Текст книги "Сборник фэнтези"

Пророчество лешего

Глава первая. Как это всё началось

– Тихо ты шагай!

– Чё тихо-то?

– Та не чё, а что.

– Ой, не надо меня сейчас поучать.

– А ты под ноги смотри.

– Чё под ноги-то? Иду, как могу.

– Чё-чё… видишь, оглядывается.

– Ну, вижу.

– Под ноги смотри, говорю. Идёшь, хрустишь ветками. Навязался на меня!

– Да, а я чё!

– Да не чё! Хозяин с собой меня позвал.

– Ой, а кудой мне тоды деваться?

– Кудой, тоды… Говорить можешь нормально?

– Мне так привычнее говорить. Я переживаю ведь. Все мои сараи сгорели, так же как и твой дом. Раз тебя позвали, то и мне место найдётся, – говорил дворовой домовому.

– Ладно, не злись.

– А я и не злюсь. Мне всё так жалко… так жалко! А какой жеребец Дамир был! Я его так любил. У него грива была, как ше-елк. Видел, какие я ему косы заплетал? Жив ли он остался?

– Видел я, видел, не переживай, жив твой Дамир. Он успел выскочить из сарая. Тут почти вся семья сгорела, только дочурку и спас хозяин. А ты… Дами-ир, ко-осы…

– Ладно, давай не будем ругаться, мы же всё-таки братья. Как ты думаешь, долго мы ещё будем идти по этому лесу?

– Думаю, ночь и ещё день.

– Может, давай сядем, отдохнём.

– Я тебя за собой не звал. Хочешь отдыхать – отдыхай, я тебя не держу.

– Ох, ты!.. Смотри!

– Что? Где?

– Вон там, за ёлками, кто-то прячется.

– Ох, ты-ы!

– Что?

– Этих нам только не хватало!

– Кто это?

– Лесавки… кочевряжку им в волосы! Видимо, услышали, нечисти лесные, как Катенька плакала.

– А кто они такие?

– Деточки кикиморы и лешего.

– Ишь ты-ы! И чё теперь?

– Чё – чё… Ишь, радуются, нечисти лесные. Задумали что-то.

– Смотри, а наш-то хозяин, по-моему, отдыхать собрался.

– Это хорошо, пусть отдохнёт,

– Да-да, и нам не мешало бы отдохнуть.

– Тебе бы только отдыхать. Привык на сеновале валяться да животных изводить.

– Чё ты?.. Чё животных-то? Чё изводить-то?

– А помнишь, козу хозяин привёл? Зачем её извёл? А?

– Не понра-авилась мне она. Не ко двору пришлась, – деловито сказал дворовой.

– Не понра-авилась, не ко двору… – передразнил его домовой. – Хозяйство надо беречь, а ты только и можешь косы лошадям плести.

– А вот и не только ко-осы, – тянул обиженно дворовой, – у меня на дворе был всегда поря-ядок.

– Поря-ядок? А петуха кто позволил лисе утащить? Такой красавец был.

– Та ну-у его! Разве так кукарекают? Он же не кукарекал, а орал дурнинушкой. Мне больше курочка серенькая нравилась.

– Ладно, всё с тобой ясно.

– А вот с тобой не всё ясно.

– Это что ты имеешь в виду?

– Ты говоришь, я петуха позволил лисе утащить? А ты-то, ты? Ты позволил целому дому сгореть! Что же так плохо следил-то, что пожар случился?

– Я здесь не виноват. Наш дом подожгли лихие люди.

– И ты видел, кто поджег?

– Видел. И хорошо их всех запомнил.

– Кто-то из местных?

– Нет, пришлые.

Глава вторая. Катюша и её батюшка

Василий уходил от своего сгоревшего дома, всё дальше и дальше. Единственно, от большой семьи у него осталась только маленькая дочечка.

Он с ней в тот злополучный момент вышел во двор. И вдруг увидел, как какие-то люди подпёрли двери, закрыли ставни, и подожгли его дом.

