Текст книги "Подключив воображение. Cборник коротких фантазий"

Подключив воображение
Cборник коротких фантазий
Фаина Разумовская

© Фаина Разумовская, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Полет фантазии

Представьте июль.

Вспомните, какое бывает пекло в середине дня. Бывает, что и вечером некуда деться от жары. И ночью, даже под тонкой простыней, не чувствуешь себя комфортно.

Вы не можете себе такое представить?

Значит, у вас дома висит кондиционер. И вы уже забыли, как жили раньше, пока такой чудо техникой не обзавелись. Да, конечно, после кондиционера и утром вам на улице будет жарко.

А вот мне, признающей только естественную тень и банальный сквозняк, июльское утро всегда дарит приятную прохладу. Вот такое утро я сейчас и вспоминаю. Часов семь, когда дворники заканчивают мести дворы, а по улицам уже проехали поливальные машины.

Представили?

Вот и славно!

Теперь представьте меня. Молодую стройную женщину, легко идущую на шпильках, высотой двенадцать сантиметров.

Больше пока о себе ничего не скажу. Во-первых, потому, что вам быстро наскучит читать дифирамбы автора самому себе. А во-вторых… Впрочем, и первого достаточно. Поэтому предлагаю просто познакомиться с моей историей. Не то, чтобы она поучительная и поэтому заслуживает внимания. Нет. Скорее она вас развлечет. Во всяком случае, я надеюсь на это.

Итак. Однажды, июльским, относительно прохладным утром, я выпорхнула из дома и по только что помытой мостовой засеменила на работу. Гордая осанка и ритмично цокающие каблучки всем вокруг сообщали о моем приподнятом настроении.

Хорошее настроение по утрам для меня не редкость. Выспалась, выпила крепкий кофе – ощущение счастья на пол дня обеспечено!

Наверняка сейчас читатель мужчина подумал: «Мечта, а не женщина! Ей так мало надо для счастья. Мне бы такую…»

Не обольщайтесь! На самом деле мне надо гораздо больше. Надо много времени, чтобы выспаться. И если приходится вставать в шесть утра, то ложусь я в шесть вечера. Так что никаких ужинов и никакого секса, за исключением выходных дней.

Но и без секса в то памятное утро меня переполняло прекрасное настроение. Я была готова им поделиться (настроением, а не сексом) со всеми, кто попадался мне на пути. И с тем мужчиной, которого решила непременно обогнать.

До него оставалось десять шагов, когда он привлек мое внимание своей статью. Учитывая, что он не стоял на месте, а тоже шел, но медленнее меня, я прикинула, что поравняюсь с ним на пятнадцатом шаге.

Тринадцать.

Четырнадцать.

Пятнадцать.

Рассчитала верно. Мы поравнялись и посмотрели друг на друга. Я повернула голову слегка направо. Он сделал пол оборота головой влево.

«О! Не только статен, но и привлекателен», – подумала я.

Что подумал мужчина, не знаю, но он мне улыбнулся.

Приятно, не скрою.

Улыбнулась в ответ.

Мужчина тут же произнес что-то вроде приветствия и представился:

– Александр!

Я сделала вид, что не расслышала. Не отвечая, двинулась дальше, задрав нос и думая о том, как он смотрит мне вслед.

Пройдя несколько метров, услышала тихий не то треск, не то хруст. И тут же почувствовала, как ослаб захват заколки, державшей мои шикарные волосы узлом высоко на затылке.

Наверняка сейчас читатель женщина подумала: «Ну, надо же! Какое высокое у автора самомнение. И походка, видите ли, у нее легкая. И волосы – шикарные. Не хотела бы я такую иметь своей подругой».

Не хотите? Не надо! Не буду я вашей подругой. А волосы у меня все равно – шикарные! Пушистые темно-рыжие локоны, каскадом спадающие на плечи. При электрическом освещении они разбрасывают огненные искры. На солнце отливают золотом. Особенно красивы они при легком ветре. Как раз такой и дул. Он нежно ворошил локоны и смахивал с них остатки расколовшейся на части заколки. Я помогла ветру довершить его дело, встряхнув головой, и обернулась.

