Текст книги "Личность и общество: информационно-психологическая безопасность и психологическая защита"

• Когнитивные (информационные) структуры (в т. ч., информационно-ориентировочная основа поведения человека в целом) – знания об окружающем мире, людях и другие сведения, которые составляют информационное обеспечение активности человека.

• Операциональный состав деятельности: способ мышления, стиль поведения и общения, привычки, умения, навыки и т. п.

• Психические состояния: фоновые, функциональные, эмоциональные.

Последствия – изменения в поведении людей, приводящие:

• к ущемлению основных интересов личности, прав и свобод человека, психоэмоциональной и социальной напряженности;

• усилению процессов деформации информационной среды и формированию угроз информационно-психологической безопасности личности, общества и государства.

Глава 2. Психологические манипуляции как тайное принуждение человека и основная угроза информационно-психологической безопасности личности и общества

Происходящие изменения в обществе, ломка устойчиво воспроизводившихся поколениями социальных структур и стереотипов общественных отношений, процессами демократизации, создали для человека качественно новые проблемы. Эти явления оказали воздействие, вызвавшее у многих людей дезориентацию в особенностях современной социальной ситуации и направлениях ее развития, и как следствие – неопределенность в перспективах собственного жизненного пути, повышение психической напряженности[34]34
  Абульханова-Славская К. А. Стратегия жизни. М., 1991; Анцыферова Л. И. Личность в трудных жизненных условиях//Психол. журн., 1994. № 1. С. 12–25; Брушлинский А. В. Проблемы психологии субъекта. М., 1994.


[Закрыть].

Ранее стабильные условия и окружение стали динамичными и быстро изменяющимися. Появляются новые экономические и общественные структуры, политические партии и движения. Формируются еще совсем недавно казавшиеся невозможными типы социальных взаимодействий. Активно и в большом объеме выходят различные законодательные акты и постановления, указы, распоряжения федеральных и местных органов власти и управления, определяющие совершенно иные правила и нормы социальных взаимоотношений в обществе. У человека появляется чувство дезориентации в социальной ситуации и ощущение неопределенности своего места в ней. Возникают состояния внутренней психической напряженности, сопровождаемые зачастую отрицательными эмоциональными переживаниями. Средства массовой информации в большинстве своем также не дают возможности сориентироваться в окружающей обстановке, так как заняты борьбой за аудиторию, используя для этого сенсационность и другие приемы привлечения внимания, различные методы манипулятивного воздействия на психику людей[35]35
  Грачев Г. В., Мельник И. К. Приемы и техника манипулятивного воздействия в массовых информационных процессах // Проблемы информационно-психологической безопасности. Сборник статей и материалов конференций. М.: Институт психологии РАН, 1996; Хлопьев А. Т. Средства массовой информации как источник информационно-психологической неустойчивости // Проблемы информационно-психологической безопасности (сборник статей и материалов конференций). М.: Институт психологии РАН, 1996.


[Закрыть].

Человек начинает остро чувствовать свою социальную незащищенность, неуверенность в собственном будущем, угрозу безопасности существования как полноценного гражданина и личности. Многие люди открыто заявляют, что они являются объектами манипулятивного воздействия и, в частности, политических манипуляций, «политической игры». Значительная часть населения России отказывается от активного социального поведения и вместо действий, направленных на социальную и психологическую адаптацию к новым политическим и социально-экономическим условиям, отвечает на них раздражением, агрессивностью, нетерпимостью, увеличивая тем самым потенциал конфронтационности в общественной психологии или социальной пассивностью и безразличием к судьбе страны и своего народа, и даже к своей собственной судьбе.

Как отмечал А. В. Брушлинский, критически рассматривая механизм обратной связи в контексте «автоматизма» саморегуляции общественно-экономического прогресса, «получается, с точки зрения психологии, просто страшная вещь: люди – отдельный человек и большие группы индивидов – в принципе не могут разобраться в том, что происходит сейчас в России»[36]36
  Брушлинский А. В. Проблемы психологии субъекта. М., 1994. С.85.


[Закрыть]. В общественной психологии налицо противоречие между определенной совокупностью общественно-психологических явлений, сформировавшихся за советский период и в последнее время, между прежними и новыми ценностями, социальными установками, взглядами, традициями и т. д. Это отражается, в том числе, на уровне изменений в личностных характеристиках. В обществе присутствуют одновременно субъекты со «старыми» и «новыми» ценностями, установками, взглядами, а также с внутренне противоречивой их системой.

