Текст книги "Изображая зло. Книга первая"

– И он здесь?! – протестующе крикнул Рид.

– Благодарю, – тихо отозвался Морган.

– А вы быстро, – произнесла Виктория.

– Скоро сюда прибудут полицейские, так что спрячьте тела, бога ради, – работник Скотланд-Ярда был поразительно невозмутим. – Не хватало ещё ваши махинации прикрывать.

– А ты нам компанию не составишь в этом нелёгком деле? – съязвил Рид, но не удостоился даже взгляда.

Александр приблизился к фрау Морреаф.

– Полагаю, охрана Эджворт уменьшилась на шесть человек?

– Они все ваши, а девчонку оставьте мне, – ответила она.

– Эджворт поедет в участок.

– Я так не думаю.

– Это моя награда, Морреаф. И я не отдам её вам.

– Такие вещи обсуждать уже поздно, Кроули, – в голосе Виктории пробежал холодок. – Дело вышло за рамки вашей компетенции.

– Зато успешно сказывается на карьере.

– Сядете в мою машину или поедете на своей?

– Я следом отправлюсь.

Виктория покосилась на раскинутые по шоссе трупы, после чего обратилась к агентам:

– Чего встали? Времени в обрез. Разберитесь с телами, а затем сразу в Лондон, ждите указаний Клода.

Цепным псам не нужно было повторять дважды. Напарники взялись за дело. Благо, пригород процветал пустырями и лесочками.

Виктория села в свой внедорожник и направилась назад, время от времени поглядывая через зеркальце на машину Кроули. Интуиция подсказывала, что Алан не остался там, где она его высадила.

Каково это – встретить врага? Смотреть в глаза причине своего страха? Слышать, как сердце бьётся о рёбра, грозя разорвать грудную клетку?

Словно пребывая в кошмаре, Алан шагал к сцене, где стояла Меропа, переступая через кривлявшиеся в исступлении тела. Девушка оторвалась от жертв и направила на него полный безразличия взгляд. тонкое, как прут, тело, впалые щёки, выпирающие скулы, обрезанные волосы – ни одна перемена не была столь разительна, как отсутствие души. Алан не видел свою Веронику.

Под истошные вопли, страстные стоны, выкрики боли и фальшивого наслаждения он поднял пистолет, целясь девушке в голову. И нажал на курок.

На мгновение Алана оглушило. Он покачнулся, но чудом удержался на ногах. Сжимавшая оружие рука дрогнула и безвольно опустилась. Сморгнув, Алан с опасением посмотрел на сцену, ожидая найти труп. Однако Меропа Эджворт по-прежнему стояла на месте, с маской безразличия на лице. Пуля пролетела мимо. Да и мог ли Алан рассчитывать, что попадёт с первого раза?

По щеке парня скатилась слеза. Наблюдая за вспышкой душившей его боли, Меропа торжествующе улыбнулась. После чего ринулась к двери, ведущей за кулисы.

Небольшая пробежка по узким коридорам – и она вырвалась на улицу, принимая удар колючего ветра. А вместе с ним и кулак в челюсть.

Виктория отбросила девушку назад, а когда та распласталась на полу, нажала каблуком на грудную клетку и услышала выкрик.

– Мисс Эджворт, какая честь! О вас ходит так много слухов, что я больше не могла оставаться в стороне.

Меропа поймала направленный на неё взгляд Виктории и сосредоточилась, стремясь поломать ограду сознания и разнести разум в щепки.

– Что?! – заорала та, когда ощутила прикосновение. – Как смеешь, тварь!

Она вцепилась Меропе в горло и рывком подняла над собой. Девушка со стоном схватилась за крепкую руку в поисках опоры: ноги беспомощно задёргались в воздухе.

– Ты имеешь дело с бессмертным созданием, тварь! – прошипела Виктория.

Она ударила Меропу затылком об стену. Потом ещё и ещё раз.

– Кого ты пытаешься одурачить? Старого лорда – садиста? Родного брата? – голубые глаза прищурились. – Меня?

– Отпусти, – выдохнула Меропа. – Не то хуже будет.

– Ты мне угрожаешь?

– Я… тебя… не боюсь… бессмертная…

– Тогда я заставлю бояться!

