Текст книги "Приемный покой. Клятва Гиппократа"

Клятва Гиппократа – врачебная клятва

Клятва Гиппократа – врачебная клятва, выражающая основополагающие морально-этические принципы поведения врача, а также общеупотребительное название клятвы, приносимой каждым, кто собирается стать врачом.

История

Клятвы, формулирующие моральные нормы поведения врача, существовали ещё в Египте[1].

Возникновение клятвы значительно древнее времени жизни Гиппократа: согласно преданию, клятва восходит к прямым потомкам Асклепия, она переходила в устном виде как семейная традиция из рода в род. Клятва была впервые записана Гиппократом в эллинистической Александрии при Герофиле (Herophilos, ок. 300 г. до н. э.) и Эразистрате и стала документом с III века до н. э.[2]

Первоначальный вариант, записанный Гиппократом в III веке до н. э. на ионийском диалекте древнегреческого языка, запрещал врачу содействовать аборту («я не вручу никакой женщине абортивного пессария») и самоубийству («Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла…»), см. ниже перевод клятвы на русский язык.

С тех пор текст клятвы многократно переводился на новые языки, подвергался редактированию, существенно меняющему его смысл.

Для своего времени она была очень большим достижением, задавая высокую нравственную планку. Поэтому не случайно, что в христианском мире она все-таки была принята – с поправками и изменениями. Начало меняется: «Да будет благословен Бог, Отец Господа нашего Иисуса Христа, который благословен во веки веков; я не лгу».

По сообщениям прессы, в Северной Америке и Европе в 2006 году текст клятвы заменён «профессиональным кодексом». По мнению авторов нового документа, текст, предложенный греческим врачом ещё две с половиной тысячи лет назад, совершенно не отражает реалий сегодняшнего дня. «Во времена Гиппократа не было таких важных принципов работы медиков, как уважение к другим специалистам и право пациента на собственный выбор. Кроме того, врачи того времени не сталкивались с постоянными подозрениями в непрофессионализме со стороны общества, властей и журналистов». В новом тексте исключены требования по неучастию в абортах, хирургическом лечении каменной болезни и корректному обращению с рабами.

В России «Присяга врача Советского Союза», утверждённая в 1971 году, в середине 1990-х сменилась на «Клятву российского врача», а в 1999 году Госдумой был принят и президентом Б. Ельциным подписан новый текст «Клятвы врача России», которую врачи читают в торжественной обстановке при получении диплома.

Нынешний текст клятвы врача установлен статьей 71 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»[3].

В Израиле врачи приносят не клятву Гиппократа, а клятву еврейского врача. Это связано с тем, что в традиционном тексте клятвы Гиппократа упоминаются боги древнегреческого пантеона, что идёт вразрез с иудаизмом, по которому Бог один, и приносить клятвы Его именем нельзя. Так как в Израиле религия не отделена от государства, во всех еврейских вузах, готовящих врачей, клятва Гиппократа не используется. Клятва еврейского врача отличается от клятвы Гиппократа только в мелких деталях, вроде тех же самых ссылок на богов.

В настоящее время на территории США действие Клятвы Гиппократа ограничено судебным прецедентом, основанным на Homeland Security Act. В соответствии с этим прецедентом, врачебная помощь террористам и потенциальным террористам признана незаконной экспертной помощью в их адрес и является уголовно наказуемой[4].

В ряде случаев традиционная Клятва Гиппократа вступает в противоречие с требованиями части общества, в том числе некоторых медицинских работников. В частности, всё чаще обсуждается возможность узаконить эвтаназию, которая в корне противоречит традиционной клятве Гиппократа.

«Клятва» содержит 9 этических принципов или обязательств:

    обязательства перед учителями, коллегами и учениками;

    принцип непричинения вреда;

    обязательства оказания помощи больному (принцип милосердия);

    принцип заботы о пользе больного и доминанты интересов больного;

    принцип уважения к жизни и отрицательного отношения к эвтаназии;

    принцип уважения к жизни и отрицательного отношения к абортам;

    обязательство об отказе от интимных связей с пациентами;

    обязательство личного совершенствования;

    врачебная тайна (принцип конфиденциальности)[5].

