Текст книги "Жестокая схватка"

Глава третья

Возле небольшого уютного ресторанчика в Тушине остановился черный «ауди». Петр Бойков вылез из машины и направился внутрь. Его появление вызвало оживление. Молодой бармен с серьгой в ухе внезапно начал протирать развешанные над барной стойкой стаканы, официантки принялись поправлять прически.

К Бойкову тут же подбежал администратор.

– Добрый день, Петр Алексеевич, – заискивающе улыбнулся он. – А мы вас не ждали. Хотите пообедать?

– Да, принесите что-нибудь. И бутылку коньяка.

– Как всегда в кабинете или сядете в зале?

– В кабинете.

Отстранив администратора, Бойков прошел в глубь ресторана, где помещался кабинет для самых важных персон.

Он сел на стул, на соседний бросил барсетку, на стол перед собой положил мобильный телефон. Достал пачку сигарет, закурил.

Через минуту в кабинет зашла миловидная официантка с подносом, на котором стояла открытая бутылка дорогого французского коньяка, тарелка с красной рыбой и блюдце с порезанным лимоном. Она выставила все это перед Бойковым и сделала попытку налить ему коньяка.

– Не надо, я сам, – поморщился Бойков.

Официантка поставила бутылку на стол.

– Что-нибудь еще, Петр Алексеевич? – спросила она.

Бойков поднял голову и осмотрел девушку.

Симпатичная, лет восемнадцать, не больше. Короткая форменная юбка, белая блузка, стройные ноги. На груди прикреплен бейджик – Кристина. В глазах читается недвусмысленное предложение.

– Нет, Кристина, – устало улыбнулся Бойков. – Больше ничего не нужно. И передай, пожалуйста, повару, чтобы он не слишком торопился. Сегодня я собираюсь сидеть долго.

– Хорошо, Петр Алексеевич. – В ее голосе чувствовалось явное сожаление. – Я передам. Приятного вам аппетита.

Кристина вышла, аккуратно прикрыв за собою дверь, и он снова остался один. Он и бутылка дорогого коньяка. И еще сигарета, которую почти докурил.

Бойков налил себе пятьдесят граммов, сделал маленький глоток. Именно так должны пить коньяк респектабельные, богатые люди. А он, Петр Алексеевич Бойков, теперь был и респектабельным, и богатым.

Он сделал еще один маленький глоток. Хороший коньяк… Залпом допив остаток, Бойков тут же снова наполнил рюмку и проглотил. Потом без передышки еще одну и еще. Только после этого он откинулся на спинку стула и закурил новую сигарету.

Петя Бойков так и не смог привыкнуть к тому, что коньяк надо пить маленькими глотками. Как не смог привыкнуть к очень многому. Да практически ко всему, что сейчас составляло его жизнь.

Кроме Тамары. И конечно же Дашки.

Не смог привыкнуть ни к шикарной четырехкомнатной квартире в Москве, ни к коттеджу с бассейном во дворе в пятидесяти километрах от Кольцевой, ни к машине. Он не смог привыкнуть к тому, что обедает в закрытых кабинетах ресторанов, что сам, в конце концов, является владельцем ресторана. К тому, что молодые красивые официантки из кожи вон лезут, чтобы он обратил на них внимание, и называют его Петром Алексеевичем.

Но самое главное – он так и не смог привыкнуть к тому, чем сам занимался последние несколько лет своей жизни.

…«Петр Алексеевич… – скептически подумал он. – Вот так-то учителя средней школы деревни Тучково! Могло ли прийти вам в голову, что хулигана Петю Бойкова станут величать Петром Алексеевичем? Прямо как царя-батюшку. Могли вы представить, что у него будет собственный ресторан?»

Он снова налил рюмку и выпил залпом.

«Не могли!»

Бойков посмотрел на висящую на стене картину, выполненную в стиле передвижников.

Классический русский пейзаж с полем, дорогой, чернеющим вдалеке лесом. Пара ворон или каких-то других птиц кружила на самом горизонте. Солнца не было, отчего вся картина выглядела унылой, как и вся российская действительность.

