Текст книги "Федор"

Федор
Федор Грушевский

© Федор Грушевский, 2024

ISBN 978-5-0062-1625-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Федор

Федор

Федор решил прогуляться по пути домой с деловой встречи. На улице был прекрасный вечер двадцать третьего декабря: стояла температура минус пятнадцать градусов, уже стемнело, и вовсю шел снег. Федор был счастлив, ведь скоро Новый Год, на нем новое пальто, и в пакете лежат новые деловые костюмы, и шуба для Кати – его хорошей подруги, у которой завтра день рождения – тихо шуршит чехлом, словно так и хочет вырваться и поздравить девушку, выводя их взаимоотношения на новый уровень; и деловая встреча прошла успешней некуда, представляя Федору и организации такие горизонты, о которых они могли только мечтать.

Проходя мимо продуктового магазина, Федя вспомнил, как начались отношения его и Кати – с сырка одной известной и «элитной» компании, – и решил немного ее разыграть: подарить простой и символичный подарок, притворившись, что больше он ничего не подготовил, а потом подарить шубу. Конечно, стоило еще подумать, как представить ей настоящий подарок наиболее эффектным и неожиданным способом. Немного постоя и посмотрев в стену в магазине, Федор придумал самый лучший, как ему казалось, способ: сначала просто подарить сырок, без всякой всячины, а потом, когда они уже будут забирать одежду из гардероба, в который он предварительно сдал шубу, дать бирку не со своим пальто, а с Катиным подарком, а потом уже дать бирку со своим пальто.

Придя домой, Федор был поражен своей гениальностью и вспомнил про торт, который ему подарила мама на его день рождения: любимый торт Феди, состоящий из крекеров-рыбок, посыпанных поверх соуса из сметаны и сахара, – и все это на нежнейшем тесте. Федор с детства обожал его. Каждый раз, когда в доме был праздник, первое, что он делал – проверял холодильник в надежде увидеть там торт, который они всей семьей называли «Торт из рыбок». К счастью, в их большой семье этот торт любили не очень много людей: Федор и мама. Мама Феди была маленькой женщиной, так что, чтобы наесться ей хватало буквально одного-двух маленьких кусочков под чай, поэтому Федору доставалась большая часть торта – более восьмидесяти процентов.

Федя работал в «Трех Организациях» – сложно устроенной структуре, основанной на иерархии организаций и взаимовыгодных условиях сотрудничества для всех трех организаций. «Три Организации» были изначально основаны Федором и его другом Игорем, чтобы облегчить работу одной организации, созданной для поддержания идеи справедливости и искоренении списывания в школах путем давления на списывающих с обеих сторон: со стороны учителей и со стороны учеников. Если учителя видели, что ученик списывает, ему ставили двойку и вызывали родителей – ничего необычного. Если же одноклассник списывающего узнавал об этом, будучи членом КЧУ – организации, о которой идет речь (Коалиция Честных Учеников), – он сообщал о предстоящем списывании учителям. Федор и Игорь понимали, что им придется придумать какое-то оправдание или причину для сборов верхушки КЧУ, потому что членство в этой организации придется скрывать – иначе она просто не будет работать: люди узнают, кто в ней состоит, и просто-напросто не будут говорить им о списывании, – также они понимали, что рано или поздно появятся те, кто попытаются подкупить членов КЧУ в обмен на их молчание – на самом деле, ради этого КЧУ и создавалась. Для сокрытия настоящих источников дохода членов КЧУ и как оправдание их частых собраний была создана подорганизация КЧУ, которую назвали ОТК – объединение торговцев карамелью. Идею продавать карамель подал Игорь, потому что у него раньше было свое не очень развитое дело всего с двумя участниками, которое развалилось, но идея и карамель остались. Федор встал на пост главы трех организаций, а Игорь – на пост подглавы трех организаций. Тогда эти должности назывались «глава» и «подглава КЧУ» соответственно, потому что третьей еще не было. Федор был за конспирацию, так что на все переговоры, кроме межтерриториальных, посылался Игорь. Игорь, конечно, обладал большой харизмой, и сложно было не принять его предложение присоединиться к ОТК, а потом перейти к «более крупным делам», но все-таки не всех удавалось склонить к сотрудничеству. Поэтому Игорь предложил создать КПН – канал полезных новостей. В КПН Игорь назначил главой свою подругу – Полину, которая была в курсе всех событий своего и соседних образовательных учреждений. Как только человек сделал что-то такое, о чем нельзя знать какому-то другому человеку, или обзаводился девушкой, об этом узнавала Полина, а как только об этом узнавала Полина, об этом узнавал Игорь. Как только об этом узнавал Игорь, он делал этому человеку предложение, от которого он не мог отказаться. После вступления в ОТК у людей появлялась удивительная тенденция: им нравилось там работать и они там оставались добровольно. В «Трех Организациях» почти вся верхушка занимала две должности: подглава КЧУ и Трех Организаций был по совместительству и главой ОТК, подглава ОТК – главой КПН. Только Федор занимал одну должность: глава КЧУ и Трех Организаций. Так, Три Организации увеличивали свой доход и территорию. Годы шли, главы КПН менялись, но костяк из Игоря и Федора оставался.

