Текст книги "Подземный ход, или Городок"

Стояние на Угре

Драку с пацанами из третьей школы назначили на пятницу в семь вечера. Местом битвы выбрали пустырь за городской баней.

На дворе первая декада сентября. Учеба только началась. Погода стояла отличная.

Самое время для побоищ.

Причину «международного конфликта» никто не знал. Причем как до, так и после наши школы всегда поддерживали приятельские отношения. Сообща мы дружили против второй десятилетки и открыто не любили первую. Про пятую школу вспоминали два раза в год – на футбольных турнирах весной и осенью. В остальное время ребятня с того края нам на глаза не попадалась. А больше средних учебных заведений в городке и не было.

Но сеча уже назначена, отступать нельзя.

У нас обычно не бились толпа на толпу. Населенный пункт небольшой. Все друг друга знают, кто-то кому-то кум, сват, брат, одноклассник. Пацаны днем учились в школе, а после занимались кто во что горазд.

Работали несколько футбольных секций, картинг, радиокружок, легкая атлетика. На борьбу ходило немного народу, потому что там сильно гоняли и могли побить за ленивость. Никому не нравилось качать шею и лезть в обнимашки на грязном мокром ковре.

Секций бокса и карате в городе не имелось. Многие семьи держали огороды и дачи. Времени «дурью маяться» было в обрез. Если и дрались, то один на один, или несколько мстителей гурьбой ловили своего обидчика. Потом стороны менялись местами.

Словом, до конца 80-х в городе, как и везде в Союзе, текла спокойная и размеренная жизнь.

Нас, как мелюзгу, в качестве ополчения никто не рассматривал. К бою готовились 14-15-летние варвары, классы с 7-го по 8-й. Среди этой когорты в школе царствовал боец с нашей улицы по имени Лёпа. Хлопец хорошо дрался и в гневе был страшен. В кругу сверстников его уважали.

За набор рекрутов в войско отвечал именно он.

Нам сразу сказали, что третьеклашек на войну не берут. Но мы все равно хотели принести пользу. На нашей улице драки случались редко. В ходу были шахматы, футбол, прятки и казаки-разбойники. Мы жили тихо, как хоббиты.

Вчетвером мы с друзьями решили хотя бы издалека посмотреть на сражение и при случае помочь старшим товарищам.

В пятницу после уроков собрались у Вовки. Драться никто толком не умел. Зато хорошо могли кидаться камнями. Если кто-то из нас брал в руки булыжник, недругам приходилось несладко. Пара метких стрелков с нашей улицы наводили ужас на любого противника.

Мы уже знали, что основной костяк бойцов школы предварительно собирается за типографией. Оттуда орда планировала двинуться к месту побоища. Армия тьмы должна была нагло дефилировать вдоль здания районного отдела милиции, и это никого не смущало.

На подступах к типографии мы остановились и стали наблюдать за сбором ополчения.

Янычары стекались со всех сторон. Кто-то из них шагал задорно и весело. Кого-то тащили. Некоторых гнали пинками и зуботычинами. Почти все вооружались палками или велосипедными цепями. Один псих нес провод от кипятильника. В умелых руках это было страшное оружие. Поголовно все вальяжно курили.

Вдруг мы увидели одноклассника Ваську. Он верховодил на нашей параллели, отличаясь редким безрассудством и своеволием.

– Васька, ты тоже идешь на драку, или посмотреть? – спросил Вовка.

Берсерк гордо расправил тощие плечи.

– Иду махаться, конечно. А вы чего пришли? Вас не возьмут.

– А почему тебя берут, а нас нет? – не унимался Вовка.

– Да потому что драться не умеете, хлюпики, – отрезал Васька. – А я буду биться в первых рядах.

Мы предложили ему взять нас с собой на подмогу. Юный герой лишь презрительно хмыкнул. Сейчас, с высоты прожитых лет, я понимаю, что судьба давала нам шанс пойти домой – пить чай и смотреть мультики.

Но мы сами нарывались на неприятности.

Толпа собралась внушительная. Во всяком случае, для нашего города. Школа выставила около полусотни бравых вояк. Где-то вдалеке маячили девчонки. Мимо такого романтического события они пройти не могли. Их присутствие еще больше подбадривало ополченцев.

