Текст книги "Пути Господни неисповедимы…"

Ты – белый голубь, птица Рая

 
1. Соседка с дачи мне кричит:
«Ты, Гена, глянь на крышу,
Там голубь полчаса сидит!»
Да, я взглянул… и вижу.
 
 
2. «Сегодня праздник… и большой
Казанской Божьей матери.
К вам – Божья милость, да какой,
Вы ждите вести добрые», —
 
 
3. То мне соседка говорит
(Чтоб я поверил… в чудо).
Здесь голубь в первый раз сидит
За столько лет… не чудо?
 
 
4. Я хлеба быстро покрошил,
Воды налил я в банку.
Присев на корточки… позвал
Гостью я… райску птицу:
 
 
5. «Если ты уж неспроста
Сюда явилась, птица,
Спустись сюда… Вот тут еда
И вот тебе водица».
 
 
6. И так красиво на «тормозах»
Спустилась сверху птица,
Попив воды и поклевав,
В глаза мне смотрит птица.
 
 
7. «О, Бог ты мой, хвала тебе,
Спасибо за подарок!» —
Осенив себя крестом,
Сказал я тут вдобавок.
 
 
8. «Ты, белый голубь, птица Рая,
Посланец Бога, да… небес,
Вот крошка хлеба на ладони», —
Я близко руку к ней поднёс.
 
 
9. …Поела птица хлеб с ладони,
Пила водички дождевой,
Ходила птица по ступени
Крылечка дома. О, Боже мой.
 
 
10. И слёзы капали обильно,
И было радостно в душе.
Такое было умиленье,
Не знаю, как сказать вообще.
 
 
11. Не отрывая взгляда с птицы,
Молил я Бога от души,
И чтоб жена и дочки, внуки
Прониклись лёгкостью души.
 

21/9—96 г.

За 10 с лишним лет я не видел, чтобы туда садились голуби. Сороки, вороны – да, но, чтобы в такой день – и белый голубь, чтобы ел с руки хлеб и пил воду…

Ничего не бывает без причины.

Да и фактов, связанных с именем Пресвятой Богородицы, ниже увидим ещё много.

Я сам родился в Праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы (4/12—1934 г.), в этот же день (4/12—2001 г.) родился 2-й сын Гали, наш внук Александр.

Замуж (2-м браком) Галя вышла опять 21/9—2001 – в Праздник Рождества Пресвятой Богородицы и обвенчалась в этот же день в Храме Христа Спасителя.

Перед свадьбой и Галя, и я были в церкви Рождества Богородицы (церковь-то не выбрали, а она оказалась вблизи дома, где их квартира теперь).

В этом месяце у нас с Ниной юбилей Золотая свадьба (Это 27/7—1963 г. – 27/7—2013 г.)

Собираемся обвенчаться в Чебоксарской церкви Введения 28/7—2013 г.

Вот какие предопределения.

Очень мне запомнился день свадьбы (второе замужество дочери Гали).

Первый брак у Гали был через ЗАГС., в 2-й брак – бракосочетание (венчание) в Храме Христа Спасителя в Москве.

И подумать только!!!

Не сразу Серёжа (муж Гали) и Галя оформили этот брак, с опозданием на несколько месяцев, и сын Александр оказался «свидетелем» всех мероприятий этого дня (дня свадьбы и бракосочетания своих родителей). Он «ставил» свою подпись на документе, удостоверяющем о бракосочетании, подтвердил слова папы и мамы о супружеской верности, любви перед Богом и обществом и в Храме Христа Спасителя, на Красной Площади и Поклонной горе.

Серёжа и Галя! Может ли быть что-либо большее, чем осознанная радость от этого события, этого дня? Это представить трудно! А ведь что происходило в этот день и что говорилось – есть такой «свидетель Саша», вас трое – главных участников этого события.

Дай Бог, чтобы у Саши была счастливая судьба, чтобы он был хорошим человеком, добился многого и был с Богом.

Давайте поговорим о моей семье, вернее, о моих родителях, братьях и сестре.

Мои родители оба с Кугеева, женились в 1930 году. Начало коллективизации.

Дед – Борцов Александр Михайлович, 1888 г.р., участник Первой Мировой и Гражданской войн, был полковым писарем. В общем, грамотный был мужчина. С началом коллективизации его выбрали секретарём правления колхоза. У деда был ещё сын – 1918 г. р. Так что отец отделился и построил дом, где все годы мы и жили.

