Текст книги "Черничное королевство"

Глава 5. Копенгаген

Почему-то Слава ожидал, что попадет в волшебный мир, но высокие кирпичные стены хоть и выглядели непривычно, но на сказку походили мало. Он отчаянно завертел головой по сторонам, стараясь разглядеть как можно больше подробностей, но пустая огороженная кирпичным забором заброшенная и скучная территория бывшей фабрики ничем привлекательным похвастать не могла. В этом месте тоже шел дождь: такой же мелкий, противный и очень холодный, но хотя бы без ветра.

Беска тут же нырнула в какую-то дверь, все еще настойчиво таща Славу за руку. Внутри он понял, что со сказочными мирами придется подождать. Они попали в пустое здание старого завода. Вслед за девушкой Слава прошел по шатким металлическим мосткам над руинами цеха и оказался в комнате, которую ранее, наверное, занимало местное начальство. Относительно комфортный по меркам завода кабинет с огромным панорамным окном в зал со станками. Вместо выбитого стекла теперь комнату от цеха отделяли много повидавшие на своем веку тяжелые потертые зеленые портьеры, варварски приколоченные к стене огромными гвоздями.

Не обращая на Славу внимания, девушка схватила с одной из полок алюминиевую миску, плеснула из пятилитровой бутылки воды, положила на дно маленькую черную пирамидку и аккуратно, словно великую драгоценность, водрузила на ее вершину перо. Некоторое время напряженно смотрела, как оно медленно под действием незначительных движений воздуха сползает с пирамиды и плывет по поверхности воды к краю миски.

Слава и так знал, что ничего не выйдет. С точки зрения его цветового восприятия, картинка была негармоничной, словно Беска пыталась смешать красный, голубой и желтый. Без дополнительных цветов это никак не должно было сочетаться.

Девушка раздраженно выругалась:

– Леший тебя задери! Не работает!

– Конечно, а что ты хотела? Сама же говорила, что нужно минимум четыре артефакта, а может и больше. Плюс еще сам рецепт активации прибора ты так и не нашла. У тебя пока только два нужных компонента, – спокойно ответил Авантюрист, хотя сам тоже наблюдал за экспериментом с некоторым напряжением.

У Славы была куча вопросов, но он понимал, что ему вряд ли ответят, но самое волнующее он все же спросил:

– А как мы сюда попали? И где мы вообще?

Беска, повернувшись к мужчинам спиной, зло смотрела в стену, крепко сжав кулаки, и проигнорировала вопрос. Ему показалось, что она даже шепчет что-то: либо молится, либо пытается унять злость, чтобы не выплеснуть ее на остальных.

– Это, мой юный друг, Копенгаген. Город дождя. Лучшее место для базы, – хлопнул его по плечу Авантюрист. – До этого мы пытались выжить в какой-то чудовищной индийской дыре, где постоянно хлещут ливни, но там было абсолютно невыносимо. Их еда однозначно не предназначена для моего желудка. В Копенгагене хоть и случается всего несколько солнечных дней в году, но жизнь куда меньше похожа на ад. Бывал хоть раз в Дании?

Слава отрицательно помотал головой.

– Ну если вдруг, к несчастью для нас, выглянет солнце, то сможешь погулять по городу, а пока у нас много работы.

– Но как? Мы же были в Арзамасе. Дания… это сколько же километров?

– Вот значит, что это за дыра была, – вздохнув, сказала Беска, – это мы там, в Арзамасе с тобой в детстве познакомились?

– Нет. В деревне под Нижним. Соримостово называется. Ты приходила на берег реки и говорила, что живешь неподалеку. Но как только развеялся туман, с ним исчезла и ты.