Первое, что хотел сделать Василий, это броситься спасать свою семью, свой дом. Но около него была его маленькая дочурка, и он, стиснув зубы, зажимал рот Катеньке, чтобы их не услышали. Сидел за стогом и ждал, когда эти нелюди уйдут, наконец. За ту ночь Василий от всего пережитого весь поседел.

Там, далеко-далеко за лесом, куда шел теперь Василий, была деревня, в которой, он родился и в которой, не был уже лет двадцать. И теперь шел туда, думая: «Ничего… не пропадём с Катенькой. Кузнецы везде нужны».

С собой было самое ценное – это дочечка, а за плечами сидор со всякой утварью, которую удалось на скорую руку собрать, а позади чуть далече за ними шли его домовой и дворовой.

Катюша, споткнувшись за корягу, упала и стала плакать, больше не от боли, а чтобы батюшка услышал, остановился, и подождал её. Василий подошел, взял её на руки и, продолжая идти, успокаивал:

– Тихо, солнышко моё, устала, милая, вот до полянки дойдём, и будем отдыхать.

Катеньке было пять годиков. Для своих лет девчушка была очень смышленая, не по годам развитая, пока не пришла беда. После случившегося пожара, где сгорели её матушка и сёстры, она перестала говорить, и теперь, либо плакала, либо мычала. Там, в той деревушке, куда они шли, жила его родная бабка-ведунья. Вот к ней Василий и шел, чтобы та излечила от немоты его дочурку. На небольшой опушке он спустил с рук Катю, говоря:

– Никуда далеко не уходи, сейчас костерок разожжем, покушаем, отдохнём.

Глава третья. Лесавки

– Лярка-а, слышала?

– Слышала, Марка.

– Неужели дождались?

– Дождались, сестрица, дождались!

– Теперь осталось за малым.

– Ага, сестрица, только бы всё сложилось

– Уж мы постараемся, чтобы сложилось.

– Смотри, смотри, они остановились.

– Вижу, вижу, должно, отдыхать собрались.

– Вон мужик пошел, наверно, за хворостом для костра. Давай иди его путай, а я займусь девчонкой.

– Сестрица, а почему это ты займёшься девчонкой, а не я? Я тоже хочу ею заняться.

– Да потому, Марка, что я тебя старше, на целых пять лет. У кого хочешь спроси, и каждый ответит: старших надо слушать. У старших опыта поболее. Не переживай, сестрица, успеешь ею натешиться.

Марка зашла впереди Василия и стала шуршать по кустам.

Василий, услышав шорохи и подумав, что не плохо бы хоть какой-никакой дичинки на ужин зажарить, поспешил за этими шорохами.

Лярка теперь, в свою очередь, натыкала в пределах видимости для девчонки цветы.

Катерина обрадовалась такому количеству цветов и стала их собирать, складывая в букет. И вот она уже стояла перед лесавкой с огромным букетом цветов и с интересом разглядывала странную зелёную обитательницу леса, ни сколько не боясь её и не удивляясь. Лярка, как только могла, со всего духу улыбалась, и протягивала ей лукошко с ягодами. Катюша, увидев ягоды, которые ей протягивали, бросила цветы, схватила кузовок и стала быстро запихивать ягоды в рот.

На миг Лярка взглянула в глаза девчонки и отступила.

Что-то её вдруг насторожило. Но, поборов себя, она с диким громким визгом, схватила Катю и побежала с ней вглубь леса. Услышав громкий визг сестры, к ней присоединилась и Марка.

Теперь они ходили вокруг, так сказать, своей добычи, визжа и завывая от радости.

Катя же никак не реагировала на все их действия. Она просто спокойно и с интересом разглядывала этих странных существ.

Лярка подошла к Кате и сказала ей, как можно страшнее шипя:

– Ты теперь, на-аша… сестри-ичка!..