Происходят глубокие изменения в структуре общей мотивации жизнедеятельности, в иерархии ведущих потребностей, социальных установок и жизненных ценностей, устойчивых мотивов поведения личности. В определенной мере эти тенденции демонстрируют, в частности, результаты полученные К. А. Абульхановой-Славской и рядом других исследователей по формированию разных типов личности, характеризующихся соответствующими различиями в сознании, способах мышления и стиле жизни в условиях кардинальных общественных изменений[37]37
  Психология личности в условиях социальных изменений. М., 1993.


[Закрыть]. Наблюдается известное социально-психологическое явление – противоречие между противоположными ценностями, социальными установками, взглядами и т. п., обусловливает конфликтный характер общественно-психологической атмосферы[38]38
  Теоретическая и прикладная социальная психология/Руководитель авт. кол. и отв. ред. Уледов А. К. М.: Мысль, 1988.


[Закрыть].

Предшествующее перестройке состояние нашего общества иногда сравнивают с феодализмом, называя его «административно-командным» или «казарменными социализмом», «военным коммунизмом» и т. д. Основной сущностью данного общественного состояния являлось, как отмечают многочисленные специалисты по нашей новейшей истории, создание жесткой малоизменяемой социальной структуры, в рамках которой и функционировали люди в качестве ее элементов.

Мы не будем останавливаться на деталях политологического и социально-экономического анализа нашего бывшего общественного состояния. За последние годы было столько написано критических работ, посвященных его изучению, что на этом просто не имеет смысла останавливаться. Отметим лишь один из представляющих для нас первоочередной интерес тезисов политологического анализа, с которым в определенной мере можно согласиться, и который имеет существенное значение для дальнейшего исследования современной общественно-психологической ситуации в России. А именно: в психологическом плане это была общественная система, в значительной степени препятствующая созданию благоприятной социальной среды для постоянного и активного проявления инициативы большинством населения.

Происходящие в последнее время противоречивые и мучительные для большинства населения изменения зачастую связывались и даже публично трактовались как «эпоха нового Возрождения», но применительно к историческому времени и условиям нашей страны. На первый взгляд, для этого были достаточно веские основания. Как предполагалось по аналогии с эпохой Возрождения, наградой за эти тяжкие испытания будет раскрепощение потенциала отдельной личности и общества в целом. Именно это, как утверждалось, позволит стать всем нам богаче духовно и материально.

Как у всякой медали есть оборотная сторона, так и у нынешнего перехода нашего общества к качественно иному состоянию, к «эпохе нового Возрождения», имеется таковая. Психологически современные общественные процессы в историческом аспекте могут быть сходными с предшествующими, однако, в связи с разницей во времени и условиях они могут протекать более интенсивно и драматично, принимая иногда непредсказуемые, противоречивые и зачастую социально негативные формы. В социальных науках является достаточно распространенным приемом обращаться к ретроспективному анализу исторических событий, чтобы выявить аналогии в закономерностях общественного развития, извлечь те уроки, которые позволят учесть положительные и отрицательные тенденции, сопровождающие периоды кризисных социально-политических и экономических изменений.

Существуют многочисленные примеры использования данного приема для анализа социально-политических и экономических факторов исторического развития. Наряду с этим мало исследованы деформации психологии людей в периоды кардинальных общественных изменений, хотя по степени воздействия и их последствиям для человеческой личности, общественной психологии (сознания) эти психологические явления иногда является куда более значительными и мощными. В 30-е годы Эрих Фромм исследовал особенности индивидуальных, групповых и массовых психологических явлений в периоды социальных кризисов[39]39
  Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1989.


[Закрыть].

В результате анализа им были выявлены закономерные исторические аналогии в особенностях психологии людей в периоды кризисных общественных изменений. Он сопоставил современные ему реалии с данными эпох Возрождения и Реформации – именно в эти исторические периоды осуществлялся в ряде стран переход к качественно новым общественным формам жизни, происходила смена социальных институтов и общественных отношений, резко изменялась государственная идеология, индивидуальная и общественная психология.

Рассмотренные Фроммом социальные процессы по силе и направленности воздействия на общественную и индивидуальную психологию имеют достаточно много общего с тем, что происходит в России. Полученные им результаты могут быть использованы в оценке понимания человеком психологической сущности тех социальных воздействий, которые обрушились на него в современной России, поиске направлений формирования психологической защиты.

