Текст книги "Три небольшие пьесы для постановки диагноза"

Три небольшие пьесы для постановки диагноза
Федор Иванов

© Федор Иванов, 2017

ISBN 978-5-4483-8728-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Коньячная история

Зерцалов. Ольга

Зерцалов. Какая радость! Ольга! Сколько же мы с тобой не виделись!

Ольга. Сколько? Сейчас… Мы встречались Первого мая… А теперь снова зима!

Милый друг! Как же я рада. Как рада!

Хорошо начинается новый год!

Зерцалов. Оля, знаешь, тут, кажется, есть кафешка неплохая. Зайдем, посидим? Как ты? Не очень спешишь? Отметим нашу встречу, да и новый год, заодно! Идет?

Ольга. Идет. Конечно, идет! Пойдем!

Зерцалов. Давай делать заказ. Вино будешь?

Ольга. Да, мне красного, гемоглобин повышать надо….

Зерцалов. Ну, как ты, по-прежнему, сразу на двух работах?

Ольга. Да. Сессия утомила! Струнники сдают зачеты… Концертмейстеры нарасхват. Сколько же на свете скрипачей и виолончелистов. Устала от них…

А вообще-то я нынче трезвенница!

Зерцалов. Правда, что ли? Что случилось?

Не похоже на тебя!

Раньше ты не боялась лишней рюмки.

Ольга. Так то раньше!.. А теперь вот трезвенницей стала, оттого что чуть было не стала грешницей!

Зерцалов. Да? Что-то пикантное? Расскажи!

Ольга. Сейчас. Соберусь с мыслями. А ты пока тост хороший придумай! Пока я рассказываю!

Итак, засели мы после экзамена в классе…

Зерцалов. Кто это мы?

Ольга. Я и наш трубач! Сидим, ждем директрису. Листы учета нагрузки надо нам обоим срочно подписать, а то зарплату не дадут! Директриса вышла куда-то. За подарками, может, поехала…

Ну, сидим, ждем. В аудитории пусто. В школе тоже пусто и тихо. За окном темно. С четырех часов темень. А может, и с утра не рассветало: с чего свету быть, когда небо на крышах отдыхает! Вдруг вынимает трубач из портфеля бутылку, большую круглую, полную. красивую…

Зерцалов. А ты эстетка, Ольга!

Ольга. Коньяк, представляешь! Предлагает выпить!

«Давай выпьем за новый год!»

А я ему в ответ: «С удовольствием!»

Так устала я от всего: от темноты, работы, директрисы, врачей и анализов! Мне теперь проверяться надо чуть ли не каждый месяц.

Ну, ты знаешь!

Так мы бутылку ту вдвоем усидели! Профессионально и довольно быстро.

Расслабилась. Сижу Тепло. Хорошо.

Еще подумала тогда:

«Ну не воспользуется же он моей женской слабостью!»

Зерцалов. И что?

Ольга. Таки воспользовался змей!

Навалился, стал обнимать, целовать! Коньяком от него пахнет так вкусно. Вот ты, Зерцалов, человек, конечно, хороший, а пахнет от тебя хозяйственным мылом. Ну, почему ты такой не шикарный? Восторгов женских не вызываешь!

Зерцалов. Да ладно тебе! Каждый пахнет, как умеет! А ты?

Ольга. А что я?

Когда со мной что-то делают, я тоже начинаю делать, причем то же самое!

Бьют: дерусь.

Целуют: целуюсь.

Зерцалов. А как же директриса?

Ольга. А я ее все нет и нет!

Зерцалов. А что трубач?

Ольга. А трубач, злодей, дверь изнутри запер. Свет погасил, стол передвинул на середину, стал одежды с меня срывать. Срывает и срывает, одну за другой!

Хорошо хоть зима, и одежд на мне было соответственно погоде, как на капусте листов. Замучишься срывать!

Зерцалов. А дальше что?

Ольга. С места встать не могу. Коньяк по ногам ударил. Вроде трезвая вся, кроме ног!