Все у нас слышали про массовые драки в столице губернии. Но там ситуация была другая. Город покрупнее, молодежи побольше, много микрорайонов. Домашнее хозяйство мало кто вел, и после работы или учебы народ не знал, куда себя деть.

У нас демос жил поспокойнее. Поэтому никто толком не знал, как будет происходить схватка. Мы слышали, как Лёпа и другие воеводы обсуждали план битвы.

Половина войска должна была ждать в засаде и быть готовой набежать на врага. Вторая часть армии во главе с генералом готовилась открыто атаковать третью школу в лоб и навязать затяжной бой. Если бы противник начал теснить наших, то его внезапно накрыли бы рубаки из засадного полка. Пацаны стремились любыми путями попасть в его состав. Как вариант в начале брани рассматривался поединок Пересвета и Челубея.

Видимо, неприятель тоже готовил нечто подобное. Его разведка апатично ошивалась вокруг типографии. Не дремали и наши лазутчики.

Лёпа объявил построение. Бойцы разделились на две шеренги согласно плану.

Мы с Васькой выдвинулись вперед, поближе к орде. Вот-вот должны были начать движение к бане.

И тут нас увидел генерал.

– Э! Вы что тут делаете?! – громовой голос Лёпы потряс окрестности. – А ну, быстро домой, на горшок и спать!

Толпа покатилась со смеху. Витавшая в воздухе нервозность исчезла.

Мы и вправду смотрелись комично. Славка держал на плече черенок от лопаты. Саврик прихватил самострел с тремя пульками. Вовка вертел в руках пластмассовый автомат. Я предусмотрительно взял батин солдатский ремень. Серёга держал кирпич на веревке. Дядя Бэ и Юрчик в школу еще не ходили, поэтому в отряд не попали. Их рев был слышен по всей округе.

Издалека нас можно было принять за гномов.

– Васька, и ты хочешь за школу драться?! – Лёпа удивился не меньше нашего. – Мы же сказали: салаг не берем. Вовка, я завтра твоей маме всё расскажу. Она тебя выпорет и заставит пол мыть.

Мама Вовки считалась женщиной строгой. На улице ее уважали. Наш друг драил полы голыми руками каждый день и без всякой швабры. Не реже получал ремня.

Угроза была серьезной. План трещал по швам. Спорить с Лёпой не хотелось.

Мы сделали вид, что идем домой. На самом деле к бане имелись другие скрытые тропы. Втихаря решили воспользоваться одной из них.

Но прошмыгнуть к месту битвы у нас так и не получилось.

Как только легион начал марш к Бородинскому полю, откуда ни возьмись набежала милиция. Видно, кто-то сообщил им о готовящейся баталии. Позже узнали, что противников из третьей школы разогнали в одно время с нами. Они заранее собирались возле плотины.

Люди в погонах и с дубинками в руках мигом рассеяли наше войско. Лёпу забрали. Васька куда-то пропал.

Стояние на Угре подошло к концу.

Расстроенные спартанцы неспешно держали путь к дому.

– Надо на борьбу записаться, – предложил Саврик. – Мы же вообще драться не умеем. Я ни разу не бил человека ногой по башке. А так хотя бы кидать людей об асфальт научимся.

– А я бы лучше на карате пошел, – мечтательно сказал Славка. – Можно кулаком кирпичи ломать. Никто не рискнет с нами связываться.

С третьей школой больше не ссорились. Впоследствии была версия, что никакой драки вообще не планировалось. Пацаны хотели собраться, покричать, выпить пива и общей ордой окружить вторую школу. Поглумиться над местными партизанами, покрасоваться перед девчонками и разойтись.

Все это были шалости. Через несколько лет город падет под копытами коней и колесами тракторов МТЗ-80. Соседний совхоз и все его отделения объединятся и, словно монголы, начнут свои набеги на Китай. Захватчиков было на удивление много. Одна их школа выдавала на-гора десятки крепких бойцов всех возрастов и разной степени дерзости. Но это будет потом.

Спустя год после несостоявшейся «брани» в городе открылись первые видеосалоны и подпольная секция карате. Тренировки здорово пригодились нам позже.

И это уже совсем другая история.

Политинформация

– Так, ребята! Вы теперь пионеры, с вас спрос нынче другой, – начала собрание наша классная руководительница.

