Текст книги "Врата"

6

– Прости, Джек, – покачала Джиа головой, – не получится.

Они сидели в старомодной кухне дома номер 8 на Саттон-сквер, в одном из самых фешенебельных городских кварталов. Джек нянчил в руках чашку кофе, Джиа потягивала зеленый чай. Она слегка отрастила пшеничные волосы, которые уже не облегали голову, но все-таки, по сравнению почти с любыми стандартами, оставались короткими. На ней были джинсы с заниженной талией, белая майка с круглым вырезом на груди облегала стройный торс, нигде не располневший даже на третьем месяце беременности.

Открытие, сделанное месяц назад, обоих сбило с толку. Такое событие не предусматривалось, они не были к нему готовы. Оно несло в жизнь перемены, для Джека особенно радикальные, однако они с этим смирились.

Джек рассказал об отце, как только переступил порог утром. Джиа с Томом-старшим никогда не встречалась, но была потрясена известием, приказывая немедленно лететь во Флориду. Джек не видел никакой срочности. По приезде можно только беспомощно торчать у койки отца, лежавшего без сознания. Мало что на свете претило ему сильней, чем беспомощность. А когда – если – папа очнется, сразу начнет расспрашивать, почему его не было на похоронах Кейт.

Поэтому он изложил Джиа свой план, который она отвергла.

Джек старался скрыть разочарование. Наверняка надеялся на успех. Предложил забросить их с Вики в Орландо, доставить в «Мир Диснея»[6]6
  «Мир Уолта Диснея» – увеселительный тематический парк в г. Орландо, штат Флорида, с международными павильонами, посвященными истории и культуре народов мира, аттракционом «путешествие по великим фильмам» и пр.


[Закрыть], а сам будет летать челноком между отцом и ними.

– Как ты можешь отказываться? Подумай о Вики. Она никогда не была в «Мире Диснея».

– Была. Мы ездили с Нелли и Грейс, когда ей было пять лет.

Джек увидел тучку, застлавшую небесно-голубые глаза при упоминании о погибших тетках Вики.

– С тех пор прошло три года. Пусть еще раз поедет.

– Ты позабыл о школе.

– Ничего, недельку пропустит. Девочка сообразительная, третий класс для нее не проблема.

Джиа покачала головой:

– Новый учебный год, новый класс, новые учителя... Она пришла в школу всего две недели назад. Невозможно в начале года увезти ее на неделю. В ноябре – может быть... Хотя к тому времени, – она похлопала себя по животику, – мне летать уже не захочется.

– Замечательно. – Джек в свою очередь похлопал по животику. – Как поживает маленький Джек?

– С ней все в полнейшем порядке.

По этому поводу шел воинственный спор с той минуты, как Джиа узнала о своей беременности. Джек уверенно считал, что будет – должен быть – мальчик, а она утверждала, что девочка. Ультразвуковое исследование пол пока не определяло.

– Слушай, у меня идея... Может быть, на неделю нанять Вики няньку и...

Взгляд лазурных глаз остановил его.

– Ты конечно же шутишь.

– Пожалуй, – вздохнул Джек.

Думай, что говоришь. Чтобы Джиа без дочки отправилась в «Мир Диснея»? Никогда. Это убило бы Вики. Вдобавок ему, точно так же, как Джиа, совершенно не хочется с кем-нибудь оставлять девочку на неделю.

Он откинулся на спинку кресла, глядя, как Джиа маленькими глотками прихлебывает чай. Какое наслаждение видеть, как она пьет чай, морщит от смеха лицо. В ней все прелестно, все любимо. Они познакомились чуть больше двух лет назад – если точно сказать, два года и два месяца, – но кажется, будто он всю жизнь ее знает. Прежние женщины – а их было немало – превратились в тени, как только он впервые увидел ее улыбку. Ни у кого нет подобной улыбки. По дороге случались недолгие стычки – они чуть навсегда не расстались, когда она узнала, чем он зарабатывает на жизнь, – не на все у них был одинаковый взгляд, но возникшее глубокое доверие, забота друг о друге позволяют им быть вместе, независимо от разногласий.