– Отпустите её! – раздался позади голос.

Алан наставил пистолет на Викторию. Женщине достаточно было сжать пальцы сильнее, чтобы оборвать в теле Меропы жизнь.

– Я сказал, отпустите мою сестру! – повторил Алан чуть ли не по слогам, сам не веря собственным словам.

– Алан! – жалостливо прохрипела девушка. – Алан, пожалуйста… Спаси меня…

Беспомощный стон сорвался с губ парня.

– Боже, как трогательно, – поморщилась Виктория. – Я сейчас разрыдаюсь.

– Пожалуйста, – прошептал он.

Женщина нехотя убрала руку, и Меропа рухнула на пол.

– А теперь отойдите в сторону, – велел Алан. – Не мешайте нам!

– Что это вы собрались делать, мистер Вэйн?

– Уехать, – Алан предложил съёжившейся на полу девушке руку. – Подальше отсюда.

Меропа театрально всхлипнула, превосходно играя роль жертвы.

– Не плачь, – сказал он сестре. – Я увезу тебя в безопасное место.

Алан не знал, для чего всё это говорил. Он просто пытался защитить родного человека от несуществующего врага, хотя должен был защищать её раньше, когда этот враг находился рядом.

– И куда? – спросила Виктория. – Это она устроила взрыв на Трафальгарской площади, это она виновна в убийстве мэра. Не думаю, что ей позволят спокойно жить.

– Это правда? – Алан, дрожа, как лист, посмотрел девушке в глаза.

– Ложь! – заныла та. – Они все лгут, Алан! Завербовали меня… Заставили делать ужасные вещи… Мне страшно, братик! Спаси меня!

– Не верьте ей, – предупредила Виктория.

Но парень уже бросился обнимать сестру. Меропа уткнулась Алану в плечо, заключив в кольца рук; в тёмных глазах полыхало довольство.

– Прости, – шептал он исступлённо. – Прости, прости…

– Ей придётся поехать со мной, – сказала Виктория. – Хотите вы этого или нет.

– Братик, она убьёт меня! – взвизгнула Меропа. – Не отдавай, братик!

– Не отдам.

– Мистер Вэйн, вы же знаете, что уйти не удастся.

– Алан, прошу!

– Тихо, я рядом…

Виктория прислонилась к стене, наблюдая за парочкой. Похоже, парень и сам понимал, что так или иначе отдаст сестру в руки мнимого закона, но он желал продлить миг, когда удалось обнять своего близнеца. Минутами раньше он пытался оборвать её жизнь, но теперь бы на это не решился, несмотря на то что в руке всё ещё был пистолет.

– Всё кончено, – сказала Виктория, не отрывая взгляда от Меропы, превосходно игравшей роль несчастной сестрёнки, и кивнула в сторону двери. – Поехали.

– Нет! – девушка вцепилась в Алана. – Нет, не трогайте меня!

– Вы пугаете её, фрау Морреаф! Прошу, оставьте нас одних!

– Зачем? Чтобы она и с вами разделалась, Вэйн? Жертв уже хватает, вам не кажется?

– Я знаю, – прошептал он. – Но вам ведь всё равно! Вам плевать на нас!

Вдруг с улицы послышались шум подъезжавших машин и беготня.

– А вот и «дети» Рейналфа, – Виктория выглянула в узкий коридор, ведущий в зал, где по-прежнему царила вакханалия. Должно быть, Грэхему сообщили о покушении на пророка во время сеанса, и тот послал своих людей на выручку.

Виктория достала из кармана пальто телефон и набрала номер детектива.

– Кроули, дорогой, представление начинается.

Алан напрягся, когда понял, что всхлипы сестры резко оборвались. На смену слезам пришла некая решимость, обдавшая его волной страха. Виктория отвлеклась от Вэйнов и начала отстреливаться. Возникавшие из тьмы коридора тени сектантских наёмников падали замертво.

Меропа извернулась и отпихнула от себя парня. Алан с шумным вздохом повалился на пол, сражённый жестокостью близкого человека. Он крикнул ей что-то вслед, кажется, позвал, но она ринулась на улицу. Меропа собиралась добежать до одной из машин и покинуть пригород, где вот-вот устроят резню. Но было поздно.