Галина Мартыновна учила нас уже третий год. Мы ее уважали и немного побаивались.

Недавно лучших из однокашников приняли в пионеры. Еще не весь класс, а только избранных – отличников, активистов, спортсменов. В число элиты попал и я. В первый класс я пришел, уже умея читать, поэтому весь год откровенно скучал на уроках. До третьего класса учился по инерции, сильно не напрягаясь. А еще иногда здорово пригождались знания из атласа мира.

– Надо выбрать председателя совета отряда, заведующих сектором порядка, сектором учебы, политинформатора, – продолжала Галина Мартыновна.

Я не хотел быть никем из них. В нашем классе учились хулиганы со всего города. Им сектор порядка был нужен, как мне выкройки из журнала «Бурда».

На удивление, выборы шли азартно и громко. В числе пионеров было несколько сорвиголов. За место председателя отряда развернулась целая баталия. Путем голосования им стал вице-чемпион класса по дракам. Сам чемпион еще не мог участвовать в выборах, так как в пионеры его пока не приняли. Бронзовый призер школьных боев получил титул организатора спортивных дел. Девчонки довольствовались вакансиями заведующих секторами порядка, учебы, помощи младшим и тому подобное.

Я уже собрался идти домой лепить из пластилина.

– А политинформатором предлагаю выбрать Женю, – прозвучал голос классной руководительницы. – Это очень важное дело. Большой портфель. Тут абы кого ставить нельзя.

Одноклассники уважительно притихли.

Я вежливо начал отказываться, но вредная соседка по парте Чика (кстати, еще не пионерка!) прогундела:

– Ну, ты же про Ихтиандра читал, вот будешь политинформатором.

В последнем слове Чика сделала три ошибки.

Пришлось выписывать газету «Пионерская правда». В ней печатали статьи с пометкой «Тебе, политинформатор». Вся моя работа сводилась к тому, чтобы во вторник после первого урока трое одноклассников выступили перед остальными с новостями о политике. Перемена специально удлинялась до пятнадцати минут вместо обычных десяти.

Задача найти желающих выйти к доске и рассказать, что происходит в мире, была не из легких. Мало кто хотел участвовать в столь ответственном деле. В основном выручали девчонки и самые тихие пацаны, кто в иерархии класса являлся планктоном. Хищники наотрез отказывались читать по бумажке мировые новости. Если бы это были спортивные известия, еще куда ни шло. Но статьи о Рональде Рейгане или Маргарет Тэтчер абсолютно не котировались.

С другой стороны, обвинять одноклассников в пассивном отношении к политинформации тоже не хотелось. Даже тогда, в начальной школе, нам было неясно, зачем нахалятам знать, кто с кем и где воюет на другом полушарии.

В четвертом классе я продолжал оставаться с «важным портфелем». Классная руководительница у нас уже была другая. Галину Владимировну тоже тяготило это мероприятие. Она лишь однажды сделала замечание, спросив, почему в политинформации участвуют одни и те же девчонки.

– Они что, самые ответственные, или остальным безразличны мировые события?.. Женя, в следующий раз пусть выступят мальчишки.

И назвала несколько фамилий. Между собой мы общались строго по кличкам. Пончик входил в тройку лучших драчунов класса. Предлагать ему прочесть по слогам новость про убийство Улофа Пальме было безнадежной затеей. Бес прекрасно стоял на воротах, получал грамоты на городских турнирах, но читал еще хуже Пончика и не отличал Швецию от Швейцарии. Поп был пионером, неплохо учился, однако выступить на политинформации отказался сразу. И показал крепкий кулак. Спорить с ним не хотелось.

На выручку пришли более спокойные троечники.

Чук согласился на пару минут позора в обмен на домашку по русскому. Немец Витёк попросил помочь ему с литературой. Наш человек! И на закуску остался мой бывший сосед по парте Саня. Добряк зубрил вырезку из газеты «Советская Россия» все утро и первый урок. В нем я не сомневался.

На политинформацию должны были прийти завуч или директор. Галина Владимировна попросила класс не ударить лицом в грязь. Наши выступавшие держались пока уверенно. Математичка, проводившая первый урок, даже огорчилась, что ее подшефный класс «так не умеет». Мы загордились.

Прозвучал звонок на перемену.