Даже не вспомнишь, чтобы он к кому-нибудь так относился, как к Джиа. При виде ее непременно хотел прикоснуться, обязательно должен был хоть на секунду дотронуться кончиком пальца. Кроме нее, испытывал такие чувства только к ее дочке Вики, с которой сдружился с тех пор, как она была еще совсем малышкой. На свете не много вещей и людей, ради которых он готов умереть, но двое из них живут в этом доме.

– Ох, – пробормотала Джиа, потрепав его по колену со своей уникальной улыбкой. – Убит наповал?

– Окончательно. Похоже, придется лететь одному. Обычно это ты садишься в самолет и отчаливаешь. – Джиа регулярно летала в Айову, возя Вики к бабке и деду. Эти недели черными дырами зияли в его жизни. Теперь будет еще хуже. – Пришла моя очередь.

– Облегчу твои страдания. – Она поставила чашку, встала, дернула его за руку. – Пошли.

– Куда?

– Наверх. Расстаемся на неделю. Пожелаю доброго пути.

– Наденем дурацкие шляпы, чтоб снять на прощание?

– Обойдемся без шляп. И без одежды тоже.

– Идет.

7

Джек слегка косил глазами и чувствовал дрожь в коленках, выходя вместе с Джиа из дому. Так она на него действовала.

По пути к себе в Вестсайд – она вызвалась помочь собрать вещи – заглянул на почту, купил пару посылочных ящиков «Федерал экспресс»[7]7
  «Федерал экспресс» – почтовая служба срочной доставки посылок и бандеролей.


[Закрыть] и пузырчатой упаковочной пленки.

– Это еще зачем?

– Так... кое-что надо отправить перед отъездом.

Дальше он распространяться не стал.

Придя в свою квартиру на третьем этаже городского особняка на Западных Восьмидесятых, открыл окна, впустив свежий воздух. Ветерок, попахивая окисью углерода, донес пульсирующие басы мелодии в стиле хип-хоп. Регулятор громкости, очевидно, стоял на одиннадцати.

– Как собираешься решать проблему? – спросила Джиа.

– Какую?

– Покупки билета.

Они стояли в комнате, тесно заставленной викторианской мебелью из золоченого дуба с рыжеватой резьбой.

– Куплю и полечу, как еще?

– Под каким именем на этот раз?

– Джон Л. Тайлески.

После тщательных раздумий Джек решил лететь под именем Тайлески. У Тайлески имеется кредитная карточка «Виза» с номером социального страхования, принадлежащим мальчику, умершему не более шести месяцев от роду, причем счет своевременно пополнялся. У Тайлески есть водительские права штата Нью-Джерси с фотографией Джека, приобретенные через контору Эрни. Естественно, фальшивые, наравне со всеми товарами Эрни, но качественные, как пистолет-пулемет «стерлинг».

– Не рискованно ли? – спросила она. – Когда нынче ловят кого-нибудь на покупке билета на чужое имя, его ждут неприятности. Причем крупные, в федеральном масштабе.

– Знаю. Хотя поймать меня могут в одном только случае – если проверят номер водительских прав в Управлении автомобильным транспортом Нью-Джерси. Тогда я пропал. Однако в аэропортах этого не делают.

– Пока.

Джек взглянул на нее:

– Ты не облегчаешь мне дело, Джиа.

Она с озабоченным видом села в кресло с откидной спинкой.

– Просто не хочется слышать в вечерних новостях о задержанном неизвестном мужчине, пытавшемся сесть в самолет, и видеть твое изображение.

– Мне тоже.

Он передернулся. Какой кошмар. Конец подпольной жизни. Хуже всего, разумеется, снимки в газетах и на телеэкранах. За время карьеры наладчика он существенно попортил жизнь немалому числу людей. Жив до сих пор исключительно потому, что никто его не знает, не может отыскать. Сам факт публичного ареста все переменит. На груди сразу мишень нарисуется.

