Текст книги "Аттика"

– Нет, есть, – уверенно сказала Хлоя. – В зоопарках и охотничьих заказниках. И мир снаружи – это не только Англия. Волки, например, совершенно точно водятся на Аляске.

– Ну это мы еще посмотрим, – сказал Джорди, который не желал сдаваться так легко. – Мы еще увидим. Что-то же их всех убило, это совершенно точно.

– Может быть, не убило, а просто заставило их уйти, – сказал Алекс, который вообще жалел, что заговорил об этом, потому что Хлоя и Джорди накинулись друг на друга. – Может, это была болезнь или что-то еще.

Все трое в ужасе посмотрели на свои руки.

– Не трогайте ничего, – пробормотала Хлоя, вытирая свои руки о джинсы. – Не облизывайте пальцы.

– А кто облизывает пальцы? – спросил Алекс.

– Ты грызешь ногти, – отметил Джорди. – Я видел.

Они нашли ближайший зонтик с водой и тщательно вымыли руки. Хлоя хотела бы вымыть все тело, но она понимала, что это невозможно, если только они не найдут еще один водяной бак. Пока мальчики мылись, она смотрела на пустую деревню. «Если бы всех жителей убили или они умерли от болезни, то повсюду должны были бы валяться тела», – подумала она. Тел нигде не было видно. Тогда Хлоя вспомнила, что Джорди говорил о волках. Может быть, это были не волки, а что-то еще, какие-то чудовища с телами из старых кухонных раковин, зубами из пробок и розетками вместо глаз? Такое чудовище могло заглатывать жителей деревни целиком, не оставляя никаких следов.

Алекс уселся на стопку книг и начал изучать свои ногти.

– После того как ты сказал об этом, мне действительно хочется их грызть, – пожаловался он Джорди. – Раньше я этого не делал.

– Психологическая реакция, – сказал Джорди, садясь рядом с ним. – Если я теперь скажу «лакричные конфеты», что тебе захочется сделать?

– Погрызть ногти.

Хлоя села около Алекса и полезла в свою сумку за бутылкой с водой, которую она там носила. Доставая ее, она зацепила фотоальбом за шелковый шнурок, который висел на его корешке. Альбом взлетел в воздух и, упав на один из буфетов, открылся. Фотографии коричневого цвета разлетелись во все стороны, так как клей, которым они были приклеены, от времени потерял свои свойства. Они падали на пол, как осенние листья, и собирались около ног детей. Алекс засмеялся и поддел их ногой, чтобы посмотреть на этот необычный листопад еще раз. Некоторые фотографии падали лицевой стороной вверх, другие – изнанкой. Вдруг Хлоя бросилась вперед и схватила одну, заметив слова, написанные на ее обороте.

– Ефрейтор Джон Грэнсом! – воскликнула она. – Смотрите!

Она перевернула фотографию и на ней увидела слегка нечеткое изображение очень молодого неулыбающегося мистера Грэнсома. Его было трудно узнать, но на обороте было написано, кто это, поэтому Хлоя нашла в нем знакомые черты. Мистер Грэнсом был одет в военную форму и офицерское кепи и гордо демонстрировал одну полоску на рукаве. Он полуприсел на одно колено и слегка косился на свое плечо. Форма выглядела совсем новой, поэтому Хлоя решила, что фотография была сделана до того, как мистер Грэнсом покинул Англию и отправился воевать в другие страны.

Они подобрали другие фотографии и начали их разглядывать. На многих были люди, которых Хлоя не знала, – люди постарше в очень старомодных ботинках, костюмах и бесформенных платьях. На других фотографиях, бесспорно, был мистер Грэнсом. На нескольких из них он стоял рядом с молодой красивой женщиной, одетой в платье в горошек. Они решили, что это и была Сьюзен. Она выглядела счастливой рядом с улыбающимся мистером Грэнсомом в брюках с пузырями на коленях и вязаной безрукавке с зигзагообразными полосками. Рядом с ними была собака, дворняга, которая выглядела диким зверем, хотя в действительности она всего лишь игриво прикусила отворот брюк.

