Текст книги "Крестоносцы. Заметки о неспортивном поведении"

Крестоносцы
Заметки о неспортивном поведении
Георгий Зобач

© Георгий Зобач, 2017

ISBN 978-5-4485-9555-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Крестоносцы

Рассказ я посвящаю всем, кто вырос во дворах. Кто с детства знал, что жизнь не сказка.

«И пытались постичь

Мы, не знавшие войн,

За воинственный клич

Пpинимавшие вой,

Тайну слова «пpиказ»,

Hазначенье гpаниц,

Смысл атаки и лязг

Боевых колесниц.»

В. Высоцкий

Для пацанов моего поколения война – это игра. Были разные военные игры, и вот мое повествование о том, что осталось в моей памяти и не раз я пересказывал своим знакомым.

В начале шестидесятых мы, пацаны, да и взрослые тоже, были зачарованы польским фильмом «Крестоносцы». Естественно, во дворах сразу появились местные «крестоносцы». И наш двор, а вернее ребят с нашего двора тоже впечатлил фильм с его историческо-героической фабулой.

Младшие все сваливали на меня. Мол, это я сказал о булавах и подначил их на применение оных в споре с благородными рыцарями-крестоносцами. Но я, честно, не помнил, кто подал эту идею. Меня бить или обижать было нельзя и это все знали. Но это совсем другая история. Так и осталось в разговорах ребят, что я промолвился о булавах, «булавы пользовались большим уважением у всадников – нет коня, но есть булава», твердил, мол я.

И вот, когда мы, детвора, вечером просто сидели на детской деревянной горке, Геша таинственным голосом позвал нас к своему сараю. Перед сараем мы все остановились и окружили какой-то накрытый предмет на снегу. Геша быстро сдернул мешковину и осветил его фонариком. Первые ряды попятились назад. Кто находился за спинами и не смог рассмотреть, тоже испугались реакции пацанов, перед которыми озарился шлем крестоносца. Если бы мы увидели голову профессора Доуэля, наш испуг был бы меньше. Минут пять мы приходили в себя. Геша знал, чем нас удивить. Мы всю неделю только и говорили, и грезили о крестоносцах. И вот тут, как бандерлоги, пацаны прилипли взглядами к шлему и стали протягивать свои ручонки, чтобы понять или ощутить его власть и непобедимость. Но тут же получили по рукам длинной рейкой.

Гешка купил в магазине, прозванном «Керосинка», небольшое оцинкованное ведро, проделал в нем дырки и из картона, обклеенного золотинкой, прикрепил рога. Ко дну ведра прикрутил два никелированных шара, наверное, скрутил от старой кровати и нанес на ведро черной краской устрашающий орнамент. Создание такого шедевра предвещало великое дворовое побоище!

И на следующий вечер на сходке решили назначить великое наступление крестоносцев на крепость неповиновинных на воскресенье.

Генка жил в моем доме, или я в его, кто сейчас нас рассудит. Он уже учился в ремесленном училище в Ленинграде. Частенько помогал ребятне чинить велосипеды или показывал разные ножи и финки, которые они тайно делали в своих учебных мастерских. У него был младший брат Слава. Я со Славой дружил, хоть он и был старше меня на три года. Славка был спортивным парнем, у него был самый сильный и точный удар клюшкой не только в нашем дворе, но и, наверное, в поселке. Спорт в его жизни сыграет большую роль. В 25 лет он станет мастером спорта по тяжелой атлетике.

На сходке, конечно, старшие ребята были выбраны (не голосовавшей мелюзгой, хоть нас было как минимум в два раза больше) в доблестные рыцари, а мои ровесники остались, как всегда, народным ополчением.

И вот в субботу после учебы, пока еще было светло, мы пошли в лес и нарубили себе маленьких берёз. Чтобы сделать из них булавы. Я повторюсь, кто был инициатором, я не помню. Свое новое тайное оружие мы затащили в подъезд, спрятали около помещения Дворника, накрыв брезентом. А поздно вечером булавы были перенесены к крепости, зарыты в снег у основания ее со стороны защитников «Доблестного города мастеров», как мы себя прозвали.

Наш дворник, Дядя Дима Молчун, а иногда его некоторые называли Дима Дурачок. Но мама мне раз сказала, какой он дурачок, его просто судьба сильно ударила. Никто из ребят не знал сколько ему лет. Сорок или пятьдесят. Ходил зимой и летом в кирзачах, солдатской гимнастерке и галифе. Мылся под колонкой и летом и зимой, вызывая у парней иногда зависть своим богатырским здоровьем. Он жил в нашем доме в каморке под лестницей. Дверь в каморку никогда не закрывалась. И мы часто оставляли там клюшки или мячи, чтобы другие могли взять и поиграть в наше отсутствие, многие игровые вещи были общими дворовыми.

