Текст книги "Правда и кривда"

Правда и кривда
Федор Иванов

© Федор Иванов, 2017

ISBN 978-5-4490-0334-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Есть у нас в классе такой мальчик, который не умеет говорить неправду. Зовут его Сережа Тимошин.

У него еще одна особенная черта: он любит рассказывать сказки. Только всегда предупреждает, что именно сказку сказывает, чтобы не перепутали сказку с рассказом о подлинных событиях и происшествиях.

Не все понимают, в чем разница, и много бед от этого непонимания проистекает!

Сказка не обман, если заранее известно, что это сказка.

Хорошая сказка совсем не похожа на ложь: она против лжи, она на другой стороне дороги!

Сказка это, быть может, правда другого времени, еще не наступившего!

В самом деле, хорошая сказка говорит не о том, что есть, а о том,

Что

Должно

Быть!

В этом и заключается ее Сказочная Правда!

…Сережа Тимошин написал сказку и дал мне почитать, а я, с его разрешения, предлагаю ее вам.

Если найдете время, прочтите ее, ознакомьтесь с ней, пожалуйста! Потом обменяемся мнениями, ладно?

Если не поверите, что так было, то обращайтесь к Сережке.

А я вот, например, Сереже верю! Он, конечно, может ошибаться, как любой человек, но нарочно, ради выгоды, никогда не соврет! Всю правду вам скажет!

Вот Сережкина сказка!

Летом у Бабушки

Мне очень нравится жить летом у бабушки. У нее все есть! У всех все есть в том волшебном месте, где живет Бабушка: у Бабушки есть дом; у дома есть садик, в нем, кроме огорода и деревьев, есть довольно большой сарай: там бабушка держит старые книги и вещи, которые пока не нужны, а там, кто знает: глядишь, и пригодятся.

А еще сарай нужен, потому что на нем стоит улей. Там живут пчелы, и мед собирают для себя и для нас тоже.

Я надеваю красную рубашку (это я для пчел быть полезным стараюсь, чтобы они быстрее дорогу домой находили: красный цвет издалека этим труженицам виден!), беру в сарае какую-нибудь старую книжку, потом залезаю на крышу и читаю, пока не надоест.

В тот день…

В тот день я достал из сарая очередную книгу, вначале забросил ее на крышу, а потом и сам туда вскарабкался: чтобы залезть, надо обеими руками крепко держаться, а то как бы не грохнуться с самой верхатуры!

Ложусь я на бок, голову рукой подпираю, книгу назад листаю, чтобы посмотреть, чем история закончится.

Это неправильно, конечно, с последней страницы начинать читать, но никак не могу я отучить себя от привычки в самый конец заглядывать, особенно, если книга толстая! Мне нравится, когда все хорошо кончается. А то читаешь, читаешь, а в конце: «бац!», и вот на тебе: неправильно закончилось! Обидно мне! Ну, да ладно!

Открыл я последнюю страницу, а там листок вложен. Обыкновенный такой листок, из тетрадки вырван и вчетверо сложен.

Три вопроса

Развертываю листок, читаю:

«Привет! „Правда“ в начале или в конце? Дай ответ!»

Был у меня с собой огрызок карандаша, чтобы стихи записать, если вдруг в голове случайно появятся. Подумал я немного и карандашом написал на листке:

«„Правда“ посередине, потому что в конце уже ничего нельзя изменить, а вначале еще непонятно, как дела пойдут! Зато в середине можно уже и понять кое-что, и ошибки исправить, и к правде по кратчайшему пути подойти!»

Зашелестели страницы, зашептались… Стала книга саму себя назад перелистывать и открылась ровно посередине, а там еще одна записка вложена, тоже с вопросом:

«Где надо „Правду“ искать: на глубине или на поверхности?»

Подумал я и написал:

«На глубине, конечно, правду нужно искать, на свет вместе с жемчугом поднимать, потом на свету тщательно проверять…».

Понравился книге мой ответ, опять она зашуршала листами и стала к началу своему приближаться.

Смотрю: между обложкой и первой страницей еще один листок вложен, а на нем тоже вопрос:

«Один на печи спит-почивает, другой с ветром летает. Кто быстрее из двух правду узнает?»

Отвечаю сразу, не подумав ни разу:

«Тот, кто больше видит, глубже думает, точнее знает, скорее другого Правду узнает!».

