Текст книги "Взмах окрылённости"

«Этот лик с остановленным взглядом…»

 
Этот лик с остановленным взглядом —
Мой портрет у тебя над столом.
Словно прошлое кружится рядом
И своим задевает крылом.
 
 
На померкнувшем матовом фоне,
Уводя за собой в черноту,
Я похожа на призрак, в ладони
Сжав несмело живую звезду.
 
 
В излучении тайны влекущей —
Вся история давних времён
О любви нашей, некогда сущей,
От которой был мир озарён.
 
 
Мной, с неясностью запечатлённой,
Дышит, манит, томит и зовёт
Нега прелести неизречённой
Дни и ночи твои напролёт…
 

Спросонья

 
Разбивался без устали ливень
Об ограду, тропинки, дубы,
Изобилием вод неизбывен
От своей неуёмной алчбы.
 
 
Под охлёстом, бичующим утро,
В пузырящихся пеной ручьях,
Из муаровых брызг перламутра
Веял холод в воздушных штрихах.
 
 
Над старинной усадьбой и садом
Зарисовками облачных смут
Дождевым оркестровым разладом
Небо падало в призрачный пруд.
 
 
Скаты крыши, углы, дымоходы
В глянце струй и завесе седой
Утопали в слезах непогоды
Каждой светлой и тёмной чертой.
 
 
И в безумстве экспрессии влаги
Стали вымыслом, полным шумов,
Перелески, поля и овраги
На распутье разгульных ветров…
 

«Я избегала отражения…»

 
Я избегала отражения
Моей души в твоих глазах —
Нет ничего проникновеннее
Ночных минут в полутонах.
 
 
Нежнейшей лаской одурманенной,
Мне не в чем сумрак упрекнуть,
Скользивший по окну испариной
Туманных черт в слепую муть.
 
 
Так были полностью раскрыты нам
Все грани тайного тепла,
Пока в раздумье антрацитовом
Тьма постепенно не ушла.
 
 
Оставив тени в беспросветности,
Мы ждали утренних лучей,
И воздух в их заветной бледности
Зажёг зарю из янтарей…
 

«Вся душа моя – в ссадинах слов…»

 
Вся душа моя – в ссадинах слов,
В преломлениях света и тени.
Ты не строг и почти не суров,
Становясь предо мной на колени.
 
 
После самых мучительных дней
Каждый жест твой волнующе нежен.
С притяжением, жгущим острей,
Этот страстный порыв неизбежен.
 
 
Горечь смерти отвергнув едва,
Я вверяюсь тебе без оглядки,
Тихо чувствую лишь, что жива,
Покоряясь столь дивной загадке.
 
 
И божественным смыслом полна,
Скорбь уходит любви нашей ради.
Милость свыше нам возвещена,
Здесь помолвленным по благодати…
 

«Я сдуваю с ладони мечту…»

 
Я сдуваю с ладони мечту,
И она раскрывает все крылья,
Исчезая в лучах на лету,
Высоко в поднебесном развилье.
 
 
В ясных солнечных кляксах весны
На гранитной резьбе балюстрады,
Возле клумб, негой напоены,
Медлят отзвуки струнной сонаты.
 
 
Вне терзаний былых каждый миг
Преисполнен во мне благодати.
С трелью бьётся поющий родник
За фонтаном и вязами сзади.
 
 
Над террасой, увитой плющом,
Смотрит тень из окна мезонина.
Соло скрипки запомнив тайком,
Веет бриз по цветам бальзамина.
 
 
Рвутся в росную залежь тиши
Ритмы, тембры, альты и сопрано.
Подхватив их, взмывают стрижи
В трепет света, где даль осиянна.
 
 
У беседки качает листва
Распустившихся гроздьев подвески.
Льёт воздушной волной синева,
Уходя в мелодичные всплески.
 
 
И, свободной от жизни земной,
Для меня ничего нет желанней,
Чем покинуть тлен мира самой,
Не печалясь о дне расставаний…
 

«Не раздувай огонь – во мгле…»

 
Не раздувай огонь – во мгле
Пусть догорает эта ночь.
Впотьмах при рдеющей золе
Сложнее чувства превозмочь.
 
