Текст книги "Потерянные события"

Дрезден

Секретарь, женщина лет тридцати, несла кипу бумаг и папок в кабинет номер 49. Сегодня должно было состояться собрание членов правления, и, хотя до начала оставалось ещё несколько часов, а точнее до начала официальной части, участники давно были на своих местах в комнате без окон и лишь с двумя лампами, которые обеспечивали свет только на словах, а не в реальности.

Секретаря звали Дрезден, по регламенту ей нельзя было заходить в этот кабинет в день собрания. Она могла лишь оставить бумаги доверенному лицу и после не беспокоить правление, и продолжить заниматься своими делами.

Такие собрания позволяли ей пораньше закончить свою работу и быть дома в безопасной дали от сигнала.

Недавно она приобрела круда, который не был связан с ней ни родственными, ни дружескими связями. Это считалось достаточно опасным, заводить круда, который является посторонним. Вроде как близкие к тебе круды во время поломок ещё могут удержаться от нападения на хозяина из-за прошлых эмоциональных связей.

Соседка порой говорила: «Дрезден напросишься ты на неприятности, и права была твоя мама, когда вытаскивала тебя из очередной заварушки, приговаривая, что ты в самом скучном месте найдёшь себе приключений на свою голову».

Дрезден, родители рассказывали, что её бабушка и дедушка познакомились в одноименном городе, а родителям так понравилось звучание этого имени, что они не раздумывая выбрали его для своей дочери.

Она скучала по своей матери, она скучала и по отцу. Но Дрезден утешала себя тем, что её родители не стали жертвами вируса, и она ещё может уговорить их на переезд в Край.

Подойдя к железной двери с цифрами 49, Дрезден неуверенно переступила с одной ноги на другую. Доверенного лица было не видно, как же тогда ей передать эти документы? Если их не передать вовремя, то она может схлопотать от начальства. Дрезден медленно поднесла свой кулачок к двери и тихо постучала. Только сейчас она заметила, что из-за двери не слышно чьих-либо голосов.

«Странно. Может, они ещё не начали?» – но как только Дрезден успела об этом подумать, дверь с явным приложенным усилием открылась, и появился господин Доусон, её начальник.

– Вы принесли бумаги?

Немного опешив, и не успев прийти в себя, Дрезден лишь молча протянула собранные документы. Господин Доусон просмотрел каждый, проверив всё ли на месте. Ему приходилось часто отвлекаться и поправлять очки, которые так и норовили соскользнуть с его носа на пол.

– Хорошо, на сегодня всё. Вы можете идти домой.

Мистер Доусон закрыл дверь. Постояв немного, и пытаясь уловить всё же чьи-то голоса, безуспешно, Дрезден отправилась в свой кабинет, собрала вещи, и отправилась домой.

Правление

– Кто это был?

– Всего лишь секретарь, занесла оставшийся материал.

– Я думал, она должна была его передать доверенному лицу.

– Я его отпустил, нам не нужно, чтобы сегодня крутилось много людей в офисе.

– Поэтому я и предлагал провести это собрание в Заведении! Там кроме наших никого нет! И охрана всегда у ворот!

– Так-то оно так, но вот хотелось бы вам остаться там на ночь? И слушать скрежетание и крики лабораторных крыс? Не думаю.

Собеседник не нашёлся, что ответить господину Доусону. Никому бы не хотелось остаться ночевать в той конторе.

– Я думаю пора приступать. Нам слишком много нужно обсудить сегодня, а также нам всем хочется добраться домой до сигнала.

В кабинете было пять человек. Мистер Доусон был низок ростом, но его громогласный голос не позволял видеть в нём неравного вам. Его хотелось слушать и слышать. Мужчина, который нервно ёрзал на стуле и был собеседником Доусона, звали господин Клаудс. Вскоре ему была назначена пресс-конференция. Его маленькие глаза часто моргали. Дыхание было учащенным, со стрессом он привык справляться с помощью алкоголя, но сейчас это было под строжайшим запретом. Пятна пота на его рубашке становились всё больше, а сам Клаудс казался, что вот-вот исчезнет и растворится в воздухе, так сильно он пытался сделать своё тело меньше, чтобы хоть как-то почувствовать спокойствие.

