Текст книги "Серые земли Эдема. Избранники Армагеддона – II"

Серые земли Эдема
Избранники Армагеддона – II
Евгений Владимирович Кривенко

Иллюстратор Екатерина Данс

© Евгений Владимирович Кривенко, 2023

© Екатерина Данс, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0060-7975-5 (т. 2)

ISBN 978-5-0060-7974-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается Рае

Альтернативная реальность

1. Столица мира

В лицо тянуло холодом, но я долго не мог открыть глаз, а когда поднял тяжелые веки, то увидел лишь серую пелену. Поморгал, и постепенно в ней проявились темные пятна, совсем как на фотобумаге, сунутой в проявитель. Когда-то я забавлялся старым фотоаппаратом отца, снимая на черно-белую пленку и сам печатая снимки.

Наконец изображение стало отчетливым, словно бумага окончательно проявилась, и я увидел горы. Вечерело, на дне темных долин клубились облака, вытягивая белесые пальцы к розовеющим в высоте снегам. Я долго глядел на горы: непонятно, где нахожусь? Потом попробовал оглянуться, но голову словно пронзил раскаленный гвоздь, а перед глазами все поплыло. Все же успел понять, что лежу в полутемной комнате лицом к открытому окну, в нем и видны горы.

Открытому?

Несмотря на боль в глазах, я попытался сфокусировать взгляд. Какие-то тени маячили на фоне гор, и вдруг скачком пришли в резкость – окно загораживала решетка из вертикальных прутьев. Довольно редких, но не протиснешься. Я и не собирался этого делать, все тело ныло и казалось набитым ватой.

Сумрачные долины, розовые вершины гор над ними, решетка в окне. Возникло впечатление, что вижу это не в первый раз. Я потряс головой, надеясь что-нибудь вспомнить, но в памяти лишь распахнулся темный провал, и огненное озеро боли выплеснулось из него. Снова серая пелена…

Потом что-то скрипнуло, раздались шаги, и я смутно различил белую полу. Белый халат? Я в больнице? Похоже на то: взяли руку, возникло чувство холода, а потом легкая боль от укола. Очень медленно перед глазами прояснилось, боль ушла, и я смог повернуть голову. Вошедший действительно был в белом халате, а лицо типично кавказское – горбоносое, с черными усиками.

– Вставай, – безразлично сказал он. – Пошли к доктору.

Уже лучше, а то я испугался, что попал в плен к каким-нибудь террористам. Встать оказалось нелегко: ноги подгибались, а санитар не подал руки. Но я все-таки удержался на ногах и сделал шаг к двери. Она оказалась массивной, с глазком, и я ощутил холод в животе. Неужели все-таки в плену?

В коридоре пришлось упереться рукой в стену, чтобы не упасть. Некоторое время я тупо глядел на рукав из желтоватой ткани – похоже, больничная пижама, – но потом головокружение прошло. Я заковылял мимо побеленных стен: кое-где штукатурка потрескалась, слева мутнели окна, а справа через одинаковые промежутки располагались двери. Мимоходом заглянул в окно: внизу двор с клумбой, на желтых и лиловых цветах лежит длинная тень от ограды.

Спустились по скрипучим ступеням и попали в коридор, устланный потертым ковром. Перед стальной дверью санитар придержал меня. Он не стал стучать, а приставил ладонь к пластине, и спустя несколько секунд дверь отворилась. Я вяло удивился: дактилоскопический замок в обыкновенной больнице?.. Вошли в полутемный кабинет: шторы задернуты, тускло светит настольная лампа, за письменным столом женщина в белом халате.

– Садись! – равнодушно буркнул санитар, подталкивая меня к кожаному креслу.

Дверь закрылась, и я с облегчением сел, ноги опять подкашивались. Попробовал рассмотреть женщину: лицо припухлое и без следов косметики, только голубые глаза немного оживляют его.

– Как самочувствие? – спросила она.

Снова сюрприз, в голосе слышен легкий акцент.

Я облизнул губы: – Слабость, и ничего не помню. Как я попал сюда? И где я?