Три Организации и их верхушка зарабатывали много только на продаже карамели: верхушка ОТК, состоящая из глав территорий и Игоря с подглавой ОТК, могла варить и продавать карамели на тридцать с лишним тысяч рублей только в неделю. Всем нравился такой расклад: верхушка ОТК варила карамель, спускала ее низшим чинам, они ее продавали, засылали наверх, сколько надо и даже не претендовали на большую долю – они знали, насколько долго и муторно было варить тридцать килограмм карамели в неделю, а верхушка ОТК и даже вся КЧУ зарабатывала с карамели.

Рано или поздно, КЧУ стала бесполезной организацией, которая, по сравнению с ОТК, зарабатывала гроши, и поэтому, Федор решил переформировать КЧУ для помощи и распространения ОТК. Так и произошло. У КЧУ осталось свое название, но ее суть поменялась – вся организация стала отвечать за производство карамели и передала свою территорию ОТК. Так, выхлоп ОТК стал сравним с большим бизнесом, поэтому все члены Трех Организаций жили припеваючи. Конечно, верхушка жила более припеваючи, чем низшие чины, но факта это не меняет.

Федор снял с себя новое пальто, переоделся в домашнее, развесил в шкаф новые костюмы, не вынимая Катину шубу из чехла, повесил ее в шкаф и сел пить чай. Он сел за стол, налил чай, размешал сахар, достал торт из холодильника и в одиночестве приступил к трапезе. Многие могли бы подумать, что пить чай с тортом в одиночестве грустно, но Федор не из таких. Ему было не до грусти. В голове мельком сами собой пробегали завтрашние события: шуба, сданная в гардероб, боулинг, счастливая Катя. Со вторым куском торта, положенным в рот, пришли воспоминания об олимпиадных заданиях по астрономии городского этапа ВСоШ. «Че?», – подумал Федор, и воспоминания улетучились. Наевшись тортом и повспоминав прошлое, Федор помыл за собой кружку и посмотрел на часы. На часах была половина двенадцатого. Федор подумал: «Блин, надо спать ложиться. У Кати завтра в боулинге день рождения в двенадцать, надо поспать». Федор почистил зубы и лег спать с приятными мыслями о счастливой Кате и ее прекрасной улыбке. Федор специально не закрыл шкаф, чтобы точно не забыть о шубе и даже поставил будильник на восемь, чтобы быть в боулинге уже в девять, чтобы никто не узнал о его сюрпризе. Федору обычно ничего не снилось, но в этот раз приснилась полная последовательность событий, как он поздравляет Катю: и с сырком, и с шубой. Катя давно хотела шубу, и причем очень сильно – это Федор понял еще три месяца назад. Он вспомнил Катины слова уже на тот момент трехлетней давности: «Ну, это да…». Сказала она это после того, как Федор случайно обратил внимание на то, какая прикольная у его сокомандницы шуба. Это было единственным намеком, но учитывая интонацию, Федор понимал, что это было не просто так. И вот, утро. Федор встал, почистил зубы, положил шубу в пакет, оделся понаряднее и, не позавтракавши, вышел. По пути в боулинг ему позвонили. «Федор, – донесся голос из трубки, – тут проблемка одна появилась. Подъедь к набережной». Федор по дороге думал, стоит ли ему туда ехать и решил, что не поедет, а вместо себя отправил туда Игоря.