Ну конечно! Мужчина, с которым мы взаимно улыбались десять секунд назад, стоял и хитро смотрел на меня.

Кажется, он сказал, что его зовут Александр?.. Иж ты, решил проучить меня за надменность?.. Своим взглядом испепелил ни в чем не повинную пластмассу?.. Ну, держись! Ты еще не знаешь, с кем связался!

Щелкнула пальцами правой руки, я мысленно послала лазерный луч в направлении его талии.

Пряжку ремня срезало, словно острым скальпелем. То же самое произошло с клепанными пуговицами потертых джинсов.

Вы думаете, джинсы тут же упали?

Мне бы этого хотелось, также как и вам!

Но не получилось. Джинсы не были на два размера больше нужного. Они довольно плотно облегали его бедра. Так что, единственное, чего я добилась, создала Александру неудобство.

Он тут же выпустил наверх футболку и прикрыл крамольную ширинку. Причем сделал это, не сводя глаз с меня.

Я стояла и мило улыбалась. До тех пор, пока не увидела, как перламутровые пуговички моей ярко-красной блузки разлетелись в разные стороны, будто бусины с лопнувшей нити.

Когда?! Как он это сделал?! Я не заметила никаких движений. Похоже, что сама не знала, с кем связываюсь.

Быстро подхватила развевающиеся полы, завязала их узлом. Черный в кружевах бюстгалтер при таком подходе превратился в модный топ. Конечно, я не могла увидеть себя со стороны, но решила, что вполне могу продолжить путь на работу. А там все равно переоденусь в белый халат.

Всегда на работе облачаюсь в белый полупрозрачный халат, из-под которого убираю бюстгалтер.

Вы думаете, что это бесстыдство?

Нет, нет. Моя грудь, хоть и красивая, никому не видна. Потому что, как раз в районе груди, на халатик нашиты большие карманы из сдвоенной ткани. Но интрига-то присутствует! И расслабляет пациентов, приходящих на уколы. Ложится такой пациент на кушетку, выставляет мне свою синюшную ягодицу, а сам думает, как бы ему извернуться и увидеть тот момент, когда я над ним наклонюсь.

Наклоняюсь.

Халатик оттопыривается.

Пациент замирает в предвкушении.

И шприц входит в тело, как в масло!

Вспомнив об уколах, я перешла в контрнаступление. Щелчок пальцами обеих рук, и мысленный поток энергии на кроссовки.

Шнурки сгорели синим пламенем!

И чего же я этим добилась?

Опять лишь небольшое неудобство. Потому как, в принципе, Александр и в расхлябанных кроссовках вполне мог продолжать путь. По ровному тротуару – это не по горному лесу, где без шнурков на каждом шагу будешь маму вспоминать.

А вот я, в то же мгновение лишившаяся каблуков, уже вряд ли смогла бы и дальше порхать, как птичка. Хоть красную ковровую дорожку мне постели. Все равно – не получится.

Когда-то давно видела рекламный ролик, в котором у героини на туфельке «лодочке» отломался каблук. Она, не долго думая, легким движением оторвала второй, и, как ни в чем не бывало, поскакала дальше.

Вы можете себе такое представить в реальной жизни?

Вы когда-нибудь пробовали оторвать каблук руками?

Если нет, попробуйте при случае. Ради любопытства, хотя бы на старых туфлях, перед тем, как выбросить их в мусорный контейнер.

Уверяю вас, задачка не из легких. Не всякий мужчина справится. А уж хрупкая женщина и подавно.

А идти без каблуков в туфлях, колодка которых изначально была рассчитана на высокую шпильку, вы когда-нибудь пробовали?

Мужчины, понятно, что я сейчас обращаюсь не к вам. Во всяком случае, не к большинству из вас.

Так вот, если вам никогда не доводилось ходить в туфлях с отломанными каблуками, то поверьте мне на слово, походка в этом случае, как у коровы на льду. Проще уже босиком. Но городские уицы – не песчаный пляж, чтобы босиком по ним скакать.