Судя по времени года, это была ранняя осень. Таких пейзажей полно в России. Последняя воинская часть, в которой служил Бойков, была окружена именно таким пейзажем.

Но это было уже очень давно. И тогда тоже стояла осень…

В том, девяносто третьем, году жизнь была совсем другой. Весь год страну лихорадило, никто не знал, что будет дальше. Противостояние президента и оппозиции, знаменитости минувшей эпохи, ушедшие в небытие, – Руслан Хазбулатов, Александр Руцкой, Альберт Макашов… Знали ли они сами тогда, во что ввязывались?

Армию лихорадило точно так же. Офицерский состав разделился на две части. Одни поддерживали президента, другие, в том числе и капитан Петр Бойков, открыто высказывали свои симпатии оппозиции.

В то время молодая Россия и ее граждане еще только начинали привыкать к тому, что политика – это грязное дело. К тому, что в ее основе лежат деньги и борьба за власть.

Тогда еще даже слово «нефть» не приобрело в народном сознании того значения, которое это слово имело сейчас, в наши дни.

«А ведь из всех теперь один только Чубайс остался, – подумал Бойков. – Чубайс да еще Жириновский. Остальные либо исчезли, либо их совсем не видно».

А потом грянул октябрь… Колонна бронетехники на мосту, горящий Белый дом, прямая трансляция по телевизору. Штурм Останкино, военные грузовики, генерал Макашов в каске, бронежилете и с автоматом наперевес. Куча трупов, кровь, всеобщая истерика…

Цепочка руководителей оппозиции, выходящая под охраной из Белого дома. У всех серые лица, дрожащие губы.

Но все они остались живы, погибли только обычные люди. Те, кого впоследствии стали называть «защитниками Белого дома». А кроме них еще те, кто попали под пули случайно.

Бойков снова выпил рюмку и зажевал лимоном вместе с коркой. Подцепил на вилку кусок рыбы и тоже отправил в рот.

Капитан Петр Бойков не был среди защитников Белого дома. И в рядах танкистов, расстреливавших здание парламента, его тоже не было. В это время он находился далеко от места событий. Однако октябрьские события оказали самое непосредственное влияние и на его жизнь.

Его уволили из армии.

Уволили без всяких видимых причин, просто предложили написать заявление «по собственному желанию».

И он написал.

После всего, что произошло в Москве, Бойков и сам бы уволился, но когда тебя увольняют, это всегда неприятно. Особенно если у тебя нет ни единой мысли о том, чем ты собираешься заняться. А если учесть, что, кроме военной службы, ты никогда ничего не умел и окружающий мир, за то время, пока ты служил в погранвойсках, кардинально поменялся, то ситуация получается, мягко сказать, вовсе не завидная. И Петр Бойков оказался именно в такой ситуации.

– Петр Алексеевич, ваш салат.

Оторвавшись от своих мыслей, Бойков посмотрел на вошедшую Кристину. Кокетливо улыбнувшись, она поставила перед ним большую тарелку с итальянским салатом. Он заметил, что девушка расстегнула на блузке еще одну пуговицу.

«Господи, девочка, – подумал Бойков. – Зачем тебе это надо? Рано или поздно ты попадешься на глаза какому-нибудь отмороженному бандиту, который пригласит тебя прокатиться на его новой машине. Но вот только возможности выбирать у тебя уже не будет».

– Спасибо, Кристина, – поблагодарил он. – Тебе нравится здесь работать?

– Конечно, Петр Алексеевич.

– Что собираешься делать в будущем?

– Продвигаться по карьерной лестнице.

«Восемнадцать лет. Они все в этом возрасте собираются продвигаться по карьерной лестнице. В этом возрасте они все еще думают, что такая лестница существует».

– Ты где-нибудь учишься?

– Пока нет, но на будущий год я собираюсь поступать в институт. Уже начала готовиться.

«Они все собираются поступать в институт на будущий год. Каждая из них. Всегда. И некоторые из них даже поступают. Но, как правило, оказывается, что совмещать работу официантки и учебу в институте невозможно. Здесь хорошая зарплата и чаевые, там кретины-преподаватели и нужно раз в полгода сдавать сессию».

– Какой институт?