Пока Джиа в другой комнате справлялась в компьютере о погоде в Майами, Джек сел за дубовый стол на ножках с львиными лапами и вытащил тощий бумажник. Отобрал все документы на другие фамилии, оставил лишь водительские права и кредитку Тайлески, добавил примерно с тысячу наличными.

– Согласно прогнозу на три дня вперед, – сообщила Джиа, вернувшись, – в Майами под девяносто[8]8
  Девяносто градусов по Фаренгейту составляют около 33 по Цельсию.


[Закрыть]. Оденься полегче.

– Отлично. Сунь какие-нибудь шорты. – На нем были джинсы, мокасины, футболка, в дорогу надо взять еще что-нибудь. – И принеси рубашку с длинными рукавами.

– С длинными? – скорчила она гримасу. – Там жарко.

– У меня свои соображения.

Джиа, пожав плечами, скрылась в его спальне, принялась копаться в вещах. Джек достал 9-миллиметровый «Глок-19» в пакете из пузырчатой пленки, завернул в алюминиевую фольгу, сунул в посылочный ящик «Федерал экспресс», проделав то же самое с запасным «АМТ» 38-го калибра в кобуре, прикреплявшейся к щиколотке, плотно забил пузырчатой пленкой, чтоб не болтались, обмотал ящик липкой лентой, заклеив все почтовые логотипы.

– Сколько белья укладывать? – спросила Джиа из другой комнаты.

– Дня на три-четыре. Если задержусь, отдам в стирку.

Она вышла с легкой хлопчатобумажной рубашкой в мелкую красно-синюю клетку.

– Действительно нужна рубашка с длинными рукавами?

– Надо кое-что спрятать, – кивнул он.

В руках у него был пластиковый кинжал, темно-зеленый, почти черный, с трехдюймовым лезвием и рукояткой в четыре дюйма, сформованный из цельного куска сверхпрочного фибропластика. Эйб гарантировал, что он пройдет через любой в мире детектор. Лезвие практически не заточено, однако острый кончик пробивает фанеру.

Никто не угонит его самолет.

Джиа вытаращила глаза:

– Ох, Джек! Неужели ты собираешься...

– Приклею пластырем под мышкой. Никто не найдет.

– С ума сошел! Знаешь, что будет, если тебя поймают?

– Не поймают. – Он взял моток пластыря. – Поможешь?

– Ни в коем случае! Не стану участвовать в этом безумии. Это безответственно. У тебя скоро будет ребенок. Хочешь сидеть в тюрьме, когда она родится?

– Нет, конечно. Только тебе пора бы понять, что такой уж я есть и живу на свой лад.

– Просто боишься контроль из рук выпустить.

– Возможно. Летя в самолете, который неизвестно кто пилотирует, буду себя неуверенно чувствовать. Впрочем, это можно пережить. Но не верю, что какая-то захудалая авиакомпания позаботится, чтобы прочие пассажиры вели себя прилично.

– Ты должен научиться верить людям, Джек.

– Я верю. Себе, тебе, Эйбу, Хулио... А больше... – Он пожал плечами. – Извини, таким уродился. – Снова махнул катушкой пластыря. – Будь добра.

Джиа, явно не от чистого сердца, принялась помогать.

Он заклеил кончик лезвия маленьким кусочком пластыря, приложил кинжал к левой руке изнутри рукояткой почти в подмышке, она обмотала предплечье тремя длинными круговыми полосками. Не слишком удобно, но кинжал можно снять в туалете, как только самолет поднимется в воздух, сунуть в носок до конца полета.

Закончив перевязку, Джиа отступила на шаг, глядя на свою работу.

– Будет держаться. Я... – покачала она головой.

– Что?

– ...все думаю, окажись в самолетах 11 сентября кто-нибудь вроде тебя, может быть, башни Всемирного торгового центра стояли в на месте.

– Может быть. А может, и нет. Я не супермен, один против пятерых не выстою. А вот вместе с такими ребятами, как на борту 93, кто знает?

Джек натянул рубашку, закатал по локоть рукава, принял позу.

– Ну, как я выгляжу?