Дядя Дима Молчун у многих во дворе сыграл в жизни важные моменты. Витька-Трубача вытащил из подо льда, когда тот по весне бегал по пруду. Спас Саньку, когда мы ему прострелили из дробовика спину. Дворник чудом оказался за сараями, отнес его к себе в каморку. Дал ему что-то выпить и при помощи опасного лезвия, раскаленного на керосинке, и ниток вытащил ему все дробинки. Замазал всю спину зеленкой, обмотал простыней и только потом послал нас за его родителями.

Видно наши родители больше чувствовали жизнь. Они подкармливали дворника. Но только тогда ему приносили еду, когда он был занят работой на улице. И он приносил тарелки и кружки ночью и никогда не путал, оставляя их у нужной двери. Раз Славку вытащил ночью из заточения. Летом в лесу, а зимой в заброшенном здании Дома Культуры, мы подвешивали за ноги «врагов», пока они не признаются в том, на что могло быть способно в то время наше мальчишеское воображение. И иногда мы, наверное, переступали грань игры. В тот раз Славе мы не простили предательства. Он дворнику рассказал о предстоящей нашей вылазке за гильзами на завод. Правда то, что мы не пошли на дело в тот вечер, позволило родителям не отвечать за своих чад. В тот злополучный вечер ЧП со взрывом на одном заводском валу привело к оцеплению всего периметра соседними воинскими частями. Ну, а последствия с нашим задержанием могли бы быть непредсказуемые.

И когда я учился в десятом классе и кроил себе туфли «лодочка» из 8 рублевых обычных туфель на три-четыре размера превышающих нужный, отрывая подошву, обрезая и загибая кожу, чтобы нос стал модно острым, Дима Молчун занес мне готовый, почти кипящий, столярный клей. Туфли у меня не только стали отличаться крепостью при носке, но и жесткостью носка. «Носок» стал хорошим ударным инструментом на танцплощадках. Мужики нашего двора часто с ним курили, просто сидя на скамейке напротив импровизированного футбольного поля.

Так вот, крепость в те годы строилась у нас во дворе почти каждый год. Наша крепость – это не простая снежная преграда. Присутствовали траншеи и потайные хода для отходов побежденного войска. В ход шло многое из подручных средств: ящики с ближайшего продмага и части мебели с помойки нашего и соседнего двора. На строительстве крепости иногда отрабатывали свой родительский оброк наши предки. И к Новому Году главная часть стены в высоту достигала почти двухметровый труднодоступный рубеж. Основные баталии совершались в зимние каникулы. Малышня, защищавшая крепость, всегда стояла на ящиках, чтобы глазеть в бойницы со страхом на штурмующих старшеклассников. Которые с криком, подбодрившись перед наступлением распитой за сараями бутылкой красного, бежали на крепость с мечами в руках. Оружие должно было лечь на наши спины или воткнуто в бляхи наших ремней на животах. Бить по голове не разрешалось, но никто из нас не владел филигранно техникой фехтования. И зеленка или йод частенько потом украшали наши лица или бритые затылки.

В назначенный день, утром, мы с деревянными мечами пришли на предварительное сборище, еще не было двенадцати часов. В овчинных полушубках, в валенках, нас сразу тяжело было распознать, кто есть кто. Щит у меня был сделан из крышки деревянной бочки. Отец мне отдал ее за ненадобностью. Он помог мне набить по периметру жестянку и заставил меня сплести ручку из сыромятной кожи. Четырьмя скобами он подогнал ремешок, чтобы мне было удобно держать и крутить этот импровизированный щит. Я потом усилил его елочным крестом. За что через год понес наказание. Выпуклый крест не только сдерживал доски, но придавал щиту солидный вид. Ведь я его покрасил золотистой краской, которой на заводе красили ободки снарядов. Этот щит делался тоже после просмотров фильма «Александр Невский». У мальчишек, в основном, щиты были сделаны из кусков фанеры, прямоугольные и размеры варьировались от возможности достать тот и ли иной кусок фанеры. Мы, малышня, во время таких баталий пользовались мечами. А вернее палками. В ответственных сражениях, как и перед этим боем, у меня болтался на поясе алюминиевый морской кортик, подаренный мамой в первый мой отъезд в пионерский лагерь, после окончания первого класса. Мы ждали с тревогой наших сегодняшних врагов. Еще вчера разведка, в лице Славы, доложила нам, что подбадривающей огненной жидкостью будет бражка. Старшие лазили в Пекарню и утащили у кочегаров бутыль.