– Театральный.

– Хочешь стать актрисой?

– Да.

«Тяжелый случай. Можно сказать, хронический».

– Желаю тебе удачно сдать экзамены.

Он взял вилку и начал ковырять салат, показывая тем самым, что разговор по душам окончен.

Постояв еще несколько секунд, Кристина бесшумно выскользнула в общий зал.

На столе завибрировал мобильник, и кабинет наполнился звуками популярной мелодии. Бойков посмотрел на экран и улыбнулся.

– Да. Привет, Томочка. Как у тебя дела?

– Нормально, – услышал он голос жены. – Ты сейчас не занят?

– Нет, я в ресторане. Решил посидеть, подумать о жизни. Слегка выпить. Как Дашка?

– Все в порядке, пришла из школы. Пятерку получила.

– Умница. Поцелуй ее за меня.

– Уже поцеловала. Петя, если ты за рулем, не пей слишком много.

– Много не буду, обещаю. Где была сегодня?

– В церковь ходила. Поставила свечку. За тебя и за Дашку. Ладно, приятного аппетита, не буду тебя отрывать.

– Я тебя люблю, Тома.

– Я тебя тоже. Пока.

Бойков бросил телефон на стол, выпил еще одну рюмку.

«Жизнь – странная штука, – подумал он. – Все вещи в ней перемешаны между собой и крепко связаны. Если бы сейчас Господь Бог предложил бы мне на выбор – начать новую жизнь или продолжить эту, я бы не знал, что ему ответить. С одной стороны, конечно же новую. Чтобы в ней не было всей этой грязи, бандитских рож, от которых хочется блевать, постоянных разговоров о том, кто кого и как завалил. Но ведь, с другой стороны, тогда бы в ней не было Томы и Дашки. А если в этой жизни есть что-нибудь ценное, что-нибудь такое, ради чего хочется жить, так это они. Вот такая вот ерунда получается. В демократическом государстве ее называют свободой выбора».

Еще одна рюмка.

«Бандитские рожи! А сам-то ты кто? Агнец божий, непорочный. Никто ведь силком не тянул. Ни Виталик, ни кто другой. Чего сейчас говорить, что не знал, чем он занимался? Все было честно. Так что был у тебя выбор, Петя, был. Просто ты очень хотел выжить в этом мире, очень хотел жить, как нормальный человек. Вот теперь ты так и живешь. И не надо говорить, что за эти годы Виталий изменился. Он уже тогда, когда вы случайно встретились, был таким. И ты это знал. Сразу понял, да он и скрывать ничего не стал. Только очень долгое время ты предпочитал этого не замечать. Тебе так было удобнее. А ты вспомни, вспомни хорошенько зиму девяносто четвертого, когда ты был вынужден бегать от контролеров по электричкам? Вспомни, чем ты тогда занимался? Своего мудака начальника давай вспомни, как это все было на самом деле».

Как при обратной перемотке, перед глазами начали проноситься сцены из жизни.

Вчерашний день, позавчерашний, месяц назад, год.

Кадры все убыстрялись и убыстрялись, наконец они понеслись с ошеломляющей скоростью.

И вот остановились.

И Бойков отчетливо увидел то зимнее утро у метро «Электрозаводская» и фонарный столб, на котором висели часы.

Часы показывали без пятнадцати девять…

Глава четвертая

Рабочий день начался с совещания следственно-оперативной группы в кабинете Ярослава Степищева. Перешли сразу к делу.

– Что-нибудь удалось узнать по поводу «Пионера»?

– Я созвонился вчера с Валентиновым, – сообщил Бердников. – Согласен сегодня встретиться ровно в два часа дня. Оказался чертовски занятым человеком.

– Хорошо, я лично съезжу к этому занятому человеку. А что по поводу охранного предприятия «Кремень»? – спросил Ярослав.

– Пока ничего. Копаем.

– Копайте, – кивнул Степищев. – Костя, займись пока ты разработкой этого объекта. А ты, Коля, наведи справки о том, что представляет собой «Русьбанк» и его управляющий Аркадий Рудольфович Смирнов. Все, что найдешь. Особое внимание удели криминальным вопросам. Смирнов сказал, что у них никогда ничего подобного не случалось. Мне хотелось бы знать – почему. У всех случалось, а у них нет.