Женщина помедлила с ответом, оглядывая меня. Голубые глаза на миг сделались жесткими, но тут же обрели прежнюю безмятежность.

– Вы участвовали в научном семинаре, – равнодушно сообщили она. – Во время горной прогулки упали в трещину на леднике. Нарушение мозгового кровообращения и, как следствие, частичная амнезия. Надеюсь, она окажется временной. Инъекции эуфиллина, процедуры и горный воздух творят чудеса.

Снова акцент. Затрудненный подбор слов и слишком правильная грамматика.

В голове стало проясняться, и я кое-что вспомнил. Неожиданное приглашение на международный семинар с громким названием «Перспективы будущего». Семинар проходил в Грузии, оплату расходов брал на себя какой-то фонд, а я был небогатым студентом (свою первую работу опубликовал только в Интернете), и не стал отказываться от дармовой поездки. Но вот что было дальше?..

– Если забыли, то меня зовут Сибил. – Женщина слегка повернулась, и в свете лампы замерцали раскинувшиеся по плечам серые волосы. – Я одна из организаторов семинара, по специальности врач, вот и не захотела бросить вас в таком состоянии. Давайте проверим, как обстоит дело с памятью?

Она вытянула руку – пальцы без колец, а ногти не слишком ухожены, – и повернула ко мне монитор компьютера. Зажегся огонек камеры, и на экране, словно в магазине, торгующем электроникой, появилось мое лицо. Щеки впалые, непричесанные черные волосы падают на лоб, глаза смотрят из-под густых бровей настороженно, над верхней губой и на подбородке лежит тень – давно не брился. Не слишком бодрый вид.

А Сибил пробежала пальцами по клавиатуре, откинулась, и глаза поплыли в сумраке голубыми льдинками. Настольная лампа погасла, с экрана брызнул яркий свет. Под аккомпанемент странных музыкальных аккордов я увидел калейдоскоп чистейших красок, но в их быстрой смене таился какой-то смысл…

Я не успел разгадать его: багровое солнце стало подниматься над кромкой темного льда. Кровавый диск выбрасывал протуберанцы, и в их сложном танце чудился некий ритм… Я почти уловил его, но тут солнце исчезло, и появился сумрачный зал. Музыка стала вкрадчивой и таинственной. Густо стояли колонны – то ли из стекла, то ли из льющегося синего света, и в их расположении тоже чувствовался какой-то порядок… Казалось, я вот-вот разгадаю его, но вдруг зал изменился. Я снова в кабинете, только он сумрачнее и обширнее, а за столом ни Сибил, ни ее кресла. Лишь непроглядная тьма.

– Эй! – неуверенно сказал я. – Что за шутки?

Ни звука в ответ, стылая тишина, будто в подземелье. А потом сзади раздалось покашливание. Мороз прошел по коже, и я быстро обернулся. В дверном проеме стоял человек. Одежда тонула в темноте, виднелись только белые перчатки и такое же белое лицо.

– Я ваш проводник, – сказал человек. – Идемте.

Голос глуховат, но прозвучал с повелительной интонацией.

– Какой проводник? – в панике спросил я.

Незнакомец некоторое время молчал:

– Вы каждый раз забываете, – вздохнул он. – Вы ведь хотели увидеть будущее. А я должен позаботиться о транспорте. Расстояния и здесь велики, пешком далеко не уйдете.

По спине протек холодок, и я вдруг вспомнил, что на семинаре проводили какие-то эксперименты по моделированию будущего. Значит, я в виртуальной реальности? Но тогда мне ничего не угрожает. Все же я встал неохотно:

– Идемте!

Коридоры пусты, в них царит странный сумрак, лампы едва тлеют. Во дворе те же лиловые и желтые цветы, но теперь у крыльца стоит черная «Волга». Я чуть не рассмеялся:

– Неужели нельзя было придумать чего-нибудь посолиднее, вроде «Мерседеса»? В виртуальной реальности это ничего не стоит.

Белая перчатка проплыла в полутьме, шофер открыл передо мной дверцу.