Катенька на это шипение никак не отреагировала, только отмахнулась от неё как от мухи. Сначала долго молчала, как бы собираясь с силами, потом, звонко засмеялась и неожиданно для самой себя заговорила:

– Ха-ха, рассмешили! Испугать меня, что ли, вздумали? А? Что топчитесь тут вокруг меня? Шипите мне тут на ухо! Вот что я вам скажу: зря вы меня сюда притащили! Вы теперь так просто от меня не отделаетесь! Значит, так… для начала… – говорила Катюша, загадочно смотря на высокую сосну, – давайте мне мёда, ягод, орехов, грибов и еще… – она на секунду задумалась, и добавила, – кузовок живицы кедра. Вот!

Марка отпрянула и, посмотрев на Лярку, спросила изумлённо:

– Нет… ну, ладно… ягоды, грибы, мёд – это понятно… а живицу? Живица ей-то зачем?

– А ты что её слушаешь? Бросишься для неё, грибы с ягодами собирать?

– Не знаю. Но всё как-то не так пошло. Не нравится мне она. Я ещё там это почувствовала. Ты глаза её видела?

– Ну, видела!

Шептались между собой лесавки.

– Почувствовала она… Ну да, ну да… Кто-то там говорил о старшинстве и об опыте?

– И всё-таки что-то с ней не то. Я пока её тащила, так мне, руки жгло.

– И что ты про это думаешь, сестрица?

– Не буду я так уверена, но, по-моему, эта девчонка – будущая ведьма.

Катерина же, усевшись деловито на пенёк, с нескрываемым интересом продолжала разглядывать этих странных созданий, которые её сюда зачем-то притащили и теперь стояли и о чём-то там шептались. Ей было не только не страшно, а наоборот, очень забавно и интересно. И ещё она радовалась тому моменту, что вдруг ни с того ни с сего, наконец, заговорила. После долгого молчания ей сейчас хотелось говорить и говорить. Катюша встала с пенька, поставила руки в боки, выставила ножку вперёд:

– Эй!.. Вот интересно мне, а вы кто такие-то?

Лесавки переглянулись и ответили почти одновременно, заискивая и улыбаясь:

– Мы?.. Мы твои сестрички.

– Не-а… Мои сестрички умерли. Они в доме сгорели. Я это точно видела, – ответила спокойно Катя.

– Ну-у… так во-от, – на ходу придумывала Лярка, – мы вот воскресли и пришли к тебе.

– Не-а… Вот тебя как звать?

– Лярка.

– А тебя?

– Марка.

– Ну, так вот… не получается.

– Что не получается?

– Обманываете вы меня, вот, что получается. Я вас насквозь вижу, – сказала Катюша, смешно нахмурив бровки.

– Почему ты так решила, что мы обманываем? – спрашивали лесавки, озадаченно переглядываясь.

– Потому что моих сестричек звали Машуха и Варюха.

Лесавки, топтались около неё, а Катюша продолжала:

– Вы что, так и будете тут вокруг меня крутиться?

– А что?

– Я кушать хочу, вот что! Раз притащили меня сюда, так кормите!

– А почему ты не просишься к своему папе? – попыталась перевести разговор Лярка.

– Да что про это-то? С этим уже всё решено. И вас за это поругают, – как-то загадочно ответила Катерина.

Лесавки опять переглянулись.

– Я не поняла, – топнула ножкой нетерпеливо Катя, – вы будете меня, наконец, кормить?

– Чем? – еле выдавили из себя лесавки.

– Вы что?!. Я же уже говорила! Давайте мне мёда, ягод, орехов, грибов. Да и кузовок живицы кедра, смотрите не забудьте!

– А хочешь, мы тебя обратно к батюшке отнесём?

– Э… нет! Вы так просто от меня теперь не отделаетесь, я же вам уже за это сказала. Не добудете, что сказала, худо вам будет, вот увидите. Устала я тут с вами… Всё, идите, добывайте. А я пока посплю.

Глава четвёртая. Василий и Леший

Василий, услышав непонятный звук, вернулся к тому месту, где оставил свою дочурку, но там её не обнаружил. Он бегал кругом, зовя Катю. В конец, измотавшись, теперь стоял и стучал по дереву кулаком:

– Какой же я дурак… балбешка стоеросовая! Зачем ушел? Зачем бросил дочурку одну?