Меропа увидела, что наёмников Грэхема окружили полицейские: то тут, то там звучали выстрелы, на открытый огонь отвечали огнём.

Она спряталась за стволом дерева и прикрылась ветвями, надеясь остаться незамеченной. Несомненно, полицейские отправятся в Скотланд-Ярд с большим кушем в руках. Они знали о её местонахождении, как знали и о том, что Рейналф сделает попытку вытащить её из лап охотников, возжелавших перегрызть глотки сектантам. Выбрали удобный момент и накрыли всех. Возможно, будь на их месте другие – зацикленные на своём маленьком ограниченном мирке люди, ищущие любой, даже самый безумный способ решить личные проблемы, Меропа сумела бы воспользоваться гипнозом и обмануть преследователей, однако… Однако по мокрой земле, переступая через лужи, к поражённым наёмникам Грэхема шествовал мужчина, которого она моментально вспомнила. На убитых при задержании он не обращал внимания, его больше интересовали живые – те, кого успели повязать. Безусловно, Рейналфа сдадут, сдадут вся и всех, но не потому что не захотят угодить в тюрьму на пожизненное… Просто игра их господина окончена. На лорде Грэхеме поставили крест.

Выжившие псы «Walpurgis adherents» это доказывали. То же доказывал и мужчина в элегантном сером костюме, который подал знак полицейским рассадить задержанных по машинам.

Вся личная охрана была устранена. Рейналф лишился защиты и стал точно младенец – приходи да бери голыми руками.

Меропа бросила взгляд на пасмурное небо. Низкие облака грозились обрушить потоки ледяной воды. Осень приближалась к закономерному концу. Как и шахматная партия девушки, самовольно обрезавшей себе волосы и надевшей маску человека, поломавшего ей жизнь, судьбу и психику. Никогда ещё осень не длилась так долго.

Светловолосый мужчина шаг за шагом преодолевал разделявшее их расстояние.

– Вот мы и встретились, – произнёс он. – Позвольте представиться: Александр Кроули, детектив Скотланд-Ярда.

– Здесь нет лорда Грэхема.

– Да, знаю. Я прибыл за вами.

– О, – губы раздвинулись в лёгкой улыбке. – Полагаю, теперь ход за мной?

– Играйте в игры с другими.

– Вся жизнь – захватывающая игра. И я в ней пешка. Маленькая юркая пешка. Фигура, от направления хода которой зависит судьба партии.

– А лорд Грэхем?

– Ах, Рей… Он быстро сломался. Я ожидала большего от этого человека. Впрочем, ему всё равно не позволили бы жить долго и счастливо.

– Как и вам, – Александр вынул наручники. – Не сопротивляйтесь.

– Подождите, – Меропа глубоко вдохнула свежий прохладный воздух. – Послушайте… Как хорошо, не правда ли? Сколько света. Не хочу, чтобы этот день закончился.

Она перевела взгляд на детектива.

– Грань между светом и тьмой тонка. Все вы думали, что Вероники нет, что она каким-то чудом исчезла, а её место занял демон.

Девушка накрыла ладонью лицо.

– Люди так привыкли лгать, что разучились отличать правду от вымысла. Выстраивают миры в соответствии со своим сознанием, но если грань стёрлась, если свет стал заложником тьмы, каков будет мир человека?

Злостная усмешка сорвалась с её губ.

– Лицо Меропы Эджворт с детства меня преследовало. Каждый раз, когда мне причиняли боль, я видела в зеркале эту женщину. Она отправила в ад стольких людей, включая мою мать… Одним движением руки отняла жизни. И я думала, смогу ли я так же уничтожить тех, кого забавляют мои страдания? Смогу ли я ответить на зло ещё большим злом? А после того, как меня внезапно похитили, стали насиловать, ставить эксперименты над разумом, последние сомнения отпали. Я поняла, что не могу проиграть им. Меропа Эджворт была близка мне как никогда раньше. Она, словно паразит, высасывала душу. Я хотела быть ею. Носить её лицо. Чем больше гнев разъедал сознание, тем сильнее она становилась, – ногти остервенело вонзились в голову, пальцы натянули короткие пряди. – Чудовищную реальность воспринимать куда проще, когда ты сам чудовище. До смерти напугать своего насильника, порвать рассудок хозяину, устранить все препятствия…

– А как же ваш брат? – сзади к девушке подошла Виктория. – Вы не собирались возвращаться к Алану?