– Чего это мне туда ехать? Я, что ли, глава? – ответил Игорь,

– Потому что я так сказал – сказал Федор ровным и размеренным басом. Федор не любил нервничать и не видел смысла в эмоциях, особенно в негативных. С этими словами Федор положил трубку и припарковался у боулинга.

Он взял с собой пакет с сырком и шубу и вышел из машины. Он сдал шубу в гардероб и принялся ждать – это он умел делать хорошо. Еще с детства ему приходилось учиться ждать, так что он учился это делать девять лет и на десятый научился. Правда, делал он это достаточно странно – он просто садился на ближайшую скамейку и смотрел в пол. Другие думали, что он выпадал из реальности, но на самом деле он видел и слышал все, что происходило вокруг него. Когда Катя вошла в помещение, Федор встал и с радостью в глазах подошел и, сказав: «Катя! С юбилеем! В этот раз коротко и без лишних слов, зато символично», протянул ей сырок. Кате, конечно, понравилось, и она сказала вялое «спасибо», но в глазах ее радости особенно не было. Все пока шло по плану Федора. Самое главное – чтобы Катя не ушла до него. Кидая мяч в кегли, он думал, как устранить возможность, которая могла нарушить весь его план. Эта мысль никак не могла прийти в голову Федора, обычно забитую делами, но сейчас пустую и машинально выдающую какие-то непонятные, хоть и смешные шутки, которые всем нравились и всех смешили. Но вот, под конец, когда он случайно засунул руку в карман брюк и нащупал там котлету денег, он подумал пригласить Катю в ресторан после боулинга. Думая, стоит ли ему столько тратить на сегодня, он машинально вместо одной шутки выдал: «Кать, а давай в ресторан сходим, чего скажешь?». Все были в шоке: Катя, ее подружки, соседи по дорожке и даже сам Федор. Он не любил ходить в рестораны и не видел в этом смысла, причем очень активно об этом всем подряд говорил, подначивая это историями. Он очень любил рассказывать истории, за что ему дали прозвище «деда Федя», но не только из-за этого, а еще и потому что он постоянно был самым старшим во всех коллективах. Федору это, несомненно, нравилось. Он не любил всякие прогрессивные движения и старался выглядеть старше своего возраста, постоянно нося деловой стиль. После недолгой паузы Федор встал и пошел на дорожку кидать шар, потому что настала его очередь, и выбил страйк. Пока он прицеливался, он услышал сзади отрывки похожих на сплетни фраз: «Вот это да…», «Че, с дедом в ресторан пойдешь?», «А чего это его на рестораны потянуло?», «Вот это вы с ним да…» – Федор и Катя очень хорошо дружили, и все что-то либо подозревали, либо просто подшучивали, либо и то, и другое. После выбивания страйка харизматичный Федор сел и уверенно, весело, улыбаясь, сказал: «Ну, идем?». Катя, сидящая напротив и пораженная уверенностью Федора, все-таки согласилась. Подружки Кати были поражены харизмой Федора еще сильнее Кати – Катя все-таки знала Федора и его харизму, а вот ее подруги видели его в первый раз и, Федор считывал по их лицам, завидовали Кате: с ней хорошо дружил высокий, харизматичный, мощный, воспитанный, уверенный в себе, умный, красивый, стильный, по-видимому хорошо зарабатывающий мужчина. Федор их понимал. Через несколько секунд на пару мгновений он увидел злость на лице Димы – его единственного «конкурента», если глупый, непредприимчивый, не разбирающийся в мужском стиле, не очень-то и хорошо зарабатывающий пацан ростом метр шестьдесят пять мог с ним как-то соревноваться. Федор, конечно же, не считал его своим конкурентом, потому что ему было не до любовных интриг, а всякий раз, когда речь заходила о Диме, он называл того другом и как-то по-новому каждый раз отшучивался на вопрос: «Вот Дима – как ты думаешь, он тебе конкурент?». В обычной жизни Федора очень редко можно было увидеть серьезным – он всегда был веселым, добрым и очень много шутил. Серьезным его могли видеть только его подчиненные или бизнес партнеры на переговорах. К тому же вывести из себя его было просто невозможно – он не находил смысла в злости. Дима же, тоже много шутил, но не так много и не так смешно, как Федор, и его разозлить было очень легко, плюс он был не таким добрым и харизматичным. Да и шутил он обидно. Когда вновь настала очередь Федора кидать, с ним вместе вышел Дима. «Слышь, Федя, – донеслось сзади Федора, пока он стоял и ждал появления удобного шара – ты, че, в натуре эту страшную в ресторан поведешь?». Федор сразу понял, что Дима пытался провести его на дешевую манипуляцию, оскорбляя его вкус, и отшутился, уже подходя к столу, где сидели Катя с подругами: «А ты, что, завидуешь?». Все за столом это услышали и посмеялись. Диме это очень не понравилось. Он попытался напугать Федора и пригласил его отойти в сторону после окончания празднования. Федор услышал и продолжал быть душой компании. После окончания Федор попросил Катю немного подождать, сказав, что Дима ему что-то хочет сказать. Подруги Кати были наслышаны, насколько агрессивным может быть Дима, подумали, что Федор вернется хотя бы с фингалом.