– Ярослав, ты думаешь, он причастен? – поинтересовался Бердников.

– Не знаю. Но кто-то из банка должен быть к этому причастен. – Степищев сделал паузу. – Ведь кто-то знал наверняка, что именно в этот день инкассаторы повезут такую крупную сумму денег. Может быть, это и не он, но… В любом случае мы должны попытаться четко определить круг лиц, имевших доступ к этой информации. Кстати, что там с грузовиком?

Коля Туманов засмеялся:

– С грузовиком-то как раз полный порядок. Только это, к сожалению, нам не дает ровным счетом ничего.

– Это как же понимать? – удивился Степищев.

– Да очень просто. Нашли грузовик. Сегодня ночью нашли. Даже шофера уже нашли.

– И?..

– И ничего. Шофер – Бондаренко Степан Сергеевич. В рабочий день зашел в гости к знакомой. Она там неподалеку живет. Мы уже проверили. – Туманов засмеялся. – Так сказать, подъехал к красотке на личном авто. Вышел на улицу через три часа – машины нет. Так вот этот идиот, вместо того чтобы поднять хипеж, купил литр водки и сбежал к себе домой. В милицию пришел только среди ночи. С повинной. Так и так, проворонил государственное имущество.

– А ты уверен, что он действительно ни при чем?

– Уверен. Мы на работе справки навели – десять лет работает, никаких замечаний.

– Что же он тогда испугался? – удивился Бердников. – Угнали машину – обычное дело. Втык, конечно, дадут хороший, но не убьют же. Все-таки он на машине мусор возит, а не золотой запас страны.

– Так вот здесь-то и самое смешное. Знакомая, к которой он зашел во время рабочего дня, дочь его непосредственного начальника. Он и подумал, что, если он сразу крик поднимет, его связь и откроется. Благородно поступил человек.

– Да уж, благородно, – скривился Бердников. – А дочери-то сколько лет?

– Тридцать восемь.

Теперь уже рассмеялись все.

– Да, – почесал голову Бердников. – Теперь мужику точно жениться придется.

– Так он милиционерам именно это и сказал. Отгулял, говорит, я свое. А у самого половины зубов уже нет.

– Ладно, ребята, давайте к делу, – серьезным тоном сказал Степищев. – Всем понятно, чем заниматься? Отлично, тогда вечером встречаемся здесь. Да, Костя, и навести все-таки вдову убитого инкассатора Никифорова. Вдруг да прояснится что-нибудь.

…Основатель и бессменный руководитель ЧОП «Пионер» Сергей Сергеевич Валентинов давным-давно понял, что честным трудом заработать много денег не получится.

Он понял это еще в те годы, когда служил в милиции.

Дослужившись до звания капитана, Сергей Сергеевич решил круто поменять свою жизнь.

Но для того чтобы круто это сделать, ему потребовался начальный капитал, без которого, как известно, ни нового дела не начнешь, ни на пенсию спокойно не уйдешь.

Недолго думая, Сергей Сергеевич решил на полную катушку использовать собственное служебное положение.

Использовал он его, правда, всего лишь один-единственный раз. Он тогда как раз вел дело одного отпетого бандита, про которого было трудно сказать, чего на нем больше – трупов или же наркотиков. Однако, как это часто бывает в России, арестован бандит был вовсе не за свою профессиональную деятельность, а за сущий пустяк – скандал с мордобоем в ночном клубе. Плюс незарегистрированное оружие.

Светило ему совсем немного, но привыкший к вольготной жизни на свободе и не желающий возвращаться к вонючим тюремным нарам бандит не желал отматывать даже это. К тому же, как человек многоопытный, он прекрасно понимал, что время работает против него.

Ему крупно повезло, его дело попало Сергею Сергеевичу Валентинову, в не самые чистоплотные в следственных органах руки.

В результате бандит оказался на свободе, чем он не преминул воспользоваться, тут же отбыв на острова в Тихом океане. Что касается Сергея Сергеевича, то ему в вежливой, но твердой форме предложили навсегда покинуть дружные ряды сотрудников следственных органов.