Джорди выглядел озадаченным.

– О чем ты думаешь? – спросила Хлоя. – Ну, давай скажи.

– Ну, – сказал он, глядя на фотографию, которую держал в руке, – это ведь может быть совпадением?

Хлоя пожала плечами.

Их прервал громкий крик Алекса, в котором слышалось ликование.

– Что вы скажете об этом? – прокричал он, помахивая какой-то бумажкой. – Смотрите, что я нашел!

Глава 5. В поисках позолоченного бюро

Алекс нашел запечатанное в конверт письмо, которое было вложено между страницами альбома. Он радостно показывал на дату отправления на конверте:

– Марка, должно быть, редкая. Письмо отправлено в сороковые годы двадцатого века.

– Это вовсе не означает, что марка имеет какую-либо ценность, – сказала Хлоя. – Ценность зависит от того, сколько марок было выпущено. Дай-ка мне посмотреть.

Хлоя взяла письмо и внимательно осмотрела марку, хотя она вовсе не так хорошо разбиралась в этой области и знала ничуть не больше, чем ее брат. Но одна вещь показалась ей необычной. На марке и вокруг нее было несколько разных отметок о франкировании, совершенном в трех разных странах. Но по виду конверта можно было сказать, что письмо никогда не открывали. На лицевой стороне был написан адрес: «Ефрейтору Дж. Грэнсому, Шталаг 21, Шайнфельд, Германия». Перевернув конверт, Хлоя увидела на обратной стороне штамп: «Адресат не найден – возвращено отправителю».

– Это письмо мистеру Грэнсому, – изумленно сказала она. – Оно старое, посмотрите, как пожелтела бумага.

– Да бог с ней, с бумагой, что там насчет марки? – нетерпеливо спросил Алекс. – Она имеет какую-нибудь ценность, сестренка?

– Не знаю, – сказала она. – А что такое Шталаг?

– Лагерь для военнопленных в Германии, – быстро ответил Джорди. – Твоя проблема в том, что ты не смотришь фильмы про войну. Например, «Шталаг-17». Там рассказывается об одном офицере, который бежал из лагеря…

– Пожалуйста, остановись! – простонала Хлоя. – Когда ты начинаешь говорить о фильмах про войну или про ковбоев, тебя не остановить. Все дело в том, что это письмо мы нашли в альбоме Сьюзен. Должно быть, она написала его мистеру Грэнсому, когда он попал в плен в Германии, но он так его и не получил. Возможно, его переводили из лагеря в лагерь или что-то еще случилось, но письмо переслали назад, возможно, через Красный Крест в Швейцарии. А когда она получила его нераспечатанным, она, наверное, подумала, что мистер Грэнсом умер.

– Держу пари, эта марка дорого стоит, – сказал Алекс.

Джорди выхватил письмо из рук Хлои и, к ее ужасу, надорвал конверт, а затем достал из него два листка писчей бумаги.

– Джорди, ты не должен так делать! – закричала Хлоя, пытаясь отобрать письмо назад.

– Почему это?

– Ты же мог повредить марку! – набросился на Джорди Алекс. – Просто порвать ее пополам, открывая конверт таким образом.

Джорди не обратил никакого внимания на своего сводного брата.

– Хло, – сказал он, – это письмо пролежало здесь шестьдесят лет и, возможно, пролежало бы еще столько же, если бы мы его не нашли. Мы отдадим его мистеру Грэнсому, если… когда мы выберемся отсюда. Но в нем могут быть какие-то подсказки, например, о том, как найти часы. Мы же не можем узнать об этом, не прочитав письмо, так ведь? Я хочу испробовать любые пути, которые могут помочь нам вернуться домой. Ты со мной согласна?

Хлое показалось, что в словах Джорди есть определенный резон.

– Испробовать все возможные средства – вот мой девиз! – провозгласил Джорди.