И вот показались доблестные рыцари, пока еще добрые, в предвкушении очередной победы. После которой опять можно за сараями, перебивая друг друга за кружками остатков «живой воды», делиться впечатлениями покорения очередного поселения «диких лесных» в звериных шкурах, вернее овчинных.

На первый взгляд, рыцари отличались своим вешним видом очень сильно. Но, естественно, они представляли выходцев из благородных семей, имеющих свои знатные гербы и моду. Воспитание, палитра обмундирования и фасон бережно хранили принадлежность к своему знатному роду. Вот почему вид их вместе казался очень разноперым.

Генка, в длинной ремесленной шинели, со шлемом в руках. Сегодня его звездный час. Он был главным крестоносцем-предводителем. Шлем с рогами олицетворял его власть и могущество.

Николай, который учился в ремесленном училище вместе с Гешей, как и в основных сражениях, был в бескозырке и бушлате старшего брата, который работал матросом на переправе в Петрокрепости. Николай часто назначался адмиралом, когда мы ходили в походы на соседнии акватории (а в поселке в то время было около десяти прудов и несколько карьеров) на захват плотов или возвращение своих родненьких в нашу гавань.

Вовка чуть младше Геши и Кольки, но повыше ростом, в своей неизменной «Буденовке» и брезентовом фартуке на спине, позаимствованном у нашего дворника за пачку папирос «Звезда» во временное пользование, походил на чапаевского бравого сотника.

Еще шесть парней старшеклассников из соседнего дома с мечами и большими щитами, как минимум, в мой рост.

У старших были такие же мечи как и у всей маленькой братии. Но они часто ходили в бой, имея еще клинки. Клинки были уже произведением мальчишеского искусства по сравнению с мечами. Вырезались ножами и дорабатывались наждаками и пилками. Когда клинки появлялись у малышни, и они нравились старшим, то хозяин оружия по уставу двора менялся. Если, конечно, старшие братья или родители своим властным повелением не возвращали вещи своим законным владельцам. Иногда, вместо мечей шли в бой с клюшками. Которые заготавливались летом вместе с вениками из березок.

Преамбула договора о предстоящей битве длилась не долго. Геша нас угостил леденцами. Мы разошлись. Нам дали пятиминутную готовность.

Слава, как самый старший из мелюзги, и, наверно обиженный, что его старшие не взяли даже в оруженосцы, а оставили в ополчении с малышней, хотел доказать, что он достойный сын Отечества или хотя бы просто герой двора. Мы единогласно выбрали его на роль Дениса Давыдова. Он дал нам последнее указание. Когда мы заняли свое место в крепости, сразу достали почти метровые кривые, но клиновидные булавы.

Сигнал горна, найденного в заброшенном ДК еще года три назад, возвестил о начале «Дворового Крестового Похода». Трубил Витька, он учился в музыкальной школе, хотя играл на баяне, но для нас он был Витек—Трубач. Полненький, в толстых очках, он вызывал у нас жалость и его никогда не обижали, все пацаны считали, что он и так обиженный. Хотя с годами он вытянулся и забросил музыкальную школу, поступив в Железнодорожный техникум.

Из бойниц мы смотрели на медленно наступающего врага, шагающего на нас широкой, слегка клиновидной шеренгой. Солнце светило врагу в глаза, а наши спины обливал холодный пот. Несмотря на то, что под шубками у нас были толстые свитера, плотно завязанные шапки-ушанки, поднятые воротники обмотаны шарфами, все это должно было хоть как-то смягчить неприятельские удары по нашим тщедушным тельцам. Но приближающиеся солнечные блики от рогов шлема, армейских кокард и горящих глаз, подбодренных бражкой, быстро навел на нас ужас и мы в страхе стали орать «за Родину», сжимая крепко свои булавы. Крестоносцы быстро преодолели первую преграду, служащую нам редутом, и остановились у стены крепости. Голоса наши затихли. Мы, сопя, ждали, когда враг полезет на крепость.

Малышня почти вся растерялась, когда вдруг головы Геши, Вовки и Кольки оказались выше крепости. Оказывается, остальной враг стоял на четвереньках, играя роль ступени. Геша прокричал какой-то воинственный клич и тут же между рогов, нагоняющего на нас страх шлема, опустилась булава Славы. Он один из нас успел занести булаву до момента вылазки голов неприятеля.

