Текст книги "Непоправимый брак"

Глеб повернулся, снова поднялся на крыльцо, закурил.

С крыльца соседский участок видно было лучше. Голубое пятно светилось на крыльце, кто-то подсвечивал себе телефоном.

Глебу показалось, что на улице он оказался мгновенно. Жаль, что не удалось сделать это бесшумно.

Улица была пуста, соседская калитка покачивалась.

Он спугнул ночного вора.

В теткином доме зажглось окно.

– Глеб! – выйдя на крыльцо, позвала Нина Михайловна.

– Я здесь, – подходя, проворчал Глеб. – Позвони участковому. У Киямовых только что был гость.

16 мая, воскресенье

Телефон зазвонил рано, в восемь. Едва Лера успела усесться за стол с горячей чашкой кофе в руках.

– Это Глеб Синевский, – сообщила трубка.

Лера и сама знала, что звонит Анфисин сосед. Имя высветилось на экране, а читать она умеет.

– Ты сейчас дома?

– Да, – от удивления Лера призналась. – А что?

– Спустись, пожалуйста, – спокойно приказал голос в трубке. – Или скажи номер квартиры, я сам поднимусь.

– Зачем?

Ей уже давно никто не приказывал. Она бизнес-леди и сама себе хозяйка.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Говорите, – разрешила Лера. – Не буду я никуда спускаться!

– Ты сейчас одна в квартире?

– Что?! – ахнула Лера. – Какое вам дело?!

– Спустись, – попросила трубка и пожаловалась: – Я ночь не спал, неохота тебя здесь дожидаться.

Раньше Глеб на сумасшедшего не походил. Ей почему-то хотелось быть к нему поближе, когда она разговаривала с полицейскими.

Предчувствие чего-то не то чтобы страшного, но неприятного, охватило сразу.

– Поднимайтесь, – разрешила Лера. – Десятая квартира.

Она торопливо метнулась в спальню, накрыла пледом постель. Расчесала волосы и, не дожидаясь, когда Глеб позвонит в дверь, отперла квартиру.

Он уже успел подняться и загораживал собой дверной проем. Вид у него был усталый, на щеках виднелась щетина.

– Что случилось? – посторонилась она, впуская незваного гостя в квартиру.

– Где ты была ночью? – с любопытством ее разглядывая, спросил Глеб.

Он уже вторые сутки смотрел на нее так, как будто она была неизвестным зверьком, и он изучал ее повадки.

– А это ваше дело? – изумилась Лера.

– Не мое, – согласился он. – Где ты была?

– Не скажу! – неожиданно ей стало смешно.

А еще отчего-то обидно. Досадно признаваться ему, что она проводит время одна. Никита занят, а больше она никому не нужна.

– Кофе хотите?

– Хочу. – Он подумал, перед тем как ответить. Посмотрел поверх Лериной головы, осматривая прихожую.

Ею она могла гордиться. Подруга Наташа на каждый день рождения дарила Лере свои картины, и прихожая напоминала маленький художественный салон. Рисовала Наташка отлично.

Лера молча прошла на кухню, засыпала кофе, включила кофемашину. Ее она приобрела ради Никиты, кофе, сваренного в турке, друг решительно не признавал.

– Что случилось ночью? – не поворачиваясь к гостю, спросила она. – Еще одно убийство?

– Про убийство ничего не знаю, а в дом к Киямовым ночью кто-то пытался залезть. – Теперь Глеб с интересом наблюдал за ней, сидя за столом. – Я его спугнул.

– И вы решили, что это я? – Лера поставила перед ним чашку с кофе, подвинула сахарницу и вазочку с конфетами.

– Нет. Ты бы от меня не убежала.

Он отпил кофе, поставил чашку на стол. Почему-то Лера была уверена, что напиток ему не понравился.

– Просто мне хотелось убедиться, что ты не имеешь к этому отношения. Не только прямого, но и косвенного.

– Ну и как? – поинтересовалась Лера. – Убедились?

– Убедился, – уверенно кивнул он и объяснил: – Ты не испугалась моих вопросов.

Тут у него загудел телефон, Глеб достал его из кармана и недовольно сказал в трубку:

– Я не могу сейчас разговаривать, Уля. Перезвоню.

У него нет времени разговаривать с какой-то Улей, а Никите некогда приехать к Лере.