Ноги пьянущие, не слушаются. Вот пьяницы!

И тут меня женская хитрость сподобила сказать:

«Я, говорю, девушка благородная, на столах не приучена. Мы лучше сейчас ко мне домой пойдем, дома никого нет. Там и раскрепостимся с комфортом!»

Как-то охладила я его на время.

Думаю, мне бы только на свежий воздух выскочить, протрезветь, ноги включить, и удрать!

Зерцалов. А трубач?

Ольга. А он ни в одном глазу. Здоровый, как бык, такой профессионал!

Выползла я на улицу с помятой прической, а он пошел к администратору ключ от кабинета сдать.

Почувствовала я, наконец, ноги под собой, на морозе-то! И как дуну! Полетела прямо, что тебе на крыльях вдохновения! Только пару раз в сугроб падала, но мягко, не больно…

Уже довольно далеко убежала, когда директриса мне навстречу попалась. Угораздило же!.. Грустно так на меня посмотрела и дальше пошла.

Да, точно! Пакеты с подарками несла! Вся такая в пакетах!

Интересно, что она обо мне подумала?

Подумала, что я морально опустилась, спилась совсем? А мне уже все равно, чего она думает. Лишь бы только змей мой меня не нагнал!

Долетела я до дома, как до канадской границы, вся в следах бурной страсти.

Зерцалов. Да, Оля. Догони он тебя, ты бы познала все прелести секса в сугробе!

Ольга. Типун тебе на язык. Какой ты все же!..

Ну, не надо пошлить! К тебе не идет…

Боже мой! Ну и приключение! Никогда не думала, что трубачи такие бессовестные!

А на следующий день пришла я снова в музыкалку и все-таки подписала там свой документ. И его встретила.

А он как ни в чем ни бывало, представляешь!. Огурчик эдакий расфуфыренный, брюки на нем бархатные, бархатные, представляешь.

С ума сойти можно, я даже, даже…

Зерцалов. (сурово) Что даже?

Ольга. Ничего. Говорит он мне, весь такой из себя невинный:

«Когда в гости пригласишь?»

А я ему:

«Забудем, что было вчера!»

А он нахал: « А почему? Тебе не понравилось?»

А я ему: «Это неважно! Забудем, и все!»

И деньги ему за полбутылки в карман положила.

Зерцалов. Деньги-то зачем? Зачем такого баловать?

Ольга. Он, видно, рассчитывал на эту бутылку, а расчет не оправдался. Надо было отдать. Ты же знаешь, что коньяк удовольствие дорогое.

Зерцалов. И он взял?

Ольга. А куда ж ему деваться!

Теперь я уже неделю не пью. На коньяк смотреть не могу, но и до вина еще не дотрагивалась. С тобой вот в первый раз после того инцидента. С тобой можно. Ты ведь не трубач, правда?

Зерцалов. Нет, не трубач!

Ольга. Поднимаю тост за новый год, за благоразумие, за трезвые решения!

А ты чего такой грустный?

Зерцалов. Ольга, знаешь, почему так трудно вас любить?

Ольга. Кого это «вас»?

Зерцалов. Женщин…

Ольга. Ну и почему?

Зерцалов. Вы слишком хорошие рассказчицы!

Ольга. Ты часом не ревнуешь?

Зерцалов. Завидую.

Ольга. Кому? Ему, потому что смелый?

Или мне: слишком хорошо рассказываю?

Зерцалов. Вру-вру: не завидую я вовсе, я не то хотел…

Ольга. Ну, что тост придумал? Говори!

Зерцалов. Ты все же больше не пей с трубачами! Пей с флейтистами и альтистами, ладно? А то я сочту тебя немного легкомысленной!

(Ольга звонко смеется. Встают. Зерцалов оставляет деньги на столе. Выходят.)

Конец

Азиаты

Сцена первая

Марья.

Жених.