 
В воспламенённости твоей
Бьёт пульс потусторонних сил.
Мне быть дано ещё нежней,
В каком бы мире ты ни жил.
 
 
Всё только кажется, что есть.
Слоятся стены, окна, пол.
На потолке теней не счесть,
Сном брошенных на произвол.
 
 
Из мнимости легко пропасть
В бескрайней сфере вне времён,
И, вскрыв томящую нас страсть,
Развеять свет своих имён…
 

«Я душой смертельно раненой…»

 
Я душой смертельно раненой
Вскользь задела за слова,
Вспыхнув в слабости отчаянной
Всем надрывом естества.
 
 
В страсти ни о чём не ведая,
Кроме самых острых чувств,
Скорбь, как песню недопетую,
Выжгла из своих безумств.
 
 
До затворничества вечного
Спазм мытарств меня рассёк.
Был из мрака кровотечного
Путь мой средь земных дорог.
 
 
Мне, пощады дар не вымолив,
Вслед любви в последний раз
Оставалось, горечь выронив,
Вспомнить взор влекущих глаз…
 

«Ты завьюженной зимней ночью…»

 
Ты завьюженной зимней ночью
Остуди мне ожог души.
Вихрем, белое рвущим в клочья,
Кровь по каплям разбавь во лжи.
 
 
Явь – казаться в часы затмений
Сквозь метели тебе живой
В снежных шквалах, ещё смятенней
Осязающих образ мой.
 
 
За окном среди хрипов бури
Виден лик и слышны шаги.
Стук ветвей в ледяной глазури —
Тень моей восковой руки.
 
 
Высветляя лилейным телом
В ниспадающей пелене
Мглу в морозе заиндевелом,
Я грущу о твоей вине.
 
 
От меня, неприкосновенной,
Сумрак посеребрён почти.
Всё решится развязкой тленной.
Если хочешь – позволь войти…
 

«Прошу – ни слова обо мне…»

 
Прошу – ни слова обо мне,
Пусть тайное не станет явным,
Отринув всё, что есть извне,
В глухонемом чаду отравном.
 
 
Признанием разбередив
Сердечной рези лютый норов,
Я скрою свой душевный срыв
От хищных и лукавых взоров.
 
 
Тебе причастной – суждено
Самой не тронуть преисподней,
Ночами падая на дно,
Где тьма страшней и безысходней.
 
 
Благословенная сверх сил,
Небес достигну, злу не внемля,
Пока мой свет не опалил
До позолоты эту землю…
 

«Вернусь мечтой неуловимой…»

 
Вернусь мечтой неуловимой,
Забытой прошлым навсегда,
В предчувствие утраты мнимой
И зимней сказки изо льда.
 
 
Моим посмертием пленяясь,
Взовьются чёрной кисеёй
Ночные ветры, вскроя завязь
Пурги, взлетевшей над землёй.
 
 
В белейшей кипени сугробов
Ослепнет мрак, храня во мне
Свои печали и отторгнув
Снег в светоносной седине.
 
 
Под хлопьями – запорошённой
До эфемерности тонов —
Морозной небылью бессонной
Вся боль уйдёт за мной без слов…
 

«Многоликостью полной луны…»

 
Многоликостью полной луны
Блещет заводь в волнистых извивах.
Как твои поцелуи нежны
В поволоке лучей прихотливых…
 
 
Звенью всплесков прибрежный напев
Шелестит в серебре вариаций.
Воздух пахнет теплом, разомлев
Над сквозящим ажуром акаций.
 
 
Я рисую на пенном песке
Знак судьбы, нас навеки связавшей.
В заповедном бору вдалеке
Дремлет вечер, полнеба вобравший.
 
 
Предугаданной звёздной порой
Раскрывается тайна влюблённых,
Чуть мерцая алмазной пыльцой
На сырых от росы анемонах…
 

«Ни следа от себя не оставлю…»

 
Ни следа от себя не оставлю,
Уходя навсегда ниотколь
На прохладе, где в ливневой травле
Молча бьётся земная юдоль.
 
 
В захлебнувшейся зелени мая
По лощинам и рощам навзрыд
Прорвой вод без конца и без края
Полдень в ярости будет разбит.
 