В проведенном сравнительном анализе Эрих Фромм показал, что средневековое общество, с одной стороны, было жестко структурировано и ограничивало свободу человека как личности, но психологически давало ему ощущение уверенности. Отметим этот момент, весьма важный для понимания истоков возникновения психической напряженности человека в условиях кардинальных общественных изменений. С другой стороны, оно держало его в оковах. Однако эти оковы, отмечает он, имели совсем другой характер, какой стал присущ авторитаризму и угнетению в последующие века. По субъективному переживанию, ощущение этих «оков» в период феодализма не несло таких остро переживаемых отрицательных эмоциональных состояний человеку, как в последующем. Это принуждение воспринималось как естественный ход событий, как устойчивый сложившийся уклад жизни, практически не имеющий альтернатив общественного устройства.

В связи с крупномасштабным и массированным идеологическим воздействием на людей, подобное явление имело место и в советский исторический период в нашем обществе, которому были присущи, особенно в последнее время, неизменность и статичность, наличие отлаженных, тормозящих социальное развитие структур. Консерватизм и инерционность настолько стали доминирующими, что даже необходимые для поддержания и воспроизводства существовавших общественных отношений стабилизирующие социальные меры, которые предлагались отдельными лидерами, пережевывались, перемалывались и выхолащивались существовавшей системой, оставляя от них лозунги и внешние ярлыки типа «развитого социализма», «экономика должна быть экономной», «социализм с человеческим лицом» и т. п.

Рассматривая эпоху Возрождения и отмечая в целом ее прогрессивный характер, Э. Фромм вместе с тем, показывает насколько проник в нее манипулятивный подход к взаимодействию между людьми. Насколько глубоко он поразил и высший класс и тем более низы общества. Обратим внимание и на этот вывод. Т. е. на то, что сам переход к эпохе Возрождения и ее расцвет были связаны как с потерей «средневековых оков», так и с переходом к новым формам воздействия на людей – психологическим манипуляциям. «Возрождение, – пишет он, – было культурой богатого и сильного класса, который оказался на гребне волны, поднятой штормом новых экономических сил. Простой народ, которому не досталось ни нового богатства, ни новой власти, превратился в безликую массу, потерявшую уверенность своего прежнего положения; этой массе льстили или угрожали, но власть имущие всегда манипулировали ею и эксплуатировали ее (выделено авт. – Г.Г.).

Возрождение было культурой не мелких торговцев или ремесленников, а богатых аристократов и бюргеров. Их экономическая деятельность, их богатство давали им чувство свободы и сознание индивидуальности. Но и они тоже понесли потерю: они потеряли ту уверенность и чувство принадлежности, которые обеспечивала им средневековая социальная структура. Они стали более свободны, но и более одиноки. Они пользовались своей властью и богатством, чтобы выжать из жизни все радости до последней капли; но при этом им приходилось применять все средства, от психологических манипуляций до физических пыток, чтобы управлять массами и сдерживать конкурентов внутри собственного класса (выделено авт. – Г.Г.).

Все человеческие отношения были отравлены этой смертельной борьбой за сохранение власти и богатства. Солидарность с собратьями, или по крайней мере с членами своего класса, сменилась циничным обособлением; другие люди рассматривались как „объекты“ использования и манипуляций, либо безжалостно уничтожались, если это способствовало достижению собственных целей (выделено авт. – Г.Г.). Индивид был охвачен страстным эгоцентризмом, ненасытной жаждой богатства и власти. В результате было отравлено и отношение преуспевающего индивида к своей собственной личности, его чувство уверенности в себе и ощущение безопасности. Он сам превратился в такой же объект собственных манипуляций, в какой раньше превратились все остальные (выделено авт. – Г.Г.).

Есть все основания сомневаться в том, что полновластные хозяева капитализма эпохи Возрождения были так счастливы и уверены в себе, как это часто изображают. По-видимому, новая свобода принесла им не только возросшее чувство силы, но и возросшую изоляцию, сомнения, скептицизм и, как результат всего этого, тревогу»[40]40
  Там же. С. 49–50.


[Закрыть].

Таким образом, получается, что переход от «средневековых оков» к эпохе Возрождения привел к следующим качественным изменениям во взаимоотношениях и психологии людей.

Во-первых, к беспрецедентному по масштабам и активности использованию психологических манипуляций. Личность человека, объединения людей, социальные группы стали вполне целенаправленно рассматриваться как объекты манипуляций, как средства достижения целей одними людьми за счет манипулирования другими.

Во-вторых, сами манипуляторы превратились в объекты собственных манипуляций, т. е., превращая других в объекты манипуляций, человек и сам становится таким же объектом манипулирования.

В-третьих, исчезло ощущение уверенности и безопасности, которые сменились чувством ничтожности и беззащитности у большинства людей, не получивших ни власти, ни богатства.

В-четвертых, у сильных мира сего, получивших власть и богатство, ощущение уверенности и безопасности сменились скептицизмом, сомнением, тревогой и цинизмом.