Я подумала, что это уже ни в какие ворота не лезет! И вызвала шквальный порыв ветра, который мгновенно разорвал футболку моего противника в клочья.

Ха! Теперь ему ширинку не прикрыть.

Не успела должным образом насладиться победой, как тут же на меня обрушился дождь. Именно, что обрушился!

Намокшие и потяжелевшие юбка и блузка мгновенно прилипли к телу. Пушистые волосы превратились в паклю. Струя воды сливалась даже с кончика задранного носа. Тушь, наверняка, потекла по щекам. Холодно при этом не стало. Все-таки – июль. Но обидно, да!

Ах, так?

Получи!..

Сверкнула молния!..

Грянул гром!..

Далеко на севере в пустынном краю задымился вулкан!..

Далеко на юге, на необитаемом острове, произошло землетрясение!..

Силы были, практически, равны. Продолжай мы дальше, вряд ли бы обошлось без жертв.

Мокрые, растрепанные и уставшие, мы заключили временный мир, ознаменовав его радугой.

На следующий день во всех новостях рассказывали о неожиданно налетевшем на город урагане. О снесенных крышах и поваленных деревьях. И о том, как многие не попали на работу. Мы с Александром были в их числе.

Мэр города в интервью огласил сумму, которую городской бюджет вынужденно выделил на ликвидацию последствий природного катаклизма.

Мы слушали и диву давались! Мы, как никто другой, знали, что ни одной крыши не слетело, и ни одного дерева не упало. Переглянулись и подумали: «Мы непременно когда-нибудь ответим за свои шалости, но мэр пусть за свои отвечает сам!»

Мы с Сашкой все еще живем вместе!

Но вы же понимаете. Жить вместе – это одно. А жить вместе мирно – совсем другое.

И каждый раз, когда мы выясняем отношения, сверкает молния и гремит гром.

Но это вовсе не означает, что если идет гроза, то это мы с Сашкой устроили семейную сцену.

Хотя, воображение рисует именно такую картину.

Тридцать шестой ангел

Встав с постели, Алина тут же подскочила к елке и придирчиво осмотрела развешанных по веткам тряпичных ангелов.

– Чем дальше, тем лучше, – констатировала она.

Еще летом прочитала в старом отрывном календаре о поверье, бытовавшем в некоторых католических странах. Там говорилось, что если девушка смастерит к рождеству сорок тряпичных ангелов, по одному в день, то в следующем году непременно встретит свое счастье. И инструкция в календаре прилагалась, совсем не мудреная. На каждого ангела требовалось два лоскутка ткани, один плотный, другой прозрачный, вата для набивки, ниточка для петельки и красивая тесьма для пояса и нимба. Алина запаслась всем необходимым заранее. Отсчитала сорок дней до двадцать пятого декабря. И теперь каждый вечер рукодельничала. Вчера тридцать пятый ангел вспорхнул на елку из ее рук. И крылья у него распахивались шире, чем у первого, и платье было не в пример аккуратнее.

– Ангел мой, иди со мной, ты впереди, я за тобой, – пропела довольная Алина, направляясь на кухню.

Вслед за ней, словно шлейф, потянулся Урик…

Варежка никак не хотела натягиваться на правую руку. Мешал перстень с большим камнем. Алина подумала, что будь на пальце сейчас гладкое обручальное колечко, никаких проблем бы не возникло. Увы и ах, никто колечко не предлагал и замуж не звал. Даже Антон, по которому Алина сохла уже второй год. Они сидели рядом на лекциях, вместе ходили в кино, ели мороженое, танцевали в обнимку на вечеринках, а заветные слова все никак не произносились. Молчание с каждым днем становилось невыносимее. В голову заползали коварные мысли – а вдруг Антон вовсе не ее принц?

Подружки уже давно советовали переключиться на других претендентов. Чтобы привлечь их внимание, рекомендовали одеваться поярче и смеяться погромче. Но единственное, на что она решилась, это достать из маминой шкатулки старинный перстень с угловатым аметистом, который по семейному преданию помог бабушке найти дедушку. Алина надеялась, что необычный камень, радужно искрясь под светом электрических ламп студенческих аудиторий, сам по себе устроит ее судьбу. Лучше всего, конечно, с Антоном. Надеялась и мирилась с неудобством, которое каждый раз испытывала при натягивании варежек. Вот и теперь Алина застряла у подъезда вместо того, чтобы бежать на трамвай.