 
Из потоков, клубящихся пеной,
Небом, слитым с землёй целиком,
Мне откликнется гром вдохновенный —
Бунт стихии в бреду штормовом.
 
 
И от гибельной мги наваждений,
Перепоенных зельем грозы,
Я на память возьму семь свечений
Потускневшей от слёз бирюзы…
 

«Сдув своё отражение бризом…»

 
Сдув своё отражение бризом
С облаков, утонувших в воде,
Август ветреным лёгким репризам
Позволяет кружиться везде.
 
 
В хроматизмах озёрных наплывов,
Истекая басами со дна,
Летней просинью из переливов
Волны стелются ниц дотемна.
 
 
От нахлынувших импровизаций
С прядей ив, из кувшинок и трав
Светотень меркнет блеском вибраций,
Ликованием высь пронизав.
 
 
Над берёзами – до звездопада
Птичьих тремоло посвист сквозной,
Рея в музыке сканью заката,
Дарит нежностью наперебой.
 
 
И, сияя в тон аквамарина,
Зазеркалья струящийся плёс
Озаряет лесную картину
Мириадами джазовых грёз…
 

«Привкус горечи от поцелуя…»

 
Привкус горечи от поцелуя
Вместо мёда под языком —
Я тебя слишком остро волную,
Бесконечно волную во всём.
 
 
Связью душ, как в разлитое миро,
Каждый миг превращён извне,
И от запаха смол и аира
Нам приятнее наедине.
 
 
В этом кладезе чувств первозданных
Твой божественный дар храня
Тайной в зарубцевавшихся ранах,
Суждено мне изведать огня.
 
 
У смоковниц и у водопада
Слышно пение вешних птиц.
Пусть пророчится наша баллада —
Чудодейство любви без границ…
 

«Не смотри на меня при луне…»

 
Не смотри на меня при луне,
Не волнуй полыхающей страстью —
И больнее, и слаще вдвойне
Захлестнёт слишком жгучей напастью.
 
 
Распалённая в полночь тобой,
Млея животрепещущим телом,
Я отдамся волне огневой
В мутном сумраке обезумелом.
 
 
Будет мне тайный шёпот твой мил,
Как шафран и текучая мирра,
И дойду до потери всех сил
От нектара столь пылкого пира.
 
 
Лепестки диких роз вороша
Возле ложа, в его изголовье,
Вскользь помедлю, почти не дыша, —
Переполнится сердце любовью…
 

«Было лето одно на двоих…»

 
Было лето одно на двоих,
Где-то в сумерках иволги пели.
Ты казался задумчив и тих,
Вечер таял в тонах акварели.
 
 
У крыльца, над мансардой, в лесу
Тонким эхом их клики порхали.
Я не помню, в котором часу
Мы забыли о прежней печали.
 
 
Сквозь перила веранды до стрех
Млела пышность персидской сирени.
Мне почудилась прелесть во всех
Старых липах, бросающих тени.
 
 
За садовую изгородь лёг
Тёмный сон из еловой аллеи.
Ночь сама отдавалась в залог
Нашей близости, чуть холодея.
 
 
В одичалой душистой глуши
Пахла жизнь земляникой и мятой.
Стыли мальвы – легки и свежи,
Длилось время июньской усладой…
 

Птица

 
Улетаю, тебе ненужная,
От волнения крылья дрожат.
Полнолуние спит жемчужное,
Разметав все лучи невпопад.
 
 
С каждым взмахом мой путь печальнее,
И черней горизонт впереди.
Скал хребты и отроги дальние
Начинают безмолвно расти.
 
 
От заплаканных глаз мне чудится —
Ночь туманами застит холмы.
Там, предчувствую, что-то сбудется
В полусонных объятиях тьмы.
 
 
Прерывается вновь дыхание,
Видно серое небо внизу.
Словно так решено заранее —
Эту жизнь я не перенесу…
 

«Меня разбудила мелодия…»

 
Меня разбудила мелодия
Взлелеянной нами любви —
Во сне было не побороть её,
Пусть даже слегка в забытьи.
 