Тут все листы книги зашевелились, затрепетали, словно лепестки цветка ожили на ветру!

Заговорила книга шелестящим голосом, шурша шепеляво, но уже без всяких там записок:

«Поняла я, Сережа, что честный ты человек. Рада, что не ошиблась в тебе. Сейчас я превращусь в Белую книгу с незаполненными страницами, которую ты заполнишь сам, своими делами. Спустись вниз, загляни в сарай, найди там старый черный зонт, снова поднимись на крышу и спрыгни с крыши, держась за зонт.

Ничего не бойся! Начинай сочинять свою книгу с первого чистого листа!»

«А я и не боюсь!» сказал я.

«А как будет называться моя книга?»

«Назови ее так: „Правда и кривда“» прошелестели страницы мне в ответ.

Смотрю я в книгу и…. Глазам своим не верю! Растаяли все буквы, строки, знаки и номера страниц…

Одна лишь белая бумага сияет во всем томе в полной красе своей неисписанности!

Мне теперь эту книгу надлежит заполнить:

Мыслями.

Чувствами.

Приключениями.

Всей моей жизнью!

Прыжок

Я быстро нашел большой, черный, хорошо заметный зонт, забросил его на крышу, потом залез сам, раскрыл зонт, обеими руками крепко ухватился за ручку и прыгнул!

Тот миг, когда мои ноги соскользнули с железной крыши сарая, показался мне очень долгим.

Время на часах, я думаю, везде одинаковое, если только механизм часов действует правильно. А вот внутри нас время у каждого свое. Свое оно, разное, как скорость мчащихся к финишу бегунов. Наше время, время внутри нас, зависит от понимания нами важности совершающихся событий!

Итак, я прыгнул, ухватившись за зонт. В тот же миг прямо над моей головой блеснула молния. Она показалась мне не красной, а ослепительно белой,

Под моими ногами раскрылся длинный коридор, наполненный сияющим светом и звездами.

Полет вслед за молнией

…Я летел за молнией вниз по вертикальной шахте. Воздух шумел, шипел, ударяясь о зонт. Он вырывался из-под его краев, бурлил, как вода, прорвавшая плотину, звучал на тысячи голосов, как счастливый, свободный, мохнатый зверь, разорвавший контракты со всеми цирками и зоологическими садами планеты!

Казалось, что коридор, убегающий в глубину земли, не закончится никогда.

Впереди меня неслась неутомимая белая молния, открывая мне путь через центр нашей планеты.

Я летел так долго, что даже успел подумать:

«Первая глава моей книги будет называться «Полет за молнией через центр земного шара».

Не успела эта ненужная мысль проскочить у меня между ушами, как сияющий коридор вдруг закончился.

Молния исчезла. Я вылетел из шахты и упал на свой зонт, словно в перевернутую чашку: зонт оказался уже не сверху, а снизу, подо мной.

На другой стороны земли верх был внизу, а низ вверху…

Все наоборот, короче!

Не знаю, стоит ли упоминать в моей сказке, что локтем я поломал одну из спиц, на которой было натянуто полотно зонта. Думаю, что не стоит, потому что мне удалось связать две частицы сломанной спицы носовым платком. Ну вот: не хотел, а все равно упомянул! Я уже начинаю пронимать, что писательская болтливость это болезнь, от которой нет, и не будет найдено лекарств!

А зонт мне еще пригодится в других главах!

Теперь нужно было внимательно осмотреться и понять, куда это я попал со своим зонтом, красной рубашкой, отчаянной головой и всем остальным…

Куда привела меня молния?

«Это ваши проблемы»

Молния насквозь пробила скалу, огромный камень, чудом не утонувший в окружавшем его болоте, молчаливый свидетель ледникового периода, и улетела куда-то по своим горячим делам…

Скала была окружена болотом. Надо было плыть!

Как хорошо все-таки, что у меня есть зонт! Из всех миллионов предметов, которые для своей пользы придумали и произвели люди, зонт для меня был в тот момент самым полезным!

…Если бы не он! Если бы не мой чудесный зонт, я бы, наверняка, утонул в этом болоте или стал бы одним из тех, кого вижу сейчас по соседству со мной.

Но все по порядку.

Я стою в зонте, словно на листке огромной кубышки. Ручка зонта теперь не что иное, как мачта моего корабля, за которую я держусь, как держался раньше, когда летел сюда.