– Федь, – раздался писклявый голос Димы – ты че-то попутал?

– Что попутал? – сказал Федор и тут же стал серьезным

– Ты мою девушку в ресторан ведешь, в курсе? – объяснил Дима

– Она хоть об этом знает? – с серьезностью сказал Федор, готовясь успокоить подчиненного

– Да я тебя прям тут закопаю! – постарался показаться крутым Дима.

– Успокойся, Дим. Ты мне еще выручку с ноября должен.

– В смысле?

– Ты капитан ОТК, так?

– Так.

– То есть ты продаешь карамель. Деньги, которые тебе платят за карамель, ты отдаешь вышестоящему, а этот вышестоящий – мне.

– Понял, извини, шеф.

– Выручку за ноябрь и за декабрь чтоб принес завтра.

Федор и Дима вернулись, и Катя стояла вместе со своими подругами около гардероба. Дима был потухший, с грустным взглядом, а Федор, как обычно был весел. «Дамы, все нормально», – сказал Федор, поправив пиджак вчера забранного у портного костюма. Он подошел к гардеробу, достал бирку шубы и дал ее гардеробщице. «Катя, с юбилеем!», – сказал Федор, протянув шубу Кате. «Ах! Федь… я… Спасибо большое! Господи, ты… Ты не забыл, Федя! Да что там не забыл, ты понял!», – сказала Катя, а потом бросилась с объятьями к Федору. «Я даже, наверно…», – последнее, что услышал Федор до того, как воздух, прикасающийся к его губам, заменили Катины губы. Федор, конечно, не планировал, что Катя его аж поцелует или даже обнимет, но все шло по его плану. Катины подруги и Дима еще не успели уйти, и поэтому все увидели. Федя это не планировал, но ему это не помешало. Краем глаза Федор увидел, что Дима аж покраснел от злости, и одна из Катиных подружек попыталась его успокоить, пока наш стильный бизнесмен и Катя выходили из здания боулинга. Когда они сели в машину, Катя шутливо спросила: «Ну, дедушка, какой у нас бюджет на ресторан?», а Федор, достав деньги из кармана брюк и пересчитав их, удивил Катю и сказал: «Около пятнадцати тысяч». Пока они ехали в ресторан, Федор не знал, что закажет, потому что он был человеком простым и не знал, что люди едят в ресторанах. Они встали на светофоре, и, дабы скрасить неловкое молчание, Катя спросила, что первое пришло в голову: «Федь, а ты сыр любишь?», хоть и знала, что сыр он не то что любил, а обожал. Ни один сделанный Федором бутерброд не обходился без сыра. «Сыр?», – удивленно как бы переспросил Федя и, не дожидаясь ответа, сказал: «Сыр я люблю. Моя любимая кисломолочка». С этой фразой в голове Федора пробежала мысль: «Свиные стейки под сыром». Теперь он знал, что закажет в ресторане. Но тут он вспомнил о существовании разных прожарок стейков, в которых он не разбирался. Зато он знал, что Катя разбиралась. «Кать, – спросил Федор, – а какие прожарки стейков есть?». «Ну, рэр, медуим-рэр, там… вел-дан…», – раздался Катин голос слева. «А какая самая… самая… – попытался уточнить Федор, когда у него из головы резко вылетело слово – самая прожаренная?». «Вел-дан», – смущенно ответила Катя и покраснела. Федор это заметил, но не понял, что он такого спросил. «Ты чего, Кать?», – спросил Федор. «Ну, я еду в ресторан с, – сказала Катя и задержала дыхание после предлога, не находя достойного слова, – тобой… еще и в новой шубе…», – наконец произнесла Катя и нервно посмеялась в смущении, покраснев еще больше и даже закрыв лицо руками, не смотря на Федора. «Ну, чего