Текст книги "«Враги народа» за Полярным кругом (сборник)"

С. Ларьков, Ф. Романенко
Самый северный остров архипелага ГУЛАГ

Мифотворчество – непременная часть создания истории, наверное, любого государства, но в России и СССР этот жанр приобрёл, пожалуй, особое значение. Наличие мифов сомнений ни у кого не вызывает, споры идут лишь об их количестве. «Правдивое» написание истории в постсоветское время (или – ещё в советское за рубежом и в неофициальной истории) порождает мифов, наверное, не меньше, поменялись лишь знаки. Ярким примером подобного мифотворчества является история и, особенно, – география ГУЛАГа. На основании устных, рукописных и печатных «свидетельств» на картах ГУЛАГа появились страшные каторжные лагеря уничтожения в самых удалённых точках Заполярья – на островах Новой Земли, Земли Франца-Иосифа и Северной Земли, полуострове Таймыр, острове Врангеля. Выход в свет справочника «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР» [«Система…» ], составленного на основании документов ОГПУ-НКВД-МВД, хотя и ограничил фантазию мифотворцев, но не опроверг однозначно существования многих полярных лагерей: в справочнике приводятся сведения об управлениях ИТЛ и в нём, естественно, нет сведений о более мелких лагерных подразделениях – лаготделениях, отдельных лагерных пунктах (ОЛП), лагерных пунктах (ЛП), не говоря уже о лагкомандировках и подкомандировках (лишь иногда в разделах «производство», «дополнительные сведения» и «примечания» можно «вычитать» названия и местоположение мелких лагерных подразделений). Между тем бытовое сознание не разделяет лагеря по их рангу – часто даже бесконвойная подкомандировка воспринимается как «лагерь». Поэтому все указания на существование полярных лагерей должны тщательно проверяться.

При этом нужно иметь в виду, что сам ГУЛАГ практически всё время своего существования был организацией пусть по-своему, но хозяйственной, труд заключённых по существу продавался, и отсутствие «полезного» приложения труда исключало возникновение лагерей. Таким «полезным» и выгодным для полярного ГУЛАГа трудом были добыча полезных ископаемых, строительство, погрузочно-разгрузочные работы и т. п. Из производства пищевой продукции для Севера оставалась только рыбная ловля (сельскохозяйственного производства по природным условиям быть не могло, а добыча зверя исключена из-за необходимости выдачи заключённым огнестрельного оружия и невозможности постоянного контроля над ними). В частности, отсутствие «фронта работ» ставит под большое сомнение существование лагерей на острове Врангеля, известного в основном тем, что он служит «родильным домом» для белых медведей почти всей Восточной Арктики и практически полным отсутствием каких-либо полезных ископаемых.

Наиболее устойчиво держится в журнальных и газетных публикациях о ГУЛАГе история «лагерей смерти» на Новой Земле. Примером попытки обоснования существования таких лагерей на основании свидетельств «очевидцев» была вышедшая еще в 1965 г. в Мюнхене (на немецком языке) книга K.Bahrens «Deutsche in Straflagern und Gefangnissen der Sowjetunion» («Немцы в штрафных лагерях и тюрьмах Советского Союза») [Bahrens]. В книге приводится несколько «достоверных» рассказов бывших заключённых-немцев об их собственном или их товарищей пребывании в полярных лагерях. Большая часть приведённых свидетельств всё же оказывается пересказом из вторых или третьих уст, что резко снижает степень доверия к ним. Обычно они содержат подробности о каторжной работе в нечеловеческих условиях Арктики, о почти поголовной смертности заключённых. В свидетельствах, однако, содержатся фактические данные о местоположении и окрестностях лагерей, об использовании труда заключённых, описания этапов, т. е. те данные, которые можно проверить по независимым источникам. В книге говорится о существовании «большого количества лагерей» в трёх районах Новой Земли (окрестности Русской Гавани, Белушьей губы и становища Русаново), а также на острове Рудольфа в архипелаге Земли Франца-Иосифа.

Проведём краткий историко-геолого-географический анализ приведённых в книге подробностей об этих лагерях (см. табл.).

