видов риска была ниже, и на первом месте стояло курение, а на втором – употребление алкоголя. Опасность ядерной войны оценивалась венгерскими студентами гораздо ниже и почти одинаково с опасностью использования огнестрельного оружия. Выше всего опасность ядерной войны была оценена российскими студентами, а потребление алкоголя и аварии на атомных электростанциях – в меньшей степени. По сравнению с российскими студентами российские научные сотрудники большинство видов риска оценивали ниже.

Чувствительность отдельных людей к восприятию риска зависит как от внешних, так и от внутренних факторов.

Степень неопределенности ситуации, т. е. неполнота имеющейся информации, связанной с планированием и осуществлением действия или поступка. Люди преувеличивают риск с неясным происхождением. Неопределенность может зависеть от того, что выбор того или иного варианта при риске осуществляется человеком с учетом второстепенных или случайных факторов. Следует также учитывать, что риск в окружающем нас мире в значительной мере происходит из неопределенности решений, которые принимают окружающие нас люди, из того, какова будет реакция других людей на эти решения.

Формат подачи информации об опасности. Первостепенное влияние на восприятие и дальнейшее поведение может иметь определенный формат представления риска. Например, деятельность, увеличивающая годовой шанс смерти от 1 на 10 000 до 1,3 на 10 000, вероятно, казалась бы намного более рискованной, если бы была описана как дающая 30%-ное увеличение риска смертности. Сообщение о количестве спасенных жизней при какой-либо катастрофе приводит к меньшей оценке опасности, чем сообщение о количестве погибших.

К. Эрроу (1994) приводит еще «одну иллюстрацию из неопубликованной работы, анализирующей выбор метода лечения (McNeil et al, 1981). Макнейл и несколько ее коллег разработали программу учета мнений пациента при принятии медицинских решений. В своей работе авторы провели сравнение двух методов лечения некоторых форм рака – хирургию и облучение. С каждым методом связано множество вероятностей выживания через различные промежутки времени по окончании курса. В общем случае хирургическое вмешательство характеризуется значительным риском летального исхода в ходе операции, но большими шансами выжить в дальнейшем. Различным группам людей, в том числе группам врачей, были сообщены вероятности выжить в результате лечения после завершения курса для обоих методов. На основе этих данных 84% врачей выбрали хирургическое вмешательство и 16% – облучение. Те же данные были предложены еще одной группе врачей, но в другой формулировке: вместо вероятности выживания на каждой стадии была дана вероятность смертельного исхода. Разумеется, вероятность смерти на каждой стадии равна единице минус вероятность выживания, так что эти две формулировки не просто логически эквивалентны, но и могут быть преобразованы друг в друга посредством тривиальных вычислений. Однако доля врачей, которые предпочли хирургическое вмешательство облучению, упала с 84 до 50%» (с. 87).

К сожалению, основная часть информации, под воздействием которой находятся люди, дает искаженную картину мира рисков. Недавно американские исследователи провели такой эксперимент: они рассмотрели сообщения о причинах смерти в двух газетах на противоположных побережьях США в течение одного года. Результаты исследования выявили, что обе газеты имеют сходное предубеждение в своих репортажах о событиях, угрожающих жизни. Например, о многих статистически частых причинах смерти (например, диабет, эмфизема легких, различные формы рака) редко сообщалось в обеих газетах в течение периода исследования. В то же время о жестоких или катастрофических событиях (торнадо, пожары, случаи утопания, убийства, автомобильные аварии и другие несчастные случаи) сообщалось чаще, чем о менее драматических причинах смерти, имеющих подобную или даже большую статистическую частоту. Известно, что болезни уносят в 16 раз больше жизней, чем несчастные случаи, но в газетах было в 3 раза больше статей о несчастных случаях, отмечавших в 7 раз большее количество смертей. Среди сообщений о наиболее частых событиях убийства занимали первое место по их количеству. Хотя болезни уносят в 100 раз больше жизней, чем убийства, в газетах было в 3 раза больше статей об убийствах, чем о смертях от болезней. Более того, статьи об убийствах имели тенденцию быть в 2 раза длиннее статей, сообщавших о смертях от болезней и в результате несчастных случаев.

Статей об убийствах всегда больше, чем убийств!

Количество сообщений в Яндексе:

«благополучное приземление самолета» – 620 000;

«авиакатастрофа» – 30 000 000;

«прекрасно перенесли жару» – 961;

«жара унесла жизни» – 8 400 000;

«погиб в результате убийства» – 50 000 000;

«погиб в результате болезни» – 20 000 000.