ты… юбилей, все-таки. Заслужила», – уверенно и весело сказал Федя, и Катины настроение и самооценка сразу поднялись. До самого ресторана они ехали в тишине. Федору это не мешало, а вот Кате почему-то было некомфортно. Она не любила ездить в тишине, потому что то ли привыкла к тому, что в машине играет музыка, то ли просто потому что не любила неловкие паузы. Они эффектно зашли в ресторан и сели за стол. Федор сразу заказал себе свиные стейки под сыром прожарки «well-done», которые мама ему готовила еще в детстве, и чай. Он любил чай еще больше сыра. Он пил чай после каждой трапезы, он пил чай с любым блюдом, он пил чай просто так, он пил чай на переговорах – он пил чай почти всегда и везде. После долгого выбора, Катя все-таки выбрала, что будет заказывать. Им принесли их заказ, и они приступили к приему пищи. Краем глаза Федор заметил пятно на белой скатерти стола. На пару секунд он оторвал глаз от Кати, чтобы убедиться, что оно действительно было там – и оно было. Федор решил особо не обращать на него внимания, зная, что он мог просто сказать себе: «Пофиг на пятно. Пятно и пятно. Подумаешь». А вот Катя заметила, что он посмотрел куда-то, и поинтересовалась, что же там такое: «Чего там?», – спросила она, и Федор ответил: «Да так, ничего». Она нашла взглядом точку, куда смотрел Федя, и обнаружила там пятно. Это пятно не давало ей покоя. Федор это заметил, но не хотел портить вечер Катиной истерикой по этому поводу: они же все-таки пришли в дорогущий ресторан. У Феди в голове внезапно пронеслась ситуация, о которой он недавно думал: они с Катей сидят вечером в ресторане. Катя внезапно обратила внимание на однобортный белый вельветовый пиджак Федора с острыми лацканами: «Ух ты, какой у тебя пиджак классный. А где ты такой нашел?». «Это мне на заказ пошили. На самом деле я искал что-то подобное по всей стране: и у нас тут, и в Казани, и в Нижнем, и в Питере, и в Ижевске, даже в Москве, – ответил Федор, – не нашел. Пришлось шить костюм на заказ, а брюки вельветовые я не хотел, так что пришлось делать вот так вот». Федор решил спросить у Кати про Диму:

– Кать, что ты про Диму думаешь?

– Дурак он несмешной.

– Ого. Я думал, он тебе нравится.

– Дима? Пффф. Он прилип, как банный лист, серьезно.

– А ты знаешь, что он тебя своей девушкой считает? – спросил Федор, чтобы уничтожить взаимоотношения Кати и Димы, чтоб Дима сосредоточился на бизнесе.

– Да? Надо с ним будет поговорить. Слушай, а чем я заслужила твое внимание? – смущенно спросила Катя. Впервые в жизни Федора застали врасплох. Он не знал, что ответить: он не мог раскрыть ей свой план, а больше ему ответить было нечего. И тут он решил внезапно толкнуть новогоднюю речь:

– Ну, смотри. Скоро Новый Год. Новый Год – праздник, который принято отмечать с семьей или хотя бы с близкими. Год этот был, несомненно, для кого-то прекрасным, для кого-то – менее прекрасным, – намекал он на Катю, – так что я планирую, чтобы следующий год был для всех прекрасным.

– Вот за это я тебя и люблю, Федор. Ты можешь завуалировать любую мысль в красивую мини-речь. Мне как раз, кстати, не с кем Новый Год отмечать.

– Мне тоже. Давай тридцать первого у меня соберемся, а?

– Давай. Какой же ты классный, Федя.

– Ну, да – самодовольно ответил Федор.