– Вы не в созданном компьютером мире, – ответил он сухо. – Это реальность, хотя и другая. А вы тут не особо важная персона, так что не стоит привлекать излишнего внимания.

Я почувствовал холод внутри, словно в желудок медленно опустилась ледышка. Что за другая реальность? Глянул на небо, почему так темно? Солнца не видно – то ли успело сесть, то ли здесь еще не всходило. В темноте горит всего несколько звезд, словно красные от бессонницы глаза смотрят на Землю. Я поспешил забраться в машину. Шофер повернул ключ зажигания, и мотор завелся почти бесшумно, как в дорогой иномарке. Тронулись тоже плавно, не раздалось даже шороха гравия под колесами. Беззвучно распахнулись ворота, темные холмы потекли назад. Вскоре мне стало не по себе от молчания.

– Куда мы едем?

Водитель повернул голову и долго смотрел на меня, я даже испугался – не врезались бы во что-нибудь. Наконец отвернулся.

– Откуда мне знать, – тускло сказал он. – Я лишь проводник. Проводник по снам. Направление задаете вы, а я только доставляю на место, и потом забираю обратно. Если человек в состоянии вернуться.

Снова будто холодная змея скользнула вниз по пищеводу.

– А что, некоторые не возвращаются?

Шофер пожал угловатыми плечами, и у меня мелькнула нелепая мысль: какой старомодный костюм!

– Умирают даже в обычном сне. А вы выбрали необычный, который может легко обратиться в действительность.

– Вы назвали себя проводником, – хрипло сказал я. – Посоветуйте что-нибудь. Я не понимаю, где оказался. Какой-то санаторий, фокусы с компьютером…

– Вы участвовали в семинаре, где рассматривались варианты будущего, – глухо заговорил проводник. – Такова была тема вашей курсовой работы, которую вы неосмотрительно опубликовали в Интернете. Вот и получили приглашение. Один из участников семинара напомнил идею, что все варианты уже существуют в информационном поле Земли – «Хрониках Акаши»11
  Хроники Акаши – знание, закодированное в нефизической сфере бытия. Предполагается, что Хроники содержат в себе совокупный человеческий опыт и историю Вселенной. Для определения Хроник Акаши используются образные аналогии с «библиотекой», «вселенским компьютером» или «Разумом Бога». Наряду с данными об истории и фактической реальности там могут быть получены и сведения о возможных будущих событиях («Википедия»)


[Закрыть], или, по терминологии Вернадского, в ноосфере. Ну, это не ново. А новым было то, что другой продемонстрировал компьютерную программу, которая облегчает выход сознания в это поле. Раньше было труднее: приходилось прибегать к медитации, наркотикам, сочетать эманации различных веществ. Теперь все стало проще…

Проводник помолчал, а я сильно ущипнул себя за руку. Почувствовал вполне реальную боль, разве такое бывает в компьютерном сне?.. И тут появилась неприятная мысль: а вдруг все вокруг – только иллюзия? Может, сосед по общаге снова подсунул ЛСД? Из такого путешествия можно и не вернуться.

– Правда, оба допустили ошибку, – снова заговорил проводник. – Во-первых, варианты существуют не только в информационном поле, но и материально – только в многомерном пространстве-времени. Обычно вы видите самый проявленный и единственно реальный для вас, живете в нем и называете Землей, хотя правильнее будет Энроф…22
  Энроф – название нашего физического слоя с пространством трех измерений и временем одного измерения. Приводится Д. Андреевым в «Розе мира»


[Закрыть] Во-вторых, компьтерная программа не выводит сознание в какой-то астральный план. Она перестраивает восприятие времени. Вы не задумывались, что течение времени в значительной мере иллюзия? Это, скорее, способность нашего созерцания располагать события в определенной последовательности, о чем догадывался еще Иммануил Кант. Сейчас вы воспринимаете вариант, отличающийся от вашего временными координатами – еще не проявленное будущее. Так как человеческий рассудок способен оперировать лишь одним измерением времени, для вас это выглядит, как пребывание в некоем параллельном мире.

М-да, по немецкой классической философии у меня была тройка.

– А Сибил меня видит? – уныло поинтересовался я.