И вдруг, обернувшись, закричал:

– А вы где были?

Домовой и дворовой в ужасе смотрели из-за кустов на все мытарства Василия. Но когда тот закричал: «А вы где были?» —

они переглянулись, и дворовой спросил у домового, испуганно заикаясь:

– Это он к-к кому обращается?

– Ты не поверишь но, по-моему, к нам.

– Знаю про вас, знаю, всю дорогу за мною шли. Выходите и поведайте, что тут было? – спросил Василий.

Домовой и дворовой, которые, не очень-то любители показываться на глаза человеку, стояли в нерешительности. Но повелительные нотки Василия вынудили их выйти к нему.

Они стояли перед Василием, переминаясь с ноги на ногу, как провинившиеся дети.

– Ну, что скажете? Что видели? Где моя дочурка?

– Видели, всё видели, – начал быстро говорить домовой, – лесавки Катеньку утащили.

– Да-да, – подтвердил дворовой, – они, подлые, цветами да ягодами её заманили.

– А вы где были?

– Да что мы могли-то?

– Ладно, кто такие эти лесавки?

– Они деточки кикиморы и лешего. – И добавил тихо: – Нечисти они лесные.

– И что теперь делать?

– Думаю, надо лешего искать, – отвечал ему домовой.

– Лешего? И где его искать?

– Тут другое.

– Что другое?

– Для человека встреча с ним может закончиться большими неприятностями, если ты вдруг придёшься ему не по нраву.

– Ты о каких неприятностях говоришь? У меня его чертовы деточки, дочку выкрали, а вы меня тут пугаете неприятностями. Лучше подскажите, как его найти?

– Ладно, слушай.

– Ну, слушаю!

– Надо нарубить молодых берёзок или осинок, разложить их кругом так, чтобы верхушки были направлены в середину круга. Затем надо снять с себя крест…

– Это ещё зачем? – возмутился Василий, прикрывая крест рукой.

– Ты слушай и не перебивай. Ты спрашивал – я отвечаю.

– Хорошо-хорошо, слушаю.

– Крест снять с себя обязательно. Положить его надо на землю за кругом, войти в центр и громко крикнуть: «Дедушка!»

– Ну и?

– Ну, и леший, думаю, тут же появится. Самое главное, в глаза ему не смотри. Да и подарки приготовь.

– А что ему надо?

– Думаю, соль, табак, еду там какую… а впрочем, он и сам может сказать, что ему надо.

– Ты что, встречался с ним когда?

– Нет, не привелось.

– А что так всё знаешь?

– Ну, я многое чего знаю…

Василий стал готовиться, как научил его домовой. Поодаль, на пеньке, сложил для подарка лешему всё, что у него было.

Наконец, Василий зашел в центр круга и тихо спросил:

– Ну, что, кричать?

– Погодь, погодь, нам с ним встречаться никак нельзя, сейчас отойдём подалее, и тоды кричи, – засуетился дворовой.

Когда домовой с дворовым скрылись, Василий закричал что есть духу:

– Дедушка!!!

Вдруг задул ветер и тут же сразу стих, из-за подъельника показался небольшой старичок с трухлявым посохом, покрытым мхом. Сверху на этом посохе, сидел филин, который беспрерывно всё время отряхивался.

Василий сразу заговорил, кланяясь:

– Вот тебе, Леший, гостинец, на пеньке лежит, прими не побрезгуй. Всё, что было у меня, с тобой поделился. Если что надо ещё, скажи. Знаю забот у тебя много, извини, отвлекаю. Не обратился бы к тебе кабы не беда. Что-то детки твои расшалились, дочурку мою похитили. Ты уж сделай милость, помоги. Пусть вернут мне мою Катеньку. Это всё, что осталось у меня от моей семьи.

Филин в очередной раз встрепенулся, ухнул и слетел с посоха.

Василий встревоженно проводил его взглядом.