Две женщины, которые сидели рядом были сестрами, их обеих звали госпожа Млость. Хотя может показаться, что данный факт, способен затруднить беседу, но сестры всегда знали, к кому обращаются или чья очередь отвечать. Их яркие зелёные глаза, казалось бы, всё фиксировали и записывали где-то внутри своих миленьких головок, пряча за длинными светлыми волосами. Их платья никогда не издавали звука при движении, также, как и их обувь. Иногда господин Доусон называл их бесшумными сестричками Млость. Именно они были ответственны за работу в лабораториях.

Господин Васон сидел в углу и редко участвовал в разговорах, он отвечал за чистоту Заведения, за все отделы, что представлялось колоссальной работой. В его обязанности входила не только уборка, но и «зачистка», о которой присутствующие старались умалчивать. Морщины окаймляли его лицо, а тонкие губы постоянно нуждались в увлажнении, иначе трескались каждую неделю и очень долго заживали. Обычно он сидел с закрытыми глазами и лишь шумно вдыхал воздух носом, тем самым напоминая о своём присутствии.

Господин Доусон был ответственен за связь со СМИ и встречи правления. В своё время он сложил обязанности по контролю и обучению солдат на одну из сестричек Млость, которая с радостью её выполняла. Мистеру Клаудсу был поручен транспортный отдел.

На собрании не хватало ещё двух человек, но они редко появлялись на них. Их задачи были распределены между контролем персонала, связью с соседними городами, и организацией сервиса по ремонту крудов, выдачей необходимого материала.

Все остальные функции для поддержания города были распределены между служащими более мелких должностей, которые менялись довольно часто. Но в годы господства Они, это было закономерным событием.

– Что я должен сказать на конференции?

Вдруг нервно спросил, а точнее выкрикнул господин Клаудс. Напряжение давало о себе знать.

– Мистер Клаудс, думаю, что этот вопрос может подождать, у нас есть другие…

– Нет, погодите-ка! Этот вопрос не может ждать! Вы же знаете, как я нервничаю по этому поводу! Я не умел никогда красиво говорить, это всё этот чертов жребий! И как меня угораздило.

– Мистер Клаудс, да не переживайте вы так! В прошлый раз вы замечательно справились! – отозвалась одна из сестер Млость

– В прошлый раз я был совсем юнцом, и не успел выпить такое количество выпивки, чтобы избавиться от кошмаров, которых я успел насмотреться.

– Ну хорошо, дабы вас успокоить и перейти к более важным вещам, мой секретарь подготовил для вас речь и дополнительные сведения, которые могут понадобиться для ответов на вопросы журналистов. Прочтёте пару раз и всё будет хорошо. С вами будет одно из доверенных лиц, если что он поможет.

– Наконец-то! К чему было так накручивать меня! Вот сразу бы и дали эти бумажки в руки! Сразу лучше стало! Вот видите!

Пропустив мимо ушей последние слова господина Клаудса, Доусон обратился к сестре Млость:

– Как обстоит вопрос с крудами?

Одна из сестричек сразу же оживилась:

– Замечательно! Просто замечательно! Очень скоро мы сможем усовершенствовать программу памяти, и тогда они смогут воспроизводить события из прошлой жизни! Конечно, примерно за месяц до их смерти программа оставит лишь белый лист, чтобы не мучить ни их самих, ни их родственников. Программирование прошлой памяти не составит труда, мы сможем ее корректировать.

– Почему именно усовершенствование памяти? – спросил господин Доусон.

– Потребитель больше заинтересован в развитии этой функции, им хочется чувствовать, что их близкий человек действительно жив и помнит их. Даёт им надежду на ещё одну попытку. А если круд является для них незнакомцем, то им нужны просто элементарные функциональные схемы и всё, – в этот раз ответил мистер Васон, который неожиданно решил принять участие в беседе.

– А эмоции?

– Они могут дать сбой, посмотри, как некоторые круды уже сейчас выходят из строя. И они стоят лишь на 5 месте по востребованности, поэтому с этим можно подождать.

– В Заведении до сих пор лишь занимаются их внешним видом и обычными биологическими функциями. Эти якобы ученые не хотят брать планку выше.

– Так намекните им?

– Зачем? Будет лишь больше проблем.

– А как же медицина?

