Текст книги "Рокировка. Шах"

Глава 5

– М-м… ничего, проходите, – вот и все, что я смогла выдавить, удивленно рассматривая ночных посетительниц.

Лантария и Дана – вот уж кого не ожидала увидеть здесь и сейчас. Обе женщины были собранны, напряжены и внимательны. Темные туники, платки на головах, широкие брюки и мягкие балетки – все выглядело так, словно они старались быть незаметными. И чем дольше я их рассматривала, тем тревожнее становилось у меня на душе. Тут и дураку будет ясно, что их приход – тайна для жрецов, а, следовательно, что бы ни привело их ко мне сейчас, это будет опасно.

– Итак, я вас слушаю, – произнесла я, когда женщины разместились в комнате.

Очередной перегляд, который не принес спокойствия в мое и так уже мечущееся сознание, и Лантария, откашлявшись, заговорила:

– Прежде чем начать, мы бы хотели, чтоб ты принесла клятву, что никому и никаким образом не расскажешь то, что сейчас услышишь. И в случае отказа от нашего предложения согласишься, чтобы мы стерли этот разговор из твоей памяти.

– Даже так? – от изумления брови сами собой скользнули вверх, а внутри все затрепетало словно перед прыжком с обрыва. – Ну хорошо, я согласна.

– Отлично, протяни руку, – велела Лантария, и мне ничего не оставалось, как подчиниться. Я даже моргнуть не успела, как ладонь обожгло, и тонкая кровавая полоса расчеркнула ее пополам. – А теперь клянись, что никому, никогда, ничего, никаким образом не сообщишь о нашем приходе и о том, что мы расскажем. А в случае отказа от нашего предложения тут же забудешь о нашей беседе.

– Клянусь.

– Принимаю. – В тот же миг порез вспыхнул огнем и пропал. Ладонь была чиста, словно ничего и не случилось.

– А вот теперь можно и поговорить, – улыбнулась Дана. – Итак, Виктория… Ты же Виктория? – вдруг подозрительно прищурилась она.

– Нет, – не знаю, почему я призналась, но откуда-то пришла уверенность, что сейчас можно этого не скрывать.

– О! Лан, а она действительно умница. Но как ты сообразила?

Что можно было на это ответить? Только пожать плечами, что я и сделала.

– Ладно, не важно. Сделала и молодец.

– Может, вы уже расскажете, зачем пришли и к чему вся эта секретность? – не выдержала я их молчания и прожигающих взглядов.

– Расскажем, – вздохнула Лантария. – Только сперва ответь на вопрос: ты действительно хочешь жить во дворце и рожать наследников избранному супругу?

И это стало последней каплей для моих натянутых до предела нервов.

– Вы меня за идиотку держите?! Или пришли проверить, поверила ли я в весь этот бред?! Ну так можете пойти, сдать меня магистру! Хотя зачем? Он же и так все понял, раз послал вас…

– Тихо! – резкий выкрик Лантарии заставил меня захлопнуть рот и буквально подавиться следующими словами.

– Ты должна уметь держать себя в руках! Если жить хочешь!

– Лан, перестань, Виктория прекрасно держит себя в руках.

– Извини, – Дана посмотрела прямо мне в глаза, – это мы подстраховались. Небольшое заклятье открытия истинных эмоций… но, видимо, ты слишком устала за последние дни, потому и сорвалась. И мы не держим тебя за идиотку. Напротив, ты – единственная, кто адекватно и разумно ведет себя в этой ситуации. Остальные девочки слишком увлеклись мечтами о богатстве и власти. Впрочем, им простительно. Маленькие еще.

– Хотя на деле не получат ни того, ни другого, – фыркнула Лантария.

– О чем вы?

– О тех килограммах лжи, что вывалили вам на голову.

– Хотите сказать, что нас не собираются выдавать замуж? – прищурилась я, глядя на женщин.

– О нет! С этим-то как раз порядок. Вас действительно выдадут замуж. Только вот на роль равной и хозяйки дома даже не рассчитывай.