Таким образом, сопоставление исторических процессов позволяет проследить определенную закономерность в эволюции форм манипуляций и психических состояний людей в условиях кардинальных общественных изменений.

Переход от регламентированного поведения людей через системы социальных институтов принуждения (в том числе монопольной идеологии), посредством которых и осуществлялось социальное управление, порождает новые формы психологических манипуляций, по существу, куда более изощренные, связаны не с внешним принуждением, а с массированным воздействием на общественную и индивидуальную психологию в обход сознательного контроля, через сферу неосознаваемых, нечетко осознаваемых и бессознательных реакций человеческой психики. В тоже время в массовом масштабе происходят изменения в психических состояниях людей: ощущение уверенности и безопасности сменяются с одной стороны чувством ничтожности, беззащитности и раздражения или социальной апатии у тех, кто не получил ни власти ни богатства, с другой – скептицизмом, тревогой и цинизмом у сильных мира сего, получивших власть и богатство.

На протяжении тысячелетий и особенно последних столетий происходила эволюция и совершенствование технологий власти и социального управления в обществе. Современные средства массовой коммуникации создали для этого принципиально новые возможности, многократно усилив эффективность использования информации в этих целях. Они произвели настоящую революцию в политических отношениях и способах социального управления в XX веке.

Основная направленность эволюции технологий власти и социального управления, цель их изменений и совершенствования заключались и заключаются в настоящее время в том, чтобы, используя наименьшие затраты средств и ресурсов, получить максимальный эффект воздействия на людей, обеспечив их «добровольную» подчиняемость. Как отмечает О. Тоффлер, высшее качество и наибольшую эффективность современной власти придают знания, позволяющие «достичь искомых целей, минимально расходуя ресурсы власти; убедить людей в их личной заинтересованности в этих целях; превратить противников в союзников»[41]41
  Toffler Al. Powershift: Knowledge, Wealth, and Violence at the Edge of the 21-st Centure. New York; London, 1990. P. 114.


[Закрыть].

Рассматривая роль массовых коммуникаций и их влияние на политические процессы, российские политологи отмечают, что в постиндустриальном обществе власть знаний и информации становится решающей в управлении обществом, оттесняя на второй план влияние денег и государственного принуждения. Причем непосредственными носителями и, особенно, распространителями знаний и другой социально значимой информации являются средства массовой коммуникации[42]42
  Пугачев В. П., Соловьев А. И. Введение в политологию. М., 1995. С.254.


[Закрыть]. Хотелось бы акцентировать внимание на том, что государственное, административное и иное силовое принуждение все больше заменяется на информационное воздействие и психологическое принуждение.

«Иметь важную информацию значит иметь власть; уметь отличать важную информацию от неважной означает обладать еще большей властью; возможность распространять важную информацию в собственной режиссуре или умалчивать ее, означает иметь двойную власть», вот так лаконично, но ярко и образно раскрывают роль и значение информационно-психологического воздействия на людей немецкие политологи – авторы современного учебного пособия по политологии[43]43
  Politikwissenschaft: eine Grundlegung. Bd. 2. Stuttgart; Berlin; Koln; Mainz: hrsg von Klaus von Beume. 1987. P. 60.


[Закрыть].

Особенности политической и социально-психологической ситуации в российском обществе заключаются в том, что большинство населения в современных российских условиях не может осуществить политический выбор на основе учета своих собственных интересов. Это в первую очередь обусловлено тем, что в настоящее время еще не сложилась устойчивая социальная структура и соответствующая ей система политических движений и организаций, которые должны выражать интересы конкретных социальных групп и слоев населения в политической борьбе. Данное явление выступает как ведущий объективный фактор. В качестве основного субъективного фактора выступает низкая политическая культура и как результат – отсутствие умения отрефлексировать личный политический выбор и его пролонгированные последствия для собственного будущего.

Поэтому свой выбор значительная часть общества и населения страны осуществляют не на основе рациональной оценки программ определенных политических движений и их лидеров или их решений и деятельности, а на эмоциональном уровне, на основе сложившегося соотношения симпатий и антипатий, степени доверия и недоверия к конкретным лидерам и организациям. Все это определяет активное использование как специфического способа социального управления и распространенного средства политической борьбы разнообразных форм и технологий информационно-психологического воздействия манипулятивного характера.