¹ Положенная в основу комментария информация получена авторами из множества источников, как опубликованных, так и архивных.

Подводя итоги, можно уверенно сказать, что существование исправительно-трудовых лагерей на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа в 1930–1950-х гг. практически невероятно. Прямых свидетельств нет, а известные через третьи руки подробности не соответствуют географическим и историческим реалиям. Механизм рождения подобного рода легенд, наверное, должен составить предмет особого изучения. Можно, например, предположить, что охрана привезённых куда-то в тундру заключённых специально сообщала им об их прибытии на «остров» – для предотвращения самих мыслей о побеге (такой случай для острова Врангеля описан в воспоминаниях одного из заключённых чукотских лагерей). Не исключены и другие механизмы рождения этих мифов, например, последующая, задним числом «привязка» лагеря к более или менее известной местности.

Тем не менее, в архипелаге ГУЛАГ были арктические «острова» и их было немало, о чём свидетельствуют многочисленные документы. Кратко перечислим те из них, которые расположены географически севернее Норильска (северная широта 69 град. 20 мин, расстояние от Северного Полярного круга – 310 км; для сравнения – знаменитые Соловецкие острова лежат на широте 65 град., в 170 км южнее Полярного круга).

1. Остров Вайгач и прилегающая часть Югорского полуострова – Вайгачская экспедиция ОГПУ-НКВД 1929–1935 гг. с центром в посёлке Варнек [«Система…», c. 179–180] (широта 69 град. 50 мин., севернее Полярного круга на 370 км). На Вайгаче велась разведка и добыча медных и полиметаллических руд, на Югорском полуострове – добыча флюорита, строительство дороги Белый Нос – Хабарово, в лагере на мысе Белый Нос располагалось строительство № 300 ГУЛЖДС, ликвидированное в сентябре 1944 г. На базе Вайгачлага в 1934 г. был организован Западно-Арктический комбинат ГУСМП с целью добычи и обогащения цинково-свинцовых руд Вайгача и плавикового шпата месторождения Амдермы, преобразованный через год в Вайгачский трест ГУСМП. Комбинат принял от ГУЛАГа в 1935 г. имущество всех вайгачских посёлков, которые были оставлены после свёртывания работ и затопления свинцово-цинкового рудника Раздельный (РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, ед. хр. 1501). Рабочая сила в конце 1934 г. начала перебрасываться в Амдерму, где до сентября 1936 г. продолжали использоваться заключённые, и, по данным отчётов Вайгачского горнорудного треста, только после этого на добыче плавикового шпата стали использоваться завербованные по вольному найму, а 1 января 1938 г. трест переформирован в Рудоуправление, подчинённое Горно-геологическому управлению (ГГУ) Главного Управления Северного морского пути (ГУСМП).

2. Отдельный лагерный пункт (ОЛП) «Бирули» в составе Норильского ИТЛ (широта 76 град. 10 мин, 1080 км к северу от Полярного круга). Основной задачей заключённых была разведка месторождения слюды (мусковита), открытого в 1936–1938 гг. геологической экспедицией П.В.Виттенбурга (в начале 1930-х гг. – один из геологов-заключённых в Вайгачлаге). В 1946 г. на месторождении начала работу Бирулинская экспедиция треста «Арктикразведка». В 1948 г. добытая слюда была вывезена пароходом. В 1949 г. Бирулинская экспедиция была передана из ГУСМП в МВД, приказ МВД № 009 о создании там ОЛП относится к 3 января 1950 г. [«Система…», c. 338–339]. По состоянию на 12 сентября 1951 г., начальником ОЛП был Горелкин, командиром взвода охраны – ефрейтор Ананьев; списочный состав заключённых – 63 человека (по материалам Музея Норильского горно-металлургического комбината).

3. ОЛП «Мыс Входной» в устье реки Пясины (широта 73 град. 50 мин, севернее Полярного круга на 810 км), «производство» – рыбная ловля; отловленную в основном зимой и засоленую рыбу летом на баржах и гидросамолётах вывозили в Норильск. По состоянию на 12 сентября 1951 г.: режим – бесконвойный, начальник – лейтенант Плещеев, списочный состав заключённых – 53 человека (по материалам Музея Норильского ГМК).