 
В ней птицы звенели, как райские,
Шуршал тюлем утренний бриз,
Все трели и шорохи майские
Летели за солнечный мыс.
 
 
Плеск моря млел где-то за окнами,
Сплошь эхом предгорье объяв,
Вдыхая флюиды дремотные
Из мхов и просоленных трав.
 
 
И в этой сквозной полифонии
Я чудом прониклась сполна —
Здесь небо казалось бездоннее
И верила в счастье весна…
 

«Не хотелось быть неприкаянной…»

 
Не хотелось быть неприкаянной
Для тебя.
Ночь скользит небесной окраиной,
Сном кропя.
 
 
Начинают тихо высвечивать
Фонари.
Боли нет – до встречи ведь
Ползари.
 
 
Звёзды в небо прячутся исподволь
Дотемна.
Тучи горизонт тянут вниз и вдоль,
Как волна.
 
 
Здесь таится явных наитий рой
Много лет.
В сумраке рассеянном виден твой
Силуэт.
 
 
Воздух смыслом истинной близости
Напоён, —
Лишь меня из рук ты не выпусти
В этот сон…
 

«Кажется, витает в воздухе…»

 
Кажется, витает в воздухе
Смысл невысказанных слов.
Лик костра при каждом всполохе
Ветрен и слегка лилов.
 
 
Мне теплей в твоих объятиях
За игрой огня следить —
Искры рдеют в ветках, гладя их,
Взмыв сквозь пламенную сыть.
 
 
Ели в тёмном полукружии
Чуть кадят густой смолой,
Не шурша и молча слушая
В жарких вспышках хруст сухой.
 
 
Лунный свет прозрачной трещиной
Ловит ночь почти в анфас.
Ближе нет души предвещанной
С тайным блеском ясных глаз…
 

«Неумолчной апрельской хвалой…»

 
Неумолчной апрельской хвалой
Наполнялись бездонные дали —
Птичьим звоном над вешней землёй,
Там, где некогда ветры витали.
 
 
Сладкой сердцу мелодией грёз
Всё живое под солнцем искрилось
Среди елей, дубов и берёз
С кожей, словно белёный папирус.
 
 
В листьях папоротников резных
Стлался запах из зелени дикой,
И от мыслей сокрытых моих
Лес казался нечитаной книгой.
 
 
Блики падали, свет свой храня,
С клейких почек, ростков и побегов.
Я ушла из цветущего дня,
Тайну солнца в них чуть не изведав…
 

«В елях птицами озвучена…»

 
В елях птицами озвучена
Синеглазая весна.
От живой речной излучины
Даль журчанием полна.
 
 
Под мостками деревянными
Гулко плещется вода.
Кромка леса за полянами
Из-за дымки чуть седа.
 
 
Пашни взрытые и мельница
На неблизком берегу…
Облака лениво стелются,
Звон сверчков стоит в логу.
 
 
Трепет бабочек у просеки,
Запах вереска и трав,
Золотятся в свете сосенки,
Шум ветвей своих вобрав.
 
 
Перепевы, клики, посвисты,
Над душицей – бас шмеля.
Шёпот листьев, шорох хвороста,
Разогретая земля…
 
 
Полдень слит в разноголосицу
С блеском солнца на плаву,
И безмолвие разносится,
Как виденье наяву…
 

«Снежный пух ускользал мимолётом…»

 
Снежный пух ускользал мимолётом
В ореолах ночных фонарей.
Я привыкла к твоим старым нотам,
К блеску заиндевелых скамей.
 
 
За дорожкой, протоптанной к дому,
Над сугробами царствовал джаз.
Каждый такт здесь звучал по-иному,
Словно смысл некий чувствовал в нас.
 
 
Ты играл – было слышно с террасы —
Всплеск аккордов, высот и синкоп
Бился в воздухе, схваченный сразу
Стужей, небом и вихрем взахлёб.
 
 
Вьюга крепла из музыки той же,
Сумрак в кипенных хлопьях клубя.
Ничего не хотелось мне больше,
Чем войти – и увидеть тебя…
 

«Огнём зелёным вновь зажглись…»

 
Огнём зелёным вновь зажглись
Глаза мои.
Слова твои взметнулись ввысь
Те самые.
 