Беска уже успокоилась и присела на край стола, покачивая одной ногой в воздухе, но все еще предпочитала смотреть куда-то в сторону:

– Значит, я тогда не умела еще далеко перемещаться, если проходила только через туман. Покажешь потом то место? – она наконец повернулась к Славе. Глаза у нее были такие же злые и прищуренные, как и несколько минут назад, во время их знакомства, но на последних словах в них все-таки промелькнула тень грусти.

– Конечно! – Слава для уверенности еще и несколько раз кивнул. – А все-таки, как мы сюда попали?

– Отразились в капле и скользнули в дожде через грани миров. Не важно, не думай об этом. Ты все равно так не сможешь.

– Люди дождя! Значит, я их не придумал! Вы реально существуете! – воскликнул он.

– Что за чушь?! Какие еще люди дождя?

– Те, что приходят во время ливней и забирают свое. В общем, то, что плохо лежит, – почему-то смутился он.

– А…. забрать то, что плохо лежит – это на меня похоже. Ты их тоже там видел, в своем… как там ты то место назвал?

– Соримостово. Да, там. Только не был уверен, что действительно видел, а не выдумал в детстве.

– Забавная деревушка. Надо будет заглянуть, – задумчиво произнесла она, покачивая ногой и вдруг словно опомнилась. – Авантюрист, что там по чаше?

– Да этих древнеегипетских кружек, как у дурака фантиков, – фыркнул тот. – По всем музеям мира растасканы. Ты, дорогая, все-таки уточни: какая именно тебе нужна.

Славу покоробило это «дорогая». Сказано вроде в шутку, но он уже понял, что этот человек под видом юмора выдает вполне серьезные вещи, и наоборот. Интересно, какие у них с Беской отношения?

Конечно, у него против этого мужчины вообще не было никаких шансов. И речь не про драку. Авантюрист красивый – хоть сейчас на обложку модного журнала – уверенный, сильный и ухоженный. И сравнить со Славой: робким нескладным фонарным столбом, который не мылся уже трое суток.

– Широкая и плоская каменная миска, – ответила Беска.

– Цвет?

– Издеваешься? Я ж на гравюре смотрела. Скорее темная, чем белая.

– Ну тогда вот наиболее подходящий кандидат, – Авантюрист протянул ей включенный смартфон. Беска легко спорхнула со стола и стремительно подскочила к ним. Слава заглянул через ее плечо, невольно втянув воздух носом, желая уловить аромат волос, но, к сожалению, не почувствовал ничего.

На экране виднелась какая-то каменная черная тарелка на ножке.

– Похоже. Очень! Где она?

– Британский музей. Чертовски хорошо охраняемое место. Уж лучше бы ты сказала, что она светлая. Тогда мы отправились бы в Каир, где тамошние раздолбаи проморгают даже бегемота, если он не будет слишком громко топать. Ах, Каир… помню в тридцать третьем…

– Сейчас твои байки не к месту, – отрезала она.

– В тридцать третьем… году? – не веря, переспросил Слава. На девяностолетнего старика Авантюрист никак не походил.

Беска фыркнула. Ее напарник только загадочно улыбнулся.

– Идем сейчас? – спросила она.

– Солнце, ты хотя бы выясни, как она охраняется. Даже если там будет дождь, что далеко не факт, тебе с чашей еще до улицы добежать надо через толпу охранников, – ехидно заметил Авантюрист, поглаживая пальцем загнутые кверху кончики усов.

– Там что, окон нет?

– Не знаю. И ты не знаешь. Нужно как минимум посмотреть на место, изучить расписание охраны…

– Вы что, собираетесь ограбить Британский музей? – не веря своим ушам, уточнил Слава.

– Само собой. Это реальная вещь, ее через сон не достанешь, иначе получишь никчемный фантом, – отмахнулась от него Беска и добавила для напарника: – Ну я и говорю: пойдем.

– Только без глупостей! Мы покупаем билеты, как самые законопослушные туристы, смотрим и спокойно выходим. Хорошо? – Авантюрист разговаривал с ней как с маленькой глупой девочкой. Девушка это понимала и откровенно бесилась, однако даже не огрызнулась, а с утрированной покорностью скромно ответила:

– Хорошо, – и потупила глазки, как нашкодившая школьница.