Мать – Гаврилова Анастасия Николаевна (1908 г.р., а отец 1909 г.р.).

Дед по материнской линии – Гаврилов Николай Гаврилович, имел 6 детей (и все дочери, а единственный сын в малолетстве помер).

А земельные наделы на девочек не полагались, и вот дед, чтобы прокормить семью, держал с 1914 года небольшой магазин. А брат деда Трофим был помощником его в работе в магазине. Он был женат, а жена – Татьяна. Вот они обратились к моим родителям (отцу и матери), чтобы они построились в их подворье с условием, чтобы в старости ухаживать за ними. Дом наш был построен в 1936 году (помню на матице дома чернильным карандашом был написан год постройки).

Они были очень богомольные. Дядя Трофим даже ездил на богомолье в Иерусалим.

Это обстоятельство имело большое значение (об этом потом).

За дядей Трофимом не пришлось ухаживать. Он, как говорится, умер, двигаясь на своих двух, примерно в 1939 году. А за тётей Татьяной ухаживали, в старости её скрутило так, что колени чуть не касались подбородка. Умерла она в 1943 году.

До войны у нас в семье родились 3 ребёнка. Лида, сестра – с 1931 г., я – с 1934 г., Анатолий – с 1938 г. Через несколько месяцев как отца призвали в армию, родился сын Николай, четвёртый.

Умер он через месяц.

Ещё двое сыновей у родителей родились уже после войны: Анатолий – с 1947 г. И Виталий – с 1950 г.

С 1954 года мы с сестрой уже уехали из Чувашии. О себе и моей семье я уже написал, а пути-дорожки у сестры были такие: работа (Удмуртия), вышла замуж и жили с мужем в городе Нижний Тагил Свердловской области. Потом они переехали в Новочебоксарск как специалисты-химики. Родились у них двое детей – Вячеслав (1957 г.р.) и Галина (1961 г.р.).

Когда в 1971 г. мы приехали в Чувашию, братьев дома уже не было. Витя, уже женатый, с женой Ниной работал в городе Тольятти на автозаводе, а Анатолий служил в армии. Через год Витя с Ниной переехали в Чувашию, а Анатолий вернулся из армии и поступил в Чебоксарский университет, закончил его в 1976 году врачом-хирургом.

Витя поступил в Чебоксарский химтехникум (в Новочебоксарске) и закончил его. Работал долгие голы на Химпроме, потом на Агрегатном заводе, там же работала Нина Касьяновна.

А Толик работал в Новочебоксарске. Женился на девушке Люде из Нижнего Новгорода, познакомился в санатории.

За эти годы у Вити с Ниной родились Геннадий (6/11—74) и Людмила (10/2—1972). У Анатолия – сын Сергей (15/5—1977 г.). Потом Толик с семьёй переехал в Великий Новгород.

Теперь все дети наших родителей и мы постоянно встречались у родителей – в праздники, дни рождения, юбилеи.

Нам было радостно, что мы вместе, что мы любим родителей, и было и грустно, что они одни, что они стареют. И душу не покидала постоянно терзающая мысль: «О Боже, сделай так, чтобы окна дома как можно дольше светили огнём».

Как было не любить наших стариков? Это же были кристальной чистоты души люди. Отец работал и зав. фермой, начальником пожарной команды в деревне, рядовым колхозником – у него были одни думы, как честно выполнить дело. За честность его всегда выбирали председателем ревизионной комиссии, и даже на старости, когда распределяли корм скоту, он сделал это.

Мать никогда нас не ругала, а всегда находила, как научить нас, чтобы мы задумывались.

Примерно так: если не чисто пол подметаешь, то жена или муж будут рябыми; если стул после еды не подвинешь к столу, то жена попадётся старая.

Видимо, я слишком старался, что жена мне попалась такая молодая.

Листая тетрадь со стихами моими, попалась запись с 1975 года под названием «Дума о матери».

Дума о матери

Мать! С годами, с возрастом всё новые и новые понятия, крупицы нежности, человеческой ценности вкладываются в это слово. С годами ты становишься всё дороже и дороже. И часто среди других дум о тебе ловишь себя на мысли – всё бы отдал, лишь бы ты жила вечно, была здорова и чуточку оставалась бы такою, какою тебя помнишь, какою ты запечатлелась в сознании.

…Невозможно, а думается…

Да, многое думается, мать!

…Весна. Утро. Первое утро весёлых школьных каникул – поэтому я только встал. По школьной привычке смотрю на часы – время 8 часов утра.

