Текст книги "Проект"

Глава третья

– Ну, что? Рассказывайте!

– Шеф, странно там с ним всё. Какой-то он псих. В квартире шаром покати, но, чует моё сердце, над чем-то работает.

– Это ты – псих, – а он профессор. Конкретно давай!

– Да, самое интересное: однажды ночью выходил с каким-то доходягой. Но проследить не смогли.

– Почему?

– Да они прямо на глазах исчезли!

– Как это исчезли?

– Да мистика какая-то! Своими собственными глазами видели. Если бы я был один, то подумал, что показалось. А это мы видели оба: были и как будто испарились.

– Странно. Как это испарились? Ну, ладно. А что дальше?

– Наутро вышел, как всегда, в магазин. Мы к нему завалили. Никого там больше не было.

«Значит, – подумал Сан Саныч, – или у него кто-то живет, или это, возможно, то, что нам надо».

– У него подвал есть?

– По-моему, есть.

– По-моему или есть?

– Так это, шеф…

– Что значит твое – «так это»? Я вас, зачем туда послал? Я вам за что плачу? Вы самостоятельно шевелить мозгами можете? Или вам нужен хороший подзатыльник? Ладно, идите, я позвоню.

Те вышли, переговариваясь:

– Ну что? Я тебе говорил: давай спустимся в подвал. А ты мне что?

– Ладно, заткнись, ещё ты будешь вякать, и без тебя тошно. Начальников, блин, развелось, – говорил Василий, по кличке Шнобель. Его так прозвали за нос, который просто был размазан по его круглому лицу. Напарника его звали Колом, потому что Коля.

Со Шнобелем Кол дружил давно. Обязан он ему был жизнью. Вот и многое прощал, многое терпел. У Сан Саныча они были недавно. Он их вытащил из ментовки, отмазал, проще говоря. А то сейчас загорали бы в местах не столь отдаленных. И вот теперь, как говорится, по гроб жизни…

Кол и Шнобель стояли уже около дома профессора.

– Ну, и что дальше? – спросил Шнобель.

– Для начала посмотри, сколько времени?

– У меня мобильник сдох.

Кол достал свой:

– Так, нам тут еще полтора часа ждать, рановато пришли.

– Это что, еще полтора часа нам тут болтаться, як гивно в ополонке?

Кол посмотрел на Шнобеля:

– Ну, не хочешь здесь – иди поболтайся около вон того дерева.

– Завалить бы этого профессора – и концы в воду.

– Не нравится он мне, козел! – и смачно сплюнул.

– Тебе бы только валить. – И вдруг резко стукнул Шнобеля по плечу: – Гляди, твой козел появился. Что-то рановато он сегодня.

– Какой козел?

– Которого ты завалить собирался. Без разрешения. Да не смотри ты туда так. На меня смотри. Не привлекай внимания.

После того как профессор исчез за поворотом, Кол со Шнобелем направились к дому. Двери открыли быстро, без суеты, оглядели всё и направились в подвал.

Любой замок Шнобель мог вскрыть, не прилагая больших усилий. Если можно было так выразиться, то его хлебом не корми, дай вскрыть какой-нибудь замок. В общем, для него не существовало ни одного замка, который он не смог бы открыть. За это Кол его уважал и прощал ему чудовищную грубость и в некоторых вещах тупость. Сейчас Шнобель закончил возиться с кодом второй двери.

Кол стоял и размышлял вслух:

– Это же надо, две двери и столько замков. Золото у него там, что ли?

– Сейчас увидим, – сказал Шнобель, открыв дверь.

Нащупали выключатель, включили свет.

Шнобель стоял посередине комнаты и разглядывал всё вокруг:

– Как я этих профессоров ненавижу. Все они с каким-то заё** м в голове. Чует мое сердце, подсунет он нам подлянку.

С этими словами он шагнул к ширме и отодвинул её. От неожиданности слегка вздрогнул и позвал:

– Кол, бля буду, смотри, у него тут покойник!

– А чего это он под колпаком?

– А хрен его знает.

– Вот тебе и профессор!

– Смотри, кнопка, – заметил Шнобель.

Он потянулся и хотел на неё нажать. Кол перехватил его руку.