– Для нее вы погружены в транс – сухо ответил проводник. – Напоминаю, сместилась по временным координатам лишь точка восприятия, а не ваше физическое тело. Здесь ошибался уже Иммануил Кант. Он использовал термин «трансцендентальная апперцепция», но не догадывался, что этой способностью обладает не физическое, а так называемое тонкое тело. В нем выделяют эфирное тело, астральное и прочие, но это весьма грубая картина. Так что вы спите, и одновременно ваше тонкое «я» странствует по мирам. Хотя, используя особую технику, вы можете перейти в иное измерение времени целиком. Немало людей из вашего мира проделывали это, иногда случайно – в этом причина многих необъяснимых исчезновений. Только вернуться бывает сложно.

Да уж, успокоил. Я бы вернулся прямо сейчас. А проводник, похоже, был рад поговорить о философии. Но тут же сменил тему.

– Советую посетить одну из мировых столиц, – скучно сказал он. – Какой город предпочитаете?

Я чувствовал пронизывающий холод, пальцы ног и рук онемели. С трудом выговорил:

– Пусть это будет Москва… – Все-таки не утратил способности соображать, потому что добавил: – А вдруг я увижу только то, что нарисует мое воображение?

– Нет, – шофер небрежно повернул руль, и я вдруг стал различать дорогу впереди: тусклая металлическая полоса тонула во мраке. – Вы увидите то, что наиболее вероятно.

– Почему именно я?.. – вырвалось у меня. На ответ не надеялся, но шофер оказался неожиданно словоохотливым.

– У вас есть дар. Эту программу использовали многие, в том числе Сибил, однако безрезультатно. Точка восприятия легко смещалась в иное измерение времени, но рассудок начинал хаотически блуждать, не в силах справиться с другим темпом ощущений… Занимались йогой, ДЭИР, или чем-то подобным?

Я молчал, потусторонний спутник попался на удивление болтливый. Или ему поговорить не с кем? А никакой йогой я не занимался, просто в школе мечтал стать разведчиком, глуп еще был. Там нужна хорошая память, вот и развивал наблюдательность. А потом пытался поразить девчонок памятью на всякие мелочи.

«Андрей, во что я вчера была одета?»

«В синие джинсы, голубую блузку и лазоревый лифчик».

«Хи-хи, а откуда знаешь про лифчик?»

Сама напоказ и выставила – когда нагнулась за ручкой и больно долго ее подбирала. В академию ФСБ я, конечно, не попал, для этого нужны деньги и связи, но внимательность натренировал, в университете это здорово пригодилось… Правда, у шофера оказалась и своя точка зрения.

– Такой дар довольно редок, – продолжал он, – а развить его получается еще реже. Вам повезло, наверное эксперименты пробудили что-то в глубинной памяти.

Ничего себе, повезло… Но тут я вздрогнул – впереди замигал красный глаз. Вскоре мы оказались на развилке: одна металлическая полоса уходила направо, другая налево, а посередине мигал красный шар, хотя никакой опоры для него не было видно.

– Что это? – спросил я.

Шофер остановил машину, и меня слегка потянуло вперед.

– Мир здесь более пластичен и легко подстраивается к восприятию, – вяло сказал он. – Это зрительный образ исторической альтернативы. Вы ведь знаете, что будущее многовариантно. Здесь представлены два наиболее вероятных. Классическая бифуркация реальности.

– Какая забота о путниках, – вырвалось у меня. – И что посоветуете?

– Правую дорогу, она шире, поэтому данный вариант наиболее вероятен. Собственно, я по ней уже ездил. Огромный город, большое движение. Но вы будете наблюдать со стороны, так что приготовьтесь побыть призраком.

Насчет призрака мне не очень понравилось.

– И много вы так трудитесь? – осведомился я.

– Порядочно, – сухо сказал шофер. – Есть работы и похуже, но распространяться об этом не положено. Так едем?

Снова темные холмы поплыли назад, и я постепенно задремал, смутно удивляясь тому, что засыпаю во сне…

– Проснитесь!