Текст клятвы на разных языках

Текст клятвы в переводе на латынь (в сокращении)

    «Per Apollinem medicum et Aesculapium, Hygiamque et Panaceam juro, deos deasque omnes testes citans, mepte viribus et judicio meo hos jusjurandum et hanc stipulationem plene praestaturum.

    Illum nempe parentum meorum loco habiturum spondeo, qui me artem istam docuit, eique alimenta impertirurum, et quibuscunque opus habuerit, suppeditaturum.

    Victus etiam rationem pro virili et ingenio meo aegris salutarem praescripturum a pemiciosa vero et improba eosdem prohibiturum. Nullius praeterea precibus adductus, mortiferum medicamentum cuique propinabo, neque huius rei consilium dabo. Caste et sancte colam et artem meam.

    Quaecumque vero in vita hominum sive medicinam factitans, sive non, vel videro, vel audivero, quae in vulgus efferre non decet, ea reticebo non secus atque arcana fidei meae commissa.

    Quod si igitur hocce jusjurandum fideliter servem, neque violem, contingat et prospero successu tarn in vita, quam in arte mea fruar et gloriam immortalem gentium consequar. Sine autem id transgrediar et pejerem contraria hisce mihi eveniam.»[7]

Текст клятвы в переводе на русский

«Клянусь Аполлоном, врачом Асклепием, Гигиеей и Панакеей, всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно, и без всякого договора; наставления, устные уроки и всё остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому.

Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и своё искусство. Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом. В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами.

Что бы при лечении – а также и без лечения – я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена, преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому»[8].

–

Клятва, ;;;;;, jusjurandum, представляет собой ценный документ, освещающий нам врачебный быт медицинских школ в эпоху Гиппократа. Здесь, как и в других сочинениях Гиппократова сборника (а также у Платона), никакого отношения врачей к храмовой медицине усмотреть нельзя; врачи– хотя и асклепиады, в том смысле, что ведут происхождение от Асклепия и клянутся им, но не жрецы асклепейона.

В древние времена медицина была семейным делом; она культивировалась в недрах определенных фамилий и передавалась от отца сыну. Затем рамки ее расширились, врачи стали брать учеников со стороны. Так свидетельствует Гален. И у Платона есть указания, что врачи в его время обучали медицине за плату; для примера он берет как раз Гиппократа (см. Введение). Правда, об этой стороне дела в «Клятве» не упоминается; там ученик должен войти как бы в семью учителя и помогать ему в случае, если он будет нуждаться, но денежный договор мог составляться особо. Вступая во врачебный цех или корпорацию, врач должен был вести себя  соответственным образом: воздерживаться от всяких предосудительных действий и не ронять своего достоинства. Формулированные в «Клятве» правила врачебной этики оказали большое влияние на все последующие времена; по образцу ее составлялись факультетские обещания, которые произносили доктора медицины при получении степени в Парижском университете и еще недавно у нас, в старой России. Несомненно, Гиппократова клятва была вызвана необходимостью отмежеваться от врачей одиночек, разных шарлатанов и знахарей, которых, как мы узнаем из других книг, в те времена было немало, и обеспечить доверие общества врачам определенной школы или корпорации асклепиадов.

О «Клятве» писали немало: см. Литтре, IV, 610; в последнее время Кернер (К;rnеr О., Der Eid des Hippocrates, Vortrag. M;nchen u. Wiesbaden, 1921); у него же приведена литература.