Впрочем, Глеб перезвонит Уле, как только освободится. От нее, от Леры.

– Зачем ты вчера приезжала? – сунув телефон в карман, вздохнул Глеб.

Лера неопределенно повела головой. Поехала, потому что дома одной тошно.

– Ты представляешь, что могли искать у Анфисы?

– Нет, – быстро и серьезно ответила Лера. – Она работала секретарем у одного парня, которого мы обе давно знаем, он муж нашей общей подруги. Директор большого предприятия. Ни за что не поверю, чтобы Боря связался с каким-то криминалом. Анфиса жаловалась, что в секретариате серпентарий, но в женских гадюшниках убийства обычно не практикуются.

Глеб допил кофе и поднялся.

Лере показалось, что он посмотрел на нее с насмешливой жалостью.

– Убийство – такая штука… опасная. Если у тебя появятся хоть малейшие подозрения, догадки, звони мне немедленно.

– Почему не в полицию? – вздохнула Лера.

– Туда тоже можно, – согласился Глеб и быстро пошел к двери.

Она хлопнула. Лера не стала ее запирать, повернулась к окну.

Глеб вышел из подъезда через несколько секунд. У уха он держал телефон.

С растущей рядом с домом березы вспорхнула серая птичка. Ветка недолго покачалась.

Глеба за березовыми листьями уже не было видно.

* * *

Гадины больше не было, а лучше Инне не стало. Она улыбалась Боре и мечтала забиться в какую-нибудь нору, где никто ее не найдет, и долго, долго спать, чтобы все сегодняшние беды успели кануть в глубокое прошлое.

Ей не везло, нормально выспаться не удалось даже ночью. Она ворочалась и дрожала от страха, что прямо сейчас явится полиция. Что будет потом, она домысливать не пыталась, ничего хорошего после прихода полиции быть не могло.

– Ну что, поехали? – спросил Борис, обведя глазами участок.

– Поехали, – улыбнулась Инна.

Муж проверил, везде ли выключен свет, запер дверь, сунул ключи Инне. Она бросила их в сумку.

– Поедем сразу за Мишей? – сев за руль, Боря осторожно вывел машину с участка.

– Конечно.

Ехать сначала домой, а потом к родителям за ребенком было бы глупо. Но мальчик расстроится, что ему не дадут пробыть с бабкой и дедом до вечера, напрасно она ему это пообещала.

Она покосилась на мужа и неожиданно заметила морщины у него на лбу. Это показалось таким странным, что Инна пригляделась повнимательнее.

Они были ровесниками. Молодыми, успешными, только что достигшими тридцатилетнего возраста людьми. Морщин им предстояло ждать еще вечность.

Гадина все испортила.

– Как ты думаешь? – Инна отвернулась от мужа, стала смотреть на дорогу. Машин в город было еще мало, Борис ехал быстро. – Кто мог убить Анфису?

– Откуда же мне знать! – Борис пожал плечами и неожиданно усмехнулся: – Стерва была редкостная. Девчонки в секретариате ее боялись, хотя начальницей над ними я ее не назначал. Первый это Петр заметил, сказал мне. Я понаблюдал, точно. Я просил Анфису подготовить какой-нибудь документ, а она передавала распоряжение кому-нибудь из девочек. Потом готовый документ несла мне. Она вообще как-то так все организовала, что в кабинет ко мне секретарши соваться перестали. Она одна имела право заходить к директору.

– Зачем же ты это позволил? – мягко упрекнула Инна.

– Это не мешало работе.

Инна знала, как все обстояло на самом деле. Анфиса была Бориной любовницей и наверняка не пыталась скрыть это от коллег. Скорее всего даже наоборот, давала понять, что у нее имеются особые права.

Инна до боли закусила губу. Снова покосилась на мужа – Боря не казался убитым горем. Он выглядел как обычный человек, у которого трагически погибла коллега. Ее немного жаль, родственников тоже, любопытно узнать подробности убийства, но все это – и смерть коллеги, и горе ее близких – не имеет отношения к его собственной жизни.

Борис проехал по кольцу автомобильной развязки, по обе стороны улицы потянулись кварталы серых домов поздней советской постройки. Такие микрорайоны принято считать убогими, но Инна так не считала. В похожем доме прошло ее детство, и оно было счастливым.