– Или открыть все попавшиеся письма, – пробормотал Алекс. – Ну ладно, давай читай его. Посмотрим, о чем там говорится.

Джорди начал читать письмо про себя, но, прочитав несколько строчек, отдал его Хлое:

– Лучше ты его прочитай. Для меня тут все какое-то слезливое и непонятное. Девочки понимают такие вещи лучше, чем мальчики.

Хлоя взяла письмо и, несмотря на то что чувствовала себя очень неуютно оттого, что вмешивается в личную жизнь мистера Грэнсома, прочла его тихим, спокойным голосом. В письме говорилось о страстной любви Сьюзен к ее жениху Джону, она писала, что лучше бы умерла, чем причинила ему боль. Но ее старая мать была очень больна и нуждалась в дорогостоящей медицинской помощи. Сьюзен умоляла Джона простить ее, но обстоятельства сложились так, что она была вынуждена выйти замуж за богатого торговца бакалейными товарами, который был намного старше ее. Все втроем они должны были уехать в Шотландию. Письмо кончалось словами: «Ты знаешь меня, Джон. Я не такая романтичная, как некоторые. По крайней мере, я не могу позволить себе потерять мать. Жизнь трудна, и я вынуждена быть проктичной и не показывать ей, как мне больно от моего решения. Артур нашел для нее частную лечебницу, которая расположена в месте, где воздух полезен для ее легких и где нет бомбежек. Он уплотит за ее лечение там и купит для нас коттедш неподалеку. Он хороший человек, хотя, возможно, ты так о нем не подумаешь и будешь его ненавидеть». Дальше шел еще целый ряд ничего не значащих торжественных заявлений, короткое описание плачевного состояния ее сердца и несколько призывов простить ее. Затем Сьюзен прямо просила его забыть ее и найти другую девушку, более достойную его любви. «С Артуром мне никогда не будет так, как с тобой, но он заботится обо мне, и я поправде ничего не могу больше поделать. Ты понимаешь, что я говорю, Джон? Пожалуйста, не ненавидь меня за это».

Многие слова в письме были слегка размыты, очевидно, слезами. Сьюзен, видимо, не могла сдержать рыданий, когда писала его.

Закончив письмо, Хлоя тоже сморгнула влагу, набежавшую на глаза во время чтения, хотя где-то в глубине души она удивлялась, как это мистер Грэнсом смог влюбиться в особу, которая делает такие ошибки в своих письмах. Конечно же человек, в которого влюбится сама Хлоя, должен быть идеален во всем, но это совсем не значит, что другие должны следовать ее высоким стандартам.

– Ну-у-у-у, – протянул Джорди, на которого письмо, очевидно, не произвело никакого впечатления, – она попросту кинула его, так ведь?

– А в письме нигде не стоит точная дата? – с надеждой в голосе спросил Алекс. – Понимаешь, это поможет нам определить ценность марки. Даты на штемпелях слегка смазаны.

– У вас обоих нет души, – жалобно сказала Хлоя, складывая письмо и отдавая его Алексу.

– Ой, прекрати, Хло! – воскликнул Джорди. – Это же было полвека назад!

– Любовь – это вечное чувство.

– Тьфу! – сплюнул Алекс, засовывая письмо в карман джинсов. – В любом случае, выходит, она вышла замуж за другого парня, чтобы платить за лечение своей матушки? Общественное здравоохранение бесплатно.

– Тогда его просто не было, – сказала Хлоя. – Никаких национальных программ медицинского страхования. В те времена за лечение надо было платить.

Хлоя отвернулась от братьев и собрала все разбросанные фотографии. Затем они все втроем присели, чтобы обсудить дальнейшие планы. Впереди возвышалась огромная гора ржавого оружия, через которую явно было очень трудно перебраться. Джорди предложил, что один из них – он имел в виду себя – проведет разведку, прежде чем они пойдут дальше втроем.

– Я пойду и проверю, насколько трудно будет идти. Вы вдвоем останетесь здесь, в деревне, и будете ждать меня. – Он прикинул расстояние. – Это не должно занять много времени. Вы и заметить не успеете заметить, как я вернусь.