– Не трогай, Шеф сказал – только посмотреть.

Кнопка была большая, красная и прямо тянула любопытные руки Шнобеля к себе.

Кол перехватил его взгляд:

– Не надо её трогать! Что не понятного? Надо сначала шефу всё рассказать. – Потом подумал и добавил: – Вдруг это сирена?

– Ну, тогда пошли отсюда, раз сирена.

Перед шефом они стояли через два часа.

– Чего молчите? Выкладывайте.

– Шеф, у него там покойник.

– Под колпаком, – добавил Шнобель, – и кнопка вверху.

– Покойник, говорите. Давайте подробнее. С чего вы взяли, что это покойник?

– Да что я, покойников не видел, – возмутился Шнобель.

– Значит, покойник. Под колпаком. Интересненько! Наверно, это то что… – Сан Саныч не закончил фразу, поглядев на Кола и Шнобеля. Те переглянулись.

– А не с этим ли покойничком он ночью гулял?

Те молчали, вспоминая и соображая. Затем Шнобель резко выдохнул:

– Точно, бля буду, это был он!

Сан Саныч перевел взгляд на Кола, тот смотрел на Шнобеля. Затем повернулся к шефу и сказал:

– Точно, я вспомнил, это был он!

– Шеф, он что, – не выдержал Шнобель, – этого покойника оживляет, что ли? Как зомби?

– Вопросы здесь задаю я! – закричал шеф. – Завтра сюда ко мне в 9. 00

Выйдя от шефа, Кол набросился на Шнобеля:

– Какого ты у него спрашиваешь?

– Да пошел ты! Чего я такого спросил?

– Ладно, пошли по рюмашке вмажем, – примирительно сказал Кол.

В «Рюмочной» – так называлось кафе – было не продохнуть от винного запаха и дешевых сигарет. Сидели молча, каждый думал о своем. Вопросов было, конечно, куча, только задавать их было некому. Да и какая, собственно, разница: сказали – сделали – вот и всё.

Выбрались они из «Рюмочной», когда было совсем темно. Прощались долго, никак не могли расстаться. Всё выясняли, кто кого больше любит. Шнобель от избытка пьяных чувств даже плакал и доказывал, какому-то мужику, что он для друга сделает всё, даже может порезать его сейчас на кусочки, если друг ему сейчас прикажет. Мужик еле вырвался из его цепких рук. Наконец, они кое-как расстались.

Наутро ровно в 9. 00 они стояли перед шефом, стараясь не дышать на него. Только какой там не дышать! Этот перегар сразу заполнил всю комнату. Шеф поморщился. Он смотрел сейчас на них, думая, стоит ли им это поручать. Впрочем, ничего сложного нет во всём этом деле. Да и больше некому. Они хоть и быдло, зато будут делать всё, что я им скажу.

– Значит, так, – Сан Саныч выразительно посмотрел на них, – идёте туда. Вот фотоаппарат, снимаете его со всех сторон: фас, в профиль, во весь рост. Понятно?

– Шеф, – вдруг очень неуверенно спросил Шнобель, – кого фотографировать – профессора или?..

Он увидел, как у шефа округлились глаза, видно было, как он набирает воздуха в грудь, чтобы выдохнуть это всё в диком ругательстве. Но его опередил Кол:

– Шеф, не надо, всё понятно, – пятясь задом и выталкивая Шнобеля из кабинета.

Дверь закрылась, и они облегченно вздохнули. Кол при этом посмотрел на Шнобеля и покрутил презрительно пальцем у виска.

У дома профессора они долго ждали, когда тот куда-нибудь выйдет.

– Как ты думаешь, Кол, он замки сменил?

– Думаю, что да.

Накрапывал дождик, становилось прохладно. Профессор не показывался. Шнобель начинал нервничать. Кол же спокойно сидел, курил и наблюдал за мотыляниями напарника.

Шнобель вставал, садился, без конца курил и не переставал материть профессора вдоль и поперек. К вечеру Шнобель материл уже и покойника, и шефа, и дождь. Но когда он с тем же энтузиазмом переключился на него, Кол не выдержал, послав его резко конкретно и далеко. На какое-то время тот успокоился и сидел молча. Потом тихо сказал:

– Колюнь, можно, я схожу стопочку пропущу? А то уже весь продрог. – Помолчав, добавил: – Пока не закрыли.