– А зачем это все? – спросил Слава. – Мне кажется, что вы же не для денег это делаете.

Повисла неловкая пауза. Авантюрист пожал плечами, дескать, вопрос не к нему. Беска нахмурилась.

Отвернулась и посмотрела в сторону занавешенного окна, раздумывая, говорить или нет.

– Я хочу найти того, кто меня убил. Меня и всю семью, – ее голос дрогнул. Беска откашлялась и продолжила с плохо скрываемой яростью. – И тогда я оттянусь по полной!

– Ну а я с ней за компанию, и как раз ради денег и развлечений, – поморщившись, прервал ее Авантюрист. – Дед мой, старый пират, говорят, спрятал огромный клад на островах. Беска пытается сделать компас, способный показать, где находится желаемое. Я, в свою очередь, надеюсь, что он отведет меня к моему фамильному состоянию. Поэтому у нас договор: я помогаю ей с поиском убийцы, а потом она перенесет меня на нужный остров.

– А вы вообще кто… и откуда? – осторожно продолжил сыпать вопросами Слава.

– А ты сам-то кто и откуда? – неожиданно вспыхнула Беска.

– Справедливо, – стараясь выглядеть спокойно и уверенно, ответил Слава. – Имя я уже называл, – на это Беска возмущенно фыркнула, – сам я из Нижнего Новгорода. После гибели родителей долго жил с бабушкой, но три дня назад она неожиданно умерла. Я остался один и решил сбежать от социальных служб, поэтому приехал на электричке в Арзамас и укрылся в заброшенном доме.

– И что я нашла такого в этой смертельной скуке, что подарила тебе одно из колечек? – возмущенно вздохнула она.

– Соболезную, – серьезно произнес Авантюрист, – а как погибли твои родители?

– Бабушка рассказывала, что в аварии. Я совсем маленький тогда был, и папу с мамой совсем не помню. Если бы не фото, то и не знал бы, как они выглядят.

Слава зачем-то вытащил паспорт и достал из обложки старую потертую сложенную пополам фотографию. На ней высокий ладный мужчина обнимал красивую девушку с младенцем. Слава тут же смутился своего порыва, поняв, что вряд ли Авантюристу это будет интересно. Однако тот понял колебания юноши и, возможно, чисто из вежливости, протянул руку.

Слава передал ему фотографию.

Авантюрист как-то слишком внимательно принялся ее рассматривать.

– А сколько тебе лет? – неожиданно спросил он после небольшой паузы.

– Семнадцать, – недоуменно ответил Слава.

– Ты знаешь, где сделано это фото?

– Нет. Бабушка говорила, что во время отпуска, когда они со мной куда-то поехали, но куда, не знаю.

– Прости, мой юный друг, но кто-то тебя точно водил за нос, – сочувственно произнес Авантюрист и вернул фото. – Снято это в Сеуле. Там на заднем плане торговый центр Сампунг, который обрушился в девяносто пятом году. Очень громкая была катастрофа.

– И что? – растерянно спросил Слава.

– Похоже, что нежелание думать заразно, – обреченно вздохнул Авантюрист и ехидно взглянул на Беску. – Ребенку с этого фото сейчас двадцать шесть, а не семнадцать, и, значит, это точно не ты.

– Как же так? – пробормотал Слава.

– Я понимаю, что у тебя сейчас мир рушится, но лучше горькая правда, чем ложь всю жизнь. Кроме того, ты на этого мужика вообще не похож. По типу лица я бы сказал, что на фото англичанин.

Слава осторожно взял карточку в руки и еще раз внимательно на нее посмотрел.