– Подозрительно, – объявила Джиа.

– Правда?

– Нет, – вздохнула она. – Выглядишь обычным рядовым гражданином.

Это ему и хотелось услышать.

– Замечательно. Вещи уложены?

– Лежат на кровати. Давай чемодан.

– Чемодан? У меня нет чемодана. Никогда не требовался.

– Действительно. Ты же никуда не ездишь. Может, найдется спортивная сумка?

– В ней лежат инструменты. – Его собственные инструменты.

– Ну, если внутри не слишком много грязи, освободи, посмотрим.

Джек вытащил сумку из шкафа, вывалил на кухонный стол содержимое: стеклорез, присоска, резиновый молоток, монтировка, фомка для взлома дверцы автомобиля, отмычки, набор отверток и струбцин разнообразных размеров и конфигураций.

– Что это такое? – спросила Джиа, глядя на растущую кучу.

– Профессиональные инструменты, моя дорогая. Профессиональные инструменты.

– Пожалуй, для профессионального грабителя.

Он намочил бумажное полотенце, протер внутри сумку, протянул ей.

– Подойдет?

Подошла. Южный гардероб, состоящий из шортов, футболок, носков и широких спортивных трусов, полностью уместился.

– Будешь ходить весь мятый, – предупредила Джиа.

Джек взвесил в руке сумку.

– Придется в багаж сдавать или на борт пропустят?

– Сумка небольшая, в верхней сетке поместится.

– В верхней сетке? А, понял.

Она взглянула на него:

– Давно был в самолете в последний раз?

Пришлось призадуматься. Ответ вышел несколько ошеломляющий.

– Кажется, на втором курсе колледжа. На весенних каникулах летал в Лодердейл.

Путешествие едва помнилось, будто с тех пор прошла целая жизнь. В определенном смысле так и есть. Это было в другой жизни.

– И с тех пор ни разу?

Джек пожал плечами:

– Никуда не хочется ездить.

– Правда? – пристально смотрела она на него.

– Конечно. Никогда не хочется уезжать из этого города.

– Может быть, потому, что при этом приходится преодолевать массу проблем и опасных препятствий?

– Возможно. – К чему она клонит?

Джиа крепко обняла, прижалась к нему.

– Видишь? Видишь? – повторяла она. – Самостоятельная анонимная жизнь превратилась в ловушку. О твоем существовании действительно никто не знает, ты, в отличие от остальных, не обязан ежегодно четыре-пять месяцев работать на правительство... С одной стороны, прекрасно, а с другой – ловушка. Ты постоянно вынужден выдавать себя за кого-то другого, рискуя разоблачением. Я, не задумываясь, иду, куда хочу, еду в аэропорт и спокойно показываю документы. Ты все время боишься, как бы кто-нибудь не заметил подчистку. – Она выпустила его из объятий, просверлила голубым взглядом. – Кто из нас фактически свободнее, Джек?

Джиа не понимает, никогда, пожалуй, до конца не поймет. Ну и ладно. Для его любви к ней это значения не имеет. Ему отлично известно, что она много лет живет самостоятельно, мать-одиночка, старается сделать собственную карьеру и обеспечить жизнь дочке. При такой колоссальной ответственности нечего осложнять ей и без того хлопотное, утомительное повседневное существование.

– Разве можно сравнивать, Джиа? Я живу так, как сам считаю нужным, по своим законам и правилам. Нежелание платить налоги абсолютно не связано с деньгами, оно связано с жизнью, с вопросом о том, что мое, что твое, и так далее.

– Это я понимаю и в философском смысле полностью с тобой согласна. Но разве семейный мужчина может вести такой образ жизни в трудовом практическом мире? «Ох, детка, очень жаль, папочка с нами не едет, потому что живет под чужим именем, не хочет подводить нас, когда его поймают. Не огорчайся, он нас на месте встретит. Будем надеяться». Можно так растить ребенка?

– Будем все жить под чужими именами. Подпольным семейством. – Он быстро поднял руки вверх. – Шутка.