Произошла персонификация политических движений и партий. За редким исключением не сами политические движения и партии выдвигают лидера, а конкретные яркие личности создают движения и возглавляют их. Практически невозможно представить ЛДПР без Жириновского, «Яблоко» без Явлинского и т. д. Голосуют за лидера как личность, а не за те политические силы, которые его поддерживают и продвигают на политической арене, практически не учитывается чьи интересы он выражает и соответственно будет защищать придя к власти. Как отмечают отечественные исследователи социально-политических процессов в современной России, «персонификация носит гипертрофированный характер: при отсутствии ясных политических программ и последовательно осуществляющих их партий приходится ориентироваться на отдельных деятелей»[44]44
  Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. М., 1994. С.294.


[Закрыть].

В таких условиях избирательные кампании развертываются по достаточно типовому сценарию: демонстрация привлекательности рекламируемого кандидата и его позитивных качеств и демонстрация негативных характеристик и качеств оппонентов. В современных условиях, в информационно-коммуникативных процессах используются не просто отдельные приемы, а специальные манипулятивные технологии, выступающие как специфическая разновидность социальных технологий.

Как наиболее универсальную манипулятивную технологию, которая наиболее широко и активно используется в массовых информационных процессах, в первую очередь, целесообразно выделить формирование и распространение образов. Суть ее в том, что в зависимости от целей и конкретных задач формируются и распространяются заранее «сконструированные» образы или имиджи конкретных лиц, фирм и организаций, идей, программ, товаров и т. п., которые, как правило, не адекватно отражают реальные существенные их характеристики и таким образом, дезориентируют людей, на которых направлено информационно-психологическое воздействие.

В качестве ведущей манипулятивной технологии используется формирование политического имиджа– конструирование и распространение с использованием в первую очередь средств массовой коммуникации образа привлекательного политика, позитивно воспринимаемого большинством населения и как вторая сторона – распространение негативного имиджа оппонента. Соотношение акцентов между этими сторонами определяется в зависимости от конкретных условий и избранной тактики политической борьбы.

Анализ практики формирования имиджа политиков показывает, что в настоящее время используются два полярных подхода, причем все остальные можно условно расположить между ними как своеобразными полюсами. Эти подходы соответствуют двум парадигмам психологического воздействия: развивающему и манипулятивному. Соответственно мы их обозначаем как развивающий (самореализационный, интегративный) и манипулятивный (внутренне конфронтационный, дезинтегрирующий). Суть первого заключается в том, что имидж основывается на реальных, сущностно значимых политических и личностных качествах конкретного лидера, которые соответствуют предполагаемой политической деятельности и электоральным ожиданиям. Условно он может быть обозначен как «реал-имидж»– имидж, соответствующий сущности политика, его реальным качествам. Суть второго и наиболее распространенного в российских условиях в том, что он основывается на приоритете системы электоральных ожиданий и при этом неадекватно отражает политическую сущность лидера и его личность. Условно может быть обозначен как «фальш-имидж». Такой «фальш-имидж», выступает как основное средство манипулирования людьми, их выбором.

В последнее время создание позитивного образа отдельных личностей активно стало сочетаться с формированием имиджа организаций, в частности, общественно-политических движений, политических партий и т. п. Схематично этот процесс можно представить следующим образом. Несколько известных личностей – А, Б, В, привлекаются в организацию «Н» и выступают как ее «рекламно-визитная карточка». Только одно их участие способствует формированию положительно воспринимаемого образа организации «Н». Затем принадлежность к этой организации используется для формирования позитивного отношения к другим лицам, – X, Y, Z, которые малоизвестны или вообще неизвестны.

Особенно активно данная технология используется в случае выборов по спискам избирательных объединений и блоков. В этом случае избиратели, поддерживая данный блок и ориентируясь на его «рекламно-визитную карточку», – на нескольких известных и возможно достойных политиков, голосуют за целый ряд других – «темных лошадок», и за которых, зная их личные и деловые качества, они, возможно, никогда бы не проголосовали. Причем за этих «темных лошадок» ответственности никто не несет, так как избирательный блок в отличие от политической партии является временным и на следующих выборах уже не появится. По сути, создается своеобразная «политическая пирамида» с целью изъятия у населения права и возможности влиять на власть в своей стране с учетом собственных интересов и передачи их тем, кто профинансировал и организовал эту «пирамиду». Причем зачастую известные лица, выступающие в качестве «рекламно-визитной карточки» являются просто своеобразными политическими актерами, а в лучшем случае политическими менеджерами, но далеко не высшего звена.

Таким образом, совокупность культурно-исторических, экономических, политических и социально-психологических условий объективно определяет в настоящее время в России и в ряде других государств, в том числе в так называемых развитых западных странах, обусловленность использования в политической борьбе психологических манипуляций в информационно-психологическом воздействии на население.