Молнии я не боялся, а вот болота испугался, да так, что стал меня бить озноб, противный такой: зуб на зуб не попадает, по спине мурашищи носятся. И не только из-=за страха! Даже не от сырости! Больше из-за них, из-за соседей моих!

О-о-очень интересные у меня соседи по болоту! Плавают вокруг меня все в ряске зеленой, водоросли на ушах, а самое главное, тела у них, как у крокодилов, бегемотов и анаконд, зато головы человечьи, но очень глупые: ни одного прямого осмысленного взгляда не поймать; губы бормочут что-то невнятное, совсем не к месту и не ко времени…

Хотя….

«Не все так просто, как кажется!» подумал я, когда из несвязного бормотания мне удалось выделить отдельные слова, которые плотом сложились в смысл:

«Это ваши проблемы!»

Ну, вот! Я понял самое главное! Помогать здесь мне никто не собирается!

Вначале я даже рассердился на чудаков из-за этих злых и глупых слов:

«Болото же общее! Вы сами в болоте сидите по самые уши!

Болото

Это

Наша

Проблема!»

Но головы продолжали булькать свое:

«Ваши проблемы, ваши, ваши, ваши, ш-ш-ш!»

Похоже, других слов они просто не знали. Вариантов у них не было ни одного!

«Надо срочно пробиться к твердому берегу!» подумал я. «Ох, не нравятся мне эти соседи! Как бы мой зонт со мной из вредности они не потопили!»

Неожиданная встреча

Через некоторое время я все же, не без труда, доплыл до берега, отталкиваясь от дна какой-то кривой палкой, которую выхватил из воды.

Так я оказался на неизвестном ученым географам острове.

Я очень быстро получил ответ на первый и самый главный вопрос человека в моем положении: «Обитаемая или необитаемая эта неведомая земля?»

Меня ждали! Да еще как! Да еще сколько! Сколько людей собралось на берегу! Вполне приличная толпа, как перед стадионом за полчаса до интересного футбольного матча! Неужели все они ждут меня?!..

Но мне опять удобнее начать не с начала, а с конца!

Потому что меня здесь сделали «Красным попугаем!», и вторую часть моей книги я мог бы назвать так:

«Как я чуть было не стал попугаем!»

Вы чего-нибудь понимаете?

Честно говоря, я тоже!

Но все по порядку!

Сила Неведомого

Обитатели этого достославного острова всегда хотели поклоняться Неизвестному, Неведомому, Таинственному и Необъяснимому.

Для того, чтобы правильно что-то объяснить, неплохо было бы сначала немного поучиться в хорошей школе, но школ у них сначала не было, а когда школы все же появились, ученики учились из рук вон плохо, списывали готовые ответы, скачивали рефераты из интернета, задавали учителям глупые вопросы (не нарочно, разумеется, а потому что просто не умели формулировать умные вопросы).

Что-то с учебой у них явно не заладилось!

Если бы мы все хорошо учились, тогда бы многое понимали, ничему бы не поклонялись без серьезной проверки, и жизнь жрецов превратилась бы в один большой голодный кошмар.

Ну, до этого еще далеко. Они еще долго будут чудесным образом упакованы: сыты, одеты, обуты, в больницах лечимы и на четырех колесах возимы…

Была на острове еще вот какая беда: жители левого берега благословляли Желтого попугая, а обитатели правого берега почитали Зеленого. Как и почему так получилось, я не знаю, ведь кроме попугаев им нечего было делить на этом бедном Болотном острове, таком суровом и неприбыльном, но так совпало, сложилось и умножилось, что попугаи, вернее, их поклонники, совсем перестали понимать друг друга.

Тогда начались войны.

Вы не поверите, но воевали в болоте вполне серьезно!

Потому что «наших бьют!»

Потому что «Бог с нами!»

Потому что аппетит жрецов Левого берега был ничуть не слабее аппетита жрецов Правого!

Одни правильно верили, другие правильно славили, третьи (потом появились и третьи тоже!) были правы, просто потому, что правым не мог быть никто, кроме них самих!

И головы летели с плеч долой, и костры пылали, и проклятия звучали, и проповедники занимали места повыше, чтобы их было лучше слышно.

Шумно было на острове, и жить было нескучно, коричневая вода у берегов закипала временами от благословений и проклятий и окрашивалась кровью.