Такие знакомые и родные лица отца и матери теперь вдруг стали чужими. У него была надежда, что Авантюрист ошибся насчет здания, но если присмотреться, то машины на заднем фоне действительно выглядели слишком старомодно, да и младенца держали на руках так, что лица было не видно. Это мог быть кто угодно. Получается, что бабушка его все эти годы обманывала? Или все еще сложнее, и на фотографии не он, а его старший брат или сестра. Если припомнить, то бабуля говорила, что это фото родителей, а не его. Тогда все вставало на свои места, а о втором ребенке, который, наверное, погиб вместе с родителями, бабушка не сообщала, чтобы Славу не травмировать.

– Это могла быть старшая сестра, например, – неожиданно сказала Беска, словно подслушав его размышления.

– Могла, – кивнул Авантюрист. Но это не отменяет того, что нашего общего друга кто-то водил за нос все эти годы. Вопрос только, зачем.

– Теперь уже не узнать, – вздохнул Слава и убрал фото обратно в паспорт, – так все-таки, кто вы такие?

– Что ты хочешь услышать? Имена? В наших кругах их не принято говорить. Всю биографию, как ты только что нам вывалил? Нет уж, уволь, дружок, этого я никому сообщать не собираюсь.

Но Славу интересовал не он:

– Почему ты сказала, что ты кукла вуду? Что значит, что тебя убили?

– То и значит. Убили, а потом через какое-то время воскресили. Какому-то колдуну-недоучке понадобилась послушная тупая помощница, способная вытащить из чужих снов пару необходимых предметов. Он не нашел ничего лучше, чем спереть в морге мой свежий труп и оживить, наделив способностью поиска и материализации предметов из сновидений. Этакий одноразовый демон, от которого просто избавится, когда тот выполнит задание. Никто же не будет искать невостребованного покойника.

Беска замолчала, отвернувшись от Славы.

– И что случилось дальше? – осторожно спросил он.

– Этот идиот держал меня в клетке, чтобы я не могла ему навредить, но забыл, что я существую не только в реальности, но и во сне, где он беззащитен.

– И что ты с ним сделала?

Она повернулась и посмотрела на него, как на идиота:

– Умертвила, конечно. Мне нужна была свобода, чтобы найти убийцу, и я ее получила.

– Ты знаешь кто тебя убил?

– Если бы, – вздохнула она.

– Ты вообще ничего не помнишь? – сочувственно спросил Слава.

– Колдун вложил в меня только общие знания о мире и то, что посчитал необходимым для работы. Я знаю кучу языков, отлично разбираюсь в биологии и физиологии, но о себе не помню ничего, кроме момента убийства. Наверное, это настолько сильное воспоминание, что его невозможно вытравить из сознания. Но в этом видении нет лица убийцы. Я убегала по длинному коридору с осознанием того, что все родные погибли, и мне выстрелили в спину.

– Наверное, ты из богатой или знатной семьи. Во время наших встреч ты говорила, что в твоем доме есть запертая комната, от которой потеряны ключи. Такое возможно только в очень больших имениях.

– А что я еще рассказывала? – Беска подобрала ноги и уселась на столешницу по-турецки.

– Ничего конкретного, что бы помогло тебе в поисках. Знаю только о старшей сестре, отсутствии подруг и о весьма сложных отношениях с родственниками. Еще ты искала разрыв-траву, чтобы сломать замок той самой запертой комнаты. Больше ничего особенного. Мы болтали… ни о чем и обо всем понемногу.

– Дура. Лучше бы я тогда сказала, как меня зовут, – в сердцах пробормотала она, – Ну что ж, это уже гораздо больше того, что я знала раньше. Спасибо.

– Надеюсь, это поможет тебе вспомнить родных…

– Зачем? – искренне удивилась она.

Слава поперхнулся остатком фразы и переспросил.

– То есть?

– Вот ты только что усомнился, что на фото твои настоящие родители и что вообще вся твоя предыдущая жизнь правда, и что изменилось? Ты стал лучше или хуже?