– Всё это случилось по его вине, – Меропа поморщилась. – Я много раз говорила ему, чтобы он отказал в помощи этой Ларсен, не связывался с сектантами. Неми дочь миллионера, в мире полно людей, готовых за неё постоять. А вот его никто бы не бросился спасать. Но Алан не слушал. Продолжал добывать материалы. Его упрямство бесило меня! Я знала, что на моём брате отыграются, но он всё равно копал на Грэхема. А потом Неми Ларсен вышла на короля организации… на человека, для которого мы – пушечное мясо. Правда, всё это я потом узнала. Когда оказалась в клетке. Не будь братец таким идиотом, я бы жила как раньше, я бы вырвалась из-под гнёта Меропы Эджворт, поборола бы её! Алан попал в водоворот только из-за своего упрямства. И меня втянул. Глупец… У Неми были причины ввязаться в неравную борьбу, она пыталась вытащить из секты отца. А Алан поддался амбициям… Чёрт! Нужно было ещё тогда убить его!

– Так вы знаете, кто создатель организации? – Александр спросил о главном. Личные отношения не волновали детектива.

– Конечно. Я встретилась с этим странным человеком после того, как избавилась от Винсента и заставила Грэхема мне поверить. Тщеславный мальчишка Рей всерьёз полагал, что система подчинена ему. Такой же дурак! Он, как и остальные, не отличал правду от вымысла. Настоящий организатор сам меня нашёл. Сразу после того, как я дала первое интервью. Он будто ждал моего триумфа.

– Кажется, я догадываюсь, – задумчиво произнесла Виктория. – Этот человек давно знал о ваших невероятных способностях. Со слов Алана. Вот почему вы возненавидели брата…

– Да, этот кретин продал меня за бокал пива!

– Но зачем вы понадобились организатору? – Александр переглянулся с фрау Морреаф. – Он что, собирал гипнотизёров?

– Он проводил эксперимент, – болезненная улыбка исказила лицо Меропы. – Я понравилась ему больше всех. Как создатель иллюзий.

Девушка развернулась к Виктории.

– Он многое поведал о вас, фрау Морреаф. И о Неми Ларсен. Он просил передать, что ни одно из прошедших трёх столетий не усмирило его гнев.

Александр с удивлением отметил, что серо-голубые глаза Виктории налились ужасом. И в ту же секунду понял – она догадалась, кто её «почитатель».

– Он шаг за шагом будет разрушать вашу жизнь, – продолжила Меропа. – Сделает её настолько невыносимой, что вы на коленях будете молить у Совета отобрать её. Так он просил вам сказать.

– А зачем было взрывать Трафальгар? – прошипел Александр. – Чем провинился Уидмор? Какой смысл убивать мэра?

– Чтобы посеять хаос, конечно. Нет ничего страшнее безумия. А что касается Чарльза Уидмора… Ему не повезло оказаться племянником Натаниэля Ларсена. После того, как убили его единственную дочь, Ларсен вознамерился отомстить Грэхему и положить конец организации, в которую сам же когда-то вступил. Но кто поверил бы словам политика, чей племянник – убийца мэра Лондона? – Меропа потупила взгляд. – Разум Уидмора был очень податлив.

– Хаос был частью эксперимента? – детектив пытался уместить всё в рамки разумного. – С какой целью? Чтобы продвинуть своих людей во власть? Устроить переворот?

– Чтобы узнать пределы возможностей.

– Чьих?

Виктория отшатнулась, словно попала под удар. Судорожно поискала в карманах пачку сигарет, но дрожащие от волнения руки нащупали только пистолет.

– Чтобы выжить в жестокой реальности, мы создаём иллюзии. И чем больше становится этих иллюзий, тем безумнее нам кажется мир. Но истина всегда только одна, – девушка посмотрела в карие глаза Кроули. – Меня зовут Вероника Вэйн, а Меропа Эджворт – иллюзия, в которую вы поверили, чтобы оправдать злодеяния слабой беззащитной девчонки. Иллюзия, в которую поверил лорд Грэхем, желая доказать свою уникальность и идею безграничной власти. Иллюзия, которую преследовала я, чтобы отомстить.