4. ОЛП «Порт Амбарчик» в одноимённой бухте близ устья реки Колымы (широта 69 град. 40 мин, севернее Полярного круга на 350 км) – «северные ворота» Дальстроя. Лагерь, подчинённый Колымскому речному управлению Дальстроя (КРУДС), существовал с перерывами в 1932–1952 гг. Заключённые были заняты погрузочно-разгрузочными (перевалка грузов с морских судов на речные через складирование) и строительными работами (построены три ряжевых мола и склады) [Бацаев, Козлов; Навасардов].

5. Чаун-Чукотский ИТЛ Дальстроя с дислокацией управления в пос. Певек на Западной Чукотке (широта 69 град. 40 мин) – куст лагерей в радиусе 80 км от Певека. Годы существования – 1949–1957, численность заключённых на конец 1953 г. около 12 тыс. человек, занятых на добыче полезных ископаемых, дорожном, промышленном и портовом строительстве, погрузочно-разгрузочных работах [«Система…», c. 506].

6. Чаунский ИТЛ Дальстроя с дислокацией управления, вероятно, в пос. Певек – несколько лагерей в окрестностях Певека. Годы существования – сентябрь 1951 – середина 1953, численность заключённых при образовании – около 11 тыс. человек, занятых на добыче радиоактивных руд [«Система…»] (см. статью «Острова уранового ГУЛАГа в Восточной Арктике» в настоящем сборнике).

Отвалы шахт или штолен по добыче урановой руды близ «Рыбака». Рядом с отвалами – остатки спуско-подъёмных механизмов. Фото И.М. Сабирова, август 2008 г.

Отвальное поле «Рыбака» на склоне долины реки Тихой – правого притока р. Жданова. Фото И.М. Сабирова, август 2008 г.

Отвал и основание надшахтного механизма с рельсами для вагонеток. Фото И.М. Сабирова, август 2008 г.

Колючая проволока «Рыбака». Фото И.М. Сабирова, август 2008 г.

Расположение лагерей ГУЛАГа в районе полуострова Таймыр. Цифрами обозначены: 1 – мыс Входной; 2 – залив Бирули; 3 – Рыбак; 4 – бухта Зимовочная; 5. – Кожевниково; 6 – Нордвик (наличие лагерей в Кожевниково и Норвике документально не подтверждено)

Довольно долгое время бытовало представление о существовании крупного лагеря в пос. Нордвик (широта 74 градуса, севернее Полярного круга на 830 км) с группой небольших посёлков в его окрестностях. Лагерь обслуживал строительные и геолого-разведочные работы, а после 1936-го года, когда был создан трест Главсевморпути «Нордвикстрой» – ещё и добычу угля и соли. Однако проведённой в 1990 году экспедицией Норильского музея и Норильского «Мемориала», тщательно изучившей и описавшей остатки посёлка и нашедшей архив (в источнике не указано, какой именно), не обнаружено никаких следов лагеря, обычно сохраняющихся в условиях Арктики [Фоменко; Эбеджанс]. Никаких документальных свидетельств о существовании лагеря в Нордвике не было обнаружено и исследователями НИПЦ «Мемориал», тщательно изучившим архивы ГУЛАГа ОГПУ-НКВД-МВД [«Система…» ]. Качество полезных ископаемых Нордвикского района оказалось невысоким, вывоз соли слишком дорогим, пополнение малопригодным для пароходных топок углем судов на трассе Севморпути из-за отсутствия приспособленных портовых сооружении и мелководности бухты – долгим и трудоёмким.

Трест «Нордвикстрой» организован в 1936 г. по решению Совета труда и обороны СССР (СТО) от 25 июля 1936 г. и стал преемником Нордвикской экспедиции ГУСМП. В 1936 г. штат треста, размещавшегося в двух крупных посёлках Нордвик и Кожевниково, образовался из трёх групп (РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, ед. хр. 1502): трудпереселенцев (подчёркнуто нами. – авт.), привезённых из Владивостока, команд барж из Пеледуя (в поселке Пеледуй на р. Лене располагалась верфь Главсвморпути – авт.) и сотрудников экспедиции Горно-геологического управления ГУСМП.