Опять красный свет озарил темноту. Я открыл глаза шире и увидел, что край неба светится багровым – и здесь восходило солнце. Сумрачный пожар охватил полгоризонта, когда мы пересекли по мосту пустынную кольцевую дорогу. Вскоре огромные здания заслонили солнце, и лишь в окнах загорались багровые отсветы. Я почувствовал смутную тревогу: улицы, на которых даже в раннее утро обычно хватало автомобилей, в этот раз были пусты. Лишь иногда попадались явно брошенные машины: у одной открыт капот, другая с помятым боком приткнулась к тротуару. Что здесь произошло?.. Я покосился на шофера: в белых перчатках и с бледным лицом, тот поворачивал руль, объезжая стоящий автобус.

Наконец дорогу перегородили сбившиеся в кучу автомобили: черный «УАЗ-Патриот» подмял иномарку, другая машина лежала на боку, да еще автобус развернуло поперек улицы. Пришлось остановиться. Водитель повернулся ко мне.

– Не понимаю, – тускло сказал он. – В прошлый раз это был оживленный город. Видимо, произошло смещение вероятностей, и этот вариант стал более реальным. Дальше вам придется идти одному. Посмотрите на газеты в киосках. Не знаю, получится ли взять в руки, но хотя бы почитайте заголовки. Когда узнаете, что случилось, то воспользуйтесь этим, – шофер протянул обыкновенный смартфон. – Связь идет через спутник, и загружена карта города.

Проводник выжидающе глядел на меня, и я взял смартфон. Сначала он показался странно невесомым, но вдруг налился тяжестью, а на дисплее возникла карта Москвы. Шофер удовлетворенно кивнул:

– Значит, сможете меня вызвать. Достаточно нажать «звонок». Хотя возможно, вернетесь и сами, хорошо помогает сильный стресс.

Обнадежил, называется. Я вышел и огляделся: не горит ни одного фонаря, окна темны, и только серый рассвет разливается по улице. Вдруг показалось – это волосы Сибил окутали город пепельным саваном. Я зябко передернул плечами и посмотрел на дисплей. На нем была карта центрального района Москвы, а на одной из улиц красная точка, вероятно мое местоположение. И в этом странном мире вокруг Земли кружат навигационные спутники. Так, эта улица должна привести к Кремлю…

Сзади тихо зафырчал мотор, и я оглянулся – привезший меня автомобиль разворачивался, шофер даже не помахал на прощание. Я вздохнул и поплелся в другую сторону. Уже ясно, здесь что-то произошло. Война? Но тогда почему никаких разрушений?.. Я миновал дом за домом: стеклянные стены чисты, словно их только что вымыли, но по-прежнему никого. Я снова почувствовал озноб.

Справа открылся сквер, в сумраке за деревьями забелела колоннада церкви. И тут я вздрогнул: на паперти стояла фигура в темном балахоне, с непокрытыми черными волосами и черной бородкой. Монах?.. Фигура скользнула за колонны и скрылась. Я подождал, пока успокоится сердце, и пошел дальше.

А вот и газетный киоск – закрыт, но сквозь стекло можно прочитать заголовки и текст на первых страницах. Ничего особенного, большинство фамилий незнакомы, а президент, к сожалению, не упоминается: интересно, кто у них сейчас? Ах да, надо посмотреть дату выпуска…

Я не успел. Протяжный скрип раздался за спиной, словно отворилась древняя дверь. Я поспешно оглянулся – никого. Снова скрип, а затем снова. Я закрутил головой, и меня прошиб холодный пот: хищная тень нырнула за черный «БМВ», замерший у тротуара. Вот они, стражи мертвого города! То ли брошенные хозяевами черные псы, то ли волки – уже несколько бегут, мелькая за брошенными машинами. Я мигом забыл о газетах и тоже пустился бежать, хотя ноги заплетались.

Черные тени мелькают справа и слева, холодный воздух обтекает разгоряченное лицо. Проснусь ли, если меня загрызут в этом жутком сне?.. Слева остаются красные стены Кремля, а впереди спуск к Москве-реке. Сумрачным золотом горит купол Христа Спасителя, в темной воде змеится красный огонь – над зданиями восходит солнце. Куда теперь, броситься в воду?