 
Нам небо распахнуло мир
Безоблачный.
Длил благовест крылатых лир
Миг солнечный.
 
 
С животрепещущей душой
Ты ждал меня.
В лучах светился дымки слой,
Как в пламени.
 
 
Весь смысл любви таился в нас
Мистерией.
И ни единый блик не гас,
Поверив ей.
 
 
Наш путь в немеркнущей судьбе
Стал сладостным.
И глас шёл к сердцу о тебе:
«Будь рядом с ним»…
 

«Веками здесь падали звёзды…»

 
Веками здесь падали звёзды,
И в море их было немало.
Казалось, всё сложное – просто,
Когда я о чём-то мечтала.
 
 
Под тихие вздохи деревьев,
Приникших к песчаным обрывам,
Тон вечера, эхо развеяв,
Стал сдержанным и молчаливым.
 
 
Вдоль берега – волн переборы
Свечением цвета индиго
Из пены сплетали узоры
Для каждого всплеска и мига.
 
 
По краю дремавшей лагуны,
На гребне коралловых рифов
Две чайки, легки и бесшумны,
Бродили, как призраки мифов.
 
 
Темнело вдали над холмами
От ельника до мелководья.
Полынь и чабрец пахли снами,
И стыли лесные угодья.
 
 
За диким малинником висли
Лучи в серебристой оправе
И, полные лунного смысла,
Теряли себя в разнотравье.
 
 
Слоились теней вереницы…
Давно мне не мнилось былое…
Лишь в грёзу самой превратиться
Хотелось под сенью покоя…
 

«А после нахлынет весна…»

 
А после нахлынет весна,
Сорвётся в прозрачные дали,
И будет сиять дотемна,
Вся в блеске лучистой сусали.
 
 
И в шелесте юных ветров
Воспрянут ожившие ветки,
Качаясь меж солнечных строф
В узорах из хвойной виньетки.
 
 
Сквозь фразы пробьётся трава,
Распустятся вновь анемоны,
И синь не утонет едва
В оттаявших водах затона.
 
 
Вспорхнёт карусель птичьих стай,
Слова пронизав звонким кликом,
И мысли придут невзначай
О вечном, прекрасном, великом…
 

«Тихий мрак вечереющей улицы…»

 
Тихий мрак вечереющей улицы,
Шорох ветра по чёрной листве,
Сквозь которую мне словно чудятся
Метки крестиком лунные две.
 
 
Силуэт твой сокрыт благолепием
Часа, близкого к тайной мольбе.
Тает в воздухе дымчато-пепельном
Боль недавней тоски по тебе.
 
 
Молча пламя томится внутри меня,
Бросив в жар, чтобы вырваться вон.
Жду, пока не окликнешь по имени,
В явь легко превращая мой сон.
 
 
К ночи тьма оседает без примеси,
Слепо чувствуя нас визави.
Мы лишь кажемся или предвидимся
В этой неизречённой любви…
 

«Пусть ладони горят огнём…»

 
Пусть ладони горят огнём
И слова летят в небеса.
Мы окажемся здесь вдвоём
Вновь хотя бы на полчаса.
 
 
Истомимся душой за миг
Лишь от мысли о днях разлук —
Это стынущий в жилах крик,
Слышный издали сердца стук.
 
 
Скрытой страсти нахлынет пыл,
Опалив нас своей волной.
Ты, как прежде, мне будешь мил,
Я – останусь тебе родной.
 
 
И блаженство пройдя насквозь,
Через край земли преступив,
Не вернёмся во время врозь,
Полный нег разжигая срыв…
 

«Как по нотам разыгран февраль…»

 
Как по нотам разыгран февраль
Стужей блюзово-зимнего лада.
Я ни грусть, ни тоску, ни печаль
Не узнала бы с первого взгляда.
 
 
В час органного гула ветров
За окном, в дымоходах и ставнях
Сумрак слеп, отблеск снега лилов
В силуэтах деревьев неявных.
 
 
Блики лунных штрихов на стене
Мельтешат сквозь гардинные щели.
Этой ночью не верится мне
Голосам кантиленной метели.
 