– Лан, прекрати, – Дана поморщилась, – так мы ни до чего не дойдем. Давай я начну по порядку. Хорошо?

– Как знаешь, – недовольно скривилась эйса, но перечить не стала, а я приготовилась слушать.

– Понимаешь, Виктория, то, что вам рассказал магистр, – правда, по большому счету, но есть очень много деталей, которые скрыли, как, например, информацию о существовании лайканов. И поверь, эти детали в корне меняют дело. Этхой не солгал. Восемь тысяч лет назад нас вырвали из нашего мира и сделали рабами. Квардинги были нашими хозяевами почти пять тысяч лет, пока не открыли портал в мир лайканов. Никто не знает что там произошло, но такого результата квардинги просто не ожидали. Понимаешь, Вик, там, где сейчас Винтарский континент, была окраина Эрэнского. И вообще, континент был один. Лайканы провалились в наш мир вместе с частью своего, увеличив поверхность суши Эрвэса. Можно сказать, что в тот день произошла катастрофа. Появились горы и Мэрэйское море… Но самое главное: квардинги оказались не готовы. Ни к катастрофе, ни к тому количеству лайканов, что хлынули в Эрвэс. Ну, и люди вовремя сообразили и поддержали лайканов магией. Квардинги были полностью уничтожены. И сделано это было меньше чем за месяц. А потом настала очередь осознания. Ни мы, ни лайканы не знали, как вернуться в свои миры, да и, признаться, люди уже к этому не стремились. Привыкли. Но надо было жить дальше. Была достигнута договоренность, что лайканы останутся на Винтарском континенте, люди – на Эрэнском. Амирии же предназначалось стать нейтральной зоной, где могли жить все – люди, маги, полукровки, измененные и остальные несчастные, кого успели натащить в свой мир квардинги.

– Остальные?

– Ну… лично я видела пару гномов. Их община была довольно малочисленна, да и ушла к лайканам почти сразу. Ходили еще слухи, что квардинги захватывали дроу, но, кажется, они не прижились в этом мире. Но давай об этом потом.

– Извини.

– Так… на чем я остановилась?

– Амирия – нейтральная территория.

– Точно. Амирия стала нейтральной территорией. Именно здесь было решено возвести межгосударственные академии, создать базу для торговли, обмена, производства и так далее. Возглавлять все это должен был совет старейшин. Половина – люди, половина – лайканы, плюс выборный правитель Амирии. Поначалу все было хорошо. Хотя, скорее, дело было в том, что слишком много проблем свалилось и на людей, и на лайканов. После катастрофы пострадали практически все города квардингов, многие технологии были утеряны, и жизнь пришлось строить практически с чистого листа. Но, сама понимаешь, когда все наладилось, появились другие желания.

– Говори прямо, Дана, – кое-кому захотелось власти, – фыркнула Лантария, глядя куда-то в сторону.

– М-да… По сути, так оно и было. Понимаешь, Вика, за время восстановления расы привыкли друг к другу, появилось много смешанных пар, да и сами лайканы быстро оценили всю прелесть магии и стали перетаскивать в свои земли особо одаренных. Восточная сторона стала развиваться быстрее. И это многим не нравилось. Всегда опасно, когда твой сосед сильнее, особенно если на него не действует то единственное, в чем сильнее ты. По Амирии и другим странам пошло шатание. Самых перспективных магов старались не выпускать на Винтарский континент. Аристократкам запретили браки с лайканами и полукровками. Прошел даже ряд законов, запрещающих женщинам-магам поступать в Академии. А потом, как назло, у тогдашнего правителя умирает супруга, оставив ему десятилетнего сына. Нейлога. Но уже через два года пришло известие о свадьбе правителя с молоденькой магичкой, причем ребенок у них родился значительно раньше срока, – выразительно произнесла Дана.