На подгибающихся ногах я сбежал по ступеням, а псы вдруг замедлили бег и разом сели, обратившись в черные статуи. Я тоже остановился, и словно застыло время, только сильно билось сердце, да горели щеки. На набережной вдруг появилась странная фигура – человек в темном одеянии, с ножнами на желтоватом поясе. Я даже не заметил, откуда взялся, лишь слегка задрожал воздух. Следом возникла женщина с пышными волосами и в зеленой полупрозрачной одежде. Третьим материализовался некто в синем плаще, со смуглым, будто обожженным лицом.

Я цеплялся за остатки самообладания. «Это всего лишь призраки, – отчаянно внушал себе. – Призраки, рожденные твоим мозгом, который пытается хоть как-то справиться с неизвестным». Чтобы не поддаться безумию, я заговорил.

– Кто вы? – голос прозвучал хрипло. – Что случилось с городом?

Я надеялся, что не получу ответа и призраки растают как дым над темной водой, но женщина оглядела реку и здания, а потом повернулась ко мне. Когда заговорила, то в голосе прозвучало холодное очарование, словно звенели ледяные колокольчики, и мое сердце заныло.

– Была война, но воля Владык сохранила город. Будущая столица мира может погибнуть лишь вместе с миром.

– Кто вы? – мой голос дрогнул.

Человек в темной одежде опустил руку на ножны, слова прозвучали как свист меча:

– Кто ты, что первым явился на поле брани? Хочешь поучаствовать в игре Владык?

– Многие первые станут последними, а последние первыми, – с издевкой заметил третий, в синем плаще.

Я задрожал, увидев его глаза: тигриные, с вертикальным черным зрачком.

– Какая игра? – выговорил я с трудом. – Не хочу участвовать ни в какой игре. Я случайно оказался здесь.

– Тогда ты умрешь, – словно выплюнула фигура в синем. – И не только ты. Оглянись!

Я глянул на реку, но по другую сторону не увидел ничего: водная гладь тонула в сумраке, и даже солнечный свет не рассеивал его. Вдруг голубые линии рассекли воду, превращая в подобие шахматной доски. И фигуры появились на ней – половина красные, как кровь (каким-то образом я понял, что это мои фигуры), а половина белые. Вот взвился бледный конь – первый ход.

Доска оказалась рядом, я неуверенно протянул руку к своей королеве, и испытал шок: точеная фигура повернула голову, печально поглядев на меня. Я видел только серые глаза, светлые волосы и огненно-рубиновое платье, а потом что-то изменилось. Я оторвал взгляд от королевы: три человека (если только это были люди) и город – все пропало. Я стоял на шахматной доске и вдруг почувствовал прикосновение – это королева в красном положила руку мне на плечо. Доска поплыла по черной реке, и на нас двинулся белесый строй. Все погасло…

Хотя нет, я снова сидел в кабинете, голова страшно болела, а взгляд Сибил был холоден, как лед. Она повернула в мою сторону лампу.

– Что вы видели?

Как на допросе. Но я был слишком ошеломлен и только вяло спросил:

– Разве вы не слышали разговоров?

– Нет! – взгляд Сибил сверлил, как два голубоватых буравчика. – Это ваш личный опыт.

Я нехотя рассказал о поездке на призрачной «Волге», сумрачном городе и трех странных фигурах. О шахматной доске и королеве почему-то не смог сказать ни слова. Зрачки Сибил постепенно расширялись, а на лице резче выступили скулы.

– Какой-то бред, – уныло закончил я.

– Не обязательно. – Сибил отодвинулась в тень. – Возможно, вы действительно видели один из вариантов будущего. Посредством зрения и слуха в мозг внедряется программа, которая подавляет контроль разума и высвобождает ту часть психики, которая связана с информационным полем Земли. Главная трудность в том, чтобы сконцентрироваться на поиске нужной информации. У индийских йогов на овладение подобным умением уходила вся жизнь. А сейчас нужен только компьютер с частотой процессора не менее трех гигагерц, соответствующая программа и… умение видеть. У вас последнее качество есть.