Короче, замучили поклонники Непонятного друг друга противоестественной своей к чудесам «любовью», да и людей на острове осталось так мало, что резать и жечь было уже почти некого.

И тогда кому-то, праведнику, вероятно, было ночью особое видение, обретение истины и откровение: приснилось этому провидцу, что летит к ним с другого конца земли Красный попугай, который всех помирит, войну прекратит, накормит бедных, утешит несчастных и набьет золотом сундуки богатых под самую крышку!

Тут я, откуда ни возьмись, возьми да сверху и свались: сначала прилетел самым волшебным образом, а потом приплыл к ним прямо на зонте!

Так сбылось великое пророчество, а красная моя рубашка тоже свою роль сыграла: теорему о попугаях доказала окончательно, бесповоротно и всенародно!

Поклонение

Представляете, что тогда началось! Подхватили меня под белы руки, подняли до самого неба, на руках понесли куда-то.

Хотели зонт отнять, чтобы в музей на вечное хранение сдать, но я не дал, к груди его крепко прижал:

«Не трогайте, люди! Мне самому еще зонт нужен будет!»

И все завертелось и закружилось!

За считанные минуты трудолюбивые жители острова построили из местных материалов молельню Красного попугая, мое будущее жилище.

Откуда-то привели Верховного жреца с уже написанным уставом для ежедневного исполнения с целью моего до небес превознесения.

Посадили меня в молельню, а сами пошли войной на старые памятники прежним попугаям, которых я должен был собой заменить.

Работа очень быстро была проведена огромная: памятники рушили, сносили, взрывали, потому что рядом с красным попугаем других птиц быть не может и не должно.

Быстро управились: ломать не строить! Вам тоже, бесспорно, эта картина знакома: много еще «героев» бродят у нас с кувалдой и ломом!

А я, тем временем, пытался доказать Верховному жрецу, что я не попугай, что ничего общего у меня с Красным и с каким угодно попугаем нет, кроме рубашки красного цвета, и что в природе красных попугаев в чистом виде не встречается, а, следовательно, и на острове быть не может.

«Посмотрите на меня внимательнее! У попугая перьев полно, а у меня их совсем нет. У попугая клюв здоровущий, а у меня… Где вы видите клюв? Нет его, ведь, правда?»

Жрец посмотрел на мою голову и спокойно сказал:

«Не беспокойся! У нас хорошие художники-гримеры! Клюв мы скоро тебе нарисуем!»

Я вдруг понял, что спорить с ним бесполезно, что для него и для жителей острова «правда»

это они сами с их мыслями и словами, выгодой, прибылью, интересами и попугаями.

Грустно мне стало. Как хорошо было на крыше лежать… Бабушка дорогая! И зачем я только сюда спрыгнул?

Меня посадили на зеленые носилки, сплетенные из прочных болотных трав, и понесли на вытянутых к небу руках.

Король должен быть в форме

Скоро мы оказались во дворце Болотного короля.

Каждый день с утра Король купался во лжи.

Король ежедневно принимал ванну, доверху заполненную обрывками газет, речей, памфлетов, бесплатных приложений, рекламных объявлений, астрологических прогнозов, буклетов, отчетов, написанных очень серьезно…

Король принимал эту ванну, потому что хотел всегда быть в хорошей форме. Быть в форме значило для него умение быстро, изящно и вовремя закрывать глаза: то левый, то правый, то оба глаза сразу.

Он мастерски научился закрывать глаза, чтобы не видеть правду, если нечаянно, по недосмотру охраны и Верховного жреца, она все-таки встретится с ним!

Король начинал тренироваться прямо с утра, лежа в ванне, наполненной обрывками донесений с недостоверной, неточной, а то и откровенно лживой информацией, и потом продолжал делать это полезное упражнение в течение всего рабочего дня.

Среди соседей-королей с других островов он слыл чемпионом по закрыванию глаз и пользовался непререкаемым авторитетом.

Впрочем, закрывание глаз было для него не просто частью зарядки, но вполне осознанной государственной политикой!

Я догадался об этом позднее, уже после того, как Король вылез из ванны и открыл торжественный прием по случаю нового островного праздника: «Дня Красного попугая».

Этот праздник был посвящен мне!

А я… Я устал от внимания к моей скромной особе и уже не пытался доказать им, что я не божество в виде птицы, а школьник в виде мальчика.