Газоны вдоль дороги пестрели желтыми пятнами одуванчиков. Кое-где они уже стали белыми и пушистыми.

Машина остановилась у шлагбаума, не дающего приблизиться к подъезду. В старом сталинском доме папа купил квартиру, когда его имя начали упоминать даже в телевизионных программах. Не в основных новостях, конечно, но всем, с кем Инна общалась, фамилия отца была известна.

Инна снова до боли закусила губу. Она всегда понимала, что Боря бросил Анфису не ради нее. Ради ее папы.

Понимала, но старалась в это не верить.

Боря отстегнул ремень, вышел из машины. Инна, вздохнув, выбралась следом.

Папа раскачивал Мишу на качелях. Сын увидел их первым, сполз с движущейся доски, кинулся к родителям. Сначала ткнулся Инне в ноги, потом Боря его подхватил, поднял кверху.

– Что-то вы рано. – Папа подошел к дочери и зятю.

– Были на даче, – отчитался Боря. – Решили заехать по дороге.

– Поднимайтесь, мама с утра с обедом возится. – Папа взял внука за руку, повел к качелям. Миша вырвался, побежал сам.

Под «возиться с обедом» давно подразумевалось, что мама дает указания очередной домработнице. Они в семье появились одновременно с лишними деньгами. Тогда же мама бросила работу. Последнее Инну удивило, мама гордилась должностью директора и, как Инне казалось, школу свою любила.

Инна с удовольствием поехала бы домой немедленно, но Боря уже направился к подъезду.

Еще недавно ей казалось, что она страдает от одиночества. Муж на работе, сын в саду, а она целый день наедине со своими печальными мыслями. Так можно окончательно свихнуться.

Оказалось, что общество родственников еще хуже. Она еле дождалась, когда наконец можно будет лечь в постель и закрыть глаза.

* * *

Надолго сбегать от подруги не удавалось, Ульяна не выдерживала дольше суток, чтобы его не дернуть. Глебу уже давно казалось, что он постоянно находится под ее всевидящим оком. Это ему решительно не нравилось, но, как изменить ситуацию, он не представлял.

То есть изменить было просто. Для этого достаточно сказать Уле, что встречаться они больше не будут. Можно даже не объяснять причину, едва ли она начнет рыдать и хватать его за рукав.

Сделать это было просто, но Глеб не решался.

Уля являлась всегда неожиданно. Иногда по вечерам, иногда днем. Если приезжала вечером, оставалась до утра. Если днем, уезжала вечером. Сначала он намекал ей, что неплохо бы предупреждать о своем появлении, но Уля намеки игнорировала, и оттого, что в любой момент в двери мог начать поворачиваться ключ, Глебу стало казаться, что он живет где-то в проходном дворе.

Отделаться от подруги хотелось поскорее, и он набрал Улю, едва закрыв Лерину дверь.

– Почему ты не можешь разговаривать? – Глеб знал, что она обязательно это спросит.

– Уже могу, – улыбнулся он.

– А почему не мог?

– У нас убили соседку, – объяснил Глеб. – Она жила рядом с моей тетей Ниной. Ее застрелили.

– А ты здесь при чем?

– Ни при чем, но с ментами иметь дело приходится. Убийство произошло в соседнем доме. Ясно, что менты всех опрашивают.

– А кто убил-то?

– Неизвестно. Застрелили прямо днем, и даже не в доме, а на участке.

Уля помолчала, думала.

Глеб вышел из подъезда. Солнце уже припекало, но воздух был еще по-утреннему прохладным.

– Когда ты вернешься?

– Хочу остаться в деревне. Хотя бы на пару дней.

– Зачем? – не поняла Уля.

– Тетка живет на краю деревни, я за нее беспокоюсь.

– Она всю жизнь там живет! – удивилась Уля.

– Я решил остаться на пару дней, – сказал Глеб как можно тверже.

– А работа?

– Для нее мне достаточно компьютера, ты же знаешь.

Почему-то она постоянно беспокоилась об этом. Глеб цену себе знал, в том, что без работы не останется, ни минуты не сомневался и неоднократно пытался объяснить это Уле. Но подруга продолжала опасаться, что его уволят.