1. Аполлон считался в послегомеровское время врачом богов. Асклепий, ;;;;;;;;;, римск. Aesculapius, Эскулап, сын Аполлона, бог врачебного искусства; Гигиея, ;;;;; и ;;;;;;, дочь Асклепия, богиня здоровья (отсюда наша гигиена); ее изображали цветущей девушкой с чашей, из которой пила змея. Панакея, ;;;;;;;;, всеисцеляющая, другая дочь Асклепия; отсюда панацея, лекарство от всех болезней, которое искали средневековые алхимики.

2. Здесь перечисляются виды преподавания. Наставления, ;;;;;;;;;;;, praecepta, заключали в себе, может быть, общие правила врачебного поведения и профессии, если судить по одноименной книге Гиппократова сборника, помещенной в этом издании. Устное преподавание, ;;;;;;;;, состояло, вероятно, в систематических чтениях по различным отделам медицины. По крайней мере во времена Аристотеля так назывались лекции, которые он читал слушателям и которые потом в обработанном виде издавались; такова, например, его Физика. ;;;;;; ;;;;;;;;. «Все остальное» включало в себя, вероятно, практическую часть преподавания у постели больного или операционного стола.

3. Эта фраза всегда вызывала у комментаторов некоторое недоумение, почему врач не должен был производить литотомии (;;;;;;;;;) – операции, давно известной у египтян и греков. Проще всего, конечно, ответить в согласии с текстом, что операцию эту производили особые специалисты, как это было в Египте и на Западе в конце средних веков; вероятно, они также были объединены в особые организации и владели секретами производства, и организованный врач не должен был вторгаться в чужую область, в которой не мог быть достаточно компетентным, не роняя своего престижа. Предполагать, что операция эта или даже вообще все операции были ниже достоинства врача и предоставлялись низшему врачебному сословию, – нет никаких оснований; Гиппократов сборник достаточно опровергает это. Но еще в XVII веке Моро (Ren; de Moreau) переводил ;; ;;;;; «не буду кастрировать», так как глагол этот имеет и такое значение, и совсем недавно эту версию защищал не кто иной как Гомперц (Gomperz, Gr'echische Denker, Lpz., 1893, I, 452). Он переводит: «Я не буду кастрировать даже тех, которые страдают каменным утолщением (яичка)». Версия эта, конечно, во всех смыслах маловероятна, и была опровергнута Гиршбергом (Нirsсhbеrg, 1916, см. К;rner, 1. c., р. 14).

4. Запрещение врачу, давшему клятву, разглашать чужие тайны, пройдя через века, превратилось в русском и германском законодательствах в закон, карающий за разглашение тайн, с которыми врач ознакомился при своей профессиональной деятельности. Но мало-мальски внимательное чтение показывает, что в клятве вопрос ставился шире: нельзя вообще разглашать компрометирующие вещи, виденные или слышанные не только в связи с лечением, но и без него. Цеховой, организованный врач не должен быть злостным сплетником: это подрывает доверие общества не только к нему, но и ко всей данной корпорации.

5. Привожу для сравнения «факультетское обещание», которое в прежнее время, после удовлетворительной защиты диссертации и провозглашения диссертанта доктором, читалось ему деканом факультета и которое новый доктор подписывал. Оно же печаталось на обратной стороне диплома. «Принимая с глубокой признательностью даруемые мне наукой права врача и постигая всю важность обязанностей, возлагаемых на меня сим званием, я даю обещание в течение всей своей жизни ничем не помрачать чести сословия, в которое ныне вступаю. Обещаю во всякое время помогать, по лучшему моему разумению, прибегающим к моему пособию страждущим, свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказываемого мне доверия. Обещаю продолжать изучать врачебную науку и способствовать всеми силами ее процветанию, сообщая ученому свету все, что открою. Обещаю не заниматься приготовлением и продажей тайных средств. Обещаю быть справедливым к своим сотоварищам-врачам и не оскорблять их личности; однако же, если бы того потребовала польза больного, говорить правду прямо и без лицемерия. В важных случаях обещаю прибегать к советам врачей, более меня сведущих и опытных; когда же сам буду призван на совещание, буду по совести отдавать справедливость их заслугам и стараниям».