Спустя тысячелетия какой-нибудь будущий археолог раскопает наши новости и придет в ужас и восторг от цивилизации своих предков. В ужас – от нравов древнего общества, в восторг – от бесстрашия членов этого общества. Ведь несмотря на то, что из 50 самолетов, взлетавших в воздух, всего один благополучно приземлялся, люди продолжали перемещаться в пространстве этим варварским способом. На планете в те далекие времена климат был настолько жутким, что дикая жара и лютый холод совместно с тайфунами, цунами, ураганами, наводнениями, пожарами и землетрясениями буквально стирали с лица земли практически все человечество, если судить по количеству жертв. Видимо, именно такие жесткие климатические условия на планете и сформировали не менее жестокие нравы ее обитателей, ведь только каждый третий умирал от болезни, остальным же жизнь обрывали их соотечественники жутчайшими и самыми извращенными способами. Но, судя потому, что человечество все же выжило, исследователи будущего вынуждены будут прийти к выводу, что рождаемость в наши далекие времена была тоже катастрофических масштабов. Ведь на одного человека, благополучно перенесшего жару, приходилось порядка 9000 человек, скончавшихся от жары. И это только от жары!

Коган Н. 2008

Достоверность информации. Информация об опасности вызывает тем большее доверие, чем лучше репутация источника распространения сведений. Поэтому если референтная группа воспринимает опасность как высокорискованную, человек тоже будет считать, что риск велик. Неслучайно именно крупные корпорации и другие могущественные организации сговариваются сообща вводить в заблуждение людей относительно истинной степени риска или используют рекламу и другие методы «обработки» публики, чтобы уверить людей в том, что значительная часть населения так или иначе следует этим рискованным привычкам. Часто имеет место раздувание СМИ опасности ради сенсационности, что повышает оценку населением данной ситуации как рискованной.

Масштаб бедствия. Большинство людей относятся терпимее к частым мелким авариям, чем к более редким катастрофам с большим числом жертв, хотя суммарный масштаб бедствия может быть одинаковым в том и другом случае.

Происхождение опасности. Опасности естественного происхождения представляются более приемлемыми, чем антропогенные.

Подконтрольность опасности. Люди недооценивают риск подконтрольных событий, когда многое зависит от их мастерства, и переоценивают риск неконтролируемых событий. Это касается и случаев, когда контроль осуществляется законодательством.

Пространственная и временная близость. Опасность объектов риска переоценивается, если они приближены в пространстве, и недооценивается, если опасность отдалена во времени.

Значимость последствий. Установлено (Rowe, 1975), что наибольший риск связан с последствиями, ставящими под угрозу жизнь и здоровье человека; далее идут последствия, связанные с угрозой семейному благополучию, с карьерой и пр.

Степень новизны технологии. Люди оценивают степень риска в отношении старых, хорошо известных им технологий как меньшую, чем в отношении новых, относительно которых у них мало опыта.

Тип социальной организации. Значимость этого фактора в восприятии риска подчеркивается социологами. «Восприятие риска – это социальный процесс… Обращение к вопросам приемлемого риска без рассмотрения их социальных аспектов означало бы неправильную постановку некоторой проблемы» (Douglas, Wildavsky, 1982). Разные социальные принципы, которые руководят человеческим поведением, согласно мнению Дугласа и Вильдавски, влияют на суждения о том, каких опасностей следует бояться больше всего, какие риски стоят того, чтобы на них пойти, и кому следует разрешить пойти на них. Тип общества порождает тип ответственности и фокусирует беспокойство на отдельных опасностях, слишком высоко поднимая значимость одних рисков и неоправданно занижая значимость других. Поскольку люди выбирают некоторое знание об определенных опасностях потому, что привержены определенному образу жизни, можно предположить, что люди, разделяющие различные формы социальной организации, будут предрасположены идти на различные типы рисков (или избегать их). Поэтому изменение людьми восприятия и выбора рисков, т. е. социально приемлемого риска, будет зависеть от смены ими типа социальной организации (Douglas, Wildavsky, 1982). Поэтому разные люди беспокоятся о разных рисках – войне, загрязнении, занятости или инфляции.

Дуглас и Вильдавски пишут: «Поскольку никто не может охватить все, для опасностей должна быть установлена некоторая шкала приоритетов. В противном случае простой подсчет объектов, несущих риск, оставит нас беззащитными. Ранжирование и оценка рисков, чтобы знать, с какими рисками надо иметь дело и в каком порядке, требует предварительного соглашения по поводу критерия подобной оценки <…> Поскольку никто не знает всего о рисках, не может быть гарантии, что те риски, которых люди стремятся избежать, именно те самые риски, которые действительно нанесут им наибольший вред. Более того, успешное преодоление одной опасности не всегда является хорошим предзнаменованием. Тем не менее мы должны действовать, не зная, что случится с нами на пути, который мы выбираем».

Вывод авторов состоит в том, что выбор рисков, о которых беспокоятся люди, зависит от предпочитаемых социальных форм жизни.