 
Наледь с окоченевших ветвей
Жар огня звучно топит в камине.
Нет величественней и нежней
Тёплых красок в светлеющей сини…
 

«Глухо шлёпалось море о скалы…»

 
Глухо шлёпалось море о скалы,
За собой пенный след уводя.
Я сегодня почти не устала,
По заросшим тропинкам бродя.
 
 
На обратном пути – можжевельник,
Острия кипарисов во тьме,
Камни вместо истёртых ступенек,
Ели в хвойной густой бахроме.
 
 
Мне приятно помедлить у сада,
Под завесой уснувшей ольхи.
Здесь трава у калитки примята,
А тюльпаны светлы и тихи.
 
 
Старый дом виноградом увенчан.
Пятна окон огнями горят.
Контур скатов и труб тушью вчерчен
В сине-розовый дальний закат.
 
 
Замирая от шорохов ночи,
Втайне чувствую взгляд твоих глаз…
Лунный луч на пороге всё чётче…
Знаю, ты меня встретишь сейчас…
 

«Остановилась ночь на полпути…»

 
Остановилась ночь на полпути,
В глазах у ней темнело небо в тучах.
Казалось, мне с балкона не уйти,
Не ощутив глубин её дремучих.
 
 
Витки лиан шептались в тишине,
Запутавшись в перилах деревянных.
Когда-то – наяву, сейчас – во сне
Терялся мрак в раскидистых платанах.
 
 
Мы стали ближе вновь с недавних пор,
Ни на мгновение не расставались.
Стыл вдалеке незримый очерк гор,
Летели тени, с воздухом сливаясь.
 
 
Слои туманов растекались вспять,
Ветра плели себя из мелких прядей.
И здесь нам было незачем скрывать
Всю нежность поцелуев и объятий…
 

«Обрастало небо облаками…»

 
Обрастало небо облаками,
Моросили сизые дожди.
Этот вечер, выдуманный нами,
Можно давней осенью найти.
 
 
Ты в очаг подбрасывал поленья.
Блеск огня мерцал в твоих глазах.
В сумраке почудились лишь тенью
Шторы, и рояль, и боль в словах.
 
 
Мы над прошлым не имели власти,
Были дни разлуки и невзгод…
Под окном продрогшее ненастье
Слушало, как ветер ветки гнёт.
 
 
Замерев, я молча созерцала
Трепет бликов с плюшевой тахты.
Хрипы непрестанных срывов шквала
Бились в ставни зыбью темноты.
 
 
Дотлевали искры в горке пепла,
За решёткой теплился дымок.
И казалось, где-то буря крепла,
Уходя с раскатом на восток.
 
 
Без свечи всё виделось по пятнам.
Мне хотелось плакать не скорбя,
Если стало вновь невероятным
Рядом не почувствовать тебя…
 

«Небо близится к перлам несметным…»

 
Небо близится к перлам несметным —
Драгоценным вкраплениям звёзд.
Бледный свет их уходит вослед нам
И по ветру струится внахлёст.
 
 
В чёрном бархате воздуха ночи
В каждом дереве – тьмы силуэт.
Посвист птиц возле заводи звонче,
Лунный блеск в отражении сед.
 
 
Я не чувствую пальцев сведённых,
Крепко сжатых тобой в тишине.
У опушки, на дремлющих склонах,
Блёкнут тени с листвой наравне.
 
 
Тает дым на холмистой вершине,
Бродит сумрак в уснувшей глуши.
Быть мне неотделимой отныне
От твоей вечно сущей души…
 

«Я до конца пришла в себя…»

 
Я до конца пришла в себя
В божественных стихах.
Лучи луны, свой путь дробя,
Лишь блёкли при свечах.
 
 
В трюмо качался каждый миг
Сквозь блеск и мрак зеркал.
Казалось мне, что мир велик
И в то же время мал.
 
 
С плетёной этажерки сполз
Край тени из-под книг.
Часы пробили как-то вскользь,
Ночной меняя лик.
 
 
И в самом сердце тишины
Пульс чуда правил мной —
Душа была полна с весны
Поэзией одной…
 

«Давно не клубилась пурга…»

 
Давно не клубилась пурга
Под шумную отповедь ветра —
На призрачных крыльях снега,
Белейшие вьюжные недра.
 