В приведенном обещании можно различить 3 части, каждая из которых имеет своим первоисточником Гиппократов сборник. Из них первая, имеющая своим предметом больного, непосредственно примыкает к «Клятве». Вторая – о врачебных секретах и тайных средствах – является отзвуком той борьбы, которую греческие врачи V в. вели со всякого рода шарлатанством. В частности, фраза: «....сообщая ученому свету все, что открою» представляет пересказ фразы: «они отдают в общее сведение все, что приняли от науки», которая характеризует мудрого врача в книге «О благоприличном поведении», гл. 3. И, наконец, третья часть об отношении врача к коллегам и консультации довольно близко передает то, что можно прочесть в «Наставлениях», гл. 8.

Мифы и иллюзии клятвы Гиппократа

«После принятия врачом клятвы Гиппократа на его шее «затягивается стетоскоп», а на жизни ставится большой красный крест».

Какие ассоциации у Вас вызывает словосочетание «Клятва Гиппократа»? Не появляются ли перед глазами, хотя бы на секунду, стройные ряды ангелоподобных существ в белых халатах, которые, не щадя сил и времени, стоят на страже здоровья людей? Не казалось ли Вам, что вот-вот – и на глаза навернутся слезы умиления?

Общество всегда создавало мифы и верило в иллюзии. «Большая медицинская энциклопедия» трактует феномен иллюзии как – «ложное, ошибочное восприятие реально существующих в данный момент предметов и явлений». Но это по определению энциклопедии. В жизни же все не так. Ложное и ошибочное зачастую преподносится как догма. Однажды создав миф о «Клятве Гиппократа» общество надежно законспирировало первоисточник (а был ли он вообще?), и, стало настойчиво поддерживать в социуме иллюзорное представление о враче. Постепенно социум так поверил в этот миф и привык к лубочному образу бесправного врача-бессребреника, то ли юродивого, то ли монаха-отшельника, начисто лишенного материальных и духовных потребностей, что при любой попытке врачей изменить свое положение в обществе апологеты мифологии стали ссылаться на эту приснопамятную клятву – «Поклялись? Терпите!!!».

А кто клялся? Кто из сегодняшних врачей давал «Клятву Гиппократа» в ее первозданном виде? А кто из грозных и непримиримых общественных надзирателей ее читал и вообще знает, о чем она? И, в конце-концов, если мы живем в обществе христианского (за незначительным исключением) вероисповедания – то при чем здесь древние обычаи и клятвы. При чем здесь языческие боги, к тому же не главные, а второстепенные?

«Клятва», конечно, грозное слово, но оно к нам пришло из дохристианских времен, безвозвратно канувших в лету. Сегодня, для неверующих есть Законы, а христианину, наверное, достаточно и Заповедей?

Мне могут возразить, что сам Господь Иисус Христос указывал, что – люди друг друга все время обманывают и, чтобы как-то защитить себя от этого, придумали клятвы. В Нагорной проповеди Он сказал – «Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои». » (Матф. 5,33-37).

Это так, но Он там же говорил и о том, что – «…без клятвы обмануть – это тоже грех, точно так же как и с клятвой».

В Евангелии сказано прямо – «…не клянись» (Мф. 5, 34). «А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Матф. 5,33-37).

Так что врачу-христианину клятва не нужна, в силу того, что христианское учение гораздо выше и нравственнее, чем любая языческая клятва.

Так в чем же причина поразительной жизнестойкости мифа о клятве Гиппократа?

Обратимся к истории.

Так называемая «клятва Гиппократа» вовсе не принадлежит Гиппократу. Когда Гиппократ умер в 377 году до рождества Христова (по другим сведениям в 356 году), такой клятвы не было и в помине. Как и многое другое, ему приписали эту клятву в позднейших компиляциях его трудов. В действительности же «сочинения Гиппократа», как и сочинения незабвенного Леонида Ильича, представляют собой конгломерат из произведений различных авторов, и выделить из них подлинного Гиппократа практически невозможно. Из 72 приписываемых Гиппократу сочинений, Гален признавал за подлинные – 11, Галлер – 18, а Ковнер только 8. Остальные работы, очевидно, принадлежали его сыновьям, врачам Фессалу и Дракону, и зятю Полибу (В.И. Руднев, 1998).