– Вали, – ответил Кол.

Шнобель заискивающе заглянул в глаза напарнику, спросил:

– Тебе принести? А то околеешь тут.

– Неси.

«Пусть пройдется, а то совсем весь извелся», – подумал Кол.

Время тянулось медленно, профессор не появлялся.

Наконец, Кол поднялся со словами:

– Надо шефу позвонить.

Отошел в сторону и набрал номер.

– Да, я слушаю.

– Шеф, это я.

– Ну?

– Он не выходит из дома.

– Меня не волнуют эти тонкости. Меня волнует результат. Сидите там хоть неделю, но чтобы фотографии были. Понятно?

Кол представил, какая будет реакция на это у Шнобеля, и скривился.

– Ну, что, как дела? – спросил Кол, подойдя к Шнобелю.

– Дела у прокурора, а у нас, – он оглянулся в сторону дома профессора, сплюнул и продолжил, – у нас – делишки. Сволочь сейчас, наверно, дрыхнет в тепле, а мы тут, блин, трясемся от холода.

– Вась, – как можно нежнее сказал Кол, предвидя всё, что после этого последует, – ты давай набирайся терпения, потому что нам тут, шеф сказал, сидеть, пока не сделаем дело.

Реакция на это была неожиданная. Такого Кол не ожидал. Он ждал отборного мата с перекошенным лицом. Но услышал следующее, от чего у него даже челюсть отвисла:

– Хорошо, сидеть так сидеть.

Кол облегченно вздохнул и подозрительно посмотрел на Шнобеля. Тот сидел, с какой-то таинственной, глубоко запрятанной улыбкой.

Василий в это время переваривал то, как его назвал Кол. Его редко так называли по имени, а сейчас это было сделано так нежно, от чего он растаял и готов был сидеть тут хоть месяц.

Двое суток, сменяя друг друга, они «пасли» профессора. Вдруг тот появился с пакетом в руках.

– Наконец, вылез, чтоб ему, – процедил сквозь зубы Кол.

Глава четвёртая

– Не пойму, – говорил Шнобель, открывая двери, – он ничего не поменял.

– Чего не поменял, – не понял Кол.

– Да этот лох замки не сменил! Вот дает! Чем он тут всё это время занимался? Одно слово – профессор. Как же я их терпеть ненавижу.

– Вась, давай двери, а! Что-то ты много говоришь.

Двери были открыты, и Кол фотографировал человека, который лежал под колпаком. Пока он фотографировал, Шнобель всё смотрел на кнопку.

– Кол, а Кол, Колюнь, ну можно, я на эту кнопку нажму?

– Да ты что! – возмутился тот. – Далась тебе эта кнопка. Давай закрывай колпак и пошли. Заклинило тебя на этой кнопке прямо.

*

Фотоаппарат отдали шефу. Распоряжение было прийти завтра в 16.00

– Завтра буду спать до самого обеда, – говорил Шнобель, прощаясь с Колом.

На следующий день в 16.00 они пришли к шефу, но его дома не оказалось. Ждали во дворе долго, наверно, часа два. Тот появился неожиданно. Увидев на земле кучу окурков, сморщился и резко сказал:

– Убрать!

Те быстро нагнулись, подобрали окурки и, не найдя, куда выбросить, засунули их в карманы. Не успел Сан Саныч дойти до двери, как они его догнали в несколько прыжков.

Зашли, прошли в кабинет, где шеф разложил перед ними фотографии, сказав:

– Вот такого, где хотите, найдите, чтобы был похож, ну не как две капли, а хотя бы примерно.

– Так, это, как его… – Шнобель посмотрел на Кола, потом на шефа, – на бомжа Веньку похож. Он в заброшенном доме живет.

Шеф посмотрел на Кола, тот разглядывал фотографии очень внимательно, потом поднял глаза и утвердительно кивнул головой:

– Очень похож.

– Значит, так, меняете их местами. Мне того, из-под колпака, а туда этого, вашего бомжа.