Эта боязнь странным образом сочеталась с тем, что она считала его недооцененным фирмой и подталкивала к поискам нормальной работы. Таковой она считала исключительно руководящую деятельность.

– Сколько лет соседке?

– Какой? – уточнил Глеб.

– Черт возьми! Той, которую убили!

– Понятия не имею. Двадцать пять… Тридцать…

Только Ульяна умела превращать его в школьника перед строгой учительницей.

– Ты с ней спал?

– О господи! – опешил он. – Ты спятила?

– Послушай, твоя тетка живет там всю жизнь! Ты же не можешь вечно ее охранять! И вообще… кому она нужна! Почему ты не хочешь вернуться в Москву? Тебя подозревают?

– Уля, я останусь в деревне на несколько дней! – Он постарался не повысить голос. – Приеду, позвоню!

Глеб открыл дверь машины, бросил телефон на сиденье. Был уверен, что Ульяна немедленно перезвонит, она еще не все у него выяснила. Но телефон молчал.

От «Рено», который он сплавил тетке, Глеб отвык, машина казалась чужой, раздражала и злила. Подъехав к дому тетки, он с облегчением из нее вылез.

Уля не перезвонила ни через час, ни через два. В какой-то момент Глеб с тоской подумал, не заявится ли она сюда собственной персоной. Уля приедет, устроит ему допрос, тетка будет делать вид, что ничего необычного не происходит, начнет угощать дорогую гостью…

Она не знает адреса, успокоил себя Глеб. Его тетка Улю не интересовала, и выяснить ее адрес она не пыталась.

Несмотря на то что прошлой ночью он не сомкнул глаз, спать не хотелось. Когда стемнело, Глеб несколько раз выходил на крыльцо, прислушивался.

Сегодняшней ночью злоумышленник не рискнет появиться, решил он. Выждет пару дней.

Послышался шум проезжающей электрички, где-то залаяла собака. Круглая желтая луна скрылась за одиноким облачком. Когда она выплыла снова, Глеб загасил сигарету и вернулся в дом. Заснул он сразу, а когда пробудился, сквозь занавески уже пробивалось солнце.

17 мая, понедельник

Появления полиции Петр ожидал, но все равно неприятно удивился, когда дежуривший на проходной охранник кивнул на стоящих у окна двух парней в штатском и отчего-то шепотом сообщил:

– К вам. Из полиции.

Парни были в похожих легких ветровках. Один в серой, второй в бежевой.

Петр пожалел, что, как обычно, явился на работу раньше, чем положено. С ментами должны возиться секретарши. Впрочем, те все равно прибежали бы к нему за разрешением на пропуск, и общаться с полицией пришлось бы ему. Не может же он не поинтересоваться у полицейских смертью коллеги.

Борьке тоже придется с ментами пообщаться, он знал Анфису дольше всех. Петр сдержал улыбку. Забавно будет, если менты в Бориса вцепятся. По фирме ходили слухи, что новая секретарша Анфиса – Борькина любовница. Наверняка ментам это кто-нибудь шепнет.

– Доброе утро, – подошел к парням Петр. – Я заместитель директора. В чем дело?

Парни протянули ему удостоверения.

– В пятницу убили Анфису Киямову, – объяснил один из парней. Тот, что в серой ветровке. – Свидетели говорят, что она работала в вашей фирме.

– Работала, – подтвердил Петр. – Я знаю, что Киямову убили. Я знаком с одной из ее подруг. Вы полагаете, ее убил кто-то из наших сотрудников?

Последнее Петр спросил просто так. Вопрос казался естественным.

– Нам бы хотелось побеседовать с ее сослуживцами, – строго сказал тот, что в бежевой ветровке.

– Пропусти, – отвернувшись от парней, велел Петр охраннику.

Входить на территорию без пропуска было строжайше запрещено, но охранник Петра не ослушался, пустил незваных гостей.

К счастью, одна из секретарш появилась, едва Петр привел ментов в секретариат. До появления Анфисы девочки так и делали, кто-то приходил раньше, кто-то задерживался после окончания рабочего дня. Петр не возражал, трудились девочки добросовестно, а это главное. Борис же работой секретариата не интересовался вовсе.

С появлением Анфисы опаздывать на работу секретари перестали. Впрочем, и Анфиса крайне редко позволяла себе нарушать рабочий график.