– Мне не нравится эта идея, – решительно сказала Хлоя. – Мы не должны разделяться. Здесь что угодно может случиться.

– Мы и не разделяемся. Я просто пойду вперед на разведку. Смотрите, вам лучше остаться именно здесь, неподалеку от еды и воды. Позади деревни есть эти гидро-какие-то-там ящики, и их бак с водой тоже рядом. С вами все будет хорошо до моего возвращения.

– С нами-то все будет хорошо, – сказал Алекс. – А вот как насчет тебя?

Джорди фальшиво рассмеялся:

– О, за меня не беспокойтесь! Со мной все будет в порядке.

Он взял у Хлои бутылку с водой и немного еды. Затем он поспешил уйти, пока не разгорелись новые споры. Пока он взбирался, одна старая скамеечка выскользнула из-под его ног, и он чуть не улетел вниз. Потом он поставил ногу на какую-то подставку, обшитую атласом, и провалился в нее до колена. Но в конце концов Джорди достиг вершины и помахал им, показывая, что с ним все в порядке.

– Мы должны взять бинокль, если он где-нибудь нам попадется, – пробормотал Алекс. – Он может пригодиться.

Оставшись вдвоем, дети провели день, беспорядочно слоняясь вокруг и в целом ничего не делая. Наконец наступил вечер, и свет, идущий из световых люков, начал меркнуть. Пожелтевшие доски пола лежали перед ними. Ошеломляющий черный прямоугольник горы возвышался впереди. От Джорди не было никаких вестей. Они видели только его следы в пыли – четкие отпечатки ног, ведущие к подножию холма.

– Он сказал, что вернется быстро, – сказала Хлоя брату. – Где же он?

– Где-то задержался, полагаю.

– Из-за чего?

Никто из них двоих даже не хотел строить предположения.

В середине ночи Хлоя проснулась из-за того, что услышала какой-то звук. Она поднялась на ноги и зажгла фонарик. В луче света она увидела летучую мышь, висящую на ближайшем стропиле. Неподалеку была куча какого-то тряпья, которую Хлоя, как ей показалось, раньше не видела. Тем не менее, к полному изумлению девочки, летучая мышь заговорила с ней на чистейшем английском языке:

– Знаешь, я насчет карты.

– Что? – прошептала Хлоя, которой совсем не хотелось разбудить Алекса и напугать его до полусмерти говорящими летучими мышами. – Что ты имеешь в виду?

– Есть карта этого места. На ней обозначено все, что вы ищете. Если ты мне дашь свою карту сокровищ, я расскажу, где она лежит.

Эти слова поставили Хлою в тупик.

– Но у меня нет никакой карты сокровищ.

– У тебя она есть… в твоем кармане. Я видела, что ты все время достаешь ее и сверяешься с ней.

Хлоя засунула руку в карман джинсов и нащупала там список своих любимых книг. Сонливость прошла, и ее голова начала проясняться. Она поняла, что с картой у них есть шанс найти место, где лежат часы. У них есть отличный шанс найти часы мистера Грэнсома! А рядом с ней находится существо, которое знает, где находится карта Аттики!

– А твоя карта? Где она?

– Мы можем поменяться. Я всегда, то есть мой хозяин всегда меняет одни вещи на другие. Так мы получаем то, что хотим получить. Ты хочешь что-то найти. Я могу рассказать. И я хочу… Ну, в общем, не важно, чего хочу я. Я вижу, что у тебя этого нет. Но ты можешь знать, где лежат другие вещи, которые я, а вернее, мой хозяин может поменять на вещи, которые нужны ему.

– Конечно, мы можем договориться, – сказала Хлоя, которую ее старая тетушка научила торговаться. – Ты скажешь мне, где лежит твоя карта, а я отдам тебе мою.