Ну, все. Времени больше нет. Обреченно спрятала руку от ветра в карман и зашагала по утоптанной белой дорожке вдоль дома. Еще пятьдесят метров, и покажется остановка. И тут вдруг Алине пришла в голову мысль погадать. Если она, повернув за угол, увидит трамвай, то Антон к ней неравнодушен. Если же на путях ничего нет, то ее ожидания беспочвенны…

Урик трижды перевернулся в воздухе, чтобы погасить накатившее раздражение.

– Нет, ну в самом деле, что она себе думает?! – заворчал он. – Что я за три секунды пригоню на остановку трамвай?! Да я и за тридцать не поспею! Во-первых, они, трамваи, друг через друга не перепрыгивают. У них так не принято. Во-вторых, тот, что ближе всего, застрял на светофоре в двух остановках отсюда. Вот если бы она загадала утром, как проснулась, я бы вывел сейчас к ее дому все депо вместе с резервными вагонами. Так ведь она же подумала об этом только сейчас! И что теперь в моих силах?…

Оставалось два шага, чтобы узнать свою судьбу, как Алина услышала шорох высоко над головой и увидела испуг на лице дворничихи, шедшей навстречу с деревянной лопатой наперевес. В следующее мгновение Алину накрыло снежной лавиной.

«Мне конец», – подумала она, присев от неожиданности и страха, закрыла глаза и приготовилась к худшему.

Но крыша – не горный склон, и снег быстро кончился, образовав лишь небольшой сугроб, из-под которого удалось выбраться без посторонней помощи. Отряхнувшись и морально смирившись с мокрым холодом, пробравшимся за шиворот, Алина подхватила сумку и собралась продолжать путь с одной только мыслью, увидит она трамвай или нет…

Обескураженный Урик взмахнул крыльями.

– Да что же это такое?! – возмутился он. – Ни вернуться домой, ни переодеться? Ни в зеркальце посмотреть, ни макияж проверить, ни прическу подправить? – И закричал изо всех своих ангельских сил: – Время! Мне нужно время!..

Алина собиралась уже выскочить из двора, когда путь ей преградила та самая дворничиха.

– Деточка, ты не ушиблась? – участливо спросила она, воткнув лопату в снег по самую ручку одним мощным движением.

– Нет, нет, все в порядке.

Алина попыталась обойти заботливую женщину и наткнулась на торчащую вверх, как остаток частокола, ручку лопаты.

– Ты уверена? – допытывалась дворничиха, не двигаясь с места, словно скала. – Может ты сейчас в состоянии шока? И поэтому ничего не чувствуешь?

– Да, нет же, говорю я вам! С чего мне быть шокированной?

– А вдруг тебя сосулькой по темечку стукнуло? Кто ж знает?

Дворничиха продолжала стоять, перегородив дорожку. Да еще и руку на лопату положила, усилив, таким образом, препятствие. Алина от нетерпения тонула ногой и ответила сердито:

– Я знаю! Ничем таким меня не стукнуло!

– Слава Богу! – произнесла дворничиха и добавила с фальшивой беззаботностью: – А снег сам по себе не опасен, правда?

– Смотря сколько снега! – огрызнулась Алина, догадавшись, к чему клонит дворничиха.

– Вот я о том и говорю, – быстро ответила та. – Снега на крыше пока не много. Это ничего, что я его еще не убрала. Завтра собиралась этим заняться. Но раз он уже сползает, то сегодня уберу.

– А вчера не могли? – сердито сказала Алина, начав терять терпение. – Всегда одно и тоже! Пока несчастный случай не произойдет, никто не пошевелится.

– Не шумите, девушка! – осадила дворничиха грозно. – Сами сказали, что ничем вас не стукнуло, и ничего страшного не произошло. А теперь пытаетесь раздуть историю? Еще небось, и компенсацию потребуете? Не получится! Я сейчас свидетелей соберу, которые из окон видели, что вы благополучно встали и со мной мило разговаривали.