…Мать возится около печки – что-то варит, жарит, печёт.

Смотрю в окно – там столько света, как может быть только весной, когда лежит снег и когда наступают такие тёплые дни, славно это уже лето. Снег тает буквально на глазах, потоки воды журчат на улице, в воздухе – марево.

Я сходу раскрываю окно и останавливаюсь, поражённый тем, что услышал. За окном, под карнизом в углу дома, у нас всегда висел скворечник. И сейчас два скворца, самец и самка, сидя друг против друга на электрических проводах напротив раскрытого окна, заливаются, прихлопывая крылышками…

…Нет! Это не пение, это что-то из ряда вон выходящее, это гимн всему живому, такому чудесному дню…

Сколько продолжалось это, не знаю, опомнился лишь тогда, когда скворцы, видимо заметив меня в открытом окне, перестали петь.

…Я поворачиваюсь… и вижу мать. Облокотившись одной рукой о печку, мать ушла в себя, губы чуть-чуть сжаты, глаза такие задумчивые. Я подхожу к ней: «Что, мама?» «Ничего, сынок! – и лишь спустя, как мне показалось, полчаса, выговорила. – Улетите! Птицы всегда улетают!»

После этого дня я эти слова слышал не раз, но истинный смысл этих слов, мне сейчас кажется, понял лишь потом, когда после окончания 8-летки поступил учиться в Марпосад и уезжал из дома. Это – 1950 год!

Да, мама! Своим материнским чутьём ты поняла, что мы, твои дети, улетим, улетим без возврата назад.

Хотя, в отличие от птиц, не все дети уезжают из родных пенатов, а являются опорой своим родителям, живя вместе с ними, деля с ними радость и горе.

А вот мы улетели. Улетели сначала мы – 1-е поколение (довоенного выводка). Думали, младшие братья, быть может, останутся, если не оба, хотя бы один из них.

Братья подросли, их также потянул город (сначала учёба, затем работа).

Бывая по разным причинам в деревнях (не только в Чувашии), замечаешь – мало молодёжи в деревнях, а много старых, как вы, отец и мать, живут одни дома при наличии многих детей… Становится просто не по себе…

Да, город изменяет, предрешает жизнь деревень.

Придёт, конечно, время, положение стабилизируется более-менее. Видимо, это ещё не скоро. Города пока требуют всё новых и новых пополнений из деревень.

Такова логика процесса развития, роста промышленности, науки, прогресса стран.

А пока что остаётся грусть, грусть, постоянно преследующая. Видимо, даёт себя знать связь времён.

1975 г.

P.S. Нет! Ожидаемого прогресса в этом вопросе в последние годы не случилось.

Новый режим уничтожил все иллюзии. Промышленность, сельское хозяйство просто умышленно развалили. Деревня мертва. Если раньше страна восстанавливалась за счёт душевного и финансового состояния деревни, то сейчас оттуда нечего брать.

2008 г.

Не могу я и это не написать.

1998 г.

Прости… о, мама!

 
1.Три раза мне кресты дарила,
Прости уж, мама, не сберёг…
Уж восемь лет как на погосте…
Какой же я? Ну как я мог?
 
 
2.Себя корю… Я вспоминаю
Так судьбоносный каждый крест.
Учёба, армия, женитьба,
На счастье ты дарила крест.
 
 
3.«Ты помни Бога – он поможет,
А мы желаем от души,
Здоровья, да удачи в жизни,
Но крест, он, Гена, для души».
 
 
4.Я помнил, мама, да вот к Богу
Пришёл довольно поздно я.
Хотя поступки, размышленья
Всю жизнь вели меня туда.
 
 
5.И был бы я каким счастливым,
Имей в руках один хоть крест…
…Тогда, потом, мы горько плачем,
Тогда «дойдёт», вот твой тут крест.
 
 
6. И так всегда мы сожалеем,
Чего вернуть уже нельзя.
Умом мы задним так богаты:
«Не так прошла моя стезя».
 
 
Стою у образа я Бога,
Молю прощения себе…
 

1998 г.

Много у меня стишков про отца и мать.

Все эти слова, написанные о маме, они также относятся к отцу.

Вы оба – дорогие, очень дорогие нам люди. Были бы рядом сейчас братья и сёстры, они бы сказали: «Так, именно так, Гена».

Мы всё помним, отец!

 
1. Сегодня уж праздник – день славной Победы.
Отец за столом, в окруженьи семьи,
И как же, родные, не праздновать ныне,
Отцу принесли мы поклон от семьи.
 