Летучая мышь что-то прогудела сама себе под нос и потом снова заговорила:

– Вот что я скажу тебе, леди. Ты дашь мне свою карту, и, если на ней действительно есть сокровища, я скажу тебе, где моя таблица.

– Таблица?

– Таблица, карта – совершенно не важно, как их называть. Тебе нужны таблицы, чтобы пересечь море. Тебе нужны карты, чтобы перейти через пустыню. Таблица вместе с картой – вот что тебе нужно.

– Моря и пустыни? Неужели чердак и вправду так велик? – При этом известии Хлоя совсем пала духом.

– Велик, велик. Огромен и безлик.

Тем не менее, после того как она переварила эту информацию, заставив себе поверить, что она может быть правдой (а зачем летучей мыши лгать?), Хлоя сказала твердо:

– Я отдам тебе мой список – мою карту – только тогда, когда ты скажешь мне, где искать твою.

Теперь мышь загудела громче. Звук был очень неприятный, но Хлоя не испугалась. Когда приходят трудные времена, одни люди сгибаются под грузом несчастий, а другие находят в себе силы противостоять им. Хлоя, безусловно, относилась к последним. Надежда, родившаяся в ее душе, наполнила каждую клеточку ее тела. Она сказала себе, что упасть на пол и рыдать из-за того, что они попали в безвыходное положение, это совсем жалкий и не заслуживающий уважения конец. Гораздо более достойным будет встретиться с опасностью лицом к лицу и доказать, что тебя не так-то просто смять. И, возможно, это и есть единственный способ выжить, когда все обстоятельства против тебя.

– Послушай, летучая мышь… или кто ты там еще. У тебя есть выбор. Скажи мне, где найти твою карту-таблицу, или проваливай отсюда! И даже не думай о том, чтобы соврать. Я узнаю, говоришь ли ты правду или нет. Моя бабушка была ведьмой. Она передала мне свои умения.

– Ведьмой? – пропищала мышь более высоким голосом. – Самой настоящей ведьмой?

– Да ты такой и в жизни не встречала! – отрезала Хлоя.

Некоторое время летучая мышь, казалось, вела неслышный диалог сама с собой. Алекс перевернулся на спину и начал похрапывать. Хлоя осторожно перевернула его на бок, чтобы воздух перестал вырываться из его рта и носа с таким свистом. В конце концов летучая мышь снова позвала ее и сказала, что она согласна.

– Ты найдешь карту за зубчатой горой, в очень изысканном, покрытом лаком золоченом бюро, украшенном в восточном стиле. Но учти, это бюро находится в руках древних чернильных чертей, – добавила летучая мышь со зловещими нотками в голосе. – Эти черти живут в чернильницах письменных столов и бюро и от природы очень не любят людей. Они делают себе оружие из ручек с острыми перьями. Чернила, в которых завелись черти, были сделаны в Китае тысячу лет назад волшебниками, которые имели дело с магическими текстами. Чернила были разных цветов, ими рисовали карты разных тайных областей, таких как Ксанаду, делали наброски портретов демонов и духов, записывали заклинания буквами, которые никто нигде не видел, кроме как в книгах проклятых…

– Ты разыгрываешь меня, – тихо рассмеялась Хлоя. – Чернильные черти – разве такие бывают?

– Чернильные черти, говорящие мыши, любая нечисть, какая только захочешь, – все это ты найдешь здесь. И запомни, что я тебе скажу. В этом месте…

– Я называю его «Аттика».

– Хорошее название, леди. Но позволь тебя предупредить, в глубинных областях Аттики оживают портреты и статуи. Те, кого презирают и оскорбляют в том мире, из которого ты пришла, очень агрессивно настроены против людей. Куклы, чучела, портреты, скульптуры, манекены нападут на тебя, если только им представиться шанс. Если ты мне не веришь, то меня это не очень волнует.

– Это ты написала в пыли «Кэйтерфелто»?

– Может быть, – сказала летучая мышь. – Очень даже может быть.

– Что это значит?

– Это имя.

– Чье имя?