– Так, – не выдержал, округляя глаза Шнобель, – бомжа что, замочить?

Шеф повернулся медленно и так же медленно, но с нажимом сказал:

– Я что, не ясно выразился, или кое-кому надо прочистить мозги?

– Всё, всё, – засуетился Кол, – мы уходим. Всё понятно.

Они, как и в прошлый раз, вылетели за дверь.

Кол взглянул на Шнобеля, тот пожал плечами.

Выйдя, Шнобель опять спросил:

Так, я не понял, его что, того бомжа, будем отправлять к праотцам?

– Да, Васек, да! И я не понял, почему ты не понял? Или тебе его жалко?

– Да, жалко, – вдруг просто сказал Шнобель.

– Профессора всё пытался грохнуть, а тут – бомж.

– Так-то – профессор, а это – Венька. Мы с ним как-то пили в кабаке, он угощал. Хороший мужик.

Кол внимательно посмотрел на Шнобеля.

– Ну?

– Что ну?

– Ну и как будем его мочить?

– Ладно, там будет видно. Пошли.

Дом они нашли сразу, но Веньки там не было. Спросить тоже было не у кого. Не появился он и на следующий день. Не появлялся и потом. Кол со Шнобелем пропадали в пивной, которая была поблизости. Периодически звонили шефу, сообщая, что Венька пока не показывался.

Вдруг у Кола зазвонил мобильник.

– Да, шеф.

– Я вас жду у себя, срочно.

– Знаете, что я думаю, – сказал Сан Саныч, когда они стояли перед ним, – сходите-ка в морг.

У Шнобеля вытянулось лицо, но его вовремя дернул сзади Кол.

– Я думаю, не помешало бы его там поискать. В милиции его нет, в больницах тоже нет, я узнавал. А вот морг… туда надо ехать, и, если что, то опознать. В общем, езжайте и найдите его. Если он там, то договоритесь, что вы его заберете в ближайшее время. Всё. Я туда позвоню.

Кол на всякий случай дернул Шнобеля, чтобы он чего не ляпнул лишнего.

Вышли от шефа спокойно, Кол даже вздохнул, глянув при этом на напарника.

До первой городской больницы – там находился морг – они ехали недолго. Помещение с табличкой «Морг» нашли быстро.

За столом сидела женщина необъятного размера. У Кола, когда её увидел, то, соединив эту женщину и это помещение, возникла мысль: «Убьет – и не пикнешь».

Она сидела и ела бутерброд почти такого же размера, как и она сама, и громко швыркала чаем.

Кол откашлялся – она оглянулась и басом, эхом, разносящимся по коридору, спросила:

– Чего надо?

– Вам должны были позвонить. Нам надо опознать, – начал говорить Кол…

– Звонили, звонили, пошли. Она поднялась и, несмотря на свои габариты, быстро поплыла по коридору. Подойдя к двери, открыла её со словами: – Выбирайте.

Кол и Шнобель медленно зашли в комнату, ощутив сразу холод. Такого количества трупов им еще не приходилось видеть. Они стояли в нерешительности, оглядываясь, не зная, с чего начать. Вдруг Шнобель пошатнулся, глаза его затуманились, и он стал медленно сползать по стенке.

– О-о-о, какие мы нежные, – послышался женский бас.

Она тут же из аптечки извлекла ватку и что-то на неё налила, поднеся её к носу Шнобеля. Послышался запах нашатырного спирта.

Тот вдохнул, закашлялся и стал подниматься, виновато поглядывая на Кола.

Женщина всё время повторяла:

– Ничего, ничего, это почти с каждым бывает, кто сюда заходит в первый раз.

Кол не показывал вида, но его тоже мутило.

Наконец, адаптировавшись, они стали обходить покойников.

– Когда он умер? Вы знаете? – спросила женщина.

– Нет, точно не знаем.

– Ну, хотя бы примерно: вчера, два дня назад, неделю?

– Примерно дня три мы его точно ищем, – сказал Кол.

– А… – протянула она. – Такие у нас там, в конце, – она махнула рукой туда, вглубь.

– Эй, Кол, – наконец сказал Шнобель

– Ну?

– Иди сюда, по-моему, это он.