1 июля 1940 года «Нордвикстрой» был преобразован в Нордвикскую нефтеразведочную экспедицию ГГУ ГУСМП, в которую были также включены Нордвикская геофизическая экспедиция Арктического НИИ и Котуйская геолого-разведочная экспедиция (РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, ед. хр. 1552). На 1 января 1941 г. удержания с «трудпереселенцев (подчёркнуто нами. – авт.) за декабрь 1940 г. составляли 659 руб. 67 коп., кредитором экспедиции было Главное управление лагерей (г. Москва) (подчёркнуто нами. – авт.)» (ibid, л.19). В этом же источнике (л. 7) в списке финансовых долгов Нордвикской экспедиции, оставшихся ей от треста «Нордвикстрой», приведена такая запись: «Начисления по судебному делу геолога Аллера в 1939 г. Характер судебного дела трестом не объяснён. Кредитор претензий не предъявлял». Объяснение этому факту может быть весьма необычным. Опытный полярный геолог Г.Д.Аллер несколько лет работал по разведке нефти в районе Нордвика от НИИ Главгеологии Наркомнефтепрома, в декабре 1939 года арестован, увезен в Москву и 27 июля 1941 года расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР по обвинению в участии в контрреволюционной организации [ «Жертвы …»]. По-видимому, НКВД, арестовав Аллера, ещё и предъявило тресту финансовые претензии по доставке арестованного на «Большую землю». То есть, мы вас избавили от врага, теперь Вы нам за это заплати́те!

В 1943 году экспедиция имела в Нордвике, среди прочего: «гауптвахту, барак на 300 человек, уборную на 4 и 10 очков», «насчитывала 108 работников, в том числе 95 рабочих, 10 ИТР и 3 служащих» (РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, ед. хр. 1605). В 1944 г. в Нордвике параллельно действовали Нордвикская экспедиция, «Нордвикстрой» и образованный весной этого года трест «Нордвиксоль», все эти организации подчинялись Горно-геологическому управлению ГУСМП; в это время в Нордвике жило 575 человек, из них всего 270 работающих, остальные – члены семей (РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, ед. хр. 1621). «Нордвикстрой» существовал и позже, как минимум до 1950 г., но уже как подразделение строительно-монтажного треста «Арктикстрой» ГУСМП. В 1952 г. по решению Совмина СССР прекратил работы трест «Нордвиксоль», в 1953 г. комиссией Министерства геологии СССР принято решение о нецелесообразности работ Нордвикской нефтеразведочной экспедиции из-за бесперспективности разведки. Совокупность архивных документов и данных обследования современного Нордвика позволяют с большой долей уверенности говорить об отсутствии в Нордвике исправительно-трудового лагеря, однако подтверждают предположение о том, что работы базирующихся здесь организаций в значительной степени были обеспечены не вольнонаемной рабочей силой, а спецпереселенцами, что было обычно для небольших северных промышленных объектов. Надзор за ними осуществляла спецкомендатура НКВД (не те ли «3 служащих» 1943-го года?), ей-то и принадлежала гауптвахта. В 1944 г. население Нордвика увеличилось почти в шесть раз, но при этом половину его составляли неработающие. Были ли они вольнонаёмными или спецпереселенцами, сказать пока невозможно. Поиски документов о существовании в Нордвике комендатуры и выяснение количества состоящих у неё на учете спецпереселенцев – отдельная задача, т. к. структура и география спецкомендатур ОГПУ-НКВД-МВД, выполняющих надзорные функции, пока, насколько известно авторам, не изучалась. Упоминаемые иногда сведения о перевозках заключённых в Нордвик (например, история гибели парохода «Марина Раскова» в 1944 году, торпедированного немецкой подлодкой – [Щипко]) не базируются на документах и внутренне противоречивы.