– Неужели ты не хочешь узнать свое прошлое?

– Я хочу найти своего убийцу. А прошлое – это иллюзия. Так же, как и будущее. Три очевидца одного и того же события, скорее всего, опишут разное. А спроси их через десяток лет, так вообще будет ощущение, что они в разных мирах в то время были. Потому что прошлое – это всего лишь сон разума, и у каждого он разный. И будущее тоже иллюзия, правда, куда более сильная. Мало кто делает что-то ради прошлого. Только ради будущего. Так люди и мечутся между несуществующим прошлым и таким же туманным будущим, забывая, что реально есть только один момент. Здесь и сейчас. И если ты витаешь в иллюзиях вместо того, чтобы находиться в сейчас, то ты и не живешь вовсе. Поэтому мне наплевать на то, кем я была или буду.

– Ого! А разве планы кого-то убить – это не про будущее? Ты тоже живешь в иллюзии…

– А я не живу. Я уже сдохла. И да… ты не думай, что это твое кольцо, которое ты так трогательно хранил все это время, что-то значит, – добавила она после небольшой паузы. – Я не та девочка, с которой ты дружил. Твою знакомую убили и из ее шкурки сделали злобное безмозглое чучело. Можешь помочь мне отомстить за твою подругу, если захочешь. А сейчас нам пора грабить музей.

Глава 6. Дартс

– Авантюрист, у тебя есть фунты, чтобы купить билеты или вломимся напролом? – невинно уточнила Беска.

– Никаких вломимся! Сегодня мы простые туристы, пришедшие любоваться экспонатами египетского зала, – категорично ответил он, и добавил, – а фунты добудем на месте. Дурное дело не хитрое.

– Что там с прогнозом?

Авантюрист посмотрел на смартфон.

– Туман и легкий дождь, моя госпожа, если верить этим лгунам-синоптикам.

– Тогда в путь, мой верный раб, – подыграла она.

– С вами можно? – робко спросил Слава.

– Сегодня можно. Заслужил, – снисходительно ответила Беска и направилась к выходу.

На этот раз он подготовился к перемещению, но все равно чуть не упал, когда улицы Копенгагена резко сменились на лондонские. Дождя не было, но стоял относительно неплотный туман.

– Я тоже никак к этому не привыкну, мой юный друг, – заметив его замешательство, сказал Авантюрист. Он деловито оглядывался по сторонам, засунув руки в карманы брюк.

– Музей потерял? – ядовито осведомилась Беска.

Не заметить огромное здание было очень сложно.

– Ну ты иди в кассу, очередь займи, а я пока подумаю, где бы нам добыть пару сотен фунтов.

– Это билеты столько стоят? – ужаснулся Слава, мысленно переводя в рубли.

– Понятия не имею, но пары сотен должно хватить за глаза и еще останется, чтобы перекусить, – улыбнулся Авантюрист.

Слава взглянул на кассы музея, где, естественно, не было никакой очереди, потом на закусившую губу Беску.

– Мой нюх ведет меня туда, – Авантюрист уверенно указал налево.

– Не все ли равно куда идти, если ты не знаешь цели, – пробурчала Беска, но все-таки первой пошла в указанном направлении.

Они свернули на Блумсберри стрит, как гласила надпись на доме, прошли один квартал и Авантюрист указал на неприметную вывеску, написанную простыми белыми буквами на черном фоне: «Bloomsberry fight club darts pub».

– И что там? – раздраженно спросила Беска, которой надоело бесцельно гулять и хотелось наконец заняться делом.

– Мы что, будем драться? – удивленно спросил Слава. Поймав недоуменный взгляд девушки, он понял, что та, несмотря на то, что хвасталась знанием кучи языков, не умеет читать по-английски.