Кол подошел, посмотрел: перед ним лежал труп Веньки – бомжа. Они стояли молча и смотрели на него.

– Нашли? – послышалось сзади.

От неожиданности Шнобель даже вздрогнул.

– Нашли, – тихо ответил Кол.

– Когда будете забирать?

– Когда будем забирать, мы позвоним.

– Вы знаете его фамилию имя, адрес? Мне его надо оформить.

– Звали его Венька, – сказал Кол, – он бомж. Это всё, что мы знаем.

– Ве-ни-амин, – произнесла она по слогам, записывая. И добавила: – Красиво.

– Что красиво? – спросил Шнобель.

– Имя красивое.

– А… – протянул тот.

– Ну, так когда будете его забирать? – опять спросила она.

– Мы позвоним или придем.

– Вы уж, пожалуйста, поторопитесь, а то, сами видели, как у нас тут с местами.

– Ничего, столько лежал и ещё полежит, – сказал Шнобель.

– Сказали же придем, – добавил Кол и спросил: – У вас телефон есть, а то мой мобильный разрядился.

– Позвонить – пожалуйста, – засуетилась женщина, – пойдем, покажу. Она подошла к кабинету, открыла дверь, заглянула и качнула головой, приглашая.

Кол очень ловко просочился, приподнявшись на цыпочки, между дверью и женщиной, выразительно глядя на неё сверху вниз. Набрал номер.

– Да, я слушаю.

– Мы его нашли, он тут, в морге.

– Хорошо, свободны. Когда понадобитесь, я позвоню

Глава пятая

– Алло, Аленушка, это ты?

– Боже, Сан Саныч, где вы пропали? Я вас просто потеряла вокруг себя. Почему-то вас или много, или вообще нет.

– Дела, Аленушка, дела. Ты не могла бы ко мне заглянуть?

На той стороне была пауза, затем послышалось:

– Сан Саныч, я бы с удовольствием, но вы же сами помните, что из этого получилось в прошлый раз.

В трубке замолчали.

– Ну, Аленушка, это…

– Я понимаю, Сан Саныч, давайте лучше на нейтральной территории, где-нибудь в кафе, например.

– Хорошо, давай через час в кафе «Орфей». Знаешь?

– Да-да.

– Сейчас 12, в час я тебя жду. Только без опоздания, а то я тебя знаю.

В трубке хихикнули и послышались гудки.

Сан Саныч стоял, облокотившись о стол, с мыслями:

«Только бы ничего не сорвалось! Только бы ничего не сорвалось»!

Повторял он про себя, как заклинание. Деньги за это были обещаны немалые. «Если все будет хорошо, получу деньги – и… Или, может, вообще из страны свалить»?!

Он выглянул в окно: там накрапывал дождик. Захватив зонт, он отправился в кафе, оно было недалеко от его дома.

От быстрого шага Сан Саныч в кафе зашел, тяжело дыша. Стряхивая зонт, огляделся, Аленушки, естественно, еще не было. Да он и не надеялся увидеть её в назначенное время.

У неё было качество, с которым она и сама не могла справиться: она вечно везде опаздывала. Но при этом делала такое невинное личико и такие изумленные глаза (мол, а что, я опоздала?), что её за это можно было простить.

Сан Саныч заканчивал пить вторую чашку кофе, когда на пороге появилась Аленушка. Смущенно улыбаясь, стряхивая с зонтика воду, говорила:

– Там такой дождь, я просто вся промокла.

Затем она вытащила зеркальце и стала приводить себя в порядок, кокетливо посматривая на Сан Саныча. Тот терпеливо ждал, затем спросил:

– Что будешь пить: кофе, чай или что покрепче?

Она подняла на него свои большие бархатные глаза и нежно прошептала:

– Кофе, чай и что покрепче.

Сан Саныч подозвал официанта и заказал коньяка по 100, что-нибудь закусить, типа бутерброда с икрой, а потом кофе. Когда рюмочки были выпиты и дымящийся ароматный кофе обжигал рот, Аленушка многозначительно посмотрела на него и сказала:

– Ну, выкладывай, для чего позвал?

– Еще будешь? – он кивнул на рюмочки.

– Не откажусь.