 
В холмах из сугробов увяз
Край дома в мерцании мглистом,
И дуб возле каменных ваз
Из чёрного стал серебристым.
 
 
Вдоль арочных окон, колонн,
Ступеней большим полукругом
Металась, летя под уклон,
Зыбь хлопьев с заметным испугом.
 
 
Поодаль промёрзший фонтан,
С размаху застывший в каскаде,
Был льдинистым сном осиян
С потёками на балюстраде.
 
 
За нишами, у фонарей
К высоким лилейным заносам
Льнул иней во мраке сильней,
Сливаясь с окрепшим морозом.
 
 
Терялись в ночи миражи
От заверти лютой бунтарской,
И въявь ни единой души
Не виделось в дымке январской…
 

«Отбросив в сторону прибой…»

 
Отбросив в сторону прибой,
На берег вышла тьма.
И волны вновь влеклись гурьбой,
И ночь была нема.
 
 
Перебирая гальку вскользь,
Край моря в пене стыл,
И тени, мокрые насквозь,
Таились здесь без сил.
 
 
На вилле теплились огни
И в окнах, и в саду.
Давно бродили мы одни
У неба на виду.
 
 
Ты молча вёл меня домой —
Там свет мерцал для нас,
И шла я под руку с тобой
Как будто в первый раз…
 

«Ночь с непроглядными очами…»

 
Ночь с непроглядными очами
Ждала меня в седом саду.
Благоухал листвой в бальзаме
Заросший берег, весь в цвету.
 
 
Воды дремотной выгиб долгий
Качался с примесью луны.
В густом меху из хвои колкой
Две пихты были тьмы полны.
 
 
Мне чудился вдали, над склоном,
Как в сказке, светлый взор совы,
И под шиповником вощёным
Сплетались клубья из травы.
 
 
Ни шорохи, ни трепет сучьев
Не вкрались в оторопь вокруг,
И тишину в себе озвучив,
Я слышала лишь сердца стук…
 

«Жилки солнца – в листьях осени…»

 
Жилки солнца – в листьях осени,
Расплескавшей блеск тепла.
Сны лучей сентябрьских поздние
Виснут в клёнах без числа.
 
 
От ветвистых сводов арочных
Спуск к аллее затемнён.
Тени здесь, сползая навзничь с них,
Врозь уходят под уклон.
 
 
Мха налёт на чашах каменных
Над столбами у ворот
Весь в соломенных подпалинах
В тон древесных позолот.
 
 
Особняк стремя мансардами
Вязнет в пурпуре плюща.
Астры сплётами жаккардными
Рдеют, с клумб огнём плеща.
 
 
Скаты старой кровли доверху
Сплошь в опушке жёлтых куп.
Ветер спит в янтарном ворохе
Среди выгибов и труб.
 
 
По лужайке вкось, уступами,
Полдень сводит медный след.
Прель лоскутьями трезубыми
Тихо тянется в просвет.
 
 
И над каждой рыжей примесью
Небо синь свою клубит,
Словно ввысь желая вынести
Дивных красок колорит…
 

На заре

 
Спят деревья в осенних вретищах —
Порыжелых чешуйках листвы —
Шумнокрылых и ветром бредящих
Среди мхов и сухой бересквы.
 
 
За пригорком, в густом орешнике,
Шелестят и снуют воробьи.
Сидя здесь, на пне у валежника,
Я внимаю словам о любви.
 
 
Ты, спиной прислонившись к ясеню,
Смотришь пристально прямо в глаза.
Лес в сентябрьском своеобразии
Хрипло шепчет на все голоса.
 
 
И трепещет в твоём признании
Сладость первых мгновений вдвоём,
К веткам льнущее утро раннее,
Отблеск неба в луче с серебром.
 
 
Молча движутся тени к омуту,
Накренясь над студёной водой.
Травы, проседью тлена тронуты,
Длят в метёлках и стеблях покой.
 
 
Редким всплеском и хрустом белочьим
Нарушается тихий рассвет.
Мне раздумывать больше не о чем —
Лишь подать тебе руку в ответ…