Наиболее распространенная сегодня версия клятвы, так называемая Врачебная заповедь, опубликованная в 1848 году в Женеве, опускает большие куски исходного текста (или текстов).

HIPPOCRATIS JUS-JURANDUM

Per Apollinem medicum et Aesculapium, Hygiamque et Panaceam juro, deos deasque omnes testes citan.s, mepte viribus et judicio meo hos jusjurandum et hanc stipulationem plene prae.staturum.

Ilium nempe parentum meorum loco habitumm spondeo, qui me artem istam docuit, eique alimenta impertirurum, et quibuscunque opus habuerit, suppeditaturum.

Victus etiam rationem pro virili et ingenio meo aegri.s salutarem praescripturum a pemiciosa vero et improba eosdem prohibiturum. Nullius praeterea precibus adductus, mortiferum medicamentum cuique propinabo, neque huius rei consilium dabo. Casie et sancte colam et artem meam.

Quaecumque vero in vita hominum sive medicinam factitans, sive non, vel videro, vel audivero, quae in vulgus efferre non decet, ea reticebo non secus atque агсЗпа fidei meae commissa.

Quod si igitur hocce jusjurandum fideliter servem, neque violem, contingat et prospero successu tarn in vita, quam in arte mea fruar et gloriam immortalem gentium consequar. Sine autem id transgrediar et pejerem contraria hisce mihi eveniam.

Теперь перевод. Опять же – наиболее распространенный его вариант (цит. по Гиппократ. Клятва. Закон. О враче. Наставления. – 1998).

«Клянусь Аполлоном – врачом, Асклепием, Гигеей и Панацеей и всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах, его потомство считать своими братьями и это искусство, если они захотят его изучить, преподавать им безвозмездно и без всякого договора, наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому.

Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости, я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла, точно также я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. В какой бы дом я не вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, несправедливого и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами.

Чтобы при лечении, а также и без лечения, я не увидел или не услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной.

Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастие в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена. Преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому».

Ну и о чем говорит «Клятва Гиппократа»? Да совсем не о том, что бы – «…светя другим сгореть самому, и, превратиться в огарок». Еще раз перечитайте «Клятву». И согласитесь, что даже в этом «причесанном» тексте речь идет только об обязательствах перед учителями, коллегами и учениками, о гарантиях непричинения вреда, об отрицательном отношении к эвтаназии, абортам, об отказе медицинских работников от интимных связей с пациентами, о врачебной тайне. Нигде не написано, что врач должен лечить бесплатно и бессловесно терпеть наплевательское отношение общества к себе.

Позволю себе напомнить уважаемому читателю, что в Древней Греции, подданным которой и был Гиппократ, основная масса врачей безбедно жила за счет гонораров, получаемых от пациентов. Их труд оплачивали высоко (лучше, например, чем труд архитекторов). Хотя и врачам не была чужда и благотворительность. Тот же Гиппократ в своих «Наставлениях» советует своему ученику, когда дело идет о гонораре, дифференцированно подходить к разным пациентам – «И я советую, чтобы ты не слишком негуманно вел себя, но чтобы обращал внимание и на обилие средств (у больного) и на их умеренность, а иногда лечил бы и даром , считая благодарную память выше минутной славы». Заметим, что даром Гиппократ советует лечить иногда.

Что это? Попытка разрешить извечную дилемму о том, что, с одной стороны, труд врача (как и всякий другой общественно-полезный труд) должен быть справедливо оплачен, а с другой – гуманная природа медицинской профессии предполагает оказание помощи неимущим согражданам без оплаты?