Структура НКВД в Нордвике несомненно, была. Так, в черновике письма и.о. начальника ГУСМП капитана 2 ранга М.Белоусова зам. наркома внутренних дел В.В.Чернышёву от 15 июля 1942 г., которое не было отправлено и касалось перевозок грузов по Северному морскому пути в ближайшую навигацию, есть такие строки: «Исключены материалы, выделяемые НКВД для обеспечения строительства первой очереди соляного рудника на Нордвике» (РГАЭ, фонд 9570, оп. 2, д. 3558, лл. 44–45). Можно предположить, что это строительство, начатое, как указано выше, в 1944 г., двумя годами ранее предполагалось осуществлять силами заключённых, но сделано это не было, т. к. трест «Нордвиксоль» использовал труд ссыльнопоселенцев.

Посёлок Кожевниково в одноименной бухте (северная широта 73 градуса 40 минут, от Полярного круга 800 км, от Нордвика 50 км) также входил в систему «Нордвикстроя». Упомянутой экспедицией он был обследован с вертолёта, никаких следов лагеря обнаружено не было [Эбеджанс].

Недавно в результате сопоставления различных архивных данных удалось документально подтвердить существование самого северного из достоверно известных островов ГУЛАГа, определить характер работ его заключённых, приблизительно оценить их количество. В статье «Как появлялись „острова ГУЛАГа“», помещённой в настоящем сборнике, подробно рассмотрена история появления на Северном Таймыре «острова ГУЛАГа», который назывался сначала Каменским месторождением, затем объектом 31 горно-промышленного управления (ГПУ) МВД № 21, но более известен под именем «Рыбак». Здесь мы рассмотрим историю его существования в качестве лагеря после передачи объекта из системы ГУСМП в систему МВД. Напомним, что это произошло в соответствии со специальным Постановлением Совмина СССР 27 декабря 1949 г. Начальником ГПУ № 21 назначен майор НКВД К.Д. Васин, начальником объекта № 31 – подполковник (?) Фёдор Вячеславович Нагорнов [«А.П. Завенягин»]

К этому времени в посёлке было построено несколько жилых и производственных помещений, по тундре протянулись пройденные с помощью экскаваторов и бульдозеров десятки километров горных канав, которые пока немногочисленные геологи не успевали документировать.

Тяжеловесные грузы и техника завозились в «Рыбак» по 100-километровому зимнику из бухты Зимовочной на северном берегу залива Фаддея, где разгружались пароходы. Здесь была построена перевалочная база из трёх жилых щитовых и рубленых домиков и нескольких складских помещений. По мнению О.Нехаева, «масштабные работы начались без элементарных поисковых и геолого-разведочных работ» [Нехаев]. С этим согласиться нельзя, учитывая, что к 1950 г. месторождение разведывалось уже три года очень квалифицированными геологами, и уж «элементарные работы» там безусловно провели. На берегу были свалены огромные кучи неразобранного груза, оборудования для предполагавшейся обогатительной фабрики, электростанции, горы консервов и т. д. По мнению О.Нехаева, «на доставке грузов был задействован весь ледокольный флот и арктическая авиация». Основная часть грузов была доставлена осенью 1950 г. на ледоколах «Ермак», «Красин», «И.Сталин» и на ледокольном пароходе «Г.Седов» [Боднарчук].

В 1950 году геодезисты экспедиции определили координаты базы: 76 град. 40 мин. с.ш. и 103 град. 40 мин. в.д. Расстояние от Северного полярного круга 1130 км, до мыса Челюскина, самой северной точки материка Евразии – 150 км.