Коллегам почему-то показалось, что Сергей Сергеевич получил от бандита приличные откупные. А проще говоря, взятку. Валентинов спорить не стал и ушел из милиции без всякого сожаления. А еще через три месяца в столице было зарегистрировано частное охранное предприятие «Пионер».

Что именно имел Сергей Сергеевич под этим названием, сказать было трудно. Как ни крути, он не был первым нечистым на руку милиционером.

Разве что свою роль в выборе названия сыграла ностальгия по тому времени, когда маленький Сережа Валентинов был рядовым членом детской коммунистической организации, увлеченно собирал после школы макулатуру и бегал по лесам, играя в «Зарницу»…

Как бы то ни было, частное охранное предприятие заработало на полную катушку. Охраняли богатых бизнесменов, любовниц богатых бизнесменов, проводили частные расследования.

Вскоре появилась и солидная «крыша».

«Крыша» появилась в лице начальника ОВД полковника Романа Ивановича Шаповалова. ЧОП «Пионер» располагался на вверенной полковнику территории, о чем он не замедлил сообщить своему бывшему коллеге. При этом он, не мудрствуя лукаво, объяснил бывшему капитану, каким именно образом собирается курировать вновь образованное охранное предприятие.

Два «оборотня в погонах», один бывший, другой нынешний, пришли к консенсусу очень быстро. Роман Иванович даже благородно предложил Валентинову символическую скидку.

От скидки, впрочем, Сергей Сергеевич так же любезно отказался. Иметь патрона, обладающего не только реальной властью на данной территории, но и имеющего неплохие связи в МВД и многих правительственных учреждениях, было уже весьма неплохо.

Кроме того, Роман Иванович Шаповалов тесно общался и с представителями местных криминальных структур, о чем Валентинову стало известно из собственных источников. Впрочем, и сам Шаповалов в их разговорах недвусмысленно на это намекал.

Таким образом, поле деятельности лично для Сергея Сергеевича значительно расширялось.

Затею с инкассаторами они придумали вместе.

Точнее, придумал ее Валентинов, но предусмотрительно сумел повернуть разговор так, что Роман Иванович Шаповалов остался убежден, будто именно он и является единственным и неповторимым автором хитроумного плана. И вообще гениальным тактиком и стратегом.

Это было крайне важно, поскольку Роман Иванович имел одну очень характерную для людей, ему подобных, слабость: он был до безобразия тщеславен.

Затея, придуманная Валентиновым, была крайне проста.

Для начала частное охранное предприятие «Пионер» переквалифицировалось на новый вид деятельности, а именно стало предоставлять услуги инкассаторов. Роман Иванович, со своей стороны, при помощи собственных связей сумел сделать так, что «Пионер» получил весьма приличные рекомендации. Каким образом он сумел этого добиться, не знал никто, кроме самого Романа Ивановича. Впрочем, профессионал, он, как говорится, и в Африке профессионал.

Где-то спустя полгода в ЧОП «Пионер» стали обращаться весьма крупные компании.

Куда, спрашивается, делись конкуренты? А кто куда. И здесь тоже помог Роман Иванович. Правда, на этот раз он использовал другие свои связи.

Кому-то из конкурентов доходчиво объяснили, что ему не стоит больше заниматься этим бизнесом. Кого-то, кто оказался более несговорчивым, пустили в расход.

Разумеется, перед тем как наехать на то или иное охранное предприятие, тщательно разузнавали, кто именно за ним стоит и нет ли серьезных связей в милиции или других силовых структурах.

Зачем нужно было становиться инкассаторами?

Очень просто. Валентинов, как руководитель ЧОП «Пионер», получал доступ к информации о перевозках наиболее крупных сумм денег.

Однако и Валентинов, и Шаповалов прекрасно понимали, что грабить инкассаторов бесконечно или хотя бы продолжительное время невозможно. Поэтому они, затаившись, ждали исключительно крупных «заказов». Чтобы провернуть несколько операций, а после этого – все.

И вот наконец состоялась первая из четырех намеченных операций. И она оказалась успешной.