 
2. Мы помним, отец, как тебя провожали,
Как ждали оттуда… хоть малых вестей.
И помним солдатские почтовые ящики,
А где ты служил-то… узнали потом.
 
 
3. Дважды ты ранен, солдат наш пехоты,
Дважды за Власовым брешь закрывал,
Та часть – как затычка (срочность какая!!),
Кому приказали, и ты прикрывал.
 
 
4. Первым раненьем – ноги переломом —
Там же лечился, домой не попал.
Вторым же раненьем, покрепче чем первым,
На несколько дней ты домой приезжал.
 
 
5. И помню рассказ твой, и как ты поник,
Видимо, трудно – ведь ты… человек:
«Немецкий стервятник на марше настиг,
Осталось от роты лишь семь человек.
 
 
6. Уж немцам, наверно, на белом снегу
Солдаты казались глухарями в лесу.
Они потешались, я думаю, всласть,
Почувствовав… над нами безмерную власть.
 
 
7. Морозы стояли под сорок тогда,
Вот в этот-то день случилась беда,
Немецкою пулей – навылет нога,
Осколок немецкий – в спине навсегда».
 
 
8. «Отец мой, отец мой, терпел ты уж как?»
Молчит, и лишь губы так мелко дрожат:
«Скажу я, сыночек, не всё может так:
Ударило в спину, подбросило так.
 
 
9. С другого захода, наверно, – нога.
Не чувствовал это… то было во сне,
Проснулся… горю я, как будто в огне,
Позёмка, как в сказке, катится по мне.
 
 
10. Хотел повернуться… Удар… Я во мрак.
Проснулся в санбате… остался, и как?
Знаю одно – из двухсот человек
Осталось в живых нас – лишь семь человек.
 
 
11. По сказу врача… разрезали сапог
(Замёрзшей-то крови было… целый сапог),
Обморожены ноги… в сапогах человек,
Да и руки. Слава Богу, ещё жив… человек.
 
 
12. Про осколок сказал: «Близко к сердцу проник,
И не может его и извлечь-то мой друг»».
И таскает у сердца тот вражий металл,
Ведь его же в войну… в «лотерею» достал.
 
 
***
1. Был сентябрь тогда. Убирали мы хмель
На колхозной плантации у реки Аниша.
Появился отец – он на двух костылях,
Улыбаясь, сказал: «Я на месяц в гостях».
 
 
2. Каждый день перевязку меняла тут мать.
Дроблённая кость выходила опять.
На третий же день уж повестка опять,
Видимо, срочно… призывается в часть.
 
 
3. Помню. В хмельник побежал я тогда,
И криком всех женщин я поднял тогда,
И выдохнул: «Мать, быстрее домой!
Отца забирают… на войну… Поскорей!»
 
 
4. Подали лошадь. Через час с небольшим
На двух костылях мой отец уезжал.
И стоит на глазах этот миг до сих пор.
…В английской шинели он нас обнимал.
***
5. Отец, отец! Сегодня праздник твой,
И помолчим над солдатскою судьбой,
И молча выпьем за миллионы тех солдат,
Их могилам пол-Европы занимать.
 

И про отца у меня много стихотворений.

В последние годы жизни родителей мы, дети, установили такой порядок: будем жить и ухаживать за родителями в деревне по одному месяцу. И вот, в 1996 году 4 декабря отметили мой день рождения, а 8 декабря помер отец. Помер он на моих руках, я пытался искусственным дыханием заставить заработать сердце, не получилось…

87 лет без 10 дней.

На 40-й день по смерти отца померла тётя Маруся, она была на два года моложе матери (с 1910 года).

Мать мы увезли в Новочебоксарск. Сестра Лида очень хотела, чтобы она жила у неё – мы с Витей согласились.

Померла мать 13/4—1998 г. в возрасте 90 лет, 3 месяца (без 5 дней).

Отец и мать похоронены в Кугеево, рядом же похоронена тётя Мария, со временем и брат Виталий, дядя Георгий (муж тёти Валентины, младшей сестры матери). Так и лежат рядом 5 близких людей.

Померла мать в Пасхальную неделю. 12 апреля было Вербное воскресенье, а с 12 на 13 апреля всю ночь шёл белый снег. Мать ушла на тот свет прощённая, умывшись белым снегом.

13/4—1998 г. похоронили.

За 1.5 месяца до ухода матери мне приснился сон в Новочебоксарске.