Очень громкий и пронизывающий весь двор крик то ли мальчика, то ли мужчины, будем считать фальцет, для всех прозвучал сигналом остановки или вернее окончания, почти не начавшегося сражения.

Ополченцы мгновенно покинули поле боя, бросив свое «секретное» оружие и припустились по сугробам как можно дальше от неприятного крика. Я побежал сразу домой, а вот Слава…

На втором этаже я отдышался и уже более спокойный зашел домой. Дома меня мама встретила словами:

– Что нагулялся, что так рано?

– Женщины, то вам поздно, то вам рано! Трудно вам угодить, – повторил я приговорку отца. И тут-же получил по спине полотенцем. В этот день я на улицу больше не пошел.

Санька, одноклассник из соседнего дома, в школе поведал мне незапланированное продолжение истории.

– Первым на крик прибежал ваш Димка Дурачок! Он напихал в дырки шлема снега и с одним из мужиков притащил к себе Гешку. Дурачок вытащил вот такую финку, – развел руками, – и этой финкой разрезал ему ведро. Ты бы видел эту финку! Она острая и металл режет как бумагу! Вправил Гешке нос и замазал зеленкой уши и брови. У Гешки сейчас брови, как два желвака! Ты бы видел эту финку!

Вечером, во дворе я встретил Славу. Был он в хорошем настроении. Но нос его был картошкой и в зеленке. А что тут спрашивать? Так в нашем дворе оба брата ходили, помеченные зеленкой. Хорошо, что на следующий день начались зимние каникулы.

Да! Как часто бывает в жизни и спорте, или в других утехах человеческих, само приготовление к главному действию длится намного дольше, чем само задуманное и очень долгожданное в данном случае сражение.

Так, из-за польского кинематографа пострадали братья в нашем дворе. Думаю, и не только в нашем дворе, у ребят были ссадины в период проката «Крестоносцы». А сколько еще таких прекрасных фильмов было просмотрено нашим поколением в кинозалах. И не всегда в креслах, а порой на приставных стульях или просто сидя в проходах, или на крышах, заборах, столбах у летних кинотеатров. И каждый фильм приносил свою историческую эпоху во дворы Великого Союза.

2015

Мой Фантомас

В середине 60-х к нам в поселок привезли ленту «Фантомас» – авантюрно комедийный фильм. За две недели до показа афиша уже висела на парадном фасаде нашего Дома Культуры. В ДК не только был кинозал, где проводили торжественные мероприятия и концерты, но и библиотека, и разнообразные кружки самодеятельности. Около Дома Культуры в праздники играл духовой оркестр, веселя народ. Детвора и молодежь частенько здесь проводили время до или после киносеансов, сдвинув скамейки.

Слухи про фильм ходили по поселку и будоражили детвору. Лента должна была «крутиться» три дня, с пятницы по воскресенье. Мы уже знали, что в Ленинграде попасть на этот фильм было невозможно. Я с одноклассниками и друзьями решили идти посмотреть этот, по слухам страшно завораживающий фильм, в пятницу. Все-таки рабочий день и билеты достать нам будет легче. У нас-то летние каникулы, мы, как птицы, свободны целыми днями. Взрослых будет меньше, к такому выводу пришли мы.

Часа за два до открытия кассы наша компания уже толкалась перед входом в ДК. С каждой минутой народ прибывал. Хоть и пятница, а взрослых было намного больше, чем детворы. Через час мы дружно влились в толпу перед закрытой дверью, окружив Володьку, он постарше нас на два года и выше нас почти на голову. Мы собрали и отдали ему наши деньги, ведь он один из нас мог головой просунуться в маленькое окошко билетной кассы. Я до окошка доставал только подбородком и то, стоя на носочках. Наша задача была его пропихнуть в помещение кассы, которое находилось прямо через коридор от бокового входа. В коридоре его могли зажать и не позволить протиснуться в маленькое, но очень заветное, помещение кассы. Там задача с билетами уже решалась проще, хочешь – не хочешь, тебя до кассы дотолкают и вынесут на улицу. И в этот момент быть начеку, чтобы билеты при выходе не вырвали из рук, и такое случалось нередко.