– Сама понимаешь, что в этой ситуации отношения мальчика с новоявленными родственницами складывались не очень. Ребенок оказался девочкой и тоже со способностями. Сам правитель был слабохарактерным, и, по сути, сперва правила одна жена, потом – другая. Но обе справлялись, поэтому свергать его не спешили. А шестнадцать лет спустя принцесса отправилась в Академию, чтобы уже на ближайшие каникулы вернуться с женихом и его сестрой. Сестра жениха принцу понравилась, и даже, судя по хроникам, он ее по-настоящему любил и ради нее помирился с сестрой и мачехой, вот только за неделю до свадьбы девушка встретила лайкана и влюбилась. Они сбежали, бросив жениха у алтаря. Думаю, не надо объяснять, что принцу это не понравилось? Спустя год он начал продвигать в совет законы. Сперва те, где говорилось о лишении прав на правление и наследство женщин, которые связали свою жизнь с представителями других рас. Потом те, где женщина должна просить разрешение на брак. Появился даже целый свод законов, разрешающих и запрещающих ту или иную деятельность для одаренных женщин. А еще были введены квоты на поступление в академию лайканов. Все это сильно не понравилось тогдашней королеве. Согласно Хроникам, она потребовала, чтобы супруг ограничил деятельность сына, но тот отказался, посчитав все действия правильными. Правда это или нет, никто не знает. Хроники пишут победители. А победителем остался Нейлог. Правитель умер. Его убили через две недели после скандала, и обвинена была как раз супруга правителя. Доказательством были следы магии на теле покойного, а несколько слуг видели, как королева последней выходила из покоев. В общем, королеву приговорили.

– Говори уж без экивоков – казнили, – усмехнулась Лантария. – Принц лично выступал обвинителем, заявив, что мачеха захотела власти, а отец отказал.

– Да… в Хрониках есть задокументированная речь принца. Именно так и было объяснено убийство правителя. Только вот Нейлог не угадал: когда истек траур, совет отказался признавать его следующим правителем. Они решили назначить правящей четой восемнадцатилетнюю принцессу и ее тридцатилетнего супруга. И объяснили свое решение как раз тем, что у принцессы есть магия, а у принца – нет. В ту же ночь принц захватил власть. Верная ему армия расправилась с советом, принцесса и ее жених были убиты на месте, а принц сам назначил себя королем и абсолютным монархом.

– И? К чему вы это рассказываете? – Я недоуменно смотрела на женщин.

– А к тому, Виктория, что с этого дня началась другая история Амирии. В тот же день были расторгнуты все отношения с Винтарским континентом. Все маги поголовно принесли клятву верности новому королю, как и армия. Переворот случился за одну ночь, хотя, похоже, готовился давно. А как иначе, если мятеж поддержали ректоры всех академий? У адептов не было даже права отказаться. Их заранее зазомбировали и заставили принести клятвы.

– Все равно не понимаю, как это касается лично меня?

– Напрямую. Нейлог не простил предательства отца и невесты. Он ненавидел сестру и мачеху. И знаешь, какой первый указ он издал после коронации? Все женщины, обладающие магией и использующие ее, должны быть уничтожены. Потому каждая чистокровная женщина в обязательном порядке должна пройти процедуру запечатывания магии. Полукровок лайканов следовало уничтожить либо приравнять к рабам. Ты понимаешь, что началось?

О да… Понимаю. Инквизиция. Я молчала, но картинки слишком ярко всплывали перед глазами, заставляя ежиться и закусывать губу. Каждая неугодная могла быть просто приговорена к смерти по навету. Каждая отказавшая и обидевшая. Каждая сильная и красивая…

– Женщина стала бесправной, – мрачно процедила Лантария, – перечень того, что ей можно, помещался на трех страницах, а того, что нельзя, – на тридцати. Мужчина в любой момент мог развестись и взять себе другую жену. Бастарды признавались по желанию мужчины. Наследники – тоже. Так продолжалось более пятисот лет, пока до правнука Нейлога не дошло, что они натворили.