Все было сделано тютелька в тютельку, а выручка составила ни много ни мало один миллион двести пятьдесят тысяч долларов США.

Конечно, половину этой суммы получал криминальный авторитет Король, чьи люди осуществляли налет. Тридцать процентов от оставшейся суммы шло Роману Ивановичу как главному стратегу. Поэтому на долю Валентинова оставались какие-то «жалкие двадцать процентов».

Если подсчитать процент от общей суммы, то получалась четверть миллиона долларов. Что же, Сергей Сергеевич Валентинов одним махом весьма недурно заработал.

Сейчас он сидел за столом в собственном рабочем кабинете и размышлял о том, как пройдут следующие три намеченные операции. В успехе он не сомневался, все было продумано до мелочей. Единственной неприятностью мог быть предстоящий визит следователя.

Валентинов посмотрел на часы и поморщился. «Вот-вот должен заявиться».

Сейчас ему нечего опасаться. Дежурный, скорее всего, визит, засвидетельствовать, так сказать, свое почтение. Ну и посмотреть, что к чему.

Проблемы должны были начаться после третьего ограбления. Когда ему, Сергею Сергеевичу Валентинову, вновь с болью в сердце придется отправить под пули собственных подчиненных.

А что касается второго раза, то здесь дотошных следователей поджидал сюрприз…

Первое, что увидел старший следователь Степищев, оказавшись в офисе частного охранного предприятия «Пионер», была большая фотография Анатолия Никифорова Фотографию снизу пересекала черная траурная ленточка, еще ниже была надпись:

Нашему товарищу, погибшему при исполнении…

Под фотографией стояла ваза с четырьмя красными гвоздиками.

Открывший дверь сотрудник хмуро взглянул на предъявленное удостоверение и пропустил Степищева внутрь.

– Сергей Сергеевич в своем кабинете, – сообщил сотрудник. – Он вас ждет.

Впрочем, руководитель «Пионера» и впрямь ждал Степищева, поскольку уже шел ему навстречу.

– Рад с вами познакомиться. Жаль, что приходится это делать при таких обстоятельствах.

– Да, мне тоже жаль, – сказал Степищев, протягивая руку. – Приношу вам и вашим коллегам свои соболезнования.

– Спасибо, – криво улыбнулся Валентинов. – Такая уж профессия. Проходите в мой кабинет.

Идя по коридору, Степищев по привычке незаметно оглядывал помещение.

Ничего особенного, даже очень банально. Ничем не отличается от офисов тех охранных предприятий, с которыми Степищеву приходилось иметь дело.

– Предлагать выпить не буду, – откровенно признался Валентинов. – Сам работал в органах, знаю, что значит фраза «на службе». А кофе хотите?

– Я бы предпочел крепкий чай с лимоном.

– Сейчас сделаем.

Валентинов открыл дверь и крикнул:

– Соня! Сделай нам две чашки крепкого чая с лимоном.

– Сколько класть сахара? – донесся до Степищева ответный крик.

– Вам сколько сахара? – обернулся к нему Валентинов.

– Два куска хватит.

– Два куска, – снова крикнул Валентинов. – А мне как обычно.

«А у них здесь совсем по-простому, – подумал Степищев. – Интересно, неужели они и при клиентах так же кричат?»

Тем временем Валентинов вернулся обратно в кресло.

– Вы уж извините, Ярослав Андреевич, что приходится так напрягать связки, но у нас тут на днях полетел коммутатор, поэтому пока обходимся, как можем.

– Сергей Сергеевич, – начал Степищев, но Валентинов махнул рукой:

– Можно просто – Сергей.

– Хорошо, Сергей. Давно ваша фирма работает с «Русьбанком»?

– Два месяца. Если быть точным, два с небольшим.

– А вообще как долго вы занимаетесь инкассацией?

– Да уже где-то полгода.

– И за все это время у вас не случалось подобных проблем?

Валентинов отрицательно покачал головой:

– Ни разу. – Он вздохнул. – Но, видимо, слишком долго все у нас шло как по маслу.