Использовались ли для работы в экспедиции расконвоированные заключённые, неизвестно, но в 1951 году в посёлке Рыбак появляется отдельный лагерный пункт Норильлага (вряд ли в отдалённый лагпункт направили заключённых каторжного Особлага № 2 – Горлага), укомплектованный в то время осуждёнными по уголовным и «бытовым» статьям, но можно предположить и наличие некоторого числа «политических» как квалифицированных специалистов – тогдашний начальник комбината и обоих ИТЛ, Норильского и Горного, инженер-полковник В.С.Зверев, сохраняя традиции многолетнего «хозяина» Норильска А.П.Завенягина, часто шёл на нарушение инструкций МВД, запрещавших использовать осужденных по 58-й статье на квалифицированных (не общих) работах. Заключённых, видимо, привозили на пароходе из Дудинки в бухту Зимовочную (более 700 км), откуда они этапировались (пешком или на тракторных санях) по почти безжизненной, холмистой, изрезанной балками и неглубокими речными долинами тундре. Впрочем, дальний завоз на пароходах (при необходимости их приспособления для перевозки заключённых) и отсутствие между Зимовочной и Рыбаком каких-либо строений для ночёвок не исключает (с учетом важности объекта) доставки заключённых самолётами из Норильска (Ли-2 мог брать на борт 20–25 человек). Так, начальник ГУСМП А.А. Кузнецов в письме зам. министра внутренних дел С.С.Мамулову от 23 мая 1950 г. сообщает, что на 10 мая на рудник № 21 самолётами ГУСМП доставлены 201 человек и 189 т груза [РГАЭ, ф. 9570, оп. 4, д. 235, лл. 230–231]. Сколько среди них было заключённых и вольнонаёмных, установить вряд ли удастся.

Руины бараков «Рыбака» с развалинами кирпичных печей. Кирпичами также обкладывали железные печи (справа). Бочки могут быть оставлены геологами в более позднее время. Фото И.М. Сабирова, август 2008 г.

Фрагмент «промзоны Рыбака». На втором плане – фрагменты подъёмных механизмов. Фото И.М. Сабирова, август 2008 г.

Остатки техники Рыбака. На первом плане – руины какого-то передвижного механизма, на заднем плане – сваренная из бочек дымовая (?) труба с «лепестком» для защиты от прямого попадания снега. Фото И.М. Сабирова, август 2008 г.

Фрагмент фундамента одного из бараков «Рыбака». Фото И.М. Сабирова, август 2008 г.

Расположение лагеря Рыбак и перевалочной базы в бухте Зимовочной.

В обнаруженных в фонде Главсевморпути в РГАЭ отчётах полярной станции «Рыбак» содержатся составленные её начальниками глазомерные планы окрестностей. Составление их входило в обязательную программу научных работ всех полярных станций ГУСМП. На обоих планах (1953 и 1954 гг.) масштаба 1: 5000 (в 1 см 50 м) рядом с поселком Рыбак, к юго-востоку от него, за неглубокой балкой, расположена группа строений, с подписью около нее – «лагерь» (смысл этого слова был настолько в те времена ясен, что не требовал уточнения). Обращает на себя внимание то обстоятельство, что на плане, где изображены мелкие строения и радиомачты, а для склада горюче-смазочных материалов (ГСМ) – и ограда, не показаны вышки ограждения лагеря и само ограждение. Возможно, систему охраны составителям плана запретило показывать лагерное начальство, но, скорее всего, ограждения и не было. В лагере в 1953 году было 11 строений – четыре барака (?) размером 100 х 25 м, одно строение размером 35 х 15 м, одно – размером 25 х 20 м и пять хаотично стоящих между крупными строениями мелких, вероятно – передвижных балко́в. Если учитывать устройство обычного лагеря, наличие в любом из них столовой, продуктового и вещевого складов, штаба (канцелярии), казармы охраны (она всё же непременно была), иных мелких помещений бытового и производственного назначения, можно предположить, что для заключённых предназначалось три, максимум – четыре барака. В бараках такого размера размещалось обычно 200–250 человек, что, при полной «загруженности» помещений, позволяет оценить планировавшуюся численность заключённых в ОЛП «Рыбак» до 1000 человек.

В некоторых газетных и Интернет-публикациях [Боднарчук http://his.1september.ru/2003/11/1.html] указывается даже численность присланных в Рыбак заключённых – 500 человек, спешно собранных в Норильлаге. По воспоминаниям Л.Д.Мирошникова, их привели к концу полярной ночи. Никакого специального отбора перед отправкой в секретный лагерь НКВД не проводили, поэтому среди каторжан «Рыбака» были даже подростки – рассказывают о некоем парне по имени Прохор, который попал в лагерь прямо со школьной скамьи, после драки с сыном секретаря райкома. Прохор досиживал пятилетний срок, когда его «выдернули» из лагеря и этапировали на «Рыбак».