– Лантария имеет в виду, – приняла эстафету Дана, – что массовое уничтожение и запечатывание магичек привело к тому, что количество магов уменьшилось почти в тысячу раз. Магистр не соврал, только женщина стопроцентно передает силу по наследству. Мужчина – нет. И когда окрепшие лайканы напали на Амирию, только чудо помогло удержать границу.

– А при чем тут маги? Вы же говорили, что на лайканов она не действует?

– На них нет. Но маг способен создать бурю, вызвать землетрясение, завалить перевал… а Амирия оказалась практически бессильна. На всю страну удалось собрать только полторы тысячи магов, и это с учетом детей и стариков. Тогда-то и был принят указ, обязывающий каждого эйдэйрса взять в жены эйсу и оставить минимум двух наследников, наделенных даром. В то же время отменили обязательное запечатывание магии у женщин. Наоборот, они отныне были обязаны практиковаться… но только в ограниченных сферах. Но это все равно не исправило ситуацию.

– И следующим этапом эйс разрешили передавать, так сказать, по наследству, – горечь в словах Лантарии буквально осела у меня на языке. – Родила детей одному эйдэйрсу – ее передали другому, а там и третьему. А могут и простому эйсу и лорду за заслуги подарить. И так по кругу, пока из детородного возраста не выйдет. Ну а после уже мужчина может взять себе женщину, какая понравится. Или наоборот, сначала пожить с одной, а потом взять эйсу.

– Это… это же… – я никак не могла подобрать слово.

– Отвратительно? Жестоко? Низко? Да, только всем плевать. Эйса даже женой не называется. Весь так называемый брак – это установка клейма на ауру, показывающего ее принадлежность. Нет, официально, конечно, она – законная супруга, а как иначе. А на деле… Даже домом она имеет право заниматься только в пределах, ограниченных супругом.

– И что? Зачем вы мне это рассказали? – я переводила взгляд с одной на другую, чувствуя себя загнанной в угол дичью.

– А вот теперь мы перейдем к тому, зачем пришли, Вика, – вздохнула Лантария, словно приготовилась прыгать в ледяную воду. – Мы хотим, чтобы ты приняла в себя силу всех восьми эйс.

– Я?.. Но зачем? Почему я?

– Именно. Почему ты? Потому что ты единственная из этого набора, кто не повелся на сказки старого интригана. Да и маленькие остальные… У них ни сил, ни ума не хватит, чтобы справиться.

– Справиться с чем? – моя подозрительность усилилась в разы. Нет, но не просто так они предлагают мне такой подарок!

– В обмен на полную передачу сил ты поклянешься, что никогда и ни при каких условиях не передашь силу потомкам эйдэйрсов.

– Что?!

– Ты поклянешься, что не будешь рожать детей от амирцев, – жестко отрезала Лантария, глядя на меня своими темными глазами. И казалось, ее взгляд прожигает все внутри, видит насквозь и выносит приговор.

– Но… вам-то зачем это?

– Если количество магов в Амирии достигнет минимума, народ может поднять бунт. Люди снова станут свободными, а женщины перестанут быть рабынями в собственных домах!

– Виктория, пойми, ты сейчас даже представить не можешь, как живется эйсам. Да даже последняя крестьянка свободнее нас. Мы унижены и бесправны. Наши дети не знают нас. То, как с нами обращаются… впрочем, ты скоро сама почувствуешь.

– Но дети… Вы требуете от меня слишком многого. У вас-то они есть!

– У меня нет, – спокойно произнесла Лантария. – Когда узнали, что я эйса, моего мужа и еще нерожденного ребенка убили, потому что его отец – на четверть лайкан. А меня… меня пустили по рукам. Я сама стерилизовала себя.

– Э… – такого я не ожидала. Чтобы женщина сама себя лишила материнства… слов нет! В каком же отчаянии она была, чтобы сотворить с собой такое!

– Поверь, ты тоже придешь к этому, – поморщилась Лантария.