– Доброго здравия тебе, Василий, – заговорил Леший. – Знаю я тебя. Знаю и про твоё великое горе. Хороший ты человек, уважаешь мои законы, лес не рубишь, животных не пугаешь, предлагаешь мне подарки. Спасибо. Я помогу тебе, за это ты не беспокойся. А вот, то, что я тебе сейчас скажу, запомни раз и навсегда:

Дочка твоя Катерина, имеет силу несказанную, и будущее у неё великое. Береги её. Придёт время, я ей подмогну чуток, направлю. А сейчас ложись и спи, – сказал Леший, стукнул посохом и пропал.

Глава пятая. Они поняли, но поздно

Лесавки забеспокоились и не зря, потому что вдруг откуда ни возьмись, появился старичок и грозно сказал:

– Что же вы наделали, негодницы? Вы что же, не увидели, что не простая эта девочка?

– Да мы поняли, но только поздно, когда уже сюда притащили. Мы хотели её обратно отнести, да только она упёрлась и говорит, что никуда не пойдёт, пока мы не выполним её требования.

Леший, стукнув посохом, крикнул:

– Дать всё, что сказала Катерина, даже с лишком! Отнести туда, куда они идут. И ещё будете провожать всю дорогу, чтобы ничего не случилось. Там с ними домовой с дворовым – их не пугать.

Лесавки тихонечко перенесли Катерину к отцу. И пока те мирно спали, бросились исполнять указания Лешего.

Глава шестая. У неё большое будущее

Утро застало Катю в объятиях отца. Тот радовался, видя её живой и невредимой.

– Ну, хватит тебе, батюшка, совсем затискал, – ответила Катюша.

– Ох, ты, солнышко моё, да ты никак заговорила! Вот чудо-то! – продолжал обнимать и целовать своё чадо Василий. – Ну, расскажи, расскажи, где ты была? Тебя не обижали там?

– Да нечего рассказывать, да и не обижали меня, батюшка.

И вдруг глазки её стали серьёзные, и она неожиданно закричала:

– Так!.. Эй, Марка, Лярка, я не поняла, а где то, что я просила?

Она обводила полянку взглядом, а Василий удивлённо, слегка улыбаясь, смотрел на свою дочурку.

Она побежала к ёлочке, там вдруг появились лукошки с ягодами и грибами.

– Вот, батюшка, вот, смотри, это всё нам, – говорила Катенька, смеясь и поднося батюшке лукошки с ягодами и грибами.

– Какая ты у меня умница, – только и смог вымолвить Василий. – И тут же вспомнились слова лешего, что у его дочурки, большое будущее. Он при этом, глубоко вздохнул и не стал спрашивать, откуда это всё.

Подкрепившись, они пошли. Дальнейший их путь был, как говорят, без сучка и задоринки. Лес, наконец, закончился, и показалась их деревня.

Когда Василий подошел к своему дому, то увидел, что ставни и двери заколочены.

Катерина вздохнула и сказала:

– Батюшка, а бабушка твоя уже как два года померла, ты не знал?

– Нет, не знал, доченька.

Василий отодрал от двери доски и теперь искал ключ.

Затем, повернувшись к Кате, спросил:

– Не удивлюсь, если, ты знаешь и где ключ.

– Ключ? Вон там, под крыльцом, за камушком, – не задумываясь, ответила Катерина.

Войдя в дом, Василий увидел несколько кузовков с ягодами, с грибами, мешок с орехами, мешок пшеницы, и мешок с мукой.

Отдельно на столе, стоял туесок с кедровой живицей.

Василий, взглянул на Катю:

– Это, наверно, дочурка, всё тебе?

– Да, батюшка, это не мне, это нам.

– Хорошо-то как. На первое время хватит. Давай-ка, Катюша, ты по хозяйству, а я на речку схожу, может, рыбки поймаю, ушицы сварим.

– Хорошо, батюшка.

– Эй, домовой с дворовым, давайте присоединяйтесь, помогайте Катеньке. Чтобы к моему приходу в доме всё блестело, и печь была натоплена.

Глава седьмая. Катерина

В общем, с этого момента, началась простая привычная деревенская жизнь.