Заключённые жили в палатках, а охрана – в бревенчатых избах-пятистенках, одну из которых якобы привезли с мыса Челюскина. Летом 1950 года в Рыбак направили 35 молодых специалистов Норильского горно-металлургического техникума согласно приказу НКВД № 0015. Среди них был и А.Е.Лукьянов, чьи воспоминания приводит О.Боднарчук.

Решение о создании ОЛП для обслуживания геологической экспедиции и планировавшего к постройке рудника было принято, когда перспективы обнаруженного рудопроявления радиоактивного сырья представлялись весьма радужными. И они оставались радужными до середины 1952 г., о чём говорит попытка завоза сюда «аммиачной установки», приказ о доставке которой в ГПУ-21 через бухту Зимовочная был издан МВД весной 1952 года [«Система…» ]. Водный раствор аммиака (нашатырь), вероятно, предполагалось использовать для обогащения промышленных проб руды выщелачиванием. Весьма правдоподобным кажется предположение, что ОЛП строился «на перспективу», т. к. «фронт работ» для заключённых в 1951–1952 годах был небольшим: заключённые строили (кроме лагеря) новые жилые и производственные помещения для экспедиции и были заняты на горных работах (проходка шурфов и канав; крупных подземных горных выработок здесь, видимо, всё же не было), а также использовались на хозяйственных работах. В основном посёлке в марте 1953 года было 16 строений (8 жилых домов, контора, столовая, радиостанция с двумя 15-метровыми вышками антенны, гараж, электростанция, склады), открытый склад ГСМ, метеоплощадка, а также несколько балко́в и палаток.

К 1952 году, когда рудник на Рыбаке должен был уже стабильно работать, ситуация изменилась. В СССР, а также в «странах народной демократии» (ГДР, Чехословакия, Болгария) были обнаружены значительные месторождения радиоактивного сырья в местах, куда более удобных для освоения, чем расположенный на Крайнем Севере Таймыр. Сохранение экспедиции и лагеря в Рыбаке стало нецелесообразным как из-за малой перспективности рудопроявления, так и из-за трудностей регулярного снабжения оборудованием, продовольствием, строительными материалами и ГСМ. Решение о консервации работ экспедиции было принято руководством Норильского ГМК в марте-апреле 1952 г., а 24 октября был подписан приказ МВД о ликвидации ГПУ-21.

Вопрос о причинах прекращения разведки ещё нуждается в уточнении. Несмотря на вышеизложенные соображения, существует информация [«А.П. Завенягин»], якобы со слов очевидцев, что сразу после приказа о закрытии ГПУ-21 в одном из шурфов снова была найдена порода с «ураганной» радиоактивностью. Но, чтобы не получить взыскание за преждевременное свёртывание разведки, руководство лагеря велело вывезти руду в бочках в Зимовочную и там её утопить в море. Это возможно, но маловероятно, и уж, тем более, вряд ли это можно доказать – документов об этом остаться не должно. Так что нам представляется, что богатую руду всё-таки не нашли, а разведками 1948–51 гг. вся богатая «бонанцевая» часть рудной залежи была извлечена.

О.Нехаев пишет, что «штольни взорвали, весь продуктовый запас сравняли с землей». И это в не очень сытом 1952 году! Хотя карточная система уже была (в декабре 1947 г.) отменена, но никакого изобилия в стране не было, и за закапывание в землю продовольствия можно было и пострадать. Поэтому уже летом 1952 года в Рыбаке работала группа консервации Арктикснаба, принимавшая ценности от бывшей экспедиции, т. е. фактически работы завершились ранее, чем был издан приказ о прекращении деятельности экспедиции. Оставшиеся работники ждали вывоза самолётами Игарской авиагруппы.

Сотрудники группы консервации были здесь с жёнами, работала столовая, т. е. весной-летом 1952 года людей было довольно много. Группа консервации вошла в состав вновь организованной Озёрной экспедиции треста «Арктикразведка» (организована в апреле 1952 г., ликвидирована в 1953 г., начальник П.П.Кобылковский, главный геолог Е.А.Величко), главной задачей которой стала геологическая съёмка в районе северного побережья озера Таймыр [РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, ед. хр. 1785, 1796]. Интересно, что Озёрная экспедиция принесла тресту прибыль в сумме 5888 тыс. рублей, не совсем понятно, за счёт чего.