Как будто я в Кугеево. Я снизу поднимаюсь к нашему дому. Поравнявшись с домом, смотрю на него. Но это не наш дом, это дом-дворец: такой же дом, но он не то из золота или хрусталя. Солнца нет, но он освещён райским светом, такого света нет на Земле.

В отличие от нашего дома на фронтоне – балкон, на нём укреплён портрет матери.

Взглянув ещё на дом, замечаю, что дом просвечивается, как будто он построен из стекла золотого, такого блестящего цвета. Замечаю – отец и мать стоят, повернувшись к Востоку (в той стороне у нас кладбище).

Сзади них – наш иконостас, как будто божественные лики через плечи отца и матери тоже смотрят на Восток. Во сне я думаю: отец приехал за матерью. Во сне же благодарю Бога за то, что мои родители попали в такой дом.

Ничего не бывает без причины. И появлению этого сна, может, способствовала святость дяди Трофима и Татьяны. Может, дополнила справедливая жизнь моих родителей.

Между прочим, оказалось, что тётя Татьяна – родственница моего прадеда по отцовской линии.

А смотря на этот сон с другой стороны, думаю, что, наверное, Бог нам говорит: «Молитесь за родных вы, они сами не могут этого сделать, как они ушли с земной жизни». (Во сне они стояли под образами почти, но не молились).

В начале своего повествования я уже говорил, т.е. писал, что в нашей жизни с Ниной мне напоминают, предупреждают, чтобы я опомнился, принял правильное решение. Для этого меня водят по определённым местам, на что я должен обратить внимание.

И только в этом году я понял и увязал в один узел нашу судьбу и понял, что хочет от нас Бог. Он хочет на нашем примере показать нашим детям и внукам, что всё от Бога.

Давайте рассмотрим по порядку эти напоминания.

Первый раз – это сон.

Солнечным утром, напротив Чебоксар, я переезжаю через Волгу в сторону Сосновки. Переезжаю не на транспорте, как будто сижу на каком-то круглом предмете, и одновременно этот предмет меня переносит через Волгу. Сам я смотрю вправо, вниз по течению, солнце поднимается, рябь на Волге серебром переливается. Ближе к противоположному берегу рыбки прыгают, думаю: надо сходить на рыбалку.

Забегая вперёд, скажу – после этого сна я, наверное, больше 10 лет на рыбалку, считай, не ходил, нет на неё времени.

На берегу я таким же способом двигаюсь, движение довольно быстрое. Смотрю – мы едем по старой, ранее существовавшей дороге в сторону Сосновки. Тут развилка. Надо, думаю, ехать по прямой (почему-то тут горы, их раньше там не было). Вдруг я оказываюсь в башне или замке, наверху потолок овальный, в середине люк или проём. Я, оказывается, лезу по какому-то углу, держась одной рукой за доску обшивки угла. Ближе к верху верх доски отрывается, но нижняя половина ещё держится, доска выгибается – и миг, я болтаюсь на доске, в стольких-то метрах от земли. Ужас, думаю, ведь я слечу, упаду. И тут опять чувствую – меня плавно опускают на землю.

Просыпаюсь и сразу вспоминаю: в детские годы мы, пацаны, лезли за воробьиными яйцами на угол школы, углы которой были обшиты досками. Тогда со мной случился именно такой случай (на оторвавшейся сверху доске в метрах 4 висел, думая, что расшибусь).

Я подхожу к образам и благодарю Бога за спасение. Сам думаю: меня ведь везла какая-то сила через Волгу, по берегу, защитила от падения, значит, и случай из детства относится к этому. Значит, и тогда меня защитили. Потом ловлю себя на мысли – почему, думаю, я сказал: надо было держаться обоими руками. Сейчас мне понятно: мы оба с Ниной должны молиться, благодарить Бога, чтобы направлять наших молодых по правильной дороге жизни.

Заметьте: я ехал на левый берег Волги, в сторону Сосновки и посёлка Торфопредприятие.

2-й случай – это уже наяву.

Я на даче Пущино.

С двумя корзинами спелых помидоров я спешу на пристань, чтобы на теплоходе добраться до города Новочебоксарск, т.е. до дома.

Недавно прошёл дождь, выглянуло солнце. На небе яркая радуга. Здесь, после Пущино, Волга делает резкий поворот (сначала Волга течёт почти с запада на восток, затем поворачивает почти к югу, а после Кушниково вообще уже течёт к югу).