Алина поняла, что дворничиха настроена решительно и времени ей не жалко.

– Не надо никаких свидетелей, – взмолилась она. – Не собираюсь я с вами судиться. Пропустите меня немедленно! Я в институт опаздываю!

Но дворничиха не торопилась уступать дорогу.

– Что за наказание! – взмолилась Алина и полезла в обход по сугробу.

Провалившись по колено, набрала снег теперь еще и в сапоги. Предчувствуя насморк и ругаясь про себя, шагнула, наконец, за угол дома. И сразу же увидела трамвай, подкатывающий к остановке. Неприятное происшествие и будущая простуда отодвинулись на второй план, заслоненные образом влюбленного Антона…

Урик удовлетворенно потирал ладони, когда услышал укоризненный голос Гарика:

– В игрушки играешь?

– Желание исполняю, – ответил Урик, улыбаясь во все свое ангельское личико.

– Ох, Уриил! Помяни мое слово, предстанешь ты за свои шалости.

– Ну, какие еще шалости?! Судьба человека на кону. И даже не одного, а двух!

– Ради этих двух ты отодвинул сотню других, заставил суетиться хранителей, менять планы. Никто же не ожидал, что трамвай проедет две остановки, даже не притормозив. Почему заранее не подал заявку на необходимое действие?

Упрек Гарика был справедлив. Урику ничего не оставалось, как найти себе оправдание.

– Она выставила условие за три секунды до того, – пролепетал он.

Гарик понимающе вздохнул и закатил глаза к небу.

– Чтобы в последний раз, – строго, но достаточно ласково, предупредил он.

Урик понуро и согласно опустил голову…

Алина заскочила в трамвай, когда двери уже закрывались.

Час пик давно миновал. Пассажиров было немного. Даже свободные кресла оставались. Алина нашла глазами два рядом свободных, туда и направилась. Села и начала мечтать, как Антон будет признаваться ей в любви. Грезились розы в хрустальной вазе и шампанское в высоком бокале. Но за ними – тишина. Антон так долго молчал, что теперь невозможно было представить, как он будет выражать свои чувства. А может, чувств никаких и нет? Подумаешь, трамвай увидела, как загадывала. Совпадение! Надо бы подтверждение получить. Вот, прямо сейчас! Если дальше к ней подсядет мужчина, то Антон действительно влюблен, а если женщина – то нет…

– Фиг тебе с маслом, дорогуша! – совсем не по ангельски выразился Урик. – Я умываю руки, а ты в следующий раз будешь думать заранее!

Руки он, конечно, мыть не стал, но ногу на ногу закинул…

Приближалась центральная часть города. В вагон заходили все новые пассажиры. Кто-то присаживался, кто-то оставался стоять, но кресло рядом с Алиной пустовало. И только тогда, когда уже яблоку негде было упасть, к свободному месту протиснулась парочка. Сначала плюхнулся парень. К нему на колени спланировала девушка. Алина уставилась на них недоуменно.

«Ну, и что это означает?» – чуть ли не вслух вопросила она.

Парочка расценила пристальный взгляд по-своему.

– Она считает, что мы безнравственны, – бесцеремонно заметил парень.

– Она завидует, – ехидно отозвалась девушка и страстно поцеловала своего спутника.

Алина фыркнула и отвернулась к окну, так и не разгадав значения произошедшего. Краем уха услышала, как девушка шепнула парню:

– Она такая же старомодная, как и ее перстень.

И они засмеялись.

Обида заставила Алину подскочить и выйти из трамвая раньше времени.

– Да что вы понимаете! – пробормотала она, пнув носком сапога сугроб у дороги. – Перстень, видите ли, старомодный!.. Это стиль такой! Винтаж называется!.. И я никакая не старомодная. Очень даже современная… Смелая! Активная! Инициативная!.. Вот возьму и решу все немедленно! – Подумала и добавила: – Если Антон сегодня предложение не сделает, то я больше в его сторону не посмотрю!..

– Все! Подаю прошение об отставке! – завыл Урик.