– вы не уйдёте от расплаты, – мрачно отозвался Александр. – Я сам вынесу приговор.

– Боюсь, слишком поздно. К своему пределу я подошла. А теперь пусть начнётся кошмар!

Ни детектив, ни Виктория не успели и бровью повести, как девушка приставила к виску пистолет брата и спустила курок. Всё произошло в мгновение ока, хладнокровно и быстро. Пешка сделала последний ход.

Бездушное тело рухнуло на влажную землю, в кровавые ошмётки.

Александр осторожно приблизился и заглянул в широко распахнутые глаза мёртвой: в них, как в зеркале, отражалось пасмурное серое небо.

– Сегодня последний день октября, Хэллоуин, – вдруг вспомнил мужчина и обратился к низким густым облакам. Какая-то часть его ожидала, что вот-вот польются струи дождя и окропят неподвижное тело. Но дождя не было. Дул пробирающий до костей ветер, шумели деревья, и отчего-то казалось, что вокруг чересчур много света. Скорее всего, от осознания смерти, которая не приносила ни печали, ни удовлетворения. Виктория, к тому времени уже отыскав сигареты, делала глубокие затяжки.

– Где второй Вэйн? – скупо поинтересовался детектив.

– Умер в перестрелке с наёмниками Грэхема, – равнодушно ответила она. – Алан искал смерть. Похоже, это единственное, в чём он не сомневался.

– Они оба не сомневались в смерти. Я только сейчас понял, что должно было выпустить жертв гипноза из-под контроля, – Александр обернулся к Виктории. – Кошмар начинается.

– Мой кошмар начался давно.

– Вы узнали того человека?

Виктория бросила окурок и втёрла его сапогом в глину.

– Это Феникс.

– Ваш давний знакомый?

– Враг.

Выражение, застывшее в стальных глазах женщины, насторожило Александра.

– Вы были правы, – произнёс он. – Подобное не входит в рамки моей компетенции.

– Не забивайте голову лишними вопросами, – кивнула Виктория. – Решайте насущные проблемы Лондона. Их, к сожалению, будет в достатке. А я займусь всем остальным. При необходимости мои люди окажут вам поддержку.

Детектив Скотланд-Ярда не удивился, когда к вечеру появились сведения о побеге душевнобольных из психиатрических клиник. Однако не подозревал, что объявленные в розыск десятки людей подожгут дома, и город охватят пламя и клубы дыма. Обещанная лжепророком вакханалия достигла апогея и стала трагедией обыкновенных граждан. с неуёмной жаждой уничтожения одержимые сжигали Лондон. Александр не предполагал, что станет участником событий, похожих на 1666 год – когда город погрузился во тьму и боль, а преисподняя запечатлелась на душах тех, кто видел всепоглощающий огонь.

Но весь этот кошмар произойдёт позже, а пока детектив Кроули провожал Викторию до машины, думал о приближении зимы и новых временах, суливших перемены.

Спустя несколько часов после перестрелки в пригороде, полицейские переступили порог Грэхем-мэнора и нашли владельца особняка бездыханным. Рейналф, который всегда гордился высоким происхождением, постарался даже умереть в положении лорда – восседая в кожаном кресле у себя в кабинете, под отблески пламени в камине, в окружении двух борзых, жалобно скуливших от понимания потери. Откупоренная бутылка отравленного виски с зазывным видом стояла на письменном столе.

Перед отъездом Виктории из страны Кроули услышал от неё слова, которые надолго остались в памяти: «Рейналф думал, что предпочёл смерть поражению, и оставил при себе иллюзию величия как единственное, что согревало сердце, хотя в глубине души знал, насколько был жалок. Но не потому что не получал любви, а потому что он всеми силами пытался разбить сердца других. Так поступает только отчаявшийся».

Александр, укрывшись в своём кабинете после охоты на зомбированных поджигателей, перебирал в сознании эту фразу, обронённую безо всякого сожаления, словно Виктория адресовала их экспонату, к которому иссяк интерес. Впрочем, так оно и было.