– Кэйтерфелто конечно же! А ты хочешь узнать, кто это? Кэйтерфелто – это чудовище, которое живет на Зазубренной горе. Он состоит из сгустков теней, сплетенных друг с другом, как толстые грубые волосы. Он может быть большим и грозным, как грозовое облако, и маленьким, как удирающий паук. Если ты найдешь в себе силы встретиться с ним лицом к лицу, то, возможно, он тебе ничего не сделает, просто проплывет мимо, принимая зловещие формы. Но если ты побежишь от него, он будет преследовать тебя и окутывать тьмой, густой и удушающей, как зыбучий песок в пустыне. Если он поймает тебя и завернет в эту тьму с ног до головы, ты больше никогда не увидишь света.

– Звучит ужасно, – поежилась Хлоя.

– Он и вправду ужасен. Кэйтерфелто – король мрака и принц ужаса. Если ты не сможешь выдержать его взгляд, то встретишься со своим самым большим страхом. Ты будешь бежать, пока не упадешь на доски пола, а там уж будешь трястись от ужаса, пока твое сердце не остановится. Но он уязвим, так как состоит только из страха и ужаса. Тем, кто может встать на его дороге и не пугаться, он ничего не сделает. Но это очень нелегко – заглянуть страху в лицо, учти это. По-настоящему его тело пустое, и он может принимать самые фантастические и ужасающие формы, которые проглотят любого, кто противостоит ему. Такого холодного и злобного создания ты никогда не встречала в своей жизни. Совсем нелегко не обратить на него внимания или посмотреть ему в лицо.

– Но откуда он взялся?

– Он состоит из фундаментальных человеческих эмоций, таких как ненависть и гордыня, смешанных с любовью – любовью властвовать. Именно смесь этих чувств приводила к самым кровопролитным войнам на земле. Этот коктейль чувств сохранился в старом оружии, которое и породило Кэйтерфелто. А теперь, – сказала летучая мышь, голос которой звучал так, как будто эта тема разговора ей наскучила, – давай мне карту.

– Договор есть договор, – согласилась Хлоя.

– Просто положи карту на пол.

Хлоя сделала так, как сказала летучая мышь, затем та подробно рассказала девочке, как добраться до позолоченного бюро.

– А теперь иди спать, – закончила летучая мышь.

Хлоя легла, закрыла глаза и вскоре начала проваливаться в сон. Немного позже она проснулась от какого-то шелеста и увидела скользящую по полу кучу одежды, на которой лежала широкополая шляпа. Около листка бумаги куча остановилась. Тонкая белая костлявая рука высунулась наружу из холма тряпок и подобрала список. Затем куча заскользила назад, в темные тени на краю деревни, под низко висящие стропила. Послышалось бормотание и гудение, как будто летучая мышь снова разговаривала сама с собой, потом пронзительный визг, разбудивший Алекса, который резко сел там, где лежал.

– Что это?! – вскрикнул Алекс. – Там привидение?

– Все в порядке, – ответила Хлоя, успокаивающе поглаживая его по спине. – Здесь была просто куча тряпок, а на ней лежала смешная маска.

– Куча тряпок? – Глаза Алекса стали круглыми от удивления. – Какая еще куча тряпок?

Летучая мышь прошуршала где-то под стропилами:

– Леди, ты обманула меня!

– Нет, – спокойно ответила Хлоя.

– Да, обманула. Это не карта.

– Нет, это карта. Эта карта, дающая ключ к знаниям. Карта других миров, миров воображения. Эта карта великих произведений литературы.

– Великих произведений литературы? – фыркнула летучая мышь. – Что ты называешь великим произведением? «Плоского Стенли»?

– «Плоский Стенли» – это довольно оригинальная книга. Конечно, она для читателей помладше, чем я сейчас, но раньше я ее очень любила. Я не могла вписать ее в список, позволь-ка взглянуть…

– Все это замечательно, но это не делает список картой.

– Это все, что у меня есть.

– Ты пожалеешь об этом, леди.