Федор позвал официанта и оплатил счет в десять тысяч и решил оставить на чаевые две с половиной тысячи. «Тебя домой отвезти?», – спросил Федор, когда они уже сели в машину. «Да», – вяло ответила Катя. Она устала, потому что на часах было уже одиннадцать вечера, и очень хотела домой, потому что в такое время она обычно уже заканчивала чистить зубы перед сном. А вот Федор был еще бодрячком. Он привык, что его рабочий день начинается, как только на часах бьет шесть утра, и не заканчивается до самой ночи, что не мешало ему спать до часу дня, прерывая свой сон ответами на звонки. В этот раз они ехали не в тишине, а в атмосфере дружеского разговора. В основном Катя восхищалась Федором и новой шубой. Федору особо нечего было ответить, так что он просто смешно отшучивался. «Ладно, приехали. Завидую я тебе – ты щас спать ляжешь, а мне еще нужно по делам заехать. Ну, спокойной ночи», – добавил Федор и отправил вслед Кате воздушный поцелуй, как очередную шутку. Федору надо было еще заехать к Игорю, узнать, что была за проблема.

В квартире Игоря было не прибрано, но Федор не обращал на это внимания. Ему нужно было только узнать про дела. «Игорь, – обратился Федор, – что за проблема?», – спросил он и сел за стол кухни. Игорь вышел к Федору в домашнем и сказал:

– Внутренние беспорядки. Новый глава КПН негодует, что ему комиссионные только пять процентов.

– Ну, ты разобрался?

– Да. А, еще, выручка за декабрь. – сказал Игорь и протянул Федору сумку с деньгами.

– Диму знаешь?

– Да. Он еще выручку не всю носит. Я с ним поговорю.

Федор встал из-за стола, забрал свое пальто, попрощался с Игорем и отправился было домой спать, как он решил спросить, про Егора – недавнего нового участника ОТК.:

– Егор в ОТК?

– Нет.

– Тогда почему он на слуху в КПН?

– Так я его не в ОТК, это по личным причинам.

– Ты использовал КПН не в пользу дела?

– Федор, ты, конечно, глава Трех Организаций, но я же тебе должность уступил. Я тебя в дело взял. КПН и ОТК я предложил. Я уж знаю, как управлять своими организациями.

– Знаешь, ты прав. Я глава Трех Организаций. Чтоб Егор завтра был в ОТК и зарабатывал.

– Ладно.

На часах тем временем было полпервого-ночи, а Федору еще надо было заехать к главам территорий КЧУ и забрать у них карамель – еще примерно четыре часа, а потом – пересчитать деньги, отсчитать свою долю – еще примерно часа два. Он решил сначала пересчитать деньги и, отсчитав долю КЧУ, донести ее до глав территорий, потому что ему туда все равно ехать. Но для этого ему надо было заехать в «офис» – так они называли гараж, купленный, чтобы там собираться, потому что собрать двадцать пять лбов в общественном месте и остаться незамеченным было трудно, – ведь только там была купюросчетная машинка. Федор вздохнул, снял свое пальто с вешалки и отправился в путь, который займет еще час. Он приехал в «офис» и, не снимая пальто, дошел до счетной комнаты. Там он снял свое пальто, включил свет, достал из сумки деньги, положил их на стол и, достав резинки, начал считать, когда было уже два часа ночи. Федор закончил считать, отсчитал доли КЧУ, положил их в сумку и посмотрел на свои прекрасные дорогие механические часы – на них было пять утра. Федор очень устал, но все же поехал к главам территорий. Через четыре часа он разнес всем доли, приехал домой, снял свое пальто и сел за стол пить чай, потому что ложиться было уже поздно. Федор, конечно, мог развести всем доли, когда хотел, чтобы их не будить посреди ночи, но раз он поставил себе цель, он ее выполнил. Сегодня ему надо было на две встречи, а завтра никуда не надо было. Когда он закончил пить чай с «тортом из рыбок», на часах уже было десять утра, то есть ему нужно было быстро почистить зубы и, надев пальто, выехать на встречу. Встреча как назло была важная – ему надо было договориться о покупке помещения, которую он любил называть «кухней», то есть место, где КЧУ будет варить карамель. На второй встрече ему надо было договориться с магазином-поставщиком поставлять сахар на склад «кухни».

У Федора была удивительная особенность – если он поспит хотя бы один час, он будет весь день ходит бодрячком, а если не поспит вообще, его будет постоянно клонить в сон.