– Дартс, мой юный друг! Любимый вид спорта англичан, конечно, после хорошей драки, – воскликнул Авантюрист, – но народец так измельчал в последние годы, что тут все меньше рингов и все больше полосатых кругов на стенах. Нам туда! – и тут же вошел внутрь.

Беска помедлила, нервно притоптывая ногой:

– Как я этого всего не люблю. В прошлый раз все закончилось мордобоем, – вздохнула она и добавила. – Ну пойдем, что ли.

Слава почему-то ожидал увидеть классическую консервативную обстановку английского паба, как часто показывали в кино – со стойками из старого темного дерева – но внутри его ждал настоящий цветовой взрыв. Было ощущение, что он попал в казино. Причем, судя по шрифту надписей, заведение находилось на диком западе во времена ковбоев и салунов. Куча мигающих цветных лампочек, сочетание красного, зеленого и желтого в оформлении барной стойки и множество мишеней для дартса на стенах никак не вязались с английским духом в его понимании.

Бармен недобро взглянул на них с Беской и сделал какое-то раздраженное замечание. Слава хоть и кое-как учил язык в школе, но все равно ничего не понял. За него ответил Авантюрист, и его ответ Слава разобрал: дети вместе с ним, и он хотел бы угостить своих юных друзей лимонадом.

Они уселись за столик – хоть он оказался обычного цвета светлого дерева, без растаманских колористических изысков.

– Запах не тот! – посетовал Авантюрист. – Где же разгульная атмосфера классического паба, когда все утопает в клубах табачного дыма?! А сейчас что? Шампунь, которым уборщица помыла пол. Как можно расслабиться и нормально выпить в таких условиях?

– Отвратительно! – согласилась Беска. – Как и вы оба. Воняете не лучше.

Слава покраснел, вспомнив, что мылся последний раз дня три назад, но девушка пояснила, поймав недоуменный взгляд Авантюриста:

– Этот ваш мир омерзительных искусственных запахов пропитал вас обоих насквозь. В лесу любой зверь учует вас за тысячу шагов, просто потому что шампуни, дезодоранты, все эти гели для душа и дезинфекторы въелись в вашу кожу намертво. Вы даже не ощущаете, как воняете, потому что этот смрад сопровождает вас с рождения и нос его воспринимает, только если вы буквально макнете его в банку с духами.

Слава невольно втянул носом воздух, стараясь понять, как пахнет она сама, и опять не смог выделить ее аромат среди запахов кухни и свежевымытого пола.

– А ты… из другого мира, да? Ты жила в лесу? – спросил он.

Беска посмотрела на него с укоризной, как будто он только что сморозил страшную глупость, и ничего не ответила.

Авантюрист пропустил ее тираду мимо ушей. Он внимательно разглядывал немногочисленных посетителей паба.

– Мы в правильном потоке, – неожиданно заявил он, – вселенная тасует карты в нашу пользу. Смотри, – он дернул Славу за рукав и кивнул на мужчину у барной стойки, – явно азартен и богат. Идеальное сочетание.

– А откуда вы… – начал было Слава, но Авантюрист не дослушал вопрос.

– Элементарно, мой юный друг, у него запонки Манчестер Юнайтед. Он страстный болельщик, а значит, азартен. Сам факт того, что он носит запонки, уже говорит о достатке, а уж обувь ручной работы об этом просто кричит. Жалкие двести фунтов для него вообще не деньги. Я пошел, – заявил он и направился к незнакомцу.

Тем временем официант принес им с Беской по стакану лимонада и так же поставил пинту темного пива для Авантюриста.

– Я правильно понимаю, что нам нечем платить, и если у него сейчас ничего не выйдет, то бармен сдаст нас полиции? – спросил Слава, показав на напитки.

– Это не важно. Не волнуйся, – отмахнулась от него Беска, – ну сдаст и сдаст. Мы смоемся раньше.

Она демонстративно, глядя в спину уходящего Авантюриста, отхлебнула его пиво.