План лагеря и посёлка «Рыбак» (составлен по двум разновременным планам, которые прилагались к отчётам начальников полярной станции Л.А.Куймука 1953 г. и Н.Г.Николаева 1954 г.)

К зиме в поселке осталось всего четыре человека, вероятнее всего, вольнонаёмные, в задачу которых входили охрана имущества и укатывание взлётно-посадочной полосы трактором для поддержки её в рабочем состоянии. 13 декабря 1952 года произошёл несчастный случай – при перемещении балка́ трактором был травмирован зимовщик. По радио был вызван самолёт из Игарки, но руководство Игарской авиагруппы перепоручило этот санитарный рейс находившемуся на Диксоне экипажу лыжного самолёта Ли-2 (командир В.М.Перов). Взяв на борт женщину-врача, Перов взлетел с Диксона и пошёл на совершенно неизвестный ему аэродром. Пока они летели, зимовщик скончался. Успешно совершив посадку в полной темноте при очень низких температурах, Перов взял на борт тело и привёз его в Диксон, где погибший и был похоронен [Перов, c. 284–288].

Осенью – зимой 1952 года по зимнику более или менее ценное имущество было вывезено в бухту Зимовочную. В том же 1952 году там погиб в пургу работник экспедиции В.В.Сивов, могила которого сохранилась на берегу бухты.

Группа консервации работала целых два года, что говорит о том, что оборудования, продовольствия, одежды, строительных и горюче-смазочных материалов в Рыбак было завезено с большим запасом – средств на поиски радиоактивного сырья не жалели! Метеорологическая станция экспедиции ещё весной 1952 года была передана Управлению полярных станций и связи ГУСМП, и 28 июля на неё прибыл метеоролог Л.А.Каймук, 20 мая 1953 года его сменил Н.Г.Николаев. Полярная станция «Рыбак» была закрыта 15 мая 1954 г. На плане 1954 года Н.Г.Николаев сделал примечание: «Лагерь в настоящее время пустует». К тому времени число строений в лагере уменьшилось на один большой барак, строение средних размеров и три ба́лка, очевидно, разобранных на дрова (та же участь постигла один жилой дом и несколько ба́лков в посёлке) [РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, ед. хр. 3354].

Консервация и перевозка имущества продолжались до лета 1954 года, когда Рыбак был покинут людьми навсегда. Закончила свою работу группа консервации (в 1954 году ей руководил А.И.Савинский), прекратил функционирование аэропорт и ненужная уже полярная станция. Лётчики с Диксона и из Хатанги, изредка летающие и поныне в этих местах, рассказывают о 7–8-ми полуразвалившихся деревянных строениях.

22–23 июля и 6–7 августа 2008 г. в «Рыбаке» побывала группа казанских туристов из клуба «Казанская экспедиция» (руководитель Д.Г. Мурзин, участники похода И.М. Сабиров, Ю.В. Гоголев, Р.Т. Акбиров, А.Л. Смирнов, А.Ю. Козлов). Они выполнили совершенно фантастический комбинированный (водно-пешеходный) маршрут 6-й категории сложности от озера Таймыр на мыс Челюскина и далее морем до Диксона со сплавом по рекам Нижней Таймыре, Ленинградской, Коралловой, Траутфеттер и др. На месте самого лагеря все было разрушено (см. фото, любезно предоставленные участниками похода для публикации). Оказывается, в километре от него длительное время находилась база геологов, где хорошо сохранились три избы, балок, баня, четыре вездехода. Судя по находкам продовольствия (тушенка и кабачковая икра 1998 года выпуска, сухофрукты и т. д.), геологи работали здесь в конце 1990-х гг., возможно, бывали и позднее (Д.Г. Мурзин, 2010, личное сообщение). Вероятно, некоторые более новые предметы, видные на фотографиях «Рыбака», оставлены ими.