– Вика, никто тебя не заставляет отказаться заводить детей, – Дана неодобрительно покосилась на подругу. – Просто не делай этого для тех, кого тебе подобрали. Неужели ты не хочешь выйти замуж по любви? Родить детей от любимого? Знать, что твой сын не обязан приносить клятву подчинения королю, а дочь не отдадут замуж за отличившегося семидесятилетнего советника?

– М-да… конечно, – неуверенно пробормотала я, косясь в сторону, и Лантария это быстро отметила.

– Сомневаешься? А ты спроси у Даны сколько у нее детей. И скольких она видела после достижения ими трех лет, а?

– Двадцать два, – пробормотала эйса, поймав мой взгляд, и тут же отвернулась. – У меня двадцать два ребенка, Вика. Четырнадцать мальчиков и восемь девочек. И только с одним я отметила его шестилетие. И то только потому, что новая жена моего супруга никак не могла понести… Меня оставили, чтобы я помогла ей забеременеть и родить, а когда все получилось, меня отправили сюда, – с горечью в голосе произнесла женщина, и я заметила, как она неловко смахнула рукой скользнувшую вниз слезу.

– Но что я могу? – растерянность, что я сейчас испытывала, каленым железом жгла внутри. – Допустим, я соглашусь. И мне даже удастся отвертеться от мужа и не залететь. И что дальше? Признают негодной? Убьют? Заставят передать дар?

– Успокойся. Заставить тебя передать дар они не смогут – он передается только раз. Убить, конечно, могут, только зачем? Скорее всего, отправят обратно в Храм. Будешь здесь работать. Но мы предлагаем не это.

– А что?

– Побег, Вика. Побег. Мы передадим тебе все, чем владеем сами: силу, знания, средства. Поверь, это немало. Мы расскажем тебе все, что знаем, и поможем составить план побега. Уверена, у нас все получится.

– Конечно, только что-то вы сами не поспешили воспользоваться таким способом, – ехидно фыркнула я, внимательно отмечая малейшие изменения мимики женщин.

– А для нас это и невозможно, – отрезала Лантария. – Во-первых, мы не можем передавать силу друг другу. И дело даже не в том, что она теряется и переходит не в полном объеме, а в том, что сам ритуал провести достаточно сложно, особенно за пределами Храма. Во-вторых, мы местные, и у всех у нас есть родственники и близкие, в отличие от вас, пришедших из другого мира. Ну и в-третьих, мы просто физически не сможем сбежать. Нас найдут в течение месяца.

– Это почему еще?

– На наших аурах с рождения стоят метки. Мужья ставят свои, Храм – свои, а совет магов – свои. Далеко мы не уйдем.

– А вы пытались?

– Да, я пыталась, – хмыкнула Лантария, – и даже вполне успешно добралась до Винтарского континента, но… меня вычислили и потребовали возврата.

– А разве Амирия поддерживает отношения с лайканами?

– Конечно. Это они наивным дурочкам и простым жителям лапшу на уши вешают, чтобы активность не проявляли и бежать не пытались. А так и торговля вполне идет, и дипломатические миссии бывают. Правда, редко и втайне от основного населения страны. Да и от других государств тоже. А те, кто бывает на той стороне, приносят клятву о неразглашении.

– Так, стоп, – ухватила я мелькнувшую мысль, – вы про метки говорили… но ведь и мне ее поставить должны, разве не так?

– Так. Но ты ведь у нас «умница», ты не назвала свое настоящее имя, а значит, метка будет неполноценной. И при определенных условиях ее можно будет снять.

– Допустим, – признала я, – а что с побегом? Думаете, это будет легко?

– Даже не надейся, – фыркнула Дана, – будет даже не трудно, а практически невыполнимо.

– А как же…

– Есть несколько вариантов, – перебила Лантария. – Мы все обсудим и выберем оптимальный. Во многом это будет зависеть от того, сколько сил в тебе приживется. Но не волнуйся, одна ты не останешься.

– Да, Вик, – поддержала подругу Дана, – есть эйсы, которые согласны с нашим решением. Нас достаточно много, чтобы помочь тебе, но, увы, пока еще слишком мало, чтобы изменить ситуацию.