Детектив как никогда чувствовал себя живым. Живее всех живых. Это странное ощущение накрыло его, когда он увидел себя на фоне продырявленных тел брата и сестры Вэйн, разлагавшегося в кресле трупа Рейналфа Грэхема, разбросанных по улицам мертвецов и города, захваченного эпидемией массового безумия. Туман накрыл Лондон непроглядной дымкой, а в кабинете детектива горел свет, словно единственный луч истины среди лживой тьмы. Но лишь тот, кто зажигает в темноте свет, знает, как опасна эта ловушка.

И если сердце отчаявшегося лорда грело мнимое величие, то сердце Александра пылало от жадного взгляда бессмертной женщины. Вспоминая этот взгляд, он позволял себе на минуту потешиться ощущением торжества. Смотреть в зеркало и говорить: «Я – живой».

Глава 10. Ошибки прошлого

Солнце неторопливо спускалось к горизонту, и по мере наступления сумерок небо утрачивало нежный лиловый цвет, превращаясь в разношёрстную массу, которая отчаянно силилась соединиться с морем. Холодные воды омывали босые ноги женщины, подобравшей юбку в попытке не намочить. То, что за ней наблюдали, она ощутила давно, но предпринимать ничего не хотела; казалось, её больше волновала ракушка, которую принесли мягкие волны. В конце концов, неизвестному надоест прятаться, и вскоре чужие намерения станут известны.

Так и произошло. Галька зашуршала, выдавая крадущегося хищника.

– Какая напасть привела ко мне Викторию Морреаф? – заговорила женщина, так и не обернувшись.

– Ваша проницательность по-прежнему при вас, госпожа Фламель. Меня и правда привела напасть, – Виктория остановилась у края, откуда волны возвращались обратно в море. – Я прошу аудиенции.

– В нынешнем столетии это наша первая встреча.

Перенелла Фламель посмотрела на нарушителя её одиночества. Задранная юбка опустилась и моментально потемнела в воде.

– Вы всё ещё испытываете страсть к смерти?

– А вы до сих пор её не познали? – губы Виктории тронула слабая улыбка.

– Похоже, мне придётся выполнить вашу просьбу.

Женщина вышла навстречу гостье и быстро надела сандалии, спасаясь от острых камней. Из-за сильного ветра её длинные волосы цвета спелого каштана взлетали и падали на лицо.

– Обычно важные разговоры ведутся за церемонией чаепития. недалеко есть одно милое кафе, предлагаю там обсудить все вопросы.

Её благодушный тон ознаменовал хорошее начало.

Кафе, которое она упомянула, находилось на скале и открывало для посетителей с одной стороны живописный пейзаж Средиземного моря и с другой – распластавшегося между скалистых гор поселения. Официант проводил двух женщин к столику и со всей учтивостью приложил усилия для комфортных условий, не подозревая, что обслуживал легендарных личностей, вышедших из эпохи средневековья.

Даже слепец смог бы увидеть, насколько они не похожи. Будучи в лёгкой льняной тунике и широкой, ещё не обсохшей юбке, кои в Греции носил едва ли не каждый житель, Перенелла Фламель сохраняла внешнее достоинство, заметное только у благородных особ – в неторопливой уверенной походке, плавных жестах, горделивой осанке. Тонкие черты лица выдавали высокое происхождение, из-за улыбок на щеках появлялись милые ямочки, десятки оттенков сменяли друг друга в выразительных зелёных глазах, а белые руки не знали ни тяжёлого труда, ни оружия. Умиротворённая, светлая, будто сошедшая с иконы – такой была верная жена алхимика, открывшего в четырнадцатом веке секрет изготовления философского камня. Рядом с этой женщиной Виктория в своём чёрном, наглухо закрытом платье, смоляными волосами и несколько грубоватым лицом напоминала искажённое отражение, злую тень.

Впрочем, несмотря на располагавшую к себе привлекательность госпожа Фламель была не менее опасна, чем её тёмная спутница. Виктория знала, что с момента, когда ступила на берег, попала под её пристальное наблюдение, и то, что оно казалось ненавязчивым, скрытым, лишь подогревало напряжение.

– Полагаю, причина нашей встречи достаточно веская, – начала Перенелла, между тем добавляя себе в чай одну за другой ложки сахара.

– Вы слышали о том, что случилось в Лондоне?