Вокруг него тут же собралась компания разномастных и разнокрылых. Урик заметался между ними, пытаясь объяснить свое безнадежное положение.

– Она с детского сада мечтала о скромном и добром… Я нашел. Я привел… А теперь ей отъявленного ловеласа подавай!.. А о мальчике она подумала?.. Что я теперь с ним делать буду?.. Эгоистка!

Ангелы сочувственно покивали головами и заголосили наперебой:

– Они все непостоянные!

– А уж, какие неблагодарные?!

– Да! С утра лепечут: «Ангел мой, иди со мной…». А вечером душу черту продают!

И понеслись истории одна другой душещипательней. Урик только и успевал поворачиваться к очередному оратору, совсем забыв, с чего все началось…

Алина нехотя плелась к институту. То в ней кипело убеждение в правильности задуманного, то она готова была взять свои слова назад. За бурлящими сомнениями, не замечала, как холод пронимал ее, щипал пальцы. Так и ступила на крыльцо, не поднимая головы, и столкнулась нос к носу с Антоном. И куда делся боевой настрой? Увидела любимое лицо и пустила слезы из глаз.

– Что случилось? – забеспокоился Антон.

Она, молча, всхлипывала, не зная, как объяснить свое состояние.

– Замерзла? – предположил Антон и нежно взял за руку. – Что же ты варежки не надела?

– Перстень мешает, – пробормотала Алина.

Антон посмотрел в сторону и спросил с опаской:

– Чей-то подарок? Снять не можешь?

Алина хлюпнула носом.

– Нет. Семейная реликвия.

Антон просиял.

– Давай мы вместо нее, что-нибудь попроще наденем, – предложил он. – Чтобы варежки не рвать и рук не морозить.

– Что наденем? – опешила Алина.

– Вот это! – И Антон достал из кармана маленькую коробочку.

Внутри красовалось гладкое маленькое колечко. Именно такое рисовала Алина на своих детских картинках еще десять лет назад…

Урик несся, рассекая воздух, как пуля.

– Как я мог оставить ее без внимания?! – ругал он себя. – Столько времени и сил потратил. Она же сейчас все испортит.

Неожиданно показались две фигуры, стоящие на крыльце. Подлетев ближе, Урик обомлел. Счастливые улыбки на лицах красноречиво говорили о том, что его участие в данный момент вовсе не требуется.

– Молодец, девочка, – похвалил он. – Хватило ума-разума.

– При чем тут девочка? – вдруг перебил Гарик, возникший ни откуда.

Урик поперхнулся и уставился на приятеля.

– Гавриил?! Тьфу на тебя, нельзя же так пугать!

– Прости. Не хотел… Видел, как ты надрываешься. Решил подсобить.

– Ну и?

– Сам видишь! Делает мальчик предложение.

– Как ты это? – не веря своим глазам и ушам, спросил Урик.

– Пинком, подзатыльником да словом мудрым.

– Каким словом?

– Пора!

– Так просто?

– А чего церемониться?! – Гарик воздел крылья. – Если интуиция в порядке, можно и нашептать. – Потом вздохнул снисходительно и добавил: – Учить тебя еще, и учить…

Стрелки настенных часов сошлись на вертикальной линии, ознаменовав окончание одного дня и возвестив о начале следующего. В доме царила тишина. Многие уже спали. Но Алина не могла лечь, не исполнив ритуал, не смастерив следующего ангела.

Пока она трудилась за столом, Урик внимательно осматривал висевших на елке и приговаривал: «За эту красоту я тебе все прощаю». А потом с любопытством заглянул Алине через плечо и, увидел очередную свою копию. Она всем походила на предшественников, только вместо тесьмы на поясе красовался перстень с аметистом. Под светом настольной лампы камень играл многочисленными гранями. Алина дотронулась до него и прошептала:

– Ты мне больше на руке не нужен. Я свою судьбу встретила. – Потом задумалась и добавила: – Хотя и не всех ангелов еще смастерила. Значит вовсе и не в них дело-то?

«Ох, и наивная же?!» – чуть ли не вслух воскликнул Урик.