Куча тряпья ускользнула куда-то в непроглядную тьму, и летучая мышь последовала за ней.

– Леди? – повторил Алекс. – Какая леди?

– Она имела в виду меня, – ответила Хлоя. Она обхватила колени руками. – И у меня есть хорошая новость. Я знаю, где находится карта Аттики.

Алекс зевнул и потряс головой, пытаясь прогнать сон:

– И где же?

– Там, – ответила она расплывчато, потому что ей совсем не хотелось рассказывать младшему брату о том, что рядом с картой их поджидают злобные чернильные черти.

У Алекса был склад ума, который лучше всего подошел бы инженеру, а инженеры, как известно, не обладают богатым воображением. Они умеют изобретать разные штуки, но редко верят в фантастических созданий.

– Я покажу тебе утром, – добавила Хлоя.

– Хорошо, сестренка. – Он снова зевнул и улегся на пол. – Эта летучая мышь… она что, и вправду говорила?

Но Хлоя слишком устала, чтобы разговаривать, и провалилась в сон.

На следующее утро Хлоя проснулась оттого, что лучи солнца светили ей прямо в лицо. Девочке страшно хотелось пить. Алекс уже проснулся и готовил завтрак из их скромных запасов. Он предложил ей бутылку с водой, и Хлоя с благодарностью отпила из нее, а затем присоединилась к завтраку. Они пожевали, поглядывая по сторонам. Сегодня вокруг них повсюду были золотистые колонны света, как будто приглашающие их отправиться в неизведанные земли. Очевидно, во внешнем мире был очень ясный день. Через щели и трещины в крыше пробивались тоненькие лучики солнца. Все выглядело так, словно Аттика была сценой, на которую только что пришел осветитель и включил все огни.

Хлоя везде пыталась найти хоть какие-то следы летучей мыши или кучи одежды, но они исчезли. После того что произошло ночью, она была готова признать, что они очутились в очень странном мире, а не на ненормальном большом чердаке какого-то склада или дворца. Она не знала, сможет ли Алекс принять то, во что она поверила, поэтому она решила, что лучше всего ему самому прийти к этой мысли в свое время.

– Когда светит солнце, чувствуешь себя гораздо лучше, – сказала она.

– Ну да, – согласился с ней брат, – так и есть.

Тем не менее Зазубренная гора, как назвала ее летучая мышь, была по-прежнему по большей части в темноте. Джорди так и не было нигде видно. Хлоя беспокоилась о нем, но она знала, что он находчивый человек. Он, конечно, не любил читать, но был достаточно решительным и выносливым и вовсе не был тюфяком. Тем не менее они с Алексом не могли ждать Джорди вечно, и она подумала, что если Джорди не вернется до полудня, то им нужно последовать за ним.

Несмотря на горячие молитвы Хлои, Джорди не вернулся.

– Ну, я думаю, нам нужно пойти и поискать его, – сказала она.

– А что насчет Кэйтерфелто? – спросил Алекс, обеспокоенно поглядывая на далекую гору. – Что нам делать с ним?

– Если мы встретим его, мы должны смотреть ему в лицо.

Некоторые из двоюродных братьев и сестер Алекса и Хлои были индусами, и они рассказывали ему о Шиве, лунном боге гор. И сейчас Алексу подумалось, что, возможно, этот великий бог сможет защитить их.

– Хорошо, – сказал он сестре, – если ты сможешь встретиться с ним лицом к лицу, то и я смогу.

Дети приготовились к путешествию. Хлоя нашла рюкзак, который можно было надеть на плечи. Так было куда легче нести груз, и в него поместились оба фонарика и запас еды и воды. Таким образом, к полудню они были готовы отправиться в путь. Еще раз быстро оглядевшись вокруг, чтобы проверить не осталось ли где-нибудь забытых фотографий, разлетевшихся из альбома, они отправились к подножию первого холма.

Вместо того чтобы забираться на холм из скамеечек для ног, как это сделал Джорди, Алекс и Хлоя решили попробовать другой маршрут.