А на берегу (после Пущино) гора, через эту гору висит радуга. Один конец где-то в районе Ураково или Шульгино, там, куда я иду. От дачи до пристани – 0.5 км.

Выхожу на берег и застываю: … чудо! Конец радуги находится примерно в 5 метрах от Волги, на берегу и метрах в 2—3 от дорожки, ведущей к пристани.

Никогда в своей жизни я не видел радугу с торца. Я приседаю почти рядом с концом радуги. Вытянув руку, я могу вложить её в радугу, захотел бы – я мог бы пройти под радугой, ещё есть свободное расстояние до воды Волги. Но я не делаю этого. Слышал я, что под радугой нельзя пройти, иначе всю жизнь будешь мучиться болезнью.

Я смотрю на конец радуги, с которого беспрерывно течёт зеленоватая маслянистая жидкость. Я так и думал, что это жидкость. Но тут замечаю – конец радуги передвигается к Волге, переезжает через отрезок тонкого брёвнышка, не оставляя на нём никаких следов маслянистой жидкости.

Помнится, в школе учили, что радуга – это разложение белого солнечного света, при наличии солнца и водяных паров, на 7 цветов.

А тут течёт жидкость!

Постепенно конец радуги заходит в Волгу и устремляется к противоположному берегу (на левый берег, туда, где Сосновка и Торфопредприятие).

Я потрясён! Это 2-е напоминание.

3-4-е напоминание

Это уже на даче в Шульгино. Здесь дача дочери Наташи. Дача там в 30 метрах от берега Волги.

Такая же солнечная погода после дождя. Выходя на берег, обнаруживаю яркую радугу с торца, в метрах 30 от берега, которая направляется в противоположную сторону Волги.

Хотел я кому-нибудь показать это, но кроме соседки Людмилы Николаевны никого не было, ей было некогда, она не вышла. Но на счастье – после обеда случай с радугой повторился, и тут Людмила Николаевна увидела и воскликнула, что она подобное никогда не видела.

Это 3-4-е напоминание – опять левый берег!

5-6-е напоминание

Я опять в Пущино. День воскресный. Появляются то и дело кратковременные тучи с громом, немного замочит, опять солнце.

У меня много работы, но думаю, надо зайти в домик. Тем более небольшая туча с левого берега продвигается прямо на наш участок. Но ещё довольно далеко. Приходит в голову мысль, изречение, сказанное Иисусом Христом: «6 дней работай, 7-й отдай Богу». Сегодня как раз 7-й день.

Только об этом подумал – ужасный гром, на домике что-то затрещало. Я буквально грохнулся на колени и взглянул на дом. И вижу… стойка, держащая край крыши над балконом, вдребезги разбита, щепки валяются на земле.

Я побежал смотреть в дом, не горит ли там что.

…Нет! Обошлось…

Стоит подумать, ведь мы православные, надо соблюдать Божий закон о 7-м дне недели.

Я ведь был буквально под электрическим разрядом молнии. Он пролетел метрах в 3—4 над моей головой.

Спать я пошёл в Шульгино.

От Пущино до Шульгино примерно 5 км прямиком.

Проходя мимо бывшего землевладения хозяина деревни Ураково (в 30-х годах всё это у богатых отняли), я вижу – молния ударила по одной из елей, посаженных по периметру участка. Подойди поближе, обнаружил – молния ударила по скобе, забитой в дерево, расщепив полдерева на высоте 3—4 метра.

Это опять… в мой адрес.

5—6 напоминание – это уже не мирное напоминание, это уже – требование, чтобы мы опомнились.

Да, Господи, прости нас, очень долго мы не осознавали, что от нас требуешь Ты, не научили детей, внуков видеть дальше своего носа, видеть в мировом устройстве фигуру Бога. Не гордыня, не высокомерие, несдержанность и все другие пороки человека продвигают жизнь человека по пути прогресса, а любовь, доброта, человечность и другие добродетели – движущая сила, и любовь к Богу.

– Хочется, чтобы наши дети, внуки, зятья были лучше нас, чище нас, благороднее нас, чтобы они в жизни, с помощью Бога, добились большего.

– Надеюсь, что эти мои записи, мои думы и размышления принесут вам определённую пользу.

– Мы любим Вас, ценим Вас, желаем Вам всем здоровья, счастья, успехов.

Вы – наша надежда!

– Господи Боже, дай им то, что мы не могли всего этого дать, ибо сами ещё ясного света не имели. Ориентир у нас был – совесть.