Послушать, о чем полицейские станут расспрашивать коллег, было интересно, но Петр проявлять любопытство не стал. Отпер свой кабинет, включил компьютер, подумал и спустился вниз, на улицу.

Салон красоты располагался в их же здании рядом с главным входом. У заведения был отдельный вход. Салон еще не начал работать, но дверь была уже не заперта. Петр вошел внутрь, негромко звякнул колокольчик, сообщая, что в помещении посторонние.

Он не был уверен, что Лера уже на работе, но она выскочила откуда-то из коридора, на ходу поправляя синий халатик.

Неожиданно Петр обрадовался непонятно отчего. Даже губы сами растянулись в улыбке.

– Не помешал? – вежливо поинтересовался он.

– Нет. – Лера потрясла головой. – Тут еще никого, я одна.

– А дверь почему не заперла? – строго спросил он.

Она виновато пожала плечами.

Он долго думал, что она парикмахерша. То есть он просто замечал пару раз, что помещение салона отпирает или запирает эта девушка. Она была красивая, поэтому Петр ее и запомнил. Остальные девушки из салона его внимание не привлекли.

Потом узнал, что она косметолог с полноценным медицинским образованием. Это когда в фирме уже появилась Анфиса.

– Она не замужем, – усмехнулась как-то Анфиса, когда Лера, о чем-то с ней пошептавшись, вышла из секретариата.

– Надеюсь, для нее еще не все потеряно, – улыбнулся тогда Петр.

Тогда Анфиса его только забавляла, хотя девушек из секретариата он уже искренне жалел.

– Не хотите приударить?

Пожалуй, тогда она впервые его взбесила.

– Ты меня ни с кем не путаешь? – прошипел Петр, наклонившись к ее столу.

Терпеть фамильярность секретарши он не собирался.

– Не путаю, – ласково и нагло пропела Анфиса.

Тогда он еще не знал, что дает ей право на наглость.

Даже не догадывался.

Он бы уволил Анфису в тот же день, если бы не понимание того, что связываться с секретаршей глупо и недостойно. У них слишком разные весовые категории.

В коридоре царил полумрак. Лера пошарила по стене, зажгла свет.

– К нам менты пожаловали, – доложил Петр.

– Это я им сказала, где Анфиса работает.

У нее было бледное лицо и бледные губы. Перед началом лета мало кто из москвичей выглядел по-другому, но Петру отчего-то стало до боли ее жаль.

За спиной стукнула дверь. Лера улыбнулась вбежавшей в помещение девушке, Петр вежливо сказал:

– Здравствуйте.

Вошедшая с большим любопытством его оглядела и, слава богу, исчезла где-то за поворотом коридора.

Лера посмотрела на часы, переступила ногами. Он ее задерживал.

Ему хотелось пригласить ее пообедать, но он не успел. Снова стукнула дверь, появилась еще одна девушка.

Петр вздохнул и, виновато улыбнувшись, вышел из салона.

На улице закурил и медленно двинулся ко входу на предприятие. Идти на работу ему не хотелось.

* * *

Около секретарш сидели двое незнакомых мужчин. Стараясь не смотреть на Анфисин стол, Борис мрачно поздоровался, шагнул к двери своего кабинета. Отпереть не успел, один из мужчин мгновенно оказался рядом, протянул удостоверение.

– Проходите, – рассматривать документ Борис не стал, отпер дверь и первым в нее вошел. Сев в кресло, машинально включил компьютер.

Полицейский устроился напротив на стуле.

– Я знал Киямову давно, но мало, – сказал Борис. – Едва ли смогу вам помочь.

– Кто вам сказал, зачем мы пришли? – быстро спросил парень.

– Да ладно вам! – поморщился Борис. – Убили сотрудницу. Ясно, что полиция должна появиться. Было бы странно, если бы вы не пришли.

– Кто вам сказал, что Киямову убили?

– Валерия Шацкая, подруга моей жены. Если не ошибаюсь, это она обнаружила труп. Лера позвонила в субботу утром.

Борису хотелось поскорее со всем этим покончить.

– Я учился вместе с Киямовой. Полгода назад устроил ее к себе секретарем. Она попросилась на работу, я не отказал. Все! Я понятия не имею, кому она могла помешать. Со мной она ни о чем, кроме служебных дел, не разговаривала.