Спустя некоторое время в класс вошла завуч Людмила Петровна. Ее боялись даже самые отпетые хулиганы. Она могла так рявкнуть, что трескалась штукатурка.

– Ну-с, четвертый «Б». Что вы нам сегодня расскажете о ситуации в мире?

Первым к доске пошел Чук. Он должен был сообщить о провокациях на границе между Индией и Пакистаном. Начал Чук бодро. Вот только завуч заметила в углу кабинета свернутую географическую карту. И попросила Чука развернуть ее и показать чертову границу…

Бедняга не знал, что делать. Географию мы только начали изучать, причем до стран еще не дошли. Но завуч могла заорать в любую минуту, поэтому Чук наугад ткнул пальцем куда-то в сторону Китая.

– Мимо! – торжествующе улыбнулась Людмила Петровна. – Ну, ладно. Простительно.

Следующим пошел Витёк. Он поведал классу о том, что Ирландская революционная армия совершила очередной теракт. Витька не просили показать на карте Ирландию. Но задали вопрос, почему ИРА воюет с англичанами. Немец Витёк не различал Ирландию и Исландию и ответить не смог. Его пожурили.

И напоследок выступал Саня. В нем я был уверен. Приятель держался молодцом. Он бодро рассказал, что в одном из баров Лос-Анджелеса решили открыть Общество средних. В него принимали мужчин весом от 70 до 75 кило при росте 173 сантиметра. Якобы американские ученые рассчитали, что в случае атомной войны наиболее высокие шансы выжить имеются у таких особей.

Завуч и Галина Владимировна озадаченно молчали. Класс притих.

Я ожидал экзекуции.

– Саша, где ты нашел эту необычную информацию? – спросила у балбеса классная руководительница.

Тот приосанился, подтянул штаны и с важным видом ответил:

– Жека дал. Он вообще молодец.

Завуч вперила в меня тяжелый взгляд. Я съежился.

– Что за чушь я сейчас услышала? Какое Общество средних? Что еще за бар?! Галина Владимировна, странная какая-то у вас политинформация…

Потом, чуть помедлив, Людмила Петровна добавила:

– Но веселая.

И громко рассмеялась.

Мы выдохнули.

На разборе полетов я отбил все претензии. Вышло по-дурацки: Саня прочитал вырезку не с той стороны. В газете «Советская Россия» был раздел «Интеркурьер». В нем печатались разные бредни со всего мира. И по идиотскому стечению обстоятельств новость о переговорах по сдерживанию ядерной угрозы между Горбачевым и Рейганом была напечатана на другой, «правильной» стороне вырезки. Сосед по парте, конечно, сильно мне удружил…

В конце классного часа, посвященного нашему фиаско, я обратился к Галине Владимировне с интонацией сэра Генри Баскервиля – «Можно я уеду отсюда? Здесь очень страшно». На самом деле я попросил освободить меня от «большого портфеля». Просьбу с трудом удовлетворили.

… А через несколько лет пионерия тихо ушла в небытие.

«В помещика»

Как-то погожим летним днем батя вынес из сарая складной нож и начертил на земле большой круг. Далее он разделил круг на две половины. Потом подозвал меня и объяснил правила игры. Она называлась «в помещика».

– Ты должен бросить нож так, чтобы он воткнулся в землю на моей половине и не упал. Если нож упадет, бросаю я. Вот смотри… Только отойди на всякий случай.

Батя взял нож за лезвие, примерился и резко метнул. Нож перевернулся в полете и вертикально вошел клинком в «мою» землю.

Это было красиво.

– Теперь я должен нарисовать линию от места, куда попал нож, до границы круга и до границы моей территории. Получается, я разделил твои владения на две части. Одну из них я заберу – ты должен выбрать, какую именно. Важно при нарезке не коснуться твоей земли, иначе ход перейдет к тебе и мой бросок не будет засчитан. Победит тот, кто захватит больше всего владений. Можно играть на время, на количество бросков, или пока не останется один помещик. Понятно?

До вечера я пытался воткнуть нож в землю. Батя показал, как держать его за острие и вращать кистью. Нож должен сделать в полете один оборот и войти клинком. При броске держаться за рукоятку было нельзя.

Через несколько дней я уже неплохо метал нож и захватывал территорию. Батя продул пять раундов подряд и больше не пытался отыграться.