– Да, сейчас весь мир это обсуждает.

Виктория отвела взгляд.

– Вы взволнованы, – голос Перенеллы стал чрезвычайно мягким. – Вы можете говорить со мной начистоту, фрау Морреаф.

– Да. Но я пока не определилась, чего именно от вас хочу. Помощи… или совета.

– Всё так серьёзно?

– Террористы устраивают массовые взрывы, чтобы посеять в душах людей хаос. А мою душу разрушают столь сильные чувства, что я теряю связь с реальностью. Если так пойдёт и дальше, я не увижу истину. Одни лишь иллюзии…

– И что вы чувствуете?

– Гнев.

Перенелла повела рукой, требуя продолжить.

– Вину, – мрачно добавила Виктория. – Страх.

– Страх? – в зелёных глазах мелькнуло удивление.

– Меня настигло прошлое.

Ладонь, коснувшаяся обнажённого плеча, была необычайно тёплой, и Виктория вздрогнула, почувствовав её. Снег обжигал ступни, камень, на котором она сидела, въедался в тело, сломанные ногти продолжали терзать корку льда, и не было большего искушения, чем прижаться спиной к стоявшей позади Перенелле Фламель.

– Эта боль никогда не утихнет, – нежный голос прорезал горную тишину. – Мне очень жаль.

– Жаль? – губы Виктории искривились. – Почему вам жаль? Вы же не имеете к этому отношения!

– Я женщина, – Перенелла сняла манто и, поймав недоверчивый взгляд, накрыла им фрау Морреаф. – Я знаю.

– Может, вы знаете, как собрать осколки разбитого сердца? Как найти украденную душу?

Внезапно Виктория оказалась в кольце её рук. Перенелла склонилась к бледному изувеченному лицу и прижалась губами к сухой щеке. Что-то в глубине бессмертной сущности надломилось, и серо-голубые глаза окропились чуждыми для них слезами. Грудь вздымалась часто и тяжело, из горла прорывался судорожный хрип, а объятия Перенеллы становились всё крепче.

– Не останавливайтесь, фрау. Кричите. Кричите в пропасть, в высоты альпийских гор, кричите что есть силы. Я не покину вас, пока вы не перестанете истекать кровью.

– Вы единственная, кому я могу это сказать.

Перенелла понимающе кивнула.

– Вы нужны мне, госпожа Фламель.

– И как ваше прошлое связано с терактами в Англии? – женщина вернулась к помешиванию чая. Металлическая ложка тихонько позвякивала о фарфоровые стенки. равнодушные механические движения кисти выдавали задумчивость.

– Джузеппе Бальзамо, – тон, каким Виктория произнесла это имя, был полон ненависти. – Он вернулся.

Перенелла замерла всего на мгновение, пальцы сжали ложку сильнее… Но она почти сразу же овладела собой и вернулась к своему бесполезному занятию. Однако от Виктории не укрылась эта секундная заминка.

– Вы не ожидали такое услышать? Я тоже.

– Джузеппе Бальзамо исчез в восемнадцатом веке. С тех пор мы ничего о нём не знаем.

– Однако он жив. И сдаваться, судя по всему, не собирается.

– Так вы считаете, поджоги в Лондоне – его рук дело?

– Он помог властолюбивому аристократу организовать секту для богатейших людей страны, – Виктории невольно вспомнилось окровавленное тело белокурой девушки. – Я бы не стала лезть в эту грязь, но погиб один из моих людей. Пришлось помогать Скотланд-Ярду. Оказалось, моего человека убили не случайно. Это было своего рода приглашением на предстоящий поединок. Бальзамо сам устранил всех создателей секты, чтобы замести следы, но перед смертью его доверенное лицо передало мне послание. Если раньше я ещё сомневалась, что за всем этим стоит бессмертный, то после такого откровения пришлось поверить в самые худшие опасения.

– И что же он вам сказал?

– Что минувшие столетия не усмирили его гнев. Что он шаг за шагом разрушит мою жизнь. Что я буду умолять Совет прикончить меня, – Виктория склонила голову, чувствуя, как в венах вскипает кровь, и постаралась спрятать глаза за чёрными прядями.