– Ну а что медицина? Тут в основном вопрос травм и вышедших из строя трупов. Изредка люди приходят с гриппом, другие же с быстро ухудшающим зрением и слухом, да и пара старческих болячек. Ничего серьезного, чтобы требовало незамедлительное решение. Хотя пара лаборантов выдвигало идею для создания лекарства, который бы увеличивал или поддерживал иммунитет. Но тут у нас успели перехватить коллеги из соседнего города, поэтому мне пришлось отказать в развитии их проекта. Пусть лучше дальше создают заборы от Они, чтобы мозги ещё работали

– Вы сегодня очень разговорчивы, господин Васон.

– Мне просто хочется закончить пораньше, дочь собралась меня с женихом знакомить. Вот такой вечерок, поверьте, трудно пережить.

– Если так всё замечательно, как вы говорили, то неужто и с Они покончено?

Смутившись, сестричка Млость ответила:

– Нет, к сожалению… Есть ещё образцы, которые не проходят установку программы, они все как один перестают отвечать на 8 процентах программы, раньше или позже случаев совсем мало.

– 8 процентов?! А какой процент потенциальных крудов успешен, хах? А то я всё смотрю у меня многоножки часто в аварии стали попадать. И люди начинают судачить, что стали видеть Они задолго до сигнала. Отчего вам их просто не отстреливать, пока они не успели натворить дел?

– Господин Клаудс, вы думаете, мы не пытались? Мы применяли оружие, делали специальные сыворотки, но это всё не работает! Должен пройти хотя бы месяц, чтобы на них подействовал яд или пуля!

– А, если отрубить голову?

– Чтобы отрубить голову, к ним нужно приблизиться. Вы готовы к такому риску? Вот я и думаю, что нет. В комнате лаборатории нельзя устанавливать оружие, были прецеденты, что Они успели перехватить и воспользоваться ими.

– Как продвигается вопрос тоннеля с выводом за город?

– Соседний город не поддержал инициативы, а без их разрешения мы не можем этого сделать. Они говорят, что разложение Они плохо влияет на их среду обитания, и большое количество Они за стеной затрудняет сообщение между городами.

– Что же они предлагают делать? Они же пользуются нашими услугами по созданию крудов!

– Да, а мы пользуемся их услугами по изготовлению и снабжению нас пищей. И их можно понять, если мы начнём засорять их земли– мы погубим оба города.

Послышался стук в дверь.

– Разве ещё должны быть участники?

– Да, я пригласил господина Фрока. Может он смог бы предложить пару идей.

– Пару идей? Да он уж сто лет из своего офиса не выходит!

– Что вы, мистер Клаудс, это же не значит, что он не может нам помочь. Входите, мистер Фрок.

– Благодарю. Добрый день

– Как прошли переговоры с тем городом?

– Всё хорошо, они доставят к нам сто испытуемых, 20, из которых нужно успешно подвергнуть процедуре, остальных можно использовать в наших целях.

– Отчего они там так повально помирают? У нас же во всем виноваты Они? Так, им-то чего угрожает? – спросил мистер Клаудс.

– Вы разве не знаете? У них вирус. Они никак не могут с ним справиться, он действует лишь на живых, мертвые перестают быть переносчиками. Самые безопасные для них круды.

– Но как же они живут тогда?

– Просто живут и всё, как будто ничего и нет. У них нет другого выбора, а с крудами и вовсе переживать не надо. Так что для них это прекрасная возможность, даже, если круды будут не из их семьи.

Случайные люди

Возможно, он её уже не любил. Может быть, даже никогда и не был влюблён. Но иногда было приятно думать иначе. Иногда хотелось думать, что, в самом деле, внутри тебя есть любовь к прекрасной особе, и всё в конечно итоге будет хорошо.

Сейчас он сидел и наблюдал, как она собирается на работу. Медленно, совсем не боясь опоздать на летуны, будто бы всё время мира остановлено специально для неё и ждёт, когда она решится выскочить из дома, цокая уже стёртыми каблуками по асфальту побежать к станции. Как же его это раздражало. Уже давно нужно было положить всему этому конец. Она захочет замуж, детей. А он сможет лишь наблюдать за происходящим. И снова клетка. Будто бы клеток не хватает ему в своей жизни. Он был бы рад обзавестись семьей, даже при таких нелепых обстоятельствах. Но не с ней, вряд ли когда-нибудь с ней он будет счастлив. Это всё в прошлом. Осталась только вина. Вина за прошлое, которая перетекла в настоящее и навсегда заперла их в тех памятных днях.