Проводник по снам объяснял иначе. Я решил кое-что проверить.

– И многие уже пользовались этой программой?

В глазах Сибил промелькнула досада.

– Немало, – проронила она. – Я сама несколько раз. Беда в том, что восприятия слишком хаотичны. Программа открывает дверь, но не может сориентировать в непривычном мире. Нужна редкая внимательность, развитое воображение и… что-то еще, иначе путешествие превращается в кошмар.

Я поежился: – Почти так и было.

– Ну-ну, – довольно улыбнулась Сибил, становясь похожей на домохозяйку: вот-вот начнется любимый телесериал. – У вас все неплохо получилось.

Она моргнула: – Думаю, скоро вы совсем поправитесь. До завтра.

Нажала кнопку, и сзади потянуло холодком – открылась дверь. Санитар молча подождал, пока я встану. На этот раз прошли через веранду. В полутемном дворе два охранника с автоматами направлялись к воротам, впереди бежала собака.

– Хорошо нас охраняют, – обратился я к провожатому.

– На Кавказе неспокойно, сам знаешь, – равнодушно ответил тот.

Поднялись по лестнице, и я узнал дверь своей палаты. На пороге замялся, не хотелось входить. Вдруг ярко вспомнил, как всю прошлую ночь падал в черную бездну. Санитар открыл дверь.

– Заходи. Укол придут сделать позднее.

Дверь защелкнулась, с этой стороны ручки не было. Мне снова пришло в голову, что палата смахивает на тюремную камеру. Забыл спросить у Сибил, почему такая обстановка. Я огляделся, и сходство с камерой стало еще заметнее: забранное решеткой окно, узкая кровать, тумбочка, стул. Я приоткрыл дверь в боковой стене – там туалет с водопроводной раковиной и унитазом. Над кроватью пощелкивают часы. Я сел на кровать.

Итак, кое-что мне удалось вспомнить. В университете я специализировался по футурологии, на четвертом курсе разместил в Интернете курсовую работу о возможных вариантах развития современной цивилизации, а потом меня пригласили на семинар… Голова заболела – передо мной снова приоткрылась бездна, куда падал всю прошлую ночь, и где плавали, как пряди тумана, обрывки воспоминаний.

Я стиснул ладонями виски. Пришла жуткая мысль: а вдруг такое повторяется каждую ночь? Возможно, я уже не раз забывал все, что сумел вспомнить за день? Что это за укол, о котором говорил санитар? Может, не эуфиллин, а что-то другое? Вдруг меня все-таки похитили? Но кто, Сибил? Смешно подумать, похожа на домохозяйку. И зачем? У меня ни денег, ни богатых родственников, с которых можно потребовать выкуп.

Я встал, чтобы еще раз осмотреть окно. Рама открывалась внутрь, холодный воздух тронул лицо, пахнуло сырым железом. Прутья решетки вделаны в бетон, вряд ли выковыряешь. Снова заглянул в туалет – там окна нет вообще. Подошел к двери – ручки тоже нет, и открывается внутрь, так что не выбьешь. На то, чтобы выбраться, моих способностей явно не хватит. Или…

Я снова сел на кровать. Стиснул голову руками: ну, придумай же что-нибудь! Сначала пришло воспоминание: красный фонарь над сумеречной развилкой, белые перчатки шофера на руле. А потом появилась идея… Способ странный, но чем я рискую? Только есть одно «но». Если догадка верна, и мне колют какой-то препарат, стирающий память, как я завтра вспомню то, что сейчас пришло в голову?

Нет, надо запомнить. Надо запомнить. Надо запомнить… Я все еще повторял про себя эти слова, когда снова открылась дверь. Санитар грубо закатал рукав пижамы.

– Эуфиллин, – в голосе прозвучало злорадство.

Я снова падал в темную бездну, но на этот раз меня догоняли, кружась по спирали и отдаваясь от невидимых стен, чьи-то слова: «Помни проводника по снам… помни проводника по снам… помни…»