– К счастью, Джузеппе Бальзамо вне закона, – ответила Перенелла. – Совет не отменил своего решения. Хотя прошло триста лет и многое в мире поменялось, в том числе ваше положение… Смерть Бальзамо всё ещё приоритетна. Однако меня интересует другое, фрау. Что послужило причиной вашего страха?

– Вы уже это поняли, – голос Виктории снизился до шёпота.

На долгие минуты женщин поглотила одна и та же мысль, столь необъятная, что обеих погрузила в безмолвие. Событие столетней давности вновь всколыхнулось в сознании; у Виктории не было сил упоминать о нём, а её спутница обладала тактичностью, чтобы не причинять боль.

– Что бы ни задумал Бальзамо, у него нет шансов вас победить, – Перенелла решила зайти с другой стороны. – Он всегда был мечтателем. Когда-нибудь это его убьёт.

– Госпожа Фламель, – Виктория бросила на неё настороженный взгляд. – Человек, которого убил Бальзамо, мой протеже.

Ногти вонзились в ладонь.

– Я собиралась передать… бессмертие, – выдохнула она.

Виктория не хотела видеть ожесточение в зелёных глазах Перенеллы, но ей пришлось его вытерпеть.

– Вы что… взяли себе ученика?

– Нет. Не совсем.

– Тогда что это значит?

– Просто я познакомилась с тем, кто достоин бессмертия гораздо больше любого из нас. Это девушка, Неми Ларсен. Я привязалась к ней. И поделилась частичкой своего философского камня, чтобы проверить, годиться ли она…

– Какая самонадеянность! – Перенелла даже не дослушала. – Ошибки прошлого ничему вас не научили!

– Ошибки прошлого?

– Когда-то вы пытались сделать подобное. Результат оказался очень плачевным!

– Думаете, я не знаю, кто в этом виноват?

– Только вы сами.

Виктория удивлённо воззрилась на госпожу Фламель.

– Если забыли, – безжалостно продолжила Перенелла, – то я напомню: Совет запретил разглашать кому-либо о философском камне, а также брать учеников без его ведома и передавать бессмертие тем, кто не прошёл испытания. Смертный приговор вынесли вашему заклятому врагу именно по этой причине. Решили по его стопам пойти? Тогда смиритесь с последствиями!

– Совет?! – прошипела Виктория. – Совет не имеет для меня никакого значения!

– Законы пишутся не ради забавы и не ради того, чтобы унизить гордецов. Эти законы обеспечивают нашу безопасность. Теперь люди уделяют больше внимания особенностям человеческого организма, наша неосмотрительность может стать роковой. А вы за семьсот лет не удосужились даже имени сменить. Потакаете своим слабостям! А в итоге о вашей тайне может узнать любой проходимец, которому достаточно включить мозги и сопоставить факты.

В памяти внезапно всплыл образ красивого темноволосого мальчика с улицы Корсо дель Ринашименто. «И правда», – с внезапно охватившим её ужасом подумала Виктория. – «Он же признался, что опознал меня по фотографии из архива. Мелькарт Тессера…»

В другой раз фрау Морреаф признала бы поражение, но её самолюбию Перенелла нанесла жестокий удар, когда обозвала любовь «ошибкой прошлого». Виктория потеряла слишком многое и понимала, что уже не отступит.

– Я не жалею, что отреклась от Совета.

– Я это вижу. Но как бы вы ни относились к Совету, придётся попридержать амбиции. Если вы потребуете казни Бальзамо, тайна убитой подопечной выплывет наружу. Вы же не хотите отправиться в ад вслед за врагом?

– Госпожа Фламель…

– Забудьте о публичном аутодафе. Это ваша война. С Джузеппе Бальзамо придётся сражаться в одиночку.

– А если вести всё же дойдут до Совета? Чью сторону вы займёте?

– О чём вы говорите? Я никогда не стану защищать Бальзамо. А если в это дело всё-таки вовлекут Совет, я заставлю пожалеть каждого, кто помог преступнику.

Виктория благодарно кивнула.

– Я делаю это не ради вас, – резко осадила Перенелла. – Бальзамо великий учёный, гениальный изобретатель, но его заслуги – не причина для жалости. Он представляет угрозу для всех бессмертных.

– Так я права? Он не просто сводит со мной счёты?