А может быть все это проще? Может быть, Гиппократ уже понимал важность благотворительности для рекламы? Так, в тех же «Наставлениях» он советует своему ученику – «Если ты поведешь сначала дело о вознаграждении, то, конечно, наведешь больного на мысль, что, если не будет сделано договора, ты оставишь его или будешь небрежно относиться к нему, и не дашь ему в настоящий момент совета. Об установлении вознаграждения не следует заботиться, так как мы считаем, что обращать на это внимание вредно для больного, в особенности при остром заболевании – быстрота болезни, не дающая случая к промедлению, заставляет хорошего врача искать не выгоды, а скорее приобретения славы. Лучше упрекать спасенных, чем наперед обирать находящихся в опасности «. Значит, неблагодарность спасенных по отношению к врачу заслуживает упрека даже с точки зрения Гиппократа?

Так о чем все же «Клятва Гиппократа»?

Давайте оценим результаты небольшого логического анализа текста клятвы, проведенного С. Василевским (2002).

За единицу обработки информации он принял слово. Слов в клятве Гиппократа всего – 251.

Из них, по мере убывания:

    Слов, посвященных отношениям «ученик – учитель» и «ученики одного учителя» – 69.

    Слов, посвященных лечению больных – 34.

    Слов, посвященных соблюдению врачебной тайны – 33.

    Слов, относящихся к «счастью» и «славе» врача «правильного», и проклятиям на голову врача, отступающего от клятвы – 31.

    Слов, посвященных моральному облику врача – 30.

    Слов, посвященных неавторитетным для христиан богам – 29.

    Слов, посвященных неучастию в абортах и эвтаназии – 25.

«Где сокровище ваше, там и сердце ваше» – помним. И теперь сделаем вполне логичное предположение, что человек в клятве, которую приносит, большее внимание уделяет тому, что считает наиболее важным, а меньшее внимание и, соответственно, количество слов – менее важному .

По признаку количества слов, относящихся к вышеуказанным рубрикам, давайте теперь составим, так называемый, хит-парад профессиональных ценностей врача по Гиппократу.

На первом месте находится система отношений «учитель – ученики» – 69 слов, то есть 27,6% от общего количества слов.

На втором месте – собственно обещания врача лечить людей – 34 слова, или 13,6 % слов. (В два раза меньше, чем «учитель – ученики»!!!).

На третьем месте – сохранение врачебной тайны – 33 слова, или 12,8%.

На четвертом месте – блага для придерживающегося клятвы и проклятия для нарушающих эту клятву – 31 слово – 12,4%.

На пятом месте – моральный облик врача, которому посвящено 30 слов – 12%.

На шестом месте – эллинские боги, которым отведено 29 слов – 11,6%.

И, наконец, на последнем седьмом месте расположен принцип неучастия в абортах и эвтаназии, которому отведено 25 слов, то есть 10% от общего количества слов клятвы Гиппократа.

Спросим еще раз. Так о чем же «Клятва»?

Может быть, пора прекратить упрекать врачей по любому поводу (а зачастую и без повода) – «Поклялись? Терпите!!!». Может быть, пора снять со всей пишущей антиврачебной братии шоры и развеять лживые мифы?

Пытливый ум ждут большие сюрпризы в знакомых, казалось бы, с детства вещах.

Главным принципом этики Гиппократа всегда считали «non nocere» – не навреди. А соблюдал ли его Гиппократ?

Во-первых – кого лечить? Вот выдержка из Врачебной заповеди, прилизанной и опубликованной в 1848 году в Женеве – » Моя первейшая задача – восстановить и сохранить здоровье моих пациентов «. 0днако в первоначальной версии «Клятвы», вероятно, действительно базировавшейся на мировоззрении Гиппократа, содержится следующее продолжение этой фразы, по «неясной причине» опущенной женевскими издателями – «…однако не всех, но лишь способных заплатить за свое выздоровление…».