Во время разговора Степищев пристально наблюдал за лицом своего собеседника. Профессиональное чутье подсказывало ему, что Валентинов, мягко говоря, не совсем искренен с ним. Но Ярослав никак не мог зацепиться за какую-нибудь деталь во внешности или жестах своего собеседника, чтобы на сто процентов убедиться в том, что тот врет.

Интуиция – главное оружие сыщика, но полагаться только на интуицию нельзя. Категорически нельзя.

– Погибший Никифоров давно у вас работал? – спросил Степищев.

– Всего-навсего полтора месяца. Проявил себе как отличный работник. Пунктуальный, исполнительный. Непьющий. – Валентинов закурил сигарету. – Он бывший офицер. Капитан запаса. Уволился из армии, пробовал начать свой бизнес. Потом решил пойти в охранники, попал к нам. А я, знаете ли, сразу выделяю нормальных людей. Понял, что Толя нормальный, надежный мужик, и принял. А сейчас вот думаю, может, было бы лучше, если я бы ему тогда отказал.

– Ну, человек предполагает, а Бог располагает…

– Точно, – кивнул Валентинов.

В кабинет вошла Соня и принесла им две кружки чая. Степищев сделал глоток. Чай оказался именно такой, как надо.

– Скажите, Сергей, у вашего охранного предприятия есть враги? Может быть, конкуренты, которые хотят выпихнуть вас из этой сферы деятельности? Может быть, лично ваши враги?

– Ну враги у всех есть, – Валентинов пожал плечами. – Особенно в условиях современного рынка. Но чтобы наехать на нас в такой форме?.. Нет, слишком изощренно. Я уверен, что преступникам были нужны исключительно деньги. Я бы еще понял, если бы они подставили нас напрямую. А так что? Нас обвинить не в чем. Мы пострадали не меньше «Русьбанка». У нас сотрудник мертв, а второй при смерти. Не думаю, что в таких обстоятельствах кто-нибудь станет обвинять «Пионер».

«Так-так-так, – думал Степищев. – Что-то проклевывается. Вот только что? Что? Что? Почему я сейчас об этом подумал? Думай, голова, картуз куплю. Что именно тебя напрягло, Ярик? А пока говори, говори первое, что придет в голову».

– Знаете, Сергей, откровенно говоря, я никогда не имел дело с инкассацией. То есть общий принцип я, конечно, знаю, но не больше. Существует ли четкий график отправки денег? Или же вам сообщают дату в самую последнюю минуту?

«Либо идиот, либо пытается прикинуться идиотом, – подумал Валентинов. – Противника недооценивать нельзя, поэтому остановимся на втором варианте».

– Нет, конечно же никакого четкого графика не существует. Нам известна только приблизительная дата. Конкретное число нам сообщают лишь в конце предыдущего дня. – Он усмехнулся. – Извините, Ярослав Андреевич, но я сам бывший мент, поэтому отвечу вам прямо. У меня были все возможности предупредить грабителей о дате выемки денег.

– А сумма вам была известна?

– Точно нет, а приблизительно можно было предположить.

– Каким образом?

– Выемка денег происходит через определенное время. Поскольку мы работаем с банком постоянно, мы знаем, сколько денег проходит через наши руки. – Валентинов криво усмехнулся. – Так что видите, все очень просто. Рабочая гипотеза готова.

– Да, – рассеянно сказал Степищев, – действительно.

– А вы что, действительно подозреваете меня в причастности к этому преступлению?

– Ну, Сергей, – развел руками Степищев. – Как бывший мент вы должны понимать, что мы отрабатываем все возможные версии.

– Я понимаю, – миролюбиво улыбнулся Валентинов. – Могу я вам помочь чем-нибудь еще?

– Пока, наверное, нет. – Степищев поднялся со стула. – Спасибо за чай и за то, что нашли время побеседовать. Если понадобится, мы с вами еще свяжемся.

– Конечно, всегда к вашим услугам.

Они расстались почти что как добрые друзья. Но все время, пока он шел до машины, Степищев напряженно продолжал размышлять о том, что же именно в Валентинове заставило его напрячься. И только усевшись в машину, Ярослав понял.