– Спасибо, успокоила, – пробормотал Слава. Пить лимонад после этого совершенно не хотелось. Если бы не урчащий от голода живот, он бы к нему даже не притронулся. Однако стоило пригубить странный, пахнущий лавандой и елкой напиток, как организм жадно потребовал вот этого срочно и побольше, так что весь стакан Слава выпил залпом.

Авантюрист тем временем сел у стойки рядом с намеченной жертвой и заговорил с незнакомцем.

– Он хорошо говорит по-английски? – уточнил Слава просто чтобы поддержать разговор.

– Я еще не встречала наречия, на котором он моментально не нашел бы общий язык с местными. Понятия не имею, как это у него получается.

– И о чем они сейчас разговаривают, как думаешь?

– Тут и гадать нечего. Наш задушевно заявил, что весь этот дартс – фигня полная, с которой справится даже младенец, и как тут вообще можно не попасть.

Слава следил за спором, боясь, что сейчас, как предупреждала Беска, начнется мордобой, но беседа за стойкой протекала в дружеской атмосфере. Несмотря на то, что оба экспрессивно махали руками, доказывая что-то оппоненту, периодически то один, то другой смеялись. Потом оба плавно переместились к мишени у стены, продолжая что-то горячо обсуждать.

Наконец они пожали друг другу руки, Авантюрист взял дротики, отошел от мишени подальше, встал спиной и, не поворачиваясь, через плечо швырнул все три точно в центр. Его оппонент уважительно развел руками, достал из портмоне купюру и передал Авантюристу.

Тот небрежно махнул рукой, вроде как прощая этот смешной долг, и что-то добавил такое, что собеседник аж пивом подавился. Спор явно перешел на новый уровень. Богач с запонками Манчестер-Юнайтед демонстративно достал три купюры покрупнее и положил их на барную стойку, призвав самого бармена в свидетели. Он явно хотел поставить на место зарвавшегося хвастуна. Авантюрист обреченно вздохнул и что-то уточнил. Бармен и собеседник кивнули.

Авантюрист нехотя вынул из доски все три дротика и отошел на позицию броска.

– Смотри! – прошептала Беска. Она подалась вперед, и Слава почувствовал ее дыхание на щеке. Он украдкой скосил на нее глаза и постарался запомнить этот момент.

Раздался растерянный «ох», а затем и второй, более громкий. Слава нехотя перевел взгляд на мишень. Все три дротика торчали друг в друге, напоминая длинную коктейльную соломинку.

Бармен что-то недовольно пробурчал, наверняка по поводу испорченных дротиков, на что Авантюрист, демонстративно забрав купюры со стола, оставил тому одну, указав после этого за стол, где сидел Слава с девушкой.

Когда он вернулся, Беска спросила:

– Не многовато ли, сотня фунтов за три стакана воняющей химией фигни и два старых дротика?

– Еще стейки для нас с тобой и торт с кремом из растительных жиров для нашего друга на диете. В таких делах не надо мелочиться. Госпожу фортуну лучше задобрить щедрыми чаевыми.

– Торт на маргарине. Какая щедрость! – ухмыльнулась Беска.

– Веганский тортик – самое то. Зато не отравится.

– А где вы так метко наловчились кидать? Часто в дартс играли? – спросил Слава.

Беска фыркнула.

– Честно говоря, я встретился с этой игрой второй раз в жизни. В первый раз это было… дайте припомнить в каком году… – Авантюрист мечтательно возвел глаза в потолок.

– Опять начал! – возмутилась Беска и пояснила Славе: – У него просто абсолютная точность. В другом месте и времени он бы всадил пулю в пулю, тоже предварительно поспорив на пару сотен каких-нибудь местных тугриков. Так чего мы ждем теперь? Деньги есть? Пошли в музей!

– Погоди. Стейки сейчас принесут, а музей будет открыт еще три часа.

– Не хочу ждать!