На первой встрече Федор еле-еле договорился на покупку помещения за не очень большую цену, а на второй он все-таки договорился на поставку почти за бесплатно.

Он приехал домой, снял с себя пальто, почистил зубы и лег спать. Он проспал вплоть до двадцать девятого декабря, не прервав свой сон, чтобы ответить на телефонные звонки, ни разу. Это его поразило, потому что ему надо было еще организовать елку для Трех Организаций, которая должна быть еще тридцатого, а его секретарша или какой-нибудь из подчиненных не поинтересовался спросить у него, когда же елка. Федор попил чай, почистил зубы, надел свое пальто, которое в этот раз почему-то удивило пушистостью своего воротника, хотя он всегда был таким пушистым. Федя понял, что что-то было не так. Он был в какой-то странной эйфории от всего происходящего, но, тем не менее, ему надо было заехать в «офис», чтобы уточнить, насколько хорошо шли дела последнюю неделю. Федор сел в машину и поехал в «офис». По приезде он спросил, войдя в гараж: «Где Игорь?». Игорь подошел, и они вместе отошли в странно пустующую комнату КЧУ. У них было несколько комнат, причем даже с дверями: комната КПН находилась у самого входа и даже имела дверь, чтобы члены низшей организации не видели, кто входил в высшие. Было непонятно, зачем такое было сделано, но Федору никто перечить не осмеливался. Комната ОТК находилась около переговорной, там было потеплее. В самой сердцевине здания находилась комната КЧУ. Разделение «офиса» на комнаты организаций было сделано, чтобы верхушки организаций не перемешивались и чтобы те, кому не надо было слышать лишнего, не слышали лишнего. В комнате ОТК у них завязался диалог:

– Федор, мы вроде серьезная структура, а офис у нас в гараже. – начал Игорь

– Где еще можно дешево купить помещение такого же размера?

– Ну, тут ты прав.

– Так, ладно. Дела хорошо идут?

– Да. Только тебе еще надо будет на кухню заехать, там фигня какая-то непонятная.

– Со мной поедешь. А как там с елкой?

– Все уже сделано: помещение снято, еда приготовлена.

– Хорошо, поехали на кухню. – закончил Федор и на всякий случай взял с собой тарелку.

Никто не понял, зачем он это сделал, но Федя хорошо умел обращаться с тарелками и вообще любой кухонной утварью, как оружием для самообороны. Они доехали до кухни. Федор, не снимая свое прекрасное, в этот день уж слишком пушистоворотнистое пальто, вместе с Игорем подошел к трем людям, стоящим в центре склада кухни. «Куда выгружать, начальник?», – раздался низкий, но немного тоскливый голос одного из трех человек. Федор, конечно, был в курсе своего высокого положения, но он не ожидал, что его партнер назовет его так. «Что у вас там? Сахар, соль?», – уверенно спросил Федор и, по-дружески, слегка ударив Игоря по руке, подошел к людям, держа руку в кармане пальто, где была маленькая, но смертоносная в руках нашего бизнесмена тарелка. Он все еще подозревал, что что-то было не так. Мужики в поношенных куртках и спортивных штанах показали на мешки: «Вон там – сахар, – сказал один из них, – а вон там – соль, – перебил его второй, – куда выгружать-то?». «Сахар – вон туда, – уверенно и немного высокомерно сказал Федор, показав на дверь с надписью „сахар“, – а соль – вон туда, – сказал он, показав на такую же дверь с надписью „соль“, – все?». «Все, да. Проблемы если какие-то…, – начал было самый высокий и лысый из них, но тут же его перебил Федор, – Да, да, да, мы поняли». Мужики что-то между собой пошутили, выгрузили сахар с солью и уехали. Федор со значением посмотрел на Игоря, и они поехали обратно в офис звать КЧУ работать. Как только они зашли, гаражную тишину помещения прервал голос Федора: «КЧУ, работать! Варить пора». В тот же момент КЧУ расселись по машинам и поехали на кухню. Федору еще надо было заехать домой, чтобы переодеться в что-то среднее между деловым и праздничным, и съездить к команде на новогоднюю встречу, дабы толкнуть там новогоднюю речь с поздравлением. Он вышел из гаража и сел в машину. Дома он стоял в гардеробной, перебирая костюмы. Федор уже выбрал рубашку и решил, что поедет без галстука, но костюм он никак выбрать не мог. В конце концов, он выбрал костюм символичного красного цвета – цвет их команды был красный – в синюю линию, по цвету подходящую к его рубашке. Он специально решил прийти самым последним, чтобы появление его было наиболее эффектным. Федор приехал на место встречи действительно самым последним. Они немного потренировались и перешли к неофициальной части. Слегка пошутив и порассказывавши истории, они решили передать наконец слово Федору. Он толкнул свою речь, всех подбодрил и сел обратно. Вся команда стала повеселее. Всем это понравилось. Они еще немного поговорили, порассказывали истории, и Федор отправился домой.