– И мы надеемся на тебя, – Лантария прожигала меня взглядом. – Не буду врать, ты – первая, с кем мы решили попытаться. До тебя появлялись лишь дети да недалекие девицы, верящие, что способны заставить назначенного мужа полюбить их. Ты же – взрослая и адекватная, прекрасно понимаешь, что это невозможно.

– Особенно в моем случае, да? – зло прищурилась я на женщину, но та лишь фыркнула с превосходством.

– Именно. Особенно в твоем случае рассчитывать не на что. Вообще. Ни один эйдэйрс не потерпит тебя дольше пары лет. Тебе даже любовницей и временной госпожой не стать. Ты стара, некрасива и изувечена. Уж прости за правду. У тебя даже нет надежды, что отпустят пожить в столицу или сопровождать на мероприятия. Никто не захочет позориться. Так что конкретно тебе надеяться не стоит. И выход у тебя один – сбежать. На Винтарском континенте внешность женщины не столь ценна, как здесь. Там гораздо важнее личные силы и характер. Да и выделяться так сильно не будешь. Поэтому решай. И решай сейчас. Либо ты согласна стать молчаливой племенной коровой, которую всю жизнь будут подкладывать из одной постели в другую, либо соглашаешься с нами и получаешь шанс на нормальную жизнь. Не буду тебе врать, Виктория, это может быть опасно, и ты вполне можешь погибнуть, но выбирать тебе. Жить и умереть или просуществовать между жизнью и смертью.

И замолчала. Прекрасно! Я мрачно перевела взгляд с одной женщины на другую, но и в глазах Даны горела та же фанатичная уверенность и мольба. Мне даже неловко стало под их взглядами, словно я им уже что-то пообещала, а теперь пытаюсь не дать. Пришлось встать и отвернуться, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок.

Все, что успела услышать за сегодняшний день, еще не уложилось в голове. Мне просто не дали времени обдумать, проанализировать и прийти к выводу. Признаться, я не верила ни магистру, ни этим женщинам. Каждый из них преследует свои цели, а я – всего лишь разменная монета. Вопрос в другом: в чьих словах больше правды? И как она скажется конкретно на мне?

Я не обольщаюсь, Лантария не ошиблась, когда сказала, что вряд ли какой-нибудь нормальный мужик с первого мгновения в меня влюбится. Особенно такой избалованный, как представитель высшего сословия. Меня можно полюбить, можно привыкнуть к моей неидеальной внешности, но для этого нужно время и желание. А будет ли оно у так называемого мужа? Не факт.

Да и переходить от одного к другому тоже как-то не хочется. Но придется. Сейчас, вспоминая обрывки фраз магистра, я четко видела, что в этом женщины не соврали. Им нужны маги, и они сделают все, чтобы их, магов, получить.

Остается только один вопрос: хватит ли мне сил рискнуть?

– А эти лайканы, они действительно монстры? – тихо прошептала я, поворачиваясь лицом к женщинам.

– Не больше, чем люди, – усмехнулась Лантария, – ведь человек тоже может задушить своими руками, а маг сжечь неугодного по щелчку пальцев. Магистр не соврал, у лайканов есть такие способности. Но именно способности. Они спокойно живут и не убивая людей. За полторы тысячи лет было множество смешанных браков, и никого в таких семьях способности супруга не убили. Да и чистокровных лайканов осталось не так много… Но об этом после. Если согласишься, поговоришь с Лойсиной. Она жила в доме мага-историка, посвятившего жизнь изучению лайканов и квардингов. А сейчас мы ждем твоего ответа, Вика.

– Ты согласна? – подрагивающим голосом прошелестела Дана и даже подалась вперед, заглядывая мне в глаза. Ответ… Надо дать ответ…

Боже! Как же страшно ошибиться… Но чем я рискую? У меня не было будущего там, и нет его здесь. Так чего я лишаюсь? И с твердостью, которой не ощущала, произнесла, глядя прямо в ожидающие глаза женщин:

– Да, я согласна!