Парень внимательно слушал.

– В пятницу мы вместе с моим заместителем ездили на завод, за город. Киямову я в тот день не видел.

Полицейский молчал. «Лучше бы задавал вопросы», – мрачно подумал Борис.

– Киямову убили на даче, насколько я понял. Я никогда не был у нее на даче и не знаю, где она находится.

Этого говорить было не надо. Он как будто оправдывался.

Неожиданно Борису стало холодно, и вместе с тем показалось, что вспотел лоб. На даче Анфисы его могли видеть соседи…

– Я хочу, чтобы убийца был пойман, – давая понять, что разговор окончен, сказал Борис. – Если появятся вопросы, я к вашим услугам.

Кажется, он произвел на полицейского хорошее впечатление. Перед тем как выйти из кабинета, парень сунул Борису визитку. Он повертел ее в руках, бросил в ящик стола.

Экран компьютера успел погаснуть, Борис поводил мышкой.

Он соврал Инне, сказав, что случайно встретил Анфису.

Анфису он увидел, выходя с работы. Она стояла на крыльце, привалившись спиной к перилам, и внимательно наблюдала за входом в здание.

Он не видел ее лет семь, но узнал сразу.

– Привет. – Она засмеялась весело и ехидно. Она и раньше так смеялась.

– Привет, – подошел к ней Борис. – Ты кого-то ждешь?

– Тебя, – кивнула она. – Была у Леры в салоне и решила задержаться, чтобы тебя увидеть. – Она вдруг сделалась серьезной, словно на минуту перестала играть роль стервы. – Если тебе это неприятно, я уйду.

Ветер бросил ей на лицо черные волосы, она откинула их рукой, придержала, чтобы его видеть. Волосы у нее стали намного короче. Раньше были до середины спины, теперь до плеч.

Стоял сентябрь, по вечерам заметно холодало. В одном костюме Борису стало зябко. Дойти до машины можно и так, а стоять на ветру не хотелось.

– Как живешь? – спросил Борис.

– Так себе. – Анфиса хихикнула, снова став стервой, и тут же снова сделалась серьезной. – Боря, возьми меня на работу. Я шесть лет проторчала в конторе, которая недавно окончательно развалилась. Не хочу снова оказаться на улице. На большие должности я не претендую, я просто хочу постоянной работы. И стабильной зарплаты.

Она была единственной на свете, кого он хотел бы никогда не видеть. Семь лет назад он боялся столкнуться с ней в университетских коридорах. Видеться в аудиториях им уже не приходилось, они писали дипломы, когда Борис бросил Анфису ради Инны.

Встречаться в коридорах приходилось, но ничего страшного не происходило, они кивали друг другу и расходились.

– Приходи, – сказал Борис. – Можешь хоть завтра.

Она пришла через неделю, он сплавил ее Петру. Немного удивился, увидев ее в секретариате, она могла рассчитывать на работу поинтереснее, но советовать бывшей подруге ничего не стал. Это ее выбор.

Дверь в кабинет была плотной, дубовой, с хорошей звукоизоляцией. Голосов из секретарской не доносилось, но он не был уверен, что полицейские ушли.

В кабинете стало душно. Борис вспомнил, что не включил кондиционер, чертыхнулся, потянулся к лежащему на столе пульту. Подержал его в руке и снова положил на стол. Подошел к окну и открыл его настежь.

Внизу проезжали машины, двигались прохожие. На растущих у здания каштанах белели свечи соцветий.

Надо поехать куда-нибудь отдохнуть, решил Борис. Выждать пару недель, чтобы это не вызывало подозрений, и исчезнуть на месяц.

Потом вернуться и забыть об Анфисе навсегда.

* * *

Соседки третий день приходили к тетке, сменяя друг друга. Нина Михайловна ворчала, фыркала и утверждала, что все, что знала, уже двадцать раз рассказала, и категорически запрещала дергать племянника, но Глеб закрывал компьютер и терпеливо рассказывал очередной слушательнице, как нашел труп Анфисы.

Об убитой в деревне мало знали. С соседями Анфиса не сближалась, по деревенскому обычаю здоровалась с односельчанами, встречаясь на улице, и только.

А иногда даже и не здоровалась.

Очередная слушательница уходила, и тетка начинала ворчать на Глеба.