Они были счастливы, если верить в саму возможность такого безрассудства в их обстоятельствах. Но иногда счастливым быть недостаточно.

Однажды она влюбилась в другого. Вполне неплохой малый, и возможно сейчас он бы их даже благословил и был бы рад за неё. Тогда всё воспринималось острее, ярче, больнее. Он решил наглотаться таблеток, потому что другой выход ему не виделся. И вот с тех пор он с ней.

Она рассталась с её прежним воздыхателем, не смогла вынести, что из-за этого меня не стало. Я был сирота. Потому спросить о перепрограммировании можно было только у неё. Она дала положительный ответ. И появился ещё один круд. Ничем не отличавшийся от сотен других. Я жил с ней, помогал по хозяйству. Поддерживал беседу, когда нужно было. Она больше ни с кем не встречалась. У нее были друзья и работа, и круд который оказался привязанный навсегда к дому с ней. Только если она захочет его вернуть или в случае серьезной поломки, тогда он может обрести некую свободу. В одном случае его пустят через крематорий, в другом в виде работника какого-нибудь производства.

Всё лучше, чем быть в клетке рядом с тем, из-за кого в эту клетку попал.

Она вышла из дома, пожелав ему хорошего дня, поцеловала в щёку. Он начал складывать разбросанную одежду. Поломка системы, и он уже не смог остановить запрещённые программой слёзы. Нужно продолжать убираться, день быстро пролетит. Нужно столько сделать. А завтра начать заново.

Профессор

Это не будет правильным решением. Никогда. Вы думаете, что я заблуждаюсь? Да я автор главной книги Заведения! Больше меня знают лишь сами члены правления! О, Вы всё ещё сомневаетесь.

А если я открою вам тайну? Тайну, после которой вы покинете этот город, не боясь ужасающей смерти от рук Они? Нет, секрет не в том, что их нет за стеной. Конечно, они есть. Их довольно приличное количество, учитывая их способ существования и сроки жизни. Нет. Дело не в этом.

После этой тайны Вы не сможет оставаться здесь. Эти дома, закоулки, люди будут вас томить. Нервировать, отягощать. Вам будет казаться, что кто-то шепчет на ухо вам, что нужно брать свои пожитки и бежать. Вы станете меньше спать, меньше есть, меньше говорить. Через неделю после посвящения вас в тайну вы начнете выбивать себе пропуск за стену, займет у вас это несколько лет, и через три дня после разрешения наконец-то уйдёте из города.

Люди будут удивляться, что на вас нашло. Потом припомнив ваше странное поведение в последние дни, объяснят ваш поступок через болезнь души, с которой вы не смогли совладать.

Отчасти они будут правы. Вы не смогли с ней совладать. Для вас больше не будет здесь места. В других городах его для вас также не будет существовать.

Недолгие скитания до первой встречи с Они. Может быть и до второй, посмотрим, насколько вам повезет. Но после Вы потеряете своё место и вовсе в этом мире.

Хотите я раскрою вам эту тайну?

– Ты думаешь книгу с таким текстом Заведение выпустит? Ты уверен, что тебя просто не положат в больничное отделение с расстройством психики?

– В больницу? Зачем? Что они мне там скажут? Дорогой мистер С., вы снова нарушает диету. Вот поэтому к вам и приходят такие маниакальные идеи. Вам нужно больше спать и правильно питаться

– Не зачем, а почему. Ты же знаешь, как это звучит. Заведение, конечно, может даст тебе поблажку из-за того, что ты бывший профессор. Но всё же.

– Не волнуйся, я же не раскрываю там секретов правления, это так, для привлечения внимания, чтобы люди заинтересовались и начали читать. Ведь вряд ли моя книжка будет первым для людей выбором при походе в библиотеку. Я хочу попытать свою удачу, пускай и не столь честным способом.

– Как знаешь, отец. Мне пора домой, сегодня Милли готовит вишневый пирог.

– Передавай ей привет от меня. У неё получаются замечательные пироги.

– Передам. Не засиживайся. Скоро и правда дадут сигнал.

– Хорошо, Майкл. Я скоро пойду домой.

– Пока, отец.

Молодой юноша чуть ли не вприпрыжку направился по дороге, которая вела к оживленному скоплению людей и перекрестков. Ему нужно было успеть добраться до сигнала, оставалось ещё много дел, которыми нужно было заняться.