– А придется. Нам лучше попасть к закрытию, чтобы посмотреть, как будет действовать охрана, чем тупо потоптаться у нужного стенда и уйти.

– Лучше разбить стекло, взять чашу, выпрыгнуть в окно и смыться.

– А если стекло пуленепробиваемое? А если в этом зале нет окна? А если он на третьем этаже?

– Я ж не говорю, что нужно ждать приземления. Переместимся в полете, – пробурчала Беска, но было видно, что она сдалась.

Еду принесли достаточно быстро. По рекомендации Бески он не стал есть слои теста и без охоты поковырял ложкой густой крем. Подобные торты он вообще ненавидел, а уж то, что придется слизывать с них противную жирную массу, даже в страшном сне представить не мог.

Но голод тут же начал ковыряться в животе противным острым коготком. Слава съел одну чайную ложку крема, затем вторую…

– Ешь, ешь, – подбодрила его Беска, – жиры и простые углеводы. То, что тебе нужно в больших количествах.

Организм был с ней совершенно согласен и протестующий мозг быстро сдался. Слава старался не обращать внимание на противный незнакомый запах стейков с кровью, которые уплетали его новые друзья, и поглощал торт с неожиданным для себя аппетитом.

Три часа Беска не вытерпела, так что в музее они оказались уже через час. Авантюрист, вооружившись скаченным в смартфон планом, безошибочно привел их в нужный зал.

– Так ты знал, что он не на третьем этаже! – возмущенно прошипела Беска, но тот с иронией заметил:

– Как и то, что здесь напрочь отсутствует окно.

– Как и охрана!

– Она у камер наблюдения. Далеко ты с вазочкой подмышкой не убежишь.

– С чашей!

– С чашей тем более, – многозначительно заметил Авантюрист, устремив указательный палец вверх.

Беска легко пнула его коленом по бедру.

– Мадам! Где ваши манеры? Это публичное чопорное английское заведение. Вас так могут принять за какую-нибудь воровку! – возмущенно заявил Авантюрист.

Слава мрачно смотрел на их пикировку. В его понимании так могли вести себя только любовники. «Кстати, спальное место в том помещении на заброшенном заводе вроде как всего одно», – внезапно всплыло в памяти.

Беска подошла к витрине с большой плоской черной чашей и аккуратно потрогала стекло.

– Как я и говорил, закаленный прочный триплекс, – прошептал Авантюрист. – Молотком по такому можно полчаса лупить. Шуму много, а толку мало.

– Есть замок, – она кивнула на массивный механизм из металла внизу дверцы музейного шкафа.

– Я не взломщик. У меня нет отмычек, – пожал плечами ее напарник.

– Зато я взломщик. Мне нужна минута, чтобы его открыть.

– Никогда не наблюдал за тобой таких талантов, – Авантюрист приподнял одну бровь.

– А ты наивно решил, что все про меня знаешь? – она издевательски повторила за ним жест бровью и отвернулась.

– Ну допустим, что я как-то загорожу тебя от камер, пока ты будешь копаться с замком. Допустим, ты даже не переоцениваешь свои силы и действительно справишься за минуту, что, надо сказать, срок не малый. Дальше отсюда надо бежать по длинному коридору к центральному холлу, распихивая посетителей и охрану, которая там стоит. Даже если они не заметят, как ты вскрываешь замок, сигнализация сработает сразу, как ты откроешь шкаф. Вон внутри датчики. Так как ты представляешь себе наш путь сквозь плотные ряды секьюрити?

Беска на секунду посмотрела вверх, перебирая варианты:

– Их здесь не будет! Они убегут на второй этаж, где чуть раньше сработает сигнализация. Когда спохватятся, мы уже будем у выхода.

– И кто же украдет что-то на втором этаже, чтобы отвлечь охрану?

Он! Должна же быть от него какая-то польза! – и Беска ткнула пальцем в Славу.