Перед тем, как приступить к вечерним процедурам, Федор попил чай с тортом. И тут он вспомнил, что ему надо было отвезти Игорю карамель, которую орн забрал у глав территорий еще неделю назад. Федор пошел было забирать сумки с карамелью, но тут же обнаружил их пропажу. «Забрали уже, наверно», – подумал он и пошел дальше готовиться ко сну. Внезапно, пока Федя уже раздевался, как только он снял пиджак, раздался стук в дверь. Федор сразу же понял, что делать. Он надел халат, взял с кухни маленькую тарелку и, положив ее в карман халата и не отпуская ее из рук, открыл дверь. Сразу, как только Федор понял, что он не знал человека, стоящего у него на пороге, он разбил о его голову тарелку, пнул его в живот и затащил его в квартиру, закрыв за собой дверь. Пока этот кто-то лежал на полу, Федор переложил острый, как бритва, кусок тарелки в правую руку и поднял незнакомца, приставив его к стене, а к его горлу поднеся то, что находилось в его правой руке. Неизвестный не горел желанием сдаваться, но поскольку обучен он был не так уж и хорошо, он просто выбил из руки Федора оружие и растерянно наступил ему на ногу, надеясь, что Федор полностью выпустит контроль ситуации из своих рук и в панике не сможет ему ответить. Но у Федора были другие планы. Он понял, что этот некто был явно решительно настроен на его устранение. Федор не растерялся, сделал поворот на триста шестьдесят градусов, чтобы немного отойти от соперника, и одарил недоброжелателя серией ударов в челюсть, живот и между ног, что позволило нашему бизнесмену отойти на кухню за чайником с кипятком и использовать его в качестве оружия. Чайник у Федора был старый, чугунный и поэтому тяжелый, так что удар таким по голове явно был бы болезненным, даже если он был пустым. Федор, конечно, подумывал о покупке нового, но не хотел. Он взял чайник с кухни и, предвидя сзади оппонента, развернулся, предварительно подняв ногу в воздух, чтобы она влетела этому инкогнито в челюсть, ненадолго обезвредив его. Как только вторженец отошел от удара, Федор плеснул ему в лицо буквально только что вскипевшей водой, а затем и огрел анонима по голове полупустым, но увесистым чайником. Злодей нагнулся от боли и закрыл лицо руками, но Федор этим воспользовался: он схватил его за руки, отвел их от лица и, схвативши напавшего за голову, разбил ему лоб о свою коленку. Неизвестный чувствовал, что полностью потерял контроль над ситуацией, но тут же вспомнил про лежавший в кармане пистолет, который попал туда после того, как Федор разбил ему о голову тарелку, чтобы этот самый пистолет не перевел ситуацию в совсем другое русло. Изначально этот некто стоял с пистолетом, наставленным примерно на уровень головы Федора, но как только тарелка разбилась о голову злоумышленника, он убрал его в карман. Злодей потянулся в карман кожаной куртки за пистолетом, но наш бизнесмен это увидел и достал пистолет из его кармана первым, затем оттолкнув преступника в сторону, чтобы увеличить между собой и ним расстояние, чтоб не дать шанса напавшему выбить пистолет из его руки. Однако, нападавший весил больше, чем Федя ожидал, поэтому отлетел он не так далеко. Но Федор не растерялся и ударил его пистолетом по голове, отчего тот потерял сознание. «Не на того напал», – самодовольно высказал Федор и плюнул в лежащего на полу, а затем рассмеялся. Вскоре он посадил бессознательное тело на стул и связал его.