Батюшка научил её читать. У её прабабушки было много разных старинных книг, которые её правнучка теперь читала увлеченно, умножая свои знания.

Деревенские стали поговаривать о ней:

– В лес зачем-то ходит одна.

– С животными разговаривает.

– А рыба-то так и прыгает к ней в руки.

– А глаза? Вы видели, какие у неё глаза?

– Видели, видели – зелёные.

– Вот я и говорю… ведьма она, ведьма.

Катерина выросла и превратилась в красавицу.

А коса у неё была просто загляденье. Как махнёт косой, деревенские парни просто цепенели, от её красоты. Никто из местных юношей не решался не то, чтобы подойти, даже смотреть на неё боялся.

Да и слава о ней как о ведунье пошла умножаться.

Из дальних деревень к ней приходили за помощью. Многих она вылечила, многих на ноги поставила. Одни ей кланялись, другие крестились, третьи завистливым взглядом провожали.

Глава восьмая. Встреча с Витославом

Как-то гуляла Катерина по лесу и повстречала подружек своих лесавок.

– Катеринушка, а мы к тебе, – обратились те, – родитель нас послал.

– Леший, что ли? – усмехнулась Катя. – Ну, ладно, говорите, зачем послал?

– Пойдём, тут недалече.

– Ну, пошли, раз недалече.

Через час ходу подошли они к терему.

– Ну и? – спросила Катя.

– Ты туда зайди, – говорили, пятясь лесавки, – и там увидишь.

Она стояла и смотрела на высокий частокол. Оглянулась, а лесавок и след простыл.

Ворота были закрыты. Обойдя кругом, увидела небольшую калитку. Зашла. К ней с лаем кинулись огромные собаки. Катя подняла руку, и они успокоились. Зашла в терем, на кухне около печки возилась повариха.

Катерина тихо, стараясь быть незамеченной, поднялась по лестнице и зашла в приоткрытую дверь.

На кровати, не сразу заметила юношу, который лежал скорчившись. Катерина, теперь, стояла и смотрела на него.

Он был очень бледный, с черными кругами под глазами. И ей было уже всё понятно о нём.

– Здрав будь, добрый молодец, на многие лета, – с поклоном сказала Катя.

– Кто тут?

Юноша приподнялся и невидящими глазами заморгал.

– Меня звать Катерина.

– Кто тебя сюда впустил? – повелительно спросил юноша.

– Никто меня не впускал. Сама зашла, – отвечала Катерина спокойно. – А как зовут тебя, добрый молодец?

Юноша обессилено опустил голову на подушки, долго молчал, затем произнёс:

– Витослав меня звать.

– О-о, какое хорошее имя. А ты знаешь, что оно означает?

– И что?

– Прославленный победами, вот что оно означает. И помни это всегда, особенно когда станет совсем худо.

Витослав, а можно спросить у тебя?

– Спрашивай.

– Что ты тут делаешь? Мне кажется, что твоё место совсем не здесь.

– Болен я сильно, да и ослеп. Брат меня сюда свез, чтобы я тут на свежем лесном воздухе выздоравливал.

– Ну да, ну да… А ослеп ты недавно…

– Это вопрос или заключение?

– Да я это верно знаю.

– Откуда ты можешь знать?

– А хочешь, я тебе зрение верну? – спросила очень ласково Катерина.

– Это как?

– Травами, Витослав, травами. Ну и чуток заклинаниями. Ты согласен?

– Ну, скажем, для начала, я согласен, – ответил Витослав.

Терять ему было нечего. А вдруг её само провидение послало ему?

– Тогда лежи, жди меня, раз согласен, – сказала Катерина. – Мне надо сходить за снадобьем. Обо мне никому не говори. И самое главное… ничего не кушай и не пей, пока я не приду.

– Да что же я скажу поварихе?

– Скажи, что аппетита нет. Запомни, ничего не кушай и не пей. Я постараюсь быстро вернуться. Договорились?

– Договорились. А ты, правда, вернёшься?

– Не переживай, уж точно вернусь.