Пришла пора научить друзей новой забаве.

Пацаны встретили меня настороженно.

– Детям нельзя играть с такими вещами, – Славка опасливо потрогал старый складной ножик. – Можно порезаться. Мы еще маленькие.

Нам было по восемь-девять лет.

Все же я показал друзьям пару бросков. Саврик попробовал повторить. У него получилось. Дальше – больше. За вечер пацаны неплохо поднаторели.

Все лето мы рубились во дворе у Славки «в помещика». К нам приходили ребята с других улиц.

Главным правилом было следующее: при броске игрок стоит в круге один. Остальные бойцы не мешают. Батя рассказал нам пару страшилок, как его приятели дурачились, и нож попадал кому-то в ногу. «Помещик» глупости не прощал. Игрок был в обойме, пока мог стоять на одной ноге, лишь бы его ступня помещалась на его территории. В противном случае он выбывал.

Самые тощие ноги были у Славки. Он умудрялся балансировать на ребре стопы и удачно бросать нож. Прирезать к своей земле чужую территорию не всегда у него получалось, поскольку одно дело стоять, держа равновесие, и совсем другое – чертить полосу на земле в три погибели, на одной ноге.

Через некоторое время мы втихаря наловчились метать ножи в дерево. Для этого использовали старые «раскладушки», коих у каждого из нас дома в сараях было немало. Главное – бросать с безопасного расстояния, ведь нож запросто мог резко полететь в ответ.

Умение играть «в помещика» неожиданно пригодилось нам в старших классах. Какой-то пацан принес из дома неплохой ятаган и хвастался тайным навыком метать его в дерево или землю (без демонстрации). Старшеклассники почтительно рассматривали холодное оружие.

Мы со Славкой переглянулись и вежливо попросили его хозяина показать искусство. Было интересно глянуть на мастера в деле.

Паренек засмущался. У него-де рука немного не в форме.

Тогда мы предложили разрешить нам испробовать финку. Янычар нехотя согласился.

Славка легко воткнул нож острием в землю. Я повторил. Мы начертили круг и условились сыграть, кто больше заберет территории за пять бросков. Славка победил. Пацанам понравилось представление. Пригласили владельца пера присоединиться к игре. Тот отказался.

Напоследок Славка бросил нож в тополь недалеко от нас. Клинок легко вошел в ствол дерева. Мы оценили. Нож действительно был хорошим.

Прошло больше тридцати лет. За это время я ни разу не видел, чтобы кто-то где-то играл «в помещика». Уходят старые игры: «Высокий дуб», «Море волнуется раз», «Классики», «Резиночка», да даже банальные прятки, войнушки и футбол – детвора во дворах перестает играть.

Компьютер и смартфоны всех победили.

Грустно.

Вымерли

Как и везде в Союзе, в конце 80-х на нашей улице пацаны активно «качались».

Обычно собирались у меня или у Дяди Бэ. Почти в каждом дворе имелся турник. У многих дома в гаражах или сараях пылились гири и гантели. По одиночке тягать железо было скучно. В компании намного веселее и азартнее.

Схемы тренировок находили где угодно. В основном читали прекрасный журнал «Спортивная жизнь России».

Активный кач начался в апреле. К концу лета мы стали заметно сильнее. Пацаны с других улиц старались нас не задевать.

В то уже не совсем спокойное время в нашем городке жизнь еще текла медленно и без потрясений. Школяры средних классов носили красные галстуки. «Началку» осенью принимали в октябрята. Народ постарше с видимой неохотой шел в комсомол. Каждое лето горожане проводили на дачных участках и бахчах. В любой организации штатному персоналу выделялись картофельные наделы. До сих пор помню, как после работы мотыгой на руках появлялись жесткие мозоли. Их не могли прокусить комары или крупные муравьи.

Любая российская глубинка богата Кулибиными. В нашей округе таких было несколько. У одного из них имелся старый мотоцикл «Ирбит». Мой батя любил подобные древние механизмы и втихаря от мамани купил сей артефакт.

Мы узнали о сделке века весьма эффектным образом.

Пацаны собрались у меня во дворе для очередной тренировки. По плану в тот день мы должны были качать плечи. Для этого идеально подходили гири. Собрали несколько пар весом в 8, 16, 24 и 32 килограмма.