Когда вторая рюмка коньяка оказалась пустой, Сан Саныч начал:

– Надо отвлечь одного профессора.

– Не люблю профессоров!

– Плачу наличными. – Он при этом вытащил конверт, пододвинул к её локотку.

Та положила на него свою маленькую ладошку и спросила:

– Сколько тут?

– Нормально.

– Раз профессор – надо добавить.

– Ты пересчитай, там больше, чем обычно.

– Ладно, пошутила я. Давай выкладывай, что, куда и как?

– Значит так, как только клюнет, сразу звонишь Николаю и делаешь с этим профессором всё, что захочешь.

– Адрес давай, не к себе же его вести.

Сан Саныч написал адрес.

Она встала и, уже собираясь уходить, вдруг спросила:

– Кстати, а что этот профессор изучает?

– Зачем тебе это?

– Ой, как мы испугались вдруг. Ну, должна же я с ним о чем-то говорить!

– Найдешь, о чем говорить, – буркнул Сан Саныч.

– Ну-ну, – многозначительно сказала Аленушка и пошла к выходу, пытаясь раскрыть зонтик.

– Вот чертова баба, еще ни разу не ушла, чтобы кошки не заскребли на душе. Но уж если возьмётся, сделает обязательно.

Сан Саныч облегченно вздохнул, вытянул ноги и закурил. Затем подозвал официанта и заказал еще коньяка. Пока всё складывалось хорошо. Пепельницы на столе не было (официант забыл поставить), и поэтому он, не церемонясь, почти демонстративно стряхивал пепел на пол и, так же не церемонясь, разглядывал симпатичную девушку, которая усаживалась с чашечкой кофе и пирожным за соседний столик. Фигурка у неё была обворожительная. Движения плавные и завораживающие. Когда она откусывала пирожное, а потом нежно язычком слизывала с губ остатки крема, Сан Саныч в это время тоже шевелил губами, как бы помогая ей в этом замечательном, чертовски сексуальном занятии. У него начали появляться в глазах чертики. Он заёрзал на стуле, откашлялся и уже было стал приподниматься, но очаровательное создание в это время встало и растворилось в дверях. Сан Саныч досадливо закряхтел, поглядел по сторонам (вдруг его этот порыв кто-то наблюдал со стороны и теперь посмеивается, что вот пташку упустил), но на него никто не смотрел. Он облегченно вздохнул, бросил сигарету на пол, затушил ногой, встал и вышел из кафе.

Глава шестая

Виктор Вениаминович, как всегда, вышел в город за продуктами. Но перед тем как посетить магазины, он заходил в свое любимое кафе. Пил кофе, иногда хорошее вино, курил, уходя мыслями далеко в себя. Но ему в этот раз не удалось остаться одному. Он услышал за собой женский голос, который спрашивал:

– Извините, можно рядышком с вами присесть?

И, видя, что тот смотрит по сторонам, добавила:

Да-да, вы правы, много свободных мест. Но мне сейчас абсолютно не хочется оставаться одной. Можно, я присяду рядом?

– Садитесь, если вам так хочется.

– Да-да, очень хочется. – Она немного помолчала, а потом добавила: – С таким симпатичным мужчиной приятно просто посидеть за одним столиком и попить кофе.

Виктору Вениаминовичу начинала нравиться её безобидная болтовня: обо всём и ни о чем. Он смотрел на неё уже с интересом и думал про себя: «И чем я это симпатичное создание мог привлечь? А может, ей действительно не с кем поговорить?»

Когда кофе был выпит, Аленушка таинственно зашептала ему на ухо, что у неё есть великолепное вино, которое надо немедленно попробовать. Она так же таинственно разлила его по кофейным чашечкам. От чего он тоже включился в её игру и, оглядываясь по сторонам, пил это вино. Оно действительно было очень хорошим. Его кофейная чашечка быстро пустела и так же быстро наполнялась. Дальше было всё, как в тумане. Затем Аленушка пригласила его к себе на дачу, где у неё этих вин, по её словам, была целая коллекция. Пока добирались туда на такси, он еще помнил, где он и что. Как заходили, тоже помнил. Как пили еще что-то, тоже помнил. А вот что было дальше – полный пробел.