– Я не немощная, чтобы меня сторожить, – ворчала она.

– Не немощная, – соглашался Глеб, не отрываясь от компьютера.

– Мужчина должен вкалывать, а не дома сидеть!

– Я вкалываю, – уверял Глеб.

Не только Уля переживала из-за его работы, тетка тоже.

– Если меня уволят, займусь фермерством, – покачиваясь в плетеном кресле, которое все лето стояло в саду, объявил Глеб. – Посадим с тобой картошку, часть продадим на рынке, а остальное будем зимой есть.

– Не смешно!

Стукнула калитка, Глеб и тетка обернулись на звук.

По дорожке шел хмурый участковый Иван Артемов. Глеб знал его с детства. Близкими приятелями они не стали, но и чужими не были.

– Не поехал в Москву? – пробурчал Иван.

– Не поехал, – кивнул Глеб.

Нина Михайловна тактично ушла в дом, чтобы не мешать молодежи.

Иван достал сигареты, задымил. Глеб закурил тоже.

– Все автомобили проверили, которые с обеих сторон дороги выезжали. – Иван зло сжал губы. – Не было в них стрелка. В подходящее время в одной машине семья с детьми ехала, в другой молодая пара. Я этих двоих проверил, они в момент выстрела еще около дома копошились.

– Переждал где-нибудь в лесу, – предположил Глеб. – Загнал машину в кусты и пересидел.

– Нет! Я два раза в оба конца проехал. Я бы его не пропустил.

Уйти пешком стрелок не мог. Полицейская собака уверенно довела до дороги и потеряла след.

Глеб Ивану посочувствовал. Получалось, что убийца спрятался здесь, в этой деревне. Или в соседней, что Ивана тоже не радовало. Всех окрестных жителей участковый хорошо знал, и ему не хотелось, чтобы кто-то из них оказался способным застрелить молодую женщину.

Иван докурил, поднялся на крыльцо, бросил окурок в пепельницу.

– Она была беременна, – вернувшись к Глебу, сообщил он. – Четырнадцать недель.

– Ну уж это не от деревенского, – засмеялся Глеб.

Такого, чтобы чья-то любовная связь в деревне осталась незамеченной, быть не могло.

Иван потоптался и молча пошел к калитке.

– Вань! – окликнул его Глеб и кивнул на соседский дом. – Я, пожалуй, ночью там подежурю.

– Давай вместе, – подумав, кивнул Иван и зло скривился. – Только толку от этого…

Тетка появилась на крыльце, едва Иван хлопнул калиткой. Не иначе, как в окно наблюдала.

– Зачем он приходил? – с интересом спросила родственница.

Глеб засмеялся. Наблюдать за любопытствующей теткой было забавно.

– Анфиса была беременная, – не стал он мучить родственницу.

Тетя отчего-то сделалась грустной, промолчала.

– Почему ты не возмущаешься нравами современной молодежи? – улыбнулся Глеб.

– Я похожа на идиотку? – усмехнулась Нина Михайловна. – Люди влюбляются, знаешь ли. Им это свойственно.

– А как же традиционные ценности? Счастливая многодетная семья и все такое? Я думал, внебрачные связи полагается осуждать.

– Нет более православной среды, чем та, которую описывал Мельников-Печерский, – вздохнула тетя. – Кстати, ты читал Мельникова-Печерского?

– Не осилил, – признался Глеб.

– Очень плохо! Так вот… Там описано, как рожали в скитах. Тайно рожали. Люди влюблялись, влюбляются и влюбляться будут, какими бы карами им ни угрожали. Поэтому не делай из меня идиотку и не приписывай мне того, что я не говорила. Конечно, хорошо, когда дети рождаются в браке, и тот один на всю жизнь, но так, к сожалению, бывает не всегда.

Похожая на воробья птичка с синей грудкой села на ветку яблони. Глеб хотел спросить у тетки, что это за птаха, но не успел. Птичка скрылась в ветвях.

Тетка ушла в дом, Глеб открыл ноутбук.

* * *

Последняя клиентка ушла в девятом часу. Она приходила к Лере уже несколько лет и была почти подружкой. К жизни дама относилась легко и с юмором, заразительно смеялась, и общаться с ней было настоящим удовольствием.