Более того, в практике самого Гиппократа были, по крайней мере, два случая, когда он нарушил «свою» клятву. В 380 году до н.э. некий Акрахерсит начал лечиться у него от отравления пищевым ядом. Оказав больному неотложную помощь, доктор первым делом поинтересовался у родственников Акрахерсита, способны ли они заплатить за выздоровление больного. Услышав отрицательный ответ, он предложил…– «дать бедолаге яда, чтобы тот долго не мучался» , на что родственники и согласились. Что недоделал пищевой яд, то завершил яд Гиппократа. (А как насчет «не навреди» и неучастия в эвтаназии?).

За два года до своей смерти Гиппократ взялся пользовать некоего Цезаря Светонского, страдавшего от повышенного давления. Когда оказалось, что Цезарь не в состоянии заплатить за весь курс лечения травами, Гиппократ передал его на руки родственников, не только не излечив, но и сообщив им неверный диагноз, дескать, больной просто страдает мигренью, ничего страшного. Введенные в заведомое заблуждение родственники не посчитали нужным обратиться к другому врачу, и вскоре 54-летий воин скончался во время очередного криза.

Во-вторых – Гиппократ терпеть не мог конкуренции, считал, что чем меньше будет врачей, тем круче будут заработки. Вот Вам доказательство – «…наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому» . Не правда ли, очень человеколюбиво?

Ну и, наконец, последнее. В некоторых старинных версиях «Клятвы Гиппократа» упоминается, что врач должен бесплатно оказывать помощь коллегам и их семьям, и обязан НЕ ОКАЗЫВАТЬ помощь бедным людям – дабы все не потянулись к бесплатной медицине и не сломали врачебный бизнес.

Почему же так стоек миф о «Клятве Гиппократа»?

Образ «врача-бессребреника» чрезвычайно выгодная пропагандистская находка. Этим образом в сознание социума настойчиво закладывалась и закладывается мысль, что, врач обязан быть нищим . Сегодня, полное отсутствие медицинского права подменено кустарно-сработанными «морально-этическими принципами», аморальными и безнравственными по отношению к врачу. В итоге за «нехватку пряников» сегодня вновь ответственными назначены «насквозь коррумпированные» работники медицины.

Общество сегодня начисто забыло, и никак не желает вспомнить, что труд врача чего-то стоит, что реализация декларированного в Конституции права граждан на охрану здоровья должно основываться не только на профессиональных обязанностях, но и на объективных возможностях врачей его обеспечивать. Общество не желает понимать, что врачи также являются гражданами общества, гражданами, которые должны обладать своими обоснованными и защищенными законом правами. И в первую очередь правом удовлетворения в результате своего труда своих материальных и духовных потребностей.

Собственностью и достоянием врача являются его знания, профессиональные навыки и способность к труду. Поэтому долг врача оказать помощь в свою очередь предполагает обязанность общества в соответствии с так им любимым принципом справедливости достойно вознаградить его за проделанную работу. Если врачу за его высококвалифицированный труд не платят зарплату вообще или платят нищенскую зарплату, которая ниже вознаграждения уборщицы в офисе сомнительной фирмы, то это является разновидностью социальной несправедливости. Если законодательно закрепленная в Уголовном кодексе мера ответственности врача за возможные правонарушения несоизмерима с беспросветной нищетой его существования за предлагаемую обществом оплату его труда, то это тоже циничная социальная несправедливость.

Нельзя справедливое право граждан на охрану здоровья решать за счет несправедливого отчуждения высококвалифицированного труда у сотен тысяч медицинских работников. Популистское требование бесплатного здравоохранения, столь популярное и среди политиков, и среди населения привело фактически к » медразверстке» – насильственному отчуждению за бесценок, а нередко и задаром (когда зарплата вовсе не выплачивается) того, что составляет собственность медицинских работников – их труда, квалификации, знаний и талантов . Это форма вопиюще несправедливого общественного насилия над медиками.