Закончив разминку, атлеты разобрали снаряды и взялись за дело.

После первого подхода силачи присели отдохнуть.

Внезапно где-то вдалеке возник странный гул. Больше всего он походил на рев сбитого самолета. Сперва мы не придали этому значения: мало ли что там может ехать или лететь со стороны речки. Оттуда часто доносились разные необычные звуки…

Но гул нарастал. Теперь он был похож на шум ракеты. Мы выполнили второй подход упражнений и стали обсуждать, чем это могло быть.

Непонятный рев становился все ближе. Мать вышла из летней кухни и спросила:

– Что это тарахтит?

Мы терялись в догадках. Судя по всему, загадочный механизм ехал в нашу сторону и был уже близко.

Когда грохот стал совсем невыносимым, ко двору подкатил батя – на каком-то чудном агрегате. Мы быстро открыли ворота и отошли от греха подальше. Мать осторожно выглядывала из кухни.

Батя въехал во двор в облаке дыма, словно римский триумфатор. Адская колесница была помещена под навес недалеко от места наших тренировок.

– Молодцы, кишкодуи! – отец похвалил нас за гиревой спорт. Он сам смолоду любил такой досуг. – Про турник не забывайте.

Мать подошла к необычному мотоциклу.

– Это что за танк?

Батя горделиво протер эмблему на баке.

– Тю! Скажешь тоже. Деревня! Это «Ирбит». 1961 года выпуска. Ровесник полета человека в космос.

– Ну и на хрена ты его приволок? У нас же есть «Планета».

Новенький «Иж Планета-5» с коляской стоял в гараже. На нем ездили считанное количество раз. Мотоцикл берегли.

Батя насупился:

– Пригодится. Знаешь, какой он мощный?! Пять мешков картошки прет, как трактор. Может и больше, лишь бы в люльку влезло. И по грязи спокойно идет, это не «Планета».

Позже мать узнала детали покупки. Скандал был знатный.

Мотоцикл отработал свое до копейки. Перед продажей местный Кулибин привел технику в полный порядок. Главным было завести агрегат. Дальше он несся, как «Мессершмитт». Даже «КАМАЗы» уступали дорогу ветерану. Рокот его мотора ни с чем нельзя было спутать. Батя предпочитал ездить на этом могучем старике, чем на гламурной «Планете».

Спустя месяц пацаны как обычно собрались у меня на гиревые тренировки. Пришел и новенький – соседский паренек по кличке Джоник.

Тот день запомнился нам надолго.

В обед батя куда-то уехал на «Ирбите». Мы начали подходы. Дядя Бэ безуспешно пытался толкнуть гирю в восемь килограммов. Ему гораздо больше нравились подтягивания и подъем переворотом, но отставать от нас он не хотел. Славка возился со снарядом весом в 16 кило. Юрчик подтягивался с гирей в полтора пуда и готовился пойти на рекорд с 32 кэгэ. Серёга растягивал детский эспандер.

К звуку мотора «Ирбита» мы уже привыкли и не обращали на него внимания. Джоник еще не успел узнать про ровесника полета Гагарина в космос. Поэтому момент появления бати верхом на раритете вызвал у нашего друга приступ немого изумления.

Когда мотоцикл был поставлен под навес, Джоник долго его осматривал, трогал, нюхал. Он с ходу забыл про тяжелые гири.

– Парни, что это за чудо?! Я никогда такого не видел.

Мы усмехнулись. Серёга снисходительно ответил:

– Перед тобой очень древняя музейная редкость. Называется «Ирбит». На нем еще Гагарин в космос летал. Таких больше нет.

Джоник восхищенно оглядел аппарат со всех сторон. Посидел за рулем, потом в коляске. Попробовал нажать на педаль тормоза. Потрогал спицы.

Мы уже из последних сил заканчивали тренировку, когда Джоник завершил осмотр старой советской техники.

– Да-а-а, пацаны, это вещь! – Джоник зачарованно глядел на «Ирбит».

У нас в разгаре был подход жима гири стоя. Усталость брала свое.

Наш друг немного помолчал и сказал фразу, за которую мы его потом чуть не прибили от смеха:

– Верно. Таких больше нет. И не будет. Вымерли…