– Надеюсь. Это был бы настоящий кошмар.

На сей раз он притянул ее к себе.

– Я над этим работаю, Джи. Найду выход.

Она поцеловала его.

– Знаю, что найдешь. Ты же Наладчик Джек. Все способен уладить.

– Рад слышать подобное мнение.

Но выйти из подполья, сохранив полную свободу... задача другого порядка.

Постарайся помочь, Эйб, мысленно взмолился он, иначе я полезу на стену.

Не хотелось возиться с парковкой в аэропорту, поэтому Джек вызвал такси до аэропорта Ла-Гуардиа. Поскольку Джиа жила в тени эстакады на Пятьдесят девятой улице, ее забросили по пути, совершив минимальный крюк.

– Будь осторожен, – шепнула она после долгого прощального поцелуя. – Возвращайся ко мне и не вляпайся там в неприятности.

– Я еду навестить отца, который лежит в коме. Какие могут быть неприятности?

8

Джек подошел к стойке компании «Омнишаттл эруэйз» за час до следующего рейса.

Прежде чем высадить Джиа, попросил таксиста завернуть к Эйбу, где оставил свой ящик с просьбой завтра доставить на адрес отца. Эйб пользовался услугами небольшой дорогой эксклюзивной посылочной компании, которая не задавала вопросов. Поездка в такси прошла без приключений, только было очень непривычно передвигаться по городу без оружия на пояснице или на щиколотке. Он не осмелился проносить пистолет в самолет, так как багаж теперь даже после досмотра просвечивали рентгеновскими лучами.

Билет был куплен без сучка без задоринки: женщина с кофейной кожей и неопределимым акцентом взяла карточку «Виза» на имя Тайлески, водительские права на имя Тайлески, застучала по клавиатуре – перебрав жуткое количество клавишей, – вернула с билетом и посадочным талоном. Джек выбрал «Омнишаттл», не желая иметь дело с билетом туда и обратно. Эта авиакомпания продавала билеты в один конец, не учитывая интересы летающих отдыхать в выходные и прочую чепуху: хочешь ехать – покупай билет, хочешь вернуться – покупай другой.

Симпатичная компания.

Места у прохода уже разобрали, удалось получить только кресло в первом ряду, где можно вытянуть ноги.

Оставалось какое-то время, поэтому он взял стакан кофе с тенденциозным названием «мокко-ява-кака-куку», что-то в этом роде, довольно хорошим на вкус. Купил пачку жвачки, собрался с духом и направился к металлодетекторам с поджидавшими охранниками, проводившими личный досмотр.

Постарался пристроиться в хвост самой длинной очереди, знакомясь с процедурой досмотра. Тех, на кого детектор сработал, гораздо чаще отводили в сторонку для тщательного обыска, чем тех, кто прошел без сигнала тревоги. Хорошо бы попасть в последнюю категорию.

Теперь ясно, как террорист себя чувствует. Стоит в очереди, обливается потом, молится, чтобы никто не раскрыл фальшивую личность. Но я зла никому не желаю. Хочу только доехать до Флориды.

Когда подошла его очередь, Джек поставил сумку на конвейер, глядя, как ее глотает пасть телерентгенологической установки. Потом пришла пора пройти через детектор. Он выложил часы, мелочь, ключи в чашечку, которую передвинули дальше по стойке, шагнул в раму...

Сердце екнуло, бешено заколотилось при громком гудке. Ох, проклятье!

– Сэр, вы все вытащили из карманов? – спросила грудастая блондинка в белой блузе с погонами, золоченым значком и именной табличкой, на которой значилось «Делорес», вооруженная ручным металлоискателем. За ней шагах в десяти стояли два охранника с висевшими на плечах карабинами.

– По-моему, да. Разрешите проверить. – Похлопал спереди и сзади по брючным карманам – пусто, кроме бумажника. Джек вытащил бумажник. – Может, здесь что-нибудь?

Она поднесла металлоискатель. Тихо.

– Нет, сэр. Встаньте сюда, пожалуйста.

– Зачем?