Салон заканчивал работу в восемь, администратор уже ушла, и Лера, заперев за клиенткой дверь, осталась в помещении одна. Вернувшись в кабинет, она посмотрела в компьютере свое завтрашнее расписание. Свободных окон не было, клиентки охотно приходили к Лере. Пока безработица ей не грозит.

Зазвонил телефон. Лера нашарила его в лежащей на стуле сумке, ответила маме.

– Ты уже освободилась?

Дочь приучила родителей не беспокоить ее в рабочее время.

– Да. Только что. – Лера откинулась на стуле, вытянула ноги.

– Я вчера ездила к Регине…

С матерью Анфисы мама не то чтобы дружила, но и связь не теряла. Женщины изредка перезванивались.

Прежде делали это чаще, конечно. Когда-то мама возила маленьких Леру и Анфису в бассейн, а Регина Леонидовна пекла по выходным пироги и угощала ими Леру.

– Она потрясающе держится! Знаешь, от этого еще страшнее, уж лучше бы рыдала. – Мама вздохнула. – Муж у нее хороший, не отходит от нее.

Анфисины родители разошлись, когда Лера и Анфиса еще учились в школе. Анфисиного папу Лера помнила плохо, внимания дочери он всегда уделял мало. А нового мужа матери Анфисы не знала совсем.

– Мы с Региной съездили к Анфисе на квартиру, отобрали вещи для похорон.

– Мам, а Анфисин папа знает?..

– Наверное. Я не спросила.

– Когда похороны, уже известно?

– Еще нет. Тебе нужно обязательно пойти!

– Конечно, – кивнула Лера.

– А с клиентками что делать?

– Обзвоню, извинюсь. Предложу любой другой день на выбор. А вместо себя попрошу Верочку поработать. Не захотят переносить процедуру, пусть идут к Верочке.

– Боже мой, какое горе!..

Лера попрощалась с мамой, сунула телефон в сумку. Выдвинув ящик стола, бросила в него пачку бумаг для заметок, на которых писала памятки клиенткам, шариковую ручку. Задвинула ящик, подержалась за него, не отпуская, и снова выдвинула.

Анфисина косметичка лежала у дальней стенки.

Подруга зашла с неделю назад. Лера удивилась, увидев вечером Анфису болтающей с администратором. У них вошло в привычку обедать вместе, но по вечерам они друг друга не ждали. Незачем. Да и рабочий день у Анфисы заканчивался намного раньше, чем у Леры.

Они тогда выпили кофе в маленькой кухоньке, примыкающей к Лериному кабинету, потом Анфиса ждала, когда Лера переоденется. А потом неожиданно сунула Лере маленькую косметичку и попросила:

– Пусть пока у тебя полежит.

– Пусть, – удивилась Лера и сунула косметичку в стол.

Она устала в тот день и мечтала поскорее оказаться дома.

Они с Анфисой подошли к офисной стоянке и разъехались по домам.

Лера быстро достала косметичку, открыла «молнию». Косметичка была маленькая, дешевая, с желтыми бабочками на черном фоне. Сначала показалось, что косметичка пустая, только пошарив в ней пальцами, Лера нащупала внутри серебристую флешку.

Она уже несколько лет не держала в руках флешек. Она давно пользовалась облачными технологиями.

Лера сжала косметичку в одной руке, а флешку в другой и зачем-то прислушалась, как будто в запертом помещении мог появиться кто-то посторонний.

Хорошо, что она находится на работе. Дома у Леры не было компьютера, в прошлом году он сломался, и она купила вместо него большой планшет.

Лера снова включила компьютер, который уже успела выключить, вставила в него флешку.

На ней было две папки. В одной сканы каких-то документов, в другой видео.

Видео детям до восемнадцати лет смотреть не стоило.

Лера быстро переписала содержимое флешки на компьютер, достала флешку, снова положила ее в косметичку. Тут же передумала, сунула ее в закрытый кармашек своей сумки, застегнула на нем «молнию». Пустую Анфисину косметичку сунула назад в стол. Подумав, подключила свой смартфон к компьютеру и переписала Анфисину информацию еще и в память телефона.

Проверив, что везде выключен свет, Лера заперла салон.

Борис редко задерживался допоздна, но она порадовалась, что на офисной стоянке его «Тойоты» не было.