Я быстро понял, зачем я здесь нужен: чтобы придавать вес и значение священным особам короля, жреца и их слуг!

Высоко в горах, низко в болотах, на островах, окруженных водой, в пустынях, забывших, что такое вода, в дуплах дремучих лесов и пещерах люди очень по-разному поклоняются, преклоняются, кланяются и склоняются перед Неведомым!

И все же жрецов всех стран и народов, как это ни покажется странным, сближает одна общая черта: по их мнению, богатые должны богатеть, а бедным положено терпеть!

Если есть царь на небе, то и на земле никак нельзя обойтись без царей!

Цари и их псари все до одного выступают на словах за правду, которая обязательно победит, но позже, потом, когда-нибудь после дождичка… Скорее всего, в загробном царстве…

Хорошее место нашли они для справедливости и правды, веселенькое, не правда ли?!

Принесение клятвы

Все, кто выжил после войн за Желтого и Зеленого попугаев, весь народ, все подданные Болотного короля собрались перед дворцом.

Они заходили во дворец небольшими группами, падали передо мной на колени, целовали картинку с изображением моего клюва, давали мне клятву вечной верности и выходили через открытую дверь.

Каждый раз, когда очередная группа подданных появлялась в зале, жрец незаметно колол меня в спину острым концом карандаша. Он приучал меня быть грозным и суровым с бедняками и милостивым, любезным до льстивости и раболепия с богатыми, продвинутыми, успешными жителями болота (то есть с ним самим и с королем!).

Я заметил, что они оба закрывали глаза и отворачивались, чтобы не видеть ту часть помещения, где находились бедняки. Они старались не замечать бедных, чтобы не портить себе настроения. Немодная одежда оскорбляла их вкус!

Вот для чего была нужна королю утренняя тренировка!

Во мне закипал гнев. Я должен был сделать что-то, потому что был совершенно уверен: жрец и король знают, что я человек, а не птица: они нагло воспользовались моим неожиданным появлением, чтобы поменять явную ложь о божественных попугаях, ложь, которая принесла жителям острова неисчислимые бедствия, на новую, еще не успевшую разоблачить себя неправду.

Я думал, что мне делать, как наказать наглых врунов. Мне мешали принять решение стыд и гнев. Сильные чувства!

Сильные чувства часто мешают принять верное решение.

Правда и Опыт

Но вот в очереди перед дворцом почти никого не осталось! Последними в зал вошли двое: пожилая женщина и юноша, чем-то похожий на нее. Мать и сын?

Они остановились всего в нескольких шагах от меня. Женщина была одета, как крестьянка: на голове платок, поношенная кофта на пуговках, резиновые ботики на ногах. Руки в порезах от болотных трав: наверное, ягоды на болоте недавно собирала…

В глазах ее была печаль, движения неторопливые, спокойные. Мне сразу понравилась эта женщина, чем-то напомнившая мне мою бабушку.

Юноша был невысоким, плечистым. Он смотрел прямо перед собой: не склоняя головы перед Королем и Верховным жрецом, спокойно глядел им в глаза.

Юноша быстро взглянул на меня и по его взгляду я догадался, что он понимает, в какой переплет я попал и жалеет меня.

Жрец вдруг позеленел, как болотная вода, а Короля, когда он увидел женщину и ее сына, так и передернуло то ли от гнева, то ли от страха!

Жрец уколол меня карандашом, но я лишь стиснул зубы и насупился на него: не мог я явиться грозным божеством перед хорошими людьми! Вот еще! С какой это стати?

Король сделал довольно грозное заявление:

«Непокорные Правда и Опыт! Сейчас же присягните Красному попугаю, пока я не приказал утопить вас в трясине! Скорее и без фокусов на этот раз! Долго нам еще ждать?»

Последние слова он выкрикнул так громко, что сорвал голос и закашлялся.

Женщина невозмутимо ответила:

«Ну, полно вам! Какой же это попугай? Это мальчик, ученик пятого класса пятьсот двадцать восьмой средней школы. Зачем же лгать! Эх вы, а еще „Ваше величество!“»

Я увидел, что Король и Жрец собираются наброситься на Правду и ее сына и разделаться с ними!

Но я уже почувствовал в себе силу могучего божества!

Вошел в роль.

Хорошо вошел!

Ну, держитесь теперь у меня!

…Вот что случилось потом!