(Вечер. Проходная текстильной фабрики. Работницы покидают комбинат.)

Жених. (обращается к Марье) Простите, я уже несколько вечеров вас поджидаю, но никак не осмелюсь с вами заговорить… Вы не могли бы задержаться на пару минут? Я хотел бы… У меня столько…

Марья. Задержаться? Могу, конечно. А в чем, собственно, дело?

Жених. Дело в шляпе. То есть собственно, не в шляпе, а в том предмете, что служит для ношения шляпы. Это я так, не обращайте внимания, у меня поток сознания, мысли от волнения путаются! Но вы торопитесь, я вижу, так чего же я тогда распинаюсь?

Марья. Да нет, кто вам сказал, что я тороплюсь? Я задерживаться не люблю, это так, это действительно верно. Но и торопышек я не жалую! Кто не торопится, тот не ошибается,

у того нитки на станке не путаются! Да и спешить мне сегодня вечером некуда.

Ну, не молчите! Давайте выкладывайте конкретно, чего хотели?

Жених. Говорите… Легко сказать «Говорите». Я вот сейчас изолью сердце, а вы возьмете и пошлете меня куда подальше.

Марья. Да никого я не посылаю никуда подальше, а вас первого не пошлю… То есть, не так выразилась. Вас и подавно не посылаю.

Вы мужчина видный, представительный, мне такие по нраву. Не бойтесь. Говорите. Я слушаю.

Жених. Как вас зовут, прелестное создание?

Марья. Марьей меня зовут, Машей.

Жених. Марья, родите мне ребенка!

Марья. Вот это заказ поступил на нашу фабрику! А, простите, как же насчет замуж? Родить оно можно, рожать-то мы умеем… Но ведь человека потом еще двадцать лет, по крайней мере, надо растить, воспитывать, лечить от болезней, учить, деньги в него вкладывать… Так как насчет замужества?

Жених. Марья, послушайте… Мне сорок семь лет… Мне уже как-то страшно жениться. Ведь всю сознательную жизнь один! Как перст!

Вот, ей-богу, кажется мне, что женюсь и….

Того. Копыта в сторону….

Марья. Что? Чьи копыта?

Жених. Мои! Отброшу, говорю, копыта-то, помру, совсем помру, то есть… Такое у меня предчувствие… Лучше уж вы переезжайте ко мне и живите у меня просто так, как будто всегда жили. И насчет средств не беспокойтесь, я обеспечен: осилю, подниму, поставлю на ноги. Хватит на все: и на евроремонт каждые полгода, и на прислугу.

Марья. Понимаю. Значит, жить у вас…

С вами… Вот только в каком качестве?

Жених. В наивысшем. Любимой женщины и матери моего сына.

Марья. Вы подождите про сына. Медведь еще в лесу бродит, а вы уже его шкуру делите…. Вот я, например, даже больше хотела бы девочку…. Но мальчика тоже, конечно…

Жених. Думайте, Марья, думайте.

Марья. Ну, а вы сами-то хорошо подумали?

Жених. Я? Да. Только, вот что… Я хотел бы предупредить вас…. Ничего особенного, конечно, но чтобы между нами не было недомолвок и эксцессов в будущем… Я продолжаю находиться в переписке с двумя моими невестами.

Марья. Как? Только с двумя? Я думала, простите за откровенность, что у вас в каждой деревне есть какая-нибудь!

Жених. Нет у меня никого в каждой деревне! Всего только две бывшие невесты. Это, в самом деле, немного, если учесть мой тридцатилетний стаж жениха! Сущие пустяки…

Марья. Да, пожалуй. Но почему же вы до сих пор не женились?

Жених. Обе мне отказали. В разное время…

Марья. Вам? Да как они могли? Вы же красивый! И почти не лысый. Зубы, правда, вставные, но это не беда. Специалист, к тому же. А женщины обожают специалистов.

Жених. А откуда вы знаете, что я специалист?

Марья.

...

конец ознакомительного фрагмента