«Он делал очень большой упор на то, что „Пионер“ не виноват в случившемся. Он говорил, что погибли сотрудники и что обвинять „Пионер“ в такой ситуации никто не станет. А это значит что? Это значит, что он многократно думал на эту тему еще до того, как произошло ограбление. И соответственно Сергей Сергеевич Валентинов может иметь к организации ограбления „Русьбанка“ самое непосредственное отношение. Жаль вот только, что доказать это пока нельзя».

Убитый инкассатор Анатолий Никифоров, как выяснилось, проживал в коммуналке. После четвертого звонка за дверью раздались нетвердые мужские шаги, заскрипел замок, и дверь распахнулась.

Перед Бердниковым предстал небритый мужичок в синих растянутых трениках и майке-алкашке. Мужичок был явно нетрезв.

Прищурив левый глаз, он посмотрел на Бердникова, пытаясь понять, кто именно так бесцеремонно заявился в гости. Не узнал и поэтому задал классический вопрос:

– Ты кто?

И, не дав возможности Бердникову представиться, пригласил:

– Заходи.

Константин зашел в квартиру.

Она представляла собой классическую московскую коммуналку в ее первозданном виде. Каким-то чудом ее так и не попытались приобрести в собственность «новые русские», дабы превратить в хоромы. На стене висел велосипед, прямо напротив входа стояло железное ведро, наполненное водой.

– Принес? – поинтересовался мужичок.

– Вообще-то я из милиции. – Бердников наконец-таки раскрыл удостоверение и сунул его под нос гостеприимному хозяину. – Капитан Бердников. Мне надо видеть кого-нибудь из родственников Анатолия Никифорова.

– Из милиции? – расстроился мужичок. – По поводу Толяна?

– Да, – кивнул Бердников. – Есть кто-нибудь из родственников?

– Нет, – отрицательно помотал головой мужичок. – Людмилы сейчас нет. Но она скоро должна подойти. Она в контору пошла, бумаги оформлять, еще что-то. Да ты, то есть вы, заходите. Можешь ее на кухне подождать.

Обшарпанная кухня с потрескавшейся штукатуркой и синим металлическим чайником в розовый цветочек напомнила Бердникову его собственное детство, проведенное в точно такой же квартире. Из кухонного окна открывался вид на унылый дворик с детскими качелями и песочницей. С одной стороны дворик заканчивался глухой кирпичной стеной, с другой выстроился ряд гаражей. Не современных ракушек, а старых еще советских гаражей.

Спустя несколько минут на кухню зашел мужичок. Он молча уселся на табуретку и закурил папиросу. Так и сидел, пуская клубы дыма и довольно-таки бесцеремонно рассматривая Бердникова.

Капитан, в свою очередь, тоже молчал.

Наконец мужичок громко шмыгнул носом и кашлянул.

– Убили Толяна, – произнес он с такой интонацией, как будто бы первым сообщал Бердникову эту новость.

– Убили, – согласился Константин.

– Меня Петей звать, – сообщил мужичок.

– Костя. А ты хорошо его знал?

– Конечно, знал, – подтвердил Петя. – С тех пор как они с Людмилой здесь поселились. Уже года полтора или два. Я-то сам здесь с детства живу. Родился, вырос и спился… – Петя помолчал. – Слушай, Костян, может, сообразим по-быстрому? За упокой души, так сказать? У меня есть немного.

– Не могу, Петя, – развел руками Бердников. – На службе.

– Понимаю, – сочувственно сказал Петя. – Ты тогда, что ли, покури хотя бы. А я выпью. Я же ведь, перед тем как ты пришел, слегка выпивал.

Бердников достал сигарету, положил пачку на стол.

– Я щас. – Петя вдавил в пепельницу свой окурок и ушел с кухни.

Впрочем, и на этот раз он отсутствовал совсем недолго. Уже через минуту он снова сидел на табуретке, но на этот раз перед ним на столе стояли полупустая бутылка дешевой водки, стакан и тарелка с солеными огурцами.

Налив себе полстакана, Петя несколько секунд смотрел на него, потом перевел взгляд на Бердникова и произнес:

– Ну, за Толяна.

После чего опрокинул водку в рот. Крякнул, откусил половину огурца.