Пожилой мужчина продолжил сидеть на скамейке, наблюдая, как его сын удаляется к станции. Посидев ещё немного, старик наконец встал, опершись на свою трость и, медленно прихрамывая, пошёл по той же тропинке, что и 15 минут назад его сын. Ему хотелось заварить чай и наконец начать писать совсем другую книгу, которое Заведение бы и вовсе не одобрило, но об этой книге сыну он предпочел не рассказывать.

Отрывок

Из записей 14-го собрания членов правления.

Так как, не имея более выгодной альтернативы, мы вынуждены изменить первоначальную схему. Теперь в ней не будет ячейки, отвечающей за хранение памяти предшествующих событий. Нам требуется для создания круда в рекордное время ввести в человека сыворотку, а от момента совершения смертельных инсинуаций его собственными руками и до момента смерти обычно остаются считанные секунды, мы не можем подвергать риску нашу работу. Право на ошибку слишком дорого. При сохранении данной ячейки работа сыворотки становится медленнее и не всегда успевает подействовать. Человек умирает. Наши исследования показали, что лишь ячейка памяти способна замедлять в таких количествах работу препарата.

Но при этом мы оставляем часть памяти ответственной для сохранения навыков выживания, память речевых установок и возможности приобретения и хранения новых памятных отрезков. Таким образом, у круда лишь стирается память на прошлые события, которую, в дальнейшем можно попытаться восстановить самостоятельно.

Продавец таблеток

– Как это всё закончилось?

– Простите, но все запасы мы уже выдали. Возможно, завезут новую партию.

– Как такое могло произойти!?Вы знаете, что бывает с крудами, которые не принимают свои таблетки во время!?

– Сэр, я ничего не могу поделать. В инструкции к круду сказано, что всегда нужно иметь запасные таблетки, на случай перебоя с поставкой. Или же заказать индивидуальную доставку.

– Да пошли вы к черту! У меня сегодня ужин с компаньонами, она должна была нас обслужить по высшему разряду. Вы хотите, чтобы я платил за то, что мне положено бесплатно? Только и пытаетесь нажиться на людях!

– Сэр, я надеюсь, вы не намекаете на нарушение второй главы части третьей. Нет, мы не просим плату за таблетки. Запас пузырьков у нас закончился, ничем не можем помочь.

– Да вам какое дело?! Вы только и должны выдавать таблетки. Не вам следить за моей жизнью. Обращусь в другую лавку, там явно будут сговорчивее за определенную плату, за деньги-то у них уж точно найдутся лишние пузырьки!

Клиент развернулся и пронесся мимо полок лавки как вихрь, который напоследок ещё и дверью хлопнул.

Мои симптомы уже проявлялись неделю, но, мне казалось, что если это тот самый вирус, то на таких клиентов я должен был наброситься с неудержимой яростью и остервенением. К сожалению, я до сих пор оставался собой. Мне были безразличны чужие круды. Главное, чтобы служба охраны не арестовала меня за скрытие факта использования круда в сексуальных целях. Поговаривают, что к нам из соседнего города специально приезжали за крудами, чтобы открыть свой элитный бордель. Когда круд выходит из юрисдикции этого города, то с ним можно делать всё что хочешь. Путешествие между городами было опасно и дорого, а уж получить разрешение на вывоз круда представлялось почти невыполнимой миссией. Но были те, кто пытались. Так что отчего эта байка не может быть правдой? Не знаю. По мне так это странное занятие проявлять такие нежности с крудом. Там от человека-то осталось лишь пара нервных импульсов, да и то, это не относилось к разряду живых. Не мое это дело, он прав.

Вот только поставка таблеток действительно задерживается. И этот господин не единственный недовольный сегодня. Завтра позвоню в Заведение, они должны знать, что за проблема случилась на линии передачи.

Невысокий мужчина потрогал свой лоб, температуры не было. Поправив свои волосы, он подошел к двери. Поменяв табличку на «Закрыто», он стал собирать свой вещи. Вскоре раздастся сигнал, и нужно добраться до дома. Тяжесть в руках уже начала донимать его. В его серых глазах давно поселился огонек страха, но встряхнув головой, он решил, что это напускное. Придумал себе лишнего. Он закрыл лавку и отправился домой.