– Я должна вас обыскать.

– А в чем дело?

– Может быть, в пряжке на брючном ремне, ювелирном украшении. Встаньте сюда спиной к столу. Хорошо. Раздвиньте ноги, поднимите руки в стороны.

Джек принял позу. Во рту пересохло, зато ладони вспотели. Женщина провела металлоискателем вверх и вниз по ногам изнутри и снаружи, вокруг талии, поймав сигнал от пряжки на брючном ремне – проблема не в этом, – и перешла к рукам. Сперва правая, изнутри и снаружи – о'кей; потом левая... Снаружи – порядок, а у подмышки металлоискатель громко загудел.

Ох, черт, дьявол, господи боже. Эйб обещал, клялся, что нож пройдет через детектор! Что за чертовщина?

Не поворачивая головы, Джек краешком правого глаза покосился на охранников. У них был скучный вид, на него они явно не обращали внимания. Слева кучка безоружных служащих деловито осматривала и обыскивала других пассажиров. Мимо можно прорваться, выскочить назад в терминал, а оттуда куда? Понятно, шансы спастись нулевые, хотя он, черт возьми, не намерен тут просто стоять, протягивая руки к наручникам. Захотят взять – сперва пусть поймают.

– Сэр!

– А... что? – На лбу выступил пот. Заметно?

– Я спрашиваю, что у вас в нагрудном кармане?

– В нагрудном...

Джек сунул руку в карман, вытащил пачку «Дентин Айс». Жвачка в блестящей упаковке... завернутая в фольгу...

Женщина подняла металлоискатель, ответивший писком, взяла пачку, вскрыла, убедилась, что там одна жевательная резинка, бросила на стол. Проверка завершилась без дальнейших сигналов тревоги.

Будущее, съежившееся в игольное ушко, вновь широко распахнулось. Пьяный от счастья, словно помилованный приговоренный к смерти, Джек забрал свои часы, ключи, цепочку, бросив проклятую жвачку, которая чуть не довела его до инфаркта. Пусть Делорес жует.

Забросив на плечо спортивную сумку, испытал искушение предложить Делорес и ее обыскать. Обыскивайте что хотите! Взбешенная инспекторша вновь потерпит поражение!

Однако ничего не сказал, ограничившись дружелюбным кивком, и направился к своему выходу. Еще есть время быстренько звякнуть Джиа.

– Порядок, – сообщил он, услыхав ее голос. – Буду на борту через пару минут.

– Слава богу! Теперь не придется запекать в пирог напильник.

– Ну, еще назад придется лететь.

– Не будем пока думать об этом. Позвони, когда отца увидишь, расскажи, как он там.

– Обязательно. Люблю тебя.

– Я тебя тоже, Джек. Очень. Только будь осторожен. Не разговаривай с незнакомыми, не садись в чужие машины, не бери конфет у...

– Пора бежать.

Джек пробрался к креслу у окна в левом переднем ряду с идеальным соседом, заснувшим до взлета и проснувшимся лишь на бетонной посадочной полосе аэропорта Майами. Никакой болтовни плюс положенный спутнику пакетик арахиса.

Единственным непорядком в полете было небольшое отклонение к западу от обычного курса из-за тропического шторма «Элвис». Услыхав как-то вечером по телевизору о шторме по имени «Элвис», Джек разинул рот так глупо, что перещеголял самого Лу Костелло[9]9
  Костелло Лу (1906 – 1959) – американский комик, выступавший в дуэте с Уильямом Эбботом.


[Закрыть].

Не ожидалось, что «Элвис» удостоится статуса урагана, но вот он несется по побережью близ Джэксонвилла, врывается, переворачивает все вверх дном вроде своего тезки в пятидесятых[10]10
  Имеется в виду Элвис Пресли, «король рок-н-ролла».


[Закрыть]. Хотя самолет свернул к западу, уклоняясь от бури, видно было, как ветер мчится к востоку. Джек смотрел с высоты на рваные облака, которые тут и там драматически разлетались в пушистые белые клочья. «Элвис» стремится на сцену.