Час мы стояли стиснутые со всех сторон толпой. Наша команда была в середине гудящего человеческого жернова, который должен был вот-вот зашевелиться, медленно перемалывая и отсекая слабых от дверного проема в здание Народной Культуры поселка. Взвизгнул засов за дверьми и рев толпы из детских, женских и мужских голосов сопровождал волнообразные колебания обезумевшей и, на первый взгляд, неуправляемой толпы. Но мы знали, только три качка бы перетерпеть и потом будет чем дышать. Сила напора постепенно стихнет и в этот момент нам надо будет изо всех сил пропихивать Володьку в двери, чтобы его не вытолкнули обратно. Вцепившись друг в друга согнутыми руками в локтях, чтобы нас не разорвали, наш сжатый живой пельмень, с Володькиной начинкой, медленно двигался к цели.

Мы справились со своей задачей и сидели на скамейке в сквере около ДК. Теперь только ждать час или полчаса, как повезет. Но мы знали Володька там, куда мы его делегировали. Из дверей ДК выбежал взбудораженный мой сосед, пробегая около нас крикнул, что Вован рядом с кассой.

С билетами на 17:00, немного помятые, но сильно возбужденные и довольные в предвкушении фильма, мы пошли к заднему торцу Дома Культуры. Долгострой. Да и тогда в советское время происходили такие явления в строительстве. Пристройка дополнитель-ного кинозала стояла уже три года без крыши.

Чтобы убить время решили играть в командные пятнашки. Быстро разделились, без всякой ругани и претензий, ведь билеты на заветный и долгожданный фильм были при нас. Веселясь, стали бегать по заброшенной стройке.

И вот, пробегая по стене второго этажа не достроенного кинозала, а это как минимум 5 метров, я неловко остановился, увидев впереди противника. Размахивая руками и наклонившись, я хотел удержаться, но мое тело вначале медленно, но все же ускоряясь, полетело вниз. Случайно не задев головой балку из торчавшего рельса, я плюхнулся в сырой подвал. Стало тихо.

Года три назад, тоже летом, в холодный день мы с пацанами решили здесь развести костер. Бродя по первому этажу, мы заглянули в подвал. Он был заполнен водой. Дно искусственного водоема было устлано кирпичами и битым стеклом, ярко отражающемся в проблесках дневного солнца из дверных и оконных проемов.

– Давай нырять, пацаны!

– Там стекло!

– А мы в сандалях.

– А у меня кеды.

– Значит следишь за костром.

После ныряния с бетонных выступов от фундамента и ползания по дну, дружно у костра хвастались, кто что нашел под водой. Повезло больше всех Мишке. У него был патефон, собачий хвост и мундштук. Все остальные довольствовались какими-то башмаками и банками. Насидевшись у костра до позднего вечера разошлись по домам.

– Где был? На конный двор опять бегали? – мама посмотрела на меня строго, с укором.

– Нет, около ДК гуляли.

– Подойди! Фу! Что вы там делали? – я невнятно стал рассказывать про подвал…

Стоя на коленках и наклонившись над тазиком, я терпеливо морщился от керосина, которым мама поливала мне голову. В это время ванна набиралась водой. После процедуры с керосином я погрузился в почти горячее «Красное море». С двумя гильзами и бутылочкой из-под марганцовки. «Ихтиандра» держали в воде и грозили не выпускать на свободу до полного просветления его гражданской ответственности.…

– Егор, ты встать сможешь?!

– Ты ходить можешь?!

– А в кино пойдешь?

– На Фантомаса пойдешь? – доносилось до моих ушей, и я потихоньку приходил в себя, открыв глаза. Полулежа, ноги согнутые под попой, страх меня уже понемногу покидал. Мне помогли встать. Я, как только что родившийся жеребенок, осторожно встал и потоптался своими детскими ножками. Ребята обрадованно закричали: – Фантомас! И ватага потихоньку двинулась к центральным дверям Дома Культуры.

Фильм очаровал нас с первых минут просмотра, смотрелся он на ура. Зал одновременно то вздыхал, то охал. От страха, при виде зеленого Фантомаса, некоторые вскрикивали, цеплялись за подлокотники! Наличие их после сеансов оставалось, наверное, прежнее, но капельки пота от ладошек доставались зрителям следующих сеансов.

Когда после окончания фильма спускался по лестнице на улицу, то почувствовал, что ноги передвигаются с трудом, но все про мое падение уже забыли. Фантомас и только Фантомас был у всех на устах. Я поковылял домой. Двигался медленно, с небольшими остановками, мне казалось, что в любой момент могу потерять равновесие. Войдя в комнату, я уронил свое тело на диван.

В этот и следующий вечер мои ноги спали на подушке, обернутые родителями в вату и бинт с каким-то компрессом. Отек с лодыжек прошел к понедельнику, но это меня не огорчало. Фильм – то я посмотрел!

2015